Текст книги "Из Тьмы, Арка 5 (СИ)"

Автор книги: Добродел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 102 страниц)

Но больше всего внимания журналист уделил, естественно, «убийцам из Отряда Террора и их командиру – повелевающему мёртвыми истинному чудовищу, что по какой-то насмешке природы выглядит как девочка-подросток». Разумеется, имперские каратели и их кровожадная командирша занялись излюбленным делом. Сначала выходцы из подземелий Службы разведки устроили «расследование», назначив виноватыми и, по каким-то совершенно смехотворным обвинениям, бессудно казнив множество политических противников Тайго. Или даже просто несогласных с политикой наместника и осмеливающихся об этом открыто заявлять честных людей. Затем, воспользовавшись средствами и провизией, добытыми из ограбленных и обречённых на голодную смерть владений, эти воистину демонические порождения экспериментов кровавых спецслужб подкупили ропщущих людей иллюзией вернувшейся сытости и стабильности.

Дальше – больше: «Повелительница Падали» под предлогом борьбы с монстрами собрала собственную банду головорезов. И чтобы окончательно отсеять и уничтожить воинов, пусть прельщённых золотом и обещаниями, но всё же имевших хоть какие-то зачатки совести и морали, от основной массы бандитов из горных кланов, мало от них отличающихся жестоких и воинственных лордов, а также жадных до денег наёмников, она натравила на них живое Бедствие.

После того, как выдвинутые на передний план «ненадёжные» воители оказались безжалостно разбиты о чудовище, убийца Куроме – которая в честь до сих пор поминаемого и проклинаемого приспешника Безумного Принца взяла себе фамилию Абэ – самолично уничтожила измотанное существо.

Могло показаться, что хоть этим карающая длань режима помогла несчастным жителям Северо-востока, но газета тут же уверила, что именно лишь показаться. Уничтожение монстра стало частью жестокого и изощрённого плана вторжения во владения рода Ван, который, наряду с Мизуна, являлся противником режима наместника. Да, являлся! Потому что элдлорду Хиро – смелому, но заботящемуся о доверившихся ему гражданах правителю – после появления в самом центре столицы его рода целых двух монстров S-класса, пришлось делать выбор.

И этот убитый горем отец «пропавшего без вести» сына, который якобы оказался отступником и напал на группу имперских палачей, ради своих подданных был вынужден, смирив гордость и склонив голову пред ликом подавляющей силы и запредельной жестокости, выслушивать снисходительные повеления вероятной убийцы сына.

«…Таким образом, мы можем наблюдать кровавое восхождение ещё одного палача, которого официальная пресса зовёт героем и «второй Эсдес». В последнем ваш смиренный слуга склонен с ней согласиться. Ведь как Ледяная Смерть начала свой путь с уничтожения гордых и свободолюбивых племён Юга, так и вторая прекрасная ликом, но чёрная сердцем длань правящего режима «навела порядок», запугав или физически уничтожив всех несогласных и недовольных. Регион умиротворён. Там где раньше слышался ропот возмущения и недовольства, теперь властвует испуганное молчание на фоне могильной тишины.

И от себя добавлю: мне тоже страшно смотреть в будущее. Я не знаю, куда направилась Повелительница Падали. Но войска Ледяной Смерти сейчас маршируют на Север, чтобы огнём и мечом прокатиться по землям чужого королевства – уставшего терпеть колониальное иго и восставшего вслед за своим Героем. Пусть мы, жители Столицы, можем по-разному относиться к проблемам колоний и окраин, но когда падут они, придёт и наш черёд познакомиться не только со спущенной с цепи полицией, но и с такими вот «героями» проправительственной прессы.

И нам, сынам самой развитой и могучей державы в мире, пора уже перестать закрывать глаза на происходящее. Пора показать всем чудовищным «героям» правительственной гидры и их всем известному хозяину, что мы достойны наших великих предков и, сплотившись, сказать решительное «нет» тем, кто желает нас напугать и руками военных, полиции и спецслужб превратить гордый, свободный имперский народ в бессловесное, покорное стадо!

Вместе мы победим!»

– Да, это про сестру, – сложив газету и положив её на стол, внешне безучастно ответила бывшая имперская убийца и, сев за стол, придвинула к себе тарелку.

Пока Акаме и Надженда ели, между остальными забывшими об обеде рейдовцами разгорелось обсуждение новой потенциальной противницы. Майн самоуверенно заявила, что её Тыковка легко разберётся с некроманткой, просто снеся той голову издали. Шелли аккуратно заметила, что такая тактика срабатывает не на всех, отчего вспомнившая их провал снайперша смутилась и, напоказ пренебрежительно фыркнув, сосредоточилась на еде. Её место занял Лаббак, который на пару с Булатом стал прикидывать меры противодействия. Сошлись на засаде и внезапной атаке не готовой к бою, не успевшей призвать своих мёртвых слуг некромантки. Глава Рейда, растормошённая заинтересовавшейся темой Леоне, тоже подала голос, заявив, что никаких приказов из Штаба РА не поступало, а значит, строить планы, тем более действительно связываться с опасным врагом – как минимум преждевременно. Пока им требуется придерживаться старой тактики «умеренного непривлечения внимания».

Что касается Акаме, то закончив есть, она тоже поучаствовала в беседе, отвергая или принимая выдвинутые варианты: как возможные для реализации, так и сомнительные. Однако прежде всего она заявила, что Куроме займётся сама. Лично.

Истинные же эмоции брюнетки были далеки от безучастного спокойствия, привычно выдвинутого на передний план. В душе, подавляемый давно изученным и вросшим в суть навыком, бурлил сложный коктейль чувств. Она всегда верила в талант сестры, как и не сомневалось в её способности устроить форменную резню. Девушка хорошо запомнила свой шок, когда узнала об уничтожении всего населения восставшего города, произведённого, дабы выманить гарнизон мятежников, так же, как помнила безразличные глаза сестры. Для неё мирные жители не являлись людьми – лишь целями, которые приказали уничтожить.

Раньше алоглазая убийца, разочаровавшаяся в Империи и повернувшая свой клинок против былых товарищей и командиров, легко могла бы поверить в то, что написали в статье. В конце концов, Куроме осталась верна Империи, а значит – готова выполнить самый чудовищный приказ её прогнившей верхушки. Да и наркотики…

Но… сёстры уже встречались. Пускай они по молчаливому согласию не затрагивали тему работы, тем не менее, текущую обстановку и собственные позиции относительно оной они обсудили. И Куроме, помимо того, что раскрыла часть тьмы, являвшейся ежедневной рутиной её Отряда, которую одна темноглазая «Повелительница Падали» во время их совместной службы в Семёрке упорно скрывала от «защищаемой» ею сестры, многое ей рассказала.

Например, то, что она избавилась от наркотиков, или то, что отношение к нынешнему режиму вообще и командованию Базы в частности у сестёр не слишком-то и разнится. Просто одна верит в Революцию, а вторая настроена к ней даже скептичнее, чем к правительству Онеста.

И теперь, когда о Куроме начали писать в газетах, другие её слова, которые Акаме тогда не восприняла всерьёз, заиграли новыми красками. Сестра поставила себе цель: стать настолько сильной и влиятельной, чтобы суметь воздействовать на Империю изнутри. Если о ней заговорили даже столь влиятельные оппозиционные издания, как «Независимая газета», то сестра действительно сделала серьёзный шаг на этом пути.

Но что насчёт зверств, с такими подробностями расписанных в статье, а также иных беззаконных свершений Дикой Охоты и Отряда Убийц (а Отрядом Террора группу сестры она называть не хотела)? Больно это признавать, но Куроме, воспитанная во тьме Подземной Базы, легко могла всё это совершить. Только вот станет ли она творить подобное зло по своей воле? Вспомнив сестру во время их последней встречи, Акаме позволила себе в этом усомниться. Значит, либо ей приказали, либо… статья искажает истину. Учитывая, что и Семёрка, и группы Отряда Убийц подчинялись только приказам Столицы, то первое предположение выглядело сомнительно.

А вот последнее, имея в виду живописные, но непонятно откуда взятые – столичным журналистом-то! – подробности «кровавых злодеяний», смотрелось правдоподобнее.

Подняв голову, Акаме встретилась взглядом с Булатом, который также общался с Куроме и потому испытывал схожие с подругой сомнения. Она должна обязательно встретиться с сестрой и узнать: сколько правды, а сколько лжи содержат страницы «Независимой газеты»?

Алоглазая убийца давно не верила лживой государственной пропаганде и официальной прессе. Но в то же время девушка доверяла свободным и независимым журналистам, критикующим правительство и выводящим на чистую воду его промахи и преступления. Не могут же они кого-то взять и цинично оболгать?

…Или могут?

Она должна узнать истину из первоисточника! И… может быть, настоящую правду из первых уст должен услышать заодно Булат.

Примечания:

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

Товарищи, желающие поддержать автора и прочесть больше, но по какой-то причине этого не сделавшие, могут заглянуть в комментарии.

Хочу прорекламировать понравившийся фик по Блоборну: https://ficbook.net/readfic/9628550 Кошмар Менсиса. С каноном не особенно знаком, поэтому оцениваю его как самостоятельное произведение в жанре тёмного фэнтези. И мне оно понравилось, хотя в силу малого размера местами показалось непонятным. Если кто-то хочет более подробный отзыв, то я оставил его непосредственно в комментариях фика.

Вот ещё занимательное видео про политтехнологии: https://www.youtube.com/watch?v=EipssNgwkw8 Многое я и так знал, но некоторые вещи стали интересным открытием. Кроме того, в ролике советуют литературу для желающих копнуть тему поглубже.

А.Н. – бечено.

...когда поезд выехал из туннеля, последнюю печеньку кто-то съел. Но кто именно из трёх журналистов? Независимый, честный или продажный?

Глава 2 часть 2

Утро в карцере традиционно ознаменовалось кружкой сомнительного вида воды и куском ещё более подозрительного хлеба – горелого снаружи, сырого внутри и полного мякины* – который будто специально пекли, дабы ещё немного испоганить жизнь не угодившим администрации заключённым. Так же традиционно игнорирую это, с позволения, «угощение», оставив его на подставке рядом с окошком. Я, конечно, могу без вреда для себя съесть и не такое, но даже не будь у меня пространственного кармана, голодовка на пару-тройку дней выглядела привлекательнее данного надругательства над и без того третьесортными продуктами. Разве что грязноватую воду пришлось бы пить, а не использовать для утренних процедур.

/*Мякина – отброс, получающийся при молотьбе хозяйственных растений. Состоит из мелких, легкоопадающих частей колосовых: обломков колосьев, обрывков стеблей и прочих подобных элементов. Для человека несъедобных, кстати. В пареном виде используется для корма скота. Не путать с отрубями./

Немного послушав музыку, которая пусть и перестала уже вызывать «вау-эффект», но ещё не приелась, начинаю размышлять: чем бы заняться сегодня? Ну, кроме захвата мира, хе-хе. Там, если верить ментальным отчётам Счетовода, всё идёт неплохо и без моего участия.

Слухи, запущенные через нескольких гвардейцев и слуг, неожиданно для меня самой распространились, словно пламя в сухой траве: видимо, вброс удачно пришёлся на тот момент, когда старые сплетни успели надоесть, а интересных новых ещё не появилось. Повезло, да. Пускай большая часть россказней имеет с реальностью мало общего и, как я предполагаю, выставляет одну некроманси в довольно пикантном свете, ибо люди всегда остаются людьми и тяга большей их части к «жареным» фактам, умрёт, наверное, лишь с самим человечеством. Но мне и не нужны исключительно хорошие истории, мне сгодятся и просто часто упоминаемые, чтобы имя было на слуху и благополучно дошло до нужных ушей.

Теперь вот оно успешно дошло, поэтому этот короткий отпуск во тьме и тишине долго не продлится, грозя оборваться… сейчас?

Сосредоточившись на донёсшемся до ушей шуме, различаю топот, возмущённые и испуганные возгласы и крики, какой-то грохот. Хм… а если так? Погрузившись в поверхностный транс восприятия, вижу множество мелких огоньков, принадлежащих откочевавшим подальше от моих, хех, апартаментов крысам; более заметные духовные оболочки обычных людей; несколько тускловатых огоньков одарённых заключённых, томящихся в соседствующих с карцерным блоком каменных мешках… и приближающиеся сверху четыре мощных присутствия уровня Воина.

Знакомые присутствия.

Несколько позже, когда процессия приблизилась, стало возможным различить и эмоциональный фон её составляющих. Страх перед вторженцами, непонимание и снова страх, но уже адресованный куда-то вовне, принадлежал, очевидно, толпе работников службы исполнения наказаний. Лёгкий интерес к окружающим – что бы с ними такого учудить? плюс веселье и злорадство – это Кей Ли, сего типа везде узнаешь. Букет множества подчас противоречивых эмоций, среди которых выделялась направленная на меня тревога, а также недовольство в сторону тюремщиков и, вероятно, командования принадлежал Акире. Бэйб виделся, как спокойное озеро, по поверхности которого бежит рябь испытываемых чувств. А вот его приятель Ямато удивил неожиданно сильными переживаниями за мою персону. Странно даже: с чего бы вдруг?

Хотя да. Для человека, относительно недавно потерявшего всю команду (за исключением несчастного Рико), держаться за новую группу не столь уж и необычно.

Выхожу из транса и начинаю слышать ставший более отчётливым шум и звуки голосов, которые из-за расстояния до карцерного блока пока ещё сливались в единый гул. Всё же за несколько дней в заключении я неплохо продвинулась в ощущении духовной силы и эмоций. Отсутствие раздражителей и особых альтернатив, кроме тренировок и возни с демоническим рабом, временно превращённым в плеер, дало неплохие результаты. Да и последствия от недавнего рывка синхронизации с тейгу, в конце концов, полностью пропали. То есть отголоски остались, да и влияние никуда не делось, но их уровень снизился до полностью контролируемого моей волей.

При желании можно даже перестать сдерживать доселе остановленный процесс синхронизации. Хотя к новым опасным экспериментам, способным инициировать новый резкий скачок, конечно, приступать пока преждевременно.

Хоть каждый месяц в карцер садись!

Наконец послышался лязг и стук открывшейся двери в коридор, после чего шумная толпа, ввалившись в блок, где располагалась моя камера, дружно потопала к ней.

– Молодой человек, отпустите уже моё ухо, пожалуйста! Я никуда не сбегу! – со страхом, раздражением, возмущением и ноткой подобострастия в знакомом, высоковатом для мужчины голосе, причитал начальник тюрьмы. – Вы же воитель, а я старый и больной чиновни… яй-яй-йаа!!

– Может, мне просто нравится, как ты подражаешь визгам испуганной свиньи, – ехидно хохотнули в ответ. – А может, я хочу получить чуть-чуть справедливости? Воздать за нашу дорогую подругу и лидера, которую ты, боров, вместе со своим дружком-педиком засунул в карцер, – веселье из голоса не ушло, но приобрело гораздо более угрожающий оттенок. – Знаешь, а ведь у нашей Куроме-чи есть отличная книга о пытках и казнях дикарских племён, и она давала мне её почитать, – как бы размышляя вслух, изрек юморист. – Многие в столице почему-то думают, будто отсталые народы могут лишь подражать нам, имперцам. Но ничуть, ничуть… там такие выдумщики попадаются, что ой-ой! В кое-что даже не верится. Может, проверим, мой пухлый поросёночек?

– Я… я… я дворянин! Я на службе! Вы не имеете права!! – вскричал подрагивающий тенор, наверное, уже тысячу раз пожалевшего о своём взяточничестве «поросёнка».

– Ты морил нашу подругу голодом. Думаешь, теперь сможешь легко отделаться?! – поддержала своего парня Акира. – Знаешь, сколько предателей Империи мы отправили на тот свет? Ты ведь слышал о Спецотряде Имперских Убийц?

– Вы… вы не можете! У вас нет права. Вас накажут… – всё сильнее понижая тон, отвечал им начальник тюрьмы. Его многочисленные подчинённые молчали, казалось, даже топот их сапог стал приглушённым – лишь бы страшные головорезы разведки не обратили на них своего недоброго внимания.

– Вот она! – схватившись за соломинку, способную отвлечь душегубов на государственной службе, поспешно воскликнул запуганный начальник тюрьмы. – Вот эта дверь! Камера 13-б!

И уже своим подчинённым, срываясь на фальцет:

– Открыть дверь, бездельники! Быстро!

Свет из коридора ударил по глазам, которые, впрочем, подстёгнутые духовной силой, очень быстро к нему приспособились. В дверном проёме виднелась улыбающаяся физия шутника и согбенная фигура упитанного усача, которого означенный весельчак жёстко держал за тёмно-багровое ухо.

– Танцуй, сестрёнка! Героический Кей Ли-сама и его друзья пришли вызволить тебя из мрачных застенков! А это мой тебе подарок, можешь делать с ним всё что захочешь. Даже, ха-ха, поиграть в доктора, как ты любишь, – двусмысленно произнёс Кей и, дёрнув взвизгнувшего толстяка за ухо, принудил его просеменить внутрь камеры, после чего дал возмущённо-испуганно заоравшему мужчине хлёсткого пинка под зад, утрамбовав его внутрь трёх квадратных метров моей обители.

– Тихая спокойная камера, где нет твоих шуточек. И свобода, где они есть… – сидя в полулотосе на узкой деревянной койке без матраса и одеяла, перевожу взгляд с Кея на начальника тюрьмы, кряхтящего и тихо постанывающего на каменном полу.

Его Кей, на мой взгляд, обидел зря. Или, по крайней мере, преждевременно.

Его и так накажут после проверки и, скорее всего, снимут с должности. Но что, если не снимут? Где мне тогда смертников брать, если вдруг понадобятся? Этот оскорбленный словом и действием, чем-то напоминающий скорее моржа, чем борова, толстый тюремщик определённо станет вставлять палки в колёса.

– Господин начальник тюрьмы, а можно мне остаться? – произношу со вздохом.

Мне ответили нечто невразумительное в духе «глаза б мои вас не видели!». Ну, точно обиделся!

– Эй-эй, мы, между прочим, беспокоились! – возмутился гаер.

– И к господину Галахаду обращались, – добавила Акира, немного меня удивив.

– Мы и остальные ребята, – поддержал её Ямато.

Два прошлых командира и их офицеры весьма плотно вбили в рядовых убийц страх перед собой и своим гневом. И то, что ребята смогли обратиться к новому главе Базы с какими-то требованиями – довольно выдающееся событие. Видимо, ко мне в группе и Отряде относятся лучше, чем казалось. Ну, и тлетворное влияние намеренно распространяемого скептицизма в отношении командиров и вообще всех, кто не входит в наш славный коллектив государственных убийц тут, наверное, тоже повлияло.

Раньше, при Маркусе – или тем более Билле – никто бы и не подумал, что так вообще можно.

– Даже этому толстобрюху, который, глядя на его щёки, вот точно воровал твои завтраки, прописали добавки тумаками, – дополнил подругу и товарища хохотнувший Кей. – А его дружку – гомо-сапогу, который угрожал нам, нам! – своими жалкими связями и махал автоматом, я лично запихал его пукалку прямо в… кха, – хлёсткий подзатыльник от рассержено зашипевшей Акиры заставил оборвать фразу. – В общем, запихал. Хвали нас, твоё командирство!

– Завтраки? Эти что ли? – бросаю шутнику шедевр карательной кулинарии.

– То есть, голодом тебя эти долбостражи не морили? – спросил парень и с интересом откусил кусочек предложенного лакомства, дабы почти сразу его выплюнуть… «совершенно случайно» попав в начальника тюрьмы. – Ну да. Не морили: травили, сволочи! Тьфу! Даже Огонёк такую ядовитую бурду не сварит! – под недовольный фырк своей девушки, уязвлённой столь невысоким мнением о своих кулинарных талантах, да ещё высказанном вслух, заявил шутник.

«А, вот значит отчего Кей с таким удовольствием пинает бедного «моржа»! Это его нелюбовь к стражникам так сказывается», – догадалась я о причине немного – раз не убил и не покалечил, хотя насчёт Пидора (не знаю, как этого уродца на самом деле зовут), которому куда-то затолкали автомат, имеются вопросы – слишком злых шуток замкома над коррумпированным тюремным чинушей, прогнувшимся не перед теми.

– Нет, – произношу уже вслух. – Сама решила потерпеть несколько дней. Я же говорила, что те несмешные клоуны мне ничего не сделают? И вот вы здесь, освобождаете меня и унижаете работников тюрьмы. Не слишком-то причастных к моему аресту, кстати. – Ощутив рост обиды и недовольства в эмоциональном фоне Акиры и здоровяков (Кей, как всегда, выделился: от него пахнуло неким удовлетворением, будто брюнет подтвердил некие свои выводы), решаю дополнить высказывание:

– Но за поддержку спасибо, я это запомню.

– Ай-ай, и всё-то ты знаешь, Куроме-чи! Может, наша мисс вы-все-часть-моего-плана поделится со своими вернейшими сторонниками, – чтобы я уж точно не ошиблась, он двумя пальцами показал на себя – их частичкой? Или хотя бы скажет, зачем её вызывают во Дворец?

– Не знаю. Думаю, Сайкю узнал о проделках тех идиотов. А может, Будо решил поинтересоваться, почему его вернувшаяся с миссии ученица не пришла навестить старика, – задумчиво потираю подбородок. – Надо бы, кстати, к нему заскочить, показать прогресс и напроситься продолжить уроки.

И так бледноватый – за исключением «гордо сияющего» раздутого уха – начальник тюрьмы, что уже поднялся с пола и, бубня под нос ругательства, постепенно накручивал себя, чтобы со скандалом выставить неприятных гостей и заключённую, переставшую быть таковой, заслышав громкие имена, аж посерел. Остальные тюремщики ему не уступали.

Оно и понятно: рядовые государственные убийцы, пусть хоть десять раз сильные и опасные – это одно, а вот интриги верхов – совсем другое. Тут можно не просто получить колотушек или даже умереть, но и вместе с семьёй к стенке встать. Или вообще отправиться на четвертование, как изменники и предатели.

По нынешним временам казни вместе с родственниками – которые никак не могли не знать о преступных склонностях сына/мужа/брата/отца, или даже жили на нечестно нажитое вместо того, чтобы доложить по инстанции, а значит, разделяют вину – не особо распространены. Но и не отменены. И периодически используются, хоть чаще не на тех, на ком стоило бы. В нынешней Империи перед законом прав тот, у кого больше прав, а виноват – у кого меньше, да. Есть чего бояться.

И это правильно. Раз уж мирно разойтись теперь не получится, то пусть наш новообразовавшийся недруг забудет о кознях и кляузах хотя бы из страха.

– Э-э… мн-э, госпожа, простите, не знаю вашей славной фамилии, – решившийся подать голос упитанный усач, перебил уже открывшего рот, вставшего рядом с дверным проёмом Ямато.

– Абэ, – подсказываю я.

– Уважаемая госпожа Куроме Абэ, произошла чудовищная ошибка, – протерев лоб извлечённым из нагрудного кармана платком, продолжил мужчина. – Мне не сообщали о вашем… мнэ, положении, то есть статусе. Если бы мы знали, мы бы никогда не посмели отправлять вас в общую камеру – и тем более посадить в карцер. Все пытавшиеся посягнуть на вашу жизнь преступники находятся под следствием. Но если вы, мнэ, хотите…

– Не стоит, – прерываю собеседника, натужно соображающего, как ему если не выкрутиться, то хотя бы уменьшить волну грядущих проблем. – Вина в происходящем лежит не на вас. Думаю, нам обоим лучше просто забыть о своих обидах... и расстаться, как хорошие знакомые.

– Да, да, конечно! Конечно же, так будет лучше! – с готовностью поддержал идею глава тюрьмы. – Какие обиды?! Ваши, мнэ, подчинённые, – опасливо-неприязненный взгляд в сторону весело скалящегося Кей Ли, – просто, э-э, перенервничали. Да, да! Верно же?

Устремляю ожидающий, чуточку раздражённый взор на перекрывающего выход заместителя, который на этот раз – наверное, для разнообразия – не стал выдавать сомнительные остроты, а вместе с остальными ребятами молча потеснился.

– Прекрасно. Тогда мы, пожалуй, покинем эти, хех, всегда готовые встретить и приютить гостей стены.

– Куда сейчас? – спросила меня пристроившаяся слева Акира, когда мы вышли на улицу.

– А разве вам не сказали, куда меня нужно доставить? – задаю встречный вопрос, поглаживая за ушком расположившегося на руках у девушки пушистика.

– Сказали, но…

– Но пошли они в задницу! – с весельем в голосе подсказал её парень. – У нас ещё куча времени.

– Нас сейчас всё равно никто не контролирует, – под согласный кивок Бэйба добавил Ямато.

– Идиот, нельзя ругаться на командиров! – ругнулась на своего обалдуя рыжая, но по смыслу сказанного предъявлять претензий не стала.

Да, всё же тлетворное влияние одной некроманси заметно сказалось на ребятах. Уже никто в группе не считал командиров распоряжающимися жизнью и смертью высшими существами, чьи приказы требуется исполнять молниеносно, неукоснительно и до последней буквы. Скрытое – порою и от них самих – пренебрежение могущественных воинов духа к неодарённым мелькало и раньше, как и подавляемая злость, но только сейчас его начинали высказывать прямо.

Это, с одной стороны, хорошо: ведь, как и предусмотрено планом, на месте старых авторитетов постепенно утверждался новый лидер в скромном лице одной доброй волшебницы. Но с другой стороны – сие может вызвать проблемы, породив внутреннее противостояние с офицерским составом. Раньше, чем это требуется.

Нужно посмотреть, как идут дела в этом направлении и, если понадобится, подкорректировать течение процессов.

Ловлю на себе взгляд Кей Ли, который заметив это, тут же подмигнул и развязно ухмыльнулся. Поздно, я уже обратила внимание на его интерес, не совсем сочетающийся с обычным поведением остряка-самоучки.

Подстёгиваю разум, ускоряя мышление.

Что же, можно подтвердить, что Кей определённо не шутил насчёт желания узнать часть моих планов. И намёки на «вернейшего союзника» не являлись обычной для него гиперболой. Ну, в принципе, ничего удивительного: несмотря на свою вечную клоунаду, парень он умный, склонный подмечать и анализировать мелкие детали происходящего. Даже странно, что Кей так осторожничал и решил перейти от пассивных наблюдений к действиям лишь сейчас. То есть, пока что его активность ограничивается подготовкой в виде всё более явных намёков – что для этого наглого и нахального персонажа очень необычно – но он на этом определённо не остановится.

Нужно подумать, что рассказать, а о чём умолчать в разговоре, который, скорее всего, состоится в ближайшие дни. Злоехидная физия клоуна, под маской которого Кей талантливо скрывает свои истинные чувства, не вызывала доверия раньше, не вызывает и сейчас. Да и эмпатия с ним работает не очень. Но за месяцы тесного общения в качестве сокомандников я, кажется, сумела его понять.

Кей Ли много болтает: по делу, без дела и по любому поводу – однако при этом наш болтун ни разу не выболтал ничего важного или секретного. То есть, где надо, язык за зубами он держит не хуже Бэйба. Сдавать меня командованию он точно не станет, ведь это «не весело», зато всякая движуха этому трикстеру очень по вкусу. И чем масштабнее, тем лучше.

В общем, можно слить «вернейшему стороннику» часть правды (но сперва стоит оценить, что он знает и о чём догадывается, чтобы она хорошо легла на эти догадки), а потом посмотреть, как он станет себя вести. В ином случае, боюсь, сей не в меру любопытный тип может наделать фатальных для себя глупостей. К тому же более-менее доверенный помощник внутри Отряда вообще и команды в частности мне не помешает. Да и Акира за ним последует, если что. Всё же, несмотря на видимость обратного, именно Кей является лидером в их шумной паре.

– Думаю, перед тем как являться на Базу, мне стоит избавиться от запаха тюрьмы и перекусить, – произношу я вслух, не дав разгореться очередной перебранке между означенной любительницей поругаться и покомандовать и её парнем, обожающим провоцировать окружающих. – Здесь неподалёку располагаются общественные бани. Как вы смотрите на то, чтобы сначала заглянуть туда? Место, насколько я слышала, неплохое: есть бассейны, массажные и кафе. То есть, после водных процедур можно никуда не ходить, а оценить местную кухню.

– Вай, сестрёнка-проказница, я всегда знал, что мы с тобой одной крови! – полез обниматься Кей. – Пригласить в баню сразу всю нашу команду! И как я сам об этом не подумал?!

– Куроме не это имела в виду, извращенец! – выпалила покрасневшая Акира.

Вот ведь вредительский зубоскал! Начнёшь считать его осторожным и продуманным, а он тут же всё опошлит! Даже Ямато с Бэйбом, пусть этого и не показывали, немного смутились от словоизвержения фантазий этого суетливого и надоедливого типа.

Мне, если честно, совместные водные процедуры – если не воспринимать прозрачно-пошлые намёки любителя хентайной литературы всерьёз – не казались чем-то предосудительным: воспоминания о прошлой жизни меня-Виктора и работа на ниве некроманта-химеролога в жизни нынешней отучили стесняться наготы мужского или женского тела. Но раз Кей и Акира столь озабочены данным вопросом, то сомнительное предложение заместителя, которое я хотела поменять на совместное посещение бассейна (разумеется, в купальных костюмах, кои несложно купить прямо на месте) становится не актуальным. Да и Акира, наверное, как всегда начала бы упираться, в духе «незачем-де тратить лишние деньги на бассейн и новые купальники».

– Угу, – определив линию поведения, поддержала я девушку. – Смотреть на твой тонкий стручок – это не то, что мне требуется для повышения настроения и аппетита.

Ямато закашлялся, маскируя смех, Бэйб тоже хмыкнул, правда непонятно чего в этом звуке оказалось больше – веселья или осуждения той привлекающей внимание прохожих шумихи, что создавала наша компания.

– Что? Какой такой стручок? – ничуть не смутился гаер. – У великолепного Кей Ли-сама нет никаких стручков! Или ты об Ослепительном Великом Несокрушимом Нефритовом Копье, Пронзающем Небеса и Зажигающем Солнце?

– Мы втроём недавно ведь были на горячих источниках. Я не заметил у тебя ослепительного копья, – изогнув губы в улыбке, заявил Ямато. – А ты, Бэйб?

– Нет, – ответил немногословный здоровяк.

– Ха! Ещё бы вы заметили! – вместо того, чтобы сконфузиться, Кей наоборот, ещё сильнее раздулся от важности. – Ослепительное Великое Несокрушимое Нефритовое Копье, Пронзающее Небеса и Зажигающее Солнце, открывает свои истинный облик и красоту лишь пред ликом прекрасных юных дев. Правда, Акира-чи?

– Заткнись! Заткнись, заткнись, заткнись!!! – пытаясь угомонить своего «копьеносца», бормотала Акира, пылающая, словно настоящее солнце – кое, по словам бесстыдного юмориста, и зажигало его «копьё».