Текст книги "Концепция силы. Юлька (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– А вдруг во сне будет ситуация перепрограммирования? – ехидно сказала Юлька. – Что, если я захочу остаться там? Или оставят меня? Это всё-таки не машина. Это, если честно, никто не знает, что такое. Но точно не машина, которая всё делает от и до.

– Всё зависит от постановки вопроса о выводе из сна, – сказал Олег и передёрнул плечами. – Брр… Чёрт, такие возможности…

– Андрей Степанович, посмотрите, что вы наделали! Он ещё совершенно не разобрался в предмете, а уже готов сочинять свои дурацкие программы! И вообще… Кто сказал, что я собираюсь в «ключевые» путешествия по своим снам? Я ещё даже не думала о них.

– Извини, Юля, перебью. Андрей Степанович, а возможно человека в состоянии «ключа» настроить на сон – вторжение в чужие сны?

– Только не в мои! – заявила Юлька и осеклась от странного взгляда Андрея Степановича. – Что-то случилось? Я что-то не то сказала?

– Дело не в ваших рассуждениях. Вы не замечаете, о чём спорите. Поразительно. Приверженец высоких технологий (ведь я правильно тебя понял, Олег?) легко принимает неизученный уровень глубин человеческого – мозга, инстинкта или даже души – и с точки зрения технического прогресса старается найти практическое применение поверхностным знаниям в области, для многих поистине сказочной. Нет, Олег. Полученную программу тело не будет выполнять, как говорит Юля, от и до. А уж тем более программу проникновения в чужое информационное пространство. И тому есть обыденнейшие причины. Одна из них следующая: мы до сих пор не знаем, что такое сны. Возможно, то, о чём ты фантазировал, и реально, но твоей идее я вижу единственное препятствие: человек должен владеть техникой «ключа» в совершенстве. А что такое совершенство в данном случае – никто не знает. «Ключ» для нас как машина для дикаря: он знает, куда сунуть ключ, что повернуть. Но почему машина движется, едет, останавливается – для него чудо из чудес. А всё вместе – это причина, почему я расспрашивал тебя о Владе. Не увлёкся ли он какой методикой, плохо исследованной и до конца не изученной хотя бы чисто практически? Ты видела реакцию Олега на «ключ». Не выпустил ли Влад джинна из бутылки, зачарованный какими-то неизвестными нам возможностями?

Юлька и Олег переглянулись.

Секундную паузу заполнил звонок в дверь.

– Марина… Не говорите ей, с чем пришли. Листы спрячьте. Юля, ты просто навестила меня со своим другом. О чём говорили – молчите, пожалуйста.

Звонкоголосые мальчишки уже открыли матери дверь.

Олег внезапно подвинул свой стул к Юльке и вальяжно обнял её. Девушка изумлённо и сердито принялась отталкивать его – он быстро склонился к её уху и что-то оживлённо зашептал.

Когда Марина, встревоженная, окружённая подпрыгивающими вокруг неё мальчишками, заглянула на кухню, она увидела хохочущую Юльку, довольного Олега, а Андрей Степанович разливал по чашечкам чай. Её пригласили за стол, познакомили с влюблённой (Юлька под столом заехала-таки Олегу по колену) парой, и Юлька рассказала знаменитый эпизод из своего рабочего дня – «Урок в десятом классе».

Андрей Степанович вышел их проводить.

– Не думал, что придёт так быстро, – сказал он, взглядывая на небесную синь с блёстками. – У Марины против экстрасенсорики стойкое предубеждение. Мы были женаты, когда я начал серьёзно заниматься энергетическим воздействием в качестве лечения. И был период, когда в нашей жизни всё пошло наперекосяк – примерно после выпуска вашего курса. Марина решила, что виновато вмешательство чужих энергий. Наверное, интуитивно она права. Экстрасенсорика – это всегда игра с огнём, в которой законы действия-противодействия всегда работают слишком активно и непредсказуемо. Иной выучит пару приёмов – и готов перевернуть весь мир. А потом… Да что говорить… Олег, не откроете секрет, над чем так смеялась Юлечка?

– Он рассказал такой жуткий анекдот!

– Но ведь сработал, – возразил Олег, – а то ты такая суровая была. Значит, анекдот не жуткий, а спасительный. Андрей Степанович, так что же Юле-то делать со своими запечатлёнными монстрами?

– Насчёт «ключа» – это я увлёкся. Юля, попробуй сделать то, что потребовали из сна. Купи чёрный маркер. И будем надеяться, что Влад, твой руководитель, не то, что мы думаем о нём.

Они попрощались. Но в машине девушка задумчиво сказала:

– Сплошной сумбур. Я думала, что только я додумываю, но не говорю. Оказывается, Андрей Степанович тоже. Что мы должны подозревать о Владе?

– Превышение норм безопасности? – предположил Олег. – Или негласный эксперимент на людях, посещающих кружок? Кстати, почему ты промолчала о пентаклях?

– Они стопроцентно безобидны. Не такая уж я тупая. Тоже сначала грешила на них. Инструкции и обозначения читала очень внимательно. С ними всё в порядке.

У подъезда Олег почему-то огляделся, словно ища кого-то, и со вздохом признался:

– Меня, небось, на работе потеряли… А то поехали со мной? Поспишь на диване, пока работаю. У нас уютно.

– «Ключ» покоя не даёт? – поддразнила девушка.

Он посмотрел на неё сверху вниз – снисходительно, прислонил к себе, не прижимая, не обнимая. Просто прислонил и придерживал за плечи. «Я в руках твоих – птица вернулась в гнездо!» – ликующие слова вызвенели где-то внутри. Юлька опустила глаза и спрятала смущённую улыбку.

– А вот скажи мне, пожалуйста, одну вещь. Твой АэС..

– Кто-о?!

– Андрей Степанович – АэС. Что тут сложного. Итак, твой АэС не совсем логичен, да? Помнишь, ты сказала: тело в состоянии «ключа» жёстко выполняет данные ему приказы. АэС никак не прореагировал на фразу. Зато под конец он сказал, что тело не может выполнить программу от и до. Где логика?

– По отношению к «ключу» справедливо и то, и другое. Моя руководительница по «ключу» как-то рассказала такую историю. В какой-то группе предложили войти в состояние и вспомнить самые приятные минуты в жизни. И выявили в группе наркомана. Едва его тело вошло в нужное состояние, его пальцы начали методично тыкаться в сгиб локтя другой руки. Сначала не поняли этого движения. Потом сообразили: тело имитировало уколы. В скобках замечу, что колоться парень перестал. Зачем, если в состоянии «ключа» он получает идентичные ощущения и притом бесплатно и без угрозы здоровью?.. Веду я к тому, что если ты для компьютера, для программы, подбираешь стандартные фразы (это мой миф о программах – миф человека, никогда не сталкивавшегося с компьютерами вплотную), то для организма слова надо подбирать с большой осторожностью. Я об этом не больно-то думала, потому ответ мой, может, не самый точный.

– Ладно, я понял.

– Счастье-то какое – он понял!

– А вот за такое надо штраф наложить…

И поцеловал – так легонько и быстро, что Юлька рассердиться не успела. И ушёл.

Отгонять мысли об одном – думать о другом. Девушка стояла на подъездном крыльце, а вокруг величаво опадали на землю редкие мохнатые снежинки, и небо от серых, вытянутых ветром туч распласталось над землёй. «Раньше я много писала стихов, хотя, если на гоголевский манер – и какой же филолог не пишет стихов?.. А сейчас… Строчка-другая мелькнёт – даже записывать не хочется. Может, всё-таки начать заново?» Она замотала головой и отворила двери в подъезд.

На первом этаже горела лампочка. Перед поездкой к Андрею Степановичу её не было. Подходя к лестнице, Юлька на миг забеспокоилась: сильный свет фонаря с улицы загораживали три фигуры. Но тревога перелилась в раздражение. Помянула перед Олегом к ночи, пьяницы и рады стараться – тут же материализовались.

Она поднималась к ним и всё больше раздражалась. Больше всего на свете она хотела в упор их не видеть и того же с их стороны. Никаких подкалываний, никаких панибратских «здрасьте» или «добрый вечер, девушка».

Неприступно поджав губы и поворачиваясь к следующей лестнице, она мельком бросила взгляд на всех троих. Узнала маленького, коренастого. Остальные: высокая, плоская, как высушенная рыба, женщина с измождённым лицом (чуть выпученные рыбьи глаза – или это темнота сыграла нехорошую шутку?); тоже не маленький, грузный мужик с раздутым мясистым лицом – слава Богу, никогда раньше не встречались.

На своём третьем этаже Юлька вынула колечко с ключами, на ощупь нашла ключ от квартиры, на ощупь вставила в щель замка. И остановилась. Странное что-то было с этими тремя. Бутылки Юлька не заметила ни в их руках, ни на подоконнике. И не пахло от них – ни сивухой, которую гнали в соседнем подъезде и у них же в квартире на верхнем этаже; ни куревом – всегда противным, как будто собирали по дорогам окурки и, даже не просушив, выкуривали. И стояли трое как-то так… оцепенело.

Достаточно света в прихожей, достаточно мягкого сытного тепла из кухни – и Юлька думать забыла о неприятностях. Сбросив плащ и высокие ботинки, поспешила к маме на кухню. Та сидела, читала. Подняла глаза – улыбнулась.

– Бежишь, точно гонится кто за тобой.

– На меня напал жор – страшный такой и неотступный. Что у нас есть поесть?

– Поищи – может, что найдёшь. Да, ты же перед сном не ешь?

– Мам, на что придуманы правила? Чтобы их с удовольствием нарушать. Вот ты, например. Сколько раз мне говорила – не читай при тусклом свете. А сама?

– Так, пока не забыла. Сразу после твоего ухода звонил Влад, просил звонить в любое время. А последние полчаса звонит какая-то женщина, тоже тебя ищет. Очень нетерпеливая.

Юлька пожала плечами: надо будет – перезвонит, если не догадалась свой номер телефона оставить. Говорить она не могла. В кастрюле на плите «нашлась» чищеная варёная картошка, а в холодильнике – ага, отремонтировали! – квашеная (мамин рецепт!) капуста, так что рот забит под завязку.

17

Помня, что мама старается каждого увидеть в лучшем свете, Юлька мимоходом представила себе некую нервную даму, всплёскивающую тонкими руками над телефоном и время от времени издающую драматически стонущие фразы, вроде «Ах, как долго её нет! Ах, как я измучилась, ожидая её!» Слово «нетерпеливая» намертво приклеилось к этому образу, но глаза Юльки слипались, и чувствовала она себя не очень, переполненная событиями дня, чтобы с юмором оценить своё воображение.

Она топала отяжелевшими ногами из кухни к себе, когда телефон ожил. Со вздохом Юлька сняла трубку.

От первых же услышанных слов её словно хлестнуло гибким прутом по голой спине:

– Пришла она, наконец?!

– Алло, я вас слушаю.

– Это вы – Юлия?

– Да, а что…

– Немедленно приезжайте! – истеричный голос вламывался в уши, звенел немыслимым вибрато на грани сорванности. – Ему совсем плохо! Он отказывается видеть врача и зовёт только вас! Слышите, немедленно!

– Я… не понимаю, о чём вы говорите, – договаривая, Юлька вздрогнула. Алексей? Эта женщина даже говорила, как он. Что-то случилось с Алексеем? – Я не знаю адреса, да и поздно уже!

– Я сама заеду за вами! – Женщина явно старалась держать себя в руках. Разговор с нашедшейся Юлькой её, видимо, ободрил. Но ужас в её голосе то и дело заставлял предполагать, что она вот-вот впадёт в самую настоящую истерику.

– Не надо. Поезжайте к «Детскому миру». Я туда подъеду на троллейбусе. Так быстрее.

Юлька не стала спрашивать, как они найдут друг друга: машину Алексея она знала. Её сейчас волновал лишь один вопрос: что с собой взять? Мелочь на дорогу, зеркальце, помаду – всё рассредоточилось по вместительным карманам плаща. Что ещё? Платочек в кармане джинсов.

Уже одетая, она ощутила собственное странное состояние: узкая прихожая стала ещё уже и вытянулась кверху – болезненно-жёлтая, глухая пещера, а не прихожая. Потом что-то ещё произошло, все звуки уплыли к далёкой лампочке под абажуром… А потом оказалось, что она уже вышла из своей комнаты, и карман плаща заметно отяжелел, а прежнее, нормальное восприятие вернулось.

Бег по лестницам не получился. Юлька вцепилась в перила, шагала, сцепив зубы, и считала: «Раз, два, три… девять. И-и раз, два три четыре…»

Трое всё ещё неподвижно темнели у почтовых ящиков. Пока девушка спускалась к ним, женщина-рыба оттолкнулась от подоконника и пошла вниз. Юльке она не мешала, и вообще она женщину скоро потеряла из виду. Когда от дома к остановке устроила кросс.

Взмокшая, запыхавшаяся, она влетела в троллейбус, дождавшийся её. Поблагодарила кондукторшу, что придержали, заплатила за билет и решила: «Нет худа без добра. Плащ кошмарно тяжёлый, зато похудею». Пройдя по пустому салону вперёд, села на одиночное место и с любопытством сунула руку в карман. Кажется, ничего особо тяжёлого она с собой не брала. Что же так стукало её во время бега по бедру? Пальцы наткнулись на предмет, который она вообще не ожидала обнаружить. Свеча. Точнее – переломленная пополам свеча. Зачем?..

На нужной остановке два-три человека дожидались редкого в двенадцатом часу транспорта. Выходя, Юлька увидела впереди резко вывернувшую ко двору «Детского мира» белую легковушку и побежала к ней. Водитель открыл дверцу.

До самого дома они ехали в напряжённой тишине. Женщина в накинутом наспех пальто вцепилась в руль и вела машину так дёргано, что Юлька умирала от потрясения каждые две минуты.

Неожиданно мягко они въехали во двор высотного двухподъездного дома. Остановив машину, женщина обернулась к Юльке и торопливо и сипло сказала, опустив глаза:

– Я не знаю и знать не хочу, что было между вами. Главное, чтобы он был здоров.

Она хотела выйти, но девушка ухватилась за полу её пальто, заставила её сесть.

– Света, что у меня может быть с человеком, который обожает свою жену и детей…

– Быстрее!

Юлька стиснула рот. Господи, придумала же мелодраму…

Алексей лежал в небольшой комнате, на диване – «думка» под головой, по пояс укрыт пледом, над головой – приглушённый свет бра. Две стены скрыты стеллажами, у окна стол с компьютером и мягкий стул. Кабинет?..

– Алексей, добрый вечер. Вы просили приехать.

Кроме стула – больше ничего подходящего не нашлось. Девушка нагромоздила на него свой плащ и снова подошла к Алексею. Тот лежал, не шелохнувшись, с широко открытыми глазами. Юлька поколебалась и тихонько приложила пальцы к его открытой шее. Кровь проталкивалась редко, с усилием, а от прикосновения мужчина даже не дрогнул.

Светлана смотрела безразлично, но в глазах полыхал настоящий ужас.

– Зачем он меня позвал? Я ничего в этом не понимаю.

«Понимаешь! – резко возразили изнутри. – Это Влад».

Юлька села рядом с Алексеем на краешек дивана и, лишь бы что-нибудь сделать, провела над его головой насторожённой ладонью. Ладонь буквально отшвырнуло назад. Девушка ахнула. Проверила ещё раз.

Энергетического поля вокруг Алексея либо уже не существовало, либо оно было изодрано до крайности: энергия уходила, и ничто не препятствовало её уходу.

В панике Юлька попробовала «залепить» поле и остановить утечку энергии. Смысла нет: одно дело закрывать дыру в энергетическом поле, другое – создавать границы поля. Последнее – тяжёлый труд даже для экстрасенса-профессионала высшего класса. А что говорить о ней, о Юльке…

С Алексея просто сдёрнули энергетическую оболочку. А причина? Захотелось. Одному человеку.

Когда осознание произошедшего полностью дошло до Юльки, она впала в плохо контролируемую ярость.

– Где телефон?

– На столе, – прошелестела Светлана.

– Сядьте перед Алексеем. Правую ладонь ему на лоб – левую на затылок. – И шёпотом, для себя: – Или на солнечное сплетение?.. Андрей Степанович, где вы…

Она подскочила к телефону, дрожащими пальцами затюкала по кнопкам. Влад откликнулся сразу, будто сидел рядом.

– Я вас слушаю.

– Какого чёрта ты сделал с Алексеем?! Что ты с ним сотворил, если он умирает от потери энергии?! Кто тебе позволил так обращаться с человеком?!

– Кто это?!

– Юлька это! Я у Алексея! Приезжай немедленно и сделай же хоть что-нибудь! Ссс…

Девушка зашипела на ругательстве и бросила трубку.

– Гадство сплошное, – процедила она сквозь зубы.

Ярость кипела в ней. Она видела изумлённую её криком Светлану, видела её напрасные старания помочь мужу. Ослабевший Алексей на крики уже не реагировал.

Пока Влад приедет (если соизволит приехать!), пока начнёт работу (а умеет ли? Ломать – не строить!), в состоянии Алексея могут произойти так называемые необратимые изменения.

А где-то – наверное, в детской, спят его два сына. А у его изголовья сидит женщина, возможно, в обычной жизни великолепная рыжеволосая красавица с поэтически тонким, а сейчас осунувшимся и даже исхудавшим лицом.

Юлька обхватила себя за плечи и едва устояла на ногах, когда две волны – ненависти и отчаянного желания помочь – схлестнулись изнутри. В полуобморочные мгновения внезапно будто прозрела – и отчётливо увидела: энергия, рвущаяся от мужчины, вдруг поменяла направление и с той же скоростью хлынула по часовой стрелке хоатично намеченной спиралью – вокруг его тела.

Но только мгновения. Следующий миг – густая, сбивающая с толку тьма. И в ней оторопевшая Юлька услышала подавленный всхлип испуганной женщины:

– Господи… Что ещё…

Перегорели лампочки? Бра над столом и настольная? Одновременно?..

Серые контуры штор вокруг окна давали Юльке ориентир, пока она, второпях вспоминая расположение мебели в комнате, медленно двигалась к столу.

– В соседнем доме тоже темно, – негромко сказала она. – Замыкание, наверное. Спички на кухне есть?

– Нет. У нас электрозажигалка.

Девушка вынула из кармана плаща две половинки свечи и на всякий случай всё-таки пошла на кухню. Повезло: Светлана забыла выключить газ. Так что обратно Юлька возвращалась уверенней, несла пушистый жёлтый свет над свечкой, укреплённой в маленьком чайном блюдце.

– Как у бабушки…

Свеча дёрнулась, чуть не упала – Юлька поймала на лету.

– Лёшенька…

Быстро подогрела дно свечи и снова закрепила на блюдце. И – обернулась. Светлана обнимала мужа, а тот сосредоточенно смотрел на тёплый свет в руках девушки.

Плащ пришлось сбросить на пол. Ничего – судя по характеру хозяйки дома, у них тут должно быть не просто чисто – стерильно. Юлька уселась на стул так, чтобы взять за руку плачущую Светлану и не мешать смотреть Алексею на огонь.

– Как себя чувствуете. Алексей?

– Как… больной…

– Но ничего не болит?

– Нет. Почему… вы?

– Что – я?

– Ты…

Каждый слог Алексей выдыхал и явно старался говорить короче. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду. Потом вспомнила. Нашёл, когда настаивать. Взглянув на встревоженную Светлану, она пояснила:

– Вчера я познакомила его со своим другом, и Алексей предложил мне перейти на «ты». Или я предложила – не помню. А я всё никак не могу. Привычка.

– Я знаю, – кивнула Светлана. Её холодные влажные пальцы стиснули ладонь Юльки. – Он мне вчера рассказывал. Это, наверное, забавно: путаться – «вы» или «ты».

– А началось всё с Павлика, – пробормотала Юлька, и ей удалось-таки вызвать слабую улыбку на губах Алексея, настолько обескровленных, что очерченные границы рта почти исчезли. Она снова провела рукой над головой Алексея. Ладонь бодро опиралась на упругое нечто: поразительно, но поле полностью восстановилось. И это произошло в те мгновения, когда Юлька психанула, а затем погас свет. Есть связь? Но какая? Девушка вздохнула. – Ладно, значит, так. Если есть возможность, Алексей, на работу лучше не ходить дня три. Тем более что завтра-послезавтра выходные. Вспоминай упражнения на укрепление здоровья, ешь фрукты с сильным содержанием витаминов и начни обтираться махровым полотенцем. Сначала отжатым мокрым, потом – сухим. В общем, веди себя как выздоравливающий. Светлана, проследите за ним, хорошо?

– Вы звонили этому человеку, – напомнила она.

– Я встречу его около дома. И ещё… Алексей, может, тебе не следует больше показываться у Влада? Из того, что он даёт на занятиях, ты уже многое знаешь. Я понимаю, что самому, индивидуально, этим заниматься труднее, чем в группе, но всё-таки…

– Подумаю…

Одну свечу ещё переломили пополам, чтобы Юльке легче было спуститься с восьмого этажа – лифт-то не работал. Светлана вышла её проводить.

– Что с ним было?

– Честно – не знаю. Я вижу слабость. Может, утомление. Или усталость в сочетании с психологическим надломом. Учтите, я всё говорю как дилетант, нахватавшийся всяческих знаний по мелочи. Лучше, конечно, пригласить специалиста.

– Не хочет. Наотрез… Почему вы так кричали на Влада?.. У меня создалось впечатление, что вы обвиняли его в нынешнем состоянии Алексея.

«Создалось впечатление» – Светлана использовала грубый, но в то же время изысканный эвфемизм, заменяя им тот испуг, с которым выслушала Юлькины вопли с довольно ясно высказанными подозрениями.

– Мне надо ещё раз проанализировать ситуацию, – пробормотала Юлька пустые слова.

На подъездном крыльце они распрощались, условившись созвониться назавтра.

Далеко впереди, в смутной темноте, мелькнули одна за другой фигуры, игрушечно нереальные. А у самого подъезда, на скамеечке, сгорбившись, сидела женщина – наверное, бессонница замучила.

Так что же произошло? Каким образом Алексей вернул – или восстановил – свою энергетическую оболочку? Он лежал совершенно обессиленный – уж создать нужное напряжение вокруг себя он точно не мог. Но погасший свет… Он что – сделал усилие и вызвал к жизни какой-то процесс, в результате которого весь район остался без света, зато он получил защиту? Невероятно. Такой слабый и… смирившийся…

Может, Светлана? Сила отчаяния иногда заставляет так собраться, что человек невольно проявляет поразительные способности… Но. Она не знала, что происходит, что нужно делать с Алексеем.

Почему-то стороной вспомнились домашние проблемы с холодильником и телевизором – и вновь уплыли…

Приедет Влад, что ему сказать? Чем объяснить свой крик, свои обвинения? Поговорить начистоту? И тогда он тоже узнает, что она кое-что умеет. А ведь до сих пор она – инстинктивно? – скрывала свои предыдущие увлечения разными сторонами эзотерики.

А потом подъехала машина. Юлька пошла к ней и мимоходом взглянула на женщину, застывшую частью скамейки. И остановилась.

– Вы? Что вы здесь делаете?