Текст книги "Дорожная Пыль в стране магов"

Автор книги: Дорожная Пыль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

     Дорожная Пыль позвонил Басмачу и представился посланником от Кэкэ. Уже через десять минут они встретились недалеко от очаровательной церкви, стоявшей в центре городка. Басмач – смуглый, среднего роста, крепко сложенный маг, возрастом около сорока лет, глаза чёрные, внимательные, взгляд пронзительный. В нём чувствовалась огромная внутренняя сила.

– Меня направил к вам Кэкэ. Я – Дорожная Пыль.

– Очень приятно. Я – Басмач. Как там поживает этот старый баламут? Слышал, он опять что-то учудил?

– Это я виноват. Втянул его в авантюру, а крайним оказался он.

– Ему не привыкать. Мы с ним много путешествовали по разным мирам. Во многих переделках побывали. Он вам не рассказывал?

– Нет. Всё больше учил меня. Вот и к вам за этим послал.

– Он звонил мне с утра. Его просьба для меня закон. Но что-то вы долго до меня добирались?

– Там большой участок грунтовой дороги, полностью разбитый. Вы  же знаете две основные проблемы: дураки и дороги.

– Отнюдь, уважаемый, отнюдь. С дураками у нас напряженно. Просто дураки обычно по какой-то загадочной причине очень правильно и равномерно распределены. Но главная проблема всего одна – придурки. Дорожники придуриваются, что строят дороги, водители – что по ним можно ездить. Президент придуривается, что заботится о пенсионерах, пенсионеры – что на эти деньги можно жить. Продолжать не буду. Все придуриваются: такая национальная особенность! Как только традиция придуриваться уйдёт в прошлое, сразу же, минуя настоящее, наступит светлое будущее, – улыбнулся Басмач. – Кстати, вам же надо где-то расположиться. У меня, к сожалению, нельзя. Я живу  замкнуто и скромно, не каждому это подойдет. Здесь недалеко есть  небольшая гостиница, «Сугубый» называется, вполне приличная. Там можете расположиться на полном пансионе.

– Я бы с удовольствием, но мне нечем оплатить её.

– Это не ваша забота, уважаемый, – с этими словами Басмач протянул ему небольшой чёрный камушек. – Передайте администратору. Этого будет достаточно. Ну, что ж? Теперь идите, располагайтесь и отдыхайте. Завтра утром я вас найду.

     Они попрощались, и Дорожная Пыль направился по указанному Басмачом маршруту. Как оказалось, гостиница располагалась практически в двух шагах от места их встречи. Небольшое, двухэтажное здание с башенками. Слева – ажурные деревянные домики, справа – похожие на гостиницу дома с башенками. Перед гостиницей – необыкновенной красоты дворец с золотыми куполами, окружённый парками с фонтанами, из которых главным являлся фонтан «Сугубый, разрывающий пасть Хейнясенмаа». Позади гостиницы располагалось живописное озеро с двумя островами, на каждом из которых было по небольшому замку.

     Дорожная Пыль зашел в холл гостиницы и направился к стойке администратора. Холёного вида молодой человек оказался чрезвычайно любезным и предложил будущему постояльцу  одноместные номера на выбор. Дорожная Пыль выбрал небольшой номер, выходящий окнами на озеро. Администратор дал ему ключи и вопросительно посмотрел на него.  Дорожная Пыль вспомнил о подарке и протянул камушек. Администратор зажал его в ладони.

– Ого! Где вы столько взяли?

– Извините, не понял?

– Где вы взяли столько силы, говорю? – повторил вопрос удивлённый администратор.

– Это мне один знакомый дал, – ответил Дорожная Пыль, не очень понимая, о чём идёт речь.

– Однако, и знакомые у вас! На это вы можете жить у нас на полном пансионе около года. Да мы вам ещё в придачу напрокат машину дадим и остальное по мелочи, что потребуете. Если хотите, можем портного пригласить или дать карту для покупок. Баба Глаша! – позвал он кого-то из коридора.

     К стойке вышла пожилая женщина неопределенного возраста. Такие люди иногда встречаются. Может быть, ей было пятьдесят, а может быть семьдесят. Волосы густые, наполовину седые, фигура стройная, даже слегка худощавая. Лицо не то, чтобы красивое, но не лишено прежней миловидности. Кожа подтянутая, щеки слегка розовые, глаза постоянно улыбаются, хотя лицо серьёзное. Одета просто, но аккуратно.

– Баб Глаш, ты убирала пятнадцатый номер? Там с утра постоялец съехал.

– А как же, Митрич. Прямо  же утром и прибрала, белье чистое постелила, полотенца поменяла, всё как положено.

– Баб Глаш, проводи клиента в номер, покажи ему всё. Кстати, вы надолго к нам?

– Не знаю. Как карта ляжет,– ответил Дорожная Пыль.

– Ну, пойдём, милок, – с этими словами баба Глаша взяла ключи и неспешно двинулась на второй этаж. – Вот мы и пришли. Располагайся, сокол.

Номер оказался на удивление уютным. В нём было всё, что нужно для холостяцкой жизни. Дорожная Пыль остался очень доволен.

– Как вас величать-то? – спросила баба Глаша. – Ежели чего понадобится, так кликните, я всегда под рукой.

– Меня зовут Дорожная Пыль. Я не маг, а человек  другого мира.

– Так я ж вижу, не слепая. Вы зовите меня, как все: баба Глаша. Я привыкла. Да имя-то своё смените, а то нехорошо Пылью себя называть, тем более придорожной. Видать, поп вас с похмелья крестил. Да и пыль эта  женского свойства, а вы, я вижу, мужчина.

– Вы, баба Глаша, меня на «ты»  называйте: так мне привычнее. А вот насчет имени… У меня другого нет.

– И такое тоже в жизни бывает. На то она и жизнь. Ты, милок, тоже меня на «ты» называй. Так и мне сподручнее. У тебя как батюшку величали?

– Макар…

– Ну, Макарычем и будешь. Вот и договорились, вот и хорошо.

– Баб Глаш, хочу спросить про камушек, что я администратору, вашему Митричу, дал. Что это за странный камушек такой?

– Так сила в нём дружка твоего. Камушек для этого дела самый удобный будет: размер невелик, а вмещает много.  Вот этим и возместится твоя жизнь здесь.

– Так это у вас деньги, что ли? Ну, то есть эквивалент обмена?

– Какой же это эквивалент? Это прямая сила дружка  твоего. Он и дал тебе её, чтоб ты тут жил. Митрич эту силу другим даст, кто тебе для жизни способствует.

 – Я в своем мире не раз слышал такое мнение, что деньги – это сила или выражение силы. Как ты думаешь, баб Глаш?

– Деньги ваши не сила, а только заноза одна. Чем денег больше, тем и мороки больше.

– Постой, баб Глаш. У вас эти камушки не морока, что ли?

– Ты что, Макарыч? Какая ж морока, когда тебе жизнь дают? Это счастье и здоровье. А как же?

– И почему же так получается? Ведь деньги являются выражением затраченных усилий и потребности в результатах труда?

– У вас, Макарыч, деньги за мучения дают, потому как труд ваш – мука одна. Кто больше муку изведал, тому и денег больше при прочих равных, конечно.

– Ну, баба Глаша, ты даёшь! А вот, скажем, инфляция? У нас она совершенно необходима, поскольку принуждает деньги к обороту. Инфляция заставляет владельцев денег вкладывать их хотя бы в банки, пуская их тем самым в оборот. А как  у вас обстоят дела с инфляцией жизненной силы?

– А что тут говорить? Нет у нас инфляции.

– Ты вроде как от вопроса ушла. Я тебя спросил: «Нужна ли инфляция на то, что в камушке хранится?»

– Куда мне уходить? Побойся бога: при исполнении я. Ты, Макарыч, гляжу,  умом тронулся? Жизнь в человеке растёт – это для неё самый банк и есть. Только смерть да старость её отнимают. Для того, чтобы сила жизни в человеке росла, она уже у него должна быть, и чем больше, тем лучше. Откуда ж тут инфляция возьмётся!?

– И, всё-таки, баб Глаш, очень близкие понятия получаются: оборот денег как затраты силы и оборот самой силы жизни.

– Фантазёр ты! Посуди сам, у вас люди с жизнью расстаются из-за денег. Разве ж это одно для них? Марковна сказывала, что из-за денег у вас даже убить могут.  Разное это, милок, разное! Сила жизни – это самое ценное для любого. Так и сделайте награду человеку из этой самой жизни, если она для вас главная! И сразу всё наладится у вас. И война может быть только за деньги и власть. А как за жизнь воевать!? Смешно даже.

– Баба Глаша, дорогая! Чтобы сделать то, что ты говоришь, мы должны стать магами. Но мы же не маги! Понимаешь, не-ма-ги!

– Так кто ж вам мешает!? Вы же не проклятые? Чтоб жизнь копить, под неё подстраиваться надо; а это работа для души трудная, не всякому по силе. Вот и придумали для себя послабление. Выбросите эти деньги из своей жизни – и всё. А может, ты такой умный, что придумаешь, как можно не магам ввести силу жизни в оборот? А!? Может быть, может быть… Ладно, мне идти надо, а то там Митрич, видать, меня обыскался.

– Баб Глаш, последний вопрос. Откуда ты знаешь все про наш мир? Ты была у нас?

– Я много где была, Макарыч, даже не упомню.   Молодость – девка бедова да глупа. Однако ж, и у неё есть своя загогулина... Всё, обустраивайся, я ушла.

21. Басмач

                     Я не умещаюсь весь между шляпой и ботинками

                                                                       Уолт Уитмен

       На следующий день ровно в 10.00 в холле гостиницы «Сугубый» Басмач ждал Дорожную Пыль на утреннюю прогулку. Они поздоровались, как старые знакомые.

– Ну, как разместились? – исполняя долг вежливости, спросил Басмач.

– Просто отлично, и кормят вкусно, персонал замечательный. Я вчера тут с одной бабулькой беседовал. Кладезь мудрости просто. Даже телевизор расхотелось смотреть.

– О чём была беседа, если не секрет?

– Какой там секрет!? О деньгах говорили: ваших и наших.

Басмач внимательно посмотрел на Дорожную Пыль.

– Очень интересно… Пойдёмте на воздух, там и расскажете. Сегодня погода просто замечательная. Бабье лето, знаете ли.

     Они вышли на воздух и не спеша направились вокруг озера. Молодые липы ещё не пожелтели, осенняя вода была особенно прозрачна, тихо шелестели камыши. Дорожная Пыль подробно рассказал о своей беседе с бабой Глашей. Басмача она очень заинтересовала.

– Интересно. Прямо так и сказала?

– Да, да. Смешная такая.

– У меня возникло одно подозрение, но надо проверить. Вы, если не трудно будет, держите меня в курсе ваших разговоров с бабой Глашей. Ладно?

– Хорошо, конечно. Только я из её речи не всё про ваши деньги понял.

– Ну, что ж? Давайте по порядку, от печки.

Дорожная Пыль согласно закивал головой.

– Итак, что есть капитал? Капитал – это то, что даёт вам право на преимущественное получение. Получение чего угодно. Всё, что нам нужно для жизни, нужно и другим, и этого, как правило, ограниченное количество. Понятно, что нужны какие-то правила, по которым можно получить это необходимое.  Но права на получение недостаточно, для организации потребления.  По разным причинам ресурсы у разных людей оказываются распределены не так, как им бы хотелось. Один, допустим, здоровый спортсмен и ему надо больше есть, а другой, маленький и щуплый.  Аналогично, у хорошего охотника есть излишки мяса. Оно может испортиться. Он может отдать его спортсмену, но у спортсмена нет необходимых овощей, хотя он может хорошо вскопать огород. Так появляются деньги как право на обмен, а точнее – право на отложенный обмен. Получив деньги от спортсмена, охотник может через месяц, когда созреют овощи, обменять эти деньги на овощи и тем самым реализовать через деньги право на обмен. Я понятно говорю?

– В общем-то, да, – мотнул головой Дорожная Пыль.

– Хорошо, я продолжу. Эти два права (право на преимущественное распределение и на отложенный обмен) организуют потребление в обществе. Право на отложенный обмен реализуется через деньги. Что есть деньги? Всё, что угодно. Ведь деньги – это просто метка, памятка о том, что её обладатель имеет право получить  необходимое в замен когда-то отданного. Эта метка будет безотказно работать только тогда, когда она с удовольствием будет принята той стороной, у которой есть необходимое для обладателя денег.  Это может быть общественно значимо ценная вещь, нужная всем, например, золото, серебро, ракушки, кусочки карельской березы или красиво напечатанные бумажки. Понятно, что деньги, как право на ОТЛОЖЕННЫЙ обмен уже по своей природе имеют потенциал к накоплению. Конечно, в разное время понятие общественно значимой ценности меняется, и тогда старые деньги приходится заменять на что-нибудь другое.

     Теперь о праве на получение. Такое право может быть реализовано различными способами, и в каждый момент времени это право существует в различных видах, но один вид  является доминирующим. Вот, допустим, благородство происхождения или титул давали такое право в средние века, потому что они характеризовали отношение к владению землей. Конечно, были и деньги, которые тоже позволяли приобретать необходимое,  но титул был важнее. Потом на первое место вышли деньги. В этот период оба права выражались в одном – в деньгах. Должность тоже имела значение, но деньги были важнее. Это время истинного денежного капитализма. Потом появился социализм, и главным видом капитала стала занимаемая должность. Она позволяла иметь преимущественное право на распределение, хотя и деньги тоже оставались, как право на обмен. Наступило время бюрократического капитализма. Что важно для капитала? Для капитала важен рост и возможность передачи по наследству. Каждый вид капитала реализует это по-своему. Скажем, для аристократического капитала его рост связан с необходимостью службы королю, для денежного – это производство, для бюрократического капитала – это продвижение по службе и преданность начальству. Наследование капитала тоже происходит по-разному. Это право передачи титула, право наследования собственности или система блата.

– И какой же капитал у вас? – поинтересовался Дорожная Пыль.

– Вы нарушаете закон о тайне вкладов, – засмеялся Басмач. – Не спешите! Каждый капитал ограничен по своей величине. Допустим, выше короля не прыгнешь, больше емкости рынка не продашь, выше генерального секретаря партии не станешь. Чтобы не было застоя и имелась возможность роста капитала то у одних, то у других, необходимы условия ротации. Для аристократов лучше войны ничего не придумаешь, для денег – конкуренция и кризисы, для чиновников – репрессии. Вот так и живёт капитал помаленьку.

– Скажите, Басмач, а нельзя вообще обойтись без капитала? Ну, я имею в виду, без этого права преимущественного распределения? Однажды мы с феей Справедливости обсуждали вопрос о равенстве людей. Она убедила меня тогда, что равенства быть не может. Более того, она убедила меня, что равенство приводит к гибели и застою. Я до сегодняшнего дня думал, что хотя равенство невозможно, но равноправие людей просто необходимо. Теперь вы утверждаете, что и равноправия не может быть, потому что капитал – это право на преимущественное распределение и, следовательно, это принципиальное нарушение равноправия. Раз есть капитал, значит, нет равноправия. Так?

– Да, так. Ограничение по ресурсам существует всегда, и оно неуничтожимо. Ограниченный ресурс по определению означает, что его на всех не хватит, и значит, любой придуманный способ его распределения будет неравноправным. Представьте себе, что есть три сердца для пересадки и 10 смертельно больных пациентов, которым  срочно  нужна такая пересадка. Полюбому семеро умрут, и в последние минуты своей жизни они скажут вам, что они думают о придуманном вами способе «справедливого распределения трансплантантов». У каждого из нас непрерывно возникает необходимость доступа к ресурсам, так что вынуждено мы постоянно живём в среде неравноправия. Взгляните вокруг. Разве нет? Чтобы эта борьба не была смертельной хотя бы в обществе людей или магов, необходимы какие-то правила доступа к этим ограниченным ресурсам. А эти правила как раз и формулируют это самое преимущественное право, то есть капитал. Я это говорю, чтобы вы поняли: в обществе разумных существ капитал возникает неизбежно хотя бы просто потому, что они не хотят перебить друг друга. Даже у животных существует капитал – иерархия в стае. Не так ли?

– Ну, хорошо, допустим. Пока я не вижу в капитале ничего плохого, а даже, наоборот, если, конечно, вы правы. Почему тогда столько проблем у нас?

– Проблемы связаны не с идеей капитала вообще, а с её конкретной реализацией. Важно, как капитал соотносится с жизнью. Например, это право может быть оторвано от создания распределяемого. Скажем, бюрократический капитал напрямую не связан с созидательной функцией. Это означает, что увеличение права на распределение в виде должностного продвижения не требует напрямую обеспечить рост распределяемого. Отсюда с очевидностью следует его неустойчивость и в конечном итоге замена на другие вида капитала, связанные с созиданием. С этой точки зрения денежный капитал на этапе промышленной революции был самым устойчивым. Тем не менее, и он со временем превращается в тормоз и приводит к фундаментальным кризисам. Во-первых, возникают монополии, которые препятствуют развитию капитала. Как бы вы с ними ни боролись, они есть и будут. Во-вторых, по мере развития денежного капитала появляются механизмы его роста, не использующие увеличение или создание чего-то реального. Это прежде всего биржи. Большинство современных миллионеров в вашем мире родом оттуда.

     Эмиссия денег и ряд других факторов снижают созидательную функцию денежного капитала, что ведёт к его неэффективности. Собственно, причина последнего кризиса в этом и состоит. Это структурный кризис, кризис по понятиям. Он требует коренного пересмотра отношений в обществе. Грубо как-то так.

– Хорошо, допустим. Тогда как же вы выкрутились в своём мире? Вот этими вот камушками?

– Причём тут камушки!? Камушки – это просто кошелёк. Как я говорил, по мере превращения денег в финансовый капитал их преимущества стали таять. Увеличение такого капитала перестало стимулировать жизнь и развитие. Финансовому капиталу безразлично добро или зло. Война и разорение или мир и благоденствие – нет никакой разницы, лишь бы росли деньги. Денежный капитал превратился в тормоз развития. Мы не стали выдумывать неденежный капитал. Мы обратили внимание на сами деньги. Да, деньги – это просто знак того, что ты можешь получить нечто необходимое. Но деньги могут ещё быть и товаром, например, золото.  Из золота можно сделать украшения, можно использовать в промышленности. В отличие от обычных бумажек, золото потребляется как таковое. Конечно, золото сейчас невозможно использовать в виде денег, поскольку потребности обмена значительно превышают золотые запасы. Мы нашли вместо золота другой товар, имеющий колоссальное, даже всеобъемлющее значение. Мы нашли товар, которого хватит на любые объёмы обмена и сделали из него деньги. Мы нашли такой товар, который по определению является и капиталом, и средством обмена. В этом смысле у нас капитализм. Всё дело в деньгах.

    Наши деньги – это наши жизненные силы, это самое главное для любого человека. Не товар, не земля, не должность, а именно человеческая жизнь составляет главный интерес. Каждый человек уже рождается с различным по объему капиталом. Если он ведёт правильный образ жизни, он сохраняет его или даже приумножает. Если он беспутен, он его теряет. Каждый человек может делать что-то для других людей, затрачивая свои жизненные силы. Если то, что он делает, нужно для жизни других людей, они отдают часть своей жизненной силы ему. В этом принципиальные отличия в наших системах расчета. Мы меняемся не продуктами – мы меняемся жизненной силой. Продукты – лишь средство получить жизненную силу. Вы используете деньги, чтобы получить продукты, а мы – наоборот, потому что ваши деньги – это минус жизнь, наши – плюс. Всё это приводит к разнообразным следствиям, определяющим жизнь.  Вот смотрите, что получается у вас. Вы произвели продукт. Затраченной жизненной силы уже нет. Что есть? Есть продукт, результат затрат. Это товар, услуга, интеллектуальный продукт, но всякий раз – это уже не жизнь. Деньги позволяют вам менять одни продукты на другие; и к жизненной силе это уже прямого отношения не имеет. Это легко видно из того, как люди у вас отдают свою жизнь за деньги. Какой смысл было бы отдавать жизнь за деньги, если деньги – это и есть жизнь? Счастливые минуты в жизни каждого человека не связаны с вашими деньгами. Они связаны с наличием жизненных сил. Спросите у любого,  и он вам подтвердит это. Понимаете разницу: ваши деньги – эквивалент мучений! С их помощью вы можете свои мучения поменять на чужие, затраченные при изготовлении какой-нибудь нужной вам вещи. Если же в качестве платы используется жизненная сила, то ее получение делает человека более счастливым, здоровым, свободным.  Выбор жизненной силы в качестве эквивалента обмена автоматически избавляет нас от многих проблем: экономических, экологических, военных и прочих болезней, свойственных вашему миру. Не может быть экономического кризиса там, где обмен идёт на жизненную силу. Не может быть инфляции и прочих вывертов. Я так понимаю, это и были основные тезисы бабы Глаши.

– Да, да. Теперь и я понимаю. Интересная бабулька! Ой, послушайте, я же обещал ей ключ от номера оставить, чтобы она прибраться смогла. А вот забыл.

– Нельзя нарушать слово. Потери от этого больше, чем выгоды. Идите в гостиницу, а я к вам завтра загляну. Лады?

– Лады, конечно. Ну, всё! Я побежал.

22. Предсказуемое и непредсказуемое

                Я не знаю, черпают ли математики истины от Бога.

                        Но их миры слишком грандиозны, чтобы быть

                          просто отвлеченными от мира играми разума.

                                                             В. Дунаев

        На следующий день Басмач, как и обещал, вновь пригласил Дорожную Пыль на прогулку.

– Какой у вас необычный городок! – восторгался Дорожная Пыль. – Я сегодня уже успел прогуляться и был поражён необычной архитектурой, тишиной и одновременно великолепием видов. Особенно ваши магические фонтаны! Это какое-то чудо? Как это было возможно придумать и сделать? Наверное, маги, которые всё это создали, были очень могущественными?

     Басмач заулыбался. Было видно, что восторг Дорожной Пыли пришёлся ему по сердцу.

– Знаете что? А давайте-ка, я покажу вам задворки этого великолепия. Тайные чуланы, так сказать.

     Они подошли к железнодорожному полотну, перешли через него и оказались в тенистой липовой аллее, обрамлённой с одной стороны каналом с родниковой водой, а с другой – бетонным водоводом, питающим магические фонтаны. Старые дуплистые липы тихо шелестели на едва заметном ветру, переговариваясь с  журчащей водой.

– Пойдёмте, прогуляемся в луговой парк. Места мало кому известные. Заодно и познакомитесь с нашей природой. Это очень старый, забытый парк: родниковые речки, прозрачные озёра. Всё сделано руками магов. Красотища, хотя и запущенная. Вас-то что интересует? Что вы с моим другом обсуждали?

– Мы обсуждали с Кэкэ взгляды магов на устройство мира. Немного затрагивали время. Я так понял, что наука движется  от познания очевидных следствий аксиом мира, выраженных в виде законов, к познанию самих аксиом. Маги же видят энергию мира в виде аксиом мира и могут использовать их для своих путешествий, но это не отменяет процесса познания основ миропорядка.

– В общих чертах это верно. Разумеется, в философском смысле наука движется к познанию основ строения мироздания. Однако практически у науки куда более утилитарные цели. Этих целей две. Главная цель – создание средств предсказания, и вспомогательная – компактное представление знаний.

– Позвольте, а создание новых механизмов, организмов и прочих измов?

– Это дело прикладной науки и техники. Оно основано на использовании предсказательных результатов науки.

– Я не очень хорошо понял вашу мысль о предсказательном характере, – задумчиво произнёс Дорожная Пыль, обходя большую лужу. Басмач сорвал длинную травинку и засунул ее кончик между зубов.

– Что ж тут непонятного? Каждый открытый закон позволяет по имеющимся исходным данным предсказать результат, не проводя эксперимент.  Например, если мы знаем массу тела и величину силы, приложенной к нему, то можем предсказать ускорение тела, не проводя этого эксперимента. Или, например, если мы знаем о существовании организмов  с определенными свойствами, то можем предсказать  по закону гомологических рядов существование организма со смешанными свойствами. Или, зная периодический закон Менделеева, мы можем, не проводя реакции, предсказать её результат. Даже при изучении случайности мы, зная исходные частоты событий, можем предсказывать частоты других событий. Думаю, примеров достаточно?

– Да, да. Я понял. Законы науки – это просто формулировки предсказаний. Правильно я говорю?

– Именно так. Но они являются также и средством компактного представления знаний. Представляете, сколько протоколов химических реакций заменяет периодический закон? Или сколько протоколов физических экспериментов стоит за короткой формулой закона Ньютона? Без такой компактности быстрое и эффективное предсказание было бы невозможно.

– Вторая задача науки подкрепляет первую?

– Да, подкрепляет. Поэтому можно даже сказать, что у науки одна цель – эффективное предсказание. Это уже автоматически влечет требование компактности. Кроме того, компактное представление, как правило, позволяет предсказывать даже те протоколы экспериментов, которых не было до формулировки законов. Например, периодический закон предсказывает реакции, которые на момент его формулировки не наблюдались. Как вы знаете, на основе этого закона было предсказано даже существование новых химических элементов.  Предсказательный характер научных знаний увеличивает выживаемость вида.

– А чудо? Это же нарушение законов? Вы верите в чудеса, например,  библейские? Именно они убеждают нас в существовании Бога.

– Эк, вы куда загнули. Именно сам факт поддержания законов природы  является лучшим доказательством существования Бога. Если бы события в мире происходили абы как, вернее всего, идея Бога не возникла.

– Что-то я никак не ухвачу вашу мысль. В библии сказано, что Бог отдыхал на шестой день и, значит, ни во что не вмешивался. Почему бы ему и сейчас не отдохнуть? Творение-то готово. Сами посмотрите! Как говориться: «Сделал дело – слезай с тела!»

   В глазах Басмача заиграли искорки смеха.

– Гомеостаз, или по простому – удержание в стабильном состоянии значений основных параметров любой системы, требует наличия внутренних законов её функционирования, которые поддерживают эту стабильность. Вот, например, законы рынка сами поддерживают стабильность экономической системы. Но тем не менее, люди вынуждены выбирать президента. А почему? Да, потому что сплошь и рядом возникают дестабилизирующие факторы, которые могут разнести систему в клочья. И это возникает постоянно по той простой причине, что система развивается. У развивающейся системы по определению не может быть сколь-нибудь длительного гомеостаза. Необходимо вмешательство, вмешательство моделирующего сознания. Возьмите климат на планете. Есть множество факторов, которые поддерживают его стабильность. Но жизнь развивается, и вот уже возникает необходимость специального вмешательства человека в механизмы поддержания климата, чтобы уберечь планету от гибели. Всё это относится и к законам природы. Законы природы не могут обеспечить гомеостаз вселенной, просто потому, что мир развивается. Без некоторого сознания, которое вмешивается, чтобы удержать гомеостаз,  сколь-нибудь длительное существование вселенной было бы невозможно. Теперь понимаете, почему я говорю, что Бог не нарушает законы природы, а поддерживает их? Его воздействие на события мира возможно только через объекты, не принадлежащие миру, например, через душу. Здесь возможности божественного вмешательства не ограничены. Только вот, воздействуя на душу червя, невозможно построить великую китайскую стену. Отсюда понятно, почему Бог заинтересован в эволюции души: чем более развита душа, тем больше возможностей у Бога управлять миром.

– Но ведь в жизни бывают чудесные, необъяснимые события. Неужели, у вас ни разу не было?

– Конечно, были. Но в последствии у всех этих событий в конце концов находятся простые и понятные причины. Хотя, должен вам признаться, причины этих причин всё равно кажутся чудесными.

Дорожная Пыль жмурился от проникающих через листву лучей осеннего солнца. Лучи света щекотали у него в носу, и он, наконец, не выдержал и чихнул.

– Будем считать это согласием, – засмеялся Басмач. – Бог поддерживает законы через идентичную работу точек сборки различных людей. Эта идентичность достигается за счет внешних нитей-аксиом, синхронизирующих формирование миров в каждом светящемся яйце. Для каждого из нас это проявляется в верификации событий. Другими словами, при соблюдении  идентичности условий события одинаково повторяются для каждого из нас. Именно такие события мира  являются предметом научного изучения. Законы возможны лишь для верифицируемых событий. Надеюсь, это понятно?

– А можно поконкретнее? Вот, например, история. Она является наукой? Ведь недаром говорят, что история ничему не учит. Как же тогда с предсказанием быть?

Басмач опять засмеялся. Его смех походил на быстрый, негромкий кашель.

– Прямо в точку попали! Вы сами только что сказали, что история ничему не учит. То есть, если складываются известные исторические условия, то события повторяются независимо от того, известны они людям или нет, хотят  они избежать последствий или нет. Так? Отсюда очевидно следует, что история  изучает верифицируемые события и, стало быть, является наукой. Сказать, что история ничему не учит, и сказать, что история является наукой – это одно и то же.

– А вот у нас один знаменитый мыслитель (его Ленином  звали) говорил, что наука тогда становится наукой, когда ей овладевает математика. Я потому спросил, что история не охвачена математикой, а ведь математика – царица наук.

– Математика, уважаемый, вообще не наука.

– Как не наука!? Да там лучшие умы человечества работали и работают. Сам Эйнштейн завидовал изощрённому уму математиков. Тут, я думаю, вы неправы.

– Не быть наукой не означает быть тривиальным. Математика ничего не предсказывает, поэтому она не наука.

– Погодите, погодите, Басмач. Как это не предсказывает!? А свойства математических объектов!?

– Математика изучает свойства формальных систем и ничего не предсказывает. Что вы на меня так смотрите? Хорошо, я поясню свою мысль. Фундаментальной математике, в отличие от прикладной, вообще нет дела до реальных миров, а тем более до предсказания чего-либо в них. Поэтому математика не может быть проверена на практике. Когда кто-то говорит, что математические истины чему-то не соответствуют в реальном мире, он просто не понимает, что такое математика и чем она отличается от всех других наук.

     Математики изучают формальные системы. Что это значит? Они изучают свойства систем аксиом. Им глубоко безразлично, существуют ли такие системы в природе, а также откуда взялись такие системы в голове. Да, происхождение таких систем различно. Бывает даже, что они являются результатом абстрагирования от реальной действительности. Но как только система аксиом сформулирована, интерес математика к реальному миру пропадает.