Текст книги "Концепция силы. Юлька (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

24

… И зайца она вспомнила сразу, как только завидела под ногами на утоптанной тропинке некую неправильность. И не стала переходить с бега на шаг: на скорости нагнулась, подхватила игрушку – и вниз.

Пыльный и мятый, заяц вызывал жалость, но чёрный нос всё ещё был задорно поднят, а раскосые глазёнки азартно сияли жёлтым отблеском свечей. И Юлька беспощадно встряхнула его несколько раз от пыли, закинула на спину, а толстые лапы с трудом завязала у себя на груди. Знакомый предмет здесь, в этой несущейся вниз пещере, – облегчение.

Вот появился тот самый поворот, запомнившийся ей по утреннему сну. Тот, с которого она начала первое своё «ключевое» путешествие. Любопытно было бы узнать, почему утренний сон она помнит отчётливо – от двери до двери, а путешествие, начатое с приметного местечка, совершенно вылетело из памяти? Ведь произошло что-то важное, раз она перечеркнула чёрным маркером всех чудовищ. Скорее всего, утренний сон запомнился, потому что был краток и после череды бурных событий. Ну и отозвался яркостью. А путешествие оказалось из привычных – тех, что она совершала целый месяц, конечно же, без «ключа».

Бесконечный бег. Вереница теней, бегущих с нею, впереди, позади… Как легко бегается во сне… «Нет, слишком обобщённо, – возразил кто-то. – Вспомни-ка, что было с тобою лет шесть назад». А что было?

А, тот визит мамы в гости к своей старшей сестре.

И жуткие сны, в которых кто-то гонится за Юлькой. Она слышит погоню, но бежать не может. Ноги влипают в землю, как в расплавленный асфальт, отдираются больно и трудно. Мышцы напрягались бежать – тело заливало холодным потом: вот-вот поймают. А дорога не выпускала. Да, там тоже была дорога – и, кажется, всё время через болото. А может, казалось, что через болото: ноги иногда не просто влипали в землю, а уходили в неё по колено. Ужас перед погоней. Отчаяние от собственной беспомощности. И просыпалась – вскакивала на постели с бешено стучащим сердцем.

Они хоть и редко бывали – эти сны с замедленным бегом, но бывали ведь.

От сестры мама приехала взбудораженной, сказала, что познакомилась с женщиной, которая уверила её в порче, насланной на всю семью. Юльке было некогда – последний год в пединституте, и мамина информация прошла как-то стороной. Женщина приходила «чистить» квартиру в отсутствие Юльки, а мама где-то с неделю поила дочь странными чаями… А потом – сон: Юлька бежит от погони, вихрем мчится изо всех сил, и ноги легко отталкиваются от твёрдой поверхности дороги… Может, что-то и было…

Отвлеклась так, что не заметила, как завибрировала под ногами тропа. Потом услышала постепенное нарастание низкого, но насыщенного звука – точно в несколько раз увеличили глубину и мощность пения людей, слаженно поющих в унисон.

Бега своего Юлька не умерила: очень уж легко на душе, и звук не страшный. Она не чувствует в нём тревоги. Откуда-то пришло понимание, что ещё немного – и она приблизится к своей цели. Интересно, в чём эта цель состоит?

… Электронные часы, настроенные заранее, прозвенели тоненько – без пяти два.

Олег встал с кресла и присел на диване, в ногах Юльки. У него появилось подозрение, что она всё-таки заснула в «ключе». Что навело его на эту неприятную мысль? Её молчание в момент, когда он просил её не делать этого, или её нынешняя поза? Она лежала так, как в прошлое «ключевое» путешествие: вытянувшись, сжав кулачки. Но уверенно он не знал и сомневался: а если эта поза для неё, спящей, обычна?

Неожиданно Юлька отшвырнула плащ, укрывавший её, стремительно встала и очутилась около стола.

… Витая пещера закончилась запертыми воротами. Впрочем, ворота были чисто символическими, друг до друга створы не доходили, оставляя приличную прореху. Их скрепляла лишь небрежно завязанная верёвка. Потяни – и распахнутся. Из полированного временем дерева, створы ворот высились до самого потолка пещеры. А за ними изумлённая Юлька – хотя в душе она з н а л а, что так будет, – увидела… И, наверное, была причина пожалеть. «Дёрни за верёвочку…»

… Она как-то назвала листы ловушками. Олег предпочитал называть их окнами – с тех пор, как увидел… Он стоял за плечом Юли и холодел от воображения, яростно настаивающего: не карандаш оставляет жуткие линии и росчерки – они выплёскиваются из пальцев девушки, сплетённых экзотическим, тугим узлом вокруг карандаша. Её левая ладонь поддерживала лист и казалась прозрачной и неподвижной, будто заиндевелая рука ледяной статуи. Вид этой руки заставил Олега занервничать. Ему во что бы то ни стало захотелось обойти стол и заглянуть в лицо девушки. Сегодня он не старался таиться и шагать бесшумно. Он даже ощутил желание немедленно разбудить Юлю, несмотря на последствия, предполагать которые и страшился.

Обошёл… Не может быть! На возникавшие под карандашом злобные морды Юля смотрела с таким потрясением и даже остолбенением, как будто увидела их воочию и не верит своим глазам.

… А они смотрели на неё с жадной мольбой. В пещере, соблюдавшей гармоничные пропорции света и линий, они выглядели диссонансом, фальшиво звучащим аккордом – словно хулиганистый мальчишка подбежал к раскрытому пианино и сильно шлёпнул всей ладонью по клавишам. И одновременно было в этих мордах что-то вызывающее жалостливое сочувствие Юльки. Наверное, томление из-за затворничества (почему они так часто опускают глаза, словно нашкодившие пацаны?). Или рисовалось ей в них – совсем уж сумасшествие! – бессилие силы?

Юлька только потянула за конец верёвки. Чудовища взволнованно придвинулись к воротам. Сейчас она видела их отчётливее, будто ворот и нет: им очень хотелось на волю. И она с вялым возмущением решила, что их никчемное сидение в неволе заставляет её поступить справедливо – выпустить их. Но к воротам они боялись подходить близко. Отводя двери подальше, Юлька на подсознательном уровне понимала, что они боятся коснуться единственной искусственной в пещере конструкции – ворот, так как она пропитана какой-то энергией (неужели это и есть магия?). Для Юльки пропитка не представляет опасности. Для чудищ – всё равно, что удар электрическим током.

Стоявший впереди всей толпы огненно-жёлтый зверь нерешительно шагнул к девушке. Сообразив, что он хочет протиснуться боком, она ещё шире раздвинула широкие тугие створы – сначала одну, потом другую, у которой и встала. Зверь медленно прошёл в ворота и остановился, повернул морду…

Заторможенно собираясь с мыслями и запрокидывая лицо кверху, чтобы разглядеть его, девушка думала, что зверь похож на мыльный пузырь – по одной его загадочной характеристике: мокрая хрупкая сфера мыльного пузыря всё время в движении, мелкие приливы и отливы волнами играют на его поверхности, не говоря уже о мгновенной завораживающей смене цвета… Чудовищный зверь относился к той же категории с маленькой уступкой. Формы у него вообще нет, он хаотично изменялся, переливаясь цветовым и силуэтным непостоянством. Глядеть на него – постепенно испытывать ощущение головокружения: пространство убегает, а ты суматошно переводишь и переводишь взгляд, пытаясь уцепиться за целостность предметного мира и восстановить устойчивое его восприятие… Девушка иногда улавливала в текучей огненной массе промельк напряжённой мышцы, тающее движение гигантской лапы. Лишь морда была очерчена более-менее близко к форме, и совершенно остановившимися были гниловато-белёсые, выпученные глаза.

Зверь не хотел встречаться с человеком глазами. Но когда он был вынужден пригнуться, чтобы не задеть притолоки, девушка уже знала, почему он видоизменяется – отвлекает внимание от глаз. И шагнула в сторону, повела рукой, будто хочет из воздуха выхватить нечто. Насторожившийся зверь на секунду замер и вопросительно взглянул на девушку. И попался (что-то очень знакомое, воспоминание о небывшем?). Она разом увидела траурный контур по векам чудовища, подчёркивавший странную выпученность глаз, точно зверь удивился или испугался. А переводя взгляд с его глаз постепенно на всё тело, девушка смогла рассмотреть тушу полностью: поймала взгляд – и зверь потерял свою подвижность, обрёл твёрдую форму.

… Влад ослеп не на одно мгновение, когда паутина взревела яростным холодным огнём. Не будь он распяленным в центре паутины, от потоков энергии, ринувшихся на него со всех концов нитей, его бы сплющило – так он понял. Но это понимание пришло позже. Во взорванном мозге обезумело пульсировала только одна человеческая мысль, и он хватался за неё – за последнюю соломинку в энергетическом смерче, хватался инстинктивно: «Юлия… Главный пентакль… Если дорисовала… Если я сейчас… Что будет, когда она принесёт его?!» Он набухал чудовищной силой, пытался упорядочить её, контролировать. Но энергия проходила сквозь любые преграды: кожу, смешно выставленный энергоблок – так просто, как льют воду в пустой стакан. И он сдался, и расслабился, и превратился в клокочущий вулкан, потерявший способность мыслить, но получивший способность наслаждаться. Он уже не мог осознавать, что продолжает сидеть в позе «лотоса» только благодаря тому, что энергические потоки взламывают его защиты со всех сторон и своими потоками поддерживают его. Он наслаждался высочайшим наслаждением – чувственной мощью.

… От стола Юлька встала с тем же окаменевшим, напряжённым лицом, повернулась к дивану. Олег тревожно ждал, начнётся ли её обычная после рисования бессонница. И оказался прав в своих опасениях: девушка легла прямо, на спину, вытянула руки, как днём…

… Она зачарованно смотрела вслед чудовищам, уходящим и исчезающим за первым же поворотом. Сомнение неприятной ноткой ещё попискивало внутри: правильно ли сделала? Но возражение его перечёркивало: держать такую силищу в загоне жалко и нехорошо… Возражение было каким-то по-детски наивным, но в Юлькином полудремотном состоянии его наивная простота оказалась убедительнее многих аргументированных доводов.

А что дальше? Вероятно, пора подумать о возвращении. Куда возвращаться-то? Пойти следом за монстрами?.. Девушка растерянно топталась перед раскрытыми воротами. Может, сначала ворота закрыть?

За спиной послышались быстрые лёгкие шаги. Юлька начала оборачиваться.

– Чёртова дура… Опять…

Она успела заметить взметнувшуюся руку.

Челюсть раскололась в мелкие сверкающие кусочки. Экраном потухшего телевизора вспыхнуло и свернулось в точку видимое пространство. И время перестало существовать.

… Юлька открыла глаза, и Олег, облегчённо вздохнув, увидел на её лице тень удивления. Но затем произошло нечто отличное от дневного пробного эксперимента: девушка резко выгнулась – и обмякла. Олег испуганно присел рядом, взял её за руку. Пальцы не собрались в кулачок, висели безвольно поникшей кистью. «А если мне возвращаться не захочется?» – вспомнил Олег некстати и начал смотреть на часы. Сначала надо будет попробовать «время – три», потом – «время – пять».

Почему она не предупредила? Понадеялась, что всё обойдётся, как в первый раз?.. А чёрный маркер валялся почти на краю стола. Она к нему так и не прикоснулась.

… Рухнуло опустошение. Секунду он ещё сидел, не веря произошедшему, потом бескостно расплёлся из «лотоса» и повалился на пол. Такое чувство, будто он выпит: остались едва ощутимые, поддерживающие форму тела кости и обтягивающая их кожа. Сбросили с Олимпа в грязь. Что же она такое содеяла, эта тварь, с которой он столь долго деликатничал? Что такое, отчего он, получивший на несколько ужасающе прекрасных минут силу, размеры которой не всякий (и он сам в том числе) осмелится уточнить, превратился в брошенную тряпку?

Злоба заставила встать. Первая попытка удержаться на ногах едва не закончилась падением: ноги отказывались выполнять свою обычную функцию и дрожали мелкой, но отчётливой дрожью. Тело казалось неимоверно громоздким и тяжёлым.

Главный источник перекрыт. Осознание этой мысли вздымало в нём чёрную ненависть. Ведь оставалось каких-то два дня. Вечером в понедельник девчонка ему уже не была бы нужна. Он бы получил в полном объёме власть и силу… Что же она сотворила?..

А может, с нею что-нибудь произошло. Пожар в здании, где она сейчас находится, Попытка ограбления, когда убирают ненужных свидетелей. Этот её громила мог с нею что-то сделать…

Шаг к стене, по ней же и съехал на пол.

Как будто дали допинг или наркотик, а в момент эйфории внезапно уничтожили его воздействие.

Надо переждать. Шок пройдёт, и надо будет поехать туда. Надо выждать, когда можно будет сесть за руль. Где она – он знает. Теперь надо узнать, что с нею…

… Ровно в три Олег использовал первый пароль. Никакого результата. Юля лежала безучастная настолько, что иногда Олег брался за её кисть и с сомнением отыскивал пульс, слабый и редкий. Забывшись, держал её ладонь и смотрел на умиротворённое лицо: «Дурак, надо было соглашаться на „ключ“. Обговорили бы всё, сейчас бы проблем не было. И время, и пароль бы уточнили. Кто же знал, что она такая упрямая? Ты же и знал. Она считала „ключ“ необходимым, чтобы добраться до сути. „Никакого „ключа“!“ Фразочка моя, небось, её и раззадорила. Может, подшутить хотела?»

Он смотрел на её ладошку в своей ладони и невольно улыбался: такая маленькая… И ещё он боялся снять с её груди игрушечного зайца, который его немного раздражал тем, что так собственнически обнимал Юлю. Но игрушка каким-то странным образом вписывалась во всё таинственно происходящее, и Олег боялся нарушить ход событий, определённых Юлей.

И ещё он здорово ругал себя, что не настоял на более плотном ужине. Вдруг она там надолго – и проголодается?

25

Он медленно проехал перед воротами и чуть дальше, к студенческому общежитию.

Все трое сидели на ступенях, неподвижные, как позирующая художнику группа Влад остановился напротив, но подзывать не стал. Глядя на них, он вспомнил слова Юлии: «Я знала». Сейчас о себе он тоже мог сказать такое. Он з н а л. Что-то изменилось в нём самом. Сила, бушевавшая в нём и вокруг него, наложила свой отпечаток не только ощущением громадной потери. Она сдвинула в нём структуры ментального и ввела нечто, что он знал – з н а л – и чему боялся поверить.

Но времени на размышление и прикидку возможностей было достаточно.

Влад ещё раз осмотрел застывшую группу и выбрал самого неуклюжего и самого неповоротливого из троицы. Полного объёма того, что он испытал ночью, конечно, не получится, но вернуть себе уверенность в обладании силой просто необходимо.

Приходилось смотреть не в глаза, а в еле угадываемую горизонтальную полоску в том месте, где расположены человеческие органы зрения. Слишком темно, несмотря на ярко-белые головы фонарей. Кажется, сущность заволновалась: человек привстал. Влад жёстко держал его на ментальном захвате. Да, он угадал. Этот слабее…

Неуверенно передвигая ноги, неуклюжий приближался к машине, затаившейся на пустынной дороге. От ментального удара он успел только всплеснуть руками, будто поскользнувшись, и упал в трёх шагах от бордюра. Сухой серый асфальт вокруг его головы быстро потемнел. Двое остальных неспешно поднялись и деловито зашагали к упавшему.

Владу стало интересно. Он не боялся их, чуточку опьянённый той силой, которую несла впитанная им сущность. Но, к его сожалению, было довольно темно, чтобы он мог что-то рассмотреть. Он видел только, как двое стали на колени над неподвижным телом, приникли к нему – и тело начало зримо уменьшаться в размерах. Потом Влад тронул машину с места, не сомневаясь, что тело, дважды пережившее смерть, никто и никогда не найдёт.

Объехав здание вдоль забора, он убедился, что свет горит только при входе и в одном помещении на втором этаже. Так что отыскать Юлию не проблема. Проблемой стал человек, замеченный в «стекляшке» пропускного пункта.

У ворот на территорию техникума Влад вышел из машины. Некоторое время он оценивал охранника и ситуацию. Первые два варианта проникновения в здание: избить охранника до полусмерти или ударить его раз и отдать своим помощникам – он отмёл сразу. Но с большой неохотой. Особенно ему понравился первый вариант. Так понравился, что он уже думать не мог нормально: представил, как его кулак с чавкающим хрустом вламывается в человеческую плоть, оцарапавшись о сломанные кости, как примитивное, глупое, всего лишь человеческое лицо превращается в великолепную маску абсурда – окровавленный символ боли и страдания!..

Он пришёл в себя в позе обыскиваемого: руки упираются в машину, спина ссутулена, голова опущена. Когда в мозгах прояснело, он почуял тошноту. Что происходит с ним, если он не владеет собой уже из-за одной-единственной мысли… Он осознал, что его рвущееся дыхание больше похоже на всхлип. «Где твоя воля? Всё полетело… Причина? Ощущение силы? Просто потерял голову? Или меняюсь изнутри… В чём? Дьявол, как обрывочно мыслю…»

Охранник в «стекляшке» поднял голову от книги. За дверью с улицы он увидел человека, спокойно стоящего на верхней ступеньке. Охранник немного удивился, но встал, пытаясь разглядеть, кто это. Шаг к двери – он почувствовал лёгкий толчок над левой бровью и с этого момента стал двигаться, как во сне: открыл дверь, впустил невысокого сумрачного незнакомца, проводил его до двери в техникум и, кажется, даже отвечал на вопросы.

Правда, едва Влад оказался в здании, он быстро сообразил, что и сам мог бы найти кабинет, где занимаются компьютерщики. Свет из вестибюля слабел на лестнице, уводящей наверх. На лестничной площадке совсем темно, а в коридоре только в одном месте светлел прямоугольник двери. И Влад направился к нему.

…– Время – пять!

Дневной пароль тоже не принёс результата. Юля безмятежно лежала на диване, и дышала настолько легко и «невесомо», что Олег проверял её пульс снова и снова каждые пятнадцать минут, к тому же втайне надеясь, что ей скоро надоест его «приставание» и она вернётся из своего оцепенения, чтобы поссориться с ним… Не надоедало…

На данном этапе он уже додумался до того, что пожалел: «Надо было не болтать весь вечер, а выучиться „ключу“. Понимай я хотя бы внешний механизм его действия в теории да испытай его на себе практически хотя бы в первоначальной стадии, я, возможно, успокоился бы и не так переживал… А что теперь?» Он вынул из кармана клочок бумажки – забыл, уходя от Юли, выбросить. Теперь, наверное, придётся воспользоваться. Или подождать до семи – тоже один из вариантов, а уже потом звонить Владу?

Он встал. Ночное бдение в ожидании сделало его раздражительным и обострённо-внимательным к мелочам. Сейчас он был недоволен полумраком: свет от экрана и настольной лампы скрадывал тонкие чёрточки на лице Юли. Из милого, задорно-живого, оно стеклось в грубый, недоделанный набросок из глины. Чертыхнувшись про себя, Олег подошёл к выключателю.

Ни шороха, ни какого другого звука… Может, только пахнуло легчайшим сквозняком от двери. Не оборачиваясь, Олег уже знал, что в «закутке» кто-то появился.

Случайным зевакой-посетителем Влад стоял на пороге и рассеянно оглядывал зал. Как в последнюю встречу – кожаная куртка, высокие ботинки, на краю которых задралась штанина джинсов. Такой же, как студенты, нередко приоткрывающие дверь в вожделенный мир компьютеров. Только лицо – даже в ярком верхнем освещении – какое-то не то что осунувшееся, а – голодного хищника. И в то же время хищника измученного.

Ему от двери ближе, чем Олегу с другого конца «закутка» от выключателя. Пока Олег торопился к нему, он уже склонился над Юлей.

– Она не спит. Не понимаю.

– «Ключ», – хмуро сказал Олег.

Посовещавшись сам с собой, он решил отвечать односложно. Если этот тип и в самом деле разбирается в ситуации, пусть ещё докажет это. Юля предположила, что Влад, в о з м о ж н о, умеет работать в «ключе», но уверенности у неё нет.

– Девушка с секретом, – пробормотал Влад, всё ещё вглядываясь в лицо Юли, – похоже, она многое прошла до меня.

Он выпрямился. Сначала подошёл к работающему компьютеру Олега, потом обошёл весь «закуток», даже заглянул за шкаф и оттуда спросил:

– Можно, я у вас чаю напьюсь? И пару печений съем?

– Бери, – сердито отозвался Олег. Ему не терпелось задать один вопрос, но пока он сдерживал себя и поэтому «тыкнул» Владу.

– Не сердись, – миролюбиво сказал тот и звякнул электрочайником о стакан. – У меня ночка тоже не из лёгких была… Кстати, как тебя зовут?

– Олег. Ты знаешь, как вывести её из этого состояния?

– Нет. Предположительно я могу сбегать в то местечко, где она сейчас находится, и посмотреть, что там происходит. Но, повторюсь – предположительно.

Он появился из-за шкафа, неся с собой блюдечко с печеньем, а по дороге прихватив и одно из солидных, современной конструкции кресел на колёсиках. Он подвёл его ближе к изголовью Юли и уселся, вытянув ноги.

Олег, снова присевший на диван, постарался сохранить спокойное выражение лица, но с Владом маскировка не прошла.

– Психуешь?

Намеренная провокация насмешкой возымела обратное действие: Олег успокоился по-настоящему.

– Психую, – согласился он. В конце концов, всегда легче драться за кого-то, чем за себя.

– Женщина, – сказал Влад и слегка подтянулся в кресле. – Самка. Вместилище детородного и домоуборочного аппаратов. На кой ей дана такая сила, о которой она, ко всему прочему, ещё и не подозревает?

– Пути Господни неисповедимы… Мы будем обсуждать вопросы различия полов и связанные с ними проблемы?

– Почему бы и нет? До недавнего времени Юлия вела обыденную, школой и семьёй регламентированную жизнь. В ней, в жизни, не было ничего особенного, как и в самой Юлии. И вдруг она начинает демонстрировать чудеса в сфере эзотерического.

– Обстоятельства вынудили, – сказал Олег, невольно косясь на стол с кипой рисунков, и агрессивно добавил: – Обстоятельства, которые создал ты. Ты! Так чего же ты удивляешься?

– Женщина не должна иметь доступа к такой силе, – упрямо сказал Влад. – Зачем ей сила? Интеллект и сила – мужские составляющие. Именно мужчины двигают историю вперёд. Поэтому сила является их прерогативой, их привилегией.

– Что даёт сила в современном мире? – не выдержал Олег. – Я понимаю применение силы в прежние времена, когда сравнительно больше накачанные мускулы давали и больше преимущества. Ты сам заметил, что, кроме силы, есть ещё и интеллект. Вооружайся им и добивайся того, к чему стремишься.

– Слишком долгая история. Если я чувствую, что способен на большее, почему я должен начинать самой нижней ступеньки? Тем более что я говорю о силе несколько иного порядка. Сила в современном мире – это власть, а власть позволяет перешагивать через все ступеньки по головам тех, кто не сообразил ею воспользоваться.

– Так тебе нужна власть? А ты никогда не думал, что власть – это палка о двух концах? Ты повелеваешь людьми, но ты же от них и зависишь.

– Стандартное мышление. Я говорю об абсолютной власти – власти серого кардинала, власти невидимки, которому принадлежит весь мир.

– Если ты владеешь вещью, ты её хозяин. А раз хозяин, значит, владение налагает на тебя обязательства по отношению к этой вещь. А такая мелочь, как весь мир, уж наверняка потребует от своего обладателя кучу обязательств. Избитая истина. И хватит отвлечённой болтовни. Ты собираешься что-нибудь предпринять?

– Юлия, в отличие от тебя, настроена ко мне более дружелюбно, – ухмыльнулся Влад, – лежит, молчит, не мешает. Пусть лежит. Я слишком долго держал всё в себе, а человеческая потребность потрепаться присуща и великим, и малым мира сего. Так что придётся тебе, Олег, меня слушать, а кое-где, может, и беседу поддерживать. Деваться-то тебе некуда. Тебя Юлия держит. А меня вот никто и ничего не держит. И именно так можно прийти к реальной власти. Ведь в некотором смысле ты прав: обладающий – зависим. Не будь Юлии, ты ушёл бы, а не разговаривал со мной, убогим и несущим несусветную дичь…

– Кажется, начал психовать и ты, – заметил Олег, стараясь незаметно вытереть мокрое от пота лицо. – Чего ты хочешь от нас?

Влад примолк, не обращая внимания на слова Олега, словно задумался о чём-то.

Слово «убогий» из его монолога заставило Олега, наоборот, пристальнее вглядеться в сидящего перед ним человека. Его собственная реплика «начал психовать и ты» была абсолютно оправданна: Влад криво улыбался, и эта его кривая улыбка могла в любой миг преобразиться в гримасу высокомерного презрения. Но особенно беспокойными оказались его руки. Он постоянно двигал ими, как жестикулируют в оживлённой беседе. Только жесты были очень слабыми и незаконченными: пальцы всё время что-то хватали, лепили, мяли – всё это с крупной дрожью или дёргаясь.

– Да, начал, – тихо отозвался Влад. Его улыбка ещё больше исказилась, он уже не мог удерживать рот в необходимом для неё состоянии. – Здесь слишком много раздражителей. Вот эта дрянь, например…

Он театральным жестом указал на работающий компьютер. Белая коробка с мерцающим экраном дрогнула – и резко плеснула огнём. На стол полетели осколки, а из оскалившегося чрева поползли чёрные клубы дыма.

– Силён, очень силён, – медленно сказал Олег, чувствуя напряжение зажатых челюстей и вздувшихся крыльев носа. – Ты не думал когда-нибудь выступать в цирке? Слава, деньги, почёт! Единственный в мире! Торопитесь увидеть! Уничтожает взглядом!.. Придумал бы себе сценический псевдоним… Хотя чего придумывать? Сегодня на арене – Серый Кардинал! Встречайте! И тут выходишь ты – весь в белом! – прошу прощения – весь в сером!

– Юлия ещё там, – тихо напомнил Влад. Стакан с остатками чая треснул в его руке. – А я ведь могу обидеться и уйти.

– Не пугай. Не уйдёшь. Не была бы она тебе нужна – не примчался бы. Я ведь тебя правильно понял: как только с Юлией стало что-то не то, ты это сразу почувствовал.

– А если мне всё-таки достаточно того, что я уже имею? – не поднимая глаз, тяжело спросил Влад.

– Торгуешься? Влад, я ещё раз спрашиваю: ты не мог бы сказать конкретно: чего ты от нас хочешь?

– Я хочу, чтобы меня выслушали, не перебивая ехидными репликами. После чего я спущусь за Юлией и приведу её обратно.

Олег всматривался в смуглое лицо с запавшими глазами, понимая, что и сам выглядит не самым лучшим образом. Придётся уступить. Пусть выговорится. Нужда в Юле у Влада в любом случае есть. Поэтому рано или поздно он её вернёт. Залогом уверенности в том стала фраза Влада «спущусь за Юлией». Он выговорил загадочные и нелепые слова так же непринуждённо, как Юля говорила о «ключевом» путешествии.

Неожиданно Влад негромко рассмеялся. Он смеялся так, как смеётся человек, в одиночестве читающий анекдоты. Олег насторожился. Слишком неопределённый смех. Безразличный какой-то.

– Иногда смешное можно углядеть даже в предполагаемой ситуации, а не в существующей, – объяснил, наконец, Влад. – Я вдруг подумал: и чего это я уговариваю тебя выслушать меня? Когда можно в течение минуты превратить тебя в отбивную, а под конец проломить челюсть? Просто, не правда ли? А главное – время и нервы в порядке. Ты сидишь и просто вынужден слушать… Нет, гениально. Сила и власть в действии. А то уговариваешь-уговариваешь человека, взываешь к его сочувствию, покорно ждёшь его решения, волнуешься… А здесь – минута приятной работы (приятной – потому что я сильнее). И получи, что хотел.

Он сидел в широком низком кресле, почти утопающий в нём, почти мальчишка в своём чёрном одеянии, такой хрупкий, что его угрозы воспринимались как дуракаваляние дружелюбно настроенного к Олегу товарища. Так – собралась весёлая компания… Встретились два закадычных друга… Олег машинально подвинулся на диване, закрыл от него Юлию.

– Вот посмотри на неё. Такие, как она, обычно входят в категорию «серых мышек», – безо всякого перехода, монотонно заговорил Влад. – Юлия знала своё место в жизни: вечная неудачница, многого от жизни не хочет – никаких амбиций. Идеалы, вбитые с детства, не позволяют ей даже проявить себя среди других – словно ей нравится быть элементом серой массы. И никаких иллюзий. И вот ей-то, которая ни к чему не стремится, даны огромные способности. Умилительная сказочка об отшельнике, живущем в пещере из алмазов. Подсознательно она подозревает: нечто ей дано. Но не спешит использовать свой дар. Иногда, правда, эксплуатирует его на том же подсознательном уровне. Ты знаешь о том, что произошло с Алексеем? (Олег кивнул) Ты слышал о внешней стороне событий. Она сама до сих пор, вероятно, не понимает, что произошло. Я объясню Чтобы ты знал, с кем связался. Так вот. Внешне всё выглядит следующим образом: у Алексея разорвано поле (тебе привычней слышать «аура»). Ему плохо. Приходит Юлия. Она ничего не делает, с таким она ещё не сталкивалась. В нескольких домах, в том числе и в доме Алексея, гаснет свет. Алексей чувствует себя лучше. Учти, Юлия тоже не знает внутреннего хода событий. А сделала наша скромная девушка такую сложнейшую вещь, к которой не подступится и опытный, давно практикующий экстрасенс: она преобразовала один вид энергии в другой и восстановила таким образом Алексею поле. Легко и непринуждённо. Два аспекта этого дела до сих пор меня поражают. Ради высокомерного сухаря, который и в грош её не ставит, Юлия провернула изощрённый эзотерический приём. Второе. Зачем человеку дар, щедрый и уникальный, если данный субъект не спешит пускать его в дело? Ну хорошо. Нет у неё моих амбиций. Но она могла бы заставить себя тратить его на что-то другое!.. Жаль, нельзя у неё этот дар отнять… Однажды она назвала себя лодырем. Но это не лень. Это преступление. Я добивался определённых результатов упорной работой и потерей времени. Юлия нахваталась вершков в теории, но взяла всё. Сразу.

– Влад, – осторожно вклинился в паузу Олег, – ты не думаешь, что всё это элементарная зависть? Ну, те чувства, которые ты испытываешь? И потом. Сходная ситуация, интерпретированная Пушкиным, уже была: Сальери тоже считал, что Моцарт растрачивает свой гений не так, как хотелось бы ему. В сущности, всё это происходит сплошь и рядом. И каждый расценивает чужое по-своему…

– Высшая несправедливость: кто-то хочет, но бесталанен, кто-то может, но не хочет…

Олег так и не понял, была ли реплика Влада откликом или продолжением его собственного монолога. Видимо, ему и в самом деле надо было выговориться: даже внешне он расслабился и выглядел уже спокойнее – освобождённее.

– Давно она так?

– Часов с одиннадцати.

– А зачем ей понадобилось уходить в «ключевое» путешествие?

Вопрос, конечно, интересный. В лоб. Если отвечать откровенно, придётся рассказать всё. И ещё неизвестно, как Влад использует новые сведения. Ведь подозрение, что он как-то связан со странными событиями вокруг Юли, подтвердились его приходом.

– Как тебе объяснить… Сейчас это кажется глупостью… Юля объясняла мне, что такое «ключ». – Про себя Олег просил Влада: «Ну поверь. Ну не спрашивай, как вопрос о „ключе“ вообще возник». – Где-то в шутку, где-то всерьёз начали обсуждать его возможности. Подумали о путешествии в сны. Юля решила попробовать.