Текст книги "Из Тьмы, Арка 5 (СИ)"

Автор книги: Добродел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 102 страниц)

В предрассветной тишине во мраке карцера раздался довольный смешок.

Примечания:

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

Товарищи, желающие поддержать автора и прочесть больше, но по какой-то причине этого не сделавшие, могут заглянуть в комментарии.

Те, кто ещё не видел мой короткий рассказ про попаданца в мелкого Импи и Эсдес, но желает это исправить могут сделать это заглянув по адресу на ФБ: https://ficbook.net/readfic/12318683 или АТ: /work/204225 (здесь с обложкой).

А.Н. – бечено.

Вскрываемся, господа! У кого что? У Куроме вот – джокер!

Глава 2 Во Дворце

Император скучал.

Взгляд зеленоволосого мальчика небрежно скользил по подсовываемым премьер-министром бумагам, которые требовали ратификации лично государем. Бесконечное утверждение высочайших наград (сегодня – опять за подавление недавнего бунта в Столице или, наоборот, приказы на снятие с должности и тюремное заключение каких-то глупых дворян, зачем-то замаравших себя в связях с мятежниками). Скука… Завтра – стопка унылых прошений и жалоб от столичных и провинциальных лордов или ещё более занудный закон (вредные старики из Палаты лордов будто бы специально составляют их так, чтобы глаза слипались после первого абзаца), который нужно одобрить/наложить вето – всё это нагоняло зевоту и меланхолию.

Оно и не удивительно. Разве может вызывать иные чувства эта регулярная рутина, на которую он – всего лишь ребёнок, пусть и Император – никак не способен повлиять?

Вернее, он мог бы проявить характер и отказаться ставить печать на какой-либо бумаге. Но что это изменит? Он может что-то одобрить или не одобрить, но сами приказы составляются не им, да и знает он о новых указаниях лишь то, что там написано и что ему говорит верный Онест, каковой, являясь главой правительства, и несёт на себе основную бюрократическую нагрузку. В итоге Министр, которому приходится работать значительно больше, опять пожурит раскапризничавшегося Его Величество, объяснит, что к чему, угостит сладким, подберёт какое-то новое развлечение...

И всё вернётся на круги своя.

Становясь старше, мальчик всё чаще ощущал, словно он не глава Империи, а какой-то автомат, нужный лишь для сидения на троне и шлёпанья утвердительных или запретительных печатей на подносимых к нему указах. Впрочем, он не спешил возмущаться и менять манеру поведения оторванного от жизни ребёнка. Макото сызмальства любил историю своей страны, сначала слушая, а потом и читая о славных победах Императоров и военачальников прошлого. И пускай он, как и любой мальчишка, больше увлекался славными битвами с иноземцами и монстрами, а библиотека юного любителя преданий о свершениях предков фильтровалась от «скучной политики», время от времени на глаза попадались и записи о внутренних процессах в его стране. Заговоры, интриги, слабые правители, становящиеся проводниками воли кучки жадных вельмож…

С некоторым холодком юный государь узнавал в описаниях ряда слабовольных, зависимых, правящих лишь формально Императоров и себя.

Он, разумеется, признавал, что ещё слишком неопытен и недостаточно знает, дабы самолично управлять Империей, а добродушный и смешливый Онест, который фактически его вырастил и которому юный государь симпатизировал, мало походил на злого вельможу – но вопросы всё равно возникали. Так, однажды задумавшись, мальчик пришёл к выводу, что если премьер-министр – злой, то ему и положиться не на кого, ведь все остальные тоже не заслуживают доверия.

Строгого и сурового Будо маленький Макото не понимал и побаивался. Министр внутренних дел Сейги любил ругать всех окружающих – но и только: никаких внятных предложений или личных инициатив Император от него не слышал, только критику других. Старый Ёкан – министр культуры и просвещения, пусть и умел красиво говорить, а также писал стихи и песни, вызывал какое-то подспудное отвращение, даже сильнее, чем погибший от несчастного случая весёлый и улыбчивый министр обороны Кокэй. Министр разведки Сайкю и вовсе походил на какого-нибудь типичного интригана из театральной пьесы. И остальные не лучше.

Придворных несовершеннолетний Император и вовсе не учитывал: странным образом вокруг него собрались личности исключительно пустые и льстивые. Только премьер-министр выделялся на этом безрадостном фоне неприветливых, неприятных или неумных – даже с точки зрения ребёнка – личностей.

Получалось, что если всё плохо, то он, якобы хозяин страны – не более, чем птица в золотой клетке Дворца, изолированная от остальной Империи. Не на кого положиться, не от кого узнать истинное положение вещей, не на кого опереться, дабы начать что-то менять, не от кого ожидать защиты…

Страшно.

Поэтому мальчик предпочитал не думать о такой возможности. В конце концов, даже если Министр окажется не таким хорошим человеком, как выглядит, он всё равно будет его защищать – как гаранта своего нынешнего высочайшего положения.

– Вот, ваше величество, поставьте печать здесь, – Онест положил на стол новую бумагу.

Император со вздохом придвинул её поближе.

Поймав взгляд Макото, толстый министр добродушно улыбнулся в усы.

– Вы утомились? Ничего, ваше величество, осталось совсем немного, – сказал он, откусив кусочек своего любимого чуть подвяленного мяса, – и мы вместе сможем отправиться на обед. Вы же не хотите оставить верных вам и Империи людей без награды, а смутьянов и предателей без наказания?

– Конечно, нет! Мой долг Императора – воздать по заслугам каждому! – воскликнул мальчик, поймав странный взгляд от Министра.

– Ку-фу-фу, – рассмеялся Онест, – похвальная самоотверженность, ваше величество. Значит, мне не нужно отменять вечернюю церемонию вручения наград?

– Опять будут приходить эти скучные старики, – вздохнул парнишка, которому церемонии награждения успели надоесть ещё в детстве. Ну, то есть, когда он был совсем маленьким. Постоянно говорить и выслушивать одно и то же – невероятно скучное занятие.

Взгляд юного венценосца, ставящего очередную печать, зацепился за очередной указ о награждении. На этот раз одному из министерских функционеров жаловалась земля близ Столицы. Император смутно припоминал, что с неделю назад это владение отобрали у рода каких-то предателей.

– Министр... люди правда недовольны моим правлением? Если у нас рядом со стенами моего Дворца начался такой опасный бунт, то, значит, было много недовольных, верно?

– Ну что вы, ваше величество! – всплеснул руками Онест. – Народ вас любит, ку-фу-фу. Бунтовали бандиты и бродяги, которые вместо честного труда на благо Трона решили снюхаться с мятежниками и вместе устроить грабежи и погромы. Мы быстро с ними разобрались. Если бы не добровольные и невольные помощники бунтовщиков среди владетелей и политических авантюристов, то наш отважный предводитель столичной полиции, Огр, расправился бы с преступниками в первый же день. К сожалению, этих говорунов, вечно желающих получить лишний кусочек влияния или популярности, слишком много, – министр жадно вцепился в своё мясо. – Мы, верные слуги вашего величества, неустанно боремся за порядок и благосостояние в вашей Империи, но вы сами знаете, как нам мешают эти популисты из Палаты лордов. Очень грустно, что наша аристократия ставит свой комфорт и свободу выше государственной необходимости и блокирует все «посягательства», якобы направленные на них.

– Но если этот мятеж маленький и ненастоящий, то зачем тогда столько наград? – любопытно спросил Макото, которому эта тема была много интереснее вредных стариков из Палаты лордов, на обсуждение которых хотел перескочить Онест.

– Нужно демонстрировать верным вам людям, что их труд ценят, – разрывая крепкими зубами новый кусок чуть подсолённого, почти что сырого мяса, ответил премьер-министр, ничуть не расстроенный тем, что не смог ещё раз покритиковать имперский парламент.

– Но разве нельзя позвать на награждение кого-нибудь не такого скучного, как новый кланяющийся старик?

– Ку-фу-фу, – добродушно хохотнув, Онест огладил бороду и хитро посмотрел на своего подопечного. – Неужели вам так надоел этот старик, что вы не хотите видеть других?

– Ну что вы, Министр! Вы ещё совсем не старый!

– Рад, что ваше величество так считает, – сложив руки на упитанном животе, с улыбкой сказал Онест. – Кого же вы хотели бы наградить, если не секрет?

– Хотя бы ту воительницу, Куроме, – ответил Макото, который, пусть вначале и отнёсся к сестре Кровавой Акаме с некоторым предубеждением, но после личного знакомства резко изменил заочно сформированное мнение.

Редко в чьих глазах удавалось заметить не подобострастие слуг, благоговение простых служак, случайным ветром занесённых пред очи государя, или сокрытое за дружелюбием желание использовать, что читалось на лицах придворных, а искреннюю симпатию и отношение, словно к равному. Со скидкой на разницу в статусе, разумеется. Он даже пригласил почти ровесницу на празднование своего дня рождения, желая увидеть хотя бы одно настоящее лицо на фоне бесчисленных масок дворян. К сожалению, самая молодая в Империи владелица тейгу в ранге Мастера боя оказалась вынуждена отправиться на край страны, дабы защитить её жителей от чудовищ, бунтовщиков и бандитов.

Первое время Макото интересовался у Онеста судьбой новой знакомой, однако обидевшись и засмущавшись от его шутки по поводу проснувшегося мужского начала, перестал заводить разговоры на эту тему. По прошествии нескольких недель встреча забылась, а темноглазая воительница, вытесненная новыми впечатлениями, вылетела из головы, однако волна слухов об ученице Будо, порождённая дошедшими до Дворца новостями, коснулась и ушей Императора, который быстро вспомнил о забытом интересе.

Куроме не скучная, поболтать с ней о сражении со всамделишним древним чудовищем будет в сто раз интереснее, чем участвовать в очередной церемонии награждения или отдавать высочайшие приказы на казнь.

И… он слышал, как Будо говорил, что Куроме сильная и быстро развивается. Может, удастся наладить с ней отношения и получить верную и могущественную приближённую. У всех успешных Императоров прошлого были такие, значит, это важно. А во времена ранней и средней Империи все хозяева Императорских Артефактов и вовсе входили в прославленный орден Имперских Рыцарей, который подчинялся лично монарху. Жаль, что он перестал существовать после восстания Чёрного Принца.

Юный государь, несмотря на свою молодость, не считал себя глупым ребёнком и понимал, что в нынешней ситуации просто так заполучить человека-армию ему не позволят. Неважно, какие за этим стоят причины, но то, что его ограждают от многих вещей – данность.

И всё же он – Император! Он сможет посеять нужные семена и в будущем выйти из-за широкой спины опекающего его Министра!

– Я слышал, что на Северо-востоке она сумела победить могучего монстра, уничтожить бандитов и заговорщиков, – продолжил зеленоглазый мальчик, встретившись с выжидающим взглядом жёлтых очей Онеста. – Разве такое свершение не достойно моей награды больше, чем победа над взбунтовавшимися бродягами?

– Вы Император, ваше величество, только вам решать, кто более достоин, – с видом доброго дедушки ответил Онест.

Мысленно же толстый министр просчитывал ситуацию, размышляя, к какому решению подтолкнуть мальчишку. Премьер-министр уже давно и в подробностях узнал о деятельности спецгруппы Сайкю на территориях Северо-востока, кои, несмотря на попытки их опорочить и принизить, вроде раздувания той истории об угрозе центральному городу Ван сразу двумя высокоранговыми монстрами, сработали на удивление чисто и эффективно. У него имелись иные планы на будущее региона, однако в целом произошедшее не так уж и плохо. Так или иначе, дворянская вольница, несмотря на ропот в Палате лордов и вой в газетах, оказалась загнана в стойло. Не так хорошо, как хотелось бы, но зато практически без затрат времени и ресурсов, кои можно пустить на иные задачи.

Сайкю вновь показал свою полезность. Но в том-то и крылась загвоздка.

Глава Службы разведки, приказом Онеста бездействовавшей в Столице, сумел очень хорошо показать эффективность своего ведомства по сравнению с иными подчинёнными премьер-министру структурами. В сердце страны, где разведку отстранили от действий по подавлению криминальных войн и спровоцированных ими волнений, всё получилось… не слишком удачно. Беспорядки, бои, перестрелки, перегибы полиции и вытекающий из того высокий уровень недовольства населения. Задумка спровоцировать новую более-менее одобряемую волну чисток, как после сингстримской бойни, если и не провалилась, то значительную часть возложенных на себя надежд не оправдала. Полученные выгоды сопровождались различными материальными и репутационными потерями, поэтому вместо приобретения вещественных и политических благ вышел почти равноценный размен плюсов на минусы.

Зато Северо-восток вместо того, чтобы в соответствии с планами и прогнозами взорваться усобицей, неожиданно успокоился. Остатки Волны ликвидированы, один из родов-смутьянов получил порку и всеми силами показывает, что исправился. Второй, береговой род, который сначала притих, а потом, после ухода Сюры из тех мест, вновь начал готовится к схватке, под голодными взглядами остальных сил региона, как-то подозрительно быстро нашедших путь к консенсусу, тоже начал активно заявлять о лояльности Центру, дабы не оказаться удобным общим врагом для новообразованного «союза верных». Рейтинг наместника – ещё недавно почти потерявшего поддержку и стоящего на краю свержения! – сейчас как никогда высок.

И это всё – без перестрелок в центральных городах, перегибов полиции и чуть ли не под радостные крики поддержки со стороны простолюдинов!

Разве что тот случай с появившимися рядом с дворцом Ван двумя монстрами Ультимейт-класса несколько выбивается за рамки. Но и эта молчаливая угроза вполне вписывается в общую тактику. Демонстрация подавляющей силы – которую готовы применить не где-нибудь, а конкретно против привыкшего к своей неуязвимости старшего лорда – всегда здорово охлаждает горячие головы зарвавшихся феодалов. Экономические и политические потери в Игре, а также утрата части пешек, конечно, всегда неприятны, но такого отрезвляющего чувства, как угроза собственной жизни, подобные, привычные для политиков, потери не вызывают никогда.

Очень красивое завершение операции, которое проняло не только Ван и их соседей, но и столичную аристократию: никогда ранее про-консерваторская, либеральная и даже откровенно революционная пресса не выступали единым возмущённым фронтом. Что это, если не роскошный комплимент Службе разведки и её лидеру?

И Куроме «Абэ», избранную на роль знаковой фигуры разведывательного ведомства, этот хват тоже сумел прорекламировать! Очень грамотно сменил имидж убийцы из печально известного Отряда Террора на отважную защитницу страны и народа, ученицу знаменитого и уважаемого генералиссимуса Будо, а кроме того – возможную наследницу кровной линии высших лордов региона. Даже различные слухи об отношениях этой мелкой лесбиянки с Будо или самим Сайкю лили воду на мельницу данных изменений: не станут же столь уважаемые люди интересоваться пустоголовой маньячкой?

Хитрая и опасная сволочь этот Сайкю, так и хочется его убрать. Но – рано: полезен ведь, поганец! Кое в чём так даже незаменим!

Однако насчёт того, что Сайкю решил подвести Куроме к Императору, глава правительства сомневался. Главшпион – тот ещё перестраховщик. И после конфликта девчонки с сыном премьера – не таким бестолковым, как Онест считал раньше, но всё столь же склонным идти на поводу эмоций и порывов – он бы не рискнул мозолить глаза Сюре и его отцу, так явно подводя её к мальчишке.

Источник распространения слухов вполне прозрачен: подхалимы Будо решили подольститься к старому дураку через восхваление его, фу-фу, ученицы на месяц, которую обучение у «гениального наставника» якобы вывело на новый уровень. При всей своей показной суровости, командующий отнюдь не чужд тщеславия, да и помахать кулаками, пусть и столь опосредованно, через «воспитанницу», оказался рад. Потому речи подхалимов не встречали сопротивления – совсем наоборот.

Как знал Онест, Будо даже делал высказывания о том, что ученице не мешало бы прийти и засвидетельствовать почтение наставнику, а потом, быть может, продолжить столь продуктивные занятия.

Разумеется, это естественным образом подняло старые сплетни о том, что повелитель молний, которого потянуло на молоденьких, обучал свою пигалицу и на постельных полигонах. И, естественно, это не понравилось Будо, который с «грацией» вояки из рода вояк, постарался слухи пресечь, что, как и в прошлый раз, вызвало обратный эффект. Ничему этот старый дурак не учится!

В итоге о генералиссимусе, его новой ученице, её с ним взаимоотношениях, а также реальных и вымышленных заслугах и грешках сплетничали и лакеи, и придворные, и гвардейцы.

То, что это дойдёт до ушей Императора, предсказуемо являлось лишь делом времени.

То есть за вновь вспыхнувшим интересом мальчишки к понравившейся девочке – вот ведь нашёл на кого положить глаз, маленький негодник! – стоит случай. И раз так сложилась ситуация, то им можно воспользоваться. Аккуратно подтолкнуть эту убийцу – формально навстречу мальчишке, но реально под руку к себе, с дальнейшей перспективой полностью вывести из орбиты много возомнившего о себе министра разведки.

Почему нет? Тем более что самому Онесту для этого не придётся прилагать ни малейшего усилия.

С Сайкю в будущем придётся расстаться, и заранее подготовить почву, дабы перехватить у него полезный инструмент – совсем не помешает.

Сама хозяйка Яцуфусы, в отличие от сестры, показывала вполне понятные Онесту желания, как то: амбициозность, тягу к материальным благам и высокому статусу. С этим можно работать. Их возможную связь с подрастающим мальчишкой премьер-министр за угрозу не считал. До него доходила информация, что девчонка не интересуется противоположным полом, но если даже она не стопроцентная лесбиянка, то её стерильность – хорошая гарантия от появления ублюдков. Проживёт она тоже недолго, то есть перспективы перехватить рычаги влияния на Императора через возможную фаворитку – крайне сомнительны.

А подарки и награды… даже если мелкая убийца забудет о своих предпочтениях и прыгнет в императорскую постель, и даже если мальчишка пожалует своей первой постельной игрушке земли, деньги и что угодно ещё, после её смерти всё это вернётся обратно в казну. Тот редкий случай, когда можно легко и с удовольствием проявлять щедрость... возбуждая в не столь удобных подданных жадность и жажду выслужиться.

Конечно, Онест сомневался в таком, ку-фу-фу, полюбовном исходе, но если всё пойдёт по данному сценарию, намеревался тщательно проверить потенциально допущенную к высочайшему телу особу… довольно сомнительную, как ни погляди. Однако и принципиального отторжения она у него не вызывала. Ещё один инструмент, который может пригодиться или, при неправильном обращении, навредить.

Да, пожалуй, стоит дать мальчишке почувствовать свою поддержку и готовность позволить распоряжаться самому. В установленных Онестом рамках, разумеется.

Разговор с малолетним Императором тем временем тёк своим чередом. Венценосный мальчишка, получив новую забаву, ожидаемо загорелся энтузиазмом. Но когда дело дошло до конкретики, быстро «сдулся» и обратился за подсказкой к старшему мужчине.

– Министр, мне нужно приказать написать такую же бумагу? – с лёгкой растерянностью на лице юный Император взмахнул наградным указом. – И если да, то, что там следует указать? Тоже землю? Или лучше повышение и денежная награда?

– Ку-фу-фу! Думаю, не нужно так спешить, ваше величество, – словно добрый дедушка любопытному внуку, ответил Онест. – Вы – Император. Вы можете вызвать интересную вам особу без соблюдения формальностей. И разве вам не интересно узнать, что среди возможных поощрений выберет она сама? – сказал упитанный чиновник, которому этот момент тоже небезразличен, но совсем не из праздного любопытства.

То, чего желают люди и то, как они это просят – очень многое говорит об их личностях. Это не говоря уже о самом факте возможной награды, который можно использовать в их партии с Сайкю.

– Тогда я приказываю вам, Министр, чтобы её пригласили на вечернюю аудиенцию в малый тронный зал, – с важным видом, но при том с детскими, ждущими одобрения глазами на юном лице, проговорил Император.

– Будет исполнено, ваше величество, – поклонился ему довольный Онест.

* * *

Ночной Рейд собирался на обед.

Пришедшая пораньше Надженда перебирала бумаги, время от времени делая затяжку или отпивая из наполовину пустого стакана с янтарного оттенка крепким алкоголем. Почти совсем уже выздоровевшая Шелли также сидела за столом, борясь со скукой посредством чтения прессы. Булат, Акаме и присоединившаяся к ним Леоне расставляли посуду. Лишь Лаббак и Майн пока не соизволили появиться, но и они вряд ли сильно задержатся.

Стоило признать, что некогда навязанная Наджендой процедура совместного принятия пищи, призванная сблизить собранную под её началом разношерстную компанию «фриков с тейгу», уже давно превратилась в самоподдерживающуюся традицию. Да и Ночной Рейд, несмотря на внешнее отсутствие порядка и разношёрстность, превратился в самую настоящую боевую группу. Да, по факту, группу наёмных киллеров – пусть и принимающих заказы исключительно у прореволюционных сил – зато сильнейших и опаснейших киллеров в Империи!

Есть чем гордиться.

Лидер Рейда благодарно кивнула бывшей имперской убийце, поставившей перед ней тарелку, после чего вновь вернулась к бумагам. На лице генерала-отступницы промелькнула едва заметная улыбка. Пускай обстановка не давала особых поводов для радости, но Надженда и её команда – сильны, сплочены и готовы встретить любые неприятности. Чем не причина для хорошего настроения?

Пошедшие на спад волнения в Столице ознаменовались усилением давления полиции, стремящейся как можно быстрее погасить последние очаги беспорядков. Это логично повлекло за собой очередную волну массовых арестов виновных, причастных, а чаще просто неудачников или жертв доносов. Настоящие революционеры в сети полиции если и попадали, то редко. В частности, сотрудничающие с её организацией ячейки – те, которые уцелели после двух последовательных чисток – достаточно хорошо освоили конспирацию, чтобы не попасться по глупости, а если кто и оказывался в коррумпированных лапах правосудия, то не терял голову, отягощая или подтверждая свою вину, а действовал по составленной для таких случаев методичке.

И часто вскоре вновь оказывался на воле. Тем или иным образом.

Однако незримая война остаётся войной, а та, в свою очередь, всегда славилась порою абсурдными, порой смешными, а подчас и трагичными случайностями. Кому, как не бывшему генералу имперской армии, это знать? Вот и читала Надженда свежую партию донесений и развединформации, чтобы не подставиться, за бесценок влипнув в неприятную историю, как это произошло в Сингстриме или, если рассматривать недавние события, в Столице, когда в столкновении с нынешними союзниками её Рейд чуть не лишился двоих своих членов: получившей травмы Шелли и лишь чудом избежавшей смерти – даже заметных ранений! – Майн.

Вскоре в столовой появилась означенная розоволосая особа. Взглянув на погружённую в чтение Шелли и высокомерно фыркнув на излишнюю, с точки зрения бывшей беспризорницы, тягу подруги к скучным газетам, юная снайперша пристроилась рядом. Последним подоспел Лаббак. Плюхнувшись на своё место, бывший офицер из рядов подчинённой Надженде дивизии тоже обратил внимание на читающую обладательницу фиолетовых волос и прямоугольных очков.

– Что новенького? – спросил он, не утаив любопытства.

– …

– Эй, Шелли, очнись! – повторил оставшийся без ответа парень.

– А? Что? – встрепенулась та. – Лаббак, ты что-то мне говорил? – девушка в очках растерянно, с какой-то беззащитной милотой, улыбнулась. – Извини пожалуйста, я не расслышала.

– И ничего не потеряла, – буркнула Майн. – Что может сказать этот бесполезный извращенец?

Теперь пришла пора уже зеленоволосому повелителю тейгу-нитей игнорировать свою собеседницу.

– Хотел узнать: что нового пишут в газетах? – повторил он, «не услышав» выпад мелкой розовой занозы.

– У Империи появился ещё кто-то сильный и злой, – поправив очки, ответила Шелли. – В «Независимой газете» её назвали Повелительницей Падали. Она управляет мёртвыми и натравила на центр большого восточного города двух чудовищ Мегакласса.

– Терпеть не могу воевать с милыми девушками, – поморщился Лаббак.

– А с чего это ты, тупица-извращенец, решил, что она милая? Может это страшилище? – прозвучал голосок Майн. – Или тебя потянуло на падаль?

– Больше слушай писак, – отмахнулся тот. – Забыла, чего они про Булата, мисс Надженду или Акаме насочиняли? И ты много видела страшненьких воительниц? Даже ты миленькая… когда молча спишь зубами к стенке, – с готовностью отбил парень.

– Гр-р-р! А ты – нет, идиот!

– Конечно, нет, – усмешка, – я мужественен и брутален! – согнув руку и напрягая бицепс, заявил Лаббак. – И чего это ты сегодня такая агрессивная, мелкая? Это у тебя после совместного посещения горячих источников с другими нашими дамами? – как бы невзначай Лаббак постучал пальцами по груди.

– Не твоё дело, извращенец! – с готовностью вспыхнула девочка, которая сегодня действительно пребывала немного на взводе. – Сам ты мелкий бесполезный червяк! Брутальный он… Ха-ха! Иди посмотри на Булата – и удавись от понимания собственной ничтожности! Зелёная лягушка со дна болот!

Тут бы началась обычная их с Лаббаком перепалка, но в разговор вмешалась показавшаяся из прохода на кухню Леоне:

– Сбавьте обороты, воркующие голубки, – усмехнулась блондинка, на что получила синхронный ответ.

– Да я с ним?! Никогда!

– Мелкие занозы мне не интересны! Моё сердце принадлежит мисс Надженде!

– Успокойтесь, – хихикнула Леоне. – А то уже как замужняя пара говорите.

Надувшаяся Майн резко отвернулась, только розовые хвостики взметнулись в стороны. Лаббак тоже не стал развивать тему: соперничать на этом поле с полногрудой старшей сестрой всея Ночного Рейда – только позориться.

– Шелли, что ты там говорила про живых мертвецов? – спросила блондинка у уже успевшей вернуться к газете соратницы.

Любительница прессы повторила.

– Та-ак, – после окончания рассказа девушки в очках, заинтересованно протянула Леоне. – Акаме, иди сюда! – крикнула она в сторону прохода на кухню. – Посмотри, не про твою сестру тут пишут?!

Спустя секунду алоглазая брюнетка материализовалась рядом с подругой. В руках она сжимала объёмистый казан, который тут же умостила в центре стола и с заинтересованным видом воззрилась на Леоне.

– Шелли рассказала, – ответила на молчаливый вопрос та.

– Можно? – протянув руку к газете, спросила Акаме.

– Сейчас, – отозвалась хозяйка всеразрезающего тейгу, по прихоти создателя похожего на огромные ножницы. – У меня есть две запасные газеты на случай, если порву или потеряю эту. Вот, – протянула она требуемое. – Там прямо посередине большая статья с картинкой.

Коротко поблагодарив сокомандницу, Акаме раскрыла газету. Краем глаза она отметила, что Шелли передала второе издание также заинтересовавшемуся Лаббаку.

Образцовый, кладбищенский порядок, или Возрождение страшной сказки Востока. – Крупными буквами, пересекая весь разворот, вещал заголовок.

Справа под ним на Акаме и положившую голову на плечо подруги Леоне смотрел рисунок пустых домов и виднеющихся за ними ровных рядов могильных плит, по линеечке уходящих вдаль, на заднем фоне проступало несколько неясных, но явственно инфернальных теней. Ещё ниже начинался текст статьи.

«Официальная пресса и склонные доверять ей массы общественности рукоплещут, приветствуя рождение новой, отмеченной генералиссимусом Будо и министром разведки Сайкю юной звезды на небосклоне Мастеров, состоящих на службе Империи. Некоторые экзальтированные издания уже успели наречь её и «второй Эсдес», и «защитницей Востока», и даже «героиней». Но кто же такая Куроме Абэ на самом деле? Является ли героиней эта юная хозяйка нечестивого меча, ранее неизвестная широкой общественности – неизвестная ли? – и недавно получившая ранг Мастера Боя? А если да, то в чём же заключается суть её «подвига» и ради кого он совершён?

Давайте разберёмся вместе.

Как хорошо знают наши постоянные читатели, передовая общественность Северо-восточной части страны, возмущённая повальной некомпетентностью и коррумпированностью имперской администрации, а также некоторые примкнувшие к ним владетельные лорды уже не первый год пытаются добиться смещения наместника, погрязшего в кумовстве, гедонизме и декадентстве. К сожалению, этот старый и верный сторонник хорошо нам известного премьер-министра Онеста остался непотопляемым, даже несмотря на голод в регионе, спровоцированный как безграмотными действиями самого Тайго, так и неумеренным рвачеством его родственников и приближённых. И это на фоне провальных попыток сдержать Волну монстров, опустошившую этот край, и без того пропитанный кровью простонародья, разбитыми надеждами предпринимателей и глухим негодованием прогрессивного дворянства.

Занятое могучим афедроном кресло, которое зашаталось под поднявшимися волнами недовольства аристократии, бизнеса и простого люда, почти подарило надежду на то, что приросшее к нему за десятилетия тело, наконец, освободит место для нового, молодого и прогрессивного управленца. Однако с нехарактерной для этой страны оперативностью кресло и занимающий его афедрон получили поддержку. В этой роли выступила недавно образованная, но уже успевшая заработать дурную славу Дикая Охота под предводительством Сюры – сына премьер-министра, получившего в свои руки один из артефактов Первого императора, и боевая группа из не менее одиозного Отряда Террора.

Да-да, наши дорогие читатели, именно из этого печально известного образования происходит новая «героиня»! И как вы уже догадались, несмотря на реляции официальной прессы, скромно умолчавшей о таком «незначительном» факте, эти люди прибыли далеко не с целью накормить голодных – или тем более пресечь произвол властей…»

Дальше Акаме прочла об устроенных Дикой Охотой бессудных расправах над «якобы сотрудничающих с контрабандистами» работниках порта и запуганном им роде Мизуна. Журналисты со смаком и множеством подробностей описали зверства Сюры, его безумной подружки и новых членов их группы: напавшего на администрацию порта убийцы и лишившегося господина самурая, который устроил кровавую резню во имя мести непонятно кому и зачем.