Текст книги "Полночная злодейка"
Автор книги: Elza Mars
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Рей кивнула. Женская интуиция редко когда подводила Берту. Она так хорошо разбиралась в людях и чувствовала, откуда исходит угроза, что Рей изредка поражалась, как сумела та взбалмошная куртизанка оставить на её щеке такой шрам, который ничем не сотрёшь. Берта была настоящей подругой и ни разу ещё её не подвела. Вместе с тем Рей отдавала себе отчёт в том, что верная подруга до крайности обеспокоена их последним делом.
Она сказала, по-доброму улыбаясь:
– Пару недель, и всё завершится. Мы возвратим леди Дибос её папаше и пусть он преспокойно доживает свои последние дни. Будем тогда считать, что все его долги нам заплачены сполна.
Дальнейшая беседа прервалась. Берту вынудили обратить взгляд на зов поварихи Терезы, которая настаивала, чтобы она, не медля, угомонила дерущихся на палубе с другой стороны. Берта ушла, а Рей осталась смотреть на бесконечные океанские просторы – лучи утреннего солнышка сверкали и отражались в волнах, птицы стремительно проносились над зыбкой гладью моря, вдруг из воды возникли большие стаи рыб… Но весь пейзаж закрыло собой маленькое гордое лицо, смотрящее на неё с ненавистью. Облик слишком грубо возвратил её к реальности, что Рей чуть не зарычала. Прошедшая ночь оказалась дьявольски трудноватой. Она отнесла ослабевшую и без чувств леди Дибос к себе в каютную комнату. Почему? На этот вопрос она не нашла ответа до сих пор. За длинную ночь, Рей смогла нафантазировать одно лишь объяснение своей добровольной игры в няньки при заносчивой дикарке. Она решила, что отвечает за самочувствие девушки, ведь для того, чтобы полностью выполнить намеченную цель, нужно, чтобы Габриэль была здоровой и живой. Полная чушь! К цели её отношение никак не влияло то напряжение внутри, которое она ощутила, уложив симпатичную девушку на свою постель. Смотря на заснувшую особу, она, помалкивая, любовалась пламенными локонами, разметавшимися по подушке, румянцем на щеках, оставшегося от солнца, горделивым чётким тоненьким носиком и чувственным едва открытым ртом, что светились белоснежные ровные зубы. Сказать по-правде, она даже не вспомнила о своём плане, ради которого украла эту девицу. Её мысли были полностью сосредоточены на наступающей ночи, которую благодаря маленькому помещению каютной комнаты, они проведут почти вплотную друг к другу. Кроме этого, Рей не обладала уверенностью в том, что эта дикарка по-настоящему спала, а не делала вид, что спит. Словно специально Габриэль развернулась так, что тоненькая ночнушка впритык обрисовала тело, показывая мягкий изгиб бёдер и изящных ягодиц. Рука Рей замерла в миллиметре от её зовущих к себе мягких изгибов, когда она наконец-то отыскала в себе силы отдёрнуть руку… Рей ощущала полное омерзение к себе и отступила от девушки, решив, что ей самой будет гораздо комфортнее расположиться на самодельной постели из двух табуреток. Вскоре она поняла разницу между твёрдыми табуретками и своей удобной койкой, на которой теперь спала тёплая влекущая к себе молодая девица… Рей мотнула головой, словно не принимала такую спреведливую мысль. Молодая девица не звала её. И сама Рей не намеревалась откликаться на её зов. Не намеревалась откликаться? Тут Рей могла бы поспорить сама с собой. Конечно, Габриэль даже невдомёк, что Рей предпочитает женщин. Если учесть, что девушка, кроме монастырских стен ничего больше не видела, то и соответственно вряд ли знает хоть что-то об отношениях между двумя женщинами. В монастырях о таком не говорят. Они считают это грехом, причём неправильным. Однополым отношениям предшествует смертная казнь или вечные пытки, чтобы навсегда изгнать демона, который заставляет их это делать. Однако Рей не считала себя демоном. Для неё это были глупые предрассудки. За спиной церкви можно было творить, что угодно. Как они узнают? Если только грешная сама им не сознается или кто-нибудь из церковнослужителей не застанет.
Для Рей содомийство не являлось грехом. Ей просто нравились женщины без всякой причины. Она не могла ничего с собой поделать, если её тянуло к прекрасной половине человечества. Ей нравилось в женщинах всё: запах, нежная кожа, мягкие волосы, блеск их глаз, когда она смотрела на них с заинтересованностью. Пусть такие отношения были под запретом, для Рей же таких запретов не существовало. Она не боялась быть наказанной, потому что всегда соблюдала крайнюю осторожность. Рей знала тайные места, где ей всегда могут оказать такого рода подобные услуги. Что же касается Габриэль…
Девушка во многом неопытна и вряд ли поймёт, что к чему. В монастыре ведь не обучают таким знаниям. Там такое под строгим запретом. Хотя наверняка она мечтает, как и любая нормальная девушка, выйти замуж, заиметь детей, посещать балы и светские рауты. Да, за Габриэль будут бегать много кавалеров, как только она выйдет в свет под руку со своим обожаемым отцом, если, конечно, от него никто не отвернётся после публичного унижения своей персоны. Возможно, кто-нибудь женится на Габриэль, полюбив её или же из жалости к её отцу, как знать… Кто-то будет обнимать Габриэль, покрывать поцелуями её кожу, шептать нежные слова на ушко, прижимать к себе нагую девушку и… Рей встрепенулась от подобных мыслей. Если так и будет, то её женихом станет не она. А если Рей хочется…
Пальцы сжались в кулаки. Это мучительно. Нет, Рей не должна вести себя неправильно по отношению к Габриэль. Та этого не заслуживает. Рей похитила её не для того, чтобы совратить, а для того, чтобы отомстить Жерому Пуанти. Надо держаться этой цели и не думать о Габриэль, как о своей потенциальной любовнице. Но с другой стороны можно было бы показать Габриэль, что мир прекрасен и без мужчин… Девчонке даже сравнить будет не с чем-то, что может показать ей Рей, и тогда, возможно… Рей открыла глаза. От таких мыслей она никак не могла заснуть. Её сны убегали от неё. Она спокойно посмотрела на девушку, которая спала на её кровати. Рей слышала тихие стоны, слетавшие с губ юной пленницы, и представила, что она могла бы так стонать и по другой причине. Дьявольщина!
Опять!
≪Я проголодалась≫, – сказала прекрасная Габриэль Дибос перед тем, как они отправились в дорогу сквозь болото.
Рей поняла, что мысленно старается придать её словам некий скрытый подтекст. И она закрыла глаза, делая ещё один отчаянный шаг заснуть.
Но твёрдые табуретки победили над благим разумом и она легла на кровать около спящей Габриэль, чтобы поспать до восхода солнца хотя бы пару часов. И здесь-то она начала по-настоящему мучиться. Стараясь вычеркнуть из головы ненужные воспоминания, Рей стиснула челюсти, а потом глубже вдохнула свежий морской воздух. Помаленьку к ней пришло привычное состояние человека, который полностью уверен в своих силах. Теперь она могла обдумывать дальнейшее развитие событий, частью которых стала кража этой девицы. Габриэль Дибос стала её пленницей.
Первое письмо для Жерома Пуанти уже пришло. Второе отправится через пару дней.
Они успели к судну как раз в нужное мгновение и теперь держали курс в одно лишь безопасное место для каперов Греции – к заливу Лесбоса, который омывал сам остров. Жак Лафитос…
Рей действительно восторгалась Лафитосом.
Поводом уважать его были не мотивы и цели того, что он делал, а то, насколько гениально он проводил все свои дела. Его нельзя назвать человеком, который не сумел бы прекрасно собрать разных головорезов и мерзавцев, каперов и пиратов, вместе на Лесбосе. Женщин любых рангов он тоже включал в свои дела, если они занимались вышеперечисленным.
Среди всех были отъявленные мерзавцы как Рено Беличас и Доминик Иотисс. Лафитос всех их держал в стальном кулаке. Лишь он смог завербовать в качестве своей правой руки Нета Купа, который умело сражался в битве на мечах. Лафитос смог добиться, что любой корабль, заплывавший в порт Лесбоса, имел каперский документ страны, находящейся в состоянии войны с Британией. Именно Жак Лафитос прослеживал то, чтобы каперы атаковывали лишь британские корабли.
Лафитосу удавалось хладнокровно и иногда даже жёстко удерживать власть, как никому другому. Жак Лафитос без колебаний кинул вызов всем, требуя уважение к себе даже от тех, кто вообще никого не уважал. Он создал свой собственный суд, который ставил превыше всего. Жак Лафитос воссоединил группы, которые прежде являлись непремиримыми.
Раньше на Лесбосе происходила война между ними, но вскоре сменилась разумной сориентированной стратегией умелого бизнеса.
Лафитос сделал это жёстко, что теперь каждый капитан Лесбоса, не считая Гамбироса с его скрытыми замыслами, поступали именно так, как приказал им Лафитос, а потом отдавали часть своей добычи от своих атак в распоряжение Жака. Под управлением Лафитоса находилось больше тысячи людей, когда Рей в первый раз пришвартовала «Раптор» в заливе Лесбоса. Вдобавок к этому на острове обитало пара сотен девушек, которые оказались там, ища лёгкую наживу и разные мужчины, предпочитавшие свои вкусы. Среди бесчисленных кораблей, которые стояли на якоре в порту Лесбоса «Раптор» отыскал безопасный для себя причал. Среди бандитов Рей могла утаивать своё настоящее имя.
Смерясь со званием Раптора, она полагала, что друзья не станут докапываться, какое у неё имя от рождения, а врагам никогда не хватит смелости спросить об этом. Сейчас, когда леди Дибос была у неё в заложниках, оставшаяся часть затеи казалась легко выполняемой. Она будет стоять на якоре в заливе порта Лесбоса, пока Пуанти полностью не осознает, что бессилен что-либо сделать. Рей даст врагу достаточное количество дней, чтобы он впал в отчаяние, а затем предъявит ему свои требования во втором послании, которое Портерий доставит скрытно в Аргос. Портерий будет ожидать в Аргосе, пока Пуанти исполнит три задачи. Первая состоит в том, что он официально сознается губернатору Клейборосу в том, что имеет отношение к делам Гамбироса.
Об этом признании обязан узнать весь город, чтобы все граждане познали о его преступных злодействах. Второй задачей будет заявление на публику губернатора Клейбороса, которое снимет всю виновность, выдвинутую против капитанши Рей Уитос и её «приспешников». И ещё должны передать все деньги, которые хранятся в банке на счёте Пуанти, выжившим гражданам после гибели «Винтер», или их наследникам, при этом командовать счетами должна капитанша Рей Уитос, а перевод денежных средств зафиксирует губернатор Клейборос письменно. Факт перевода денежных средств должен быть написан в газете, чтобы те, кто имеет право на них, могли бы тут же составить просительный документ.
Если Пуанти примет такую сделку, Рей вернётся в Аргос и отпустит леди Дибос. Если же господин откажется или затянет с ответом – думая об этом, Рей застыла, и мрачная тень промчалась по её лицу, – то Портерий доставит ему другое послание. В нём будет сказано, что Пуанти больше никогда не увидит свою обожаемую доченьку. Рей опять пристально оглядела пейзажи океана, безоблачное голубое небо над судном и бороздки белых разводов на горизонте. Подул свежий ветер, и они мигом проплыли расстояние до Лесбоса, куда думали прибыть с приходом тьмы. На берег она спустятся следующим утром, как привыкла делать раньше, а на корабле пленницу будут охранять лишь те, которым доверяет Рей. Она посетит Лафитоса, чтобы всё выглядело как всегда, пока ситуация не прояснится. Рей допускала, что её скрытые дела против Пуанти могут не совпасть с делами Лафитоса.
Коварный полугрек-полубританец, узнав о затее Рей, может узреть опасность своего владычества на Лесбосе. Но вероятнее всего, доверившись интуиции, Лафитос сообразит, что тайные атаки Гамбироса на британские суда представляют для него куда большую угрозу, и ради устранения такой опасности он будет действовать быстро и никого не станет щадить.
Рей сильно сжала челюсти, едва дёрнувшиеся в улыбочке. Она кинет опозоренного, без средств к жизни, Пуанти в руки закона и на милость тех законных персон, чьё достоинство тот унизил.
Тогда Пуанти погибнет как личность.
Появившаяся улыбочка Рей померкла. Она вспомнила выдрёпистую леди, которая была внизу, в её каюте. Что ж, ей не будет до этой девицы никакого дела, как только та возвратится к папаше.
Но опять перед ней появилось маленькое лицо и слова Габриэль:
«Я проголодалась», – и у Рей всё перевернулось внутри.
Вдруг пробудившийся голод просто извёл Рей и она безвозвратно решила, что предстоящие ночи не надо проводить в такой опасной близости, как в прошлый раз… Нужно затушить свои желания, чтобы исполнить её план мести, ради молодой девицы, которая слишком выдрёписта, чтобы позаботиться о себе, и, наконец, ради себя самой.
Глава 3
Лучи солнца светили сквозь окно и полосами золота легли на кровать. Под покровами из шёлка без продыха извивалось горячее тело Клары. Прошлой ночью она вынуждена была встать слишком поздно, потому что снова явился Петроний Делос. Этот мужчина являлся постоянным из нескольких её клиентов, которых она обслуживала, и часто отнимал так много времени, что она, не хотя, деликатно напоминала ему о том, что он здесь не один, и она должна развлекать и остальных своих партнёров. Клара знала, что, если бы те два клиента не заняли настолько непреклонное завление в отношении своих личных прав на неё, то Петроний бы с радостью оплатил всё её время и Клара тогда принадлежала бы только одному ему. Милый Петроний… Красивый мальчик, на котором никак не отразились его тридцать два года. Ей думалось, что он и дальше сохранит свою молодость. Петроний имел густые вьющиеся каштановые волосы, по которым Клара часто проводила рукой, когда они занимались любовными утехами. Морщины вокруг тёплых карих глаз Петрония говорили о том, что у него постоянно будет доброе расположение духа, а мягкая улыбка, готовая засиять на его лице, не даст ему никогда постареть. Петроний нравился ей. Клара ясно помнила тот день, когда в первый раз встретила его. Он пришёл к мадам Люсиль с друзьями немного расслабиться. Она была занята весь вечер. Один из клиентов внезапно оповестил, что не явится, и Клара поднялась по ступеням на второй этаж, где и увидела Петрония. Взгляды их пересеклись, он приблизился и заключил её в объятия. Клара не шибко понимала, как Петроний смог убедить мадам Люсиль создать им свидание без ведома двух неутомимых кавалеров. Правда, в голове промелькнуло, что Петроний является адвокатом, а те двое могут быть в списке его клиентов и Петроний как-то уговорил мадам Люсиль, что сам с ними всё решит. Так Петроний стал её очень частым клиентом, и это ничуть не расстоило Клару. Петроний обладал многими достоинствами. Он был умным, весёлым, благородным и страстным. Клара знала, что парень действительно увлечён ею очень серьёзно, учитывая её ситуацию. Клара, углубившись в мысли об этом, ощутила некий дискомфорт. Прошлой ночью Петроний заметил, что она чем-то омрачена, хотя и пыталась утаить чувства, мучившие её. Клара знала, что весь Аргос трубит о том, что похищена Габриэль Дибос. Клара волновалась из-за того, что не знала, смогла ли Рей с её сестрой без проблем добраться до судна и уплыть в безопасное место. Петроний свёл брови, что было ему не свойственно, когда прервал любовные атаки, и внимательно посмотрел на Клару.
Его охрипший голос выдал его тревогу, когда он, проведя пальцем по щеке Клары, шепнул:
– Надеюсь, я ещё не наскучил тебе, моя милая. – Натянуто он продолжил: – Если мои догадки верны, я не вынесу этого. Я с каждым прожитым днём дорожу тобой ещё сильнее. Знаешь, я иногда представляю, как ты лежишь в моих объятиях, если тебя нет рядом. Твой облик не покидает меня ни на секунду.
Такими речами Петроний задел её сердце так, как не задевал ещё ни один мужчина. Клара внезапно почувствовала боль оттого, что расстроила Петрония, и постаралась переубедить его, утаивая свои страхи за непонятными словами. Женщина ещё долгое время дарила Петронию свои ласки после прошедшего оргазма, ведь привязанность к нему была подлинной…как и тот факт, что только одной особе она бы отдала всю свою любовь. В мыслях Клара увидела красивое смуглое лицо Рей, и волнение женщины нарастало. Сумела ли Рей с её сестрой проделать то, что задумали? Вдруг они уже спокойно плывут к безопасной пристани Лесбоса? Всё ли у них прошло нормально?
Много подобных вопросов бродили в её голове.
Клара знала, что две самые дорогие её сердечку женщины были связаны одной задачей. Их жизни не будут принадлежать им до той поры, пока они не отомстят за утонувшую ≪Винтер≫ и смерть тех, кто был на корабле. Клара верила, что тогда её дорогая Берта опять сумеет улыбнуться…а Рей сможет полюбить. Она знала, что Рей предпочитает женщин. Для неё это не являлось секретом.
Клара и сама была бы не прочь разделить ложе с женщиной… Думая об этом, Клара почувствовала, что сердце застучало ритмичнее. Она даст понять Рей, что ей необходимо было принять те условия, которые даровала ей судьба, но сердце её навек будет принадлежать лишь ей. Рей сама пережила много страданий в жизни, поэтому поймёт. Да, как только Рей обретёт свободу, то непременно полюбит её. Если, конечно… Клара постаралась прогнать от себя мысли о Габриэль Дибос. Если верить слухам, загадочная леди Дибос была очень милой. Во всяком случае, Жером Пуанти убедил в этом всех. Но девушка, которую отдали на учёбу в монастырскую школу, изредка показывалась в городке, поэтому Клара её ни разу не видела. Ей оставалось только надеяться всем сердцем, что избалованная девушка, которая не знает в своей жизни ни одного тяжёлого дня, станет для Рей не шибко привлекательной домашней кошечкой, которую без труда можно выбросить из сознания. Клара даже надеялась, что… Внезапно она поняла всю безнадёжность своих мечтаний, задумчиво встала на коврик около постели. Нагое тело отразилось в большом, во всю стену зеркале.
Клара застыла, осматривая себя в зеркале.
Конечно, она красивая, изящная, как её дорогая мать, и очень женственная, с превосходными грудями и тоненькой талией. Клара похожа на мать и лицом, и светлыми локонами, которыми восхищаются многие мужчины, и голубыми глазами, обрамлёнными длинными густыми ресницами. От матери женщину отличали изящные изогнутые брови, которые ей достались от отца. К сожалению, сейчас от семьи остались только её дорогая Берта и сама Клара. С годами Клара наполнялась некоей странной усталостью, становящейся в последнее время непроходимой, при этом ощущая обжигающую надобность заиметь собственную семью. Клара глядела на себя в зеркале, немного угомонилась и вытянула руку к светлому шёлковому халатику, который лежал в изголовье койки. В свои двадцать три года Клара пережила много бед, что их хватило бы на пару жизней. Она выходила победителем из любой жизненной баталии, при этом сохранив уважение к себе самой. И вот настало время для любви. Какой бы любовь не была, это любовь. Ничего с этим не поделаешь. Клара сдержала тяжкий вздох. Рей заполнила собой каждую её мечту с первого момента, как она увидела её. Скоро Клара постарается узнать, сбудутся ли они. Сколько уйдёт времени для полного завершения дел с Пуанти? Недели две?
Ну, тогда она подождёт ещё две недели, находясь в полной неопределённости касательно своего будущего. В дверь постучали, Клара вышла из глубоких мыслей. Так рано? В дверь стукнули снова…
Страх и боль внезапно захватили женщину, она прокричала:
– Входите, пожалуйста!
Дверь открылась, и Клара замерла, увидев на пороге человека.
***
Габриэль осмотрела каютную комнату капитанши. У девушки создалось чувство, что она здесь, как в тюрьме, а корабль быстро мчится вперёд, внушая ужас того, что они уже отчалили за семь морей. Сердце девушки заныло, когда через маленькое окошко стал виден кусочек голубого небосвода. Где они сейчас? Что делает теперь её папа? Принял ли меры, чтобы отыскать её? Прошло пару часов с того мига, как Габриэль проснулась ранним утром и молчаливая Берта обработала её царапины на ногах. Пока она занималась ранами, Габриэль без всяких эмоций оценивала положение, в котором оказалась. После девушка ясно сформулировала свои выводы.
Первое то, что папа придёт в замешательство.
Он не сообразит, что именно толкует эта сумасшедшая пиратка, приписывая ему некие гнусные преступления. Папа не преступник! Это ужасно! Папа не садист, который позволил себе замучить пытками женщину и даже поставить ей символ по неясной причине? Мог он так поступить? Нет и нет! Вторым выводом является то, что папа, как и Габриэль, полностью находятся в руках Раптора. Эта мысль невыносима!.. Третье, то, что она не может пассивно ожидать свободы, потому что план этой сумасшедшей сложен настолько точно, что папа вообще не имеет никакого представления о том, где её искать. И последнее – Габриэль не может допустить, чтобы папа ради её спасения пошёл на поводу какой-то ненормальной, которая намерена уничтожить его. Габриэль умна, образованна, находчива и вовсе не беспомощна! Девушка должна придумать любой план побега. Дальше её умственные выводы обламывались.
Девушка свела брови, осознав, что её мысленные выводы, всегда такие ясные и быстрые, за прошедшие тридцать минут запутались, и Габриэль никак не может понять причину. Возможно, боль в ногах отвлекла её?
Девушка шевельнула пальцами на ногах. Нет, бальзам, накладенный Бертой, легко впитался в кожу и снял болевые ощущения. Поразительно, но Габриэль больше не в силах бродить по своей каютной комнате. Возможно, не хорошо из-за желудка? В этот момент судно ушло глубоко вниз между движущимися волнами, и Габриэль едва ли не упала на пол с постели.
Девушка вскрикнула, а некомфортные ощущения стали сильнее. Габриэль посмотрела в окошко. В помещении царила духота. Воздуха не хватало. Дышать было практически нечем.
Утренняя еда – вязкая жижа и кусочек сала – до сих пор стояли на середине стола. Вся эта еда давила на желудок девушки. Ей было невыносимо. Стоило подумать о еде, как начиналась тошнота. Девушка закинула за плечи свои тяжёлые волосы… Воздух. Вот что ей сейчас нужно. Габриэль опять устремила глаза на окошко, затем поднялась на коленки, стараясь раскрыть иллюминатор. Не вышло.
Девушка уставилась на молниеносно мчавшиеся волны с белой пеной, но вдруг в голове её застучало, и Габриэль резко опрокинулась на кровать. О Боже! Внезапная качка поднялась и резко опустилась, и опять поднялась и опустилась по мере того, как нос корабля врезался в пенные волны. Только не это!.. В желудке бушевала вязкая тяжёлая жижа… Опять корабль ушёл глубоко вниз и опять вверх… В желудке бушевала омерзительная свинина… И опять безжалостное качание, девушка зажала рот ладошкой, ведь остро ощутила мерзкую наступающую тошноту. Она должна выйти на воздух! Ей нужен свежий воздух! Вскочив, Габриэль ринулась к двери комнаты и быстро помчалась по трюму, увидя в его конце ступени.
Не думая о больных ногах, она, спустя секунду, была на палубе корабля. Девушка шаталась, но жадно вдыхала свежий воздух, обдувавший её лицо. Порывистый ветер раскидал её рыжие локоны, а ночнушка плотно облепила тело.
Габриэль не замечала взоры грубых матросов мужской части корабля, которые смотрели на неё удивлённо и со смешанным интересом.
Свежий воздух не помогал. Судно всё ещё сильно качалось…поднималось…опускалось…
Никогда Габриэль не было так плохо. К горлу внезапно подступил ком… Она ринулась к парапету, рассталкивая всех, кто преграждал дорогу, перегнулась и вмиг её стошнило. Краем сознания девушку ужаснули те ужасные звуки, с которыми её рвало. Потом девушка повисла на деревянном парапете, который предотвращал её падение в море. В желудке настала недолгая тишина и весь мир, окутанный туманной завесой, плыл в её глазах.
И тут Габриэль услышала её голос:
– Кто вам позволил покинуть каюту?
Девушка неторопливо обернулась, инстинкт шептал, игнорируя слабость, что на неё движется беда. Похитительница как гора возвысилась над её недостаточно высоким ростом, который всегда впечатлял окружающих. Габриэль сжала челюсти, ощутив, что её сейчас опять стошнит.
– Я к вам обращаюсь, мисс, или к кому?
Габриэль с ненавистным взглядом и через силу шепнула ей в ответ:
– Я что, обязана ответить на ваш дурацкий вопрос?
По лицу Раптора пробежало выражение угрозы, но девушка не обратила на это никакого внимания, ведь тошнота становилась острее.
Нет…только не опять… Габриэль мигом развернулась к парапету, словно со стороны увидя себя, скрюченную, свесившуюся через парапет, и её снова вырвало. Девушка пыталась вернуть дыхание, но её схватили сильные руки похитительницы. Моряки и корабль всё ещё кружились перед глазами девушки, когда её отволокли к тем ступеням трюма, которые вели обратно в каюту. Габриэль ничего не замечала, пока они шли по трюму, только потом она поняла, где она, когда капитанша бедром распахнула дверь комнаты и занесла её внутрь. Спустя несколько секунд Габриэль лежала на постели.
Она раскрыла веки, намереваясь посмотреть в лицо капитанши, но та рявкнула:
– Я запрещаю вам покидать каюту без моего личного согласия, ясно?
≪Какая грубиянка≫…
– Вам ясно?
≪Будь ты проклята≫.
– Леди, моё предупреждение вам…
– Да! Мне ясно!
Габриэль смежила веки очень быстро и не увидела, что капитанша нахмурилась, заметив смертельную бледность её лица. Уже засыпая, Габриэль старалась понять хоть какую-то ясность в своих рассуждениях, чтобы не стать дополнением к своему желудку, который вёл себя омерзительно. В туманном сознании замелькала мысль, что план бегства необходимо отложить до момента, пока ей не будет лучше. Если самочувствие вообще когда-нибудь улучшится… Много дней Габриэль мечтала о путешествии по морю, но в мыслях даже не было, что путешествие может стать для неё ужасным! Судно снова погрузилось в волны. Девушка сжала челюсти. Габриэль ощущала себя самой несчастной во всём мире.
***
Петроний Делос преобразился на глазах, перешагнув порог заветной, в шёлке, спальни.
Мужчина растерял все слова, поражаясь красотой девушки, которая стояла перед ним.
Он решил, что Клара тоже замедлилась от удивления, а возможно, и других скрываемых чувств, мужчина выждал несколько мгновений, а после проговорил:
– Доброе утро, любовь моя. – До Петрония внезапно дошло, что до сих пор не отдал ей со вкусом выбранный букет у продавщицы, и протянул его потрясённой прекрасной женщине. – Такой пышный букет несравним с вашей красотой, моя дорогая, но яркие краски цветов выражают мою радость, которую вы дарите мне, поэтому я не сумел удержать себя, чтобы не преобрести их для вас.
– Благодарю, Петроний…
Побледневшие щёки Клары опять заиграли румянцем, женщина улыбнулась и взяла из его рук цветы. Едва колеблясь, Клара отошла в сторону, чтобы Петроний вошёл. У мужчины внутри всё словно связало в узел, когда Клара положила цветочный букет, обернулась к нему и рукой закинула золотые локоны за плечи, из-за которых не виднелись скулы. Петроний раньше не замечал такого её жеста.
– Я не думала, что вы придёте в такую рань…ведь вы ушли пару часов назад. Я чувствую неловкость, что вы застали меня в таком одомашненном виде, в то время как сами вы – достаточно хорошо выглядите.
Петроний закрыл дверь за собой, и, улыбаясь, приблизился к Кларе:
– Неужели вам ещё не ясно, моя любимая, что мне почётно, если меня встречают в домашней одежде? От этого чувствуется непрерывность нашей встречи. Я тогда верю, что вы ещё не забыли то время любви, которое у нас сегодня было.
– Да, Петроний… – Небесно-голубые глаза Клары заблестели, женщина откинула возможные сомнения и заговорила тёплым голосом, который показался Петронию искренним: – Я и не хочу выбрасывать из головы время, которое провела с вами.
– Клара…
Петроний заключил её в объятия и сильно притянул к себе. Его рука сама по себе добралась до пояса её пеньюара. Петроний радостно почувствовал, как по спине Клары промчались мурашки, когда он стянул с неё одежду. Мягкотелая Клара тут же отдалась его ласкам. Руки Петрония легли на её округлую грудь, а потом заскользили ниже и замерли на бёдрах…там, где был тёмный след. Когда он увидел синяк впервые, то задал вопрос, где она заимела такую ссадину. Мужчина чётко помнил, как Клара замялась перед ответом. Она сказала, что споткнулась. Нервозность Петрония усилилась. Клара – опытная любовница, не неопытная врунья. За её ≪спотыканием≫ стоит тот, кого она хочет утаить от него. Ярость опять обуяла Петрония, и мужчина, почти больно, стиснул Клару в своих руках. Её светлые брови чуть нахмурились.
– Эта отметина у меня на ноге до сих пор заставляет вас переживать, Петроний? Знаете, это пустяк. Я уже позабыла об этом.
– А я, к сожелению, нет.
Петроний немного отодвинулся, набросил на Клару халат и сильно затянул пояс.
Клара удивилась, а он широко улыбнулся в ответ:
– Я не хочу, чтобы вид красивого тела отвлекал меня от того, что я намереваюсь вам сообщить.
Он решительно положил ладони на плечи Клары, посадил её на постель. Сев около неё, наклонился немного к ней, и поцеловал её тёплые губы. Затем резко отодвинулся, чтобы сохранить между ними хоть какое-то расстояние.
Клару это очень задело:
– Что-то не так, Петроний?
– Нет, просто я хочу сказать вам кое-что важное. – Он сделал паузу. – Моя дорогая, с той поры, как вы в первый раз побывали в моих руках, прошло много месяцев, но я так до сего дня помню тот миг. Мечта осуществилась, которая жила у меня в душе. Вы представляете собой тот идеал девушки, который я искал всю свою жизнь.
– Нет, Петроний, я совсем не та, которая нужна вам!
– Да, вы, моя любовь. Согласен, что мечта перенасыщена страстным желанием и мои первичные чувства к вам сводились поначалу к неостывшему вожделению, но с самого начала я знал, что наши отношения никогда не будут случайной встречей. Много разных чувств, которые мне не хочется перечислять сейчас, овладели мной, стоило мне переступить порог этого особняка и увидеть вашу персону, стоявшую наверху лестницы. Буду честен, тогда я и представить не мог, как глубоко могут проникнуть мои чувства к вам. – Клара хотела ответить, но Петроний не дал ей сказать, продолжив: – Я ещё не закончил выражать то, что лежит в моём сердце. Я обожаю вас сильно и глубоко, и больше не могу противиться этой любви. Я не в силах дальше знать, что-то время, когда я не с вами, вы находитесь в жгучих объятиях других клиентов. Клара… Я поговорил с остальными вашими господами.
Клара усмирила в себе очевидное переживание, как только он произнёс имена её капризных обожателей. Петроний спокойным жестом коснулся её щеки. Он по-своему понял её тревогу. Причина в том, что он любит её.
Петроний специально не оповестил Клару, что с первого мига, как встретил её, а тот момент был до сих пор жив в его памяти, она стала той, с кем он хотел разделить свои оставшиеся годы.
