Текст книги "Revolution "M" (СИ)"

Автор книги: Dracore Kien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Может, это ты пойдешь… – Джереми проглотил готовое сорваться грубое слово. – Подальше? Пусть ты и дал нам чертов ключ, это не…

– Джереми… – голос Басса прозвучал слабо, но Бэйкер тут замолчал. – Не надо. Он не причинит никому вреда.

Бэйкер с подозрением окинул взглядом Штрауссера, прежде чем сделать шаг к кровати.

– Ему нужен покой, – ледяным голосом процедил Уилл. – Он никогда не выздоровеет, если сюда будут постоянно приходить какие-то люди.

– И куда только Майлз смотрит! – разозлился Джереми. – Да кто ты такой, чтобы…

– Мне плевать, кто вы друг другу, – с нажимом на слово “вы” прервал открывшего рот Басса и готового взорваться Бэйкера Штрауссер. В его обычно пустых глазах сверкнула угроза, – но на правах врача я приказываю всем посторонним выметаться отсюда. Пока что добровольно. Ты, – Уилл посмотрел на Джереми, – можешь прийти вечером.

Бэйкер растерянно посмотрел на Басса, и тот ответил взглядом, который можно было перевести как: «Не надо с ним драться».

Джереми перевел глаза на Штрауссера, потом снова на Монро, и, просто излучая раздражение, покинул палатку.

– Я уже не усну, – покачал головой Себастьян.

– Ладно, – легко согласился Уилл, но глаза его потемнели, и он мрачно добавил. – Твой дружок…

– Не трогай моего дружка, – устало прервал его Монро.

– Договорились, – Штрауссер поднялся с места, взял графин и снова отошел к своему столику. – Тогда тебе придется потерпеть перевязку.

Себастьян начал было приподниматься на локтях, но Уилл, не оборачиваясь, грозно рыкнул:

– Лежать!

Монро на мгновение застыл с видимым раздумьем на лице, а потом медленно опустился обратно, так и не издав ни одного протестующего звука.

Штрауссер вернулся к его кровати с алюминиевой аптечкой и стеклянной баночкой с какой-то мазью кремового цвета внутри. Сел на край, прогнув пружины своим весом, отложил аптечку на прикроватный стол и перевел глаза на Монро.

– Не смей держать себя сам. Обопрешься на меня, – отрывочно бросил Штрауссер, стягивая с Басса одеяло по пояс.

Не выпуская из рук баночку, Уилл обхватил Себастьяна одной рукой за плечи и медленно приподнял, тут же глубже садясь на кровати и подставляя правое плечо и грудь под спину Монро.

– Сказал – не сидеть самому, – угрожающе процедил Штрауссер.

Басс вздохнул и расслабился, передавая Уиллу весь вес своего тела.

– Ковбой, – сумрачно добавил тот.

Себастьян усмехнулся, не отвечая, но ухмылка мгновенно стерлась с его лица, как только Уилл принялся развязывать узлы на бинте, закрывавшем ребра и живот Монро.

– Дышать не забывай, – буркнул Штрауссер, разматывая ткань. – Понимаю, что неприятно, но все же.

– Дышать неприятно? – попробовал сострить в ответ на “зачем ходить” Басс, но бинт скользнул по зашитой ране на боку, и мужчина дернулся от неожиданности, заставив Уилла снова на него рыкнуть.

– Крови нет, гноя нет, – Штрауссер, переложив баночку в правую руку, повертел в левой бинт, тщательно его разглядывая. – Не будешь глупить, пулевая рана тебя даже в глубокой старости беспокоить не будет.

– Я не доживу, – хмыкнул Монро.

Штрауссер не ответил, вкладывая баночку в руку Себастьяну:

– Держи.

Уилл быстро отвинтил крышку одной рукой и, забрав сосуд, поставил его на одеяло.

– Это же ты сделал, верно? – Монро обернулся через плечо. – Я почему-то на сто процентов уверен, что тебе никто не отдавал подобного приказа.

– Шов я трогать не буду, он и так хорошо зарастает, – сообщил на это Штрауссер, делая вид, будто он ничего не услышал, и окуная палец в мазь. – Да, мазь втирается. Будет больно.

– О, неужели..? – с сарказмом начал было Монро, но тут же сжал зубы и замолчал, потом что Уилл уже прикоснулся к области раны на солнечном сплетении и принялся осторожно наносить вязкое вещество вокруг ее краев.

– Расслабься, – бросил Уилл. – Себе больнее делаешь.

– Что это за дрянь? – выдавил Басс, насколько можно незаметнее от Штрауссера сжимая край одеяла в кулак.

– Прогревает. Расширяет сосуды. Обеспечивает больший приток кислорода к тканям, – отрывочно ответил тот. – Тебе от этой информации стало легче?

Монро не ответил, явно стараясь дышать ровнее.

Штрауссер убрал руку, и Себастьян тихо выдохнул, прикрывая глаза. Только для того, чтобы опять распахнуть их, вздрагивая от неожиданности, когда Уилл снова прикоснулся к нему, втирая, на этот раз уже с большей силой, новую порцию мази.

– Ты… Издеваешься… – почти прохрипел Монро, с прежним рвением стискивая в пальцах одеяло.

Штрауссер многозначительно хмыкнул и вместо ответа хмуро проронил:

– Голову опусти. Назад. На плечо.

– Так назад или на плечо? – не понял Басс.

– Назад на мое плечо, – бесстрастно ответил Уилл.

Монро повернул голову настолько, насколько позволяла шея, и изогнул бровь.

– Тебе больно, поэтому ты постоянно подаешься вперед, – ответил на немой вопрос Штрауссер. – Несильно, но подаешься. Делаешь себе при этом еще больнее, потому что зажимаешься, а мне неудобнее работать.

Себастьян промолчал и не пошевелился.

Тогда Уилл просто положил левую ладонь ему на лоб и надавил, опуская его голову себе на правое плечо.

– Ладно, – отозвался Монро, закрывая глаза и не делая попыток прийти в изначальное положение.

Уилл не мог не признать, насколько забавно сложилась вся ситуация. Он лечит пленного его бывшего командира от собственной работы, и при этом будь у него возможность повторить их первое знакомство с Монро, он бы повторил, не задумываясь. Слишком тонко и… интимно получилось, несмотря на присутствие постороннего человека.

Штрауссер закончил втирать мазь, убрал руку и закрыл банку, завинчивая крышку обеими руками перед Бассом.

И, пока Себастьян переводил дыхание, он поменял аптечку и баночку местами, раскрывая первую одной рукой и доставая оттуда новый смотанный бинт.

– Все, последнее страдание, – в голосе Штрауссера в первый раз можно было расслышать действительно усмехающиеся нотки.

– Заткнись, – мрачно буркнул Басс.

Уилл еще раз усмехнулся и принялся за дело.

Когда последний слой был уложен и закреплен, он молча опустил ладонь Монро на живот, поверх оставленной им самим раны, осторожно поглаживая бинты большим пальцем.

– Ты знаешь, это выглядит… И ощущается… Странно, – выдавил Басс, приоткрывая один глаз.

– Смутился, что ли? – Уилл пренебрежительно фыркнул и уже серьезно добавил. – Не переживай, приятель, я предпочитаю женщин.

Женщины женщинами, но знание того, что это именно его работа заставляет Монро судорожно стискивать в руке одеяло и мучительно сжиматься при каждом касании, и что след от нее останется навсегда и на протяжении всей оставшейся жизни порой будет его беспокоить, возбуждало и опьяняло.

Одна сторона отчаянно жаждала вновь причинить ему боль – надавить на рану, или изобрести какой угодно другой способ, но чтобы снова увидеть его выражение лица, услышать прерывистое дыхание, почувствовать, как он дрожит от напряжения, как старается скрыть свою слабость. Другая сторона к его удивлению победила первую: Уилл впервые за много лет поставил что-то иное выше собственного желания.

– Какое облегчение, – наигранно-успокоенно отозвался Себастьян, закрывая глаз обратно. – И…

– Помолчи, – бросил Уилл.

Палатка погрузилась в тишину на пару минут, после чего Монро вдруг шумно выдохнул и окончательно расслабился, откидываясь на Штрауссера.

– Должно меньше болеть, – скорее вопросительно сказал тот.

– Так и есть.

– Вот и хорошо, – ответил Уилл, не сдвигаясь с места и ничего не меняя в своей позе.

========== III-Глава XXVII: Майлз. Шах и Мат ==========

Майлз угрюмо смотрел на медленно распахивающиеся ворота. Сзади почти синхронно передернули затворы его люди – на всякий случай.

Пусть им и пообещали «не стрелять», Мэтисон не знал, чего ожидать от этих людей и уж тем более от их до сих пор неизвестного главаря, чья дочь оказалась у них в плену.

– Надо было все-таки ждать их под прикрытием леса, – недовольно проворчал Киплинг, прищуриваясь и вглядываясь в увеличивающуюся щель между створками ворот.

– Как на ладони стоим, захотят – скосят одной автоматной очередью со стены, – подтвердила Анна – кажется, уже третья девушка Кипа после того, как тот расстался с Энди. Как оказалось, у Дэвида была безумная слабость к существам женского пола, умеющим драться и стрелять.

Майлз махнул в их сторону рукой, призывая к тишине. Да, ход был рискованный, но у них на руках сейчас слишком большой козырь, чтобы противник мог им пренебречь.

Ворота раскрылись настолько, чтобы в них мог пройти один человек. И сейчас же тонкой черной цепью оттуда потянулись люди – все, как один, с автоматами наперевес.

Последним вышел светловолосый мужчина. От остальных его отличала лимонная рубашка и отсутствие любых милитаристских деталей в одежде.

Он что-то сказал своим людям – а в том, что так отличаться может только предводитель группировки, Майлз не сомневался – и медленно пошел навстречу ожидавшим его ополченцам, явно боясь и оттого держась рукой за кобуру с пистолетом, висевшую на бедре.

– Я пришел говорить, а не стрелять, – громко произнес Майлз, как только мужчина подошел на расстояние, с которого мог его слышать. – Мне нет смысла нападать. Но на всякий случай в лесу, – Мэтисон указал пальцем себе за спину, – сейчас находятся еще двадцать моих людей, которых следят за происходящим здесь.

Мужчина кивнул, останавливаясь на расстоянии около пятнадцати шагов:

– Мне нужен разговор один на один. Без твоих людей.

– Тогда разоружайся, – пожал плечами Майлз.

– Ты тоже, – мгновенно отозвался тот.

Мэтисон отстегнул кобуру несмотря на предостерегающее шипение Киплинга и показательно медленно опустил на землю и оттолкнул ногой себе за спину. Его собеседник последовал его примеру, и от внимания Майлза не ускользнула длинная царапина на рукояти знакомого серебристого пистолета.

Он первым шагнул незнакомцу навстречу.

– Мне нужна моя дочь! – выдохнул тот Майлзу в лицо, когда они сошлись. – Богом, клянусь, я не…

– В тех условиях, чтобы угрожать, – невозмутимо закончил за него Майлз. – Мне говорили, тебя зовут Крис Стюарт, да? Так вот, Стюарт, сначала тебе придется выслушать меня и только потом уже говорить.

Глаза Криса яростно сверкнули, но сам он промолчал, и Майлз без дальнейших рассуждений принял это за согласие.

– Ты распускаешь свою, – Мэтисон кивнул на стоявших недвижной цепью людей у ворот, – банду, они разбредаются отсюда во всех четырех направлениях, и только после этого я отдаю тебе твою дочь.

Стюарт опустил глаза и покачал головой:

– Я не могу это сделать. Все, что я могу, это пообещать не трогать вас больше, если вы вернете мне Эльзу и не станете вмешиваться в мои дела.

– Так не работает, – отозвался Майлз. – Нас вы трогать перестанете, зато начнете нападать на других. Я не хочу такого.

– А тебе-то что? – Крис не то усмехнулся, не то ощерился.

Мэтисон вздохнул, давя растущую злобу, и, облизнув губы, процедил:

– Единственное, что удержало меня от того, чтобы не разнести ваше здание в клочья и не перебить всех вас за то, что сделал ты, – он сделал явный упор на слово «ты», – была мысль, что я оставлю твоего ребенка сиротой. Но я не отдам ее тебе до тех пор, пока ты не примешь мое решение – и я на твоем месте не стал бы рисковать и нападать на нас.

Стюарт сжал руки в кулаки, а на его лице сломалась напускная насмешка и вместо нее застыла беспомощность.

– Ей нужно внимание! Она нездорова, с ней может что-нибудь случиться, – почти просяще произнес он. И тихо добавил. – Прошу тебя. Пожалуйста.

– Нет, – холодно ответил Майлз. – У нас за ней хорошо следят. Она убеждена, что ее отец отлучился из-за очень важных дел, но непременно скоро вернется за ней.

Крис как-то жалко выдохнул, развел руками в стороны, потом опустил их и надолго замер, прежде чем вновь взглянуть Майлзу в глаза и, почти не размыкая губ, проговорить:

– Если я распущу людей, то не смогу защищать свою дочь. Я не справлюсь в одиночку.

– Ты для этого промываешь им мозги богом и тем, что Отключение – это наказание за грехи? – не поверил Майлз. – И уж, конечно, ты для защиты своей дочери взял в плен двоих из моего лагеря.

– Вы казались угрозой, – на этот раз твердо сказал Стюарт. – Мне нужны были точные сведения о том, кто вы, сколько вас и что вам нужно.

Майлз скептически поднял бровь на это заявление и почти брезгливо произнес:

– И ты для этого устроил пожар в селении, когда там жили обычные, невоенные люди?

Крис моргнул и нахмурился, видимо, пытаясь что-то вспомнить.

– Это был не я, – наконец ответил он. – Мои люди никогда не нападали до тех пор, пока не появились вы.

– И решение перебить мой патруль и вырезать трупам глаза… – Майлз недоумевающе посмотрел на собеседника, морща лоб. – Как это понимать? Ты называешь такое безопасностью?

Стюарт едва заметно усмехнулся и поправил золотую цепочку, свисавшую из нагрудного кармана рубашки.

– Это была не моя идея.

Майлз изогнул бровь, всем видом показывая, что не верит ни единому слову из этого дерьма.

– И чья же, если не твоя? – с ответной усмешкой спросил он.

Стюарт снова усмехнулся – на этот раз со странным оттенком безумия:

– Единственному человеку кроме моей дочери, не ушедшему после Отключения из психиатрической лечебницы, чем и являлось это, – он мотнул головой в сторону больницы, – здание.

«Отлично», – мрачно констатировал Мэтисон, а вслух спросил:

– Судя по всему, он – еще и единственный из твоих людей, кто знал о твоей дочери. Ты не думал о том, что слабый лидер – уже не лидер, и попробуй ты оставить все, как было, и просто получить назад свою дочь, тебя попросту убьют и поставят на твое место ничем не связанного и куда более способного руководить человека?

По явному страху, промелькнувшему в серых глазах Стюарта, Майлз понял – думал.

– Твоего же напарника, например? – тем не менее продолжил он.

На это Крис неожиданно рассмеялся.

– Нет, уж точно не его, – как-то слишком беспечно отозвался он.

– Это почему? – Майлз не смог сдержать язвительную иронию и вопросительно наклонил голову набок.

– Он не здесь.

– Хм, а мне казалось…

– Он у вас.

Мэтисон подавился словами и напоказ дублировал уже ранее показанное выражение лица – «не верящее ни слову из этого дерьма», хотя на самом деле сердце пропустило удар. В голову мгновенно пришел тот самый мужчина, который сбежал вместе с Бассом. И в особенности его мертвые глаза, в которых только изредка проскальзывало что-то, похожее на эмоции.

А если учесть, что он оставил Басса в лагере фактически с ним, приняв слова Джулии о том, что этот человек безопасен… Джулия сказала, что он безопасен, но ее взгляд тогда говорил обратное.

Часть сознания Мэтисона почти кричала, что надо немедленно возвращаться в лагерь, пока не… Майлз отбросил полезшие в голову глупые мысли. Даже если этот человек – тот самый псих, о котором говорит Стюарт, то если бы он хотел вреда, то вряд ли бы стал сбегать с базы вместе с Бассом, либо уже сделал бы что-то. Другая часть сознания насмешливо утверждала, что если делать, то делать в отсутствие главнокомандующего и части ополчения. Третья настаивала на том, что Стюарт просто-напросто блефует, пытаясь его напугать и заставить уступить своим требованиям.

Майлз понял, что еще чуть-чуть, и к нему вернется состояние, граничащее с нервным безумием, в котором он пребывал все то время, что его брат находился в плену.

– Уильям Штрауссер, – подтвердил Крис, купившись на маску. – Возможно, если ты спросишь его сам, то он ответит, с чего сменил стороны. Но в любом случае я бы советовал тебе избавиться от него в кратчайшие сроки – он знает свое дело, но он непредсказуем. Все мои люди боялись его.

«Я тоже» осталось недосказанным висеть в воздухе.

– Какое дело? – тихо спросил Майлз. Первая часть сознания ответ знать не желала, вторая уже догадывалась, а третья обвиняла его в том, что он попусту тратит время.

– Спроси его сам, – пожал плечами Стюарт.

Майлз подавил немедленное желание ему врезать и, силой воли приказав себе успокоиться, вернулся к исходной теме:

– К сегодняшнему вечеру ты расформировываешь свою группировку. Я убеждаюсь в том, что ты действительно это сделал и отдаю тебе ребенка.

Крис открыл было рот, но Мэтисон не дал ему заговорить.

– Я уверен, что там, относительно недалеко, – генерал кивнул в сторону уходящей за здание больницы дороги, – существует какой-то крупный населенный пункт. Сменишь имя себе и своей дочери, перестанешь пытаться одеваться как Клайд Бэрроу и можешь поселиться там. Мои люди не будут вас трогать, когда мы займем этот город – более того, как бы мне ни хотелось не утверждать этого, вы даже окажитесь под нашей защитой. Если это действительно то, чего ты хочешь, то я жду твоего решения.

Майлз не стал ждать ответа и, развернувшись, пошел обратно, напоследок бросив через плечо:

– Пистолет вернешь этим же вечером.

***

Майлз вошел в палатку Басса с полностью готовностью увидеть того, о ком часом ранее говорил Стюарт.

Он не ошибся. Уильям Штрауссер сидел на складном парусиновом стуле рядом с постелью Себастьяна, и на первый взгляд могло показаться, что он спал – также, как и сам Монро.

Но стоило Мэтисону переступить через порог, как Уилл мгновенно открыл глаза и поднял голову. Майлз бросил взгляд на Басса, убедившись, что с ним все в порядке и даже более того – что он гораздо менее бледен, чем был с утра, и кивком показал Штрауссеру на выход.

Тот в раздумье тоже посмотрел на Монро, но все же поднялся и проследовал за Мэтисоном на солнечный свет.

Едва они оказались на улице, Майлз пересилил свой страх – Уилл, похоже, был единственным человеком за всю его жизнь, находиться рядом с которым он по-настоящему боялся – и холодно процедил:

– Стюарт говорил о тебе. Кто ты?

– Тебе фамилию-имя, дату рождения и место жительства назвать? – усмехнулся Уилл.

И Майлз впервые в жизни столкнулся с тем, что не может прочитать хоть что-то по взгляду. Серо-голубые глаза Штрауссера были абсолютно непроницаемыми. Возможно, именно оттого, что даже когда тот язвил, в них не отражалось ничего.

– Мне назвать то, чем ты занимался у Стюарта, – не убавляя льда в голосе, отозвался Майлз.

Штрауссер собрался было ответить, но в этот момент из палатки Монро раздался сдавленный и болезненный кашель, и внимание Уилла мгновенно переключилось на звук. Он сделал движение в сторону входа, но Майлз прошел мимо него и бросив «стой здесь», вошел внутрь.

Лежавший в кровати Басс слабо улыбнулся, увидев его.

– Когда-нибудь я лично убью тебя, Басс, – вздохнул Майлз, подходя и садясь на край его постели. – Чтобы ты больше никогда меня так не пугал.

– Ну спасибо, – проворчал тот, хотя его голубые глаза засветились смехом, – хорошо встретил.

– С возвращением, брат, – на этот раз уже серьезно и тихо произнес Мэтисон, находя руку друга и крепко сжимая ее в ладони. – И не делай так больше. Второго такого раза я не переживу.

– Боюсь, я тоже, – усмехнулся Монро, хотя на этот раз в его глазах не было ни тени веселья.

Майлз ничего не ответил и, разувшись, молча, осторожно, чтобы не потревожить Басса, лег рядом с ним на бок и обнял одной рукой.

– Спи, – прошептал Мэтисон.

Басс еще раз улыбнулся, прижал руку друга к себе собственной рукой и закрыл глаза.

========== IV-Глава XXVIII: Басс. Далека Дорога ==========

The chain as weak as its weakest link

And rust did cut us through.

But strength in arms and hearts and heads

Held ‘cause our course was true.

Abney Park. “The Wrath of Fate”

ДВА ГОДА И ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ ПОСЛЕ ОТКЛЮЧЕНИЯ

– Грузить палатки во второй обоз, – Майлз указал в сторону деревянной телеги, помеченной белой краской под номером «II», даже не посмотрев в ее сторону. – Все берем. Здесь они не понадобятся, а нам лучше взять с запасом. Сам знаешь, какие бывают шторма.

– Но, сэр… – попробовал было возрастить паренек, которому отдавал указания Мэтисон.

– Ничего не хочу слышать! – отмахнулся Майлз. – Исполняй.

– Сэр, есть, сэр, – отчеканил тот и поспешил к ожидавшей его группе.

Майлз провел рукой по волосам в безуспешной попытке хоть как-нибудь заставить их не топорщиться во все четыре стороны света.

– Генерал! – позвали его из-за спины. – Количество указанного в вашем списке продовольствия не влезает в отведенные под него первый и четвертый.

Майлз чуть не застонал, поворачиваясь к очередному человеку-с-проблемой.

Прожив в Хаммонде почти целый год, месяц назад Мэтисон решил, что пора двигаться дальше. Да, они разогнали клан Стюарта, они нашли искомый город (Фабер просил прощения около месяца, объясняя свою ложь боязнью того, что ополчение ушло бы в город и не осталось бы защищать их), они навели порядок, набрали еще больше людей.

Месяц назад Майлз решил, что пора двигаться дальше. Почти поссорился из-за с Бассом. Басс…

Майлз не смог сдержать улыбку, отдавая новые распоряжения насчет продовольствия. Его друг, казалось, наконец нашел себя – после гибели его семьи Мэтисон боялся, что тот так никогда и не сможет стать прежним собой. Что никогда не уйдет серая тень из его ранее блестевших бесконечным весельем глаз, что он никогда не сможет видеть книги «Гарри Поттер» без того, что у него мгновенно не темнело лицо и что он никогда не сможет равнодушным взглядом встречать любой попадавшийся на дороге черный BMW.

Сейчас Майлз считал, что Бассу повезло куда больше, чем ему самому. Потому что он сумел найти человека, которого любит и кто любит его в ответ, и который, черт побери, не является женой его брата. Да, он был счастлив за друга – тот снова обрел душевный покой, тем более после всего того, что ему пришлось перенести и с такой внимательной и понимающей девушкой как Шелли – но каждый раз, видя их вместе, в глубине души давил тоску по Рэйчел. Пусть они с Беном и детьми ушли и не стали его дожидаться, пусть они даже не оставили малейшего намека на то, где их искать… Майлз продолжал любить Рэйчел. И сейчас, и после намеренного разрыва, причиной которого стал он сам, и его хреновая попытка остаться честным перед братом после всего того, что у них на тот момент уже было с его женой.

Иногда Майлз считал себя идиотом, иногда радовался тому, что Чарли и Дэнни не стали делить жизнь между отцом и матерью благодаря ему. Иногда втихомолку завидовал Бассу.

– Генерал? – снова пробилось к нему из-за завесы мыслей. Мэтисон отогнал вновь вставший перед глазами образ Рэйчел и сфокусировался на делах.

Себастьян промыл ему все мозги тем, что он, пытаясь нести, по выражению друга, «мировую справедливость на всеобщие задницы», закончит тем, что убьет себя и всех остальных вместе с собой. Майлз даже слышать ничего не захотел. Хаммонд стал прочной базой, фактически городом-крепостью со своими землями в округе, на которых местные жители, почти как во времена колонизации и фронтира, вновь занялись сельским хозяйством.

Ополчение кормилось в обмен на предоставление безопасности извне и поддержания порядка внутри.

Басс дал добро на сборы в дорогу только после того, как Майлз отрезал, что вскоре их все равно перестанут кормить, так как их станет слишком много. Но сам Монро развел руками и сказал, что не поедет – Шелли он подвергать опасности не хочет и не имеет права.

Майлз понимал его, но собственный энтузиазм упал, и теперь Мэтисон отдавал последние указания с тяжелым сердцем. Басс, помогавший ему, подавленно молчал весь день и избегать встречаться с другом взглядом, как будто считал себя в чем-то виноватым.

– Хэй, Майлз, – знакомый хват за плечо, поворот – и Майлз уже стоит лицом к лицу с Джереми Бэйкером. Вместо обычной ухмылки он оказался неожиданно серьезен, и генерал, непривыкший к такому, недоуменно нахмурился.

– У нас произошли некоторые кадровые перестановки, – усмехнулся Джереми, и Майлз тут же успел перестал беспокоиться. Но Бэйкер снова вернул прежнее выражение лица. – Я не еду с тобой.

Мэтисон позволил его словам осесть в собственной голове, прежде чем кивнуть, старательно скрывая собственное разочарование:

– Что ж, твой выбор.

Наверное, это прозвучало чересчур отчужденно, и Джереми скептически изогнул бровь, прежде чем снова заговорить:

– Останусь здесь пока, послежу за порядком. Кто-то же должен это делать, в конце концов, а у тебя всегда организаторские способности, за исключением непосредственно каких-либо военных планов, были… – Джереми сделал вид, что ищет слово помягче. – Буду отправлять вам, что смогу.

– Я понял тебя, Джереми, – все-таки позволил себе вздохнуть Майлз. – Мне будет не хватает твоих саркастических замечаний.

Пожалуй, этот вариант был самым близким к «я буду по тебе скучать». Джереми широко улыбнулся, когда Майлз протянул ему руку, и без лишних слов сгреб его в охапку.

– Пусти, убьешь, – простонал Мэтисон, высвобождаясь из медвежьих объятий. – Научили рукопашным захватам на свою голову…

– Извини, – хмыкнул Бэйкер, судя по довольному лицу, ни о чем особо не жалея. – Удачи вам.

– И тебе, – кивнул Майлз.

– Майлз!

Мэтисон повернулся, чтобы увидеть машущего ему рукой издалека Кипа. Тот сделал призывной жест рукой и указал на выстраивающиеся колонной обозы.

– Иду! – отозвался тот и вновь нашел глазами серо-голубые глаза Джереми. – Береги себя.

– И ты себя.

– Майлз! Мы так и в полдень не отъедем!

– До встречи, – Бэйкер протянул Мэтисону руку. Тот от души пожал ее и сумрачно буркнул:

– Надеюсь.

– Генерал, Мэтисон!

Майлз еще раз кивнул на прощание и быстрым шагом направился по главу колонны.

– Я уж думал, ты решил там остаться, – усмехнулся Дэвид, передавая ему узду его лошади. В его словах Майлз нашел явное сочувствие, а потому поспешил придать своему лицу серьезное выражение и наиболее легким движением залезть в седло.

Чертовы животные.

Каждый раз при очередной поездке верхом Мэтисон тоскливо вспоминал свой удобный автомобиль, не пытавший сбросить его, дать копытом, укусить за руку или сожрать штанину. И от которого не стиралась в кровь внутренняя поверхность почему-то именно правого бедра, и после которого не болел зад так, что он потом несколько часов был вынужден хромать.

Легче было идти пешком.

– Давай, ты же сам вызвался на эту роль, – шепнул ему Кип, подъезжая ближе, – веди себя подобающе, а не как будто тебя оса ужалила в оба…

Майлз закатил глаза и махнул на него рукой – с этим паршивцем любая лошадь вела себя как шелковая. Наверное потому, что он родился в Техасе.

«Ковбой хренов».

Дэвид довольно усмехнулся, как будто прочитал его мысли, и уже громче добавил:

– Пора, Майлз.

Мэтисон еще раз оглянулся на хвост колонны. Людей, добровольно вызвавшихся ехать с ним провожали остававшиеся родственники, знакомые и соседи. Кто-то обнимался на прощание, кто-то ободряюще заверял, что обязательно вернется, кто-то хмуро молчал в одиночестве, глядя перед собой.

Мэтисон без особой надежды искал знакомое лицо – но Монро нигде не было. Может, так и лучше: не придется судорожно искать глупых слов на бессмысленное прощание.

Ждать появления Басса больше было не нужно. Но отвернулся Майлз все равно с тяжелым сердцем.

– Двинулись, – негромко произнес он и первым пришпорил лошадь.

Кип бросил последний взгляд на город, отдал ему честь и двинулся за ним.

Колонна медленно двинулась из ворот и прочь, на восток – таков был первоначальный план, разработанный им самим, Кипом, Фабером и Бассом после того, как Монро мрачно обронил «ну езжай». Идти на восток, в Огайо через Индиану, потому возможностей прокормиться там будет больше, а оттуда… Оттуда смотреть, что делать дальше.

Майлз привстал на стременах, решив, что лучше на этот раз у него устанут ноги, чем отвалится задница.

– И ты решил, что просто так уедешь, даже не попрощавшись?! – недовольно вопросил запыхавшийся голос с некоторого расстояния позади. Мэтисон резко обернулся – да так, что лошадь под ним зло взвилась на дыбы и Майлз выругался, судорожно вцепляясь одной рукой ей в гриву.

Монро рассмеялся, втягивая вслед за собой на одну из едущих телег Шелли. Та фыркнула, зная об отношениях Майлза с конкретными животными, и отбросила с лица вьющуюся прядь растрепавшихся от ветра волос.

Себастьян отвязал от телеги узду свободной лошади, перемахнул на нее и, протянув руку Шелли, помог ей пересесть позади себя.

– Вперед, – Басс ласково тронул сапогами бока лошади. Та покорно повиновалась и через несколько секунд оказалась во главе колонны.

– Генерал, – почтительно пробормотало сразу несколько людей, придерживая лошадей и уступая ему место. Монро поморщился:

– Вольно.

Он легко встроился между Майлзом и Кипом: и если последний ухмылялся, то первый лишь недоуменно изгибал бровь.

– А обратно что, пешком пойдете? – недовольно пробурчал Мэтисон.

– А с чего ты взял, что мы пойдем обратно? – вопросом на вопрос ответил Себастьян.

Шелли коротко кивнула в ответ на немое обращение Майлза, обхватывая Монро руками и плотнее прижимаясь грудью к его спине.

– Это плохая идея, – мрачно сказал Майлз и добавил, обращаясь исключительно к Шелли. – Я всегда знал, что у него мозг отсутствует, но тебя считал за умную женщину…

Шелли закатила глаза и уткнулась лицом Себастьяну в плечо. Из-за занавесы волос приглушенно донеслось:

– Можно подумать, что в душе ты не прыгаешь от радости, как ребенок, получивший в подарок не одну, а сразу две игрушки.

Монро от такого заявления показно-удивленно вытаращил глаза, Киплинг слева от него издал сдавленный смешок:

– Я чего-то не знаю о вашей личной жизни?

– О, поверь, ты многого не знаешь, – зловещим шепотом отозвался Монро. Шелли чуть отстранилась от него и заговорщицки подмигнула Кипу, не переставая улыбаться.

– Я пошел отсюда, – с этими словами Дэвид покачал головой, вырулил на обочину и заставил свою лошадь отстать от двух других.

– Всегда знает, когда нужно нас оставить, а? – улыбнулся Басс.

Майлз не улыбнулся в ответ, продолжая молчать и неотрывно смотреть на дорогу впереди. Копыта лошадей глухо ступали по пыли, прибитой вчерашним коротким, но сильным дождем.

– Майлз, все будет хорошо, – Монро вздохнул, качая головой, и, подъехав ближе, толкнул друга локтем. – Прекрати делать это.

– Что «это»? – безразлично спросил тот.

– Именно вот это.

– Майлз, – вступилась за Монро Шелли, – это не Басс меня заставил. Это я решила.

Мэтисон в раздумье пожевал нижнюю губу, прежде чем на свой страх и риск намотать поводья себе на запястье и скрестить руки на груди:

– Мы фактически едем на войну. Вы должны были остаться дома – не знаю, родить детей, воспитать их…

– Прекрати толкать общие места. Да и в каком мире? – спокойно прервал его Басс. – Даже если бы я мог отпустить тебя одного брат, я бы хотел, чтобы наши, – он накрыл рукой руку Шелли, продолжавшей обнимать его за пояс, – дети росли, не опасаясь за свою жизнь каждую секунду, с возможностью спокойно спать по ночам и иметь крышу над головой – нормальную крышу, а не палаточный тент.