Текст книги "Из Тьмы. Арка 4 (СИ)"

Автор книги: Добродел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 45 страниц)

Оно и не удивительно, с такой-то разницей в комплекции.

Когда Прапор окончательно расправился со своей извлечённой из ледника добычей (даже кость съел, проглот!), чай, сладости и мои потуги на поприще менталиста таки привели расчувствовавшегося алхимика в рабочее состояние. Вроде бы он даже поверил, что я – не возродившийся в новом теле Первый Император, который для жителей Западного государства являлся кем-то между Гитлером и Антихристом, а просто одарённая пользовательница духовной силы, которая несколько более полно смогла раскрыть потенциал своего артефакта.

Впрочем, судя по выражению на лице западника, после того, как перед ним появился внушительный груз отборных алхимических ингредиентов прямиком от Северо-восточных производителей – он ради такого богатства и в демонический культ вступить бы не отказался. Вот что значит подобрать правильные аргументы и подарки! А для закрепления результата начальство, в лице доброй и справедливой некроманси, нагрузило излишне мнительного подчинённого работой. А если конкретнее: изменением внешности Прапора и Генсэя, которого я собираюсь использовать на Северо-востоке, а также подготовкой к операции на моей правой руке.

Искусственные энергоканалы в левой показали себя весьма хорошо. Поэтому ввиду скорого боя с могучим врагом я решила модернизировать правую руку до того, как придёт пора извлекать исполнившие свою задачу имплантаты из левой.

После, уже хорошо за полночь, когда прооперированное и подвергнутое изменениям с помощью алхимии и моих зачатков некрохимерологии тело уже отнюдь не седобрового воителя было помещено внутрь очередного цилиндра, дабы дойти до нужной кондиции, мне пришлось оставить Пауля. Алхимик продолжил заниматься будущими имплантатами, а его хозяйке пришлось спешить в обиталище Счетовода.

«Иногда у меня возникают сомнения: кто главный в нашей группе – я или мой главбандит?» – ворчливо звучало в голове, пока ноги несли меня до очередной точки назначения.

Однако это недовольство, подпитываемое влиянием тёмного артефакта, исчезло сразу же, как меня ввели в курс дела и вовлекли в работу. У миньона имелось несколько целей, которых полезно «исчезнуть», попутно выпытав у их трупов важную информацию. Пусть аврала и не случилось, но раз я здесь, то почему бы не дать своему Синдикату лишнее преимущество? Тем более такие дельцы, которые готовы натравить на конкурента целый Ночной Рейд, нам не нужны.

А если выпадет оказия, можно заглянуть к одному из ранее намеченных источников информации. Благодаря списочку из тайника главы Кровавой Розы (клуба богатеньких любителей «гуро», который мы разгромили) и информации, полученной уже от некоторых из его почивших фигурантов, у нас имелся бо-ольшой выбор из нехороших владетелей, политиков, чиновников, дельцов и прочих личностей, которые прямо-таки заждались визита «Госпожи Ночи» и ее «Тёмных духов».

Осталось выбрать нескольких самых перспективных «счастливчиков» и принести в их дома «праздник».

Правда, учитывая предстоящий визит в возможно родную деревню, отоспаться получится только после начала финальной подготовки к убийству чудовищной многоножки. Или слетать туда после возвращения к ребятам? Хм… С другой стороны, какой вариант ни выбери, а спать после плотного взаимодействия с тейгу – так себе идейка. По крайней мере, ближайшие дня два-три. Тем более предстоящая работа мне по нраву: убивать плохих парней и отбирать у них неправедно нажитое – гораздо приятнее, чем писать скучные отчёты, вести занудные беседы с лордами или заниматься скучными закупками провизии и сбытом алхимических ингредиентов.

Что ж. Повеселимся!

Глава 5 Узы

Высоко в небе немёртвая раух неспешно резала воздух своими крыльями, кружа над выступающим в качестве ориентира городом.

«Так, теперь километров пятьдесят на запад, к небольшой реке, и ещё с пару десятков вниз по руслу, – повертев головой, мысленно заключила её всадница. – И надо поторопиться, а то опять придётся лететь впотьмах».

Путь обратно из Столицы на Восток прошёл значительно легче, пусть медленнее. И тогда, и сейчас, в процессе поисков родной деревни, сильно спешить не требовалось, поэтому скорость полёта не превышала километров пятисот в час. Конкретные цифры мне не слишком интересны. Что важнее – это врождённая способность контроля воздуха раух, которая на такой относительно невысокой скорости могла без лишних затрат энергии обеспечить более-менее комфортную атмосферу для своей наездницы. Правда, сидеть приходилось, как и раньше, враскоряку, – но имея возможность сделать остановку и размять ноги, с этим неудобством можно смириться.

Особенно если на остановке достать из пространственного кармана столик, стул и термос чая/кофе/какао/глинтвейна, коими предусмотрительная некроманси запаслась перед вылетом, не забыв, впрочем, и о различных тёплых и горячих блюдах, десертных и не очень. Холод снаружи и холод внутри требовали надёжных и проверенных средств борьбы с собою.

Много-много вкусных и горячих средств!

В общем, вернувшись к ребятам, я погладила обрадовавшегося мне Люца, под жалобы остряка о том, как ему было скучно, кои сопровождались фирменными раздражающими шуточками, доставила группу в город, а потом поспешила их снова покинуть. Не то чтобы мне так хотелось, только-только приняв ванну и выпив чашечку кофе, снова запрыгивать на спину скоростной, но неудобной птички. Однако слишком уж активно Акира проявляла любопытство. В другое время я бы и не прочь с ней поболтать, и даже вечно тягающийся за своей «суровой госпожой» «жалкий слуга» в этом не помешал бы; но сейчас, с постэффектами от ритуала возвращения марионетки… лучше не стоит.

Чем напрягаться, борясь с собой, проще попросту исключить саму необходимость борьбы.

Так-то, пока меня не трогают или хотя бы просто не пытаются вывести из себя, хранить внутреннее спокойствие удаётся без особых проблем. Но где Кей и где «не пытаться вывести из равновесия»? Да и рыжая медик временами становится слишком навязчивой. Это ещё не вспоминая о её вспыльчивости, благодаря которой она способна на пустом месте затеять ссору не только со своим парнем, но и с любым иным человеком. В том числе и с главой группы в моём скромном лице. Нет, лучше уж проветриться и заодно проверить очередную деревню, чем рисковать испортить настроение себе и другим. И пускай в Столице, а после и в парочке местных северо-восточных заведений удалось пополнить боезапас релаксирующих десертов и прочих яств, – наслаждаться вкусом творений талантливых кулинаров в одиночестве, наедине с природой, всё равно гораздо приятнее, чем заедать ими негативные эмоции после вспыхнувшей на пустом месте перепалки.

Также из Столицы, кроме вкусняшек и нового импланта в правой руке, удалось прихватить несколько центнеров хорошей взрывчатки, ручные гранатомёты с различными зарядами и прочую радость взрывманьяка, над частью из которой поработал Пауль. Не думаю, что против многоножки помогут гранатомёты: для титанического насекомого я везу взрывчатку и присадки для алхимического, хех, инсектицида – но карманная артиллерия может пригодиться нашим союзникам в противостоянии с перекрывшими перевал бандитами.

На наместника особой надежды нет; тем более, как уже говорилось, моя затея накормить население центральных северо-восточных провинций и подружиться с тамошней аристократией пошла вразрез с его планами. Ссориться с нами он, скорее всего, не станет – но вот от того, чтобы устроить несколько «случайных» неприятностей, может и не удержаться. Глава имперского военного гарнизона тоже весьма далёк от дружелюбия и вряд ли будет сотрудничать, даже если мы избавим его от проблем, сдерживающих имперских солдат (что, кстати, тоже непросто, учитывая, кто за этими проблемами стоит). Региональные же войска подчиняются по большей части роду Ван, а родственнички Кея у меня вообще в потенциальных противниках.

Вот и приходится самостоятельно находить средства на решение чужих проблем, тратя собственные деньги и время.

Нет, прикормленные и оттого дружелюбно настроенные лорды центра вполне готовы помочь людьми и золотом, ведь убийство или изгнание злобной мега-многоножки в первую очередь в их интересах. Однако их возможности ограничены. И помимо этого не стоит забывать о кровавых счетах друг к другу, кои собранные в крупный отряд воители разных династий способны припомнить в самый неподходящий момент.

В общем, на других надейся, а сам не плошай.

Пока хозяйка лениво крутила в голове свои мысли, гигантская птица развернулась и, стремительно набрав скорость, полетела в указанном направлении.

Полёт и поиски не заняли много времени, и спустя полчаса мы со здоровяком из Белых Бровей шагали по ведущей к деревне заснеженной дороге. Почему именно безмозглая марионетка, а не разумный и заметно более сильный Генсэй? Просто мне нужны не мозги или реальная сила, а именно внушительный вид. Опыт подсказывал, что дремучие крестьяне слабо разбираются в «сортах господ» и одинокую, пусть и вооружённую девочку всерьёз не воспримут. Само собой, освежающий импульс КИ или вид потрохов, вывалившихся из брюха очередного умника, посчитавшего гуляющую без сопровождения прилично одетую девушку лёгкой добычей, которая нацепила пояс с мечом исключительно для красоты (да, идиоты, как тараканы – бессмертны), быстро расставляли всё по местам.

Но если нынешняя деревня всё-таки окажется искомой, во что, признаться, я уже и не слишком-то верю, то лучше не пугать возможных родственников ненужными трупами.

Поселение окружал невысокий хлипковатый забор, способный остановить разве что простое зверьё – нет угрозы монстров и разбойников или феодалу не нравятся слишком укреплённые деревни? За забором пряталась собранная из тонких брёвен и досок каркасная дозорная башенка, на верхушке которой разместились сами дозорные в лице парочки мальчишек, кои вместо того, чтобы смотреть на дорогу, забрасывали снежками кого-то внутри периметра.

– Привет, караульные! Можно войти? – спрашиваю повысив голос, встав неподалёку от открытых ворот.

– Чтоб тебя! Чего пугаешь?! – подпрыгнул на месте ближайший дозорный.

Слепив снежок из оставшегося на башенке снега, мальчишка собирался бросить этот снаряд в напугавшую его обладательницу звонкого голоса. Правда, развернувшись и увидев одетую в господскую одежду старшую девочку, а главное – её огромного сопровождающего, чьи мускулы не скрывало даже свободное пальто, десятилетний сорванец резко передумал.

– Э-э, простите дурака! Не хотел я госпожа-а-а! – разнервничавшийся паренёк неудачно поскользнулся на обледеневшей доске и, перекувыркнувшись через невысокий бортик, полетел головой вниз.

– Да-а, таких в разведку не берут, – иронично хмыкнув, заключаю я, оглядев пойманного немёртвым «десантника».

– Чижик! Живой, чёртово семя?! – сверху выглянул напарник неуклюжего мальчишки, а из укрытий на земле показались ещё четверо. – Пасиб вам, господин хороший!

Седой здоровяк поставил спасённого на землю. После чего неудавшийся десантник, пискнув что-то благодарственное, стал, как и остальные мальчишки, разинув рот, разглядывать (не)живую диковинку. Видимо, таких огромных людей никто из деревенских раньше не видел.

– И никакой мы не караул, просто играем, – подал голос оставшийся «дозорный», быстро спустившийся со своей башенки.

– А вы откуда путь держите, добрые господа? – поинтересовался другой ребёнок.

– А где ваши коники? – почти в унисон с ним спросил третий.

– А… А… А…

– Тихо! – с нотками раздражения в голосе командую я, прерывая начавшийся галдёж. Веса словам придаёт состроившая грозную гримасу марионетка. – Я не собираюсь вас развлекать. Ответите на вопросы – получите серебрушку, будете меня раздражать – получите по заднице. Ясно?

– Да, госпожа, – хором ответили дети, опасливо глядя на моего сопровождающего.

– У вас в деревне живут или жили Кая и Сон? Муж и жена, около тридцати лет, оба темноволосые, женщина сероглазая, а мужчина с коричнево-красными глазами и прихрамывает, – у меня имелись и иные приметы, но полностью их озвучить не дал спасённый марионеткой неуклюжий мальчишка.

– Дядька Сон-хромец? Он ещё из дерева мастерит? Он?!

– А жена его?

– Тётка Кая? Есть! Есть у нас таковские! Мы спроводим! Ток, вы, это, госпожа, про монетку серебряную не шутили?

– Ой! А вот она идёт! – мальчик лет семи простодушно ткнул пальцем в сторону закутанной в зимнюю одежду женщины, которая двигалась куда-то по своим делам.

Предыдущий рассказчик раздосадовано скривился, видимо, ожидая, что раз отпала нужда в услугах проводника, то и весьма внушительная для захолустной деревни денежная награда пройдёт мимо них.

– Благодарю за информацию. Горо, выдай им по медному четвертаку, каждому, – под возбуждённый гул голосов детворы (как же, ведь шесть четвертаков – это полторы серебрушки!), вслух приказываю немёртвому, благо кошелём с мелочью он обзавёлся заранее.

Ноги понесли меня навстречу женской фигуре, которая, заметив, что богато (относительно деревенских, так-то я предпочитаю неброскую одежду тёмных тонов) одетая приезжая идёт именно к ней, почтительно замерла. Потрёпанная жизнью женщина со шрамом на правой щеке не выглядела на свои тридцать, скорее ей можно дать хорошо за сорок, но покрытые ранними морщинами черты лица всё равно отзывались в сердце чем-то знакомым.

* * *

– Тебя зовут Кая? – спросила странно знакомая молодая госпожа.

Встретившись взглядом с холодными, буквально пронизывающими насквозь тёмно-серыми глазами, Кая резко опустила голову и поклонилась. В отличие от детей, женщина знала, насколько непредсказуемыми могут быть господа и леди, и насколько жестоким может стать наказание за настоящую или кажущуюся дерзость.

– Да, ваша милость.

– У тебя были дочки? Девочки погодки, Акаме и…

– К-куроме? – закончила за неё женщина, подняв неверующий взгляд, чтобы увидеть лёгкий кивок и слабую улыбку. – Госпожа… вы… ты… доченька? – последовало ещё одно подтверждающее движение головой, после которого в глазах женщины набухла влага.

Кая пребывала в крайне смятённых чувствах. С одной стороны – она встретила своего ребёнка, которого и не чаяла уже увидеть. Какая мать не будет счастлива подобной новости? Но с другой, эта подпоясанная изогнутым мечом молодая госпожа, которую сопровождал огромный, страшный воин с длинным тесаком на поясе – совсем не выглядела человеком, что обрадуется объятьям от грязной деревенской бабы. А если вспомнить, при каких обстоятельствах они расстались…

Несмотря ни на какие оправдания, факт оставался фактом: они с мужем продали своих детей. И её девочка имела право на обиду.

– П-прости… простите нас, пожалуйста. Мы с Соном ничего не могли… голод. Но мы верили, что вы с Акаме сможете выжить! Вы ведь обе живые? – с тревогой уточнила она.

– Это было непросто, но мы справились, – кривовато улыбнулась дочь. – Лучше скажи, кто оставил тебе этот шрам, – холодные пальцы юной брюнетки коснулись щеки Каи и скользнули по рубцу. – Думаю, мне стоит обсудить с этим червём его никчемные манеры, – почему-то в мягкой интонации и нежной коже девичьих пальчиков почудилась хладная сталь.

– Нет, нет! Это… это случайно, – нервно вцепившись в одежду, ответила она. – Я случайно ударилась! – нашлась женщина, которой совсем не хотелось втягивать девочку в проблемы.

– Не нужно обманывать, просто скажи, кто виноват – и я со всем разберусь.

– Я… я не вру, – с трудом отведя взгляд от подавляющих волю к сопротивлению, будто бы ведьмовских глаз дочери, ответила Кая. – Любого спроси, всяк кажет, что дурная баба сама виновата.

– Скажи мне правду! – произнесла юная девушка, стараясь добавить в переплетающееся с голосом духовное давление как можно больше тепла. Учитывая гуляющий по телу холод и подстёгиваемую им злобу, получалось неплохо, пусть и со скрипом. С сильным скрипом и натужным хрустом, да.

Прозвучавшей в словах силы могло хватить, дабы сломить сопротивление даже куда более стойкого человека, чем растерянная селянка, что и сама хотела выговориться и выплакаться. Поэтому Кая, всхлипывая и с трудом удерживая себя от того, чтобы зареветь, рассказала всё.

И про то, как полученные за дочерей деньги помогли пережить неурожай. И про бушевавший три года назад мор, что снова разрушил робкие надежды на нормальную жизнь и забрал у неё сыновей. И про наследника лорда этих земель, что милосердно хлестнул плетью смердку, прогневившую его своими просьбами и причитаниями, всего лишь по щеке, а не по глазам. Рассказала о прогрессирующем недуге мужа: Сон, из-за болей в ноге, повреждённой в давнем столкновении со страшным Демоническим Зверем, уже с трудом способен передвигаться; особенно лихо ему приходится в межсезонье. Наверное, только неопределённое отношение дочери не дало битой жизнью крестьянке уткнуться в её хрупкую грудь и разрыдаться.

– Они заплатят за твои страдания… мама, – словно бы даже предвкушающе произнесла юная брюнетка. – Я не могу возвратить погибших детей, но зато помогу избавиться от этого шрама и вернуть тебе молодость и красоту. Обещаю.

– Что ты, доча, какая красота? Я уже старая! – И уже шёпотом, в котором явственно читался испуг:

– Доченька, пожалуйста, ради светлых богов, не связывайся с лордом Хуго и его сыном! Они страшные люди!

– Не бойся, я страшнее, – мило, но вместе с тем зловеще улыбнулась Куроме.

Кая собиралась ещё раз предостеречь свою слишком самоуверенную девочку, но стоило встретиться с дочерью взглядами, как все заготовленные слова вылетели из головы. На мгновение ей почудилось, что она увидела в серых радужках, в сгущающихся сумерках ставших практически чёрными, пугающий фиолетовый отблеск, что заставил сердце сжаться. Не такой уж и крепкий уличный морозец будто бы многократно усилился, просквозив напуганную женщину до костей.

Мир перед глазами покачнулся. Кая приглушённо охнула и попятилась.

– Что? – брюнетка удивлённо взглянула на сделавшую шаг назад собеседницу. – О! Извини. Я не хотела тебя пугать.

После, пробурчав непонятное «чёртова Яцу!», девушка снова улыбнулась, но уже без былого флёра жути.

– Не нужно меня бояться, я не причиню тебе зла. Я помню, как мы расставались, и не сержусь на вас с отцом.

Дочь сделала шаг навстречу и осторожно погладила женщину по руке. На смену холодящему нутро страху пришло тёплое ощущение спокойствия и заботы.

– Куроме… доча… прости-и меня-я! – доселе сдерживаемые слёзы потоком хлынули из глаз.

Глава 5 часть 2

Деревенские, заинтересованные нежданным представлением, с любопытством взирали на происходящее, но близко не подходили. Немёртвый, выдав детям монеты, повинуясь моему мысленному приказу, встал рядом и, скорчив хмурую рожу, отпугивал даже самых отчаянных сплетниц, которые при всём желании могли лишь догадываться о сути разговора. Но при этом толпа не рассасывалась, а наоборот – постепенно прирастала.

«Демоновы зеваки! Им что, заняться нечем? Чего они сюда прутся?! Сдохнуть хотят?!» – стоило появиться раздражителю, затронувшему эмоциональную стабильность, коим выступила неожиданно для меня самой нашедшаяся мама (вернее то, как её потрепала жизнь и местные потерявшие берега господинчики) – как влияние тейгу, успешно сдерживаемое до настоящего времени, попыталось взять своё.

А тут ещё и скользящие по моей фигуре потоки внимания: предвкушающе пытливые (нужно всем-всем рассказать!), завистливые, жадные, неприязненные… Обострённый слух доносил ядовитые замечания местных кумушек…

Бесит!

Разумом я, конечно, понимал, что в силу специфики развития имперской убийцы и влияния тёмного артефакта наиболее ярко чувствую именно негатив. Если прислушаться, среди реплик селян неприязненной окажется меньшая часть. Однако чувства, подстёгнутые влиянием Яцуфусы, побуждали раздавить этих смертных червей, которые смеют злословить в мой адрес!

В голове даже появилось оправдание для массового убийства, что-де опасно оставлять свидетелей встречи с родительницей. Ха! Будто слухи среди землепашцев смогут доставить мне неприятности, даже дойди они до начальства или революционеров! Нашла имперская убийца родителей – и что? Я не собираюсь оставлять их здесь, значит, захватить заложников и попытаться меня шантажировать не получится (не то чтобы такая попытка увенчалась успехом и при наличии пленных). Оснований же для претензий со стороны, скажем, Сайкю моё желание обеспечить родичам приемлемую жизнь не даёт, как ни крути. Главу Отряда я – вернее, мои люди – посредством компромата и приличного количества взаимовыгодных, но не вполне легальных дел и вовсе держу за горло. Да и занимает он свою должность только благодаря купленной нами поддержке вышестоящих. Нет, он никуда не дёрнется. Таким образом, нет никакой обоснованной причины устраивать в деревне резню.

…Но хочется.

Тц, стоит уйти с глаз, пока раздражение не обернулось чем-то нехорошим, а то мне и так становится всё сложнее испускать теплоту и приязнь в сторону напуганной матери. Один раз желание убивать уже прорвалось наружу, и повторять ту же ошибку я совсем не желаю. Всё же деэмпатия в качестве основы берёт именно испытываемые в данный момент эмоции. Поэтому внушать доброжелательность, когда так и хочется поубивать местных сплетников, а после ме-едленно запытать семью ничтожной твари, которая зовёт себя лордом этих земель, чтобы затем, подняв в качестве куклы, заняться ей уже по-настоящему… сложно.

Потом! Не думать об этом, червь сдохнет, но позже!

– Хватит, пошли в дом, – произношу, с трудом подавив кровожадный порыв и продолжая бороться с желанием ударить импульсом КИ по сплетникам и сплетницам. – Не хочу, как цирковая зверушка, стоять посреди дороги, – я и без влияния Яцу не очень люблю, когда мои личные переживания становятся достоянием общественности и предметом обсуждений, поэтому сдержать себя оказалось непросто.

Получивший набор мысленных команд немёртвый в это время повернулся к деревенским зевакам, и тихо, но отчётливо недобро произнёс:

– Пшли вон. Увижу любопытную рожу или услышу вяк в сторону госпожи – выпущу кишки и ими удавлю, – для подтверждения своих слов он на пару пальцев выдвинул из ножен свой тесак.

Надо ли упоминать, что улица мгновенно обезлюдела? Удобно, когда можешь говорить устами марионетки. Правда, немного смущает, что моё развитие всё сильнее отклоняется в шпионско-диверсионную область.

– Я так виновата-а, – плачущая женщина не услышала ни меня, ни басовитого голоса марионетки, ни удаляющегося топота ног, ни стука запираемых дверей.

– Ну хватит, хватит. Говорю же, я не держу зла.

– У-у-у…

– Прекрати, – прозвучал подкреплённый духовным давлением приказ. – Успокойся и отведи меня в дом.

Особой силы в словах не имелось. Но много ли нужно деревенской бабе, привыкшей слушаться мужа, старосту и господ? Наскоро утерев слёзы и выдавив из себя тихое «да», Кая, чуть сгорбившись, повела неожиданную гостью в своё жилище. Сама же гостья испытывала неловкость, растерянность и даже стыд.

Встретить долгожданную родительницу и повести себя с ней так… неправильно. Это заставляло шевелиться совесть.

«Это же мама! Она ведь действительно рада узнать, что мы с сестрой живы и преуспели. Я чувствую её теплоту и любовь… И веду себя с ней, как с обычной крестьянкой. Свысока, разве что без спеси. Разве это правильно?» – негодовала часть сознания. Причём (не зная, как именно выглядит это «правильно») раздражалась и злилась, подставляя себя под влияние тейгу.

Другая грань личности, в большей мере принадлежащая частице сознания землянина, тоже пребывала в растерянности по этому поводу. Я-Виктор отнюдь не являлся мастером в выражении своих привязанностей. Да и какие могут быть привязанности у человека, который последние годы на Земле доживал в качестве никому не нужного калеки? А осколок личности предка… от него осталась лишь песчинка. К тому же его родственники являлись продуктом совсем иной социальной среды, которая, как ни грустно сие признавать, менее чужда мне, нежели родная мать.

Слишком у нас разное мировоззрение и реакции на раздражители. Что общего может быть у Мастера боя, пробившегося к вершинам из практически слитого отряда «палачей режима», и потомственной крестьянки, всю жизнь просидевшей в глухой провинциальной деревне, потрёпанной монотонным тяжёлым трудом и многочисленными родами? Сомневаюсь, что нам когда-нибудь удастся полностью понять друг друга. Да и вряд ли мама примет дочь, если узнает, что я убила людей в разы больше, чем она когда-либо видела, а также собираюсь жестоко убить дворянчика, поднявшего на неё руку.

Грустно. И что вдвойне досадно: мама чувствовала недостаточно хорошо скрываемые эмоции, но принимала их на свой счёт.

Проклятье! И почему всё происходит совсем не так, как представлялось?!

– Рейка, домой! – повысила голос идущая рядом со мной женщина, когда мы практически пересекли не слишком крупную, всего на три улицы, деревню.

Возглас заставил отвлечься от самоедства и борьбы с провоцируемой им накатывающей злобой. Почему-то из рассказа мамы мне показалось, что у них с отцом умерли все дети, однако речь и впрямь шла только о сыновьях.

– Ну, ма! – недовольно пискнула маленькая девочка лет пяти-семи, одетая то ли в непритязательное пальто странного фасона, то ли в своеобразный тёплый халат. Из-под некрашеного шерстяного платка выбивалась чёрная прядь, а алые глаза сияли присущими исключительно детям жизнерадостностью и любопытством.

– Домой! К нам… гости приехали! – запнувшись, решая как обозначить нас с марионеткой, выкрикнула мать.

Давление тейгу, которое вырвалось из ослабленных тисков воли, не спешило убираться из разума и продолжало влиять на эмоции. Общаться в таком состоянии ещё и с маленькой сестрёнкой? Ну, нет! Рисковать запугать несвоевременно вырвавшейся жаждой убийства ещё и её я точно не собираюсь!

Ментальная оплеуха неприятно ударила по сознанию, выбивая из разума почти все эмоции. Всё же в нынешнем состоянии убирать из сознания лишь навеянное артефактом – не эффективно. Продвинутая версия ментального навыка работает только в случае, когда сознание пользователя находится в равновесии; если же разум в смятении, то вне зависимости от того, чем оно вызвано, с раздражением и растерянностью вернётся и влияние. Увы, последствия резонанса за один день не исчезают, даже если выход на закритические значения синхронизации прошёл на удивление гладко.

В общем-то, по-хорошему, не стоило мне сейчас встречаться с родными. Но кто знал, что именно этот вариант окажется тем самым?! Не более чем полдесятка предыдущих и не почти столько же следующих, а именно этот и прямо сейчас?

Демонова невезуха!

«Видимо, расплата за прошлое везение в Столице», – уже гораздо более спокойно констатировало сознание, лишившееся львиной доли эмоций.

– Ой, правда?! Это к нама чтоль?! – подпрыгнула девочка и под завистливые взгляды маленьких товарищей по играм побежала к нам.

Дальнейший путь уже не вызывал особого эмоционального отклика. Даже вкус шоколадки, извлечённой из носимого на теле запаса, прошёл мимо сознания, как и лёгкий приступ жадности, когда вторая отправилась в руки состроившей жалобную мордашку девочки. Существование родни всё ещё немного выбивало из колеи, но уже далеко не так сильно: родственники и родственники, я их почти не знаю. Хотя девочка любопытная: если верить поверхностной сенсорике, а также учесть проглядывающую в движениях силу и лёгкость, избыточные для ребёнка, – несложно увидеть склонность к пути воина духа.

Стоит подумать, как и чему её учить. Если в этой мини-Акаме есть хотя бы половина потенциала оригинала, то упускать такой негранёный алмаз станет даже не преступлением, а настоящим идиотизмом.

Впрочем, в ближайшее время мне будет не до этого…

Отдать девочку в Храм? А не промоют ли тамошние учителя своей идеологией юные, беззащитные мозги? Нет. Храм – не вариант. Тогда… озадачить Генсэя? Он мне нужен для иных задач. Хотя… да. Можно привлечь его в качестве консультанта. Старый и опытный Мастер, когда-то являвшийся сильнейшим воителем в Империи, просто обязан обладать знаниями и связями, необходимыми, чтобы найти малышке наставника или пристроить её в хорошую школу боя.

Нужно обдумать это позже, как и целесообразность обучения именно на воителя (или, может, алхимика? вариант ничуть не менее интересный!) «вот прям щас».

Да и женщина, что родила вот уже трёх одарённых дочерей – тоже весьма занятный объект, который не мешает повнимательнее рассмотреть с помощью духовного зрения. Или тут виновата чисто генетика? Это у Изменённых непременно нужно влияние насыщенного фона природной энергии, а вот чтобы дать толчок для проявления склонности к обычному оперированию духовной силой, насколько я знаю, не требуется ни особых условий, ни вереницы одарённых предков. Наверное.

Как-то не доводилось изучать процесс зачатия и роста потенциально одарённого плода. Да и толковой статистики не попадалось, если она вообще существует.

«Интересно, если изъять у Каи несколько десятков яйцеклеток и вручить Паулю – чтобы скрестил их с различными сильными воителями – получится ли вывести кого-то, потенциально ещё более могущественного? А если использовать семенную жидкость отца?» – голосом демона-искусителя прошептало в голове.

Воображение тут же подкинуло видение армии клонов, представленных послушными Воинами и Мастерами. А ещё на базе клонов можно попробовать создать запасные тела – правда, придётся что-то решить со старыми душами.

…Тряхнув головой, изгоняю из неё свернувшие куда-то совсем не туда слишком рациональные мысли. Выводить карманную армию из химер и просто детей-убийц, которые по совместительству мои братья и сёстры, или изгонять их души, дабы, словно одежду, натянуть на себя тело собственноручно убитого брата или сестры… стоит признать, и в безэмоциональном состоянии меня порой заносит не туда.

Сильно не туда.

Хотя тема, конечно, интересная…

* * *

– Муж, вставай! Наша дочка Куроме вернулась! – с порога закричала женщина.

Нужно привыкать называть её мамой, даже мысленно. Хотя бы для того, чтобы в голове не появлялись «отличные идеи» использования «перспективного материала».

Из дома донеслось мужское ворчание:

– Вернулась… Десять годов, млять, прошло. Зимой… и так запасов впритык. Десять лет не нужны были, а с городских выперли – вернулась, – под испуганное шиканье супруги и собственное кряхтение ворчал мужчина.

– Замолчи, склочный дурень! Дочка в большие люди выбилась. При охране… – последнее произнесено совсем уж шёпотом.

Несмотря на опасения женщины – то есть матери – нехорошие и несправедливые слова не всколыхнули во мне обиду. И не только в силу выбитых из сознания эмоций. Просто благодаря навыку эмпатии нетрудно понять, что мужчина говорит отнюдь не то, что думает. Если отбросить навеваемое болью раздражение, то он… смущался? Испытывал вину? Досаду на прошлое? В общем, что-то непонятное, но негатива конкретно в мой адрес от него не исходило.