Текст книги "Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Душка Sucre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Об этом всем мне поведал шебутной паренек, явный представитель хип-хоп культуры, заметивший мой заинтересованный взгляд, скользивший по помещению.

К слову сказать, до барной стойке я пробралась без потерь, ловко (это на лесиных каблуках!) уворачиваясь от шаловливых рук, которым требуется лапать все формы, напоминающие вторые женские девяносто, – сказывался мой клабберский опыт, наверное.

И вот как только я подошла к бару, он уступил мне место и принялся одухотворенно «ездить по ушам», подкатывая свои помидоры. Он даже забыл представиться, но успел накорябать свой номер на салфетке и сунул ее мне в сумочку. Также угостил меня коктейлем, несмотря на мои отказы, заявив, что это самая малость, которую он может сделать для такой прекрасной модели, как я.

Вскоре его увел такой же неформально выглядящий друг, шепнув мне на ухо, что «не стоит вестись на речи этого балбеса, лучше обрати внимание на меня, принцесса». Уверенный в своем успехе, он подмигнул мне, и они оба растворились в недрах клуба, но перед этим первый крикнул парням, находящимся поблизости от меня:

– Так, народ! К девушке не подходить, – он ткнул пальцем на меня, – она занята!

Затем он выхватил мою ладонь и чмокнул ее, томно заглянув в глаза из-под кепки с прямым козырьком, надетой поверх банданы.

Согласна, я занята. Не тобой, пацан, но кем-то, кто странным образом даже вдали, даже говоря, что я ему не нужна, считает меня своей и не отпускает. Зато его фраза отбрила желание у тех, кто недавно поглядывал в мою сторону совсем не монашескими взглядами, флиртовать со мной. Видимо, паренек здесь личность небезызвестная. Да и девушки поглядывали на меня не очень по-доброму, когда он рядом нарисовался. А уж когда его друг подвалил, у одной брюнетки с пятым размером груди, потягивающей мартини, оливка не в то горло пошла, наверно, – закашлялась она серьезно.

После ухода неудачливых соблазнителей я принялась изучать меню. Голод не тетка, а меня Леська весь день терзала. Так что я мечтала о еде. Желательно мясе, хотя и макароны или картошка сошли бы. А еще лучше хлеб. Или все вместе!

– Лена, – крикнули мне прямо ухо.

Я подпрыгнула от неожиданности и почти слетела со стула, с трудом взгромождаясь на который я ощущала себя покорителем Эвереста.

– А, привет, – в поймавшем меня на подлете к полу (и ранее оглушившим) парне я узнала Найса, из-за которого, кстати, я здесь и очутилась. Не на полу, в смысле, а в клубе. – Удаляй фотку!

– А где Оливер? – парировал хитрюга.

И правда, уговор был на нашу звездочку, я здесь всего лишь в качестве бонуса.

– Скоро подойдет.

– А, ну ладно тогда. Я уж думал он не придет совсем, а только так сказал. Но ради тебя уж придет, – пустился в размышления Найс. – Кстати, богатой будешь, я тебя не сразу признал. Увидел сначала тебя, думаю, девушка – отпад. Потом присмотрелся, а это ты. Ну, я сразу к тебе.

– Ах, ясно.

– А ты что пьешь? Вишневый коктейль? Можно? В горле пересохло.

Я ему вручила свой напиток, который даже не пригубила. Найс быстро его осушил, вытер рукавом рот, почесал голову и всем своим видом выражал, что он потомственный червяк.

– Ну, так что там с нашим Оливером? Посему его так долго нет? Он точно будет? – засыпал меня вопросами взволнованный парень, хотя совсем недавно только убеждал меня в своей уверенности, что он придет.

– Он со своей девушкой сейчас болтает.

– А разве не ты его девушка? – хитро прищурился он.

– Нет.

– Правда?

– Правда.

– Не его девушка? – тряхнул дредами парень.

Для наглядности я помотала головой из стороны в сторону:

– Не-а.

– Вы расстались?

– Нет.

– Тогда я ничего не понимаю…

Как-то даже жаль его стало. Расстроился. Хотя, что тут, собственно, такого? Жизнь-то не его. А моя и Оливера, отдельные.

– Мы и не встречались никогда, – благодушно пояснила я. – Олли пошутил, так сказав. Мы с ним просто хорошие друзья.

– А как же инфа на сайте? Там и фотка есть. Твоя.

– Дезинформация злопыхателей.

– А-а-а, – понимающе кивул он.

– Ты сфоткал меня незаконно. Кто-то сделал тоже самое, только раньше. Думаешь, это красивый поступок? – я попыталась воззвать к его совести, но он даже не заметил моих попыток.

– Так он, значит, сейчас со своей настоящей девушкой?

– С ней. Сидят в машине, болтают. Скоро придут вместе и ты даже сможешь ее лицезреть.

– Вау! А сейчас они на стоянке что ль?

– Ага.

– А ты почему одна? – ну, наконец-то, он перестал расспрашивать о нем.

– Я заказать думала что-нибудь. Желудок урчит, – честно призналась я.

В глаза паренька зажглась хитрая искорка, он продолжил со мной милую беседу:

– Странно да, что тебя в клуб занесло, – твоими молитвами, Найс. – А ты вообще, девочка музыкальная?

– Ну, в детстве меня в музыкалку водили по классу фортепьяно. Недолго.

– Понятно. Так, пойдем наверх, – он быстро накатал смску и схватил меня за локоток. – Там в гримерке у меня хавчик есть. Я тебя с нашим бэндом познакомлю.

– Я не могу. Я же с Оливером договорилась, что мы здесь встретимся.

– Ты в каком веке живешь? – воззрился на меня, как на недалекую, Найс. – Позволь, напомню – в двадцать первом. У нас есть сотовые телефоны. Созвонишься, скажешь, что наверху с нами. Он подойдет, и я выполню свою часть уговора.

А ведь он прав. Здесь в меню есть только алкоголь и закуски, там же должно быть полноценная еда. Чипсы, на худой конец. Долго я не думала. Проверив, что связь здесь не пропала и индикатор показывает все пять палочек, я со спокойной совестью позволила Найсу отвести себя наверх, куда вела железная лестница, актуально смотрящаяся здесь, где даже системы вентиляции – установленные еще в советское время воздуховоды – «радовали глаз» своим первобытным видом. Подниматься по ней на каблуках считалось, наверно, явным нарушением техники безопасности, но Найса это не волновало, а у меня не было желания отставать от него. Потому что еще больше, чем соблюдение ТБ, меня беспокоил мой внешний вид. И зачем я только так вырядилась, если даже Шера, чтобы ревновать меня ко всем обладателям сальных взглядов, здесь нет?..

Верхний этаж здесь являлся, как я догадалась, первым этажом здания. Тут был длинный освещенный коридор, по которому сновали музыканты (сегодня же концерт), вдоль которого было множество дверей. Какие-то открыты, какие-то закрыты. На каждой висели таблички – распечатанные на принтере черно-белые листы, прикрепленные на скотч, читать которые я не успевала. Внутри некоторых комнат я могла заметить разномастных парней и девушек, наводящих контрастный макияж, репетирующих: кто-то пел, то есть (ща скажу правильно, как меня Егорка учил) читал текста, кто-то терзал гитару, кто-то даже отжимался.

Вскоре мы добрались до нужной гримерки.

Найс радушно открыл предо мной дверь, пропуская вперед. А в нем еще не помер джентльмен, что радует:

– Welcome!

– Спасибо, – а во мне еще не упокоилась леди. Я даже присела в реверансе перед обратившими на нас свои взоры трех парнях. – Привет, ребята.

– Хай, бэйба! – привалившийся к гримерному столику (или как оно называется) парень с прической а-ля Маленький Принц, только в черном исполнении, и с наушниками на шее, отложив гитару, оторвался от него и подскочил ко мне, порываясь поздороваться со мной прямо за руку, но остановился буквально в метре. – О, мисс Меня Хотят Все! Это ты? – крайне удивленным тоном поинтересовался он и вместо того, того, чтобы жать мою конечность, дотронулся до пирсинга в губе и стал его крутить.

– Мистер Холостяк? – неуверенно произнесла я, узнавая кондуктора, с которым недавно познакомилась в автобусе.

Он закивал, улыбаясь искренне и радостно, как бомж, выигравший в лотерею червонец:

– Ха! Офигеть!

– Точно… – обалдело проговорила я. – Бывает же.

– Сам в шоке.

Двое других парней, находящихся в комнате и так же приветливо мне помахавшие – один – сотовым телефоном, другой – барабанными палочками, таращились на нас с некоторой заинтересованностью, а Найс был чуть ли не шокирован.

– Так вы с Найсом в одной группе играете?

– Ага. Слушай, это судьба, по ходу. Я… ты… здесь… – начал он вещать соблазнительным тоном, за что схлопотал подзатыльник от Найса:

– А у тебя так много знакомых, Лена, я вижу.

– Разве?

– Ну да, – он стал перечислять на пальцах: – с Оливером дружишь, Вано нашего знаешь, еще Багза и Банни.

– Кого? – удивилась я, услышав имена мультяшного персонажа.

– Я видел, как ты у бара с ними общалась, – обличительно ткнул он в меня пальцем.

– Ты их имеешь в виду? Нет, мы не знакомы. Просто перекинулись парой фраз.

– Вообще-то, это известные парнишки в нашем бизе. Они круты в читке и фристайлеры офигенные, – Найс принялся одухотворенно рекламировать мне ту парочку. – У них все номера так построены интересно, будто батл.

– Их группа «Багз Банни» называется, верно?

– Ники у них такие прикольные: один – Багз, другой – Банни, как уже слышала. А сами – одно целое. Ни разу не видел отдельных выступлений. Даже когда один болеет, другой не выступает.

– Ты Оливера знаешь? – встрял Ваня, перебивая одногруппника, словесный понос которого, вообще заткнуть было нереально, по-моему.

– Да, он мой друг. И парень моей сестренки, – гордо поведала я под урчание желудка. – А ты, Найс, обещал меня накормить.

– Верняк, – сказал он и указал на низкий столик, где на подносе были взгромождены бутерброды. На них я и накинулась, как голодающее дитя Поволжья.

Длинноволосое нечто с проколотыми ушами, сидящее в кресле в это время, достало телефон и стало что-то набирать в телефоне, а затем счастливо возвестило:

– Я твитнул!

– А? – я была единственной, кто не понял.

– В твиттере своем написал, – пояснил мне Найс. – А что именно твитнул? Что она наши бутеры сейчас все изничтожит?

Я чуть не подавилась.

– Нет, про девушку Басса. И про бутики тоже твитнуть? Сейчас-сейчас, – он вновь уткнулся в телефон.

– Ты еще напиши, что они прямо сейчас на парковке в тачке сидят, – хохотнул Найс, которому я сама это сказала.

– Ага, обязательно твитни, – саркастично юморнул их четвертый из бэнда, который, кажется, барабанщик и который, кажется, самый адекватный из всех их вместе взятых, хотя его внушительный ирокез из обесцвеченных, как у Снежной Королевы, волос на голове меньше всего склонял на подобные мысли.

– Точно! – поднял вверх палец твитнутый (двинутый) готичный парень.

Он быстро накатал новое сообщение и радостно ухмыльнулся, мол, выполнено.

– Ты дурак? – обреченно выдохнул барабанщик, тряхнув головой.

– Нет. Я умный, – возразил насупленный парень, приглаживая черные волосы. – А что не так?

– Да ладно, не парься, – махнул рукой Найс, которому вообще все на свете было пофиг.

– Ну да, теперь-то что, – усмехнулся панк. – А ты нас с девушкой не познакомил. Или нам называть тебя, как ты там сказал, Вано? Мисс Меня Все Хотят?

– Эй, у меня имя есть как бы.

– О, какое? – заинтересовался чувак с телефоном.

– Лена. А вы сами представляться будете?

Только Ваня хотел открыть рот, как его перебил вездесущий Найс:

– Начнем с названия группы. Мы – «Епически Эпичные».

– Какое название у вас. Интересное, – не смогла удержаться. Что за бред???

– Им мы обязаны безграничному чувству юмора нашему Шиве, – ирокезный парень поднялся с кресла и, паясничая, отвесил поклон. – Он наш драммер. Ударник, – пояснил мне значение нового слова Ваня, отвечая на мое непонимание.

При этом из выреза его истрепанной (как это модно у рокеров) футболки вывалился, блеснув в свете лампы дневного света, кулон – круг, внутрь которого заключена птица. Он засунул его обратно и оправив косуху, вновь уселся на место, широко расставив ноги и стал выстукивать палочками по коленям.

– Кстати, его самого так зовут, – встрял Ваня, – потому что он – бог ударных! С такой скоростью, – он начал изображать жестами, как в его видении играет на барабанах их ударник – быстро-быстро тряся конечностями, – как будто у него столько же рук, сколько и у бога Шивы.

– Хорошо хоть у меня, как и у Шивы, божества, не четыре лица и не три глаза, – улыбнулся герой пламенной речи. – Но это было бы прикольно.

– Свон у нас – гитара, – вновь отобрал невидимый ораторский рупор Найс. Вертящий в руках телефон все еще надутый парень помахал мне. – И автор всех текстов. Ты же нас еще не слышала? – я покачала головой. – Вот, сегодня услышишь и убедишься в том, что он гениальные рифмы пишет. – А кликуха у него такая прозаичная, – тут он зыркнул на меня, типа «ну, мы же тут все понимаем прозу его творческого псевдонима», я утвердительно моргнула, хотя сама ни капельки зависимости между патлатым телефоно-зависимым и набором букв не находила. Но Найсик, спасибо его языку без костей, все равно озвучил «очевидное»: – Свон – лебедь на английском языке. А у него фамилия Лебедев. Ха-ха, он примитивен!

– А сам-то! – хохотнул Ванька. – Ты у нас вообще бог банальности тогда, судя по твоему нику.

Найс посмотрел на него, скривив рот, как на букашку, которую собирался съесть на завтрак, но передумал, решив лишить ее такой почести, кажется, зачатки благоразумия, еще в нем были живы, так что он прежним тоном продолжил (как после оказалось, рано я его оправдала, натура у него мстительная):

– Теперь Вано. Бас-гитара, так же бэк-вокал, – Ванька лыбился как кот, объевшийся сметаны, но после следующих слов лидера группы начал гонять его по комнате, но тот продолжал меня просвещать: – Почему Вано, спросишь ты? Раньше мы его Вантусом называли, ему не понравилось.

Я сдержанно рассмеялась, а Ваня посмотрел на меня как на врага народа. Пришлось извиняющееся улыбнуться и тоже сознаться в своей домашней кликухе:

– А меня Ленином называют. Ниче, я же не парюсь.

– Ха, суперски! И мы так будем тебя называть, – нашелся Найсик, спрятавшийся за Шивой.

– Кульно, твитну народу, – поддержал Свон.

Его фраза разрядила атмосферу. Все, как один, рассмеялись. Даже Свон похихикивал, хотя, скорее всего, не понял истинной причины нашего смеха.

– Ты про себя не рассказал, – отсмеявшись, напомнила я.

– ЭмСи Найс у нас вокалист. Фронтмен группы, лидер, по-русски говоря, – представил его Ваня.

– Моя профессия – рэппер. Так что вокалист – это как-то не так сказано, я же рэппую, читаю. И я тоже тексты пишу. Мы их вместе со Своном сочиняем.

– Рэп… и рок? Я все правильно поняла?

– Мы рэпкор исполняем. Смесь хардкор-рэпа и панк-рока.

– С элементами ню-метала, – вставил Шива, а Ваня его дополнил:

– И альтернативы.

– Да, мне Олли рассказывал про ваш рэпкор. Риффы там у вас шумные, сэмплы мощные… – вспомнила я лекцию друга в магазине.

– Да, это оно! – обрадовался Найс и развел руки в сторону: – Вот и все. Теперь ты про нас знаешь все.

– У нас еще клавишник есть, – поправил его Шива.

– Который сломал руку. А потом вторую. Неудачный он у нас, – поведал мне фронтмен группы. – И клево, что у нас есть ты.

Изумлению моему не было предела. О чем это он?

– То есть?

– Ты же играла на фортепиано. Сама сказала. Я слышал, на ус намотал. Ты нам поможешь. Ведь поможешь?

– С чего вдруг? – чуть не грохнулась я с мягкого пуфа.

– Я тебя накормил, так что…

– Да ты меня сфоткал, нарушил мои права и теперь еще требуешь всякое!

– Ты что, не клавишница новая? – озвучил Шива всеобщее удивление парней.

– Нет, – покачала я головой.

– Ты же написал мне, – обличительно возопил Ванька, – что нашел нам недостающее звено! Привел ее, а оказывается – все ложь?

– Не ложь, Ленин же сказала, что играет…

– Играла, – поправила его я, делал акцент на прошедшем времени. – «Два веселых гуся», «Собачий вальс»…

– Вот! – зацепился за мой «опыт» лидер. – Основы ты знаешь, сейчас мы тебя подучим, куда нажимать и будешь стоять, создавать приятное зрелище. Да мы первое место займем! А ты, случаем, не поешь?

– Ну, пою, – созналась я на свою голову.

ОБНОВЛЕНИЕ

– Вот! Значит, еще и подпевать будешь. А то он же у нас еще и бэк-вокалист… был, – грустно-прегрустно, вероятно, чтобы меня разжалобить, всхлипнул лидер. Но я что, дура что ли на сцену лезть? Это с моими-то способностями. – Ты же не можешь нас так подвести.

– Вероятно, могу, – шепнула я. А потом уже громко: – Как ты вообще додумался, что человек, который в музыке полный ноль, станет кому-то свои «способности», то есть их отсутствие будет кому-то афишировать публично? Вот если бы кто-то знал только три аккорда на гитаре, ты бы его на сцену пустил?

– Ну… – замялся Найс.

– Три – не один, – заметил драммер.

Свон трепал свои волосы, в общем-то, совсем неплохие, даже шикарные – черные, до середины лопаток, ему бы в рекламе шампуня сниматься: «раньше мои волосы сухие и мертвые, а теперь – живые и шевелятся!« – вспомнился старинный прикол. Ванька же схватил свою красавицу-гитару, будто рядом с ней ему думалось легче. А может так и есть – музыканты люди странные, со своими таракашками в голове.

Тишину нарушил знакомый голос:

– С тремя аккордами можно шикарнейше выступить, авторитетно заявляю!

С этим яркоим заявление в комнату вошел Оливер, улыбаясь, но немного неестественно что ли, казалось, что его веселье наиграно. Хотя чего это я тут выпендриваюсь, возомнив себя великим психологом? Смешно даже. Скорее всего, дело в том, что он увидел Найса, к которому любви особо и не испытывал.

– Вот-вот… – пожал плечами Свон.

– Согласен, – виновато улыбнулся мистер Холостяк. – Можно такое забацать… – его мечтательный тон и затуманившийся взгляд были предвестниками действительно стоящего представления… из трех аккордов!

Он начал перебирать струны и при этом полилась очень красивая мелодия. Простая, без вычуров, но хорошо чувствовался ритм. Олли и Свон стали аккомпанировать ему щелчками пальцев, Шива стал колотить палочками по деревянному столу, а Найс стал что-то надрывно подвывать, не иначе как музыкалку с отличием закончил. Олли стал ему подпевать что-то на английском и получился милый дуэтик.

Как только прозвучал финальный аккорд, я захлопала:

– Вау! Так здорово. Я и представить себе не могла.

Парни откланялись со счастливыми фэйсами и принялись укорять меня, что так, мол, и так, а выступить можно всегда и только от тебя самого зависит, насколько хорошо ты это сумеешь сделать. Также они сообщили мне, недалекой, что еще одной важной составляющей успеха является команда. Будут ли это матерые профессионалы или начинающие ламеры, но важно сможешь ли ты с ними спеться.

Во время их пламенных уговоров, то есть уговаривал только Найс, остальные молчали надгробными памятниками своему будущему выступлению (это если они меня на сцену пустят), а Олли глядя на всех нас с задумчивой улыбкой подпирал стенку. Даже не поругал меня, что я не стала ждать его у бара. Хороший он. Я ему улыбнулась. И он мне в ответ. Но чего-то не хватало. Вернее, кого-то.

– А где ты Соню посеял? – в упор поинтересовалась я.

Ни один мускул не дрогнул на его лице:

– Соню?

– Ну да. Вы же вместе были.

– Лен, – как-то излишне проникновенно обратился он ко мне.

– Что?

– Ты кому-то сказала, да, что мы с ней в машине сидим?

Я замялась. Но меня выручил простецкий парень Свон. То ли наивен, то ли дурак, фиг разберешь.

– А она нам сказала,– обличительно ткнул в мою сторону пальцем. За это в него улетела пудреница со стола, запущенная метким Шивой. Да, не зря его так прозвали – рукастый пацанчик. – Ты чего творишь? Тьфу-тьфу! Апчхи!

Гитарист превратился в обвалянный в «муке» полуфабрикат и стал громко нецензурно привлекать к себе излишнее внимание, намереваясь «выщипать хохолок» драммеру, а хороший мальчик Ваня решил не дать свершиться столь жестокой мести и попутно стал затыкать ему рот:

– Успокойся, Свонни, тем более тут дама! Следи за метлой! Да ты сам начал и продолжаешь нарываться. Учти, у меня терпение не железное, я тебе сам сейчас начищу все, что еще не блестит.

Ударник при этом только усмехаясь, продолжал сидеть на месте. Он-то точно знал, что ничего ему Свон не сделает. И, видимо, не впервые у них подобное прислучается.

Не обращая на скандал внимания, Олли продолжил меня допрашивать:

– Это правда? Ты рассказала?

Я обреченно кивнула:

– А нельзя было?

Оливер неожиданно рассмеялся:

– Почему же? Я не могу запретить тебе что-то. Но благодаря твоей языкастости я еле прорвался в клуб. Пришлось конспирироваться, – он достал из заднего кармана шапочку и платок-куфию и помахал ими, как флагом на демострации.

– Тебя не растерзали? – деловито спросил у него Шива.

– Не, я сноровистый, – барабанщик поднялся, а Олли уже сам к нему подошел, но не ограничивался лишь крепким рукопожатием, заключив его в братские объятия. – Ну, привет, Ши-и-а-ива! – расплылся он в улыбке. – Каюсь, с новым хайером не сразу тебя признал. А где же твоя роскошная грива?

– Есть у нас уже один гривастый, – ирокезный покосился на отряхивающегося Свона. – А я решил поэкспериментировать. Вроде неплохо вышло, а?

Он стал крутить головой перед другом головой, показывая ему прическу со всех сторон.

– Кул, – согласился Оллик и поставил ему щелбан.

Шива отнесся к этому миролюбиво:

– Я тебя щас побрею, – мило улыбаясь, пообещал он.

О, парни. Вы еще такие мальчишки! Полчаса в одной комнате сидят, и только сейчас решили понтануться, что знают друг друга не первый день.

Остальные участники бэнда ошарашились и были немного в шоке. Первым отошел Ваня, которому их «школьная потасовка» пришлась по душе, и он решил «повторить успех» и с воплем:

– Ленин! – кинулся меня обнимать. – Это ты! Это ведь ты, правда? Я только сейчас тебя узнал!

Он украдкой заглянул мне в глаза и подмигнул, а я сама того от себя не ожидая, включилась в игру:

– Да, это я, Ванюша, – игриво блеснули мои глаза.

– О, май гаднесс! Как же ты похорошела с момента нашей последней встречи… – он стал любоваться мной, соединив руки в замок и прижимал их к губам, которые, в свою очередь, старательно прикусывал: – Ах, я сейчас прослезюсь.

– Ну, что ты, Ванечка, – я стерла тыльной стороной ладони невидимую слезинку на его щеке.

Олли с Шивой оборжались и стали нам хлопать, а Свон стал депрессивно нудить о том, что мир медленно сходит с ума. Найс же, как великий сплетник, стребовал с парней историю знакомства, но они заявили, что эта тайна уйдет с ними в могилу. Он разобиделся и вспомнил о своих обязанностях лидера бэнда:

– Так, у нас скоро выступление…

– Через час, – вторил ему Ваня так тихо, что слышала лишь я.

– Но мы еще ни разу не прогнали…

Ваня:

– И не прогоним.

– И вообще, Ленин, ты так и не ответила. Согласна помочь товарищам в беде? Учти, нам больше на кого рассчитывать, – вид у Найса был воинственный, а вот глаза выдавали отчаяние.

Я с чувством безысходности обвела взглядом пребывающих в ожидании моего положительного ответа парней и остановилась на Оливере. В голове что-то щелкнуло. Вот оно!

Он и сам заметил нездоровый блеск в моих глазах:

– Только не…

– Оливер! – нагло перебила его я. – Помоги людям. Ты же знаешь, что для них это очень важно.

– Ты серьезно, зая? – я глубоко кивнула. – С чего ты решила, что мы споемся? Я же…

– А кто не давеча как пять минут назад устроил шоу из трех аккордов? – обличительно спросила я.

– это совсем не то. И вообще… Я такое не исполняю!

Он гордо сложил руки на груди:

– А что, собственно, изменилось, Оллик? Кроме музыки, – спросил его Шива. – Тот же самый рэп, наложенный на рок. Ты же любишь поэкспериментировать.

– Люблю, – согласился он.

– Что мешает?

Оливер задумчиво почесал подбородок и посмотрел на меня, а я попыталась всем своим видом выразить, что мне капец как надо, чтобы он согласился: я сложила руки в молитвенном жесте, вытаращила глаза, как Пикачу, и поджала губы. Сам Станиславский сказал бы: «Верю!«

– Хорошо, – несмело согласился он. – Дайте что ль текст почитать для начала.

Я бурно зааплодировала. Ваня вместе со мной. Найс, сойдя с ума от восторга, принялся носиться по комнате, схватив себя за голову и причитая:

– Неужели, о неужели?

Шива сидел с видом «не стоит меня благодарить», но я все же послала ему признательную улыбку.

Один только Свон отнесся к участию звезды мирового розлива посредственно:

– Вон, на тумбе глянь, – тряхнул он волосами, оказавшись единственным, кто внял просьбе Олли.

– Ну, вы и борзые, ребят, – выдохнул братец моего муженька.

Он взял листы и стал читать, а по мере чтения все сильнее округлял глаза, пока они у него на лоб не вылезли:

– А кто текст писал? – явно сдерживая эмоции восторга, якобы будничным тоном поинтересовался Оливер.

– Мы вместе со Своном, – гордо возвестил Найс, сияя улыбкой.

– Вау! Парни, – совершенно ошалелым голосом похвалил он их. – Это просто бомба, – парни засветились, но тут лицо Олли сменило маску, и он без тени иронии (ах, вот оно что было) пояснил: – Навозная. Вы что курили, когда писали это?!

Оскорбленные до глубины души творцы надулись:

– А что не так? Это же хардкор.

Басс решил продекламировать, причем с чувством:

 
«Отважно стою на краю
Стакана!
Тебя очень скоро убью,
Барана!
Ты гадишь на личность мою –
Паукана!
Но скоро тебя отпою.
Нирвана!«
 

После его декламации в комнате воцарилась тишина, которую сам он и прервал:

– И это всего-то лишь припев.

– Так круто же звучит, – заступился за текст Свон. – Слова модные, вон.

Олли лишь скривился:

– А остальные участники группы как к тексту относятся?

– Это же хардкор, малыш, – повторил ему слова одногруппников Шива.

Думается мне, этому персонажу до текстов и дела вообще никакого нет, да и вообще все, кроме ударной установки, фиолетово, а остальное, то зелено и оранжево. Раз он не против исполнения подобного бреда.

– Это единственная песня в вашем репертуаре?

– Нет, конечно, – горячо встал на защиту своего творчества фронтмен. – У нас много песен. Мы чуть ли не каждый день пишем, но эта лучшая. Тебе всего лишь надо послуш…

Его самым наглым образом перебили:

– Точно, Найс, ты же в понедельник нас новым текстом порадовал. Про королеву. Мы же ее практически добили. Клавиш не хватает, – Свон стал рыться в сваленных в рюкзак бумагах и тетрадках с нотами и прочими каракулями и извлек оттуда изрядно помятый лист: – Вот.

– Не-е-ет! – оглушительно выкрикнул Найс и прыгнул в попытке выхватить лист, но Шива оказался быстрее.

– Чего это ты такой… прыгучий? – посмотрел он на растянувшегося на полу лидера.

Тот кряхтя поднялся:

– Она… она еще сырая. С таким материалом на сцену не выпираются.

– Сейчас с Бассом обработаем «некоторые» моменты. Он же профи. На, – протянул он лист рэпперу. – Зацени. Ниче так вышло. На остальные тексты не похоже.

– Не читай! – попытался выхватить текст из рук Оливера Найс, но ничего не вышло.

– «Ты королева на моем престоле…» – пробормотал мой ДСЧ, затем пробежался взглядом по всему тексту: – Ты где это взял, придурок?

Вышеобозначенный придурок потупил взгляд:

– Ну… На полу нашел.

– На каком таком полу?

– В торговом. Торговом центре.

– И там вот это, – Олли потряс листочком, – так просто лежало и ждало, когда великий ЭмСи Найс прошаркает к нему кедами и прикарманит его себе?

– Я не говорил, что сам написал. Нашел, показал парням – песня сама полилась. Но я и не собирался ее кому-то исполнять. Думал, просто напишем, для себя. Честно. Прости, Оливер, что я не вернул тебе лист сразу, как заметил, что он упал… Я глупо поступил.

– Ты вечно всем пытаешься нагадить или я избранный? – полушутя-полуобреченно спросил Олли. – То фотками шантажируешь, то… Кстати! Уговор помнишь?

– Уже удалил! – Найс помахал телефоном перед носом Оливера. – Я же не извращенец.

– Ладно, живи. Радуйся, что тут дама, – кивнул он в мою сторону. – Иначе я бы тебя за дреды твои оттаскал. Так же немаловажный фактор, что я сам над песней уже давно хотел поработать, так что готов послушать, чего вы наработали.

– Инструменты нужны… – запаниковал Найс.

– Сейчас принесу гитару и синтезатор возьму у Лисса, пару сек, – проорал, выбегая из комнаты, неожиданно прыткий Свон.

– Ты, Шива, думаю, справишься без установки, по столику постучишь, – решил за ударника Оливер, взявший управление в свои руки. – Окей? – Тот не возражал. – А ты, Найс, текст выучил?

– Да, – кивнул парень. – Лен, а ты тоже примешь участие?

– Я?

Вот же… Стояла себе тихо в сторонке, думала, избежала кары небесной, но для лучшего эффекта надо было просто сбежать.

– Да, – подтвердил Найс и ответил на немой вопрос Басс: – В моем видении, припев лучше чтобы девушка исполняла.

– Думаешь? – деловито поинтересовался Оливер.

Лидер кивнул, а я занервничала:

– Я что, буду мужские партии подпевать?

– Нет, конечно. С чего ты взяла?

– Так я же за вашего клавишника должна петь. А он, между прочим, мужского рода. Мужчина. И значит, поет мужские партии.

– Да у него женский голос! – тут же, ожесточенно жестикулируя, пустился в объяснения Найс. – Он как свои волосы кучерявые распустит, а они у него даже длиннее, чем у Свона. К нам всегда после концертов подходят и просят с ним познакомить, а когда говорим, что он парень, не верят.

– Ленчик, – подошел и развернул меня к себе Оливер. – Не парься. Мы припев под тебя переделаем. Голос у тебя красивый, мне кажется, нет, я уверен, что у тебя получится исполнить так, как надо. Я в тебя верю, – он широко улыбнулся и щелкнул меня по носу. – Я же слышал твое пение.

Весь следующий час мы ожесточенно репетировали новую песню. Олли, прослушав наработки парней, стремительно влился в общую идею и к удивлению Шивы не выл на счет рока, а довольно быстро скооперировался и подобрал нужное звучание. Сам Шива от отсутствия барабанов и тарелок не страдал. Он стучал по всем возможным поверхностям, и ему легко удавалось задавать нужный ритм. Оба гитариста одухотворенно бренчали на своих грушевидных подружках, а Найс старательно зачитывал текст.

Интересный, кстати, текст, написанный любимой девушке. Думаю, ситуацию Оливер выбрал явно надуманную, потому что сам он точно не такой, как этот парень из песни – он шальной, грубоватый, хамоватый… но при всем этом одержимый своей любовью. Не будь одержимости, могла бы сравнить его с Шером. Но этот брутальный эгоист мне даже смски не напишет, куда уж там – песню. И вообще, мы с ним расстались, так что пора бы выбросить его из головы, но напевая эти строчки припева, я представляла именно его лицо перед собой.

Перед тем, как выйти на сцену, я вспомнила про Соню.

– Что случилось, Олли? Куда подевалась Сонечка?

Вид у друга стал грустноватый.

– Она ушла домой.

– В чем дело?

– А? – немного удивился мой друг. – Ты о чем?

– У тебя вид как… у побитой собаки, – с извинением во взгляде подобрала я сравнение: – глаза грустные, плечи опущенные… разве что не скулишь.

Он печально улыбнулся, при этом дрогнули лишь уголки его красиво очерченных полных губ:

– Мы расстались.

– Что? Что вы сделали?

Прозвучало невероятно и неправдоподобно.

– Расстались, – серьезно сказал он.

– Но почему?

– Давай потом это обсудим, зай, нам пора на сцену.