Текст книги "Чары, путы и кровные узы (СИ)"

Автор книги: Diurdana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)

– Не понимаю, какая муха тебя покусала, – бубнил Роман, делая вид, что протирает пыль с подоконника, – словно готовишься к визиту королевы.

– Принцессы. – Улыбнувшись, вспоминая Каралю, ответил Бо, перестилая постельное белье, попутно в мыслях рисуя себе нескромные картины того, что его сегодня ожидает.

– Пф, принцессы…. – Буркнул друг. – Не забудь приготовить принцессе ужин при свечах.

– Не обязательно, надо будет – закажем суши…. Ты поисками квартиры занялся?

– Занялся. – Мрачно ответил Роман и надолго замолчал, видимо избегая разговора на эту тему.

Покончив с уборкой, Бо выпроводил друга восвояси и уселся на диван в гостиной, вперив нетерпеливый взгляд на часы. Малышка, наверное, сейчас в аэропорту, готовится к посадке. Боже как же еще долго ждать! Чтоб скоротать время парень включил последний сезон любимого сериала, но смотрел с неохотой. Мысли его постоянно поворачивали к Але и предстоящему вечеру. Казалось он никогда ее не дождется, но уж когда она перешагнет порог его квартиры….

В джинсах стало тесно, а в паху болезненно заныло. Богдан старался дышать ровнее и считать от ста в обратном порядке. Помогало слабо. Появилась мысль снять напряжение, чтоб не набрасываться на девушку подобно дикому зверю прям в коридоре. Бо даже покосился на ноут, в котором Роман хранил порнофильмы, но вовремя отогнал от себя эту мысль. Вот не хватало!

Посмотрел на часы – Караля была уже в воздухе. Еще пара серий и она приземлится. Хотя Богдан понимал, что практически не следит за сюжетом фильма. Просто так следить за временем было удобнее, чем за медленно ползущей по циферблату стрелкой. От серии до серии практически час. Вот уж бы не подумал, что глядя на титры, будет испытывать такую радость….

Что ж ты со мной делаешь, малышка?

Бо откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза. Почему ему нельзя встретить ее в аэропорту? Что за бред? Но Аля просила, просто умоляла не сердить лишний раз ее мать.

«Она же скажет, что мы уже увиделись, Бо, она так и скажет!» – увещевала его девушка в ответ на настырные заявления об его присутствии в аэропорту. И он сдался. Опять сдался, а зря. Сейчас сидел бы там и наблюдал за табло, извещающем о посадке….

Открыл глаза и обвел вылизанную квартиру критичным взглядом. Может и правда стоило устроить Карале ужин при свечах? Ей бы понравилось, но Богдану эта показуха претила. Уж лучше он покажет ей как соскучился другим способом. Мысли улетели в другом направлении, опасном. Он так ждал ее и так хотел ее, что руки сводило от желания, наконец, снова прикоснуться к ней, зарыться в ее волосы, пропустить сквозь пальцы шелковистые пряди, скинуть к черту ее одежду и войти в нее, ощутить вновь всю нежность и тепло ее тела….

И не кончить сразу.

От нескромных фантазий его отвлек телефонный звонок.

– Бо! – Радостный голос Карали. – Я в городе, любимый! Сейчас разгружусь дома, приму душ и к тебе. Ждешь?

– Забрать тебя? – Он от нетерпения сгорал.

– Нет! – Испуганно вскрикнула она. – Пожалуйста, Бо, я сама приеду. – А потом добавила насмешливо. – Я еще помню, где ты живешь.

– Недолго, малышка….

– Я постараюсь.

– Я очень долго ждал….

– Я тоже. Целую, скоро увидимся.

Он отключил телефон и выключил надоевший фильм. Все равно толку от него мало. Открыл окно, закурил. Представил Каралю в душе, как мыльная пена стекает по ее телу, зажмурился и чертыхнулся. Но мысли о том, что она уже здесь, рядом делала ожидание терпимым.

Ну что же так долго?! По его подсчетам и по тому пути, что прошли стрелки на часах, Караля уже должна быть здесь, где же она?

Не имея больше выдержки для ожидания, Богдан схватил телефон и выбрал в списке ее номер.

Голос Карали ему не понравился. Глухой, словно из могилы, очень, очень странный голос. А уж то, что она ему говорила, никак не укладывалось в голове.

– Бо, мы не сможем сегодня увидеться, прости, мне правда жаль.

– Что случилось? Аля, скажи, тебя родители не пускают? Я сейчас приеду!

– Нет, дело не в этом, Бо, это я…. Я…. У меня несварение, я отравилась в самолете, что ли….

– Можно я приеду? Хочу тебя хотя бы увидеть. Пожалуйста, малышка….

– Нет. – Слишком категорично. От этого ее «нет» у него холодок прошел по спине. Что-то случилось, что-то произошло, но что?

– Аля….

– Бо….

– Прошу тебя. Мне неважно….

– А мне важно! Сегодня не получится, прости.

– Но завтра…. Завтра мы увидимся?

– Наверное…. Возможно…. Бо, мне пора.

Она отключила телефон. Бо еще какое-то время смотрел в потухший экран, переваривая и принимая полученную информацию. Хотел швырнуть его в окно, но передумал. Сдержался.

Наверное?

Возможно?

Что за хрень происходит? На самом деле она отравилась в самолете и насколько серьезно? Или это что-то другое? Пару часов назад звонила и была вполне здорова, и на тебе – ни с того ни с сего, отравление! Да ну на фиг! Тогда в чем может быть дело? Аля когда-то предупреждала его, что ее мать, когда хочет наказать посильнее, ударить побольнее, лишает ее любимого. В детстве это были любимые игрушки, потом в ход пошли гаджеты, общение с Марусей. Как бы мама не относилась к дочери лучшей подруги, стоило Алевтине провиниться, в качестве наказания ее ждало одиночество и разлука с подружкой. Потому что Аля скучала, потому что любила эту змею. Теперь вот у малышки новая привязанность, Богдан надеялся, что сильная. Но тем хуже пришлось Алечке, ведь в руках ее мамаши такое слабое место на которое она будет давить бесконечно….

Нет, не бесконечно. Скоро для Карали закончится это непостижимое уму воспитание в отчем доме. Уж он-то ее прогибать никогда не будет!

Ладно, допустим, Альку мама не пустила, хорошо…. Она при ней не стала ничего пояснять, а может, ей самой уже противно было от такой диктатуры. Но ее голос…. От ее тона внутри шевельнулось что-то гадкое, липкое, противное. Словно осознание чего-то неизбежного, разрушительного. Словно только что он потерял ее. Отчего такие мрачные мысли он не мог понять. Только и избавиться от них не мог.

А еще от стояка, который, не смотря на плохое настроение, никак не желал падать и буквально распирал ему штаны. Бо в который раз за этот долгий день, покосился на ноутбук с порнушкой, но скривился и пошел в душ.

Поздно вечером вернулся Роман. Разуваясь, отпускал свои несносные пошлые шуточки, не замечая подавленного настроения друга. Богдан сидел у экрана телевизора, погрузившись в свои мысли.

– Ну, – Ромка плюхнулся рядом, выдернул из его руки бутылку пива, глотнул, – как все прошло?

– Она не приехала. – Равнодушно ответил Бо.

– Из Питера не вернулась? – Сделал вид, что ему интересно друг.

– Вернулась. – Бо забрал из его руки бутылку, встал с дивана и подошел к окну, за которым уже зажглись фонари. – Ко мне не приехала.

– Хо!

– Смейся, друг…. – С сарказмом выдавил Бо.

– И в чем же причина того, что она избежала твоих объятий?

– Не твое дело. Я спать.

Спал он плохо, а под утро проснулся от пиликнувшего телефона. Прищурившись, прочитал СМС и опешил. «Между нами все кончено. Прости» – гласил текст послания. Богдан проснулся мгновенно, сон как рукой сняло. Что все это значит? Что за шутки? Он тут же набрал Алькин номер, но она выключила телефон.

Определенно Аля не могла выпалить такое среди ночи из-за того что ей приснился дурной сон. Определенно подобному что-то предшествовало, но что? Что он мог сделать? Может кто-то видел его в баре с новой знакомой и, извратив факты, донес ей? Он просто не мог себе представить других причин, по которым Аля могла ему такое написать. Похоже на нее – ничего не пояснив, не поговорив, накрутить себя, додумать за него и рубануть с плеча.

До утра он так и не смог больше заснуть, ожидая рассвет и возможность разобраться с происходящим.

* * *

– Васильева! – Во всю силу легких крикнул Богдан, а потом еще и запустил снежок в окошко девушки. Подождал несколько секунд и крикнул снова: – Алевтина!

За окном мелькнул силуэт девушки. Она выглянула и тут же поспешно исчезла, спряталась от него. Что же происходит?

– Убирайся прочь! – Послышался голос ее матери и Бо тут же прицелившись, метнул снежок, стараясь попасть в приоткрытую форточку. Опустил руки, тяжело дыша и думая, что делать дальше.

И тут дверь Алькиного подъезда распахнулась и выпустила не девушку, к разочарованию встрепенувшегося парня, а ее отца.

– Прослушайте вы! – Набросился на него Богдан. – Что вы ей наплели? Вы что, запугали ее? А ну пропустите! – Он попытался прорваться к подъезду, забыв о том, что дверь его все равно заперта. – Я все равно ее увижу, все равно! И заберу ее, все, хватит!

– Богдан, – Аркадий Петрович твердо стоял на месте, мешая ему, – послушай меня. Успокойся. Я тебе сейчас все объясню.

– Не нужны мне ваши объяснения, слышал уже, знаю – не подхожу я вам, да? Добра хотите дочери, защищаете от меня? Только мне наплевать. И знаете, это не от меня Альку спасать нужно, а от вас! – Его палец резко ткнул в сторону молчащего мужчины. – От вас и от этой ведьмы, вашей жены….

Богдан выдохся и замолчал.

– Все сказал?

– Все.

– Теперь может, меня послушаешь? – Аркадий протянул ему пачку сигарет.

– Валяйте. – Бо равнодушно достал и прикурил одну.

– Лично я никогда не имел ничего против твоей кандидатуры на роль ухажера моей единственной дочери. И если бы не обстоятельства….

– Знаю я ваши обстоятельства. – Хмыкнул парень. – Что, более удачную партию нашли?

– Я тебя не перебивал. – Заметил Аркадий и продолжил. – Обстоятельства серьезные, Богдан, и я не могу закрыть на них глаза.

– Что вы узнали? – Вскинулся Бо. – Что я такого сделал?

– Ничего. Ты ничего не сделал Богдан.

– Тогда в чем же дело?

– Выяснились некоторые факты твоей биографии….

– Что за факты? У меня что, уголовники в семье? Или шизофреники? Чего и откуда вы выкопали?

– Я не могу сказать. Просто поверь на слово, что ввиду этих фактов вам с Алей вместе не быть.

– Угу, – кивнул головой Богдан так, словно согласился с собеседником, – я так и поступлю. Просто поверю. Просто на слово. Без каких-либо объяснений. А зачем мне они?

– Серьезно?

– Конечно, нет! Я что, похож на дурака?

– Да, не похож, конечно. – Миролюбиво ответил Аркадий. – И в принципе, я думаю, что ты должен знать все, вот только я Але обещал тебе не говорить, она очень просила.

– Да-да-да, – покивал Бо, – это все объясняет. Теперь-то я уж то-очно отстану от Алечки, ваши аргументы более чем весомы.

– Ладно, Богдан, я расскажу. Только не говори Але, что все знаешь, ей это важно. Если любишь так, как пытаешься меня убедить, не говори.

– Рассказывайте.

– В общем… оказывается ты – брат Алевтины. Сам понимаешь, это исключает любые близкие отношения между вами за исключением дружеских. Но сомневаюсь, что ты или она на это согласитесь. В таком случае, для вас обоих лучше прекратить видеться. Хотя бы на какое-то время….

– Что? – Бо нахмурил брови. – Брат? Вы серьезно? Тогда получается, я вас должен называть – отец? А ее, – кивок на окно, за которым от видел силуэт Натальи, которая наблюдала за ними не пытаясь скрыться, – мамой?

– Тетей.

– Не понял….

– Моя жена и твоя мама… родные сестры.

Богдан не знал, что ответить. Он только молчал и переваривал услышанное, отказываясь верить. А когда Аркадий дружески похлопал его по плечу, он как будто просел под его ладонью. Мысли его роились лихорадочно в голове, пытаясь построиться в какой-то более-менее логический порядок и показать ему целостную картину произошедшего, а не какие-то озаренные всполохами эмоций куски целого.

Увидев, как за спиной Аркадия захлопнулась дверь подъезда, Бо вдруг сорвался с места и, рванув на себя дверь машины, уселся за руль и резко тронулся с места. Мчался куда-то на всех парах, а мозг разрывали подозрения.

Правду сказал ему Аркадий или соврал? Исходя из его аргументов, больше было похоже, что столь абсурдную причину он выдумал. Все эти его – «не говори Але, что знаешь», «Аля просила тебе не говорить»….

Ну не может же такого быть, чтоб взрослый умный мужик придумал такой бред только ради того, чтоб разлучить его с дочерью? Или может? Вообще-то Богдану казалось, что Аркадий относится к нему более благосклонно, чем его жена, да и Аля говорила, что тогда, когда он приходил к ним на ужин, у отца сложилось о нем хорошее впечатление.

Твою мать, что происходит?!

Богдан снизил скорость и понял, что за своими раздумьями, гнал как сумасшедший. А оглядевшись, узнав местность, увидел, что уже давно покинул черту города и догадался, куда неосознанно он держал путь.

* * *

– Богдан? – Мама удивленно смотрела на него, распахнув дверь. – А ты чего не позвонил?

– Можно войти? – Он, не дожидаясь разрешения, вошел, потеснив мать плечом.

– Конечно сынок, – растерянно пролепетала она, – что случилось? И почему ты один? Мы ждали….

– Мама, ты знаешь эту девушку? – Без предисловий спросил Богдан, протянув матери телефон с фотографией Али. Той самой, новогодней.

– Да, – вглядываясь в фото, ответила мама, – это Алевтина, дочка Наташи…. Постой, а ты откуда ее знаешь? И… – внимательный взгляд мамы отмечал все детали откровенного фото – наспех застегнутая рубашка, сложенные бантиком губки девушки, словно она ждала поцелуя и главное – носочки, связанные ее собственными руками, – о Боже, Богдан, это она!

– Только без обмороков, мама, ладно?

– Бо… – мать вскинула на него взгляд серых глаз, – ты что?… ты с ней?… Она же….

– Значит, это правда? Она – моя сестра?

– Да. – Через силу выдавила мама, обняв себя за плечи так, словно ей холодно стало.

– Зашибись. – Бо устало присел за стол и уронил голову на руки. – Спасибо что раньше рассказала мне о том, что у меня есть дальние родственники, мама.

– Сынок, просто я… просто мы…. Понимаешь? – Мама не нашла слов и только развела руками. Будто и так все было предельно ясно. Однако Богдан не собирался довольствоваться этими сбивчивыми подобиями объяснений. Он собирался выяснить все в деталях.

– Нет, мама, не понимаю. Ни черта не понимаю. Может, расскажешь все по порядку?

– Хорошо. – Закивала головой женщина. – Расскажу.

– Отец дома? – Бо понял, что кого-то не хватает рядом и посмотрел на лестницу ведущую наверх. – Пишет?

Когда отец уходил в мир своих фантазий, для него не существовало больше никого и ничего – его домашние к этому привыкли.

– Нет, его нет. Он ищет вдохновение на зимней рыбалке.

– Один?

– С дядей Андреем. Помнишь такого?

Еще бы он не помнил….

– Делать ему больше нечего. – Богдан потянул с плеч кожаную куртку, подбитую светлым мехом – стало жарко.

– Кушать не хочешь? – Заботливо спросила мама, забрала одежду из его рук, на несколько секунд скрылась в прихожей.

– Нет. – Бо откинулся на спинку дивана.

– Сынок, – она села рядом и обняла его за плечи, растрепала волосы ладонью, – опять шапку не надел. Простудишься ведь.

– Я на машине. – Отмахнулся он от рук матери. – Мама, рассказывай уже….

После рассказа матери Бо уехал. Не согласился дождаться отца, не остался на ночь, хотя мама очень просила. Согласился только на ужин и тот едва-едва смог впихнуть в себя, хотя готовила мама вкусно. И всегда у нее к ужину испечен был пирог, отчего дома пахло домом, семейным уютом, теплом. Богдан любил родительский дом, как любят свой родной очаг, но с некоторых пор любил бывать в нем гостем. А сегодня он торопился покинуть его вдвойне скорее. Словно чувствовал, что должен быть совершенно в другом месте сейчас.

По дороге домой он вспоминал откровения матери и офигевал от того клубка интриг, в который они с Каралей оказались втянуты против своей воли. Но задавая себе вопрос – изменилось ли для него что-то в отношении нее, понимал, что нет. Ничего не изменилось. У него ничего не екнуло в душе от открывшейся правды о том, что они с его малышкой оказывается, связаны не только взаимными чувствами, но и кровным родством. Он любил ее так же как вчера, она не изменилась, став его кузиной, не изменилось и его отношение к ней. Просто удивительно было и странно. Как если бы он узнал, что Алю зовут не Алей на самом деле, а скажем Машей или Дашей. Удивительно было узнать, что его родители, оказывается, хранили от него всю его жизнь такую тайну…. Он не винил мать, в ее ситуации может быть, действительно, проще всего было уехать. Кто же знал, что судьба сведет их с Алей вместе. Буквально столкнет нос к носу. Хотя предположить такую вероятность все-таки можно было, ибо город, в котором они с Алей проживали, не так уж велик.

И вообще, он подозревал в себе какое-то чувство облегчения – проблема разрыва была вполне разрешима. Гораздо хуже было бы, если бы Алечка прельстилась перспективами жизни северной столицы. Если бы ее соблазнил Питер или какой-нибудь питерский хлыщ. Если бы она решила расстаться с ним осознанно, потому что сделала выбор и поняла что для нее важнее – вот это была бы проблема. Если бы она его разлюбила – это проблема. А родство через одно колено – ну что поделать? Они уже любили друг друга и от этого уже никуда не деться….

Ну да ладно, гораздо больше его волновал сейчас другой вопрос – что знает Аля? Всю правду или часть ее? Ту правду, что открылась ему или какую-то другую? Он все время вспоминал просьбу ее отца не говорить девушке, что он в курсе. Почему? Зачем Аля скрывает это от него и скрывает ли? Нужно узнать у нее, но в то же время не сболтнуть лишнего. Вдруг все обман? Вдруг Аля не знает, а ему сказали для того, чтоб он отстал от нее?

Богдан понял, что нынешней ночью ему снова будет не до сна.

* * *

Приехал к школе, где училась Алевтина Богдан намного раньше, чем она открылась, чтоб уж точно не пропустить девушку. Не стал прятать машину, ему было безразлично, обнаружат ее или нет, но все-таки припарковался чуть поодаль – лучше, если ее заметят позже, чем раньше. Когда увидел автомобиль Алькиной мамаши, не стал медлить. Хлопнул дверью и решительно направился к девушке, которая уже шла к крыльцу. Он даже не убедился, уехала ли Наталья – все его внимание было приковано к фигурке девушки. Догнал ее уже на ступеньках, ведущих к двери, развернул к себе….

В первое мгновение, когда их взгляды встретились, Бо забыл все о чем хотел с ней поговорить. Единственным желанием, завладевшим его существом, стала потребность прижать ее к себе. И точно такую же потребность он прочел и в ее глазах. На лице ее промелькнула радость или ему показалось? Но миг, и глаза ее застыли. И лицо ее превратилось в холодную и равнодушную маску. Он пытался заставить Алю признаться, но она не хотела говорить с ним и настойчиво требовала оставить ее в покое. Несла какую-то чушь о том, что он ей не подходит в виду бесперспективности его работы и образа жизни, словно заученный монолог твердила. Такое ощущение складывалось, будто вчера она только и делала, что готовилась к этому разговору, учила наизусть все свои аргументы. Неужели она на самом деле верила в то, что ее слов будет достаточно для того, чтоб он отказался от нее? И возможно он добился бы от Карали правды, если бы не вмешалась ее мать. И вот тогда он увидел, как затрясло малышку от страха. Но чего же она боялась, черт возьми? Матери? Его? Чего?

Она избегала его объятий и прикосновений так, словно они были ей противны. Словно само его присутствие рядом разрушало ее. И он почувствовал, осознал в полной мере, какое давление оказывает на девушку ее мать. Она перла на Каралю словно танк, не замечая, что творится с дочерью.

Бедная малышка….

Когда она заявила, что изменила ему, когда вручила браслет, он вдруг все понял.

Для Алевтины правда об их родстве предстала совершенно в другом свете. И если ему было не важно, то для нее это была большая, огромная проблема, из-за которой она готова была соврать что угодно, придумать самую абсурдную ложь, лишь бы он оставил ее в покое, потому что ее это убивало. Медленно, словно яд. И тогда он вспомнил, как обещал ей сделать все ради ее счастья и спокойствия. Как обещал никогда не давить и не принуждать ее. Не делать ничего, что шло бы наперекор ее воле.

И отступил.

Притворился, что поверил, забрал злосчастную коробку с браслетом, развернулся и ушел, искренне желая оказаться как можно быстрее подальше отсюда.

Но успел дойти лишь до своей машины, когда рядом остановился автомобиль Натальи Андреевны и она, приоткрыв окно, обратилась к нему.

– Слушай, мальчик, я надеюсь, больше ты вмешиваться в жизнь моей дочери не станешь?

– Слушайте, женщина, я давно уже не мальчик, ясно? И да, можете не волноваться, я лезть не стану. Но не потому что вас испугался и не из-за того, что она тут плела. Потому что я ее люблю и хочу, чтоб она была счастлива.

– В этом наши желания совпадают….

– О не-ет, – ухмыльнувшись перебил ее Бо, – вы делаете это не потому что любите Алевтину. Вы просто завидуете ей. Завидуете тому, что я люблю ее так, как Вас никогда не любил мой отец. Да, – продолжал Бо, видя замешательство женщины, – я все знаю. И теперь я, по крайней мере, понимаю, в кого уродилась Аля. Она похожа на мою мать, вашу сестру, кстати, которую и выбрал когда-то мой отец. Ее, а не вас, и вам этого не изменить. Вы можете разлучить нас с Алей, изменить наше будущее, но прошлого вам не изменить никогда. Я – не мой отец, а Аля – не ваша сестра. Так что все бесполезно. Надеюсь, когда-нибудь вы это поймете.

Не дожидаясь ответа Бо сел в машину и уехал.

* * *

Он даже не заметил, как наступил февраль. Время для него теперь текло, словно в каком-то сумраке – дом, работа, работа, дом…. Хорошо, что работы хватало, как бы двояко это не звучало. Богдан научился абстрагироваться от чужого горя и всего понимания того, что значит обилие заказов. Для него это означало лишь возможность отвлечься и не думать ни о чем. Он теперь работал агентом – бумажная волокита, псевдодушевные разговоры с родственниками усопших и кладбища, кладбища, кладбища…. Крематорий иногда…. Церкви и храмы…. Вот до чего сузилось его существование.

Роман первое время пытался выяснить, в чем причина отстраненности друга, но наткнувшись на глухую стену, а однажды и зуботычину, отстал. И, наверное, успокоился – переезд ему теперь не грозил, чего же еще ему было нужно? Раскрывать перед ним душу и жаловаться на жизнь Бо не спешил. Да и нужным не считал. И неизвестно до каких пор это продолжалось бы, если бы однажды, роясь в кошельке в поисках визитки с координатами магазина автозапчастей, Бо не нашел визитку, что дала ему Стася. А он как-то уже и позабыл и про гонки, и про саму девушку, и про свои планы по тюнингу субаря. Всмотрелся в название клуба, нахмурился.

А почему нет?

И позвонил ей.

Отогнал тачку в мастерскую, познакомился с механиками, которые оказались весьма забавными ребятами. Отмороженные на всю голову, они просто болели скоростью и жаждой победы. И Стася так гармонично вливалась в их коллектив, была своим в доску парнем.

Теперь Бо после работы торопился не домой, а в просторный бокс, где доводили до ума его машину. И много времени они со Стасей проводили вместе. Он не переставал удивляться, насколько хорошо эта девушка плавает в теме устройства автомобиля. Видит Бог, он никогда в жизни настолько осведомленной женщины не встречал и вряд ли встретит.

Богдан не верил в дружбу между мужчиной и женщиной, может быть, потому что у него никогда не было раньше женщины-друга. А может быть, потому что догадывался о том, что для Стаси-то он другом когда-нибудь вряд ли станет. Но она не спешила, может догадывалась о чем-то, может мариновала – кто знает, что у нее было на уме. Главное Богдан старался не провоцировать ее на выяснение отношений и расставление всех точек над I. Все это время, что они общались, он честно пытался примерить ее на себя, представить себя с ней.

Не получалось.

Ощущения были такие, как если бы он представлял себя в голубой шкуре. Тьфу!

У него на Стасю не просто не стоял, не шевелился даже, а это что-то да значило. Может он когда-нибудь сможет оторваться от Карали, но не сейчас и не с ней. Оставалось только надеяться, что Стася сама все поймет и не устроит разборки.

А зря.

В тот вечер они засиделись допоздна, ковыряясь в моторе субаря. Он и не заметил, что в боксе они с девушкой остались одни. Просто вдруг почувствовал, как руки ее, испачканные по локти в машинном масле, в нежной ласке скользнули по его рукам, погладили тыльную сторону ладоней, как ее пальцы сплелись с его, а глаза глядели на него с таким призывом, что дальше делать вид, будто ничего не происходит было глупо.

– Стася…. – Начал, было, он, намереваясь объявить ей, что ему пора домой, что завтра на работу и бла-бла-бла, но она перебила его, впившись в его губы поцелуем.

Богдан хотел быть с собой честным и прислушался к себе, пытаясь понять, что он чувствует, в то время как его целует красивая женщина.

Ничего.

Ничего в нем не откликнулось на ласки Стаси. Поэтому он неожиданно для девушки прервал поцелуй.

– Что происходит, Бо? – Рассердилась она. – Сколько можно меня мариновать? Я дала тебе время, я понимаю, у тебя что-то произошло с твоей подружкой. Но ты же пришел сюда отвлечься? Ты пришел ко мне. Тогда в чем дело?

Она думала, он заинтересовался ею, и его интересуют не гонки, а именно она, – внезапно понял Богдан. До чего дурак….

– Эх Стася, – грустно ответил он, понимая, что сейчас наживет себе еще один геморрой, – вот была бы ты Стасом, была бы ты мне офигенным другом ….

– Ясно! – Дернулась девушка. Ну а чего не ясного-то? Он и не сомневался, что она не дура вовсе.

На следующий день он пошел на работу пешком. Наступила весна, погодка баловала ранним теплом, и он проигнорировал услуги такси. Шел, о чем-то задумавшись как обычно, когда ноги завели его в район лицея, где училась Караля. Он огляделся, думая, как давно здесь не был, и сколько дней прошло с тех пор, как он в последний раз видел ее, когда она вдруг прошла мимо. Бо зажмурился, думая, что уже конкретно съехал и ему везде мерещится Алевтина, но это была действительно она. Прошла мимо, не заметив его, а ведь он стоял совсем близко. Так близко, что захотел бы – поймал ее за капюшон шубки. И выражение лица ее в тот миг, потрясло его до глубины души….

А он-то думал, что исчезнув с ее горизонта, он избавит ее от мучений и что? Аля была сама не своя – смотрела под ноги с отстраненным видом, словно витала где-то, словно не жила. Не увидела его, а если бы и смотрела прямо на него, все равно не увидела бы. Очевидно, ей без него было хуже, тогда какой смысл?

В тот вечер он впервые со дня расставания с Алей пошел в бар. Бо никогда не искал утешения в бутылке. Он считал это не рационально и бессмысленно. Существует множество способов отвлечься. Но, кажется, он испробовал их все…. Это была последняя точка до которой он дошел. Поэтому он пошел в бар и напился.

Его мучил вопрос – что он должен теперь делать? Дать еще немного времени забыть его или снова вмешаться в ее жизнь? И если он выберет последнее, что тогда?

Богдану было наплевать на их родство, оно ему не мешало, но он был обычным человеком, и условности и нормы общества, что его окружало, пустили длинные щупальца в его сознании. А Алькина реакция словно показала ему ситуацию совсем с другого бока. Разве могут двоюродные брат и сестра жить вместе, любить друг друга физической любовью? Его не тревожило, что между ними было все, пока они не знали об этом, но сейчас….

Он не мог найти выход из этой ситуации или еще не готов был пойти против законов и догм, регулирующих каждую сферу жизни каждого отдельно взятого человека. Возможно, ему не хватало маленького толчка, чтоб сломать систему. Или какого-то нового знания.

И он его получил.

Причем оттуда, откуда сроду бы не подумал….

* * *

– Значит с другом выпить в честь дня рождения ты не можешь, а непонятно где и непонятно с кем – всегда пожалуйста, да?

– Отвали. – Богдан плюхнулся в кресло, вытянул длинные ноги, устроив их на журнальном столике, и прикурил сигарету.

– Грубо…. – Резюмировал Роман. – Так в чем дело? Что стряслось? Тебя уволили?

– Не-а, – Бо выпустил в потолок кольца дыма, наклонив голову, взглянул на друга, – у нас выпить есть?

– Чего изволите? – Ехидно поинтересовался тот.

– Водки. И себе принеси рюмку.

Роман спихнул со стола ноги товарища, поставил бутылку и две рюмки.

– Закусить есть?

– Закуришь. – Роман наполнил рюмки.

– Так что случилось-то?

Бо молча опрокинул содержимое в рот, поморщился, выдохнул:

– Не твое дело.

– Вот ты такой злой, Вернер, потому что у тебя недотрах….

– Да прекрати же ты! – Сорвался Богдан. – У тебя что, правда других проблем в жизни не существует?

– Так расскажи мне. Может я пойму?

Бо замолчал о чем-то думая, прикурил сигарету и решился.

– Слушай, Ромка, сказку….

– Сказочник, бля, – буркнул тот, вновь наполняя рюмки.

– Жили-были две сестры….

– Близняшки?

– Нет. – Бо протянул руку и взял свою рюмку. – Одна постарше, другая соответственно, помладше.

– Эротический уклон будет?

– Тебе интересно или нет?

– Все, молчу. – Роман сделал жест, словно застегивает свой рот на молнию.

– Жили они, не тужили, – продолжал Богдан, – пока не встретили на своем пути парня.

– Так эта история про секс втроем? Сказал бы сразу. – Оживился друг. Бо в ответ выразительно глянул на него.

– Прости, молчу.

– Так вот, парень этот выбрал младшую. И уехали они с ней в другой город, где у них родился сын. А у старшей, чуть позже, родилась дочка. Да такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером… – Бо снова поднес к губам рюмку, – описать.

Выпил, поморщился. Роман молча смотрел на него и пить не спешил.

– И вот в один прекрасный день, эти двое встретились и естественно, как это в сказках бывает, полюбили друг друга….

Повисла немая пауза. Богдан думал о чем-то, играя желваками, Роман наблюдал за ним.

– Получается, Ромыч, я трахнул двоюродную сестру. – Он горько ухмыльнулся. – Но самое забавное не это, а то, что я бы повторил это, да не один раз…. Ну что? – Он посмотрел на друга, и видимо что-то в его взгляде удержало Романа от комментариев. – Что ж ты не смеешься, Роман Дмитрич? Ведь смешная история?

– Вовсе нет. – Серьезно ответил ему друг и поставил на стол полную рюмку. – Ничего смешного в ней нет.

– Вот только не слышал я, дружище, чтоб у сказок, в которых брат и сестра полюбили друг друга, был счастливый конец. Вот и все.

– Ну, хочешь, я тебе расскажу?

– Ты? – Хмыкнул недоверчиво Бо.

– Я. Мои родители – двоюродные брат и сестра.

– А-а, – рассмеялся Богдан, – теперь понятно, отчего ты такой дебил!

Ромка никак не ответил на эту реплику и с Бо вмиг слетел хмель.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– Прости, – он, покачнувшись, поднялся из-за стола, – мне надо подумать.

Богдан забрал с собой ноутбук и ушел в спальню.

– Порнуха в папке «три икса».

– Отвали! – Рявкнул на прощание Богдан и закрылся в спальне.