Текст книги "Слепой охотник (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Ребята, не знаю, как вы, но я пришла в театр, на балет.

Оба замолчали и уставились на сцену.

Второй акт закончился вовремя. Красимир чуть не подпрыгивал от нетерпения побежать в раздевалку, Ярослав сквозь зубы цедил всякие гадости о танцовщиках, а Ирина только и могла, что возводить очи горе. Занавес ещё не опустился, а Красимир чуть не рванул с места.

Обозлённая Ирина, всё ещё сидя, просто-напросто швырнула на пол сумочку, предварительно раскрыв её. После чего шёпотом рявкнула:

– Собирайте! Из-за вас поспешила – и вот, пожалуйста, результат!

Ох, как она потом пожалела, что не прислушалась к плохо обоснованной интуиции Красимира! Столько раз ругалась из-за этого – и снова попалась!..

Что делать. Полазили под креслами, собрали всю мелочь из сумочки. В вестибюле Красимир пошёл к раздевалке, а Ярослав остался с нею.

Она незаметно огляделась в поисках Жени и его матери... Столько людей, все оживлены, бродят с места на место, разыскивая друг друга – с верхней одеждой в руках. Гул, негромкий разговор то здесь, то там; мраморные полы, ослепительный свет роскошных люстр...

По спине, по позвоночнику, будто куском льда провели.

Она успела схватить за рукав Ярослава, качнувшегося вперёд, и прошипеть:

– Не смей этого делать! Стой рядом!

Девка, в обтягивающем кожаном брючном костюме, визгливо, слишком пронзительно рассмеялась и ткнула Демьяна в бок, чтобы он обернулся. Высокий, широкоплечий, он неторопливо, ленивым медведем, в несколько шагов повернулся... Смокинг ему шёл – это Ирина отметила машинально. Несмотря на его кажущуюся неуклюжесть. Очень опасную неуклюжесть.

При виде Ирины он вздёрнул уголок рта в неопределённом выражении. То ли рад, что она попалась, то ли недоволен, что попалась в толпе, в которой с жертвой больно-то не поиграешь. Не обращая внимания на всех, кто был перед ним, Демьян медленно, раздвигая толпу всего лишь своим мощным движением, двинулся к Ирине. Она мельком успела отметить, что Красимир, перекинув плащи на руку, стоит в стороне и не решается попасться ему на глаза. Но лицо отчаянно искажено, подсказывая метания, которых не спрятать, потому что он хочет прийти на помощь, но не смеет показаться на глаза Демьяну... Ярослав рядом, но окаменел. Он будет до конца с нею. Но поднять глаза на Демьяна тоже не посмеет.

Следом за Демьяном, следом за своим хозяином, шла целая свита. Вторая девица в обтягивающем кожаном спешила за ним, что-то нашёптывая ему в ухо – напоказ, едва только успевала догнать его, внешне идущего с ленцой. Позади – прихлебатели и боевики, как любил называть их Демьян.

Прижимая к себе сумочку, в очередной раз ругая себя последней дурой, Ирина надменно вскинула подбородок: меня ты не заставишь опустить глаза!

– Прелестница! – смачно, на весь вестибюль объявил Демьян, вставая рядом и не обращая внимания на побледневшего Ярослава. Бесцеремонно взял руку Ирины, чтобы так же смачно приложиться к ней губами. – Добрый вечер, моя прелестница!

Его всегдашняя манера использовать лексику прошлых веков, несмотря на свои еле тридцать с небольшим, заставляла её постоянно клокотать от ярости. Он знал это, потому что чувствовал. И обрушивал на неё такие слова специально, добиваясь, чтобы она вышла из себя... Оставаться ледяной в разговоре или общении с ним помогала только бабуля. Ирина немедленно вызывала её лицо в воображении, и сила Демьяна таяла. Девушка обычно представляла себе это так: крепость из снежных блоков оседает под кипятком сверху. Но крепость, её основа, остаётся.

– Многоуважаемая Ирина Леонидовна! – громогласно высказал Демьян, нагло оглядывая её с ног до головы. – Позвольте ещё раз облобызать ручку вашу нежнейшую и осведомиться, долго ли мне ещё ждать вашего благорасположения?

– Иди ты к чёрту! – шёпотом огрызнулась Ирина, безуспешно пытаясь вырвать руку из его лапы.

– Что ж вы так со мной неласково? – умилился Демьян, прекрасно понимая, каково ей, когда на них смотрят все в вестибюле.

– Демьян, или ты отстанешь, или я сейчас вопить начну, что ты ко мне пристаёшь!

– Ну что ты, бриллиантовая моя, что ты! – снисходительно сказал он и снова смачно "облобызал ручку". – Я ж из расположения к тебе – вон как стараюсь! А ты вопли какие-то придумала! Да и кто захочет... – Голос его снизился и стал тише, отчего по спине Ирины снова словно кто-то ледяными пальцами провёл. А Демьян ухмыльнулся широко и закончил: – Кто такой найдётся, чтобы со мной... здесь... разбираться? Этот фертик, что ли, который с тобой рядом вертится?

Она уже не слушала его слов, сумрачно думая о том, что зря она пошла в театр в платье. Несовременно. Неудобно. Особенно когда есть возможность врезать коленом своему мучителю... Пусть потом бы и пожалела об этом... Господи, быстрей бы всё закончилось... Но Демьян будет тянуть до конца – до победного, пока не заставит её взорваться по-настоящему. И тогда... Тогда он использует её слабость против неё же...

Она уже подумывала о том, чтобы усыпить его бдительность какой-нибудь глупой фразой, чтобы он расслабился, – и тогда она сможет выдрать свою руку... Но, слушая гаденький смешок девиц в кожаном, видя ухмылки его окружения, понимала, что все надежды иллюзорны.

– Ирина, я забыл... О, простите.

Теперь она облилась потом от страха.

К ним шёл Женя, спокойный и чем-то озабоченный. При виде цапнувшего руку Ирины Демьяна он слегка поднял брови и взглянул на него.

– Какие-то проблемы, Ирина? – не глядя на неё, но в лицо Демьяна спросил он.

Ухмылка медленно растаяла на лице Демьяна, а его подленько хихикающая свита притихла. Женя встал возле Ирины. По движению его глаз она заметила, что он отвёл глаза от Демьяна. Горестно вздохнула: ему ли с Демьяном состязаться в гляделки, в коих тот мастер? Но, как выяснилось, Женя глаза не просто отвёл. Он перевёл взгляд на кого-то из свиты Демьяна. И впервые Ирина увидела плохо скрываемую растерянность негласного хозяина почти всего города, когда тот наблюдал то же, что и она: на лице Жени не сразу, но исподволь появилась улыбка – мальчишки, который только что отмутузил другого пацана, но отмутузил сильно!

– О, привет, – довольно сказал Женя кому-то. – Куртку свою – нашёл? Я тебе её из окна сбросил!

К огромному изумлению всех, худощавый парень, предпочитавший держаться в конце свиты Демьяна, внезапно дёрнул со всех ног к выходу.

– Эт-то что ещё?.. – начал было Демьян.

– Это ваш человек? – высокомерно спросил Женя, сверля его суженными глазами. – Какого дьявола ваш человек сегодня поджидал меня на лестничной площадке, возле моей квартиры? Что ему там понадобилось? Или я должен выяснять этот вопрос с вами?

Демьян набычился, впившись испытующим взглядом в невозмутимого художника. Возможно, он и не хотел, но новое лицо так заинтриговало его, что он отпустил руку Ирины. Она быстро отдёрнула её и машинально погладила быстро темнеющие синяки. Теперь сбегать ей не хотелось. Женя уже столкнулся с боевиками Демьяна? И забыла, как дышать: вот в чём дело – Демьян поставил своих людей около фитоаптеки! Они проследили, кто вошёл в аптеку, а потом пошли за ним и... Что же они пытались сделать?

Что бы ни пытались, кажется, Женя вышел победителем.

Пока она размышляла, мужчины быстро переговорили – причём (она поразилась, когда расслышала) Демьян впервые на её памяти повысил голос, стараясь пробить бесстрастный тон собеседника, а Женя только кривил рот, глядя на него с той же брезгливостью, которую чувствовала Ирина. Когда она захотела вникнуть в их разговор, разговор уже был закончен.

Демьян величаво уходил во главе своей притихшей толпы, а Ирина, не веря, смотрела ему вслед. Уходит?

– Ирина...

Сухая тёплая ладонь коснулась её кисти.

– Больно?

– Нет, ничего, – залепетала она, держась из последних сил, чтобы не заплакать от облегчения и от горячей благодарности к нему.

– Дай мне номер своего мобильного, – попросил он. – Мне бы хотелось разобраться кое в чём. Диктуй. Надеюсь, ты не против разговора?

– Нет, что ты, – с облегчением сказала она.

Она вспомнила, что визитку свою он ей уже дал. И продиктовала свои цифры. Ярослав стоял молча, часто дыша. Женя поглядывал на него сочувственно, но ничего не говорил. Когда подошёл смущённый Красимир, он кивнул обоим и поспешил к матери, которая с кем-то увлечённо беседовала, кажется, так и не заметив маленького инцидента в вестибюле... Красимир подал Ирине плащ, помогая одеться, и буркнул:

– Прости.

– Ничего, – сказала она. Поняла, что лучше признаться. – Я сама испугалась.

Больше они ни о чём не говорили, а вышли к вызванному такси и уехали.

5

«Двенадцать... тринадцать...» Ковёр то подлетит к носу, то опять отпрянет на место. Снова и снова. Последний подход к утреннему отжиманию. Женя привык, что качаться легче, если мысленно считаешь каждый жим, одновременно думая о чём-то другом. Или вспоминаешь.

Он прокручивал в уме вчерашние сцены.

Дожидаясь в гардеробе своей очереди взять плащи, свой и матери, он заметил, что перед ним верхнюю одежду берёт Красимир. Проследив, как он отходит от прилавка раздевалки, Женя принял поданные гардеробщицей вещи и только было направился к матери, которая нашла знакомых и оживлённо болтала с ними, как остановился. Следить было удобно: народ постоянно ходил группами и в одиночку, то и дело скрывая невольного наблюдателя. Красимир, видимо не замечая собственного жеста, прижимал к себе плащи, слишком явно стараясь не показать своего страха. Он смотрел куда-то в сторону. Женя прошёл по направлению его взгляда и прищурился. Кажется, его новые знакомые попали в неприятную ситуацию.

Ирина стояла напротив какого-то хлыща – и ух, как по-боевому сверкали её глазища! Хлыщ, умопомрачительный красавец с не любимым Женей типажом из кукольно смазливых: большие глаза, чёткий рисунок тёмных бровей, рот бантиком, слегка коротковатый, но прямой нос, и всю эту красотищу обрамляют мягкие волны тёмных волос, – оказался тяжеловесом. Женя мгновенно оценил его вкрадчивую медвежью грацию. С таким в клинче сцепишься – весом задавит. Если что – в драке крутиться, вертеться придётся только на расстоянии...

Ирина выглядела слишком хрупкой рядом с хлыщом. Нет, субтильной она по природе своей точно не была. Она вообще будет ближе к вальеховским красавицам-воительницам, чем к типажу худосочных супермоделей. Но сейчас она смотрелась крохотным котёнком перед лохматой дворнягой. Котёнок боялся, но не желал отступать (да и куда?), – дворняга кровожадно играла, нависая над ним и притворяясь добродушной.

Больше всего поразили сопровождающие Ирины. Змей Ярослав почему-то резко стушевался и страшился поднять глаза на Дворнягу. Хоть не ушёл, не оставил Ирину. Красимир вообще не подходил, пока не разрешилась ситуация. И тоже не смотрел.

Эскорт Дворняги вызывал оторопь. Впечатление, что он набрал в свиту кого попало с улицы. Какие-то девки, парнишки – сброд сбродом. Все одеты так вульгарно, будто долго копались в кучах сэконд хэнда – того, что продают на вес. Однажды, по незнанию, Женя как-то зашёл в отдел такого магазина – ошибся коридором. Выскочил и долго стоял у открытого окна, жадно вдыхая свежий воздух и изумлённо качая головой: в его городе до сих пор такое есть?! Нет, ребята Дворняги оделись, конечно, в шикарные вещички, но почему-то все эти вещи на них выглядели именно так, словно закупались в сэконде. И лица... Странные. Ладно – подобострастие. Дворняга – внешне личность сильная. И внутренне – Женя чуял его обволакивающее обаяние власти. Но весь его эскорт какой-то пришибленный... И есть инстинктивное, но отчётливое понимание, что все они шакалы. Споткнись один – догрызать набросятся всей стаей.

... А ещё мельком вспомнил, что начертанный на запястье крест, кажется, и правда защитил его. Во всяком случае, вплоть до приезда домой никто не пытался заглянуть в его глаза. Но долго ли будут держаться на запястье чёрные линии косметического карандаша? Может, приобрести какую-нибудь игрушку-бижутерию в виде андреевского креста?.. Женя подумал и решил, что на рабочей руке браслет с защитным знаком будет выглядеть стильно. Так что... Почему бы и нет?

Мягко лёг на ковёр из последнего жима. Повалялся немного, уперевшись подбородком в тыльную сторону ладоней, размышляя обо всём сразу и не зная, какую ниточку дёрнуть первой, чтобы раскрутить задевшее его дело.

Впрочем... Он перевернулся на спину. Есть крепкая и сильная ниточка, которая вытащит сразу многое.

Не глядя, нашарил на ковре, рядом со столиком, мобильный. Сначала глянул на время. Половина восьмого. Вспомнил вывеску "Фитоаптеки". Прикинул. Ирина наверняка едва-едва собирается на работу. Времени на всё про всё достаточно.

Ткнул в номер, вбитый в адресную книгу, выждал.

Взяла после второго гудка.

– Валяюсь на ковре, – сообщил он и зевнул. – Жрать хочется. Хочешь, в кафе сгоняем? Небось, позавтракать не успела? А у меня к тебе пара вопросов. Как?

Наверное, он с минуту ухмылялся, прислушиваясь к потрясённой тишине в трубке, прежде чем там откликнулись:

– И тебе доброго утра. А почему ты валяешься на ковре?

– Он мягкий, – сказал Женя. – На нём валяться удобно. Как тебе моё предложение?

– А в кафе сгоняем как? Ты будешь на машине?

– Неа, на машине пока не могу. – Он сел в "лотос" уже серьёзным. – Вот кончится петрушка с автописьмом – тогда подумаю. А пока... На такси? Или вообще пешим шагом. Ну? Есть предложения, в какое кафе хочется?

Договорились быстро. Она сказала, что ей всё равно где. Он вспомнил свой маршрут мимо рынка, цепко оглядел воображаемую улицу и предложил "Якорь".

– Хорошо, – сказала она. – Остановка рядом. Там и подожду.

Он отложил мобильный и хмыкнул. С чего она решила, что он заставит её ждать?

Он ожил, благодаря ей, и подыхать заново, забиваясь в дыру, не желает.

Перед выходом он взял ручку с чёрной пастой и начертил косой крест на запястье. Помешкав, ручку взял с собой, решив, что чёрная паста ему больше нравится, чем обычная, синяя. Выходя из подъезда, привычно надел тёмные очки. Неизвестно, сработает ли крест, но опаздывать из-за случайностей Женя не собирался.

Как она шла!.. Независимо сунув руки в карманы длинного плаща, Ирина будто летела по улице, преодолевая ветер. Вчерашняя странная причёска – укреплёнными кольцами на затылке – лепила из неё статуэтку, странным образом подчёркивая сочетание твёрдости и полёта. А может, создавал эту иллюзию лёгкий, воздушный шарфик, трепещущий одним концом на ветру.

Когда Женя понял, что не улыбается, он заставил себя усмехнуться.

Она увидела его сразу и немедленно повернула к нему.

– Ты похож на кота Базилио! – выпалила она и испуганно закрыла рот ладошкой. Ладошка оказалась в обтягивающей кожаной перчатке, что Жене понравилось.

– Прекрасно, – ответил он, подозревая, что она готовилась сказать эту фразу, как только увидела его – в отместку за утренний, ошеломивший её звонок. – Вакансия лисы Алисы не занята. Временно ею назначаешься ты. Прошу, – предложил он руку.

До кафе дошли молча. Только в гардеробе, когда он взял номерки за двоих и снова, уже молча, согнул руку в локте, она предупредила:

– Только я ненадолго. Бабуля ждать будет.

Ещё через пять минут он с удовольствием оглядел накрытый стол и спросил:

– Что значит – фитобар? Чашки какие-то странные.

– Бабуля придумала, – вздохнула Ирина. – Людям часто прописывают какую-нибудь смесь или сбор пропить, а они забывают принимать отвары вовремя. Ну, бабуля и решила устроить: небольшой процент переплаты за пачку сушёной травы – и покупатель из ближайших к рынку домов приходит в определённое время к нам, где его ждёт заваренная по всем правилам трава. Вот и всё. Пока туда-сюда, у нас теперь чуть не клуб образовался. Постоянно посиделки... Ну, и с собой приводят новых покупателей.

– А твои родители не возражают, что ты ушла из университета?

– Из родных у меня только бабуля, – слишком легко сказала она, и он не стал настаивать, чтобы узнать подробности.

Некоторое время они с удовольствием ели, пока не дошло до десерта. Никто и ничто не мешало. Женя даже осмелился снять очки, благо по утреннему времени народу в кафе маловато.

– Ну и? – сказал он. – С чего начнёшь?

– Ты так уверен, что начну?

– Твои пацаны не хотят меня допускать к вашим сокровенным тайнам? – не зло усмехнулся он. – Типа – справимся сами? Давай, не молчи. Я видел твоё лицо, когда тот упырь нарисовался в твоём блокноте. Ты что-то знаешь. Ну?

Она явно растерялась, а он взял себе на заметку чаще злить или озадачивать её: больно уж лицо у неё выразительное... Возможно, у неё из этого дела тоже много ниточных концов торчит. Подсказать, с которого начать?

– Начни с упырей, – предложил он. – Что ты о них знаешь?

– Если я тебе скажу... – медленно начала она и тихонько вздохнула. – Мне придётся рассказать всё. Это слишком... – Она поспешно схватила бокал с минералкой, кажется предполагая выиграть время на обдумывание.

– И хочется, и колется? – спросил он, наблюдая за мелким подрагиванием бокала в её пальцах. – Я не выдам ваших секретов никому. Честно. Торжественно в том клянусь.

Она посомневалась ещё немного, поставила бокал на стол.

– Видел вчера Демьяна? – Она подобралась на стуле так напряжённо, будто вот-вот слетит с него бежать со всех ног. – Это он... разводит упырей.

Он молчал, посматривая на неё, только раз приподнял бровь, но не выказывая недоверия к её словам, а поощряя: ну? Дальше?

– Люди разные, – решилась она. – У каждого своя сила. У некоторых сила необычная. Демьян ищет определённых людей и меняет их, в основном подчиняя себе. Как тебе такой расклад: он собирает подростков и даёт задание внаглую ограбить ювелирный магазин? Они идут и грабят. Набирают драгоценности в мешок, который кидают в проезжающую мимо магазина машину. Или бегут на указанную улицу и передают мешок в руки незнакомых людей, которых больше никогда не увидят. И всё. Они больше Демьяну не нужны. Полиция хватает их на месте преступления или рядом с ним, а подростки не могут даже сказать, кто они, не говоря уже о том, кто их послал на разбой. А упыри – это те, с кем не получилось подчинение... Попробуй пошарить по интернету. Ты даже представить не можешь, сколько в нашем городе в последнее время совершается преступлений! Хватают на месте исполнителей, но деньги, драгоценности пропадают бесследно.

– То есть упыри – это... – медленно начал он.

Ирина пожала плечами и с горечью взглянула на него.

– Упыри – это его брак, как он сам это называет. Это люди, которых он не подчинил, но сломал. Ты же сам видел... В блокноте. Они кричат в тот момент, когда он их ломает. Они и правда переживают смерть, но эта смерть... Близко к клинической.

– Как он это делает?

– Не знаю. Это его... способность.

– А его свита – он их тоже сделал?

Она снова помолчала, кривя губы и не глядя на него.

– Почти. Это загонщики. Они ищут для него человека с определённым даром – он определяет, можно ли сделать из него исполнителя.

– А каким боком знаешь его ты? Ну и он тебя?

– Мы давние... – Она скептически посмотрела на тарелку с салатом. – Давние враги.

– Как его погонщики меня нашли, если, предположим, шли они за мной от самой твоей фитоаптеки?

– Они... каким-то образом могут определять, где живёт тот или иной человек, если хотя бы раз на него посмотрели.

– Ярослав и Красимир – кто они?

Девушка замкнулась. Спокойное лицо, на котором ничего не прочитать. Но причину Женя понял. Лениво сказал:

– Пока у них не спросишь разрешения, не хочешь о них говорить?

– Да.

– А когда? – настаивал Женя. Он не привык оставлять нерешённое надолго.

– Ну, я поговорю с ними вечером и перезвоню тебе, – неуверенно сказала Ирина. И добавила: – Они оба работают, поэтому освободятся только во второй половине дня.

– Но этот зм... этот Ярослав зашёл вчера к тебе ближе к обеду, – заметил он.

– В перерыве, – уточнила она.

– Не будешь против, если я тебя до аптеки твоей провожу?

– Нет, спасибо, – вежливо сказала она, и они наконец вплотную занялись десертом.

Проводив Ирину в фитоаптеку, он вдруг сообразил, где находится, и, поймав какого-то рабочего с пустой тележкой, спросил, где можно найти прилавок со всякими финтифлюшками. Тот велел идти с ним – и привёл к солидной даме, торговавшей во внутреннем помещении рынка бижутерией. Правда, в основном украшения были женскими. Ни на что не надеясь, Женя поинтересовался браслетом с андреевским крестом. Поразился, когда, пошарив по коробкам, дама вынула искомое. Он предполагал нечто вроде браслета для часов. Но получил подобие чёток из квадратных бусин, каждая из которых несла тот самый крест – синий на позолоте. Хм. Ещё интересней.

Домой он возвращался недовольный. Радость от покупки предмета, который, предполагаемо, должен защитить его, смешивалась с горьковатым впечатлением от беседы с Ириной. Слишком много недоговорённости, будто получил карту нужного маршрута и обнаружил, что середину проели крысы.

Ближе к дому наметился перелом в настроении, и он не заметил даже, как усмехнулся: ну и физиономия будет у Змея, когда он вечером увидит нового участника событий, которые считает делом только их компашки... Вчера, правда, Змей был явно благодарен, что Женя ввязался в перепалку с Дворнягой. Впрочем, перепалка – слишком сильно сказано. Дворняга слишком очевидно пытался пробить его спокойствие, разозлить, но Женя держал легкомысленно-издевательскую позицию: "И чё?" Обычно эта позиция, опробованная на многих и не однажды, здорово выводила из себя его вынужденных собеседников. Что с Дворнягой и произошло. Он решил, что легче с достоинством удалиться, чем продолжать психовать.

Прежде чем зайти в подъезд, он постоял на площадке перед дверью. Пожалел, что когда-то бросил курить – прекрасная отмазка для маскирующегося наблюдателя. Но время от времени задирал голову, разглядывая быстрые тёмно-серые тучи, которые мотались по небу, изредка бросая россыпь капель, а потом смывались, уступая сильному солнцу... Зачем вчерашние двое загонщиков Дворняги пришли к нему? Неужели затем, чтобы Дворняга рекрутировал его? В грабители... Надо же... Небось, заметили его в аптеке Ирины, присмотрелись – насколько он понял, они тоже "видят".

Любопытное начало возвращения в нормальную жизнь. С открытия, что в привычный мир вписана группа товарищей, которые ему отнюдь не товарищи.

Так никого подозрительного и поблизости не заметив, Женя вошёл в подъезд. В лифте, естественно, встал чуть сбоку – помнил, что правая дверца открывается медленней, о чём вряд ли знают загонщики Дворняги. Да и... Если бить будут, то чаще удар идёт налево... А потом сообразил, что интересней застать непрошеных гостей врасплох, буде они наверху, поджидая его. Вышел на предпоследнем этаже и спокойно прошёл две лестницы на свой этаж. Пусто. В некотором даже разочаровании Женя закрыл за собой дверь в квартиру.

Но возвращение к нормальной жизни ознаменовалось и привычной работоспособностью, властвующей им в первой половине дня. В мастерской он с головой ушёл в работу...

Звонок домофона обозлил до чёртиков, а взгляд на часы – заставил растеряться. Вот ни фига себе – четвёртый час.

Пышнотелая, но шустрая блондинка Леокадия, как и обещала, приехала с Витенькой, который состоял при ней личным водителем, грузчиком, упаковщиком и ещё в паре-тройке разных специализаций.

В мастерской Леокадия обрыдалась от восторга, сюсюкая грудным контральто. Получалось насморочное гудение мультяшной слонихи. Витенька, грузный темноволосый мужик, молча шёл за нею по пятам, осторожно принимал акварели и тут же сноровисто упаковывал их: вчерашние – в тубус, а свежие – в специальные папки... Женя подписал все документы, благосклонно выслушал дифирамбы себе и проводил деловых гостей.

Стало гораздо легче – ещё один груз с плеч. Теперь, когда к вечеру он получит деньги на карту, он снова может жить независимо. Отец всегда был готов помочь, но Женя не любил обращаться к нему.

Вернувшись в мастерскую, понял, что выдохся и далее рисовать – лучше даже не пытаться.

Сбросил отцу эсэмэску: "Позвони, когда сможешь" и пошёл на кухню, где со вчерашнего дня на обеденном столе валялись мелки, пара листов акварельной бумаги и портрет Змея.

Лео, которая успевала не только восторженно рыдать, но и обегать всю квартиру, также успела деловито прицениться к портрету Змея и пообещала разузнать, хорошо ли идут на художественном рынке работы фэнтезийного плана. Женя даже мельком пожалел, что не спрятал рисунок со Змеем.

Заглянув в холодильник, он соорудил себе шикарный бутерброд и, пока закипала вода для кофе, набросал портрет с внутренней сутью Красимира. Закончив его, снял с плиты турку. Кофе выкипел лишь на треть, что он посчитал чудом.

Думая, как писать Красимира, он решил попробовать запечатлеть его в напряжённый момент. Очень уж отчётливо помнил, как парень стоял неподалёку от Ирины, не пытаясь к ней подойти, пока напротив присутствовал Дворняга. Женя вспомнил сжатую фигуру парня и постарался понять Красимира. Увидел профиль с небольшим носом, ноздри которого раздувались так, словно Красимир внюхивался в воздух. Увидел, что стоит он в позе, когда одна нога чуть согнута в колене и чуть отставлена от другой. Понял. Красимир не сбежал бы, доведись схватиться с Дворнягой. Он просто опасался подойти, пока тот говорил. Но, решись Дворняга или кто-нибудь из его окружения на действие против Ирины, Красимир без раздумий бросился бы вперёд.

Рисуя, Женя жёстко контролировал себя, заставляя находиться в полном сознании, хотя отчётливо ощущал, что автописьмо пытается снова завладеть им...

Женя осторожно пригубил горячий кофе, не сводя оценивающего взгляда с листа.

Напрягшийся, как для прыжка, волк, чёрный, лохматый, сиял на него с листа суженными жёлтыми глазищами и едва ощеренными, но неплохими такими клыками.

– Одобрям-с, – задумчиво сказал Женя, подразумевая, что Красимир для Ирины, кажется, охрана неплохая. Проверить бы его ещё в небольшой драчке.

Остался последний лист. Нет, были ещё, в мастерской, но... Осталось написать внутреннюю суть Ирины, а он всё не мог решиться. И не то чтобы его смущало увидеть за внешностью девушки суть, выраженную звериным обликом. Нет, что-то просто не давало ему вообще прикоснуться к её скрытому миру.

Ближе к пяти позвонил отец.

– Вы с матерью вчера ходили в театр, – полувопросительно констатировал он.

– Да. Кажется, мне лучше, – коротко сказал Женя. – Папа, я хотел спросить: не знаешь ли ты в городе семью, в которой есть некто Демьян? Имя довольно редкое. Может, вспомнишь. Мне кажется, он из состоятельной семьи.

Отец Жени владел объединённой банковской сетью и многих влиятельных людей в городе знал не понаслышке. После недолгого молчания он не совсем уверенно сказал:

– Демьян Изразверин – мой старейший клиент.

– Сколько ему?

– Ну, чтобы не соврать – годков за восемьдесят.

Женя быстро просчитал.

– Семья. Значит – внуки есть.

– Да, семья у него довольно обширная.

"А внуков часто называют именами дедов", – закончил Женя.

– Они какие, эти Изразверины? Ну, как семья?

Женя знал, что отец трепетно относится к вопросам рода и семьи, многими клиентами своими интересуется, поэтому не боялся спросить. Отец опять немного помолчал и нехотя сказал:

– Мало что о них знаю. Семья старая, из купцов вроде, с дореволюционными ещё корнями. Был слушок, что первый купец Изразверин не брезговал в начале карьеры и кистенём помахать, начиная свой капитал. Но такие слухи не редкость о людях с историческим прошлым. Древо семейное у них достаточно крепкое. Кредитов не берут. С финансовыми операциями крайне осторожны, но, бывает, играют на фондовых рынках. Женя, прости, но почему ты любопытствуешь?

– Вчера встретился с внуком Изразвериных, тоже Демьяном. Показалось – интересный тип.

– А можно узнать, как ты с ним встретился? – осторожно спросил отец.

– На узкой тропе, – задумчиво сказал Женя. – Вчера в театре. По-моему, я ему не понравился. Если честно, он мне не понравился больше.

– Могу поискать информацию по Демьяну-младшему, – тоже задумчиво сказал отец. – Общеизвестную, естественно. О вкладах, как понимаешь, не могу ни слова.

– Нет, спасибо, папа. Главное ты уже сказал.

Они распрощались.

Он по старой привычке уставился немигающе в окно, глядя, но не видя тёмно-синих туч, кажется предвещающих снег с дождём. Очнулся. Не выдержал. Схватил карандаш и быстро набросал основные линии лица Ирины. Так, как он обычно это делал на Арбате. Он не любил писать портреты, но считал, что должен совершенствоваться в тех областях живописи, которые ему подвластны. На Арбате он никогда не вдумывался в то, что появляется под его рукой. И сейчас проделал тот же фокус. Не впадая в транс автописьма, он быстро работал, скорее не рисуя, а запечатлевая черты девушки.

Когда он закончил и спросил себя, почему он решился, ответ был как на ладони: он хотел, чтобы Ирина была с ним рядом. Пусть и будучи портретом. "Как главный фигурант дела", – суперсерьёзно объяснил он себе – и расхохотался.

Успокоившись, он снова взялся за мобильный.

– Рыжая, привет! – сказал он. – Я срочно нуждаюсь в твоей потрясающей памяти и изумительном умении запоминать всё, что не надо.

Тонкий, почти девчоночий голосок звонко отозвался:

– Болтун ты, Женька! Погоди, я своё семейство успокою... – На заднем фоне эфира Рыжей послышался слаженный писклявый вопль.

– Рыжая! – удивился Женя. – И когда это ты далась окольцеваться?

– Как только нарисовался объект подходящий, – философски сказала Люда, однокурсница. – Ну, что тебе надо? Кто тебя интересует на этот раз?

– Фамилия девушки Ирины с первого курса, когда мы были на пятом. Она после первого ушла. Это всё, что я знаю.

– Мм... Подожди-ка... – Люда задумалась, явно вспоминая. – Не светлорусая она? Ходила ещё, как королева? Осанка такая, что боялись – на физру ходить не будет?

– Ходила? – с неожиданным любопытством спросил Женя, глядя на рисунок.

– Ходила. Не считая того, что ничего особенного в её способностях не было, она только этим и запомнилась, что держала себя королевой.

– А почему она ушла?

– Девчонки говорили – сказала, что не видит смысла продолжать учёбу, если таланта нет. Вспомнила! Белославская! Помнила же, что фамилия странная! Ну да, всё правильно – Ирина Белославская!.. Женя, – уже вкрадчиво позвала Рыжая. – А зачем тебе это? Ну, узнать про неё? Встретился где-то? Она тебе нравится?

– Рыжая, – так же вкрадчиво сказал Женя, – я ведь ещё не закончил спрашивать. Вот тебе ещё одна задачка. Кто такой Демьян Изразверин?

– Сволочь хорошая, – неожиданно сказала Люда. – Слышать об этом гаде не хочу. Ты точно хочешь узнать о нём? Женька, скажу честно – не хочу о нём говорить. Не советую вообще знать этого человека. Общаться – тем более.