Текст книги "Концепция силы. Юлька (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Он всего лишь попытался представить силу, которой обладал теперь и которой распоряжался по своему усмотрению, – и его ударило со всех точек. Он упал на колени, свалился ничком и по-звериному заскулил, скалясь в безуспешном старании засмеяться… Вернуть себе обычное бесстрастие не удавалось.

И тогда он дал себе волю.

Корчась в ломающих тело судорогах, он выл, и катался по полу, и наслаждался сорвавшейся с цепи внутренней силой, которой доверился. А отпущенное на волю воображение безжалостно подкидывало топливо – и он горел в сладкой муке пожиравшего его адреналинового пламени…

Всемогущество… Он, жалкий, несовершенный кусок плоти, властвует над силами, представить только которые простому человечку – мгновенно сойти с ума. Неподготовленному. Он-то подготовлен уже одной мечтой, одной жаждой стать владеющим.

Владеющий миром. Владеющий мирами… Ширма этих слов слегка подалась, открывая то, что за ними. И Влад забился в подобии чудовищного оргазма. Отпущенное на бесконтрольную свободу, тело бесновалось до тех пор, пока мышцы не израсходовали впрыснутое в них топливо…

Он лежал на ковре брошенной тряпичной куклой. Оглушённое тело начало робко реагировать не самым приятным образом. И он отключил чувствительность. Сел, мягко опираясь на руки.

Что-то на уровне инстинкта подсказало ему немедленно встать и заглянуть в зеркало. Поднимаясь, он ощутил раздражение на тыльной стороне ладони. Стеклянный журнальный столик, стоявший рядом с письменным столом, был разбит вдребезги. Влад равнодушно вынул из ладони осколок. Снимая на ходу рубашку, пошёл в ванную.

Зеркало отразило жертву осколочной гранаты. Он безразлично смотрел на лицо, на котором подсыхала и смазанная, и потёками кровь, и так жен безразлично мог наконец думать о том, сколь несовершенно тело – вместилище силы, ужасающей воображение… И здесь ему повезло больше, чем обычному человеку: всё, чему он научился, теперь он мог увеличить настолько, чтобы тело легко вернулось к нормальным процессам – и не завтра. Восстановление займёт немного времени.

Он выдавил из плеча глубоко ушедшее в плоть, не замеченное им сразу стекло. И снова загляделся в зеркало.

Пока он не выбрал достойной цели, ради которой мог бы употребить доставшуюся ему мощь. Он будет искать. И – ощущать себя серым кардиналом. Тенью. Он будет вести обычную жизнь. Он будет терпеливо нянчиться с теми, кто приходит к нему. Он будет очень осторожен, а значит – продолжит изучать дисциплины, так или иначе связанные с силами другого мира. Одна цель у него есть: добраться до той пропасти и стать её полновластным хозяином. Девчонка поможет ему, как помогала до сих пор, сама того не подозревая. Лишь бы только она не обнаружила, чем владеет. Ничего, он всегда будет рядом и поможет ей остаться слепой…

Телефонный звонок прервал мысли, проникнув сквозь двери ванной комнаты.

Влад не шелохнулся. Он мысленно перешёл в «комнату для медитаций», затем в прихожую и слился со сложной светящейся «паутиной».

Юлия. В незнакомой комнате, пустоватой и официальной. Что ей надо? Неужели она откликнулась на мысли о ней? Он попытался пробиться в её информационное поле, но излучение защищающей её пропасти оказалось прочнее обретённой им мощи. Ладно, он перезвонить ей вечером и узнает, в чём дело. А пока займётся своей телесной оболочкой.

… Юлька положила трубку и неуверенно посмотрела на телефон. Позвонить ещё раз? А смысл? Его явно нет дома.

– Ну как? Дозвонились? – спросила вошедшая секретарша.

– Не получилось. Спасибо, – улыбнулась Юлька, покидая директорский «предбанник».

Придётся съездить самой в «Надежду», где несколько лет назад были организованы курсы «Начинающий экстрасенс». Она-то надеялась – Влад кое-что знает о бывшем руководителе курсов. Всё-таки в одной, как говорится, сфере работают. «Ну и лентяйка! Обязательно сначала поискать пути полегче… Но и то, конечно, правда, что Андрея Степановича, возможно, давно нет в городе».

15

Торшер от окна ярко освещал лишь угол комнаты с письменным столом. Сюда, к шкафу у двери, свет от него тоже доходил. Вещи ещё можно разглядеть, но вот, например, книгу почитать нельзя.

Юлька книгу не читала. В зеркальной дверце шкафа неподвижно застыла обалденно роковая женщина. Надменный взгляд исподлобья, слегка пренебрежительно и капризно выпяченные губы, взлохмаченные в беспорядке волосы, скрывающие излишне широкие скулы… Позади Юльки, на кровати, лежал старый женский журнал, со страниц которого она и пыталась скопировать выражение лица и позу фотомодели. «Увидел бы меня такой Олег!», – мечтала она. Интересно было бы посмотреть на его реакцию, когда вместо суетливой растрёпки перед ним предстала бы светская дама, знающая себе цену… Невинная душа, Олег тут же откликнулся на её соображения.

К телефону Юлька подскочила, но трубку взяла спокойно и глубоким голосом проникновенно сказала:

– Да? Я вас внимательно слушаю.

После небольшой паузы Олег с недоумением сказал:

– Здравствуйте. Юлю можно к телефону?

– Не узнал! Богатой буду! – обрадовалась Юлька. – Привет!

– Ничего себе – сказали мы себе… Юля, это правда ты?

– Правда-правда!.. Ну что, ты свободен на вечер?

– Слышу интерес в голосе. Что-то придумала?

– Во-первых, тебе огромная благодарность с занесением в личное дело! От нас, пятерых. Пятеро – это наша компания в школе: два русоведа, два математика и англичанка. Все, кроме меня, были на мели. Я-то думала – аванс поздно привезут, сбегаю в магазин после уроков или пошлю за провизией наших. А тут ты. В общем, мы все жутко сытые и жутко счастливые.

– Да там, в пакете, только на тебя было, – недоверчиво удивился Олег.

– По себе судишь! А мы наелись! Честно!

– А во-вторых?

– А во-вторых, я бессовестный человек. Знакомы мы без году неделя… Хотя ты можешь выбирать, а я могу и одна сходить. Просто у тебя машина, так бы быстрее было.

– Юля, у меня впечатление, что я как-то вдруг перестал понимать русский язык. Попонятней нельзя?

– Мне срочно надо повидать одного человека. Причём я даже не знаю, дома ли он. Его телефонного номера у меня нет.

– Срочно… А надолго?

– Не знаю. Мне бы спросить одну вещь.

– Ну, хорошо. Я подвезу тебя, подожду внизу…

– Никаких подожду! Это тебя тоже касается. То есть твоего отношения ко мне.

– Вот как? Заинтриговала… А шантажировать тебя потом можно будет?

– В смысле – баш на баш? По-моему, ты только этим и занимаешься. Значит, так. Если беседа состоится сегодня, если ты после ней сам не исчезнешь с моих горизонтов, то шантажируй. Но только в разумных пределах.

– Ловко! Успела-таки провести ограничения. Ладно, смотри в окно. Жди. Фарами помигаю – выходи.

Юлька выключила торшер, уселась на подоконник ждать. Глядела на жёлтую в чёрном улицу, на сухие, выветренные дороги и размышляла. Сначала о том, правильно ли она делает, беря с собой Олега. А вдруг после поездки он не захочет её видеть? Может, всё-таки пока не стоит перед ним полностью раскрываться? Хоть бы ещё неделю новой, чудесной жизни, когда с нетерпением ждёшь звонка или получаешь сюрпризы – даже не в их предметном воплощении, а в неожиданном появлении Олега. Здорово, оказывается, когда ждёшь.

Потом она вспомнила не то, о чём говорили, а как. Как давние друзья, между которыми протянулось тончайшее нечто, делающее их на порядок выше, чем просто друзьями. Идти по этой ниточке легко. А ведь с мужчинами Юльке всегда было трудно говорить, даже «превращая их в своих друзей», по замечанию тёти Кати. Например, с Сашкой можно поговорить шутливо – он однокурсник. Но нельзя – игриво. «С Олегом мне легко быть женщиной, потому что он видит во мне женщину, а не однокурсницу. А разговаривать с ним легко, потому что я постоянно говорю с ним мысленно, рассказываю ему всё, даже спорю с ним. Нет, кажется, его мне не превратить в только друга».

По потолку поплыли яркие полосы света – и замигали.

С навеса над крыльцом подъезда, когда снег стаял, натекло столько, что чуть подморозило – и ступеньки стали настоящим испытательным полигоном. Юлька испытание не прошла: поскользнулась и с перепуганным «Ах!» очутилась на руках Олега, шедшего к ней навстречу.

– Попалась! – самодовольно сказал Олег, поцеловал её в нос и сунул в машину.

– Своевольничаешь? – из вредности сказала Юлька. Поцелуй в нос ей понравился. – Я ведь повода шантажировать себя ещё не давала.

– Своевольничаю, – рассеянно сказал Олег, устраиваясь рядом и глядя вперёд. – Что за тип там стоит? У заборчика, ближе к подъездной двери?

Юлька вгляделась.

– А, не знаю. Наверное, опять гость к нашим пьяницам. Возвращаться буду – обязательно через компанию около почтовых ящиков пройду. Жильцы давно ругаются. Эти пьянчуги в ящики окурки кидают и всякую дрянь. Ничем их не проймёшь. Сколько ругались со своими, подъездными – хоть чужих не приваживайте! Толку… У соседнего дома на торце – бар, а у нас подъезд самый уютный. И домофон часто ломается. Ничего не поделаешь…

– Этого ты не знаешь?

– Ну почему же… Кажется, именно он вчера Барсика в подъезд не пустил. Барсик – это соседский кот. Обычно все знают и пускают… А может, и хорошо, что он Барсиком не заинтересовался. Взгляд у этого типа больно нехороший. А Барсик – он ласковый, ко всем идёт… Слушай, Олег, перед тем как ехать туда, заглянем в продуктовый.

– Возьмёшь что-нибудь на завтра? На завтрак?

– Нет. Мы как-то с подругой зашли к Андрею Степановичу. Не успели опомниться – за столом оказались. Он нас чаем напоил по своим рецептам и печеньем угощал. Потом наши объяснили: это у него такая традиция всех встречать. Так хоть сейчас не с пустыми руками… Олег, а ты в какой области свободный художник?

Олег некоторое время сосредоточенно молчал, потом покрутил головой – ну и ну!

– Это называется «усыпить бдительность врага и нанести решающий удар».

– Обида – вот как это называется! – заявила Юлька. – Ты знаешь обо мне много чего, а я о тебе? Свободный художник… Может, ты маляром работаешь. Может – корреспондентом. Может, я и ошибаюсь, извини, но в мансарде художника ты хорош только на подиуме.

– В костюме Адама? – поддел Олег.

– Ну?!

– С детьми ты тоже так разговариваешь?

– Хуже. Не тяни резину.

– Не мешай. Я думаю.

– Я тебя сейчас стукну. О чём ты можешь думать?

– Я думаю: обидеться или нет на твоего маляра. Ладно, корреспондент его уравновешивает. Я работаю в филиале крупной компьютерной фирмы.

– Наконец-то… А почему свободный художник?

– Видишь ли, я возглавляю этот филиал и могу себе позволить…

– … вешать лапшу на уши… Врёт – и глазом не моргнёт.

– А сердитая ты ещё интересней… Всё-то ей объясни. В общих чертах это выглядит так. Филиал арендует комнатку в техникуме. Но там я появляюсь раза два в неделю, по договорённости проводя курсы компьютерной грамотности. Основная работа идёт почти частным образом. Дистанционное обучение, например. Работа над программами. Есть группа, которая по вызовам обеспечивает компьютерную наладку и ремонт. Я понятно объяснил?

– В общих чертах, как ты говоришь, – да. У вас у всех, значит, есть компьютеры.

– У всех. Не думала обзавестись своим?

– Не дай Бог… Компьютер, в моём представлении, дверь в бесконечный и страшный мир. А мне всегда уютнее в помещениях поменьше.

– Боязнь открытого пространства?

– Ну, до агорафобии мне ещё далеко. Но что-то вроде этого есть… Компьютерщик, значит.

– Программист – уточню.

– А почему свободный?

– Работаю, когда захочу. – Он улыбнулся. – Преувеличение, но небольшое.

До магазина они молчали. Юлька украдкой поглядывала на твёрдый профиль Олега и постепенно начинала страшиться задуманного ею. Уже просыпалась в глубине души робкая надежда, что ей повезёт и Андрея Степановича дома не будет. Ведь говорил он однажды, что его на работу приглашали в другой город.

Контраргументов тоже достаточно: если Олег и правда решительно настроен поддерживать с нею серьёзные отношения, у него должен быть выбор. А если останется из жалости?.. Не зря же Юлька верит в эзотерику. Кое-чему и она научилась. И рецептов набрала колдовских. Сделает наговор на «отваживание нежелательного кавалера» – и дело с концом. Не забыть бы потом отмолить грех чёрной магии… Вот бессовестная – точно! Заранее думаешь о прощении греха, который только обдумываешь. Лицемерка… С другой стороны, грех-то во благо другому человеку.

Юлька запуталась и вздохнула. Поживём – увидим.

– А кто такой Андрей Степанович? – захлопывая за вернувшейся из магазина Юлькой дверцу, спросил Олег. – И сколько ему лет?

– Он организатор и руководитель фирмы, как и ты. Только фирма оздоровительная. А способы использовались нетрадиционные – от лечения травами до подпитки энергией.

– Почему же ты не искала его в этой фирме?

– А её больше нет. В том здании теперь частная стоматология.

– Не выдержал конкуренции?

– С кем конкурировать?.. Слышал, очень часто звучит в последнее время фраза: надо лечить не болезнь, а её причину? По специальности Андрей Степанович – врач-терапевт. Когда он чисто практически пришёл к тому же выводу, он охладел к своей фирме, хотя результаты иногда были просто потрясающие.

– Ясно. Ты не ответила, сколько ему лет.

– Не знаю. Что-то около сорока пяти.

– Слава Богу.

Юлька озадаченно поджала губы. Что это с ним?

– Объяснись.

– На дуэль вызывать не придётся.

– Ты что – ко всем моим знакомым будешь относиться только с дуэльных позиций?!

– К двоим уже нет. Сомнение вызывает пока один.

– Интересно, кто же это?

– Влад, о котором ты так много рассказывала.

– Ах, тот Влад, о котором ты так много расспрашивал?

– Ты бываешь у него. Вне кружковых занятий.

– Мне это не нравится, – сердито сказала Юлька.

– Что?

– До твоего появления в моей жизни всё было нормально. Никто ко мне не приставал и не придирался. Я считала, что всё делаю правильно. А теперь ты говоришь – и всё переворачивается. Мне не нравится, что ты видишь меня по-другому. Иногда нравится. Но чаще нет. – Юлька запуталась и стукнула кулаком по ладошке. Насупилась. – Не знаю, как сказать. Но Влада не тронь. Он человек своеобразный. Я его не всегда понимаю, что-то в нём не принимаю. Но мне нравится в нём целеустремлённость. У меня её нет. Но уже своим существованием он меня подстёгивает, заставляет действовать. И Влад – это моя другая жизнь. Без него я бы в школе озверела. Никакой отдушины. Только школа и дом. Между прочим, если ты со мной будешь дружить и дальше, скоро начнёшь ругаться от ежедневных рассказов о школе.

– Винегрет, – прокомментировал её монолог Олег. И страстно сказал: – Я тоже целеустремлённый, тоже могу кому-нибудь морду набить, если тебе это нравится. Со мной тоже другая жизнь. А ещё я могу ежевечерне выслушивать твои рассказы про школьные дела. Влад, кстати, слушает тебя?

– Другое кстати, – вспомнила Юлька и фыркнула. – Сегодня у меня в десятом классе такая хохма была! Рассказать?

– Назвался груздем… – тяжко вздохнул Олег и пообещал: – Я буду очень внимательным и терпеливым груздем.

Юлька что-то невнятно проворчала в сторону дверцы, но рассказывать начала.

16

Первый проводил машину Олега холодным взглядом маленьких льдистых глазок, поблёскивающих из мягкой, подрагивающей при движении плоти. Он не решался отойти от подъезда, не зная, скоро ли вернётся Хозяйка, нечаянно выпустившая его в этот мир.

Он ещё топтался, раздумывая, как быть, когда внутри дома Хозяйки произошло Посещение. Первый замер. Посещение продолжалось недолго, но он уловил в Посетителе потенциального Хозяина. Первый мысленно приник к точке Посещения и услышал:

– Добрый вечер. Юля дома?

– Она, наверное, пошла погулять.

– Передайте, что звонил Влад. Пусть перезвонит в любое, удобное для неё время. До свидания.

– До свидания.

Посещение мгновенно утянулось, но по его остаточным следам Первый легко определил дом потенциального Хозяина. Хозяин был ненастоящий. Он пользовался слишком громоздкой и несовершенной системой связи. Но и Хозяйка явно не подозревала о существовании Первого, и он принялся петлять в сложной системе, чтобы добраться до эрзац-Хозяина.

Хозяин откликнулся, однако откликнулся с потаённым удивлением и беспокойством. Последовавший за откликом приказ был лёгким, и Первый сразу передал визуальную информацию, затребованную Хозяином: Хозяйка выбегает из дверей подъезда, скользит, с нижней ступеньки её подхватывает неизвестный.

После короткого молчания Хозяин велел не отлучаться от подъезда и ждать Хозяйку. Он назвал её имя – Юлия.

Несколько суетливо, что совсем не понравилось Первому, Хозяин предупредил, что посылает ему на подмогу ещё двоих – чтобы с Юлии глаз не спускать и следовать за нею по пятам. Первый пробурчал что-то утвердительно – и самовольно прервал связь. Нравится это Хозяину или нет, но он – эрзац, и сюсюкать с ним Первый не собирался. Хотя и говорил Хозяин дело: за Хозяйкой Юлией следить надо обязательно. Не ровён час – загонит обратно, в безлюдье и безделье.

… На пятом этаже лампочка не горит, однако в целом подъезд произвёл приятное впечатление: чисто, сухо, тепло. Звонка Олег с Юлькой не нашли, и Юлька осторожно постучала в деревянную дверь с низкой ручкой и вешалкой для сумок.

Сначала шаги, потом – негромкий мужской голос:

– Что-то быстро наша мама…

Ласковый свет из узкой маленькой прихожей щедро вылился на лестничную площадку. Слегка ослепшие, они услышали:

– О, да это Юлечка! Пацаны, марш к себе в комнату! Молодые люди, проходите.

Прежде помогли Юльке снять плащ, а пока она расшнуровывала ботинки, Олег как-то быстро скинул куртку и освободил Юльке место около вешалки. Андрей Степанович наблюдал за их перемещениями в тесноте с усмешкой.

– Давненько не появлялась, Юлечка, давненько. Давайте на кухню. Пацаны мои уроками занимаются, мешать нам не будут. Марина же в магазин побежала с соседкой – думаю, не скоро придут. Проходите-проходите, для разговоров места лучше не найти. Олег? Очень рад. Чаю?

– С чаем пока подождём, – внезапно охрипло сказала Юлька и прокашлялась.

– Проблемы, вечные проблемы, – улыбнулся Андрей Степанович, – впрочем, я благодарен проблемам: они дают возможность встречаться даже через годы.

Кухня оказалась неожиданно вместительной, несмотря на то что основную её часть занимал внушительный круглый стол..

– Андрей Степанович, не ставьте сюда ничего, – предупредила Юлька, заметив, что хозяин всё-таки решил заварить травы, – мне стол сейчас понадобится.

Она медленно подняла и неуверенно прижала к груди большой плоский пакет. Севшие вокруг стола мужчины вопросительно смотрели на неё, и она решилась. Выпущенную из пакета папку она развязывала неверными пальцами. Не удержала – и тяжёлая кипа листов веерно разлетелась по столу… Олег невольно привстал.

– Целый месяц я просыпаюсь среди ночи в одно и то же время и рисую вот это! – выпалила Юлька, страшась, что не дадут договорить, страшась, что сама не сможет сказать всё сразу.

– Андрей Степанович, помните, вы по ауре определяли болезни человека? Я – схожу с ума? В смысле психики…

– Абсолютно здорова, – рассеянно сказал Андрей Степанович, пристально вглядываясь в нарисованных чудовищ.

Юлька села на стул, посмотрела на него – и громко расплакалась.

Из-под Олега упал стул, когда парень резко шагнул к Юльке, поднял её и обнял. Андрей Степанович продолжал вдумчиво разбирать листы, не обращая внимания на бессвязно шепчущего Олега и рыдающую в его свитер Юльку.

А потом бурно распахнулась дверь, и на пороге столпилась трое пацанов – лохматые головёнки, бедовые синие глаза и полураскрытые в страдальческом сочувствии рты.

Уже подвывая, девушка глянула на них одним глазом и спрятала лицо в утешных руках Олега.

У самого младшего рот плаксиво поехал в стороны, а старший мужественно сказал:

– Мы – помочь.

– Дама плачет от счастья, – сообщил Андрей Степанович. – Спасибо, что прибежали.

Старший сменил тон на деловитый, отпихнул младших назад.

– Мы вам мешать не будем, – заверил он. – Только пить хочется. Можно чайник с собой взять?.. О… Папа, мы ведь не жадные, да? Нам по два пряника хватит? Тут такой мешок…

– И печенье, – тихо подсказал средний, нависший над его плечом, – вон там, под пряниками.

– Мы разделим поровну, а потом принесём остальное, – решительно объявил старший и ухватился за две ручки пакета.

– По два пряника и два печенья на брата.

Последнее отцовское слово прозвучало негромко, но пацаны смирились и удалились почти счастливые.

– Грабители, да? Извини, Юлечка, что так распорядился твоим гостинцем. Отплакалась? Сходишь в ванную или салфетку дать?

– Салфетку. Андрей Степанович, а где вы сейчас работаете?

– В районной поликлинике, по своей специальности – терапевтом.

– Экстрасенсорику совсем забросили?

– Иной раз приходится при диагностике использовать. Негласно, конечно.

– Так что мне с этим делать? – кивая на листы, жалобно спросила Юлька.

Андрей Степанович не поднимал глаз… У него была красивая голова, из тех, о которых говорят – великолепной лепки. Лицо – обычное, но невольно останавливало внимание странной готовностью… благожелательно воспринять каждого? Эта внешняя черта, больше похожая на общее впечатление от неуловимо музыкального движения лица, не являлась профессионально-врачебной. И улыбка Андрея Степановича (АэС, как назвал его про себя Олег) не отражалась эхом много повидавшего на своём веку человека.

Олег вдруг подумал, что так улыбаться может человек, переживший собственную смерть, а потому сам живущий жадно и участливо внимательный к живым. «А не показалось ли мне? Не придумал ли я в нём загадочность на основании Юлиных слов? Или на основании его обаяния? – попытался отказаться Олег от первоначальной характеристики Андрея Степановича. – Не влияет ли на меня знание, что он экстрасенс? Одно это слово вызывает противоречивые чувства…»

– Расскажи-ка с самого начала, – предложил девушке Андрей Степанович.

– А чего рассказывать, – вздохнула Юлька. – Я же говорю: скоро уж месяц будет, как всё началось. А в прошлый выходной мы решили всей группой с курса собраться. И Сашка, мой однокурсник, устроил мне встречу со своей тётей…

– Ещё один, – тихо отметил Олег.

– А его тётя гадала мне на таро! – Юлька бросила в его сторону смертоносный взгляд. – И она предсказала мне большую беду. Сказала, что видит всё: откуда беда, от кого – но говорить об этом напрямую нельзя, иначе не справлюсь. А вечером, когда шла на занятия к Владу, встретила вот этого типа! – Юлька мстительно ткнула пальцем в Олега. – И он вечером же, только позже, подарил мне игрушку, с которой бессонница исчезает. Андрей Степанович, проверьте его ауру. А вдруг он тоже колдун!

От странного вывода Юльки Олег растерялся. Он так потешно хлопал ресницами, что девушка и Андрей Степанович засмеялись.

– Ты забыла главное правило наших курсов, – сказал Андрей Степанович. – Любой человек – экстрасенс (понятие «колдун» относится сюда же), только человек об этом либо не догадывается, либо не считает нужным развивать свои природные данные.

– Хотите сказать, я тоже? – усмехнулся Олег.

– Простой тест. Разведи ладони внутренней стороной друг к другу. Пальцы расслаблены, слегка полусогнуты – на расстоянии ладони же. Та-ак. Теперь размеренно, не торопясь, подвигай ладони, будто упираешься в воздушный шар между ними. Туда-сюда. Движения короткие – так, не спеша. Что ощущаешь?

– Магнит. Только не притягивает, а отталкивает, разводит.

– Делаем заключение: любое живое существо обладает энергией, а значит, является экстрасенсом в известной степени. Потому-то меня и удивляет, что Юлечка не догадалась: твой подарок насыщен твоей собственной, для дилетанта довольно мощной энергией. Олег, перед тем как отдать игрушку, держал её в руках?

– В машине в обнимку ехали, – признался Олег и с улыбкой взглянул на Юльку. А девушку обдала жаркая волна. Она представила: вот Олег обнимает зайчишку. Вот она, Юлька, нежничает с игрушкой… Его тепло, его энергия, его прикосновения…

– Хотелось бы уточнить, – продолжил разговор Андрей Степанович. – Мелькнуло имя одно. Влад.

– Андрей Степанович, по-моему, мы уходим от темы, – перебила Юлька. – Вы факты вытаскиваете наружу, но не объясняете их. А мне хочется разобраться во всём. Значит, игрушка нейтрализовала чужое энергетическое воздействие?

– Если воздействие было небольшим.

– Небольшим?! По тварям на рисунках этого не скажешь.

– Поэтому мы возвращаемся к Владу. Итак…

– Но почему всех интересует Влад? – возмутилась Юлька. – Он-то здесь каким боком?

– Всех?.. Любопытно. Он здесь тем боком, что продолжает в городе эзотерическую линию. Я слышал немного о нём. Отзывы неплохие.

– Хоть кто-то это заметил! – вставила девушка.

– Возможно, сейчас он в городе единственный, кто сумел после спада интереса ко всему необычному не только удержаться на плаву, но и зарабатывать на этом деньги. Чем вы у него занимаетесь, Юлечка?

– Упражнения по релаксации, оздоровление – где-то с час. Потом обсуждаем или книги, рекомендованные Владом, или то, что сами нашли. К нему многие тянутся… После таких занятий здорово успокаиваешься.

– Особенно один успокоился здорово, – вполголоса подковырнул Олег и шутливо втянул голову в плечи.

– Скажи спасибо, что сидишь через стол и я дотянуться до тебя не могу, – огрызнулась Юлька.

– Не отвлекаемся, дети! – воззвал к ним Андрей Степанович. – Юлечка, какого учения придерживается Влад?

– Сначала был буддизм. Мне так сказали. Это ещё до меня. Мантры, медитации… Потом он предложил методику, им самим разработанную на основе одновременно всех известных религиозных направлений. Опять-таки оздоровительную. Методика очень пластичная. Любое новшество, даже если его предложил кто-то из наших, можно присоединить и к упражнениям, и к беседам, а что-то и убрать. Ещё он отдельно занимается лечением.

– Целый месяц ты рисовала чудовищ.

– А узнала об этом только на прошлой неделе. Нет, вру. В начале этой. Я рисовала их и сразу прятала. А после рисования начиналась бессонница. С подарком Олега сон был обычный. Вчера, например, я взяла с собой игрушку и спала всю ночь. Но…

– Но?..

Юлька замолчала надолго. Мужчины смотрели на упрямо замкнутое лицо девушки и ждали.

– Я не хотела говорить… Андрей Степанович, вы честно сказали, что я здорова? Можете подтвердить?

– Если ты говоришь о психическом здоровье, то подтверждаю.

– У меня галлюцинации. Я вижу то, чего нет. Оно появляется и исчезает. Сегодня утром, когда я выспалась, была самая масштабная и длинная.

– Странно устроен человек, – заговорил Андрей Степанович, едва понял, что Юлька опять на время выбыла из беседы. – Помню тебя на наших курсах самой информативной и изобретательной. Вы сидели в коридоре, дожидаясь начала занятий, болтали, и ты вываливала одно за другим прочитанное. Многие ребята пользовались тогда этим, чтобы лечить себя или родных. Но для меня самым поразительным было твоё умение находить связи между самыми различными идеями или явлениями. И какой же ты была беспомощной, когда дело касалось тебя самой. Давай вспомним ученические времена и рассмотрим твою ситуацию глазами постороннего. Сначала сами галлюцинации – с точки зрения экстрасенсорики. Чем они могут быть?

Юлька подровняла края стопки из альбомных листов, положила руки на стол и тут же спрятала. Увидела: слишком заметно дрожат.

– Выход на информационный уровень, – неохотно заговорила она. – Прорыв в слои будущего (не дай Бог такого будущего!). Символика происходящего… Нет, не могу сейчас думать об этом спокойно. Тяжело.

– Влад знает, что ты ходила в другие кружки, прежде чем попала к нему?

– Нет. Он никогда не спрашивал, а я никогда не говорила.

– Между прочим, многие в кружке Влада считают, что с момента появления Юльки он к ней неровно дышит, – неожиданно сказал Олег. – Они говорят, он скрывает свои чувства, но не умеет полностью их спрятать. Слова одного: «Он буквально пожирает её глазами».

– Если бы ты видел глаза Влада, то понял бы, что к нему это выражение вряд ли можно отнести, – сказала изумлённая Юлька. – И откуда ты вообще это взял?

– Болтунов в Интернете полно и среди ваших, как ты говоришь, ребят.

– Дети, поругаетесь на улице. Что ещё говорила тётя твоего однокурсника? Насчёт запрета на информацию?

– Если я буду знать ситуацию в деталях, я её обойду. Но тогда в жизни произойдёт событие похуже.

– Энергетический уровень. Физически лечишь одно – болезнь охватывает другое, повыше. И вылечить уже труднее.

Раскрыв рот, Юлька смотрела на Андрей Степановича и ругала себя на чём свет стоит. Она ведь знает это непреложное правило традиционной экстрасенсорики. Почему же она ослепла, не увидела его в словах тёти Кати? Слишком замкнулась на себе, на своих переживаниях?

– Сны… – между тем продолжал Андрей Степанович, – какие сны тебе снятся?

– Снов нет. Как отрезало. Правда, в последние две-три ночи что-то такое начало сниться. Очень непонятное.

– Например?

Девушка отвернулась и в сторону двери сказала:

– Обозвали дурой и велели купить чёрный маркер.

Андрей Степанович долго смотрел на поникшую голову Юльки, потом медленно сказал:

– То, что я могу предложить, надо бы сделать, но при одном обязательном условии. Боюсь, и дело слишком рискованное, и условие, несмотря на всю свою простоту, невыполнимое. У меня впечатление, что я сую младенцу в руки штурвал спортивного самолёта. И всё же скажу, потому как присутствие твоего друга меня немало ободряет. Суть вот в чём. Ты единственная у меня на курсах сообразила совместить бесконтактный массаж и состояние «ключа» – состояние саморегуляции организма. А что, если тебе попробовать уйти в сон – именно уйти! – в состоянии «ключа», заранее рассчитав, чего ты хочешь добиться, в какие сроки и так далее? Но заснуть в присутствии свидетеля – точнее, помощника, на которого можно надеяться, что он-то сумеет помочь в определённых обстоятельствах.

– Но «ключ» – штука жёсткая по выполнению полученных приказов. Как же быть с помощником? Что он может сделать, случись что-нибудь не то?

– Вот здесь-то и пригодится бумага, на которой ты запишешь мотивацию «ключевого» путешествия в сон. Среди приказов, отданных телу, будет приказ слушаться определённой команды или определённого пароля. А пароль или команда прозвучат от твоего помощника.

– Вы намекаете, что вот этого типа я должна привести в свою комнату, чтобы он любовался мною спящей? Ну, знаете!

Олега зацепило другое – и так явно, что он не откликнулся на возмущённый вопль Юлькиной души, встал и попытался устроить небольшую прогулку по кухне. Маленькие размеры помещения убедили его вновь сесть.

– Мне нравится, – наконец сказал он. – Человеческий организм как великолепно сложный компьютер. Приказы с определёнными условиями. Юля, давай ты мне ещё расскажешь про «ключ», а я сочиню для твоего случая программу?