Текст книги "Отражение предназначения (СИ)"

Автор книги: EDE

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Она проснулась, дрожа от холода, и не помня в который раз, какой сегодня день, сколько она здесь лежит и вообще, проснулась ли? Резко подняв голову, сбросила примочку, свежую – примочка была мокрой и холодной. Ее заливал холодный пот, в висках опять звенела и билась тупая боль. Рядом на кровати так же сидела Йеннифэр, отвернувшись так, что Цири не видела ее лица. Видела только бурю черных волос.

– Цири… – позвала чародейка. – Ты не поела…

– Н-не знаю, – в растерянности шепнула Цири.

– Ты должна есть, – сказала чародейка странным, не своим голосом.

– Можно потом… – обессиленная она вновь упала на кровать.

– Хорошо, помни, я здесь. Рядом с тобой. Всегда буду с тобой… – шептала чародейка, аккуратно укладывая ее. – Терпи…

«Доченька…».

За окном, во тьме, дождь шумел в листве деревьев. Трудные месяцы лета пронеслись в одно мгновение.

К осени Цири постепенно вернулась в норму. В середине месяца девушка уже бегала, будто и не было тех бессонных ночей. На прекрасном личике вернулся тот здоровый румянец и огонь в изумрудных глазах. Но Йеннифэр по-прежнему все время ожидала повторения беспокойных ночей.

Силы Цири были колоссальны, и чародейка прекрасно понимала, что это лишь малая часть – обрывочные видения будущего, прошлого. Нить времени, к которому подключалась Цири. Время для дитя Старшей Крови было словно игрушкой, которую та не понимает. Она выжимала ее силы. Хорошо, что она не помнит своих пророчеств, а Йеннифэр никогда ей не расскажет.

***

Заканчивалась осень. Последние ясные дни так и манили юную девушку вырваться из плена серых каменных стен и пыли книг. Раскачиваясь на стуле в маленьком кабинете Йеннифэр, Цири с тоской в глазах смотрела на чистое небо за окном. Где-то под окном слышался веселый смех других воспитанниц, который лишь усиливал ее желание вырваться. Цири скучала по дням в ведьмачьей цитадели. Скучала по тренировкам, по ведьмакам, по той беззаботной жизни в окружении близких людей. За два года они по-настоящему стали ей чуть ли не родными.

Особенно сильно она тосковала по сестре. Первые ночи в Храме Цири спала очень плохо, будто она оказалась не в своем месте. В голову так и лезли мысли о побеге, рвануть на первой попавшейся лошади до самого Севера. Ей было так непривычно в окружении незнакомых лиц.

Воспользовавшись временным отсутствием чародейки, девушка продолжила вдаваться воспоминаниям о давно прошедших днях в Цинтре и Скеллиге. Почему-то она не смогла вспомнить о своих родителях хоть что-нибудь конкретное. Лишь их размытый и нереальный облик, закрепленный в памяти маленького ребенка словно рисунок. Свою маму Цири помнила как нечто светлое и мягкое, но с глубокой печалью в глазах. Об отце она помнила только голос и руки. Крепкие мужские руки, когда он поднимал ее. И все…

Конечно, больше всего воспоминаний было о сестре и бабушке. В основном она помнила лишь то, как Айри постоянно болела и нравоучения бабушки. Чуть позже, практически за год до нападения Нильфгаарда, она подслушала странный разговор повитухи и няньки, что после родов, Айри практически не дышала, и все думали, что та родилась мертвой. Они были почти правы, однако Айри выжила. Но целители сразу предупредили, что девочка очень слаба и что ей потребуется медицинская помощь. Возможно всю жизнь.

Годами позже Эйст Турсеах предложил Калантэ отправить Паветту и Дани с девочками на Скеллиге к друидам. Да и Крах ан Крайт постоянно звал их в гости и даже обижался. Ярл был уверен, что друиды, а особенно Мышовур, точно поднимут Айри на ноги. У Калантэ не было придворной чародейки, посему ей оставалось лишь согласиться. К тому же Паветте и Дани нужна была передышка от компании местных аристократов. С каждым годом Львице все труднее удавалось сдерживать неприязнь местных лордов, которые не хотели признавать какого-то Йожа своим будущим королем, когда Калантэ уступит свой трон дочери.

На несколько лет она отпустила своих внучек на Скеллиге. Там, вдали от политических игр и на свежем воздухе под присмотром друидов, Айри заметно стало лучше.

Цири с теплотой вспоминала дни на островах. Дядюшка Крах, суровый такой с виду мужчина крепкого телосложения, баловал маленьких княжен и относился к ним с великой нежностью. Его дети были немногим старше их. Посему им не было скучно и в доме всегда был слышен детский смех.

«Хьялмар и Керис… Когда-нибудь я точно увижусь с вами!», – Цири была полна решимости однажды посетить острова.

Но, как правило, идиллия на островах не могла длиться вечно. Как гром среди ясного неба, случилось страшное: внезапно на море погибли их родители. Неожиданная буря настигла корабль Дани и Паветты на пути до континента. Тела погибших так и не нашли. После трагедии Калантэ тут же забрала внучек и перестала общаться с Крайтом.

С тех пор Львица резко поменяла все свои отношения, стремительно готовя Цири как свою наследницу, и поспешно выводя ту в светский мир. Внезапная потеря дочери стала отправной точкой в последующих переменах. Теплые отношения с внучками испарились перед необходимостью. Калантэ все для себя решила. Львица уготовила сестрам, которые были неразлучны, совершенно разные роли вдали друг от друга. Так было нужно. Ради Цинтры.

Айри тут же отошла на второй план. С девочкой большую часть времени проводила только нянька. От слабой девочки не вырастет достойная королева, которая может вынести здоровое дитя, считала Львица и все цинтрийские аристократы. Спроси сейчас любого из них, многие даже не вспомнят, а была ли вторая принцесса? А вот Цири совсем другое дело. Прекрасная, румяная, пылающая жизнью и энергией юная княжна радовала глаз. Львенок из Цинтры, так постоянно обращалась к Цири Калантэ, тем самым подтверждая статус девочки.

Львица не спускала глаз с княжны и постоянно требовала от нее повиновения и всерьез занялась ее образованием и воспитанием, не оставляя ей времени проводить с сестрой. Но в одном она прогадала, ожидая покорности от Львенка. Любовь Цири к своей сестре была безмерна. Девочка видела, как бабушка не обращает внимания на Айри и бунтовала по этому поводу, и каждый раз сбегала от представленных учителей и от всяких видных придворных, которые вызывались помочь своими ценными советами юной княжне.

Львица не могла терпеть такого отношения. В один день она тайком отправила Айри в закрытое училище в соседний город. Но об этом стало известно Цири. Львенок тут же без спроса и в одиночку пустилась в путь, даже не зная, где это училище. Благо рыцари перехватили ее в окраине города. После возвращения под конвоем Цири заперлась у себя и отказывалась разговаривать с бабушкой, пока она не вернет ей сестру. Упрямством она явно пошла в Калантэ – обе были непреклонны.

Все же на следующий день неожиданно для всех Айри появилась в замке, ее привез Эйст. Ярл всегда был добр к ним одинаково. И не относился к Айри как слабой, а недовольство своей королевы Ярл спокойно переживет. Зато его внучки, пусть и не родные, будут счастливы.

Вскоре даже упрямая Калантэ поняла, что силой она ничего не добьется, а сделает только хуже и тогда она решилась на хитрость. Подыскала приятного молодого человека в женихи сначала для Айри, потом принялась искать партию для Цири, которая усилит Цинтру. В замке чуть ли не каждый месяц устраивались пиры, где слетались кандидаты на руку и сердце Львенка. По плану Калантэ сестры должны были провести больше времени со своими сверстниками, юношами и девушками благородных кровей. Львица полагалась на их любопытство, свойственное в их юном возрасте. А если девочка влюбится в кого-нибудь, то ее план удался. Вернее, она надеялась на это…

Но и тут ее поджидал промах. Цири никогда не оставляла сестру, которая вместо торжеств и времяпровождения со своим суженым, проводила свое время среди книг и в тренировочном зале для рыцарей. А львенку было скучно с другими избалованными детьми вельмож. С сестрой же она могла говорить обо всем и всегда находила понимание и поддержку. Со своей же стороны, когда Айри временами лежала прикованная к постели, она не отходила от нее. У нее был собственный ритуал. Она целовала в лоб, пытаясь забрать себе часть ее болезни, считая, что это ей определенно поможет.

– Опять задумалась о другом, – вырвал ее из воспоминаний женский звучный голос.

На пороге двери стояла женщина необычайной красоты с длинными черными волосами.

– Простите, госпожа Йенни… – хотела сказать Цири, как была остановлена на полуслове.

– Говори не словами, а мыслями. Я же тебя учила. И постарайся никогда не показывать своих самых сокровенных мыслей. Этим могут воспользоваться чужие, недобрые лица. Контроль должен быть не только в действиях, но и в мыслях.

– Хорошо, – уверенно произнесла телепатически Цири.

– Итак, надеюсь, ты прочла книгу. Скажи мне, что такое Магия?

– Магия… – после некоторого обдумывания начала вспоминать Цири, – по мнению некоторых, представляет собою овеществление Хаоса. Она ключ к неизведанному.

– Верно, Магия есть ключ, способный отворять запертые двери. Двери, за которыми таятся кошмар, опасность и невообразимый ужас, враждебные, деструктивные силы, которые в состоянии уничтожить весь мир, а не только того, кто двери раскроет.

– Почему тогда некоторые считают Магию даром? – Цири явно не была с ними солидарна.

– Потому что не у всех она есть, то есть только избранные могут постичь ее. А те, кто лишен дара, могут лишь с изумлением и завистью взирать на результаты работы творцов, восхищаться созданными произведениями, одновременно чувствуя, что без этих произведений и этого таланта мир был бы беднее.

– Мм… А как ты считаешь?

– Какие интересные вопросы ты задаешь, утенок, – непривычно для себя улыбнулась чародейка.

До встречи с ней чародейка все гадала, какая она – дитя предназначения Геральта. Как же она удивилась, когда в первом же письме от ведьмака прочла имя княжны Цинтры. И то, что ей удалось пережить в тот день.

– Я считаю, что магия – это все. Она и Хаос, и Искусство и Наука. Она – проклятие, благословение и прогресс. Все зависит от того, кто, как и с какой целью пользуется магией. А магия – всюду. Всюду вокруг нас. Доступная. Достаточно протянуть руку и ощутить ее в воздухе, в воде, в земле, в огне.

– Я вот прочла о ее возможностях и не понимаю, почему тогда чародейки и чародеи служат каким-то королям? По сути, обычным людям. С такими-то умениями и способностями…

– И правда… Почему же? – Йеннифэр было интересно, что же ответит Цири.

– Эй! Это я спросила, – воскликнула Цири, тем самым лишь сильнее развеселив чародейку.

– Как я и говорила, все зависит от человека. Некоторые чародейки управляют королевством вместо королей. Но никто об этом не знает. Иногда лишнее внимание лишь в тягость.

– Ох… Понимаю.

– Понимаешь?

– Ага! В Цинтре все смотрели на меня. А я никогда не хотела быть королевой. Все от тебя чего-то ждут. Требуют. Те, кого ты даже не знаешь! – Цири вспомнила банкеты и аристократов.

– Тебе это не нравится?

– Нет. Лучше бы они оставили меня в покое.

«Да… Но не оставят…», – печально констатировала Йеннифэр.

Чародейка заметила резко замолчавшую Цири, ее что-то тяготило.

– Госпожа Йеннифэр, от Геральта не было больше писем? – с надеждой спросила Цири.

– Я же говорила. Слишком опасно. Ты же не хочешь внимания. Когда будешь готова, я отвезу тебя в Аретузу. Возможно, по пути мы встретимся с ним.

– В Школу Магии, в которой ты училась? Как там было? Расскажи… – оживилась княжна.

– Не самые приятные дни.

«Никому не нужная горбунья, проданная за гроши словно скот…», – быстро избавилась от нахлынувших глупых мыслей Йеннифэр.

– Почему? – удивилась Цири. – Разве не там ты стала чародейкой?

– Расскажу как-нибудь в другой раз, утенок.

– Мм… – слегка надулась девушка.

– Не устала?

– Нет. Просто надоело сидеть здесь. Чувствую, как превращаюсь в дерево. Эх… Скучаю я по тренировкам в Каэр Морхене, по Геральту, и…

– И по сестре, да? – прочла ее недосказанную мысль Йеннифэр.

– Очень…

Чародейка увидела, как нежная улыбка тронула личико Цири. Это девочка не была такой, как она. Ей не нужна была магия, чтобы быть особенной. Врожденная красота, здоровье, умения, и самое главное, у нее был близкий человек, семья. Ни разу не встретившись с Айри, чародейка считала, что уже знакома с ней, исходя из слов Цири. И она хотела увидеть ее, ту, к которой стремится Цири.

– Чем быстрее освоишь магию, тем быстрее вернешься к ним.

– Она мне так и говорила. Вот покажу ей, чему научусь! – вскинула вверх кулак Цири. – Госпожа Йеннифэр, можно мне сегодня в город? Сегодня осенняя ярмарка, и все девочки пойдут.

– Хорошо… Только вот, – Йеннифэр достала амулет.

– О, как красиво…

– Тебе нравится?

– Да. Из чего он сделан?

– Из двимерита. Он поможет тебе сдерживать твои силы.

– Двимерит? Я же читала об этом! Но разве его не используют против чародеек?

– Все так. Но в твоем случае, это во благо.

– Хорошо. Тогда, я пойду к остальным, – встала со стула Цири и остановилась возле двери. – Госпожа Йеннифэр, почему бы тебе тоже не пойти?

– На Ярмарку? Я не в том возрасте, чтобы веселиться. Ты иди, повеселись, но не задерживайся допоздна.

========== Глава 9 Под сенью вороного крыла II ==========

К празднику в честь последнего дня лета все горожане принарядились в свои лучшие одеяния, и готовились к предстоящей ярмарке. С раннего утра по городу раздавались звуки стройки – главную площадь в Элландере преображали для мероприятий. Поговаривали, мол, в город заедут именитые бродячие артисты. По такому случаю настоятельница дала свободный вечер всем жрицам и их подопечным. Из-за чего в послеобеденное время Храм непривычно пустовал.

Цири спустилась в общий зал и застала там только трех девиц за одним делом – все активно прихорашивались, кто перед зеркалом, кто расчесывался. Послушницы откуда-то раздобыли косметику и парфюм. Специфические запахи перебили привычные запахи трав. Цири не могла не заметить новые наряды когда-то бывших соседок по комнате. Оценив их новый разукрашенный вид, ее взгляд упал на себя. Сама же она была одета практически в неприметную «мальчишескую одежду»: белая рубаха с закатанными рукавами, обычные штаны с ремнем и высокие сапоги. Послушницы не носили украшений, а свой амулет Цири скрыла под рубахой подальше от чужих глаз. Тем не менее, даже такая простая и закрытая одежда не скрывала подтянутую фигуру взрослеющей девушки.

Она подсела за пустой стол, на котором складывали корзины. Девицы лишь украдкой посмотрели на нее, делая вид, что ее тут нет и продолжали напудриваться. В глубине души Цири надеялась, что они позовут ее и все вместе пойдут на ярмарку.

– А вы слышали, – неожиданно проговорила Иоля, – назревает война. Так сказал княжеский эконом, когда приезжал за травами сегодняшним утром.

– Война? – навострила уши Цири. – С кем? С Нильфгаардом? Когда?

– Я не расслышала весь его разговор с настоятельницей, – призналась послушница. – Но зачем тебе это знать?

– Так, просто интересно… – ответила Цири на резкий встречный вопрос.

– А я знаю, почему! Потому что наша Цири мечтает отправиться на войну! – с издевкой произнесла Мира за задним столом. – Она же Великая воительница со страшным мечом! Наконец-то поскачет на лошади и сможет рубить головы вместо крапивы! Да-да, мы видели, как ты ходишь в парк и махаешь палкой. Хорошо, что горожане не видели тебя, иначе все бы подумали о нас дурное.

– Ты что такое говоришь? Не отправится она на поле битвы! Вы забыли? Она же могущественная чародейка! – встряла вторая девица возле нее. – Она будет восседать подле королей, и советовать им. Покажи нам какое-нибудь страшное волшебство, о, Великая чародейка!

На ребяческие издевки соседок Цири лишь покачала головой. Она уже привыкла к язвительным словам девиц и к их резкой перемене в отношении нее с момента приезда Йеннифэр. Вот только, одного она никак не могла понять: почему послушницы так ее невзлюбили из-за этого? Она же им ничего не сделала и не говорила.

– Магия существует не для того, чтобы бахвалятся, – спокойно объяснила Цири. – Это – не ярмарочные фокусы.

– Конечно, конечно, – ехидно рассмеялись послушницы. – Не для этого. Ну точно говорит не Цири, а эта ведьма, Йеннифэр! Ты все больше начинаешь походить на нее, а раньше такой не была.

«А при ней ты и пискнуть не можешь, Иоля… И почему я с ней дружила…», – окинула уничижительным взглядом бывшую подружку Цири.

– Ага, ага. Из-за этого нам приходится делать за нее всю работу! И на кухне и в огороде! Глянь-ка, какие у нее ручки стали. Прям как у принцессы! Пошли, девочки, не обращаем на нее внимания. Чародейки – компания не для нас. Мать Нэннеке права насчет них. Они только о себе и думают! – послушницы, задрав носы, быстро покинули зал.

– Ну и идите! – зло крикнула им в след Цири от досады.

«Эх… Что я им сделала?», – поникла Цири, оставшись одна в зале. «А могли бы вместе пойти на праздник… В последний день лета…».

Оставшись одна, она думала, кто еще остался из её знакомых. Единственный, с кем она могла бы сейчас поговорить, был Ярре, вспомнила о нем Цири. Шестнадцатилетний воспитанник первосвященницы, юноша-сирота, которого та готовила в жрецы и хроникеры. Он жил в городе, где и работал писарем в городском суде, но в храме Мелитэле бывал чаще, чем в городке. Юноша целыми днями, а порой и ночами изучал, переписывая и снабжая виньетками книги из храмовой библиотеки – башни, невдалеке от храма.

Сам Ярре был худ как тростник, и болезненно бледным. Он носил слишком просторную, заляпанную чернилами, пыльную рясу. Волосы в горшок были вечно жирные. В отличие от остальных работников библиотеки Цири любила с ним беседовать. Мальчик знал немало, от него можно было научиться. Как с сестрой, проводила аналогию Цири. Но в последнее время и с ним стало как-то непривычно, неловко. Юноша не отрывал от нее взгляда, но при встрече старательно избегал зеленых глаз и каждый раз невзначай пытался дотронуться до нее.

– Ярре! – прибежала к подножию башни Цири. – Ярре, ты там? Это я!

– Цири? – спустя минуту, из единственного окна высунулся мальчик. – Т-ты что тут делаешь?

– К тебе можно?

– А?! Сейчас? Хм… Ну… К-конечно, пожалуйста. П-прошу.

Она вихрем взмыла по лестнице, застав молодого послушника в тот момент, когда он, отвернувшись, поспешно поправлял одежду и свои волосы. Ярре пятерней прошелся по волосам, закашлялся и неловко поклонился, пряча глаза.

– Чем занят? – выпалила она.

– К-как обычно, – смущаясь, ответил парень.

– Да уж, как же тут все-таки пыльно… Ты бы выходил хоть иногда, что ли… – провела пальцем по тумбочке Цири.

– Ч-чем могу помочь?

– Я слышала, назревает война? – издалека начала она разговор.

– Кхм-кхм… Да, идут такие разговоры… Тебя только это интересует?

– Да так, любопытно, – слукавила Цири.

– А госпожа Йеннифэр знает, что ты здесь?

– Конечно. Ну и что там с войной? – остро посмотрела ему в глаза Цири.

«Ярре…», – заметила она неловкость юноши.

– О чем тут говорить-то? – отвернулся к бумагам юноша. – Не будет никакой войны. Все это лишь слухи. Не более.

– Ага! Все так говорят, а потом «бац», и враг уже на пороге, – едко выпалила Цири.

– Мм… А почему ты не спросишь госпожу Йеннифэр? Она, думаю, знает больше меня.

Цири ничего не ответила. Она знала, что чародейка ни за что ей не расскажет того, что потревожит ее учебу или просто потревожит. А Цири хотелось знать, что творится в Мире. Задумчиво перебирая лежащие на столе пергаменты, она искала что-то похожее на карту. Ее глаза наткнулись на открытую книгу в кожаном переплете. Она перевернула несколько страниц, но была остановлена.

– Оставь, не трогай, – заволновался Ярре. – Это ужасно ценное, уникальное произведение…

– Успокойся, я не испорчу.

– У тебя грязные руки.

– Не грязнее твоих-то. Слушай, у тебя тут есть какие-нибудь карты?

– Есть, но они в сундуке, – быстро ответил юноша, однако, увидев гримасу Цири, вздохнул.

Сбросив с сундука свитки пергамента, поднял крышку, опустился на колени и начал копаться в содержимом. Тем временем Цири вернулась к открытой книге.

Чем же она ценна, интересовалась Цири. Между страниц толстенного тома вдруг выскользнул листок с картинкой, на которой была изображена женщина с завитыми в спиральные локоны волосами, совершенно нагая, страстно обнимающаяся с абсолютно голым бородатым мужчиной.

«Да… Страшно ценное и уникальное произведение», – съехидничала в уме Цири.

– Любопытные и такие интересные аналогии ты изучаешь, Ярре. И много там подобных картинок?

– Что?! А? Я ж говорил тебе…

– Ладно, извини. Ну, нашел карту? – юноша еле достал из огромного сундука свернутое полотно. – Дай-ка.

Цири опустились на колени, и помогла ему развернуть карту. Руками и ногами придерживая на полу непослушный лист, упорно стремящийся снова свернуться в рулон. Кое-как они справились с неподдающимся полотном: Цири придавила один из углов ножкой стула, а Ярре прижал другой тяжелой книгой.

– Хм… Какая-то нечеткая твоя карта! Никак не могу в ней разобраться… Где мы? Где Элландер?

– Здесь, – указал он пальцем, касаясь плечом Цири, – Тут Темерия. Здесь Вызима, столица нашего короля Фольтеста. Здесь, в долине Понтара, лежит княжество Элландер. А тут… Да, вот тут наш храм.

– Ага… А здесь? Здесь Цинтра, да? – отодвинулась от него Цири.

– Да. К югу от Заречья и Соддена. Вот здесь протекает река Яруга, впадающая в море как раз в Цинтре. Эта страна, не знаю, известно ли тебе, сейчас захвачена нильфгаардцами…

– Знаю, – отрезала она, сжимая кулаки. – Очень даже хорошо знаю. А где сам Нильфгаард? Не вижу я тут такой страны.

– Я знаю, что Нильфгаард находится где-то дальше, в южном направлении… Примерно вот там… Я думаю…

– Так далеко? – удивилась Цири, рассматривая то место на полу, на которое он указал. – Так вот откуда они заявились… Хм… И по пути завоевали все эти страны… И видя это, все думают, что сюда они не явятся? Смешно…

– Почему смешно? Им так легко не пройти. На Север они могут попасть только через Яругу. Вот здесь, в нижнем течении, в Соддене, и здесь, в среднем, в Доль Ангре.

– Яруга, значит… А это что такое? Большое белое пятно?

Ярре вновь пододвинулся ближе. Цири почувствовала тепло его коленки и локтя. Ей это не понравилось.

– Лес Брокилон. Это запретный район. Королевство лесных дриад. Брокилон тоже защищает наш фланг. Дриады не пропустят здесь никого, нильфгаардцев тоже.

– Хм… – Цири наклонилась над картой. – Это Аэдирн… И город Венгерберг… Ярре! Немедленно прекрати!

Мальчик быстро отдернул руку от ее волос и покраснел.

– Я не желаю, чтобы ты так со мной… Мне это не нравится.

– Цири, я…

– Я ухожу, – резко бросила она, вскочив и отряхивая с коленей пыль.

– Цири, я хотел… – попытался объясниться юноша. – Ты мне…

– Пока, Ярре, и… – вмиг исчезла Цири с башни.

«Больше меня не увидишь…», – Цири сама не понимала, почему ей так неприятны прикосновения. Даже косвенные. Отчего-то они вызывали мерзкие чувства. Она сразу же вспоминала того черного всадника из кошмаров. Его пугающий образ с крылатым шлемом все еще стоял перед глазами. Страх этого образа не отпускал мертвой хваткой даже спустя столько времени.

После башни Цири брела по улицам города – просто так, размышляя обо всем, очищая и успокаивая мысли. Но как бы она не старалась, тревожные мысли сами лезли бесконечной чередой. Нильфгаард! Снова Они! Вмиг ее обуяла ярость, а затем закрался страх. Она силой встряхнула голову в попытке отвлечься. Их здесь нет! Здесь Йеннифэр. Она защитит меня! А если понадобится, я сама что-нибудь придумаю!

День приближался к закату. Насыщенные оранжевые лучи расплескали на краю неба огненно-золотые краски. И вместе с ним опустились первые сумерки. На улицах города загорелись факелы и стало заметно много народу. Где-то вдали раздавались приятные звуки музыки и гомон веселящейся толпы.

Цири, угостившись яблоком с медом, нашла свободное место на скамейке и смотрела представление. Жонглеры в самом краю площади, где сидела она, не пользовались популярностью. Все веселье происходило в центре. На специально отделенной площади по очереди танцевали парочки. И смотря на них, Цири посещали не самые приятные чувства: тоска и чувство одиночества. Эти танцующие люди казались ей такими счастливыми, беззаботными. Почему? Потому что они были не одиноки.

Среди толпы, готовящихся к танцам, она заметила своих некогда подружек. Девицы прямо благоухали в компании разгоряченных молодых людей и послушницам явно нравилось такое внимание со стороны парней. Мелодия постепенно стихла и очередная партия танцующих ушла на передышку, уступая площадь другим. Музыканты сменились и настала пора следующих. Среди них оказались ее подружки, под руки своих кавалеров те вышли в центр.

– Разрешите пригласить вас на танец, сударыня, – раздался чей-то молодой голос рядом с ней.

Цири повернулась к голосу и увидела перед собой высокого юношу с кучерявыми темными волосами. Одет он был под стать торжеству, в нарядный камзол темно-синего цвета. Парень показался ей приличным. Пепельноволосая кивнула и с некоторым колебанием приняла протянутую ладонь паренька. Вместе с ним она вышла к другим парочкам в кругу. Юноша уверенно обхватил ее за талию и прижал к себе. Цири тут же хотела вырваться, но заметила своих «подружек». Те в свою очередь заметили ее и ее компанию. Когда круг полностью заполнился, прозвучала медленная мелодичная музыка.

– Меня зовут Ян, – глядя в глаза Цири, представился юноша.

– Цири, – тихо представилась она в ответ.

Ей пришлось вспомнить уроки в Цинтре. Как постоянно говорили королевские наставники, королева всегда должна блистать в торжествах и на пирах. Посему уроки танцев были обязательны. Однако в отличие от Яна, Цири была вся напряженная точно натянутая струна. Объятие чужих рук, прикосновение и теснота толпы вызывали непреодолимую оторопь и нарастающую панику. Перед глазами возникли вспышки бойни в Цинтре. Девушке казалось, что и сейчас начнется кровавая расправа, лязг металла и прольются реки крови. Едва танец начался, она выскользнула из объятий парня и устремилась прочь, едва переводя дыхание.

«Со мной что-то не так…».

***

– Я думала ты на ярмарке. Похоже, там только-только началось самое веселое.

– Я… Я уже была там, – бросила Цири, не оборачиваясь к Йеннифэр.

Чародейка застала ее за тренировками на заднем дворе Храма. Под сенью огромного старого дуба.

– Что случилось, утенок?

– Ничего, – как-то резко ответила Цири. – Когда уже отправимся в Аретузу?

– Терпение…

На ее слова Цири лишь помотала головой. Закончив размахивать палкой по воздуху, имитируя удары клинком, Цири села на землю, как ведьмаки во время своих медитаций. Она поправила свои волосы и выпрямилась, устраиваясь поудобнее. Йеннифэр не вмешивалась. Облокотившись о дверной проем, она с интересом наблюдала за действиями своей ученицы. Закрыв глаза, с идеальной прямой спиной, Цири несколько секунд восстанавливала дыхание, затем замерла, полностью погрузившись в себя.

Магия… Она везде… Окружает нас… В Воздухе… В Воде… В Земле… В Огне… Повторяла про себя Цири. Не открывая глаз, она медленно подняла руку. Плавными движениями кисти и пальцев рисовала на воздухе вычурные узоры.

«Ведьмачьи знаки?», – узнала движения Йен. «Естественно, у тебя не получится, Цири…», – не успела она закончить мысль, как воздух разрезал глухой звук хлопка, и появился сноп искр. Йен явственно ощутила еле уловимую вибрацию магии. Слабое исполнение Аарда колыхнуло ветки дерева над головой Цири, осыпав пепельные волосы листьями.

«Как?!», – сказать, что чародейка удивилась, ничего не сказать. За все время обучения Йеннифэр не показывала ей ни одной формулы заклинания, ни одной сотворенной магии. Да и сколько было этой учебы? Всего пара недель после выздоровления. При чем, только теория и умственная подготовка.

«И как двимерит блокирует магию?», – задавалась своим вопросом Цири, не ощущая ничего странного от амулета при сотворении знаков. Никакого отторжения.

– Цири, когда ты освоила знаки? – подошла к ней Йен.

– Освоила? Слишком громко сказано. Я ничего пока не умею. Такой хлопок можно вызвать и без магии, взмахом руки.

– Ты слишком строга к себе, – мягко сказала Йеннифэр, опускаясь к ней рядом.

– Это факт. Я здесь уже полгода, но так и ничему до сих пор не научилась.

– К чему ты так торопишься? – уловила нотки раздражения и досады в ее голосе Йен.

– Потому… – поджала губы Цири, – что может случиться война! Все говорят о новой войне! Все об этом говорят, госпожа Йеннифэр. И я думаю, она нагрянет.

– Верно, о войне постоянно говорят, – спокойно подтвердила чародейка. – Это тема из числа так называемых «извечных». О войнах говорили, говорят и будут говорить. И даже без каких-либо на то причин. Войны были и будут. Однако, это не значит, что обязательно прямо завтра. Открой глаза, Цири.

– А что если и впрямь завтра?! В Цинтре… Тогда… Госпожа Йеннифэр, моя бабушка тоже не придавала значения таким слухам. Как и дедушка Эйст. А им говорили. Я сама слышала. Они же не были глупыми, воевали много раз. И как-то так, неожиданно не смогли отреагировать?! Если бы они чуточку озаботились, постарались… Нет! Лучше быть готовым, пусть и понапрасну, чем уповать на терпение и ошибку!

Цири подняла голову, голос у нее сорвался. Йеннифэр обняла ее, крепко прижала к себе. Цири не отстранилась.

– Увы, – сказала она. – Увы, ты права, утенок. Но не все хотят постоянно думать о войне. Это тяжко. Тебе тоже следует. Просто живи, и наслаждайся жизнью. Ты молода и красива. Пошла бы на танцы. Может, встретила бы кого-нибудь…

– Я уже видела войну, Йеннифэр… – но Цири будто бы ее не слушала. – Мы видели, насколько может быть ничтожна жизнь человека. Война не повод для легкомыслия. Я не знаю, выжила бы я там, будь я одна. Если бы не сестра… Интересно, как она там?

– Уверена, с ней все хорошо, – попыталась успокоить ее чародейка.

– Я очень боюсь войны, Йеннифэр. Боюсь того, что она может отнять ее у меня, как и бабушку. Потому и стараюсь быстрее учиться, чтобы защитить. Но сейчас, я даже себя не смогу защитить!

– Не бойся, – голос чародейки слегка дрогнул. – У тебя все получится. И не забывай, я буду с тобой, Цири. Всегда. Обещаю.

– Бабушка тоже так говорила, – Цири опустила голову на ее плечо.

Под старым дубом Храма они просидели еще какое-то время. В тишине. Им не нужны были слова.

– Успокоилась?

– Да…

– Кстати, у меня для тебя хорошая весть. Уверена, она тебя взбодрит. Я ходила к гонцам и получила новое письмо.

– От Геральта?! – вмиг встрепенулась Цири.

– Нет.

– А? От кого же?! – замерла девушка, уставившись на чародейку в ожидании.

– Прочти и узнаешь, – чародейка протянула тонкий свернутый свиток пергамента.