Текст книги "Слепой охотник (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Оказывается, они сидели, близко склонившись друг к другу. Он заглянул в её перепуганные глаза, потом на свою правую руку, пальцы которой всё ещё стискивали карандаш. Браслет. Она сообразила-таки надеть ему браслет! Слава Богу... Не оглядываясь, он кашлянул, прочищая подсохшее от частого дыхания горло.

– Ярослав пропустил упыря?

Она осторожно встала с камня.

– Он идёт за кем-то и очень быстро.

Женя обернуться не решился. Браслет – дело хорошее, конечно, но быстро привыкнуть к тому, что он защитит и от взгляда – глаза в глаза, пока никак. Не верится. Хорошо ещё, ребята привыкли: он не любит, когда ему мешают работать, – и не обращают на него внимания. Ещё не хватало, чтобы они увидели его слабость...

Ирина вернулась на камень, но сидела, выпрямившись, продолжая следить за происходящим. Негромко прокомментировала:

– Он догнал его около лестницы в пицца-бар. – Кажется, сама того не замечая, девушка снова встала. Её плечи опустились. – Всё. Он толкнул его в сторону лестницы и приложил ладонь ко лбу. Остановились. Упырь оглядывается. Только бы не поругались, как было однажды... Нет, уходит!

– Сниму браслет! – заторопился Женя.

– Зачем?! – поразилась она.

– Хочу знать, будет ли продолжение автописьма!

– Ты псих!

– Знаю! – ухмыльнулся он, с трудом заставляя занемевшие губы двигаться. – Но ты рядом. Поможешь, если что...

– Помогу, – испуганно согласилась она, снова насторожившись.

Спустил браслет через пальцы, не расстёгивая. Посидел, глядя на лист бумаги, то и дело переводя взгляд на карандаш в руке. Медленно пожал плечами.

– Чёрт... Как всё просто...

– Красимир дерётся! – ахнула Ирина, оглянувшись на начало улицы.

– Где?

– Слева! За палаткой с сувенирами! Он туда кого-то втаскивает!

– Сиди здесь! – Он быстро осмотрелся. Не работают двое. – Никита, Макс!

Он ничего больше не сказал, только кинулся бежать, уверенный, что ребята беспрекословно последуют за ним. Уворачиваясь от встречных прохожих или покупателей, изредка перепрыгивая выставленные не туда сумки или покрывала с безделушками, вылезшие за пределы "товарного" ряда, он бежал наперерез, по диагонали улицы, держа курс за палатки и уличные прилавки. Красимир время от времени мелькал за одним павильоном, как мелькали и две головы, владельцев которых он не пускал уйти. Но ему приходилось плохо: силой держать на месте сразу двоих – мягко говоря, неудобно.

– Трое там! – определил догнавший его бритый налысо Никита, невысокий широкоплечий парень, против которого в спарринге выстоять трудно даже Жене. – Кого фейсим-ху...рим?

– Никого! – ответил Женя, перескакивая между двумя продавцами, не обращая внимания на недовольные крики вслед всем троим. – Тот, который не пускает двоих... Красимир. Наш... Тех двоих надо задержать, чтобы он им... В общем, на месте!..

– Сделаем! – выдохнул светловолосый Макс – худощавый и на вид довольно романтичный "юноша со взором горящим", пока серьёзно не заденут. Боец – каких поискать, о чём обычно трудно догадаться с первого взгляда на светло-чайные глаза, подёрнутые мечтательной поволокой.

Они завернули за палатки и мини-павильоны вовремя: ещё немного – и попытка Красимира удержать сразу двоих на месте начинала переходить в самую настоящую драку, к которой уже приглядывались и продавцы, и покупатели, а та соберёт слишком много зрителей, а там и до вызова блюстителей порядка недалеко.

Быстро предупредить:

– Красимир, все свои!

Врезать первому – оу, простите! – первой, сучившей ручонками так, что Красимир, бедняга, растерялся и пропустил удар, а потом быстро скрутить её. Макс и Никита, прихватили рвавшегося удрать второго, заломив ему руки назад.

– И что дальше? – с интересом спросил Макс.

– Красимир, начинай, – скомандовал Женя, с трудом удерживая пыхтевшую девчонку в спортивном костюме. – И побыстрей – сюда идут уже!

Парень, машинально слизывая кровь с разбитой губы, сначала подскочил к девчонке – плотно уложив её ладонь на лоб, будто пытаясь вычислить температуру. Она уставилась на него – и ребята уставились, от обалдения рот открыв: "Чё эт он?"

– Всё. Отпускай, – велел Красимир Жене и быстро подошёл ко второму, которого держали двое.

Тот же жест. Женя ещё косился на девчонку: та стояла, безвольно опустив руки, и очень была похожа на человека, который слушает мобильник, включенный на громкую связь. Или медитирует, вслушиваясь в себя.

Красимир отступил от парня лет за двадцать. Тяжело дыша, втянул носом воздух.

– Готово. Отпускайте.

Отпускали осторожно – ждали взрыва новых воплей, а то и атаки.

Не дождались.

Сначала девчонка, а потом и парень изумлённо огляделись, быстро моргая, словно пытаясь понять, как они сюда попали, а потом, независимо друг от друга, хоть и одновременно отвернулись от остальных и быстро вышли из-за палаточных стен в разные стороны.

– И что это было? – вопросил изумлённый Никита.

А Красимир с плохо выраженным ужасом, смешанным с восторгом, посмотрел на Женю. Потрогал кровоточащую губу.

– Ну ты даёшь... Сразу двое!..

– Трое, – сухо уточнил Женя. – Одного Ярослав оприходовал.

– Ребята, я в деле, – заявил Макс. – Что делаете? Помочь?

Красимир снова облизал губу, но не вовремя – струйка поползла по подбородку, пришлось вытереть кровь ладонью. Оглядел неожиданных помощников.

– А вы... кто?

– Мы учились на одном курсе, – объяснил Женя. – И в секцию одну ходили.

Но Красимир уже не слышал его слов. Он снова потянул носом, прислушался к своим ощущениям. Выдохнул, поднял глаза.

– Девчонка свежая... Её только что сделали!

– Загонщики здесь! – понял Женя и растерялся. – Чёрт, и фотографий нет...

– Есть. Держи, – сунул пачку Красимир. – Мы сегодня с утра сбегали с друганом к дому Демьяна. А там как раз чуть не сборы – все заявились, так что он успел зафоткать и распечатал. Но что мы можем сделать?

– Женька, – напомнил о себе Макс. – Мы здесь. Кого ищем?

– Вот этих, – показал Женя снимки. – Если хотите помочь... – Он задумчиво глянул на друзей. – Нам бы их только найти, но не... – И уже решительно сказал: – Быстро показали мне запястья!

Вынул из кармана ручку с чёрной пастой.

– Зачем? – поразился Никита.

А Макс только вопросительно кивнул.

– Ребята, вы вляпались в сверхъестественное. Поэтому на всякий случай вот вам. Связано с автописьмом – помните, у Алёны? – И он поставил каждому на запястье косой крест. – Это поможет немного, если вдруг вы окажетесь... Ну...

– Лады, – сказал Никита, – потом расскажешь. Значит, ищем этих, да? Я запомнил. И что дальше?

– Звоните мне, если найдёте. Пока могу сказать только это.

Они договорились, кто куда пойдёт, и разошлись по верхнему краю улицы.

Женя шёл и задавался только одним вопросом: ну, найдёт он этих загонщиков, а что дальше? Ну, позвонят ему ребята, что нашли их, а дальше-то что? Следить за ними?

Мельком взглянул на браслет, приятно отягощающий кисть правой руки. Ишь, как подействовал... Интересно, а что было бы... Он отогнал от себя слишком дикую мысль, но та продолжала возвращаться: а что было бы, если б этих загонщиков прибить хорошенько? Врезать каждому – и не хило так? Зачем он поставил косой крест ребятам? Ведь тот оберегает только от приступов автописьма. Неужели подспудно он надеется, что этот крест убережёт Макса и Никиту от судьбы безропотных исполнителей воли Демьяна? Или от судьбы стать упырями?

А потом внезапно вспомнил слова Красимира – и лишь сейчас дошло: если загонщики здесь, если девчонка – их свежая, как он выразился, жертва, то здесь же и Демьян! Ведь загонщики только ищут нужного человека для Демьяна. Это он их превращает в упырей!..

Зазвенел мобильный. Ирина.

– Что там произошло? – взволнованно спросила она. – Ты можешь говорить?

– Коротко. Красимир помог двум упырям. Один из них оказался свежим. Мы ищем загонщиков. Скоро вернёмся. Посидишь ещё немного?

– Посижу, – как-то неуверенно сказала девушка. И обеспокоенно добавила: – Если ты недолго.

– Постараюсь, – пообещал Женя, и она отключилась.

Вовремя. Мобильный снова зазвонил. Красимир.

– Я около "Лавки художника", – встревоженно сказал он. – Здесь собралась вся шабла Демьяна вместе с ним же. Не знаю, что делать дальше.

– Дождись меня. Где ты?

– Здесь, немного выше, площадка кафе, я стою у бетонных перил. Да, Ярославу звонить? Или не надо?

– Не знаю. Хотя... Позвони – спроси, стоит ли ему идти сюда.

Сам Женя перезвонил своим ребятам и сказал, где искать его или Красимира.

Осторожно, с оглядкой, он напрямую пошёл к кафе. По дороге чуть голову не сломал, как использовать всё, что узнал об упырях, загонщиках. Ничего не соображалось.

Единственное, что крутилось в голове, – мысль, которая у него же самого вызывала усмешку, настолько глупо она выглядела.

Когда он подошёл к бетонному приступку, ограждающему площадку кафе, довольно высоко поднятую над дорогой внизу, там уже были Красимир и Никита. Оба так увлеклись наблюдением за происходящим внизу, что вздрогнули, когда Женя тихо сказал:

– Что там?

– Демьян взял двоих, – мрачно сказал Красимир. – Сейчас ему приведут ещё одного – судя по тому, что они там нетерпеливо ждут двоих недостающих загонщиков.

– Макс идёт, – рассеянно сказал Никита, не отводя глаз от джипа, притулившегося к бордюру перед "Лавкой художника". На месте водителя сидел Демьян, который скучающе поглядывал перед собой. – Жень, ты нам скажешь?

– Скажу. Красимир, Ярослав придёт?

– Да, сейчас будет.

– Как думаешь, стоит рассказывать, что происходит, ребятам? Они помогут. И будут молчать. Ручаюсь.

Когда они все оказались на площадке, первым заметил Никита:

– Там двое (один со снимка) ведут мальчишку какого-то. Может, пора рассказать нам, в чём мы участвуем?

Женя взглянул на Ярослава. Тот насупился, а потом, поморщившись, пожал плечами. Типа – сам решай.

– Ведущие – загонщики. Сейчас этого мальчишку подведут к сидящему в машине, – напряжённо сказал Женя, следя за происходящим внизу. – Того зовут Демьян. Демьян заглянет в глаза мальчишки – и тот станет исполнителем-зомби. То есть: что ни прикажет Демьян – он сделает всё, ни о чём не спрашивая. Например, пойдёт на грабёж. Причём он точно попадётся, но Демьяна не вспомнит. Второй вариант: Демьян взглянет в его глаза, но мальчишка не подойдёт на роль безропотного исполнителя. Но взгляд Демьяна оставит на нём отпечаток, и мальчишка станет постепенно терять силы.

– Превратится в упыря, – угрюмо сказал Красимир. – Хуже, если после этого взгляда он станет глухарём – то есть впадёт в подобие комы.

– Мы за палатками кого ловили? – ошарашенно осведомился Макс.

– Упырей, – сказал Женя. – Красимир и Ярослав "видят" их и умеют снимать с них так называемое клеймо Демьяна.

– Женька, а ты каким боком тут? – не выдержал Никита.

– Таким, что у меня начинается автописьмо, когда в поле моего зрения появляется упырь и начинает тянуть с меня силы, которых ему не хватает, – хмуро сказал он. – А я не могу ему сопротивляться, потому что не контролирую себя. Ребята, вы слышали всё. Вы со стороны. Что можете придумать? Ну, есть какие-нибудь идеи, как со всем этим справиться?

– А зачем ты нам крест рисовал на руке?

– Меня этот крест от автописьма спасает, – признался Женя. – Вот браслет – видите крест на нём? Я побоялся, что они вас могут привести к Демьяну... Ну и на всякий случай... Честно: я не знаю, поможет ли крест в этом случае...

– Пацана в машину втолкнули – это что? – с тревогой спросил Макс, чуть не упав – так перегнулся через бетонные перила.

– Он прошёл испытание и будет зомби, – сквозь зубы сказал Ярослав.

– Демьяна нам не достать, да и не знаем, как с ним справляться, – быстро сказал Никита. – Но его свиту можно по одному... – Он неловко ухмыльнулся. – Не ликвидировать, но на некоторое время вывести из игры.

– Стоп, – сказал Женя. Кое-что забрезжило в непроглядном мраке и безысходности. – Ярослав, вы ведь не знаете, как нейтрализовать загонщиков?

– Нет. Это всего лишь их особенность – уметь отбирать людей.

– Вот как... Идейка нарисовалась... Нам надо поймать одного загонщика, но так, чтобы он не видел наших лиц и не запомнил голосов.

– И что дальше? – с усталым скептицизмом поинтересовался Ярослав.

– Возьмём у него пару-тройку вещиц и три монеты, – задумчиво сказал Женя. – Но опять-таки таким образом, чтобы никто к ним кожей не коснулся. Чтобы на предметах и на монетах оставался отпечаток только его рук. Как? Получится?

Красимир первым сообразил, что имеет в виду Женя.

– Круто, – уважительно сказал он. – Но как это сделать?

– Отследить двоих – они же парами ищут исполнителей. Тривиально затащить в подъезд и там выпотрошить.

– Опять сверхъестественные заморочки? – только и спросил Макс.

– Расскажу потом, – отмахнулся Женя. – Смотрите, кажется, следующие двое идут на поиски следующей жертвы. Попробуем за ними?

Он поймал на себе неопределённо внимательный взгляд Ярослава. Глаз не отвёл. Тот покрутил головой и вздохнул.

– Ладно. Попробуем. С ними по-другому никак. Только на авось. Идём.

Они спустились по лестнице с другой стороны, на бегу отслеживая уходящих.

– Кажется, идут к площади, – сказал Никита. – Что там сегодня?

– Какое-то мероприятие для старших классов, – прищурившись на плакат возле остановки, сказал Красимир. – Богатый материал для Демьяна.

– А если ему машину испортить? – задумчиво спросил Макс. – Или он может себе позволить сразу новую?

– Мне посоветовали посмотреть полицейские сводки по городу и по нераскрытым делам – в основном с ограблениями, – хмуро сказал Женя, быстро шагая рядом. – Ты не представляешь, насколько он богат.

– Ну, каждый день помогать тебе мы не сможем, – напомнил Макс. – Но после работы – пожалуйста. Так... Они идут к театру. А там театральное кафе – и несколько дверей в подсобки. Как насчёт того, чтобы запихнуть одного из них в такую дверь? Нам же немного времени нужно, чтобы прошмонать его?

– Обговорим? – предложил Женя, присматриваясь к двум фигурам, целеустремлённо шагавшим к толпе зрителей.

– Обговорим, – тяжело сказал Никита, глядевший на двоих с ненавистью. Вспомнив, что у него есть два младших брата, с которыми тоже может случиться несчастье, Женя решил, что эта ненависть обоснованна.

8

Задумавшись, Ирина, кажется, забыла «держать лицо». Расслабилась на припекающем весеннем солнце.

– Иришка, что случилось? – сочувственно спросила подошедшая Вероника.

Собравшись и с усилием улыбнувшись ей, девушка легко объяснила:

– Выбралась сюда на пару часов – и застряла. Обещала быть на работе.

– Жене не сказала? – сообразила та. – Хочешь – я ему позвоню, напомню?

– Нет, не надо. Как появится, я сразу уйду.

– Ну, смотри...

Бывшая однокурсница отошла к своему месту, а Ирина тяжело огляделась, не забывая улыбаться. Сейчас и она не отказалась бы от тёмных очков, с которыми постоянная улыбка не нужна. Отвыкла быть на людях, как бабуля говорит. И отвыкла от шумной пёстрой толпы, которая так изменчива и в своём составе, и в своём звучании...

... Бабуля появилась в нужный момент жизни. Ирина помнила её только смутным впечатлением из раннего детства, когда ещё не ходила в школу. Помнила невысокую шуструю старушку, которой, на удивление, беспрекословно подчинялась не только мать, но отец... Уже будучи школьницей, девушка слышала от родителей, что живёт бабуля уединённо и не очень желает общаться с родственниками. А потому не часто выезжает из какого-то там посёлка. Однако она как снег на голову свалилась в их квартиру в первый же день беспамятства и неподвижности старшего брата Ирины, когда отчаявшаяся девушка не знала, что делать, куда бежать, кого просить о помощи. Стараниями Нины Григорьевны брат был госпитализирован, а потом, когда врачи выяснили, что ничего понять не могут, перевезла внука назад, в его же квартиру. Родители брата и сестры к тому времени умерли: мать ушла первой. Рак. Отец долго без неё не жил. Затосковал. Бабуля на похоронах не была. Говорили, что сама захворала. Ирина этому верила плохо. Она не понимала, как можно не появиться на похоронах собственного сына.

Итак, Нина Григорьевна взяла в свои руки жизнь в двухкомнатной квартирке. Она сумела выяснить, как обращаться с внуком, причины странной комы которого так и не узнали. Она быстро сумела найти себе работу, к которой тут же привлекла внучку. Единственный её прокол – Ирина не смогла снова заставить себя учиться на худграфе. Сколько ни ругалась, ни билась Нина Григорьевна, девушка забрала из университета документы и полностью сосредоточилась на работе и на уходе за братом.

Специально ли это сделала Нина Григорьевна, нет ли, но близость рынка к дому позволяла девушке ухаживать за братом строго по расписанию. Правда, это расписание иногда выходило боком: если Ирина не успевала в нужное время к брату, она так нервничала, что нервничали вокруг неё все...

Но и здесь Нина Григорьевна, может и нехотя, заставила её привыкнуть к реалиям, которые меняются поминутно. На Ирине фитоаптека часто оставалась полностью. Бабуля могла позвонить в любое время или просто сказать вечером, что она уезжает пополнять запасы трав. Куда она ездила – оставалось секретом, но пропадала, бывало, и на несколько дней. Первые дни Ирина так психовала, что мучилась страшными головными болями. Но потом, приглядевшись, как работают вокруг, сообразила: бабуля многих приучила к тому, что фитоаптека работает без перерыва, указанного в вывеске с расписанием. И в течение нескольких дней девушка напоминала всем посетителям, что днём, с двенадцати до часа, её в фитоаптеке не будет. А поскольку уход за братом требовал её присутствия и чуть позже, она часто оставляла записку, что ушла по делам. И старалась чаи в фитобаре готовить ко времени, когда она сама будет на работе. Она всё робко удивлялась, но к этим перерывам посетители привыкли и не возражали.

Бабуля возвращалась с сушёной травой – уже упакованной в бумажные пакеты. Разбирая их, Ирина постепенно училась травничеству под мерную речь Нины Григорьевны: вот это марьин корень, а вот это – солодка. А нужны они... Вскоре девушка обнаружила, что знает не только названия трав и для чего они необходимы, но и время для их сбора, а также в каких пропорциях их следует заваривать и в каком режиме пить.

Иногда в фитоаптеке было пусто, и Нина Григорьевна немедленно усаживала Ирину за столик и учила гаданию на картах. Бабуля спокойно, но настойчиво закрепляла в сознании внучки, что у неё есть паранормальные способности, которые постепенно надо развивать, потому что они могут пригодиться в будущем.

Время от времени она приводила к ней "любопытных" людей, чтобы девушка им погадала. Ирина всё понять не могла, почему эти люди в следующий раз не приходили и не просили погадать им. Пока не заметила: провожая до двери "любопытного" ей человека, бабуля всегда проводит ладонью по его спине. После чего тот навсегда исчезает из фитоаптеки. Пару раз такое девушка наблюдала Нину Григорьевну и в общении с капризными клиентами, после чего они тоже "пропадали с горизонта". А раз бабуля на настойчивый вопрос внучки обронила:

– Ну, колданула. Втихаря же.

О Демьяне и загонщиках бабуля не знала. Ирина и Ярослав с Красимиром решили хранить в тайне от Нины Григорьевны странные происшествия в городе. Мало ли... Бабуля хоть и поколдовывала немного, но, пойди она разбираться с самим Демьяном... Ирина панически боялась остаться с невменяемым братом в новом страшном одиночестве.

Ярослав и Красимир для Нины Григорьевны были и оставались лишь "кавалерами" внучки, которые сначала из благодарности за помощь, а затем и по привычке начали захаживать к Ирине на чай, а то и поболтать. Имея в виду, что внучка немного чурается людей, Нина Григорьевна радовалась, что у той всё же есть ухажёры.

... Ирина подняла пачку листов, всмотрелась в первый, который взяла с земли. Он упал, когда у Жени пошёл приступ автописьма... Говорили – он гениален в акварели. Но и портретист из него... Чуткий. Она улыбалась себе с листа, однако озабоченную морщинку между бровями, которые ей так трудно расслабить, он тоже уловил. И глаза тяжёлые... Девушка посидела, посидела – и сунула лист, скатав в трубочку, в карман куртки. Не отдаст. Всё равно он бы сам подарил ей.

Она встала, побродила рядом с художниками, осторожно, стараясь не мешать, заглядывая в их работы. Заметила за собой, как несколько раз вздрогнули пальцы. Как хочется рисовать... Взять бы кисть, выдавить краску из нескольких тюбиков на палитру... Такие знакомые по ощущениям движения. Слёзы подступили к потеплевшим глазам, горло сжалось...

Она вернулась к своему камню. Но теперь сидела как на иголках. Время... Время постепенно сокращалось... Взглянула на часы телефона, а потом подняла глаза: снизу, с площади, к ней торопится Ярослав. Вставать не стала. Он видел её и спешил именно к ней. Правда, приблизившись, он сначала уселся на камень напротив и, оглядевшись, тихо сказал:

– Ирина, что теперь будет? Этот Женя твой – он слишком активно взялся за это дело. Тебе не кажется, что он расшевелил осиное гнездо?

– Что случилось? – встревожилась девушка.

– Они собираются отобрать личные вещи у загонщика. Не понимаю. Какие-то три монеты. Зачем?

Она озадаченно помолчала. Хмыкнула.

– Я понимаю – зачем. Но... Он мог бы и позвонить – спросить, сумею ли я...

– О, до меня тоже дошло, – с неудовольствием сказал Ярослав. – Может, сама позвонишь, пока не поздно? Они пока только отслеживают загонщиков.

– Подожди, – медленно сказала она. – Если сами загонщики здесь...

– Да, Демьян тоже.

– Я думала, это случайность...

– Будешь звонить Жене?

Она не успела ответить на вопрос. К ним подошёл один из художников, который до сих пор пристально присматривался к беседующих (видела Ирина), и, выразительно глядя на Ярослава, сказал:

– Этот камень – Женькин.

– Я знаю, – отозвался Ярослав и объяснил: – Мы знакомы. Он немного задерживается. Как придёт – уступлю. – А когда художник отошёл, он сквозь зубы проворчал: – Как будто именной...

– Ты злишься, – ровно заметила она. – Почему?

– Хочешь откровенно? – бросил Ярослав. – Мне не нравится, что этот Женя (подчеркнул он брезгливо) вмешался в то, что уже несколько лет было нашим делом. Да, можешь назвать моё недовольство ревностью к чужаку. Но ведь он и есть чужак! Пришёл, увидел, победил! Что ему надо? Чего он лезет?

– Ты забываешь, что Женя кровно заинтересован, чтобы покончить со всем этим, – вздохнула Ирина и снова опустила глаза на мобильник, ткнула кнопку, чтобы увидеть часы. – Подумай: долго бы ты сам выдержал, случись тебе сидеть дома годами?

– Говорят, женщины любят несчастненьких, – не глядя, словно размышляя вслух, в воздух заметил Ярослав.

Ирина присмотрелась к нему. Он явно ждал, что она кинется опровергать это мнение. Явно готовился к спору.

– Ну, если говорят, наверное – правда, – пряча насмешку, спокойно сказала она. – Есть одно "но": можно ли назвать Женю несчастненьким? Что-то мне не кажется, что он под эту категорию подходит.

Он раздражённо скривился, но замолчал.

Ирина начинала нервничать, часто поглядывая на часы. Ей уже пора было бежать домой. На такое долгое пребывание на Арбате она не рассчитывала. И чем чаще она поглядывала на часы мобильного, тем больше начинала чувствовать, что пространство и окружающие их люди разительно изменились. Доброжелательности она больше не ощущала. Становилось холодно, оттого что и художники, и прохожие, казалось, посматривают на неё как-то... враждебно.

Она поёжилась... Слава Богу... Недолгую и относительную тишину прервал звонок мобильного. Женя.

– Ирина, если мы привезём тебе личные вещи и три монеты одного типа, ты сумеешь?.. Ну, ты поняла...

– Нет, – резко ответила она. – Я ухожу. Мне пора.

– Но мы тебя как раз до работы добросим, а там ты... – начал удивлённый Женя.

– Женя, мне срочно нужно домой. Только после этого я смогу разобраться с тем, что вы мне принесёте. Я задержалась слишком надолго.

– Но ты же вроде и сама заинтересована...

– Через часа полтора я снова заинтересуюсь, – оборвала она его реплику, чеканя каждое слово. – Но сейчас мне нужно домой! В общем, я пошла.

Она сунула замолчавший мобильный в сумочку, попросила соседа присмотреть за вещами Жени. Ярослав подал ей руку и повёл по тесной от субботнего люда улице.

Когда они подошли к остановке, рядом с ними затормозила светло-серая "тойота". Приоткрылась дверца со стороны пассажира впереди.

– Садитесь! Никита довезёт до дома!

Девушка без раздумий шагнула к машине, Ярослав ещё раньше – открыть ей дверцу. Оба уселись. Едва машина пошла на обгон троллейбуса, Ирина спросила:

– А где Красимир?

– Остался с Максом, – отозвался Женя. – Они хотят проследить за Демьяном и загонщиками. Ирина, адрес говори. И ещё: сколько времени тебе понадобится на твои срочные домашние дела?

– Как минимум – минут сорок, – неуверенно сказала девушка.

– Хм... Так точно? Ладно – успеем съездить снова на Арбат.

Потом все молчали. Ирина не хотела говорить о Григории, которого надо будет заставить встать с кресла, "прогулять" по квартире минут пять, а ещё лучше – десять: надо, чтобы он двигался и не получил пролежней. Потом накормить, снова поводить по квартире, помочь ему добраться до туалета, вернуть к креслу, после чего она будет свободна до вечера. Вот и сорок минут.

Машина завернула к подъезду. Ирина чуть не вылетела – так торопилась. Женя, успевший выйти почти одновременно с нею, слегка приподнял брови, но ничего не сказал. Возможно, он решил, что она дома занимается чем-то связанным с работой в фитоаптеке – например, делает какие-нибудь настойки. Девушка вздохнула. Придумала за него, а теперь есть возможность соврать так, чтобы поверили. Ну, если он спросит.

Но он сказал другое, протянув пакет:

– Здесь вещи загонщика и в отдельном пакетике три монеты. Ты будешь дома этим заниматься? Или пойдёшь в аптеку?

– В аптеку, – решительно сказала девушка, чуть не вырвала из его рук пакет и побежала к двери. Придерживая дверь, чтобы не хлопнула, она невольно обернулась к остававшимся на дороге перед домом.

Женя смотрел задумчиво. На неё. Ярослав хмуро – на него.

Только бы не переругались. "Что бы Ярослав ни говорил, но он тоже по-своему одинок, – размышляла Ирина, нетерпеливо переминаясь в лифте. – В семье, где все успешные, быть всего лишь служащим – этого маловато..." Но о ребятах думать не хотелось. Тем более что снова услышала привычный скепсис бабули: "Жалей, жалей, а они тебе потом на голову сядут! Мужика жалеть не надо. Его хвалить надо, чтоб работал! И тогда он сам всё сделает и отовсюду выкрутится. А жалеть будешь – и впрямь на шею сядет!" Так что, забыв о парнях, девушка привычно представляла, как войдёт в квартиру, как добежит до брата, как убедится, что с ним всё хорошо...

Григорий сидел, внешне свободно откинувшись на спинку кресла, руки лежали на подлокотниках – так, как их уложила ему Ирина в обед. Полузакрытые глаза засыпающего человека... Девушка встала сбоку и привычно обняла брата.

– Что ты видишь в своих снах, Гриша? И видишь ли ты эти сны?

Эти сорок минут пролетели быстро. Ничего удивительного – ни одной свободной минутки. Так что Ирина скоро закончила все домашние дела и бежала по лестницам, проигнорировав лифт, думая, что забыла договориться, когда Женя с ребятами подойдёт к фитоаптеке, чтобы узнать результат гадания.

Выбежала на крыльцо и замерла. От стука грохнувшей, захлопнувшись, двери за спиной подпрыгнула, всё ещё не сводя изумлённых глаз с "тойоты". Никита, сидевший на своём месте, распахнув дверцу, поднял глаза на хлопок и довольно улыбнулся.

– И правда – сорок минут. Ну, садись. Женька с Ярославом вернулись на Арбат. Обещали через пару часов подъехать к тебе. То есть на моей машине.

Он довёз её до рынка, после чего сразу уехал на Арбат. А Ирина поспешила в фитоаптеку. Хотелось и бабуле помочь, и жгло самое настоящее любопытство: получится ли погадать без человека? И... Женя не слишком ли сильно верит в её способности?

– Что так рано? – недовольно спросила Нина Григорьевна, выглядывая из окошечка витрины с травами. – Я уж, грешным делом, решила – ты надолго, на весь день.

– Наверное, я чуть позже опять пойду, – призналась девушка. – За мной ребята заедут, но я их предупредила, что недолго буду с ними.

– Заедут? Это у кого ж машина своя есть? У Жени, что ли?

– У Жени есть, но машина будет не его, а его друга.

– Ладно, иди к себе, – разрешила бабуля. – На сегодня фитобар уже пустой, никто не придёт, так что сиди себе спокойно.

– Спасибо, – пробормотала Ирина, предполагая, что спокойствия-то как раз не получится. Она зашла в комнату отдыха, как её называла бабуля, и сразу вывалила из пакета на столик вещи. "А ведь ребята загонщика ограбили, – мелькнула мысль. – Дело-то под уголовное подходит – ну, если тот заявит... Интересно: заявит ли?"

Среди вещей оказались кепка, перчатки и отдельно – пакетик с теми самыми монетками. Не дотрагиваясь до них, девушка высыпала их на столик. Затем взяла шкатулки с ингредиентами для гадания. Зажгла свечи и выключила электрический свет.

Колода карт таро тяжеловато легла в ладонь. Ирина села перед столиком, быстро разложила карты, думая о неведомом загонщике. Три карты выпали как на человека. На них ребром другой карты она задвинула монеты. Держа в мыслях лишь одно: "Как закрыть способность этого человека видеть?", она очистила голову от всех других мыслей и переживаний. Руки дёргались сами, раскладывая карты и предметы из ларцов. Девушка машинально следила за получающимся узором, приходя к безутешному выводу. Гадание не дало результата. Она посидела, пока не догорела свеча, безучастно следя за тем, как огонёк свечи становится из оранжевого призрачно-синеватым...

От стука в дверь чуть не подпрыгнула.

– Иришенька! – открыв дверь, позвала бабуля. – Можно, что ль, к тебе? Чего в потёмках сидишь – свет не зажигаешь?

Растерянная Ирина только и успела подумать, прятать ли гадание. И тут же поняла – не спрятать. Слишком много мелких вещей. А времени – мало.

Дверь закрылась. Нина Григорьевна села напротив, затеплила другую свечу.

– Та-ак, – довольно сказала она, глядя на столик. – На себя, что ль, Иришенька? Или на кавалеров-молодцев своих? На кого гадаешь? Ну-ка, ну-ка...

Она взяла со стола карты – и всё так же растерянная Ирина не успела ничего сказать. Бабуля стремительно раскидала карты вокруг лежащих вещей – причём она явно не раскладывала кресты, а "строила" нечто иное. И застыла, глядя на столик невидящим взглядом... Сидела долго, и девушка, затаив дыхание, приглядывалась чуть не с испугом: не злится ли бабуля, сообразив, что вещи – силой отобранные?

– Иришенька, – с лёгким удивлением сказала Нина Григорьевна. – Откуда у тебя эти вещи?

Девушка помялась, помялась, но сказала нейтрально: