Текст книги "Детективное агентство Доджера Хантера (СИ)"

Автор книги: Elli Sansone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Так так, мне ясен ход твоих мыслей, красавица, – Ниган задумчиво поскреб подбородок, – нихера не понял про трахание на публике, но кто я такой, чтобы осуждать? Арат, значит, взъелась из-за мудилы Грина, понятно. Пола ее не остановила. Заебись. Бабы и их длинные языки…

– Приструни свою девицу. Ущерб не исправить, но пусть не усугубляет, – попросила Андреа.

– А что мне за это будет? – лениво поинтересовался Ниган.

– Я не буду считать тебя безразличным дураком, не знающим, что твориться у него перед носом, – прошептала Андреа с удовольствием видя, что он разозлился.

– Мне надоели эти игры, детка, – предупредил он, рывком разворачивая ее кресло и угрожающе раздувая ноздри, оказавшись с ней лицом к лицу.

– Так уволь меня, – ласково проговорила она, не отрывая голубых глаз от его лица.

– Не искушай. В ту же секунду, как я тебя уволю, ты окажешься подо мной и абсолютно голая, – прорычал он.

– Люблю быть сверху, Ниган. – Андреа встала и покинула его офис, слыша громкие ругательства. Эта игра длилась почти год, с тех пор как она стала вести дела «Спасителей» и она понимала, что вечно так продолжаться не может. Кто-то из них сдастся и ей не хотелось, чтобы это была она.

После ухода Андреа, он сел в кресло, хранящее тепло ее тела и в очередной раз подумал, до чего же хитрая баба. Получила все, что хотела, а он так и остался… неудовлетворен. Нет, стоило пересмотреть их соглашение. А Арат… Арат он вздернет в назидание тем, кто считает, что можно наебывать его и всех вокруг, пользуясь тем, что они сильны. Что ж, девочку пора опустить на землю.

– Саймон! – рявкнул он.

– Да, Ниган?

– Найди Полу и Арат – и приведи ко мне быстро. Хоть ползком, хоть бухих, хоть как – чтоб сегодня они обе были здесь. Арат первую. Жду.

Ночь обещала быть долгой.

Пока он ждал, весьма некстати вспомнилось, как он обещал матери девчонки не допустить, чтобы она попала в беду. Не допустил, сука, ещё как.

Вспоминая, как создавались «Спасители», и какой посыл он старался вложить в головы своих людей, Ниган понимал, что упустил что-то важное. С Арат и, вероятно, Полой. С Гаретом, который врал ему в глаза и не краснел, с Саймоном и Джо, которые отдалились от него и он понятия не имел, что сделал не так. Нет, он не отчитывался перед своими ребятами, никогда, но с чего они решили, что он стал слаб и можно творить за его спиной все, что угодно?

Раздался громкий шум и перебранка, грозящая перейти в драку, судя по доносящимся за дверью звукам. Он открыл шкаф, изучая висящие там пару футболок и куртку и прислоненную к стенке биту, взял ее, привычно ощущая приятную тяжесть.

– Здравствуй, Люсиль. Как твои дела? – нежно прошептал он, оглаживая гладкую поверхность и пробегая пальцами по обмотанному колючей проволокой кончику, не обращая внимания на порезанные пальцы.

Злой как черт Саймон втащил упирающуюся Арат и, толкнув ее к нему, захлопнул дверь.

– Сукин сын! Только еще раз тронь меня, гребаный урод, я найду тебя! – завопила девушка, поднимаясь на ноги.

– Добрый вечер, малыш, где твои манеры? – растягивая слова выговорил Ниган. – Присядь на диван.

Арат недоверчиво посмотрела на него, затем перевела взгляд на Люсиль и побледнела.

– Что он наплел про меня, Ниган? Я ничего не делала! Ты разве не знаешь, что я…

– Сядь сию же секунду, пока я не разозлился, – очень тихо произнес он.

Девушка плюхнулась на черный кожаный диванчик, резко сглатывая слюну и уставившись на носки своих тяжелых ботинок.

– Я такой ебучий начальник, правда, Арат? Я пиздец как плохо вам плачу, не разрешаю делать ничего, что вам нравится и кладу хуй, когда у вас проблемы, да? – вкрадчиво начал он.

– Нет! Нет, что ты, Ниган, все совсем наоборот, – быстро произнесла девушка.

– Правда? И с памятью у меня беда, это же не я блять, вытащил тебя из дурки, хотя мне доктор загонял, что ты опасна, – задумчиво продолжил он, – а еще не я просил тебя думать головой, а не жопой, да, Арат?

– Но я…

С размаху треснув битой по стеклянному столу так, что он пошел трещинами, Ниган закричал:

– Что?! Это не ты отрастила длинный язык и позоришь «Спасителей»? Что, недотрах, а, милая? Или что? Какого хера ты растрепала про шерифа? Ты вообще думала или твои мозги сосредоточены исключительно на ширинке Грина? И как? Оно того стоило, а? Говори, Арат, стоило ли то, что ты сделала, моего доверия?

– Ниган…я… – забормотала девушка, – при чем тут ты? Она сама нарвалась, ведь я просто сказала правду!

Ниган подошел к ней поближе, размахивая битой и прошипел:

– Хочешь правду? Я расскажу тебе правду, дорогуша. Ты знала, что я был членом банды? Наркотики, грабежи, пара убийств – романтично, правда? А как-то вечером мой кореш увидел девочку, милая домашняя девочка шла домой после школы. Ей было… шестнадцать вроде бы. Нас было пятеро – здоровенные грязные укурки. Она сначала кричала… а потом затихла. Моя очередь была последняя, но у меня тогда была девчонка, и я побрезговал. В нее кончили четыре человека – мало ли что занесли…

– Зачем ты… говоришь мне это? – прошептала Арат, начиная дрожать крупной дрожью и не замечая, как лицо блестит от выступившего пота.

– Это просто правда, милая моя. Она не причинит никакого вреда, – проговорил он, – хочешь знать, как звали милую красивую девочку, которая через девять месяцев родила дочь?

– Нет, – хрипло просипела Арат, – нет, это не она. Нет.

– Ее звали Луиза. Она так не хотела свою маленькую девочку, но я нашел ее. И обещал заботиться о ней и о дочери, ведь с тех пор, как это произошло, я изменился. Это изменило меня навсегда. Я – насильник, детка, хоть и не трогал твою мать. Нравится тебе чувствовать себя грязной? А? Как думаешь, Доун Лернер чувствовала себя хотя бы вполовину так же погано, когда ты раскрыла рот? – сказал Ниган.

Арат зарыдала, уткнувшись в колени. Он подождал пару минут, а затем обнял ее, гладя по коротко стриженным волосам, приговаривая:

– Тише, детка, мы не несем ответственности за грехи своих отцов и матерей. Только за свои, Арат. Только за свои.

Кэрол сидела на кровати, которую они с Софией делили в гостевой комнате Джесси и сосредоточенно завязывала «браслет дружбы» на запястье дочери. Девочка выглядела оживленной и она порадовалась, что период недовольства переездом и новой школой временно забыт.

– Так кто подарил тебе это? – спросила она.

– Энид. Рон возил меня в «Лавку чудес», парк и показывал школу. Все так красиво, мама! Я жду не дождусь, когда увижу наш дом, мне понравится, да?

– Конечно. Морган и я завтра купим остальное и мы с тобой покрасим твою и мою комнаты. Остальное готово, наши вещи доставили из камеры хранения, нужно только кое-что собрать.

София просияла абсолютно счастливой улыбкой и Кэрол в очередной раз подумала, как ей повезло иметь такую чудесную дочь. Некстати всплыли мысли о том, что Дэрил все знает и может рассказать. Он обещал, что не сделает этого, но в глубине души она переживала. Нужно попросить его еще раз.

Кэрол встала и, потрепав светлые волосы дочки, сказала:

– Мне нужно кое-куда сходить, я быстро. Ты ложись спать, если устала, меня не жди. Если что понадобиться позови Джесс.

– Мам, ночь на дворе! – запротестовала девочка.

– Тут идти десять минут, а дело важное. Спокойной ночи, солнышко! Не сиди долго за компьютером, твиттер и фейсбук никуда не денутся, – Кэрол подмигнула Софии и решительно спустилась по лестнице.

«Я должна знать, если он что-то затевает, я иду только за этим», – убеждала она себя. Постучав, Кэрол подумала, что, возможно, его нет дома. Или он… не один. Уже было решив сбежать, она услышала шум отпираемого замка и перед ее взором предстал Дэрил, на котором из одежды были только джинсы. Она задержала дыхание, торопливо рассматривая мускулистые руки, грудь и плоский живот.

– Что ты здесь делаешь? – смущенно спросил он, отступая в коридор и не зная, куда девать глаза.

– Мне нужно прояснить наверняка. Приехала София, моя София. Я должна быть уверена, что ты никому ничего не скажешь. А если скажешь, то… мне нужно это знать сейчас, – сбивчиво произнесла Кэрол.

– Я буду молчать, – проговорил он.

– Это… хорошо. Спасибо, я…

– Кэрол, – перебил он, – зачем ты пришла?

Она выдохнула, понимая, что нужно либо сделать этот шаг, либо держаться от него подальше. Снова нырять с головой в этот омут, разве ей стоило это делать? Она завязала со всеми своими вредными привычками – сигаретами, заботой о Лорел и любовью к тому, кто ей не доверяет. Но разве можно было сопротивляться этому невероятному притяжению, близости такого желанного и почти позабытого мужчины, с его глубоким взглядом и неровным дыханием?

– Я хотела… – она сделала пару шагов к нему, почти вплотную и утонула в серо-голубых глазах.

– Уходи. Я серьезно. У тебя есть несколько секунд, пока не будет поздно жалеть об этом, – предупредил он, обхватывая ее плечи ладонями и медленно притягивая к груди.

– Начинай считать, – томно шепнула она, выгибая спину и ощущая жар его тела.

– Черт, Кэрол, – он властно накрыл ее губы своими, дергая вверх ее футболку и гладя спину ладонями, соприкасаясь обнаженной кожей. Она отвечала на его страстные поцелуи и касания тихими стонами, позволяя раздеть себя и раздевая его в ответ, толкая его в кресло и обхватывая ногами его бедра. Сдерживая рвущиеся изнутри стоны, когда его губы добрались до груди, а руки скользнули вниз, лаская и доводя до безумия.

– Пожалуйста… о, прошу тебя, – взмолилась она, двигаясь в такт с его пальцами.

– Пожалуйста что? – хрипло пробормотал он, оставляя дорожку из поцелуев на ее шее и плечах и не давая ей сделать то, чего настойчиво требовало ее тело, содрогавшееся от неудовлетворенного желания.

– Ты знаешь, – она укусила его за плечо и рассмеялась, когда он разразился проклятиями.

– Какая ты… нетерпеливая, – сказал он, делая то, чего она так хотела и двигаясь в ней медленными глубокими толчками, ловя губами стоны, срывающиеся с ее губ и неровно дыша. Держа ее в объятиях после и гадая, как он смог так долго продержался без нее.

========== Глава 20. Ты хочешь мальчика или девочку? ==========

Придя домой, он покормил слегка недовольную его долгим отсутствием Шиву и позвонил Аарону, сказав, что сегодня очень занят и не придет в «Лавку чудес».

– Это она? – спросил Аарон.

– Она. Ты был прав, как и всегда, можешь исполнить победный танец на моем столе, я разрешаю, – проворчал Иезикиль, – будто я сам бы не понял, что происходит! Я женюсь на ней, так что передай Энни, чтоб поискала обувь. Босиком в церковь нельзя.

Аарон потрясенно выдохнул, а потом завопил:

– Пол! Энид! Дениз! Он сделал ей предложение!!!

Слушая фоном восторженные восклицания друзей и визг Энид, он попросил Аарона:

– Я разрешаю рассказывать всем подряд про помолвку и про страшную тайну – скорое появление ребенка. Моего ребенка.

– Понял.

Отключившись, он вспомнил слова Ханта про кольцо. Она заслуживала самого особенного и у него было то, что может быть, ей понравится. То, что не видела даже Валери, хотя он не мог вспомнить, почему никогда не показывал ей это кольцо. Старинная работа – круглый рубин, оправленный в белое золото и окруженный россыпью гранатов и бриллиантов. Его прадед получил кольцо от благодарного за исцеление от тяжелой болезни плантатора вместе со свободой. Оно обозначало великий дар – любовь, которая всегда была самым важным в его семье. Правда, их любовь чуть не убила его, поэтому он сбежал. Кольцо он привез с собой в Уотери, будто надеялся… надеялся, что снова полюбит кого-то.

Доун Лернер, отказавшись от еще одной чашки чая, торопливо шла к Иезикилю так, как будто не видела его целую вечность, а не три часа. Но он же теперь был… ее. Это новое чувство пьянило сильнее вина. Ей хотелось петь, хотя она не умела.

– Ты бежала? – он словно ждал ее у окна, распахивая дверь, едва она поднялась на ступеньку крыльца, и отступая назад, поймав ее, когда она прыгнула ему на шею, шумно дыша и не в силах ничего сказать.

– Я съела целую кучу разной еды и сбежала, пока Джесси не предложила что-то еще. Я едва могу пошевелиться, – простонала она, – хочу побегать, чтобы все это улеглось, а я не растолстела.

– Тебе не помешает потолстеть, – пробормотал он, ощущая ладонями каждую косточку ее спины.

– Скоро я это сделаю, а пока позволь мне быть мной, – слегка улыбнулась она, трогая тонкими пальчиками его бороду.

– Ты всегда можешь быть собой, Донни. Я не хочу, чтобы ты менялась. Мы привыкнем друг к другу, я уверен, – тихо сказал он, накрывая ладонью ее руку и целуя ее пальцы.

Она смотрела на него синими глазами, в которых отражалась целая гамма разных чувств.

– Поцелуй меня, – попросила Доун, – я была страшно расстроена сегодня, когда ты ушел… просто сделав вот так. Она звонко чмокнула его в губы и тут же отстранилась.

– Уверена, что хочешь? – насмешливо спросил он, перебирая выбившиеся из косы темные пряди, которые ему хотелось трогать бесконечно, и понимая, что она его искушает.

– Еще как, – она серьезно кивнула, – я должна убедиться, что ты все-таки меня не просто пожалел, а действительно уверен в своем решении.

Вместо ответа он накрыл ее губы своими, целуя ее бесконечно нежно и глубоко, позволяя ей прижаться к нему всем телом, почувствовать, как он бережно изучает ее и какое воздействие она оказывает на него самого.

– Еще раз скажешь, что я тебя жалею и я буду целовать тебя так при всех каждый раз, когда мне этого захочется, – пригрозил Из, стараясь отстраниться от нее.

– Очень… страшно, – выдохнула она и потянулась обратно.

– Доун… мы хотели… поговорить, – пробормотал он в ее раскрытые губы, обводя их языком, и уступил своему желанию распустить ее волосы, чувствуя, как они накрыли их обоих, – у меня… есть для тебя… подарок.

С трудом оторвавшись от него, она вздохнула.

– Мне ничего не нужно, – тихо сказала она, пряча глаза. Ей нужен был только один подарок – он сам и, кажется, она его скоро получит.

Он потянул ее за собой в комнату, где стояли книги и стол с компьютером. Там был ящик, в котором он хранил свое обручальное кольцо и кольцо Валери, он помнил, что спрятал туда и то, что собирался подарить Доун.

– Ты здесь работаешь? – она с любопытством озиралась по сторонам.

– Иногда, – произнес он, сжимая в задрожавших от волнения пальцах бархатный мешочек, – мне удобнее в лавке, там все, что связано с работой. Здесь больше личное.

– У тебя очень красиво, – застенчиво сказала девушка, – я ничего этого не умею… может поэтому я стала шерифом. Чтобы не заморачиваться с одеждой и интерьером.

– Похоже на правду, – со смехом признал он, подходя к ней и ласково проводя пальцами по гладкой щеке, тут же порозовевшей от смущения.

– Я не знаю, что там у тебя, но это вовсе не обязательно… Я… и так счастлива. Больше, чем могла себе когда-либо представить. Все так неожиданно и мне не верится… будто я проснусь, а это только глупые сновидения, – прошептала Доун.

– Ничего не исчезнет, – пообещал он, – я рядом с тобой, и я счастлив не меньше, а может, и больше.

– Звучит интригующе, – вздохнула она. С Изом никогда не знаешь, чего ожидать, она безумно боялась, что его предложение – минутный порыв и он скоро пожалеет об этом.

– Доун Лернер, ты выйдешь за меня замуж? – торжественно спросил он, беря ее за руку.

– Да, – ответила она, – но ты уже спрашивал…

Замолчав, она ахнула, когда он надел на ее палец кольцо, которое искрилось и сидело почти идеально.

– Вот теперь я спокоен, ты точно никуда не денешься, – пошутил он, стараясь унять бешено стучащее сердце, – это кольцо принадлежит моей семье несколько поколений и передается старшему сыну или дочери.

Доун, словно завороженная, смотрела на руку, которая словно была ее и не ее одновременно.

– Оно слишком красивое для меня. Я даже не знаю… как я смогу его носить, я могу потерять или сломать на работе, – она свела брови, размышляя, – Из, у тебя что, есть братья и сестры? А они…

– Их не будет, мы не виделись очень давно. У меня три брата и две сестры, – сказал он, боясь, что она спросит был ли он женат, а он, как оказалось, был не готов говорить о Валери и Шарлотте.

– Ничего себе… – сапфировые глаза недоверчиво расширились, – чего еще я о тебе не знаю?

Он сел на кабинетный диванчик и притянул ее к себе на колени. Она пристроила голову ему на плечо, продолжая разглядывать кольцо.

– У тебя будет много времени, чтобы узнать, Донни. Постепенно, – пробормотал он ей, – лучше скажи, сможет ли твой доктор принять нас поскорее. Хочу убедиться, что вы обе в полном порядке после такой нервной недели.

– Ты хочешь… чтобы это была девочка? – спросила она, прижимаясь губами к его шее и чувствуя, как ей хорошо.

Знакомая боль на мгновение ослепила и он словно наяву услышал, как Шарлотта зовет его, требуя почитать ей сказку на ночь. А лучше рассказать про законы Ньютона. В сотый раз.

– Я буду рад в любом случае, – помедлив, сказал Иезикиль. Его волновала ее близость, но он не хотел рисковать ее здоровьем и торопить ее. Он знал, что ему понравится любить ее.

– Хорошо. Мы можем поехать завтра, Джесси договорилась. Все так добры ко мне, – Доун неожиданно зевнула и свернулась в его объятиях, как маленькая.

– Можешь поспать, если хочешь, – предложил он, – я тебя разбужу.

Не услышав ответа, он обнаружил, что она крепко спит. Он просидел еще полчаса, прежде чем отнес ее наверх и уложил в свою кровать.

«Я должен был рассказать тебе… про них. Почему я не сказал сразу?» – мучительно размышлял он, смотря, как Шива крадется по постели и пристраивается на соседней подушке, тихо мурлыча. Раскладывая на подушке тяжелые волосы Доун, он боролся с желанием лечь рядом и обнять ее.

– Тебе она нравится, да? Решила охранять ее сон? Это правильно, – еле слышно обратился он к кошке, покосившейся на него надменным взглядом, – не смотри так, уже ухожу.

Она проснулась с первыми лучами солнца, сонно моргая и не понимая, где находится. Воспоминания нахлынули разом. Скандал. Кольцо. Иезикиль и его сводящие с ума поцелуи. Она что, уснула? Судя по всему, он принес ее сюда и уложил. А еще к ней пробралась Шива и свернулась клубочком, прижимаясь к боку. Раздевать ее он постеснялся. Или не хотел.

– Ты для меня слишком хорош, – произнесла Доун пустой комнате и аккуратно встала, стараясь не потревожить кошку.

Спускаясь вниз, она услышала голоса. Кто это пришел в такую рань?

– Я просто не поверила, когда услышала, это же неправда? Розита придумала все мне назло, я знаю. Тара видеть меня не желает, Меган совсем извелась, а ты даже не позвонил.

– Никто не просил тебя сплетничать, тем более о том, что тебя не касается. Не знаю, что там сказала Розита. Я зайду к Меган днем, но ты должна ей объяснить, что мы… что ты и я просто друзья.

– Я думала, что нравлюсь тебе…

– Нравишься, но я сделал свой выбор.

Доун узнала мелодичный голос Лилли Чамблер и почувствовала, как закружилась голова, а сердце больно сжалось. Такая невероятно красивая женщина… Разве она может с ней соперничать, тем более беременная от другого. Он заслуживал лучшего. Судорожно вздохнув, она вошла на кухню. Лилли сидела, стиснув в руках кружку и, кажется, плакала.

– Доброе утро, как ты спала? – замкнутое лицо Иезикиля мгновенно просияло, едва он заметил ее. Лилли была поражена, но мгновенно приняла равнодушный вид.

– Хорошо, спасибо, – обронила Доун, – привет, Лилли. Решила нас навестить? Как мило с твоей стороны.

– Нас? Какая прелесть. Уже ухожу, шериф Лернер, – девушка странно посмотрела на нее, со стуком поставила кружку и вышла.

Иезикиль запер дверь и с тревогой вгляделся в ничего не выражающее лицо Доун.

– Она пришла сама, я ее не звал. Кажется, кто-то уже рассказывает о нас с тобой.

– Понятно, – отозвалась Доун, – нужно было разбудить меня. Я должна была позвонить дедушке и папе.

– Я позвонил. Сказал, что ты переутомилась и после врача я привезу тебя домой, – произнес он, – они не волновались. Все в порядке. А вот ты, я смотрю, не в духе…

Она кивнула, машинально крутя на пальце кольцо.

– Она очень красивая, Из. Ты прекрасно ладишь с Меган. Я все пойму, если… – бесцветным голосом сказала Доун, глядя в стол.

– Не поймешь, – тем же тоном отозвался Иезикиль, – маленькая ревнивая дурочка.

– Я не ревную, – нахмурилась она.

– О, ревнуешь. У тебя невероятно выразительное лицо. Я давно заметил, что на нем все написано.

– В самом деле? – зло протянула она, резко вставая.

– А сейчас ты разозлилась и собралась сбежать, но я категорически против. Если ты сейчас уйдешь, я просто разрыдаюсь. К тому же, к врачу нельзя на голодный желудок. Опять будет тошнить, – спокойно сказал Из, ставя на стол чай и тарелку с булочками.

Доун села обратно и вгрызлась в булочку, представляя, что это Лилли Чамблер. Выпив чай и опустошив тарелку, она спросила:

– Доволен?

– Не совсем, – он покачал головой, подходя ближе и будто раздумывая. Глядя на мрачную Доун, он чуть было не ляпнул, что ему нет дела до Лилли, а вот в нее он влюблен, но момент явно был неподходящий. Вместо этого он стиснул ее в объятиях, страстно целуя в дрогнувшие и тут же впустившие его язык губы, наслаждаясь ее робким и неуверенным ответом.

– Теперь лучше, – кивнул он, пытаясь отдышаться и смотря в ее удивленные синие глаза.

– Ты был прав. Ты – самодовольный болван. Не понимаю, почему все считают тебя святым, – фыркнула она наконец, облизывая чуть припухшие губы.

Они мирно доехали до больницы, где их уже ждала доктор Мэдисон. Все было в порядке, Доун была абсолютно здорова и хорошо переносила свою восьминедельную беременность. Тошнота скоро должна была пройти и она вернется в свой обычный вес.

– Я так и знала, я растолстею, – она держала его за руку и сокрушалась, когда в комнату ожидания, где они сидели, пока доктор не принесет документы, заглянул Дейл Хорват. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Неужели мне не изменяет зрение и я вижу человека, который не нуждается в традиционной медицине? – издевательски протянул врач. – Что, ваши карты и хрустальные шары не показывают состояние плода?

– Нет, – мрачно ответил Из, – к тому же я забыл в полночь принести в жертву ягненка и мои чакры навсегда закрыты.

– Мое почтение, шериф. Слухи не врут и это так прискорбно. Будьте осторожны, – предупредил Дейл, наслаждаясь тем, как побледнел шарлатан.

– Это еще что значит? – Доун недоуменно стиснула разжавшуюся ладонь жениха.

– Ваш малыш в опасности, ведь господин лекарь едва не убил однажды ребенка. Мой вам совет – спасайтесь, пока не поздно. Вряд ли с собственным ребенком он будет мудрее, чем с маленьким Томми, – проговорил Дейл.

Ей хватило одного взгляда на Иезикииля, чтобы принять решение и тут же прикрыть ладонью рот, закрывая глаза и шумно дыша.

– Донни? Снова тошнит? – Из присел перед ней на колени, мгновенно забыв про Хорвата и его ранящую душу злость, оснований для которой он не видел, как ни ломал голову.

Она слабо кивнула и понадеялась, что доктор, которого она всегда уважала, немедленно уберется отсюда. И даст ей возможность понять, почему ее жених так реагирует на его слова.

– Позвать кого-нибудь? – заботливо произнес Дейл.

– Нет. Мне нужно на воздух, пожалуйста, милый, – Доун схватила Иза за руку и уткнулась в его плечо.

Он молча поднялся, обнимая ее и выводя наружу. Как только они покинули приемную больницы, она выпрямилась и сказала:

– Я не поняла, что за ерунду он нес, хочу услышать твою версию.

– Хитрая маленькая лиса, – пробормотал он, – а я ведь на секунду поверил, что тебе нехорошо. Нечего рассказывать, Доун. Я не сделал ничего плохого.

Она внимательно посмотрела на него.

– Конечно, не сделал, но я правда хочу знать. Дейл тебя недолюбливает, я в курсе, но чтобы настолько…

Иезикииль горько усмехнулся и проговорил:

– О, не просто недолюбливает. Он пытается сделать так, чтобы я уехал и однажды у него почти получилось.

========== Глава 21. Не бойся последствий ==========

– Я не могу остаться. Я так хочу, но… не могу, – с сожалением сказала Кэрол, пытаясь вспомнить, что на ней было и где это все. Футболка и джинсы точно остались на первом этаже, а вот белье…

Дэрил в ответ молча провел ладонью по ее спине и вздохнул. Они лежали в его спальне, которая все же существовала, как и кровать, выдержавшая еще два часа безумного единения их тел и, она надеялась, что душ тоже.

– Ты же запер дверь, да? – вдруг вспомнила она.

– А что? Боишься, что утащат твои трусики? – хмыкнул он.

– А, так вот они где, а я-то гадала… – протянула она, целуя его в плечо и неохотно вставая.

– Почему ты уходишь? – тихо спросил он, приподнявшись и наблюдая за ее силуэтом, обрисованным льющимся из окна лунным светом. Каждая секунда, проведенная с ней, пробуждала воспоминания, и он понял, что стало только лучше. Только вот кто же она, его Кэрол? И его ли?

– София, – мягко пояснила она, – я сказала, что ухожу, но ненадолго. Не очень-то оставлять ребенка в незнакомом городе и доме, а самой…

– А самой сводить меня с ума, а потом убегать, – пробормотал он, чувствуя странное облегчение. София. Ну конечно.

Кэрол рассмеялась и спустилась вниз, одеваясь и думая, что его голос звучал так, словно она и правда сбегала. Нужно как-то заставить его понять, что она никуда не денется. Она не хочет. И не может. Застегивая джинсы, она вспомнила, что кроме Софии была еще и Лорел, о которой Дэрилу определенно стоило бы узнать.

– Пупсик, ты собираешься спать с открытой дверью? – позвала Кэрол. – Я ухожу.

Дэрил медленно спустился, уже полностью одетый и сообщил:

– Я провожу.

– Не стоит, тут близко, – запротестовала она и была поражена, как его лицо в миг стало мрачным. – Что такое? Что я сказала?

– Ничего, – он раздраженно дернул плечом, – не хочешь, чтобы меня видели с тобой, так и скажи…

Кэрол закатила глаза, подходя к нему и обхватывая лицо ладонями, легко проводя губами по его губам.

– Ты ошибаешься. Хочу. Но на дворе глубокая ночь, никого нет. Идем, если ты собрался быть заботливым. Но нам нужно поговорить… обо всем. О нас с тобой.

– Поговорим, – он кивнул, запирая дверь и тайком любуясь ее точеным профилем. Разговоры… как же женщины любят все усложнять! Он не очень хотел признаваться в том, что за ее спиной пытается выведать подробности ее жизни, ей это точно не понравится. Но он ничего не мог с собой поделать, даже лаская ее, в глубине души он помнил, как она исчезла и оставила только пустоту. Второй раз он вряд ли хотел бы испытать такое.

– Ну вот, я и дома. Точнее, у Джесс, – сказала Кэрол, остановившись и поняв, что свет не горит. Значит, София все же легла спать, это хорошо.

– У тебя есть ключи? – спросил он, думая, поцеловать ли ее на прощание или не стоит.

– Конечно, иначе я бы воспользовалась твоим приглашением и точно не выспалась бы, – улыбнулась она, – а мне завтра ехать в магазин и собирать мебель… или искать того, кто это сделает.

– Я могу. Если хочешь, – предложил он, – отвезти тоже могу…

– Спасибо, но я договорилась с Морганом еще неделю назад, – с сожалением сказала Кэрол, – а вот если поможешь со сборкой и прочим, будет отлично. Познакомишься с моей дочерью…

– Морган, значит, – пробормотал он, жалея, что нет с собой сигарет. Проклятый Джонс, про которого он слышал столько хорошего, что хватило бы на пятерых таких, как он.

– Он был добр ко мне, – Кэрол подошла, желая обнять его на прощание, но он отстранился.

– Спокойной ночи, – произнес Дэрил и пошел прочь.

Кэрол посмотрела на его удаляющуюся фигуру и подумала, что с разговором затягивать явно не стоит. Она должна была знать, что творится в его голове и, что важнее, чего он ждет от нее. Хочет ли он попробовать снова быть вместе, как хочет этого она.

Дочка, к счастью, спала и она тихо прилегла рядом, слушая ее сопение и вспоминая, какой она была, когда она увидела ее первый раз. Золотой пушок на голове, огромные карие глаза с удивлением разглядывающие мир вокруг, пухлые ручки и ножки. О, как она полюбила ее, это невероятное чувство заставило Кэрол действовать быстро и решительно.

Прижимая к себе теплое тяжелое тельце спящего ребенка в тряском старом автобусе, она приняла решение. Старый друг отца жил в Бостоне, он был единственным, кому она доверяла после смерти Оуэна Монтгомери. Джесс была в Колумбии, она не так давно вышла замуж, взваливать на нее свои проблемы ей не хотелось, тем более у нее подрастал сын. А Дэрил… она толком не поняла, что он знал о ней и почему еще не сообщил в ФБР. Или куда там сообщают. Его наняла «Лоусон Фармасьютикалс», ее вторая удачная сделка. Вряд ли она смогла бы выйти сухой из воды на этот раз, с маленькой девочкой и страхом разоблачения.

К счастью, Эд Пелетье принял ее без вопросов, поверив, что отец ребенка бросил ее, а другим родственникам нет до нее дела.

– Отец говорил, что ты терпишь убытки, – медленно произнесла Кэрол, смакуя терпкое «Пино Гриджио» из дорогого бокала и чуть наклоняясь вперед, демонстрируя обманчиво задрапированный кружевом вырез платья. Ей было двадцать пять, а ему чуть больше пятидесяти. Вдовец.

– Да, дела идут не так хорошо, как бы мне хотелось, – печально согласился Эд, беззастенчиво разглядывая ее грудь, – мне чертовски не хватает Оуэна. Он был отличным бизнесменом. Как жаль, что его глупая третья жена продала виноградники этим французским прохвостам! Я мог бы купить их…

– О, у Эйлин совсем нет мозгов, она даже не пустила меня на похороны, что уж говорить, – согласилась Кэрол, – но поставлять хорошее вино – это не так-то просто, Эд. Ты невероятно долго держался на плаву, когда все вокруг прогорали за секунду.Тебе не помешали бы… деньги. Просто стабильные финансовые вливания… время от времени.

– Есть инвесторы? – его глаза загорелись.

– Да. Я. Но у меня будет одно крошечное и не такое сложное условие, – она ослепительно улыбнулась.

Через месяц Кэролин Монтгомери и Микаэла Самуэльсон навсегда исчезли, став Кэрол и Софией Пелетье. Эд, вопреки ее опасениям, искренне полюбил девочку и проводил с ней много времени до того, как заболел. Его компанию год назад пришлось продать, чтобы оплатить огромные больничные счета, похороны и свободу для нее и дочери. Она ни о чем не жалела, пока не взглянула в глаза того, любовь к которому вытеснил извечный инстинкт матери – защитить свое дитя любой ценой.

Проспав всего пару часов, она приняла душ и оделась. Морган уже ждал ее внизу, Джесси угощала его кофе с печеньем и смеялась над только им двоим понятными шутками. Дуэйн и Рон собирались прокатиться до магазина комиксов, предложив взять с собой Софию.

– Привет, – девочка впорхнула на кухню, Кэрол залюбовалась ладной длинноногой фигуркой в цветастом сарафане поверх белой футболки, неизменным кедам и медовым волосам, свободно падающим на спину. София умоляла разрешить ей начать краситься, но по мнению матери светлую кожу и карие глаза, опущенные длинными ресницами, украшать не было необходимости. Они сошлись на розовом блеске для губ и карандаше для бровей.