Текст книги "Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Душка Sucre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

«Я так давно тебя искал по грязным пресным руслам,

Зубами сети рвал, напрягая каждый мускул"14

Он перепробовал много девочек, не ведя подсчет, да и не запоминая, впрочем, их. Только Соня в самом начале их знакомства зацепила его чем-то. Возможно, своей бесшабашностью, удивительно сочетающейся с невинностью. Такие девочки, как она, цепляют, с ними интересно проводить время. Они ругаются как сапожники, верят в сказки, хотя никогда не признаются в этом, во всем выкладываются по максимуму. С ними занимательно… какое-то время, но когда любопытство проходит, они надоедают, и от них сложно избавиться, да и не сразу понимаешь, что хочешь именно этого.

Артем и сам бы не сразу осмыслил факт того, что их отношения не имеют будущего, хотя бы потому что не его это судьба – воспитывать вздорную девицу, попка которой плачет по отцовскому ремню, если бы не Оливер и взявшаяся, как по мановению волшебной палочки, телепортировавшейся ему в руки прямиком из Хогварца, ее старшая сестричка Лена.

Будучи абсолютно спокойной и уравновешенной, скромной, податливой, нежной и мягкой, она ворвалась в его жизнь и устроила революцию подобно Эрнесто Че Гевара на Кубе, причем и сама того не зная, что делало ее еще более родной для Артема. В первую встречу – да, он был решительно настроен ее убить, когда узнал, что они теперь в законном браке. А сейчас… сейчас все по-другому.

Сейчас ему приходится держать себя в рамках, чтобы перестать постоянно дотрагиваться до своей щеки, которую словно током ударило после ее легкого, практически невесомого прикосновения. И он понятия не имел, о чем она думала, когда протягивала к нему свою изящную ручку, но на ее лице отразилось нечто такое, что заставило его чувствовать себя призраком, будто она не ожидала его здесь увидеть, но вот он собственным могучим торсом стоит перед ней и пытается скрыть радость от встречи за грубостью. А сам был дико рад ее видеть, ведь после ссоры в беседке Шер не находил себе места и сделал много глупостей, а может и нет, но кто рассудит?

«Я не хочу тебя слушать!« – зажимая ладонями уши, понеслась она прочь, но Артем не побежал следом за своей малышкой, хотя тело совершило рефлекторное движение вперед, которое он, превозмогая себя, пресек.

– Стой!.. – шепот, сорвавшийся с губ вслед его малышке, так ее и не нагнал, тогда Шер заново прокрутил в голове ситуацию и великодушно отпустил девушку: – Нет, лучше беги. Беги от меня подальше.

Разумные, как он непритворно полагал, слова немного охладили его чувства, и Артем вернулся в дом, не желая никого ни видеть в данный момент, ни с кем не говорить.

– Иди в машину, моя красавица, – донеслась до него фраза удаляющегося с кухни брата, а следом за ней – звонкий чмок в щеку, может руку.

Раньше, он бы приревновал Соню. И не посмотрел бы, что человек, лобызающий ее конечности, – Оливер, его кузен. И даже больше, чем кузен – он его лучший друг.

– Подожди меня на веранде. Это как выйдешь – направо вдоль дома, – слышно было совсем тихо, видимо, Олли с Сонечкой уже стояли на пороге. – Я сейчас подойду.

– Ага.

Шерри даже немного удивился безоговорочной покорности девушки – ему бы она весь мозг вынесла, не устав объяснять, как опасно оставлять свою девушку одну, ведь ее могут похитить, обесчестить, или же вообще оба действия совместить. Со стороны казалось, что у них все идеально. Но обстоятельства, предшествовавшие данной ситуации, носили некий характер, не позволяющий ему сомневаться в Оливере. И вот снова противоречивые мысли вышли на передний план, а сам он не успел ретироваться в комнату, закрыть дверь на замок и, нацепив наушники, проигнорировать желающего пообщаться с ним брата.

– Артем, надо поговорить, – перед ним стоял Олли, решительно настроенный на серьезный разговор, что можно было понять по крепко поджатым губам.

– А есть о чем?

Оливер кивнул. Шер не стал спорить, к тому же момент прятаться от братца был уже давно упущен. Так что он прошествовал мимо него в кабинет папы, где у того стоял встроенный в стенку секретный бар, о котором в доме знали все кроме Ефросиньи.

Он достал из бара, схватив за узкое горлышко, и безмолвно откупорил непочатую скульптурную бутылку темно-янтарного цвета виски. Одним движением головы спросил Оливера, налить ли ему, тот, вскользь глянув на этикетку и отметив, что это «Jameson Vintage», утвердительно кивнул. Предложи ему Шер простолюдинский пивасик, он бы стопроцентно отказался, хотя сейчас не мог этого гарантировать, желание насытить кровь градусами появилось само собой и призывно требовало его удовлетворить. Стаканчик виски оказался весьма кстати.

Шер положил в оба сверкающих чистотой стакана немного льда из мини-холодильника и залил их виски. Подал один Оливеру вместе с вопросом:

– О чем ты хотел поговорить? – и развалился в соседнем, обитое золотисто-красной тканью, кресле.

– Ха, – неестественно усмехнулся брат, – мы с тобой как герои «Крестного отца». Сидим оба такие при понтах, крутые типа. Виски хлебаем. Сигар только не хватает. Или у дядюшки есть заначка?

Артем невесело усмехнулся в ответ:

– У него всегда есть. И ты даже знаешь где.

– Помню, мы в детстве часто вместе шороху тут наводили.

Оливер уже готов был погрузиться в воспоминания, но Шер его резко перебил:

– Ты пришел, чтобы потрещать о детских шалостях?

– Нет. На самом деле нет, – покачал головой Оливер, сделав небольшой глоток. – Совсем неплохо, – сделал он комплимент терпкому напитку. – Сладковатый, с фруктовыми тонами, немного острый. Напоминает Лену.

– Совсем нет, – не согласился с ним Шер и залпом осушил весь стакан.

Ему не хотелось наслаждаться насыщенным ароматом сочных фруктовых плодов, приправленных корицей и патокой, так что он даже не ощутил мягкой сладости отборного букета, но его все же накрыло долгое и деликатное, как выразились бы знаменитые дегустаторы, послевкусие: сладкое, терпкое, пряное, с винными нотками. И вот, хоть убей, Лену он в этих острых нотках никак не находил: сладкая – да, терпкая – да, пряная – да, но острая? Определенно, нет. Этот виски, скорее, напоминал, коктейль из сестричек: сначала сладенькая старшая, затем остренькая младшая.

– Ты просто ее не знаешь еще, – уверенно перебил размышления Шера Оливер. – Она вкусная девочка, но совершенно не бесхарактерная, как тебе, наверное, кажется. Добрая, милая, хорошая. А после общения с тобой в эту конфету будто добавили тротила. Спасибо огромное, Нитроглицерин Динамитыч, блин.

– Да не за что. Всегда к вашим услугам, – поднялся с дивана, чтобы налить себе ещё виски, но на самом деле всего лишь хотел спрятать лицо, предательски полыхнувшее от того, что Оливер, видите ли, лучше знает его малышку.

– Тебе надо расстаться с Леной.

Гробовое молчание. Плеск янтарной жидкости и звон кубиков льда о стенки стакана.

– Мы и так… расстались, – последнее слово далось Артему с трудом, что не укрылось от Оливера. – Практически расстались.

– Что мешает сделать это точно?

– Пока не могу.

– Почему?

Шер взял себя в руки и вернулся в кресло:

– Есть кое-какие проблемы.

– Дай угадаю. Эти проблемы называются: «Я влюбился в нее, брат»?

«Это тоже» проинформировали его глаза Артема. Но он не сознался, к тому же не считал это существенным, ведь были еще штампики в паспортах, а также без вазелина лезущий во все щели мира мэр.

– У моих проблем есть только одно название – fuck.

– На что у меня есть ответ: «рядом птица» по-английски.

– А?

– Просто переведи.

– Near bird? – он недоверчиво произнес, прокрутил в голове, прислушался к звучанию и понял, что ему ответил братик. – Плюс один за сообразительность!

Артем поднял вверх бокал, чокаясь воздушно-капельным путем с Олли, и залпом осушил его. Брат лишь хмыкнул на это. О том, что Шерри лучше вообще не пить, он прекрасно знал, ведь после офигенно проведенного вечера в компании зеленого змия, на утро его братика всегда мучили последствия в виде полного отсутствия памяти, а также находилась куча всего, за что ему приходилось огребать.

– Так что у вас с Саннетт? – вскользь поинтересовался Шер, по телу которого прошла теплая волна.

– Я не знаю, – шумно выдохнул Олли, махом встав и снова сев в кресло, он поставил недопитый стакан на столик и зажал голову руками.

Словно это он, а не Артем осушил только что два полных стакана вискаря.

– Что значит «не знаю», Олик? – тут же ухватился Шер. – Еще только недельки две назад я слушал твои дифирамбы сам знаешь кому, а тут такая резкая перемена?

Оливер резко соскочил с кровати:

– Дифирамбы оставим. Мои чувства не изменились. Но я понятия не имею, что делать с Соней. Она… совсем даже неплохая. И…

– И сущий ребенок, – оборвал его Артем.

– Это да. Но она еще и девушка.

– Да ладно? – иронизируя, округлил глаза Шерхан. – Спасибо, что глаза открыл, брат. А то я так и не понял бы с кем два месяца провстречался!

Словесную перепалку прервал звонок от Ванильного на новенький сенсорный коммуникатор Оливера. Его предыдущий мобильник, в не подлежащем ремонту разрушенном состоянии, предоставил ему сегодня Степлер со словами, что «этой хренью его чуть жизни не лишили», причем, как он попал к нему в руки, парень умолчал, обиженно заявив, что ему мобильник прилетел точно в голову, как вражеский снаряд, но никак не в руки. Из переданной ему кучки обломков целой оказалась только симка, так что особой утраты Олли не ощутил и приобрел новую «игрушку», которая сейчас верещала: «Wo! I feel good, I knew that I wouldn't of I feel good…» голосом Джеймса Брауна, он спешно снял трубку:

– О, привет-привет! Нормалды! Сам как? Да не, проехали, не парься, уже забыл. Ага. Оу, пати в «Summer Times»? Еще бы! Конечно, я буду. Что за вопрос? Шер? Ну, – Оливер перевел взгляд на именуемый объект, – он же у нас под маменькиным арестом… – и тут же схлопотал легкий пинок по ногам от брата. – Он злой. Не знаю. Попробуем с этим разобраться, хотя… сам знаешь, как тут все запущено. Ладно, бывай. На созвоне.

– Хорош кряхтеть, Шерри, – окликнул брата Оливер, тот изобразил на лице слабый оскал и не поскупился на совет:

– Лучше заткнись.

– Да ладно, я же знаю, ты хочешь пойти. Ну, хочешь, я поговорю с тетей Фросей? – Олли откровенно издевался над братом. – Отпрошу тебя у нее и пообещаю, что не выпущу тебя из-под собственной опеки.

– Ты сейчас предложил мне опозориться вместе с тобой на людях, в общественном месте, так сказать? – процедил он сквозь зубы.

Звездный брат в шутку обиделся:

– Я же как лучше хочу, о тебе беспокоюсь…

– Я тебя щас убью! – мстительно пообещал Артем, направившись к бару в третий раз.

– Эй-эй. Стоп. Может ты не будешь сегодня экспериментировать с «водой жизни»?

– А я и не собирался, – он обернулся к брату, крепко держа в руках закупоренную бутылку, как будто это была бейсбольная бита. – Я тебя ею тресну, если ты от меня не @uncensored@. Окей?

– Окей, – Олли поднял руки, сдаваясь. – Уже ухожу.

– Погоди, сначала поможешь мне, – бутылка вновь вернулась на законное место, а Шеридан поведал брату план своего побега.

Сбежать из дома он решил уже давно, но сегодня окончательно уверился в необходимости побега на сто процентов. Самое последнее, что он может простить людям – это насмешки над его величеством, а живя с родителями, которые все еще продолжали быть инвесторами иждивенца, сидящего на их шеях, он становился бездонным колодцем для насмешек, хоть половником черпай да не захлебнись.

По плану Шера Оливеру рассчитывалось занять на некоторое время его место, а ему покинуть дом под видом Олли. Предполагалось, что Оливер будет изображать из себя брата до тех пор, пока его не пропалят родственники или не сдаст Веник, который может случайно обнаружить подмену, ему всегда везет на всякие нелепости. Поэтому рэпер отзвонился Соне и соврал, что ему пришлось срочно-пресрочно уехать, так как дело касается жизни и смерти, так что ей придется добираться домой одной. Соня наслала на своего парня все ведомые и неведомые проклятия, пожелала охрипнуть на сцене и помереть от жажды на глазах миллионов своих фанатов, которые бы затем кровожадно растаскали его бренное тельце на сувениры. Оливер ее слова воспринял стойко, шепнул на прощание, что «обожает свою горячую штучку» и, проследив в окно, как она ушла, отдал Шеру команду к началу действий.

Четко следуя намеченному плану, Шер наскоро побросал в спортивную сумку шмотки первой необходимости, распрощался со своей коллекцией сникеров, пообещав им шепотом скоро забрать их с собой, спер по-тихому из сейфа Ефросиньи свой телефон, надвинув на глаза козырек кепки и напялив поверх нее капюшон, спешно покинул территорию резиденции старшей четы Охренчиков и запрыгнул в свою родную «бэху», от которой ему наконец-то были возвращены ключи.

Вообще, вся эта ситуация с обменом машин была такой дурацкой, что без смеха не взглянешь. Они с братом решили поспорить, как это обычно делали, на какую-нибудь глупую ерундовину, так, ради азарта, чтобы развеять скуку. Вот и в тот раз они забились на то, что, пробегая по коридору с подносом, полным горячего чая на двоих и изящным антикварным заварником, Вениамин Аристархович о веревочку, добродушно протянутую парнями в десяти сантиметрах от пола, не споткнется, а споткнувшись, не упадет и удержит равновесие, как истинный гарсон, получивший медальку и звание почетного халдея в Ассоциации Рестораторов. На кон они поставили свои тачки. Проигравший должен был отдать свою машинку победителю до сегодняшнего дня.

Но, к вящему разочарованию обоих, Веник так и не дошел до веревочки, растянувшись на полу за три метра о подкинутую кем-то безгранично заботливым банановую кожуру. Шеру чуть позже вспомнилось, что это его рук дело, но сознаваться он посчитал делом ниже своего достоинства. Так что сложившиеся обстоятельства парни отнесли на счет роковой случайности, приведшей к полному разгрому обоих. Нарушать правила спора было нельзя, и они обменялись, таким образом, Оливеру пришлось кататься на шестой «бэхе», а Артему на «Эскалейде».

– Здравствуй, красотка, – проведя по приборной панели, ласково обратился к своей четырехколесной подруге Артем, – больше я на тебя спорить буду, обещаю. О-о-у, во что же тебя превратил, родная, этот Оливер-Руки-Крюки-Из-Жопы.

Он с негодованием оглядел салон, на заднем сидении которого был целый склад пакетов с логотипом «Bronx Stile», проматерился на счет сдвига Оливера по теме одежды и необходимости ее пиарить, закинул к ним свою котомку, достал из бардачка диск наугад, вставил его в магнитолу и, когда салон наполнили басы «Триады», мгновенно узнал вторую сидишку альбома «Точка Росы» и понял, что сделал верный выбор. Он выбрал пятый трек и резко стартанул.

Охренчик-младший немного поколесил по городу, наслаждаясь тем, как дорога мягко стелется под колесами и слушал музыку, а затем решил отправиться по адресу той квартиры, что досталась им в дар с Леной от мэра. Он созвонился с Толяном, чтобы разузнать адрес, но тот смог снабдить его информацией лишь о номере дома и улице, а вот квартиру Шеру предстояло найти самому, как и пробраться в нее, ведь те ключи, что были у него, он отдал своей женушке, с которой у него сейчас были напряженные отношения, и звонить, чтобы забрать ключи, он точно не собирался. А сейчас даже испытывал некоторое ощущение малюсенькой жалости, что отказался от помощи Оливера, который легко мог бы помочь ему снять квартиру в любом районе города.

Подъехав в центр, где расположился шикарный многоквартирный дом, в котором и должна была быть необходимая квартира, он решил не рисковать и не штурмовать крепость своими отмычками. Здесь ведь и охрана на высшем уровне, так что полицаи, в случае чего, за полминуты нарисуются, а обратно за решетку – вот уж глупость сверх меры.

Артем решил еще немного покататься по городу, по которому успел соскучиться за двадцатичетырехчасовое принудительное заключение, ему хотелось надышаться воздухом, прежде чем он приедет на тусу в клуб. Наездившись вдоволь, он припарковался у моста при въезде в город, который ему особенно нравился. Дойдя до его середины, он достал телефон и изучил пропущенные вызовы, но перезванивать никому не стал, лишь отметил, что он все же был нужен многим из его друзей.

– Да… Нужен всем, кроме тебя, – как-то обреченно выдохнул он, открыв фотографию спящей девушки, на лице которой красовался фингальчик, ничуть не смущавший его нежных чувств.

Что-то его кольнуло в сердце в этот момент, будто она просила его о помощи, якобы с нею что-то произошло. Его сердце заколотилось чаще, рука зачесались в желании набить морду обидчику, но он молча созерцал ее изображение, еще крепче сжимая в руке телефон, умом понимая, что это его больная фантазия, которая ищет причин для встречи. Экран быстро покрылся мелкими каплями дождя, пока совсем не погас, а потом Артем еще некоторое время не мог отвести взгляда от потухшего дисплея, но ехидный голосок в голове не преминул намекнуть ему, что в довершении картины ему только скупую мужскую слезу пустить осталось, и он вновь взял себя в руки.

Дорога до клуба не заняла много времени, а вот количество присутствующего там народа смущало. Создавалось впечатление, что клуб резиновый.

Перед тем, как покинуть машину, он дыхнул в сложенную лодочкой ладошку, и понюхал – запах виски все еще не выветрился. «Парням это не понравится», мелькнуло в голове Шера, он зажевал две подушечки мятной жвачки, которую выплюнул уже через десять минут, и вдруг понял, что жуть как хочет пить. С этим желанием он пошел на абордаж клуба, первостепенно решив заглянуть в бар.

– Приветос, брателло!

– Оу, ваззап, мэн!

– Ка-а-акие люди!

– Йоу, браза!

Доносилось до него со всех сторон сквозь звуки музыки, он кивал им, бурчал что-то в ответ. Кое-как он добрался до барной стойки, где его ждало разочарование. Официант извинялся, но «вся вода закончилась, ибо наплыв участвующей в конкурсе молодежи предельно высок, а они, как сами знаете, предпочитают до выступления алкоголем свои молодые организмы не заливать, в наличии же остались только спиртосодержащие напитки, но если господин хороший хочет пить, то в зоне ресторана на втором этаже можно хоть воду из-под крана попросить».

Этого знания было достаточно, чтобы Шер отправился на поиски живительной влаги на второй этаж. Подойдя к лестнице, он быстро проскочил пролет, и, остановился как вкопанный, поворачивая голову словно в замедленной съемке: нет, не могло показаться, эта солнечная макушка принадлежит его малышке, которая напомнила ему ломтик сыра в бутерброде, приплюснутый со всех сторон. Вообще не думая, он выхватил ее за шкирку как нашкодившего котенка и, не зная, что с ней делать, прислонил спиной к стене, хотя хотелось прижать к груди. Напуганная, сжавшаяся в комок, она вызывала у него трепетные чувства, но нежелание их показывать накладывалось на тембр голоса, который сделался грубым и чужим.

Но вот звучит ее обиженное и неродное: «Ты мне не хозяин. К тому же мы расстались,» – и все… «Я помню. Иди,» – было ей ответом.

Была бы причина рвануть следом, он немедля сорвался бы, а не стоял как дурак, упираясь набухшими кулаками в стену.

«За оставленные без присмотра вещи администрация ответственности не несет!« – гласила надпись, в которую упирался его наконец-то сфокусировавшийся взгляд. Ведь и с Леной, оставленной без присмотра, может случиться что угодно, переживал Артем, кусая губы.

И… как-то неожиданно он нашел причину.

Резво развернувшись, он соскочил с лестницы, Ленчик же далеко не ушла – у нее были явные проблемы с перемещением в людской массе, поэтому она смогла сделать парочку шагов после того, как спустилась с подножия лестницы.

– Постой, Лен, – окликнул ее Шер, и она тут же развернулась, будто только и ждала, что он ее окрикнет.

А в глазах застыло все то же ожидание, с нотками наивности и немого обожания. Ему пришлось положить руки ей на плечи, чтобы ее не унесло толпой, а также, чтобы в их личное пространство не врывались посторонние.

– Что случилось? – наконец, прочистив горло и совладав с голосом, спросила она.

– Я хотел… попросить тебя.

В ее глазах зажегся огонек надежды, Артему стало стыдно за те слова, что он собирался сказать, и он мысленно попросил у нее прощения, но не мог иначе. Она нетерпеливо закусила губу и сморщила носик:

– Конечно, я слушаю.

– В общем, мне нужны ключи от квартиры.

Он ее огорошил своей просьбой, но она держала себя в руках и не сразу поняла о какой квартире идет речь, поэтому в ее вопросе проскочила ядреная порция удивления:

– От м-моей квартиры?

– От нашей квартиры. Которую нам мэр задарил.

«Какого черта? Ну, какого?» – вопили все извилины разом в моей черепной коробке. Он что, действительно дебил? Был такой момент попросить у меня прощения, сказать «давай жить дружно, тра-ля-ля, тру-бла-бла, мирись со мною, иначе жизнь без тебя не жизнь и скипидар не скипидар, а спирт так вообще вода», и он его упустил! А я-то, ду-у-ура… Уши развесила, и жду как старуха с корытом у моря погоды, поедая навешанные на уши макаронные изделия.

За этими мыслями я даже не сразу осознала, что ему нужны от квартиры, где сейчас живет Леся. А вот когда наконец уразумела сей прискорбный факт, меня постигло очередное прозрение, сопровождающееся глазами в два олимпийских кольца.

– Так что, где ключи?

– А у меня их нет, – честное слово, язык сам соврал.

– И где они?

– Потерялись…

– Да ладно? А… где ты их потеряла?

Это изумительно, но в его голосе не наблюдалось злости, и я прямо расслабилась вся в его руках, а он ведь все еще продолжал меня держать за плечи, не сокращая, правда, дистанцию между нашими телами. И правильно, нефиг тут меня соблазнять, и так знаю, что он пришелец с планеты Феромонов.

– Так где ты потеряла их, Лена?

Ауч, кажется, я выпала из реальности немного…

– Не знаю. Может дома валяются, – да уж, врушка из меня та еще, надо было сказать, что эти ключи стали достоянием города, валяясь где-нибудь в парке или на мостовой, точно. – А может и на улице выронила…

– Мне они очень нужны.

– А зачем? Нашел риэлтора, чтобы продать?

Нет, ну что за меркантильная баба из меня сейчас выперлась? Еще руки в боки упереть, косу за пояс заткнуть и бородавку на носу почесать для пущего эффЭкту.

– Я сам там хотел жить.

– Правда?

– Да, – он усмехнулся. – Я ушел из дома.

– Зачем? У тебя такие прекрасные… родители, – ага, я уже сама поняла, что сморозила, можешь не лыбиться, хотя тебе идет. – И как ты собираешься жить?

– Пока не знаю, но для начала мне нужно жилье, а для этого – ключи. Так что выбора нет – поехали искать, – непререкаемым тоном изрек он и развернул меня спиной к себе, прижав к телу, так что между нами прошел заряд.

Как если кусочек лития кинуть в воду идет бурная реакция, так и я почувствовала себя этой дозой металла, который, попав во взаимодействие с Тёмой, начинает искрить. По телу пробежала неорганизованная толпа мурашек, безжалостно растоптав мои слабые попытки найти в себе здравый смысл и оторваться от тела Охренчика, и затаившись, как изменники Родины от чекистов, где-то в районе затылка, упирающегося ему в грудь.

Сравнение Тёмыча с водой навело меня на мысли, что он мне так же жизненно необходим, как рыбе нужна вода, а я не могу не подписаться под этими словами из песни, которая прочно засела в моей голове: