Текст книги "Концепция силы. Юлька (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

34

Люда с сомнением следила, как Олег накладывает в большую сумку, массивной барыней сидящей на заднем сиденье машины, последние банки и пакеты, которые он только что выволок из магазина.

– Ты уверен, что она настолько проголодается?

– За время в своём кружке, возможно, и не очень. Но серьёзные разговоры часто бывают затяжными. Юля настроена именно на такой разговор. Кроме того вкусная еда отбивает охоту ругаться.

– Тебя есть за что ругать, или что-то учудила Юля?

– Пока ни того, ни другого. Но хочется предусмотреть всё.

– И всё же, мне кажется, еды слишком много. Я, конечно, понимаю, что ресторан в машине – это увлекательно, и вокруг никого посторонних, но не лучше ли посидеть в какой-нибудь уютной кафешке?

– Во мне иногда говорит моя тётя! – заявил Олег («Прислонитесь к моему животу – и вы услышите её голос!» – пробурчала Люда) и объяснил: – Это очень серьёзно, потому что её детство и молодость прошли в деревне. Семья была многодетная, отец погиб на фронте, так что нашей бабушке пришлось очень тяжело. Тётя была старшей, наработалась и наголодалась вдоволь. С тех пор она сохранила главное представление о счастье: чтобы человек был счастлив, он должен быть сыт. Я её вижу редко, но, когда заезжаю проведать, она видит во мне страшно голодного ребёнка и впихивает в меня столько, что я потом могу неделю обойтись без жратвы. Иногда я думаю, мне надо поправиться килограммов на пятьдесят, чтобы она была при виде меня счастлива по-настоящему… Поэтому кафешка меня не устраивает: там нет столько продуктов, сколько мне надо, а тащить в кафе закупленное – это кем я буду выглядеть?

– При таком росте – килограммов пятьдесят?! Прибавить?!

– А что – солидный цветущий мужчина, суперКарлсон, объевшийся грибов Алисы!

– Бедная твоя тётя…

– Нет, сейчас она счастливая. Сама посуди: с таким горячим убеждением – и иметь возможность всех кормить. Пенсия неплохая. Для неё это счастье!

Он осторожно закрыл «молнию» на сумке – под сдавленное хихиканье Люды и собирался сказать: «Давай в машину. Есть время довезти тебя до дому». Будто тяжёлая осенняя муха прикоснулась к его затылку и оставила на коже липкий грязный след. Олег оглянулся на чужой взгляд инстинктивно, хотя потом ругал себя: нужно было вести себя так, словно ничего не заметил или не почувствовал.

На площадке перед магазином в этот осенний вечер было достаточно света, чтобы узнать мужичонку со свинячьими глазками. Столкновение взглядами получилось очень сильное – оба не ожидали: Олег – увидеть пьянчужку, тот – что Олег обнаружит его. Но мужичонка оправился как-то сразу: ухмыльнулся Олегу, как знакомому, и пошёл к углу магазина уже не так быстро, как торопился мгновением раньше. Даже оглянулся, точно убедиться, что Олег всё ещё смотрит ему вслед.

«А спросить, кто такой! Догнать и спросить! И пусть попробует отвертеться – душу повытрясу!»

– Люда, подожди минутку в машине!

– Ты куда так вдруг?

– Знакомого встретил.

«Знакомый» замешкался на углу, ещё раз обернулся. У Олега мелькнуло беспокойное впечатление, что Пьяница проверяет, идут ли за ним. Олег добежал до угла, и только бег, из-за которого ему пришлось сделать крутой вираж на повороте, спас его от атаки совершенно незнакомого человека. Незнакомый парень в куртке понял, что поймать Олега на кулак не удалось, и быстро перестроился.

Его лица Олег в темноте торца дома не разглядел, но за незнакомцем переминался Пьяница и угадывался характерный силуэт женщины Рыбы. Но этот тип в куртке явно не Утопленник. Тот был крупный, рослый, а перед Олегом, насколько он смог разглядеть, стоял молодой поджарый… бульдог.

Пока преимуществами Олега были его рост и его умение драться. И если в пером он был уверен на все сто, то во втором… Олег легко ушёл от мелькнувшего кулака незнакомца и невольно втянул носом странный запах своего противника: чистый морозный воздух подчеркнул сладковатую прель, что-то очень знакомое – и пока неосознаваемо опасное.

После короткой череды атакующих ударов противника Олег сообразил, что парнишка нахватался боевых приёмов там и сям, скорее, от дружков, но драться на уровне настоящего боя он не умеет. Ему и не нужно, поскольку его основной целью стало, как смутно Олег догадывался, свалить противника и забить его. Для таких, как этот незнакомец, не существовало правила «лежачего не бьют». Наверное, он о нём и не подозревал.

Пьяница куда-то исчез. Здесь, позади магазина, во дворе жилого дома, нет ни одного фонаря. Единственное освещение – немногие желтоватые и голубоватые (смотрят телевизор?) окна. Поэтому в полутьме исчезнуть и вновь внезапно появиться не составляет проблемы.

Отбиваться Олегу надоело. Несмотря на темноту, он решился уложить противника носом в асфальт и допросить на тему «Чего это вы ко мне пристали?». А для начала неплохо было бы выманить парнишку ближе к свету.

Колени будто сами подломились – а он ещё не ощутил удара сзади по ногам. На голом инстинкте Олег, чтобы смягчить удар, почти одновременно с ним продолжил навязанное движение, бросаясь вперёд всем телом. В следующую секунду – ещё в полёте от удара – на слабой опоре ноги, едва коснувшейся асфальта, он извернулся, чтобы уйти от удара Кожаного и машинально взглянуть на того, кто за спиной.

Ещё через секунду чёрный, но реальный мир пропороли ослепительно-белые полосы, и местность стала походить на полуосвещённое помещение психованного театра: здесь кусочек дома появляется-пропадает, там постепенно прочерчивается воткнутая вовнутрь сияюще-серая дорога, выскакивают ребристые заборы, детский грибок над песочницей, газон, скамейки мусорный ящик – всё это едет, плывёт…

Сумасшедшее чёрно-белое кино продолжается, но уже со своими героями (а Олег слышит знакомый звук авто и, кажется, начинает соображать, что апокалиптический или театральный – что они там репетируют? Ад пустоты? – свет – это всего лишь мощные фары): торжествующе ощеренный рот Кожаного кривится в злобную гримасу досады; Рыба мелкими перебежками уходит во тьму; тень Пьяницы со здоровенной доской в руках пятится, пытаясь увернуться от режущих темноту световых полос; и, наконец, снова Кожаный – поворачивается спиной и не спеша, вразвалку уходит по белым дорожкам, словно после вечерней прогулки, а перед ним мерно мотается маятник тени.

Машина мягко качнулась рядом. Дверца открылась, и Люда сразу присела перед Олегом на корточки.

– Почему ты лежишь?! Они тебя ранили?! Встать можешь?..

– Изрядно ощипанный, но не побеждённый, – пробормотал Олег и, кряхтя, поднялся. – У тебя в твоём детстве была пластинка «Бременские музыканты»?

– Нет. Только мультик видела. – Люда всхлипнула. – Зашла за угол – ничего не вижу, слышу только сопение и, как в индийских фильмах, – бум! Бум! Чего не поделили?

– Кто их знает? Давай в машину.

Олег схватился за верх дверцы и неуверенно полуприсел. Боль есть, но терпимая. Уставившись в темноту, он начал раз за разом перебирать звенья событий, таких коротких… Взглянул на часы. Всего десять минут?! Он подавил изумление и «за шкирку» вернул себя к изучению боли.

Доска. Пьянице ничего не стоило шарахнуть свою жертву доской по голове. Но он ударил под колени. Убивать не хотел? Или ему не велели.

Кожаный. Есть один сомнительный момент в драке с ним. Что-то такое, ускользающее сейчас от памяти. Что-то, о чём он тогда машинально подумал. Олег представил коренастую фигуру, увидел полы расстёгнутой куртки, болтающиеся, как подрезанные крылья летучей мыши. Если бы Кожаный сбил его с ног… Именно так. Олег тогда решил, что неизвестный хочет забить его ногами. Но сейчас здорово засомневался. Пьяница ведь не убегая оглянулся – заманивая. А выпады Кожаного, которые Олег принимал за блоки, были слишком ленивы в сравнении с тем, как он стремительно упархивал – танцующей летучей мышью! – от резкого натиска Олега.

Проверяли? Предупреждали? Пугали? Выбор на догадки богатый.

– Олег! – нетерпеливо и с заметной дрожью в голосе позвала Люда.

Олег сел в машину, захлопнул дверцу. И никаких встреч на конечной остановке! Доставить Люду домой – и прямиком к Владу. «Начинаю понимать Юлю. Одни вопросы, предположения, отсутствие ясности… Пустота, не за что ухватиться. Даже видимости опоры…»

… Если забыть о точке в пространстве, смотрел он ей в глаза. Внимательно, будто ждал обещанной новости. Струхнувшая Юлька прошептала:

– Я… не понимаю.

– По-моему, ты его загипнотизировала, – тем же шёпотом ответил Алексей.

– Не может быть…

– Последние слова, которые ты ему сказала, были примерно такие: «Смотри мне прямо в глаза и отвечай!» Вот он и смотрит.

– Думаешь, ответит, если я спрошу?

– Попробуй.

Мелкая дрожь от ступней пробрала всё тело Юльки. Она почти с ужасом всматривалась в спокойного Влада и пыталась разобраться в мешанине вопросов, которые тревожили её. С которого же начать? Узнать-то хочется всё.

– Влад, ты будешь отвечать на мои вопросы?

– Да.

– Ты загипнотизирован?

– Нет.

– Тогда… почему ты будешь отвечать на мои вопросы?

– Ты Хозяйка.

– Ты хочешь сказать… – начала Юлька уточнять и остановилась. Память как-то неохотно и как-то со стороны подбросила часть сна: встревоженные её необъяснимым присутствием, Первый и Рыба нервничают, а Мотоциклист их успокаивает: «Местная Хозяйка». Она прикинула, как сформулировать вопрос, но не придумалось ничего, кроме простейшего: – Да, я Местная Хозяйка. Что ты знаешь обо мне?

– Ты имеешь доступ к безграничной силе, но почти не пользуешься ею.

– А что я делала, – слова Юлька подбирала тщательно, поэтому говорила медленно, – когда ты остановил меня… пощёчиной?

– Сворачивала время, уничтожая события последних дней.

– Сворачивала время! – заворожённо повторил Алексей.

– У этого действа могли быть… ну, нехорошие последствия?

– Я не разбираюсь в парадоксах времени. Из лежащих на поверхности предположений: могли погибнуть все мы сегодняшние – кроме тебя.

– Какова методика пользования той самой безграничной силой?

– Страстное желание, чтобы задуманное воплотилось.

– То есть, например, мне захотелось, чтобы ты ответил на все мои вопросы, – и ты отвечаешь.

– В чём там дело со пентаклями?

– Не понимаю.

– Я знаю, что с ними что-то не то. Что именно?

– Я видоизменил их, добавив несколько карандашных штрихов.

– И?..

– Получил доступ к силе.

Она вспомнила, в какой-то книге герой сказал: механизм расследования похож на раскладывание единой картинки из перемешанных кусочков. Кажется, её картинка получила ряд соединённых между собой деталей. Но, сложив этот ряд, Юлька переступила некий порог и шагнула в зыбкую трясину ненормального мира, который просто не должен существовать.

«Эй, цыплёнок! Твой маленький уютный мир трескается, ты вываливаешься в новый, просторный, и не подозреваешь, что тот забор, до которого надо семенить на слабеньких ножках целый день, – это та же скорлупа. И однажды забор падает, а за ним – бездна. Ты готова шагнуть в бездну?»

– Влад, у нас маленькая проблема.

Костя появился неожиданно и теперь мялся, видимо не зная, как сообщить о «маленькой проблеме».

За его плечом мгновенно возникла Тамара. Стараясь сохранять видимость приличий, она усердно изображала скромно держащуюся в тени. Но её почти выпученные от жадного любопытства глаза и полуоткрытый, с безвольно обвисшей нижней губой рот превращали лицо в странную непристойную маску. Правда, маска сохранялась секунды: при виде не двоих, а троих, далеко сидящих друг от друга за огромным столом, Тамара рот закрыла и обиженно надулась.

– Что за проблема? – поинтересовался Алексей, правильно поняв, что Владу нужен приказ, а при посторонних – непосвящённых – Юлька свою власть над руководителем кружка демонстрировать не собирается.

– Народ хочет разойтись. Перепсиховали немного.

– Влад? – вопросительно обратился Алексей к хозяину. Тот непроницаемо молчал, и Алексей спокойно договорил: – Влад не возражает. Костя, возьми на себя обязанности провожающего. Мы ещё не закончили беседу.

Костя внимательно глянул на Влада и вышел, как бы ненароком оттолкнув от двери Тамару.

35

За неплотно прикрытой дверью слышался шумок из редких реплик и шелеста одежды. Юлька жадно прислушивалась к частичке обыденности, к которой недавно принадлежала сама. Потом «вернулась» и со вздохом сказала:

– Мне не нравится, что Влад в таком состоянии. Как… расколдовать его?

– А ты всё успела узнать, что хотела?

– И половины не будет. Но после того, что он уже объяснил, он не откажется рассказать остальное.

– Ты очень сильно хочешь, чтобы он стал прежним? По-моему, времени уйдёт гораздо меньше, если он будет чётко отвечать только на поставленные вопросы. Вдруг он начнёт хитрить?..

– Пусть. Понимаешь, мне стыдно. Влад сильный, а я его унижаю. Может, я и преувеличиваю. Но мне кажется, для него унизительно, что он, сильный, знающий, покорно отвечает мне. Я бы точно себя так чувствовала.

– Но ты сильнее!

– Моя сила от дурости. Проходила мимо – подцепила. А он рвался к этому, искал, рисковал.

– Странная логика. Значит…

– Значит, надо найти способ освободить его…

– Я-а са-ам…

Влад всё так же сидел за столом, откинувшись на спинку стула, внешне такой же расслабленный. С его лицом творилось что-то необычное, что вызывало у сидящих рядом чувства постепенно по нарастающей – от лёгкого испуга до сильного инстинктивного сопереживания. Сначала вокруг немигающих глаз вздулись мелкими волнами веки и кожа висков. Затем кожа резко покрылась беловатой и бледно-синей рябью, словно Влад надел полумаску из лёгкого трепетного материала, и она жила сама по себе. Её дрожь была почти неуловима, оттого и казалось – живая. Нижний край вспученной кожи скоро пополз со скул Влада, захватывая и сминая лицо уже в сплошную маску. Лицевые мышцы будто взбесились: каждая хотела показать себя и рвалась вперёд. Лицо уже напоминало мягкий целлофановый пакет, в который ухнули кучу мелких юрких змей, очень твёрдых и всё время в движении.

Мельком посмотрев на Алексея, внезапно жёсткого и насторожённого, Юлька подумала, понимает ли он смысл происходящего, если она сама с трудом верит своим глазам. Абсурд, тем более – для неподготовленного человека. Можно видеть, можно знать. Но согласиться с тем, что виденное соответствует интуитивному понимаю? Когда никакой жизненный опыт не может доказать правоту?

Девушка расслабила свои вцепившиеся в край стола пальцы и положила ладони на колени, медленно вытирая их о джинсы.

Захват. Это пиратское словечко возникло прямо сейчас, и только захвати мог быть причиной того жуткого действа, которое происходило со Владом. Юлька, не понимавшая ни сути силы, ни механизма её воздействия, поймала в капкан Влада. И сейчас Влад пытался прорваться сквозь этот захват, а Юлька машинально напрягалась, чтобы помочь ему, как напрягается зритель перед телевизором, наблюдая выступления спортсменов.

Змеи на миг застыли и уползли вовнутрь. Посеревшее от напряжения лицо Влада разгладилось и обрело своё обычное выражение покоя, если не замечать мокрой от пота кожи.

Пересилить захват не удалось. «Я и правда и сильнее, – равнодушно подумала Юлька. – И от этого тоже стыдно. Господи, каково ему слышать нас, не желать отвечать и быть послушным… рабом! – Она бочком вылезла из-за стола. – Корова! Нет, чтобы стул отодвинуть!» Сцепила пальцы в замок и хрипло сказала:

– Я не хочу… Мне нужно, чтобы ты вернулся в нормальное состояние.

Алексей затаил дыхание и уставился на Влада с наивным любопытством ребёнка в ожидании чуда. Может, ожидал грома и молнии?..

У Влада опустились плечи, потом он весь обмяк – и повалился со стула. Вдвоём кинулись на помощь, но реакция Алексея оказалась лучше: он успел перехватить безвольное тело и вернуть его на место, придерживая за плечи.

Слишком сильным было напряжение при попытке освободиться от захвата – поняла Юлька и села на свой стул. Через мгновение, когда Влад пошевелился, сел и Алексей, на всякий случай – вполоборота.

Он поднимал голову, будто просыпался. Наконец полуприкрытые глаза распахнулись, и он осторожно повёл плечами.

– Всё в порядке? – неуверенно спросила Юлька.

С минуту Влад молчал, прислушиваясь к себе, потом взглянул на девушку и улыбнулся ей, странным образом отодвигая в сторону Алексея.

– Ну что, тихоня, тебе понравилось ощущение мощи?

Готовая расплакаться от переживаний за него, Юлька разом рассвирепела:

– Не нукай, не запряг ещё! И не называй меня тихоней! Я тихая только в твоём кружке! И мне это не понравилось! Это не ощущение мощи – ощущение насилия! Я не слабая и не жадная, поэтому я никого и ни к чему не хочу принуждать!

– Юля, успокойся, – успел сказать Алексей.

– Полагаешь, только слабым и жадным нужна сила?!

– Такая – да!

– Обалденный наив! – плотоядно ухмыльнулся Влад. – Юлия, ты всё обобщаешь и упрощаешь. Почему бы не взглянуть с другой стороны? Может, до принятия моего представления о силе тебе просто не хватает опыта жизни? Дай ребёнку драгоценного вина, и он заявит, что ему не нравится прокисший сок. А гурман будет смаковать напиток во всех его тончайших нюансах: от букета его составляющих – до запаха, который так много говорит знающему. Юлия, ты младенец, получивший в наследство ненужный тебе сказочный клад.

– А устами младенца всегда глаголет истина, – тихо вставил Алексей.

– Закрой рот, защитничек!

Сразу после реплики Алексея перед ним «рухнул» прозрачный «щит». Юлька ясно услышала его «грохот» и мелкую дробь по нему брошенных Владом слов. Она успела понять, почему сотворила защиту: инстинктивно предупредила следующее действие «властных» слов Влада. Но как пришло понимание, что именно он сделает?

– Это очень грубо, Влад, – нахмурился Алексей.

– Ты…

Брезгливо скошенный рот Влада замер. Медленно разглядывая чуть удивлённого его вниманием Алексея, Влад заговорил:

– Я приказал тебе заткнуться, а ты… Продолжаешь говорить. Неужели я ошибся и в тебе всё-таки есть какая-то сила? Верится с трудом. – Ещё один пристальный взгляд – и он кивнул: – Юлия. Точно. Вот только когда успела… И откуда ты знаешь про щиты?

– Я же говорила, нас учили на курсах. Только тогда не было причины их ставить. И я не знала, что они могут быть такими сильными.

Он промолчал, и, может, поэтому они услышали хлопанье входной двери и внезапную тишину. Что – уже все ушли?.. Голос Олега отчётливо сказал:

– Юля ещё здесь?

– Она на кухне, – ответил Костя.

– Пойдёмте, я провожу вас! – защебетала Тамара, и Юлька без особой злости, скорее – с восхищением, подумала о сплетнице: «Вот людоедка!»

Грохотом каблуков – даже по коврам! – почти заглушило тяжёлый пружинящий шаг. Они ещё не показались – только мелькнул сапог Тамары, но Юлька немедленно возвела вокруг них «щиты», в которые оба и угодили.

– Добрый вечер. – Олег скользнул оценивающим взглядом по девушке и остановил помрачневшие глаза на Владе.

– Добрый вечер, – тихий голос Алексея пропал в реплике Влада, который снова «отодвинул» всех и разговаривал только с Юлькой.

– Я уже понял, что ты защищаешь их от меня. И делаешь это легко, на голом инстинкте: захотела – сотворила. Одного не понимаю: как ты успеваешь сообразить, что я хочу сделать.

– Тот же интуитивный уровень. Ты тоже легко берёшь силу, но привычно пытаешься рассчитать её. Поэтому я заранее ощущаю твою реакцию.

– Видишь будущее?

– Нет. Едва Алексей заговорил, ты уже настроился против.

– Это было так заметно?

– Совсем не заметно. Что-то в общем настроении…

– Приятно поговорить на одном языке. Тебе тоже нравится обсуждать глубины и суть силы? Нравится. Иначе бы вообще не заговорила.

– Хватит! – вмешался Олег. – Мне хочется знать всё – всё о троице, которую я однажды видел у подъезда Юли и с которой только что повстречался.

Юльке же хотелось всё сразу и обо всём: и разобраться с происхождением и применением силы, и услышать от Олега о встрече с троицей, и дознаться у Влада, кто эти люди… И… и… И ей в самом деле понравилось. Вот только не обсуждать, как предположил Влад. Скорее, говорить на одном языке, когда другие и половины сказанного не понимают.

Любопытно, Влад сказал так, потому что ему это тоже нравится или с намёком: мы не они? Юлька встревожилась было, но потом пренебрежительно дёрнула ртом. Подумаешь! Послушать разговор узких специалистов в любой области – всё равно, что прикоснуться к неведомому миру, а ведь они не считают себя выше остальных (обеспокоенный наблюдатель внутри – не Юлька ли грубиянка? – запротестовал: Влад как раз тот узкий специалист в достаточно редкой и экзотической области, чтобы возомнить о себе невесть что!).

– В такой ситуации слово хозяина не имеет значения, не так ли? – услышала она голос Влада. – Садитесь за стол, я приготовлю чай – поговорим.

– О, Влад, ты настоящая душечка! – таившаяся чуть сбоку от Олега Тамара тут же уселась справа от хозяина. – Мне, пожалуйста, заварки поменьше, только чтобы цвет был.

И счастливо заулыбалась всем в предвкушении новостей.

Юлька в душе ахнула от её наивного торжества и только собралась бросить на неё взгляд уже определенного свойства, но вмешалась Юлька-грубиянка – на этот раз легко угадываемая по ехидным ноткам в голосе: «А глянь-ка на Влада!»

Оказывается, они оба задумали одно и то же, но замешкались на какой-то миг, чтобы посмотреть друг на друга – и понять.

Первым признался Влад.

– Всё-таки у нас есть единственный предмет, в отношении которого мы проявляем полное согласие. Тамара, столь очаровательной даме, как ты, слишком поздно для посиделок. Поэтому ты сейчас пойдёшь домой, а Костя тебя проводит. Костя, сделай одолжение.

Неразговорчивый Костя кивнул Владу, подхватил под локоть послушно вставшую Тамару. Оставшиеся на кухне некоторое время прислушивались к звукам из прихожей. Лишь Влад скользил по кухне, тихо и сосредоточенно готовя стол к позднему чаепитию. Вскоре Алексей встал и вышел, чтобы закрыть входную дверь.

Олег наконец, подвинул стул к столу, впритык со стулом Юльки, сел и обнял её. Ни вопроса о разрешении, ни взгляда – просто обнял, и девушка немедленно прислонилась к его плечу, будто нет для неё привычней движения. Потом подняла глаза. Олег склонился услышать её шёпот:

– Твоё плечо – моя крепость.

Деликатно отвернувшийся от них Алексей принял от Влада чашки, ложечки, сахарницу, розетки с вареньем, вазочки с печеньем, молочник и множество другой посуды, о назначении Юлька только смутно могла подозревать. Уловив изумлённые взгляды гостей, Влад чуть улыбнулся.

– Большая редкость для меня – посидеть за чаем в компании, вот и хочется всем угодить. Прошу вас! Если чаю не хотите, могу сварить кофе.

От кофе дружно отказались. Несколько минут слышалось позвякивание, струйный звон воды.

Олег старался готовить на двоих. Прикорнувшая в объятиях Юлька ему не мешала и могла размышлять над странным впечатлением от улыбки Влада: неожиданно детская, она почему-то подсказывала, что Влад сейчас совсем другой, не спокойный – успокоенный, не держащий себя под жёстким контролем – мягкий. Человечный Влад?!

«Надеюсь, он ничего такого не задумал, например, яда в чашках с чаем? – сразу напряглась Юлька. – С него станется… Или его состояние – удовольствие от обладания силой?»

Она не успела додумать. Алексей тоже заметил изменения во Владе и с привычной чопорностью сказал:

– Если мы собираемся продолжить беседу, сможет ли Влад отвечать прямо, не увиливая?

– Ты говоришь обо мне как о неодушевлённом предмете. Или как об отсутствующем, – безмятежно отозвался Влад. – Выдам небольшую тайну: в том состоянии я отвечал только на вопросы. И это было замечательно. В таком режиме вопрос всегда предполагает жёсткий, конкретный ответ. А я настолько увлечён волнующей вас темой, что мог бы рассказать больше, чем вы уже услышали. Я имею в виду некоторые предположения из области догадок…

Комната внезапно стала бесконечной и болезненно-желтоватой, как старая фотография. Юлька смотрела на Влада равнодушно – точнее, её лицо чувственно отяжелело. Хотя девушка понимала: привычно пользоваться мимикой у неё не получается пока, но в любой момент она выйдет из этого ступора. Влад был далеко и говорил издалека, будто из другой комнаты: звук слышен – слов не понять. И он был слаб и беззащитен.