Текст книги "Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Душка Sucre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Сердце в груди сжалось, опровергая отрицательный ответ.
Ждала. Еще как.
Глупая наивная дурочка.
Но я сама позволила произойти тому, что произошло. Просто ускорила события, которые так или иначе бы скоро наступили. И я не должна горевать об этом придурке. Не должна. Буду сильной и бескомпромиссной девушкой со стальными нервами.
С горем пополам, я заставила себя прекратить крошиться, как допотопный кирпич, выпавший из стены. Правда, в этом мне помог доносящийся от соседской двери звук поворота ключа. Кажется, Пирожкович собрался на прогулку. Попадаться ему на глаза, тем более в таком ужасном состоянии желания не было никакого, так что я поспешила зайти в квартиру, где у нас творился настоящий бедлам.
Сначала я нагрянула в ванную и привела себя в относительный порядок. Шарф и очки я сняла – пусть родственники любуются мной настоящей, все же некоторые из них принимали активное участие в создании моего нового образа а-ля Лягуш-Квакуш. Это могло бы быть даже смешно, не будь так горько и печально.
Ополоснув лицо, я протерла его еще раз спиртом. Зелень незначительно убавилась.
После незамысловатых косметологических процедур я пошла на звук на кухню. Судя по громким переговорам и обрывкам речей, вещи обсуждались нехилые.
Во главе стола сидели два немного ошарашенных персонажа: моя лучшая подружка Леся и мой любимый братик Егорка. Все остальные сидячие места были заняты членами моей и ее семьи. Комната не была резиновой, поэтому некоторым индивидам пришлось включать фантазию, чтобы уместиться здесь. Например, Сенька в обнимку со своей камерой залез на холодильник, двое мелких ребятенка уместились под столом, явно обмозговывая новые пакости, а папа взгромоздился на подоконник.
Меня заметили сразу.
– Oh my Goddess! – возопил Егор, увидев меня. – What the fuck?
– Цензура, братик, – напомнила я ему.
А он уже подскочил ко мне, чтобы своими руками пощупать мое лицо:
– Что с твоим личиком, Ленчик? – его глаза выражали ужас.
– Это мне синяки так лечили… – туманно ответила я, уже, в принципе, не злясь на папулю.
А сам Род в это время сидел с крайне-виноватым выражением лица:
– Доча, тебе же стало лучше? – подорвался он ко мне, отодвинув Егора. – Ты все еще сердишься?
Я кивнула, потом помотала головой, потом соизволила озвучить свои телодвижения, ибо папа в них, кажется запутался:
– Все хорошо. и я больше не злюсь. То есть злюсь. Но уже немного.
– Это тебя пап так? – удивился брательник.
– Ага, дядя Род мочит, – хихикнула Соня. – Малявки прозвали нашего Ленина Шреком.
Мелкие не заставили себя долго ждать:
– О, Шлек велнулся! Занимаем оболонительные позиции!
Они запульнули мне под ноги лимон, типа это граната, и оба заныкались под кухонный диван и заткнулись.
Стас и Саннетт загоготали как безумные, Егор, посмотрев на меня извиняющимся взглядом, нервно хихикнул, прикрывая рот рукой, тетя Нина с мужем густо покраснели, а Род с Максом в воспитательных целях раздали своим деткам по подзатыльнику.
– Ой, что-то ваша лимонка просроченная, по ходу, – подняв с пола кислый фрукт, поведал деткам Егор.
И это было смешно. Это все, начиная с папиной ошибки с зеленкой, на самом деле было смешно. Или у меня просто истерика? Не важно. Но я начала смеяться и не могла остановиться. В голове на манер советских растяжек в преддверии праздников возникли, сменяя друг друга, плакаты «Позитивное мышление!«, «Смех продлевает жизнь!«, «Капля никотина убивает лошадь, а капля настойки мухомора сносит крышу нафиг!«
Не в силах остановиться, я слиняла с кухни в свою комнату, где мой истеричный смех сошел на «нет» сразу же, как только дверь закрылась.
Оставшись наедине с собою, я не стала продолжать великую скорбь по утраченной любви. Да имело ли это смысл, если у Шера семь пятниц на неделе? Я просто завалилась спать и продрыхла бы долго, если бы меня не разбудил телефонный звонок.
Спросонья я не сразу разглядела на экране имя звонившего, зато увидела, что время приближалось к полуночи. Никто не швырял в меня подушкой и не требовал скорее ответить на вызов «идиотского дауна, который имеет наглость звонить во время сна моей обожаемой сестренки», а значит, Сони в комнате не было, либо она гуляла, либо консилиум на кухне продолжался.
Сделав выводы, я вновь обратила внимания на трезвонящий аппарат и теперь уже разглядела новую информацию. Звонил Оливер.
Игнорировать его причин не было, даже несмотря на то, что Артем сегодня наговорил про него всякие гадости. У него вообще привычка такая – говорить о людях плохо. Один он хороший и безупречный, а остальные – шпана да и только. Самомнение выше крыши, а, между прочим, мог бы многому у своего успешного братца поучиться. Он настоящий джентльмен и просто замечательный человек.
– Алло.
– Привет, Ленка! – радостно проорал Олли. – Как жизнь? Что за унылый голос? Или ты спала и я тебя разбудил, козел?
– Ага. То есть ты не козел, – я села на кровати, поняв, что что-то не то ляпнула. – Но ты меня разбудил, правда.
– Ауч, прости-прости, Ленок. Каюсь. Как дела?
– Ну…
– Что «ну»?
– Потихоньку.
– Ммм… Ясненько.
– Я вообще-то по делу звоню.
– Какому?
– Завтра пати будет, куда нас Найс звал. Помнишь?
– Ох, точно, – я почесала голову, припоминая. – Вот только, знаешь, у меня как-то нет настроения шататься по клубам и по концертам.
– Как раз и поднимется. Музыка оживляет!
– Ты прав, конечно, но… нет. Прости. Я не хочу.
– ДСС, ты меня реально расстраиваешь, – накуксился он, решив взять меня штурмом.
Но тут я кое-что вспомнила:
– Тебе следует пойти с Соней. Она же твоя девушка.
– Отличная идея! – обрадовался друг. – А ты могла бы пригласить своего парня.
– Кхм. Не думаю, что он у меня есть.
Его веселый тон сменился озабоченным:
– Вы расстались с Шероидом?
– Ага, типа того, – кивнула я в пустоту.
– Солнце, тогда тем более надо развеяться.
– Извини, я…
– А не боишься, что Найсик разместит твое фото из примерки?
Упс, а я ведь про него уже и забыла. Блин!
– Он ведь сделает это, да?..
– Конечно. Для него нет ничего святого. Лен, ну, Лен!
– А-у?
– Пошли уж.
– Хорошо, – мучительно согласилась я.
К тому же у меня был к нему нетелефонный разговор – следовало поведать ему о судьбе того шмотья, что он мне надарил.
– То есть, ты соглашаешься?
– Да, я приду. И мы заберем фото. И еще объясним, что мы не встречаемся, как ты сказал некоторым. Шутки шутками, Олли, но если это дойдет до Сони, то для нее это будет не само приятной новостью.
– Понимаю.
– Это вообще нечто аморальное, когда парень встречается сначала с одной сестрой, потом с другой. Даже слухи про это – уже отвратительны. Ты согласен?
– Конечно, – его тон был грустноватым.
Сам понял, что ступил, когда представлял меня своей девушкой.
– Ладно, Оллик, пока.
– Я заеду завтра за вами к вечеру.
– Договорились.
Я повесила трубку и вновь завалилась на кровать.
С ума сойти! Такие глупости он наплел людям… Прямо голова кругом. А ведь еще и на сайте мое фото висит, он говорил. Я отправила другу сообщение с просьбой удалить фотографию с его сайта и дать опровержение, что бред все это и мы просто хорошие друзья. Олли сразу же ответил, что уже дал задание админу.
Утро, вернее паранормально-нереальные четыре пятьдесят восемь утра, о чем поведали электронные цифры дисплея мобильного телефона, сжимая в руках который я уснула, встретили меня громким шепотом, исходящим от неплотно закрытой двери.
Я, как примерная девочка, не собиралась подслушивать, но, повторюсь, дверь была еле прикрыта, а шепот был прегромким – нет, не пустят этих товарищей в партизаны.
Так что услышанный мной разговор был совершенно случайным
– Что-то неправильное мы творим, ми-и-илый! – вещал женский голосок.
Жутко знакомый. Но я же еще не проснулась до конца, так что мне скидка полагается внушительная. А пока я напоминаю себе студента, который всю ночь зубрил то, что не по силам было изучать в течение семестра, а вот с утра на экзамене его спрашивают что-то из основ, чтобы подтвердить честно полученное (а что, уметь списать – это настоящее искусство!) «отлично» за теорию, а он сидит и банально не помнит. Хотя в голове так и вертится. Ну, еще бы – закон подлости и глобального свинства в развернутом виде не дремлет, а подстерегает всех и каждого.
– Думаешь? Крошка, – «типичный мальчиковый сленг», Шер так же говорит, – мы по-другому бы вообще не смогли. Послали бы друг друга сто раз. И разошлись.
Еще один знакомый голом. Теперь мужской.
Появилось резкое желание заглянуть в щель между дверью и косяком.
– Ты прав.
– А я хочу быть с тобой.
– И я хочу быть с тобой, – мелодраматично откликнулась девушка.
Сколько же нежности в их речах, приправленной звуками поцелуя. Прямо «Санта-Барбара» под дверью или же просто кто-то сидит в коридоре с ноутом и смотрит киношку в стиле романтик. Пойти шоль, разогнать любителей этой приторно-сладкой фигни. Или присоединиться?..
Тем временем чмоканья прекратились. А в голове поселилась незатейливая мысль: если это кино, то где саундтреки? Документальное что ли? Надеюсь, что не порнографическое, а то с моих родственников станется.
– Правду говорят, что для любви нужны кардинальные меры, – усмехнулся парень.
Девушка слегка набычилась:
– Эй, парниша, я не поняла сейчас, ты на моих родителей намекаешь?
– Солнце мое, что ты такое говоришь? – успокаивающе сказал парень, меня таким тоном Егорка обычно успокаивает. Ровно таким же. Точь в точь. Оп-па! Меня озарило… – Но согласись, они нам помогли. Очень даже.
Девушка шмыгнула носом, а я вся обратилась в слух.
– Егорочка, – пролопотала Леся, да-да, точно она. – А как мы теперь?
Что же это было в ее голосе? Некий экзотический коктейль из отчаяния, щепетильного предвкушения и нежности… Странный набор чувств для моей обычно простой как струна подруги.
Интересно, что стряслось? Я боролась с желанием покинуть свое одеяльное укрытие и, выскочив из комнаты, нависнуть над этой парочкой и спросить напрямую, но я не могла позволить себе испортить столь идеалистический момент.
Который все же был прерван телефонным звонком. Судя по рингтону, звонили Лесе.
– Кто это? – спросил Егор, тщательно скрывая возбуждение в голосе.
– А, это с работы.
– Так, Лесёнок, – строго прервал он ее. – Больше ты работать не будешь. Я – твой муж. Это моя обязанность – обеспечивать нашу семью.
Да мой брат – клад! Мой бы муж так мне сказал… Мечтать не вредно.
– Хорошо, котик, – откликнулась Леся.
– Алло, – это уже он говорил в трубку. – Кто говорит? Приятно познакомиться. А я Егор Матвеев. Ее будущий муж. Олеся больше у вас работать не будет. Она увол…
Дальше я уже не могла слушать, так как до меня только что дошло, что он сказал. Стоп! Надо переварить эту информацию. Кто он ей? Муж? Это же… У меня аж речи пропал и я забыла как дышать, уткнувшись в подушку и еле сдерживаясь, чтобы не завопить от радости. Вот те на!
Два моих самых близких человека решили пожениться! Это невероятно, фантастично и феерично. Лучшая новость века. Я уже давно тайно мечтала соединить их сердца подобно славному озорнику Амуру Купидоновичу. Конечно, на сластолюбивого карапуза в памперсах я была похожа как Карлсон на Сэйлор-мун. Живая фантазия тут же нарисовала мультяшного «мужчину в самом расцвете сил» с пропеллером на спине, выпучившим глаза и возвещающим на всю округу: «Лунная клизма (упс, пардоньте) призма, дай мне силы! Я несу возмездие во имя луны!«
Картина показалась мне потешной и, рассмеявшись, я грохнулась с кровати на что-то костлявое и крикливое, оказавшееся спящей на полу Соней.
Меня тут же обозвали помесью коровы и лошади – Соня была зла:
– Ты прифигела, Лена? Тут люди спят!
– А ты что на полу? Позвоночник стимулируешь?
Нет, я честно не издевалась. Всего-то лишь была искренне удивлена тому, что непокорная сестричка спит не в своей мягкой кроватке.
Но все оказалось куда прозаичнее, о чем я и узнала спустя секунду, когда перекрывая сонины ругательства на нас спланировали еще сонные, но пребывающие вечно в режиме ожидания для выполнения своих бесчисленных пакостей, Таня и Костя с криками:
– Банзай!
– Куча-мала!
Они налетели на нас, атакуя подушками. Во все стороны полетели перья и ругательства сапожника-Сони, которая выразила вслух то, о чем я, примерная девочка, подумала.
– Вы чего творите? – вопрошали вбежавшие в комнату Егор и Леська.
– Я тоже хочу! – радостно возопил мой брат и тут же получил снарядом прямо по улыбающемуся фэйсу от меткой Таньки. – Ах, значит, вот вы как! – он вмиг включился в игру, вклиниваясь в нашу кучку.
Пока Соня изощрялась в особо-черных проклятиях, осыпая ими наши светлые головы, в моих руках чудесным образом материализовалась подушка и я даже пару раз огрела ею кого-то. Правда, мне и сдачи надавать успели в троекратном количестве, но с перьями во рту и с громадной дозой адреналина в крови, я ни о чем не жалела, наблюдая ка Егорка гоняет по комнате свою будущую жену. Ух!.. Как нереально звучит. Но эти мысли были необыкновенно теплыми.
– Придурки! – обвела всех нас уничижительным взглядом Саннетт и, одернув пижаму со Спанч-Бобом, покинула комнату, захватив с собой подушку и одеялко.
Только через полчасика мы узнали, что хитрая бестия закрылась в ванной, устроив там себе новую кровать – ванну. Удобства, конечно, минимальные, но основная миссия – отомстить семейству за бессонную ночь на жестком полу и ужасающее пробуждение в час, когда еще даже петухи дрыхнут и видят во сне нарезки из конкурса «Мисс куриные ножки», была проведена успешно.
Вытурить ее с отважно завоеванной территории пытались всей семьей хором и самыми разными способами: начиная от открытого подхалимажа и заканчивая угрозами. Некто особо умный даже предложил кому-нибудь сильному выломать «как мог бы мой Фриз в доте"19 дверь, но папандр практически грудью встал на амбразуру, защищая драгоценную мебель. Он заявил, что это кощунственно, и мы вроде как все тут собрались взрослые, интеллигентные люди. На этих словах родители Леси стали кивать, как китайские болванчики, подтверждая, так что грубую силу решили не применять.
Сеня обещал заснять кино с ее участием, где она бы была в одной из главных ролей. При этом выглядел он подозрительно счастливым и словно готовым уже прямо через пять минут прошествовать по красной дорожке за своим заслуженным «Оскаром». Но его никто всерьез не воспринял, и он с хитрым видом отправился мстительно выкладывать в свой блог новый ролик с участием семейства. Не беда, что Стасик уже через час его удалит, если не раньше, но хоть на какую-то долю Сенька прочувствует удовлетворение.
А на вредную сестренку подействовало лишь одно – подсунутая к щели двери ароматная яичница, бередящая по-утреннему голодные желудки. Она-то и выманила недовольную всем на свете Сонечку наружу.
Но до этого, когда Саннетт только вышла из нашей с ней комнаты, радостно визжащая малышня в своих ядовито-зеленых спальных костюмчиках, которой прямо с утреца счастье привалило, дав возможность побеситься, дала друг другу «пять» и с тем же намерением подбежала ко мне:
– Шлек! Шлек! Дай «пять»!
– Она боше не Шлек, – грустно поправил сестру Костян.
О, мне самой захотелось подставить ему ладошку, настолько новость была упоительной. Я мысленно осыпала его благодарностями, как невеста с женихом осыпают конфетами и монетами детвору на выходе из ЗАГСа.
– Ну, чуть-чуть Шлек! – молитвенно сложила бровки домиком Таня.
А ее мне вообще захотелось засунуть в мешок из-под конфет… хм, не в самых благих побуждениях.
– Ага, только самую малость, – хохотнул Егор, за что получил пинок от Леси.
– О-о-у! И это моя будущая семья?
– А что не так?
– Надеюсь, ты, Егорчик, – она любовно ткнула его пальцем в нос, – меня зеленкой мазать ночами не будешь.
– Не буду ночами зеленкой, – резво пообещал Егор. – Буду только йодом и только днем.
– Дурак, – беззлобно щелкнула его по носу подруга и состроила обиженный вид, но было очевидно, что это не так, а для виду.
Братец приобнял ее за талию и, прижавшись друг к другу лбами, они словно безмолвно общались, как два телепата из передачи про сверхъестественное. Выглядели они при этом умиротворенно и умильно.
Я уставилась на них ошалело-вдохновенным затуманенным взглядом, а детки наоборот:
– Фу! Телячьи незности!
– Плилипли длуг к длугу как две з-ж-звачки!
Потом Костик дернул Таньку за растрепавшуюся еще ото сна косичку и рванул прочь из комнаты. Сестренка рванула за ним, вооружившись невесть откуда взявшимися в моей комнате яблоками. Небрежно задвинутую под сонькину кровать корзину с антоновкой я углядела только что. То ли сестричка запаслась провиантом на ночь, то ли мелюзга любит ночью хомячить.
– Ну, ладно, девочки, я пойду, – громко кашлянув, заявил Егор и подмигнул нам. – А вы пообщайтесь, ведь есть что обсудить. – Леська, которой он адресовал воздушный целомудренный поцелуй, зарделась. Смущенная подруга – такое не каждый день увидишь. На выходе он вновь обратился ко мне, пригрозив пальцем: – А ты, мелкая, потом отправишься ко мне на допрос.
Ну, пытать меня сейчас не будут, так что пока в роли инквизитора буду я. К слову сказать, разговор с братом пришлось отложить на завтра, так как он подорвался по какому-то неотложному делу и вернуться должен был только вечером. Но вечером меня дома не будет, я же на вечернику уйду.
Поднявшись с пола, я устроилась на кровати и, показательно сложила руки на груди, всем своим видом давая понять, что готова слушать.
– М… – Леся терялась, теребила подол длинной ажурной, но вполне приличной сорочки, – в общем… Мы…
– Вы? – подбодрила я ее.
– Да, я… и Егор, твой брат… Мы… поженимся. Кажется?..
Она развела руками и глаза ее были с два блюдца – растерянные и по-детски наивные. Она постеснялась своего жеста и опустила ресницы, ожидая моей реакции и, кажется, побаиваясь, что я приревную братика и запрещу им жениться. Вот же чушь.
Я мигом растопила все ее сомнения, с радостным кличем полоумного индейца, которого посетил Колумб с дружеским визитом, бросившись ей на шею:
– Это же супер, Леська! Мы теперь будем настоящими сестрами!
– Да-да! – отмерла подруга. – Я такая счастливая! И не верю…
– Ты – дурочка, это я не верю.
– Нет, я.
– Мы с тобой обе Фомы неверующие, – усмехнулась я.
– Лен, блин, умеешь ты момент испортить. Нет, ну что за Фома? Ты из деревни что ли?
Ко мне вновь вернулась прежняя Леська, а мы с ней еще долго так препирались, возбужденно переговариваясь. Она поведала мне совершенно безумную историю, как они до свадьбы докатились, а я, открыв рот, слушала и ругала саму себя, что все это проспала – пока решалась судьба Леси и Егора я мирно дрыхла за стенкой, сопя в обе дырочки по очереди и ничего не подозревая.
Оказывается, вчера, обнаружив Лесю в квартире с моим Шером, ее родители были крайне категоричны в планах забрать ее домой (и прибить Шера). Но когда они узнали, что она встречается с Егором, моим братиком, тетя Нина и дядя Ник (Ником его случайно назвал Максим, подхватил и теперь его величает так Егорчик, с его легкой подачи и все Матвеевы, а скоро и все соседи) стали счастливы до безобразия, и, объединившись с Родом и Максом, решили, что когда-нибудь объединят наши семьи. Но судьба женщина лукавая, а Леся с Егором слишком страстные… так что не было другого выхода, как оказаться им застуканными родителями в момент… страсти. Чувствую, в этом был замешан наш мелкий отпрыск-режиссер, но фактов нет, а улик он, как правило, не оставляет.
Разумеется, гурьба предков решила воплотить свой коварный план – женить отпрысков. Их поставили перед ультиматумом, в общем-то, альтернативных вариантов и не предлагая. Но Егор и не думал отступать. Он сразу взял на себя ответственность за их отношения, чем еще больше вырос в глазах ее родителей.
Так что вчера на семейном совете решено было чад женить, пока лето не закончилось. Они уже оставили заявку на бракосочетание через инет, а сегодня я и Леська пойдем примерять свадебное платье.
– И ничего не рано! А вдруг лучшие раскупят? – посмотрела на меня, как на дебилку, подруга, так что я решила не возникать, а неотступной тенью последовать за ней и поддакивать в нужные моменты.
Так что ближе к обеду мы уже маршировали в сторону свадебного салона. В качестве завтрака и обеда в одном флаконе она снабдила и меня, и себя зелеными сочными яблоками, прочитав лекцию о том, что подружка невесты не может позволить себе быть жиртресткой. С горем пополам пришлось согласиться хотя бы на этот фрукт.
Салон «Брачная феерия» представлял собой большое помещение с офигительным выборов платьев и прочих свадебных аксессуаров. Его было заметно еще с улицы – большие витражные окна с манекенами невест в шикарнейших платьях, причем даже самое простенькое – облегающее фигуру шелковое в пол платье без бретелей с открытыми плечами и легкой накидной, выполненной из некоего узорчатого материала и обшитого камнями, подпоясанного тканью из того же материала – смотрелось обалденно. А что уж говорить про остальные…
У любой невесты тут случился бы нервный шок, и она бы померла на месте, выбирая. Вот и у Леси закружилась голова.
Белозубые консультантки в количестве трех штук окружили меня и ее, предложили чай-кофе, но наша невеста отказалась и попросила минералки «ноль калорий». Мой желудок перевернулся от возмущения и заявил, что в следующий раз он совершит еще один кульбит, но после него нас с ним будет ждать погребальная церемония. От голода умирают, факт!
Но Леське все было по барабану:
– Слушай, – загорелись ее глаза как у безумной, – а давай ты тоже платье померишь.
– Нет, – категорично ответила я.
Она скакала между рядами с «мечтами невесты», выбирая лучшую, а за ней след в след еле поспевала одна из продавщиц (это сервис на высшем уровне или они боятся, что мы что-нибудь сопрем?). Да, ее мечта должна быть лучшей. Она ведь моя подруга. И мой брат достоин лучшего.
А Олеся не унималась:
– Ну, давай же, Лен.
– Я не буду мерить платье, – как можно более строго сказала я, надеясь, что Радуга проникнется моим тоном и не станет вести себя в своей обычной манере «аз есмь царь».
Но она обманула мои ожидания.
– Почему? Да каждая девушка мечтает о свадебном платье! – вдохновенно прижала руки к своей необъятной груди моя подруга, и тут же поправилась, выделив прилагательное: – Каждая нормальная девушка.
– Каждая незамужняя, – буркнула я максимально тихо в противовес ее словам.
Но у Леси в качестве органов слуха задействованы мощнейшие локаторы, питаемые от аппарата бесперебойного питания.
– Ах, ты же у нас того… уже замужем, – последнее слово она произнесла шепотом, будто великую тайну. Впрочем, так и есть. – Да, блин! – она вернула голос на прежнюю громкость. – Когда ты только успела? Почему меня не пригласила? И вообще, почему раньше, чем я брачные кандалы напялила? А как же наше обещание быть свидетельницами друг у друга на свадьбе? А как ты себе мужа выбирала? Первый попавшийся прямоходящий мужского пола? Слушай, а более убоищного не было? Слушай, солнце, если вдруг такой найдется, ты мне его сплавь, окей? Будет у меня в фаворитах. Ха-ха.
Она ворчала, превратившись в гибрид Серы и Гриппа в день получения квитанций со счетами за коммунальные услуги, в которые особые эмоции у них вызывал пункт «ОДН», а я почему-то не испытывала ничего типа угрызений совести или характерных покраснений в области щек от смущения и стыда, хотя ее обвинения были логичны. Во время гневного монолога Леси, когда она бегала от одного платья к другому, трогая их на ощупь, и при этом у нее совсем не было времени наградить меня ни одним прищуренным взглядом, полным глубоких нравоучительных идей, я лишь молча примостилась в кресле для посетителей и прикрыла глаза, перематывая в уме последний разговор с моим муженьком.
«Вали,» – сказал он мне. Не стал удерживать, а я ведь хотела этого. Почему он такой дурак? Почему заржал? Типа, неожиданно вспомнил, что кони его дальние родственники и решил отдать таким образом им дань? Зачем же он так со мной поступает, будто проверяет на прочность меня. Думает, что я железная? Или хочет узнать мой предел? Но опять же – зачем?
Так много зачем и почему, что я могла бы потонуть в них, затеряться и не вернуться обратно. Но полностью абстрагироваться от внешнего мира мне не давали верещания Леси, а также приятно холодящий ладонь стакан с минералкой. Пить ее желания не было никакого, в помещении отменно работали кондиционеры. Но держа ее я чувствовала связь с внешним миром. Себя же я ощущала подобием привидения на грани сказки и реальности. Неужели мы расстались? Не верю! Шер все исправит в своей обычной идиотской манере, не зная, чего он хочет.
– Так ведь, Лен?
Я машинально ответила Лесе:
– Ага.
– Лен, ты вообще меня не слушаешь, по ходу! – грозно выросла передо мной Леська, уперев руки в боки.
Именно такой я представила ее, сменив в голове картинку Артема на изображение Олеси.
– Слушаю, – открыла я глаза и в довершение к представленной мною картинке увидела в ее руках пышное белое платье, но короткое. Немного неформальное для Леси, на мой взгляд. Но прижимала она его к себе горячо, что у меня даже мелькнула мысль, а не сошла ли подружка с ума на почве последних событий?
– Хорошо, – она кивнула. – Тогда, смотри, – она стала вертеть передо мной платье. – Я выбрала. Вот это. Идеально.
– Долго выбирала?
– Ну, ты же здесь сидела все это время, засекла бы.
– Ха-ха. Я медитировала. Слушай, – я даже встала, чтобы наши глаза были на одном уровне, да еще и зрачки ее рассмотреть захотелось, нет, ну мало ли, но с ними все было в порядке, – а ты реально в выборе уверена?
– На все сто! Так что давай дуй в примерку.
– Ты о чем?
– А говоришь, что слушала.
– Ну… Я слушала избирательно, – извернулась я, но мне это не помогло.
– Ты помнишь, что совсем вот минуточку назад сказала «Ага»? – я кивнула, зачем отрицать очевидное. – Так вот, подруга, ты обещала померить платье, которое я выбрала для тебя. И я все еще хочу услышать вашу хеппи-лав-стори с тем шизиком.
– Он не шизик.
Нет, Лесь, ты права, шизик. Но не хочу, чтобы его так кто-то иной, кроме меня, называл. Собственнические замашки, чтоб их.
– Так стори будет?
– Будет, – выдохнула я, не особо желая обсуждать эту щепетильную тему.
– Тогда дуй мерить платье. Я его так тщательно выбирала.
– Лесь, ты бы о себе подумала. Мы же пришли тебя одевать, а не меня. Так что давай-ка ты себе платье подбери, а я пока медитацию продолжу.
– Матвеева! Я себе платье уже выбрала.
– И когда успела, Зоркий глаз?
– Не остри, порежешься. Там на витрине. Сама на него таращилась полчаса, между прочим. Я, как увидела, сразу поняла – мое.
– Ты все равно померь.
– И ты.
Спорить не хотелось. К тому же воинственно настроенную Лесю фиг переспоришь, так что, взяв свое платье, я поплелась в примерочную.
Что сказать? Сшито как по мне. Пышная фатиновая юбка по колено, плавно переходящая в узкий корсет. Все простенько, без излишеств. Именно такое платье я бы и одела на свою свадьбу. Если бы… если бы она у меня была как у нормальных людей. Но что я вижу в зеркале? Блондинка с грустными насыщенно-серыми, как грозовые тучи, глазами, и с лицом, которое, слава Всевышнему, больше не отдавало зеленью (спасибо Лесе за любовь к «Космо», в котором она и вычитала какой-то превосходный рецепт для чистки лица). Обычная девушка, упакованная в красивую оболочку из обертки, которая по своей задумке должна дарить ей счастье и веру в лучшее будущее.
– Лена, выходи, я надела платье, – Леся взвизгнула от счастья.
Именно такой, как сейчас она, я и должна была быть. Так, натягиваем улыбку на лицо и выходим.
– Я готова.
– О-фи-геть! Вроде хрень хренью на вешалке болталась. А ты надела – и шикарно! У меня точно глаз-алмаз, – она мне подмигнула и принялась крутится как юла. – Как тебе мое платье?
– Ты, как ангел…
Ее платье, то самое, струящееся шелком по идеальным изгибам тела на манекене смотрелось великолепно, но на Лесе… Я не могла даже подобрать слов. Она была словно ожившая богиня Красоты. Егор, как увидит ее, в обморок грохнется, наверно.
– Берем?
– Да, определенно. Тебе стоит его взять.
– Окей. И твое тоже берем, Лен.
– Но зачем?
– Зачем, зачем? За надом! Я тебе платье хочу подарить, раз уж на свадьбу не попала. Хочется мне. Так что не спорь, – она была непримирима.
– Как знаешь.
А платье и, правда, чудесное.
Я в нем, а рядом Артем в черном пиджаке с задранными по локти рукавами на белую футболку, с небрежно повязанным на шее галстуком в джинсах чуть ниже колена, спущенных на полпопы, но придерживаемых ремнем, и в стильных кедах… Фантазия, фантазия, пойди прочь, сволочь ты ненаглядная.
Отоварившись здесь по-крупному, часам к четырем мы приползли домой. И хорошо еще, я сказала Лесе, что мне надо на концерт, иначе, думаю, мы проторчали бы там до закрытия. Зато за все это время я успела поведать ей свою историю, а она только и делала, что округляла глаза и ртом воздух ловила. Впрочем, девчонки-продавщицы не уступали ей, став такими же благодарными слушательницами. Правда, они решили, что я пересказываю сюжет какого-то нового сериала и не уставали поражаться тому, что «наконец-то и у нас в рашен федерэйшн начали крутые сериалы ваять». На вопрос как сериал называется, моя больная на всю голову подружка ляпнула первое попавшееся «Апофигеоз», и, я скажу, угадала. Именно так я бы и назвала.
Оливер заехал за Соней и мной, как и обещал за два часа до концерта. Сестренка нарядилась в свое обычное шмотье, меня же Леся вырядила в свои шмотки, заявив, что на подобные вечеринки одеваться надо соответственно, а не как «торговка с вьетнам-бутика». Мне оно все было до лампочки, а вот подруга явно переживала, что сама не может попасть на эту изумительную тусу, все же у нее теперь есть поводок, так что она решила оторваться на мне. Под замес могла попасть и Соня, но вовремя скрылась на балконе, где закрылась, затыкав наушники в уши. И не появлялась до самого приезда ее любимого человека.
Ее настроение было типично-агрессивным, что было странным. Обычно перед вечеринками оно у нее зашкаливало, конечно, в ее извращенной манере, полной сарказма и иронии, но в последнее время то ли она изменилась, то ли я отдалилась от сестрички. Но что-то было не так, и я это чувствовала.
А может все дело в том, что теперь все мои мысли заняты только одним человеком, который безбилетно катается зайцем по маршрутам моих извилин и путает их сильнее. Шпана, одним словом.
Полностью насладиться своими грустными мыслями мне не давали Леся и ее мама Нина Павловна, которая и сама была рада помочь. Леся шепнула мне на ухо, что ее «маман в моде ни бум-бум», так что она настоятельно советовала мне не пренебрегать советами самой Леськи, а вот тети Нинины вообще пропускать даже не мимо, а сквозь уши.
