Текст книги "Дорожная Пыль в стране магов"

Автор книги: Дорожная Пыль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Дорожная Пыль

Дорожная Пыль

в стране магов

© 2013 – Дорожная Пыль

All rights reserved. No part of this publication may be reproduced or transmitted in any form or by any means electronic or mechanical, including photocopy, recording, or any information storage and retrieval system, without permission in writing from both the copyright owner and the publisher.

Requests for permission to make copies of any part of this work should be e-mailed to: [email protected]

В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация.

Published in Canada by Altaspera Publishing & Literary Agency Inc.

Об авторе. Автор родом из Санкт-Петербурга (Россия). Работал в области математики, кибернетики, космической техники. Автор книг и работ в этих областях. Руководил банками в Санкт-Петербурге.

О книге. Книга написана по мотивам Карлоса Кастанеды. Эта книга о том, без чего жить уже невозможно. Мир не может развиваться и дальше по прежнему сценарию. В новой цивилизации объектом развития будет сам человек, а не изменение мира вокруг него. Нам необходимо подвергнуть ревизии все человеческие ценности и поставить их во главу угла целей. Это не значит отбросить старые ценности. Это зачит пересмотреть. Теперь нас начинает интересовать лишь человек как движение, как изменение себя, как мощь этого движения и его направление. Эта книга о месте человека во вселенной и месте вселенной в нём.

Содержание

Аннотация………………………………………………5

Воины жизни. Пролог………………………………….6

Сэсэ…………………………………………………….12

Диванный воин………………………………………..16

Похороны со Справедливостью…………………...…22

Фея Любви………………….………………………….29

Кухонные склоки………………...……………………39

Злая Доброта…………………..………………………44

Добрая Злобота………………………………………..52

На малине……………………………………………...62

Неудачная рыбалка……………………………………73

Первое прощание……………………………………..79

Великий и ужасный…………………………………..90

Математический Бог……………………………...….96

Правдивая легенда……………………………….….104

Мир человека, человек мира, человек-мир…….….112

Вокруг да около…………………………..…………123

ВременнЫе заморочки……………………………..130

Миры мироздания…………………………………...145

Второе прощание………………………………...….152

Баба Глаша……………………………..……………161

Басмач………………………………………………..165

Предсказуемое и непредсказуемое………………...172

Двуполая эволюция…………………………………184

ПрОклятый дар……………………………...………191

Воровское расслоение………………………………204

Умное и мудрое…………….…...…………………..209

Закон созидательного мышления и прочая чепуха.216

Мужчины и женщины………………………..……..225

Открытое и закрытое………………………………..233

Секос…………………………………………………242

Ночная перепалка…………………………………...247

Душевное чаепитие…………………………………254

Два в одном………………………………………….259

Третье прощание. Дары магов……………………..267

Евангелие от Арбузной Корочки. Эпилог………...273

0. Аннотация

Снова алмазов караты

Потеряны в хламе строк.

Удар попадает в вату,

В глаза попадает песок.

Растрачена времени бездна,

Бензина тьма сожжена,

Но всё это бесполезно,

И всё это не  про нас.

Мыслишек нелепых обрывки

В бессмысленном соре слов.

Банальные брызжут брызги

Из мудрствующих ртов.

Как взгляд ваш, как голос ложен,

Как ложен заумный слог.

Самим собою низложен

Беременный правдой пророк.

Религии нет, есть обряды.

Нет бога – мессия есть.

Есть чопорные парады

И храмы с притонами есть.

Ещё? Самолюбия горы!

Ещё? Самомнений хребты!

Но всё будет взорвано скоро

Мудростью простоты.

И пусть мы улыбки скалим,

Отчаянно в долг берём.

Мы сами шнуры запалим

И сами себя взорвём.

Снимите чужие награды,

Муляж не полученных ран,

Дай бог, нам зачтётся хотя бы

Надуманный этот роман.

1. Воины жизни. Пролог

                             Одиноко стою на обочине

                          Убегающей вдаль дороги.

                                   Почему-то идти не хочется,

                   Почему-то устали ноги.

                                   Тормозить никого не стану,

                                     И смотреть, далеко ли ушёл?

                                     И, пожалуй, я здесь останусь,

                          И, пожалуй, мне хорошо.

                                   Посижу, отдышусь немного,

                                     Ну, а спросят, я так скажу:

                    "Понимаете, это дорога,

                                     По которой я ухожу..."

ДП

     Почему-то в истории человеческой цивилизации всегда одно  и то же: как бы всё ни начиналось, конец один – помойка. Итак, они жили на помойке воспоминанием о великом прошлом в ожидании великого будущего. Помойка была такой большой, что никто не знал, где она кончается, да и вообще, кончается ли она. На помойке они жили всегда: здесь они родились, здесь жили их родители, родители родителей, а дальше уже никто и не помнил. Дальше начиналось забвение. Зимой они устраивали свои жилища, прорывая в нечистотах ходы, укрепляя их остатками неизвестных им машин, обставляя какими-то ящиками и всяким найденным хламом. Зимой помойка грела их своим гнилостным теплом, но летом зловоние выгоняло их наверх. Летом они наскоро собирали на поверхности клетушки и гордо называли их дачами. Впрочем, они привыкли к этому и всё воспринимали как должное.

     Весь их день был посвящён выживанию. В отличие от жизни, в выживании нет великодушия, и потому они дрались за найденные остатки пищи и одежды, слабые прятали найденное, сильные следили за слабыми. Вы знаете, насколько яростны схватки тех, кто стоит на грани? За какую-нибудь недоеденную куриную ножку вас могут убить, выколоть глаза или того хуже – заживо сварить. Каждый поживший знает, как опустошает жизнь на выживание, как лишает сил отсутствие надежды и постоянное ожидание чего-нибудь плохого, как вытягивает жилы из солнечного сплетения постоянное ощущение страха. Нет ничего удивительного в том, что они видели глубокий философский смысл и считали божественным знаком, что человек рождается в промежутке между местами выделения жидких и твердых отходов жизнедеятельности.

     Единственными живыми существами на помойке, кроме этих несчастных, были крысы, с которыми действовал негласный пакт о ненападении: они не ели крыс, крысы не нападали на слабых, только на мёртвых. Впрочем, иногда на помойке случалось событие: то один, то другой житель находил бог знает как выросшую травинку или цветок. Эти пришельцы быстро гибли без почвы, не давая семян, но само их появление возбуждало в душах жителей странные чувства, какую-то смутную память о других временах.

     Его звали Дорожная Пыль. Это был немолодой седеющий помоечник. По жизни Дорожная Пыль был везуном: судьба хотя и гнула его в борьбе за жизнь, но не до хруста.  Пожалуй, он получал то, что ему требовалось без сверхусилий. Может быть, поэтому помойка не озлобила его, хотя и не сделала простодушным добряком. Дорожная Пыль слыл веселым человеком. В его балагурстве и веселье было немного кокетства, а в благодушии немного гордыни. В  очерствевшей  душе этого одинокого человека симпатия и привязанность заменили любовь, обязательность и верность слову заменили дружбу. Вряд ли у него были враги, хотя и дружбу он не очень ценил. Многие незлобно подсмеивались над ним, другие считали его хитроватым. Дорожная Пыль почти всегда был на виду среди людей, но в душе его царили одиночество и необъяснимая тоска.

     Ещё в молодости он стал подбирать на помойке остатки книг, газет, тетрадей, что-то удавалось выклянчить у взрослых, что-то выменять у сверстников. Он научился у стариков читать и накопил со временем излишний для его жизни груз обрывков книжной мудрости: то, что он рассказывал, было странно и бесполезно для других, так что его слушали скорее ради забавы. Дорожная Пыль и не собирался никого учить. Он вообще терпеть не мог ученичества, поскольку чувствовал в этом какое-то внутреннее насилие. У Дорожной Пыли было одно тайное увлечение: он в течение многих лет собирал появлявшиеся на помойке растения, аккуратно расправлял их и укладывал между страниц своих книг. С годами у него скопилась большая коллекция, и Дорожная Пыль очень гордился ей.

     Её звали Арбузная Корочка. Говорили, что это смешное имя она получила из-за пристрастия к сладкому: ведь арбузные корочки на помойке – большое лакомство. Однажды, говорят, она нашла целое сливочное полено и съела его за один присест. Впрочем, возможно, что она получила своё имя из-за красивых зелёных глаз. Арбузная Корочка была крепко сбитая девушка: не то, чтобы красавица, но определенно милашка. Характер ее был противоречив и непостоянен: то ей хотелось что-то делать, то всё валилось из рук, то она влюблялась, то ненавидела, то хотела всем добра, то злилась на весь белый свет. Некоторые не любили её, и порой ей здорово доставалось.

     Судьба свела их в августе. Мать Арбузной Корочки попросила Дорожную Пыль обучить дочку некоторым приёмам помоечной жизни. Дорожная Пыль как раз собирался приступить к разработке новой кучи, и присутствие кого-либо могло только раздражать его. Тем не менее, он почему-то согласился на это испытание, и через несколько дней перед ним предстала смущённая и испуганная ученица. Они быстро подружились. Разумеется, их отношения не были идиллическими. Напротив, это были сложные противоречивые отношения, такие же, какими были они сами. Арбузная Корочка любила слушать рассказы из собранных Дорожной Пылью книг, а пуще всего любила, примостившись рядом с ним, рассматривать собранную коллекцию растений, нюхать их и обсуждать с Дорожной Пылью все обстоятельства каждой находки.

     Это произошло ранней весной. Был солнечный день с лёгким морозцем. Помоечники вылезли на поверхность отдохнуть от надоевшего смрада своих нор. Прошедшая зима была особенно тяжёлой и голодной. Сильные морозы сковали помойку, образовав на поверхности непробиваемую корку. Добыча пищи стала невозможной. Все жили прошлыми запасами, которые стремительно иссякали. На помойке нарастало внутреннее напряжение. Все понимали, что нужно что-то предпринять. Как-то незаметно разговоры и жалобы стали перерастать в стихийный митинг. Выступавшие с крыши останков грузовика клеймили позором свою ужасную жизнь, говорили о невозможности дальнейшего выживания, однако никто ничего не предлагал. Когда ощущение безнадёжности достигло предела, вдруг из толпы раздался голос Дорожной Пыли: «Я знаю, что делать!». Толпа оживилась и потребовала от наглеца объяснений. Дорожная Пыль нехотя вышел из толпы и влез на грузовик.

     Он начал говорить, что помойка – это экскременты когда-то процветавшей жизни, а жизнь нельзя строить на смерти; нужно создавать жизнь, чтобы жить, нужно бороться за жизнь, нужно стать воинами жизни. Толпа недоумевала: «Как мы будем создавать жизнь, когда вокруг помойка и ей нет конца?».

– Вы сами видели растения, которые иногда появляются у нас. Значит, есть жизнь; её можно вернуть, нужна только почва.

– Веди нас, Дорожная Пыль, туда, где есть эта самая почва, – кричала молодёжь.

– А нам некуда идти. Помойка на всей планете. Почва, о которой я вам говорю, находится у вас под ногами. Нас отделяет от неё помойка. Надо рыть  шахты, пока не дойдём до почвы.

Энтузиазм толпы после этих слов пошёл на убыль.

– Мы всю свою жизнь роем ходы, но ещё никто и никогда не достигал этой самой почвы.

– Надо рыть глубже, значительно глубже, – в запальчивости говорил самозваный оратор.

     Видя, что энтузиазм толпы иссякает, Дорожная Пыль решил использовать последний козырь:  он стал говорить о том, что являлось предметом его тайных размышлений.

–  Я знаю, что очень давно Бог дал людям десять заповедей, и началась эра справедливости. Люди поняли, что они могут жить вместе, трудиться вместе, растить детей вместе, если будут выполнять эти заповеди: минимальный набор правил справедливости. Без справедливости нет цивилизации. Но справедливость может быть несправедливой, справедливость жестока. Справедливость невозможна без возмездия и насилия и, стало быть, разрушения. С началом эры справедливости в жизнь  людей вошло постоянно порождаемое зло.

     Потом Бог дал людям нагорную проповедь, и началась эра любви. Люди поняли, что можно компенсировать гримасы справедливости, если ввести в жизнь любовь. Любви не нужна справедливость, любовь может быть даже к неправедному, заслуживающему справедливого наказания. У любви нет антипода, поэтому в ней нет противоречия и войны: ведь нелюбовь – это просто отсутствие блага: любви. Но в любви нет вызова и, стало быть, борьбы. Истинная любовь, как и доброта, не может быть с кулаками. Любовь и справедливость это сиюминутные чувства и оценки, а то, что мы чувствуем здесь и сейчас совсем не гарантирует нас на потом. Поступки людей под влиянием справедливости и любви не учитывают отдалённых последствий, которые часто противоположны начальным порывам. Сколько несчастных семей было создано любовью? Сколько исковерканных душ выпестовано любовью матери? Сколько преступников порождено справедливым возмездием? Любовь и справедливость порождают не только добро, но и зло. Они не противостоят злу и не могут остановить его расползание по планете. То, что мы видим вокруг, – это плоды справедливости и любви.

     Настала пора новейшего завета – завета мудрости. Мудрость может быть с кулаками. Мудрость – это несправедливость сегодня ради справедливости завтра, это нелюбовь ради любви. Мудрость – выше всего: выше справедливости и выше любви. Мудрость – это вооружённое добро. Любовь, справедливость, добро и зло – вот оружие в руках мудрости и без неё они не приводят к победе. Вы меня спросите: чем отличаются мудрые поступки  от немудрых? Как отделить мудрую несправедливость от беззакония и мудрую нелюбовь от зла? Я отвечу вам: этот критерий в жизни, этот критерий сама жизнь. Всё, что способствует развитию жизни на этой планете – это мудрость. Всё, что её истощает – зло и глупость. Пока  это просто слова, и для того, чтобы понять их, нужно принять вызов, брошенный злом. Для этого нужно стать Воинами Жизни. Вся жизнь Воина Жизни должна быть превращена в арену схватки со злом. Он должен оставить свою жизнь ради жизни и принять свою смерть ради победы над злом.

– Эй, Дорожная Пыль, – услышал он выкрик из толпы, – может быть ты скажешь, где нам взять эту твою мудрость? Может быть ты нам её подаришь, – засмеялась толпа.

– Я не знаю, где её взять. И даже, если бы она у меня была, я не знаю, как её можно подарить. Но я это узнаю, как пить дать, узнаю. И вы ещё пожалеете, что сейчас смеётесь надо мной.

     Так говорил Дорожная Пыль, и слова его звучали с непривычной для помойки силой в морозном воздухе. Вдруг эту наполненность прорезал громкий выкрик: «Я не верю тебе!». Всё замерло, толпа обернулась. На ящике стояла Арбузная Корочка, смущённая и покрасневшая от неожиданного внимания. Дорожная Пыль оцепенел, слова застряли и сломались, глаза удивлённо округлились. Он медленно слез с крыши и отрешённо прошел сквозь толпу.

     После этих событий Дорожная Пыль пропал. Говорили, что он где-то рыл шахту, достиг большой глубины; но шахта обвалилась, и его засыпало. Говорили, что он был некоторое время жив, но его, нарушив пакт о ненападении, обглодали  крысы. Правда это или нет, но после гибели Дорожной Пыли крысы вышли из доверия, и люди стали душить крыс.

     Арбузная Корочка тяжело переживала случившееся. Она во всём винила себя. Её порыв был неосознанным: ведь не было человека, который бы так обожал Дорожную Пыль. То, что говорил Дорожная Пыль, и то, что он на самом деле собой представлял, было настолько различным, он так был не похож на пророка, что её слова были скорей просто ощущением несоответствия, чем каким-то мнением. Конечно, Дорожная Пыль никогда не был пророком, но день за днём в её душе его образ становился всё чище. Вечерами она любила рассматривать его коллекцию и вспоминать связанные с ней истории. Со временем её чувство вины стало уступать место  другому, очень светлому чувству. В её душе расцветал необыкновенный цветок – цветок жизни, а в глазах появился тёплый блеск, не оставшийся незамеченным всеми, кто встречался на её пути. Это был первоцвет, который должен был дать семена – семена жизни, потому что это был первый цветок, выросший на почве, и этой почвой была дорожная пыль. С этого момента помойка была обречена.

2. Сэсэ

События развиваются  не зависимо от их хода.                                                                       Один из друзей ДП

     Сквозь щёлку между приоткрывшимися веками, играя всеми цветами радуги, пробивался  солнечный свет.  Дорожная  Пыль  очнулся,  и  первая мысль была не о том, что с ним случилось после обвала, а о том, как происходит разложение белого света при прищуренных глазах.  Телу было тепло и легко, боли он не чувствовал и через несколько мгновений Дорожная Пыль рискнул открыть глаза. То, что он увидел, было выше его понимания. Он лежал  на берегу бухты, выход из которой открывал вид на бесконечную водную гладь. За полосой прибрежного песка стоял чистый сосновый лес, под соснами землю устилал зелёный мох, воздух был наполнен запахами хвойной смолы и воды. Вход в бухту был окаймлён гранитными скалами. Легкий бриз обдувал его тело.

     Дорожная Пыль не испугался, хотя был серьёзно озадачен. Он не спеша встал и подошёл к воде – прозрачной и чистой. Зачерпнув ладонью холодную воду, Дорожная Пыль попробовал её на вкус. Пресная! Огромное море из чистейшей пресной воды! Это было удивительно. Он ходил по горячему песку, вдавливая босыми ногами сосновые шишки, и пытался думать. В голову ничего путного не приходило. Он помнил, как рыл шахту. Помнил, как его тело обвалом зажало между каким-то строительным мусором и чем-то металлическим. Помнил, как ему не хватало воздуха из-за невозможности вдохнуть. Его сознание уходило медленно, сохраняя вялую ясность почти до конца. И вот теперь он снова как будто бы жив, или это уже загробный мир? Он механически шлёпнул себя по голени в ответ на укус слепня и бросил его в воду. Тут же подплыла рыбка и проглотила его. «Так-так… Я его убил, а она его съела. Это не загробный мир, – подумал он. – Тогда, где же я?» А между тем голод  стал напоминать о себе и о теле, которое хотело есть – и не духовную, а настоящую пищу.  И он решил отложить вопрос о том, что с ним произошло. Надо было что-то предпринимать.

     В конце концов Дорожная Пыль решил двигаться по берегу в надежде кого-нибудь встретить. Он стал огибать бухту справа, но вскоре упёрся в узкий пролив между скалами, уходящий далеко вглубь берега. Ширина этого пролива между скалами местами достигала всего нескольких метров. Дорожная Пыль решил идти по берегу этой шхеры. Шёл Дорожная Пыль долго, преодолевая скалы, поросшие хвойным лесом, брусничные полянки и черничные ковры. Босые ноги, намятые камнями, кустами ягод и остатками поваленных деревьев, покраснели и припухли. Наконец, пройдя  километров пять, он обнаружил, что шхера закончилась живописным озером  около километра в диаметре, так что в целом эта шхера с высоты напоминала бы клюшку для гольфа или кочергу. С непривычки он очень устал и, напившись из озера воды,  расположился на небольшом мысочке, от которого в воду уходил пологий гранитный язык. Дорожная Пыль лёг на траву и незаметно для себя уснул.

     Он проснулся ночью от холода. Небо было усыпано звёздами, огромная луна поднималась над лесом. «Так недолго и заболеть, – подумал он, – Чёрт! И огонь не развести! Если выпадет роса, будет совсем плохо».

Неожиданно Дорожная Пыль заметил вдали на берегу озера огонёк. Сердце радостно забилось: он не один в этом мире! «Скорей, скорей туда», – повторял он, перепрыгивая камни, перемежающиеся с озёрной болотиной. Шумно дыша, с каплями пота на лбу, через несколько минут он оказался около деревянного домика, расположенного на пологом берегу озера. Залаяла собака, дверь отворилась, и на пороге появился человек лет эдак пятидесяти: лысый, чуть выше среднего роста, одет просто, но добротно  в мягкие спортивные штаны и флисовую рубашку, на ногах шлёпанцы. Он смотрел немигающим взглядом, как будто бы хотел что-то высмотреть внутри гостя, а, может быть, ждал, когда Дорожная Пыль заговорит.

– Я это…, тут оказался случайно, вижу дом; а ночь, холодно, вот решил попроситься к вам.

– Ты кто такой?

– Я? Ну..., ну..., человек.

– А как зовут тебя, человек?

– Дорожная Пыль.

– Дурацкое имя. Кстати, меня Сэсэ зовут.

«Сам – дурацкое имя», – подумал Дорожная Пыль.

– Ты откуда взялся? – спросил Сэсэ.

– Я и сам не знаю. Эти места не похожи на то, где я живу. Просто очнулся здесь на берегу – и всё.

– Понятно, – нахмурился Сэсэ, – Лазутчик, значит.

– Никакой я не лазутчик, в крайнем случае –  приблудный!

– Да, ты не обижайся. Мы таких, как ты, всех так называем, лазутчиками. Я тебе потом объясню. Ладно, проходи в дом. Что на улице мёрзнуть?

В доме было тепло и чисто. Дорожная Пыль  тайком с интересом знакомился с его убранством. С одной стороны, это был обычный сельский дом: стол, стулья, печь, кровать, тумбочка, занавески. С другой стороны, повсюду были странные, неизвестные ему вещи. Он, однако, решил ничего не выяснять и не лезть в чужую жизнь – тут со своей бы разобраться. Сэсэ полез в печь и рогачом вытащил оттуда горшок.

– Горячее ещё! – довольно сказал он и поставил горшок на стол.

– Ешь, вон ложка, хлеб под полотенцем.

Дорожная Пыль жадно набросился на еду.

– Очень вкусно! Что это?

– Тушёное мясо с бобами. Хорошо силы восстанавливает. Я смотрю,  ты как медведь после зимней спячки. Ну, ну. Я пока чай поставлю.

Чайник у нового знакомого был странный: какая-то прозрачная колба, стоящая на спиртовке. Сэсэ достал из буфета маленькие чашечки, кисточку-метёлку, щипцы и пакет с чаем.

– Тебе сейчас лучше всего белый чай попить:  успокаивает.

Заварной чайник был маленький, глиняный. Как оказалось, это собственно и был чайник, а колба – просто ёмкость для кипячения воды. Сэсэ засыпал почки белого чая, залил их водой и поставил на деревянную решётку с поддоном. Через несколько секунд он слил чай через решётку.

– Что ты делаешь!? Сливаешь на помойку такой чай!? –  удивленно спросил Дорожная Пыль.

– Первую заварку пить нельзя. Это вредно.

«Странный этот Сэсэ, очень странный», – подумал Дорожная Пыль.

     Горячий чай теплом разлился по всему телу. Было хорошо, безопасно, однако события последнего времени очень беспокоили его. Наконец он не выдержал.

– Послушай, Сэсэ, ты можешь объяснить, что со мной произошло и почему я разведчик?

– Не разведчик, а лазутчик. Ты не разведываешь, а лазишь, потому и лазутчик.

– Где я лазаю, лажу, тьфу, лезу?

– Через дырку между мирами.

– Какую ещё дырку!? – удивился Дорожная Пыль, – Я не лез ни в какую дырку.

– В своём мире ты попал во вход дыры, выход из которой находится в нашем мире.

– А как выглядит эта дыра?  Это как типа труба? Туда можно крикнуть У-У-У-У-У-У?

– Нет, – язвительно улыбнулся Сэсэ, – Это просто место на поверхности планеты, которое внешне ничем не отличается от других мест. Просто там периодически происходят  необычные вещи. Например, из неё выпадают такие, как ты. К слову, наша дыра диаметром метров  десять у входа в шхеру там, где стоит маячок. В этом месте необычные волны, люди пропадают, светящиеся объекты над ней иногда висят. В общем, всё, как положено.

– Но как я пролез через эту дыру? Что же, я своим телом оказался под водой? Кстати, там какая глубина?

– Метров сто.

– Ха! И как же я вылез с такой глубины? Этого не может ни один человек!

– Не в теле ты сюда пролезал, уверяю тебя. Через дыру прошёл только твой светящийся шар. Собственно этот шар ты и есть.

– А где тело? Оно осталось в моём мире? А откуда у меня это тело? – и Дорожная Пыль вытянул перед собой руку, – У тебя зеркало есть? Я хочу опознать своё тело.

– В морге тебя опознают, – мрачно пошутил Сэсэ,– Но пока ты у меня дома, поэтому на сегодня разговор завершим и спать. Я слишком устал сегодня, чтобы дискутировать с тобой.

     С этими словами Сэсэ стянул с печи матрац и положил его на пол, скинул шлёпанцы и залез на печь. Оттуда к ногам Дорожной Пыли упала подушка.

– Всё, спать. Выключай свет, лазутчик.

      Дорожная Пыль лег на матрац и долго не мог заснуть: разные мысли лезли в голову. В засыпающем сознании мелькали образы Арбузной Корочки, каких-то кричащих людей, скал и воды. Незаметно для себя он провалился в сон.

3. Диванный воин

                                              Почтительность без уважения -

                                              вот награда за чванство без заслуг.

                                                            Никола Шамфор

    Дорожную Пыль разбудил голос Сэсэ: «Вставай, диванный воин!» Он открыл глаза. Уже рассвело, и яркие солнечные лучи пробивались сквозь занавески, образуя на стенах движущиеся узоры. Дорожная Пыль смачно потянулся и бодро вскочил на ноги. Сэсэ дал ему полотенце и мыло:

– Выйдешь из дома, иди прямо по тропинке. Здесь рядом чистое озеро, из него в шхеру вытекает ручей. Лучше всего мыться там. Ты только воды и мыла не жалей, а то пахнет от тебя… , как от помойки.

– А я и есть с помойки. Если не нравится, могу вернуться к дыре – и… прощай, Клава…

– Не спеши. Ты, наверное, не знаешь, что дыра или то, что ею управляет, пропускает лазутчиков по своим резонам. Раз ты сюда попал, значит, это для чего-то нужно. Ни ты, ни я, ни кто-либо ещё  не может обсуждать это. Мы просто должны принять этот факт и помочь тебе выполнить то предназначение, которое пока ни тебе, ни мне не известно. Короче, обратно сейчас она тебя вряд ли пропустит.

С этими словами Сэсэ открыл комод и достал чистую рубашку и спортивные штаны с вытянутыми коленками.

– На шхеру не ходи; там камыши и много ила.

     Дорожная Пыль вышел на крыльцо, осмотрелся и уверенно пошёл по тропинке. Через несколько минут ему открылся живописный вид: небольшое чистейшее озерцо, обрамлённое высокими, отвесными скалами. Он подошёл к воде, разделся и стал медленно входить в воду. Вода была обжигающе холодна, но ему не хотелось кричать или истерично бросаться в неё: утренняя природа требовала тишины и покоя. Дорожная Пыль вспомнил, как входят в воду бобры: тихо и незаметно.

«Я буду купаться в стиле бобра, в гармонии с настроением природы», – подумал он.

     Спустя десять минут бодрый  и довольный он возвращался назад. Во дворе дома Дорожная Пыль столкнулся с женщиной лет сорока, стройной, с  внимательным, лукавым взглядом в обрамлении коротко стриженых волос.

– Здравствуйте!  Я – Дорожная Пыль. Приехал к вам с помойки, где много-много диких крыс.

Женщина засмеялась. Голос у неё был с некоторой вибрацией, которая чуть огрубляла его.

– Доброе утро! Я – Фея Справедливости. Хочешь, зови меня просто Ма.

– Ты Фея Справедливости?! – удивился Дорожная Пыль. – А где твоя повязка на глазах, весы в руках и прочие реквизиты?

– Я настоящая фея. Понял, балбес? – и она опять рассмеялась. – Хочешь, считай меня ведьмой. Какая разница? Ведьма и фея – два лица любой женщины.

– Да-да, я слышал: «Все девочки рождаются ангелами, но, когда им потом обламывают крылья, они начинают летать на метле».

– Глупости! Метла выдаётся женщине при рождении. Помню себя трехлетней,  у меня уже была маленькая метёлка. Только я давно не летаю на помеле, – улыбаясь, ответила она, – во-первых, натирает, а, во-вторых, надо больше самой двигаться.

– Двигаться? Ну-ну, это заметно, – Дорожная Пыль многозначительно посмотрел на ее бёдра.

Ма инстинктивно разгладила несуществующие складки на несуществующей юбке.

– Кстати, ты забыла ещё одно лицо любой женщины.

– Какое же?

– В каждой женщине ещё живет маленькая обезьянка.

Ма на секунду задумалась.

– Почему обезьянка? Во мне есть обезьянка?

– Ну, да. Вот, например, все женщины любят танцевать – хоть на виду, хоть в абсолютном одиночестве, не видя, а только ощущая себя, хоть перед зеркалом, даже голышом. Разве это не так?

– Мужчины тоже любят танцевать, – парировала Ма.

– Конечно, и некоторые мужчины любят танцевать так же, как играть в футбол, стричь газоны или что-нибудь ещё. Это совсем не то. Не природное. Может быть, одна из тысяч склонностей. А женщины,  как маленькие мартышки, строят рожицы и двигаются, двигаются... Это для вас  кайф.

– Да, наверное, ты прав, – задумчиво сказала она. – Это свойство женской энергии. Но во мне живёт не какая-нибудь мартышка, а огромный орангутанг! – и она опять заразительно рассмеялась. –  Я принесла тебе и Сэсэ завтрак; так что поспеши, пока не остыло. А то сейчас как начну танцевать! И останешься голодным! Да, и Сэсэ тебя долго ждать не будет.

– Ты что же, вместе с Сэсэ? Ты фея, а он… ?

– А он обычный маг.

– Маг!?

– Ну, да, как и все, живущие здесь.

– Погоди, погоди. Что это вообще за мир? Сэсэ мне вчера не договорил.

– Это мир магов. В нём живут маги и феи так же, как в вашем мире мужчины и женщины.

– Вы что тут, все колдуете?

– Нет, мы не колдуем.  Мы ищем свободу.

– Мы тоже в своем мире боремся за свободу.

– Это разные вещи. Не моя задача давать тебе объяснения; тем более,  сейчас ты их вряд ли поймешь. Поэтому иди-ка, ешь.

     Дорожную Пыль слова Ма очень озадачили, так что ел он механически, и даже ритуальный чай Сэсэ не вывел его из ступора. Сэсэ изучающим взглядом смотрел на него и, наконец, не выдержав, поинтересовался, что это с ним происходит.

– Понимаешь, у меня каша в голове. Мир магов, новое тело, дыра и тому подобное.

– Ну, во-первых, наш мир отличается от вашего и, хотя у нас в основном общие законы природы, но есть и отличия. Твоё старое тело функционирует по вашим законам, поэтому у нас оно функционировать не может в принципе, так что для твоего существования здесь твоё светящееся яйцо должно было получить новое тело. Оно у тебя, кстати, вполне соответствует твоей энергетике, возрасту, талантам, порокам и достоинствам. Во-вторых, дыра пропускает только светящееся яйцо, а оно находится вне законов наших миров, поэтому это тот инвариант, который позволяет нам путешествовать по различным мирам, получая в каждом из них соответствующее законам мира тело.

– Что-то я пока не вижу принципиальной разницы между нашими мирами, – искренне удивляясь, заметил Дорожная Пыль.

– Есть принципиальная разница, да еще какая! Наш мир – мир сынов божьих, а ваш – мир рабов божьих.

– Вы, что, типа круче? Да? Типа, мы лохи? Да?

– Нет. Каждый сам делает выбор.

– Я ничего не выбирал. Понятно!? – разозлился Дорожная Пыль, – Все мы по образу и подобию... и равны, значит.

– Конечно, равны. Только мы приняли мир от Отца нашего и отвечаем за него и храним, как дети его. А вы, как рабы, всё время чего-то ждёте: кто-то придёт, поможет, решит, укажет… Короче, раб – он и есть раб, даже если божий. Вы постоянно хотите изменить что-нибудь вокруг себя, чтобы  было комфортней, чтобы удобней было оставаться прежним. Мы же, наоборот, стараемся изменить себя, чтобы вокруг нас творение Господа процветало в первозданной красоте. Вы не можете приблизиться к Отцу, потому что не меняетесь сами. Ведь приблизиться к нему вы должны именно  своей сущностью, своей душой. Ну, что? У тебя закончились вопросы? – раздражённо спросил Сэсэ.