Текст книги "Чары, путы и кровные узы (СИ)"
Автор книги: Diurdana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)
Глава 16
– Вернер, что за хрень у тебя играет? – Роман попытался переключить трек, но Богдан помешал ему, оттолкнув руку.
– Это не хрень, – ответил он, делая музыку громче, – это Чайковский, великий русский композитор. Слышал о таком?
Из динамиков и вправду лился апофеоз знаменитого балета, наполняя, чарующей музыкой тесный салон автомобиля – Богдан слушал флешку, которую незадолго до отъезда записала ему Алевтина. Малышка предпочитала классику, вернее это был компромисс – ему не нравилась современная и бессмысленная попса, ей – громкие и подвижные ритмы клубной музыки. Аля слушала глупые песни о неземной любви, доверчиво принимая за истину фантазию авторов, подкрепленную личностью молодого и, в глазах женской аудитории, привлекательного исполнителя. Он вообще не вслушивался в слова, позволяя музыке быть фоном, существующем отдельно от его жизни. Не меломан был парень, совсем не меломан, в отличие от любимой девушки. Сошлись они на вечном – на традиционной классической музыке, на ее современном исполнении и, приятных слуху Али, мелодиях из фильмов и рекламы. Обычно Бо не включал флешку когда Али не было рядом, но после ее отъезда не слушал ничего другого.
– Твоя Караля везде, – недовольно проворчал Роман, откидываясь на подголовник кресла, – даже когда ее нет в городе.
– К сожалению это не так. – Задумчиво протянул Бо, думая о том, что музыка, безусловно, напоминала ему о девушке и даже делала ее как-то ближе к нему, стирая расстояние, но заменить ее, к несчастью, не могла.
– Ну что, пошли? – Роман открыл дверь, собираясь выйти из машины.
– Постой секунду. – Помешал ему друг. – Разговор есть.
– Срочный? – Раздосадовано спросил Роман. – Потом нельзя?
– Нет.
Ромка захлопнул дверь, с тоской глядя на вывеску над крыльцом клуба и девушек, спешащих попасть внутрь.
– Ну, давай, излагай, что там у тебя…. Что за проблемы?
– Да проблемы-то не у меня, дружище. – Виновато начал парень.
– А у кого?
– У тебя.
– Да ладно! – Хмыкнул товарищ. – И в чем они проявляются?
– Ромка, – Бо хлопнул его по плечу, – друг….
– Что случилось, Вернер? – Насторожился Роман.
– Случилось. – Словно соглашаясь, кивнул Бо. – Мы с Каралей через полгода будем жить вместе.
– А я? – Роман жалобно изогнул брови. – Как же я? Ты что, прогонишь меня на улицу?
– Ромыч не драматизируй. У тебя есть целых полгода для того чтоб найти и снять квартиру.
– Вернер….
– Это решено. – Твердо пресек Богдан все попытки друга переубедить его.
– Я вам не помешаю. – Предпринял Роман последнюю попытку.
– Ты шутишь? – Хохотнул Бо. – Да Алька ни за что не согласиться жить шведской семьей. Я уже представляю ее реакцию, предложи я пожить втроем. Да и я в эксгибиционизме пока еще не был замечен…. Смешной ты, Роман Дмитрич.
– Я так и думал. – Ромка откинулся в кресле, сдаваясь. – Чувствовал, что твое приглашение на корпоратив неспроста. А-то – «модный клуб, все включено, развлекайся друг и ни о чем не беспокойся». Это ты мне так пилюлю подсластил?
– Ну… да. – Кивнул Бо.
– Вернер, зачем тебе это? Ты что просто так встречаться с ней не можешь? Зачем сразу жить? А когда надоест, ведь придется как-то выгонять ее из своей хаты.
– Не надоест.
– Откуда знаешь?
– Знаю.
– Ты, Вернер, придурок и подкаблучник. Променял друга на бабу. А ведь с ней не будет так весело, как со мной.
– Я не сомневаюсь.
– И почему же тогда?
– Просто, Ромка, однажды ты все поймешь. Вот тогда я поглумлюсь над тобой вволю.
– Это вряд ли. Ну что, пошли тогда. Я планирую получить компенсацию за унижение по полной программе.
Друзья вышли из машины, когда рядом раздался звук мощного двигателя, и подле его Субару припарковалась точно такая же машина. То есть такой же она казалась лишь на первый взгляд. А потом Богдан оценил работу над автомобилем, и посмотреть было на что – литые диски явно большего диаметра, чем его, обвес, делающий кузов более обтекаемым и увеличивающий за счет этого скорость автомобиля, карбоновый капот, фары, бьющие светом так, что ночь становилась днем, узкие и явно не родные зеркала заднего вида. Но больше всего Бо впечатлял звук, что издавала чудо-тачка. А ему еще казалось, что его зверюга рычит, как хищница. Звук мотора говорил о том, что норовистых кобылиц в нем спрятано немало. Уж точно больше, чем у него. Это где же взять такой двигатель? И, самое главное, зачем?
Бо не мог оторвать взгляд от машины, когда ее дверь со стороны водителя, открылась и на холод улицы вышла девица.
Да ладно!
На парня, сопровождавшего ее, и через несколько секунд покинувшего салон, Бо внимания не обратил. Он, немного опешив, разглядывал девушку, в то время как она так же нахально разглядывала его.
– Вернер, ты чего завис? Круто да? – Вдруг обратился к нему спутник девушки, хлопнув по плечу. Повернувшись, Богдан узнал Дениса. Того самого Дениса с работы, парня, что днем отправлял на покой мертвых людей, а ночью развлекал своей натурой живых. Стриптизера Дениса….
– Это твоя машина? – Без предисловий обратился Бо к незнакомке.
– А чья же? – Подбоченившись и гордо вздернув подбородок, ответствовала она.
– Ну… – Бо растерянно взлохматил затылок, – может мужа? Или брата? Или отца? – Перебирал он более уместные варианты.
– Не-е, – усмехнулась девица, – у моего парня нет машины в принципе. На рабочей ездит. Тебе она, кстати, должна быть знакома. Правда, дорогой?
Она демонстративно взяла Дэна под локоть.
– Бо, знакомься, – Дэн погладил ладошку спутницы, лежащую на его предплечье, – это Стася. Моя девушка…. Стася, этот хам – мой товарищ с работы, Богдан. А с ним это… это….
– Роман. – Подсказал Ромка.
– Слышал? – Уточнила та кого друг назвал странным мужским именем. – Его девушка. И кстати, его девушка разбирается в машинах гораздо лучше, чем он. Зато он всегда посоветует, что и куда лучше надеть.
– Есть такой грех. – Согласился Денис, и потянул ее ко входу в клуб. – Ну что, идемте? Холодно ведь?
– Погоди! – Попытался задержать ее Богдан. – Сначала расскажи – сколько в ней лошадей? Какой объем? Турбонадув, видимо….
– Два. – Довольно перебила его Стася.
– Два? – Пораженно повторил за ней Бо. – Но зачем?
– Ребят, – заныл Ромка, – давайте о машинах внутри поговорим. Реально холодно.
Бо пришлось поумерить любопытство, что вызвала в нем эта Стася. Но он намеревался обязательно расспросить ее подробнее. Машины были его слабостью. Его машина – вдвойне! И он считал ее неплохо укомплектованной. Считал, пока не увидел эту красотку. И теперь его сжигало неприятное чувство, что какая-то девица без игрек-хромосомы обошла его в деле, которое он считал сугубо мужским и в котором справедливо полагал себя достаточно компетентным.
– Пошли, субаровод, – Стася направилась к двери в клуб, – поделимся опытом.
Мероприятие, ради которого парни собрались у одного из модных клубов, являло собой организованный начальством Богдана и его коллег традиционный новогодний корпоратив. Со слов Алексея, Руслан Вадимович раз в год, в первую неделю января устраивал своим работникам праздник, стоимость которого частично высчитывал из зарплаты этих же подчиненных, объясняя подобный ход возможностью пригласить на вечеринку любого из своих друзей. Частично оплачивал сам. Праздник включал в себя увеселительную программу в одном из клубов либо ресторанов города, угощение и напитки по выбору участников. Сам присутствовал на празднике ровно столько времени, сколько требовали правила приличия и ни одной минутой сверх того. К радости парней скоро уезжал, сославшись на занятость и наличие семьи. Вот после его отъезда и начиналось настоящее веселье, не сдерживаемое присутствием начальника. Так произошло и в этот раз.
Сейчас ребята расслаблялись за накрытым столом, находившимся на одном из верхних ярусов зоны отдыха клуба, вдали от танцпола. Так, что громкая музыка, оглушающая ближайшие к танцующей молодежи, столики, не мешала им поддерживать непринужденную беседу.
Возможностью пригласить друзей на эту вечеринку воспользовались практически все работники Руслана. Вне работы ребята практически не общались, так, если только по крайней нужде. А сидеть весь вечер, глазеть в тарелку или говорить только о работе не хотелось никому. Куда как проще найти общие темы с людьми, не касающимися похоронного бизнеса. Да и им рассказать парочку специфических шуток, что тысячу раз слышали коллеги, было интереснее. Поэтому за столом было достаточно много народа – Денис привел девушку, Стасю, которая при ближайшем рассмотрении оказалась довольно миловидной особой. У нее были коротко стриженые волосы, то ли светлые, то ли темные – сложно сказать, так как оба эти оттенка присутствовали на ее голове. Стройная, высокая, почти как Бо, всего на полголовы его ниже, в отличие от малышки-Карали, едва-едва достающей макушкой до его подбородка. Смелая, довольно быстро нашла язык со всеми присутствующими за столиком. По крайней мере с теми, кто сидел рядом с ней. Уверенная, знающая себе цену, она вызывала в Богдане странные, смешанные чувства. Одним из их оттенков определенно было любопытство.
Алексей явился в обществе младшего брата, Мишки, только-только вернувшегося из армии, и теперь жадно и в то же время немного напугано глазевшего по сторонам. В основном внимание парня было приковано к разгоряченным телам извивающихся на танцполе девиц, но его можно было понять.
Сам же Лешка сидел мрачнее тучи и методично набирался коньяка, периодически запивая его пивом. На вопросы о причине его настроения отмалчивался или отмахивался. Но с каждой выпитой рюмкой горящий взгляд его глаз прожигал дыры в как будто бы не замечающей ничего Олечке, пришедшей на праздник в обществе кавалера, которого девушка представила как своего друга. Весь вечер девушка о чем-то щебетала с парнем и смеялась над его шутками, иногда увлекая его за собой, танцевать.
Богдан планировал взять с собой Каралю, но она уехала. Поэтому он и решил преподнести Роману новости о переезде в такой вот располагающей обстановке. Ну и… не пропадать же добру?
Марат пришел один, видимо потому что у него не было друзей. Он практически не пил, курил кальян, говорил редко, в основном слушая, что говорят другие, постепенно хмелеющие товарищи.
Бо подозревал, что причина горя, которое заливал Алексей, кроется в Оле и ее флирте с загадочным другом, имени которого Бо даже не попытался запомнить. А зачем запоминать имя потенциального покойника, ведь судя по сдержанной ярости, исходившей от Алексея, кому-то скоро придется несладко. Бо посмеивался, наблюдая за товарищем, вот только задавать подобные вопросы Лешке не спешил. Знал просто – захочет, сам расскажет. А не захочет и под пыткой не расколется.
Вообще Богдан, наблюдая за другом и тем, как он, не смотря на свои внушительные размеры и рост, трусил Ольги, краснея и тушуясь в ее присутствии, искренне не понимал, почему Леха до сих пор не сделал ни единого шага навстречу девушке. Ведь того, как Ольга этого шага ждет, не заметить было крайне сложно. Более того, парень предполагал, что женишок девушки призван был на данное мероприятие как раз-таки с целью расшевелить товарища, вызвать в нем ревность – излюбленный прием всех девушек на свете. Но Ольгу Богдан не винил – Алексей не оставил ей выбора, соблюдая дистанцию и твердо стоя на позиции «просто друзья». Он заступался за нее перед Маратом, помогал ей на работе, сто тысяч раз оставался с ней до закрытия, когда в том не было нужды под предлогом «а вдруг придут клиенты и им приспичит купить памятник из гранита? кто достанет его из подвала? она?». Никто не пытался рушить его аргументы одним точным замечанием о том, что припозднившиеся покупатели памятника могут забрать его позже, на следующий день, когда рядом будет не только Леха, но и вся бригада. И что один он гранитный памятник с места лишь сдвинет и только. Никто не спорил. Кивали головами с понимающим видом и расходились по домам.
Леха был убежденным холостяком и с особой тщательностью оберегал свое одиночество. И к сожалению ему было крайне сложно отказаться от своих принципов – вот уж чего никак не мог понять Бо. Зачем самостоятельно усложнять жизнь себе и окружающим, когда можно просто жить, делать то что хочется и наслаждаться ее дарами?
После окончания официальной части вечера, Богдан направился в бар для того чтоб позвонить Але. Там было потише, да и выносить личную жизнь на потеху товарищам не хотелось. Но дозвонившись до девушки, разочарованно услышал, что она занята, говорить не может и позвонит сама минут через десять. Бо решил дождаться ее в баре, чтоб не бегать туда-сюда.
– Ну что, поговорим? – Раздался рядом голос, и Бо повернувшись, увидел Стасю.
– Не понял…. – Он лихорадочно перебирал в памяти всех когда-либо встретившихся ему на жизненном пути женщин. Может он с ней был когда-то знаком? Обидел чем-то? Что-то пообещал и скрылся с горизонта? Трахнул и забыл? После признания Алины он готов был ко всему.
– Ну, тебе же интересно, зачем мне такая машина? – Развеяла его предположения девушка. – Не обижайся, но подобные вопросы от парней я слышу почти каждый день, – она раздраженно процитировала, – сколько лошадей? Какой объем? Две турбины – вау! А зачем? Разрыв шаблона у вас наступает. Привыкли к дамам на паркетниках и обязательно красного цвета. А у меня еще и закись азота, представляешь, Богдан? Да-да, закись азота! – Стася занервничала так, словно ей наступили на больную мозоль.
– Просто на самом деле не понятно, зачем? – Мирно попытался пояснить Бо позицию всех мужчин, с которыми возможно сталкивалась Стася в вопросах профессионализма. – Зачем женщине мужская тачка? Можно подумать ты на ней собралась участвовать в гонках…. – сказал с таким видом, словно озвучил самое абсурдное предположение в мире.
– Не собралась участвовать, а участвую. – Равнодушно ответила Стася. – И к твоему удивлению скажу – побеждаю. И часто.
Богдан молча взглянул на нее.
– О кузнецкой жаре слышал? – Выдержав паузу, подогревая нетерпение парня начала Стася.
– Что? – Богдан сдвинул брови, напрягая память. – Кузнецкая жара? Что-то знакомое….
– Это клуб такой. Вернее клуб-то называется по-другому, а конкретно Кузнецкая жара – это гонки в аэропорту. Неужели не слышал?
– Круто…. – Растеряно вымолвил Бо.
– Слушай, – Стася, порывшись в кармане, достала визитку, – держи. Если вдруг заинтересует, приходи. Познакомишься с пацанами, посмотрим, что можно сделать с твоей тачкой. У нас весело, на самом деле. Мы как одна больша-ая семья…. – Протянула она, придвинувшись ближе и не сводя с него глаз.
– Кто бы сомневался? – Богдан задумчиво вертел в руках визитку.
Соблазнительное предложение, ничего не скажешь…. Правда интересно, что сказала бы Аля, если бы он всерьез увлекся гонками? А мать? Схватиться ведь за сердце и опять начнет причитать и жалеть о тех временах, когда можно было спрятать его под своей юбкой. Женщины…. С ними каши не сваришь.
Вот отец, возможно, понял бы. Понял, но веское слово «нет» сказал бы вслед за мамой. Потому что он ей обещал.
Бо вздохнул мысленно и решил отложить знакомство с заманчивым сообществом гонщиков на неопределенный период времени. В конце концов, до лета еще так далеко…. Как раз хватило бы времени подготовить машину…. Нет, сначала надо как-то подготовить Каралю, а уж потом мечтать о таком щекочущем нервы увлечении.
Стася, не дождавшись от него конкретного ответа на свое предложение, протянула бармену купюру и попросила пива.
– Ты же за рулем. – Отметил Бо.
– Как и ты. – Она кивнула на бутылку в его руке.
– Оно безалкогольное. – Бо повернул бутылку этикеткой. Может это кажется странным, но вот не было сегодня у Богдана настроения бухать с коллегами. Не та компания…. Да и за машиной потом ехать специально, забирать ее, замерзшую…. Бо не зацикливался на такой ерунде как алкоголь. Хотел – пил, не хотел – не пил. Сейчас не хотел, все просто. Может просто боялся, что напьется и раскиснет. Превратится в унылое желе, с каждым стремящееся разделить свои переживания и свою тоску – что может быть печальнее зрелища мужчины, плачущего в плечо друга (а иногда и не друга вовсе) по своей возлюбленной.
Стоило Богдану подумать о малышке, развлекающейся в данный момент далеко от него в северной столице, как накатило неприятное чувство пустоты и одиночества. И хоть он всячески старался избавиться от него, жить так, словно ничего страшного не произошло, все же оставаясь ночью наедине со своими мыслями, он скучал по девчонке.
Днем вел себя как обычно, да и особой тоски не испытывал – помогала занятость и необходимость держать свои эмоции под контролем перед окружающими людьми. Да и жизнь казалась обычной, они ведь с Алевтиной не часто встречались днем. Все вечерами да по выходным…. И казалось, что все как всегда, словно подсознание было уверено в том, что вечером они с Алей встретятся. Но чем ближе вечер, тем беспощаднее грызло его изнутри чувство потери. Сложно, наверное, когда тебя никто не ждет, и Бо очень быстро привык к тому, что не один, и что рядом есть девушка, занимающая собой все его мысли и все его время. И когда она так неожиданно оказалась далеко от него, Бо испытал странные чувства. Он не позволял себя удариться в страдания – такую слабость могут позволить себе только женщины. Заставлял себя не думать о ней постоянно, отвлекался на что угодно, лишь бы избавиться от назойливого желания позвонить ей, привязать трубку к уху и слушать ее голос бесконечно. Иногда, когда он видел, как их агент Антон, человек крайне занятой, управляя автомобилем, прижимал сотовый к уху шапкой для того чтоб освободить руки и пользоваться одновременно вторым устройством, всерьез задумывался о привычке носить шапку – как удобно однако!
Но они и так часто созванивались. Еще чаще переписывались. Обменивались фотографиями – Аля посылала ему виды Петербурга, а он ей в ответ свои фото на фоне интерьера офиса или домашних обоев. И получая от нее подтверждения активного культурного отдыха, Бо часто думал о том, что Алька так плакала, когда уезжала, а ведь ей однозначно сейчас веселее – новые впечатления, развлекательная программа в обществе родителей…. Что еще нужно для счастья? Видимо в нем говорила досада, на то, что малышка-Караля не тоскует по нему так же сильно, как он по ней….
– Вот ты-то меня и отвезешь. – Вдруг сказала Стася, придвинувшись к нему еще ближе. На несколько секунд повисла пауза, в течение которой Стася пожирала его глазами, а он, догадываясь о значении этих взглядов, напряженно думал, что все это значит, и какая роль в этом спектакле отводилась Денису.
В этот момент, как никакой другой удачный, телефон Богдана разразился трелью.
– А я-то уже хотела пошутить, что безалкогольное пиво – первый шаг к резиновой женщине. – Кивнула Стася на дисплей телефона, на котором красовалась фотография малышки с нового года. Алечка сидела рядом с елкой в красном колпачке и его рубашке, застегнутой на пару пуговиц. Она скрестила ножки по-турецки, а на ножках – шерстяные носки, что связала для нее его мама. Аля не знала, что он установил это фото на звонки исходящие от нее. А если бы узнала – убила бы!
– Девушка твоя?
– Моя. – Кивнул Бо, помедлив, прежде чем принять вызов. – Извини.
Он встал с высокого стула и отвернулся от Стаси, удалился к другому краю барной стойки, демонстрируя, что не хочет, чтоб его подслушивали.
– Привет, малышка! – Выдохнул в трубку. А потом долго слушал о том, что она ему рассказывала. Как возмущалась на свою мать, которая конкретно взяла ее в оборот, как жаловалась, сколько моральных сил отнимает у нее сопротивление. Алька сопротивляться совсем не умела, бедолага, Бо представлял как ей, послушной девочке, сейчас тяжело идти против воли мамаши-гарпии. Бо поддерживал ее, называл ее своей умницей и просил напомнить, сколько дней осталось до ее возвращения. Это было самым лучшим успокоительным для нее. А может и для них обоих – каждый день уменьшающееся число. Этот обратный отсчет.
Он бы разговаривал с ней вечность, но ее опять, как всегда отвлекла мать. Богдан, предвкушал ее лицо в тот день, когда Аля покинет отчий дом и переедет к нему, самостоятельная, совершеннолетняя, и только это помогало ему не швырнуть телефон в стену от ярости.
Он спрятал телефон в карман и закрыл руками лицо, устало выдохнув. Закралась мысль бросить все и всех и уехать домой. Тихо и незаметно, чтоб не пришлось объясняться.
– Ну, и как ее зовут? – раздался рядом голос Стаси.
– Алевтина. – Не глядя на девушку, ответил Бо. Зачем она подкатывала к нему непонятно, да и не интересно. Свой интерес к ней Бо уже удовлетворил – необычная девица, но по крайней мере машину уделала не зря. Обидно, когда такой аппарат тратит свои ресурсы на обыденную езду по городу, лишь изредка выбираясь на трассу.
– Почему же она не здесь? Прячешь от специфической работы? Или от специфических друзей?
– Она на каникулах в Питере. – Бо допил пиво и поднялся из-за стола. – Я поеду, пожалуй. Никому не говори, что меня видела.
– Может, все же отвезешь меня? – Вдруг попросила она, многозначительно глядя на него.
– Я? – Удивился Бо. – Как же Дэн? Твой парень? Или может я недопонял? Мне отвезти вас обоих?
– Дэн не мой парень. – Стася отодвинулась от него и попросила у бармена виски. – Мы познакомились с ним вчера….
Она и правда познакомилась с Дэном накануне.
Станислава вращалась совсем в другом мире, далеком от мира Богдана и Дениса и вообще, всех присутствующих сейчас за столиком, что они оставили. Ну, может только Руслан Вадимович был ей ровней. Но и того сейчас здесь не было. О таких как она и о ее друзьях говорили – золотая молодежь. С детства у нее было все, о чем другие дети могли только мечтать, вот она и привыкла к тому, что может получить в этом мире все, что захочет и всех, кого захочет. Сейчас ей было двадцать пять, и она знала и видела в этом мире практически все. И пройдя определенную стадию взросления, Стася принялась искать то, что не купишь за деньги, что может дать тебе лишь ресурс твоего организма, твоя смелость, твердость и сила. И потом останется купить только средство для получения адреналина. Вот она и увлеклась гонками. Дамочкой на красном «паркетнике» она была в восемнадцать. Молодая и пафосная дурочка. Теперь Стася понимала, что на своем субару она гораздо круче той помпезной леди, уверенной, что дорогая тачка гарантирует ей господство на дороге.
И у нее был парень из тех гламурных папиных сынков, что думают, будто сила в деньгах и связях. Непонятно что держало их вместе, не понятно за что она его любила, ведь у него не было и толики той внутренней силы, что была у нее. И гонок он боялся. И ее не понимал. Видимо она была слепа и глупа, раз всерьез думала, что подобные противоположности притягиваются и они составляют вполне гармоничную пару. А накануне она застала его со своей подругой – классика жанра. Не сказать, что сердце ее было разбито вдребезги, все-таки себя Стася любила больше, но кому не было больно от предательства? Поэтому она поперлась в стриптиз-клуб и там напилась текилы. Там и познакомилась с Дэном, когда совала купюры ему в трусы….
Дальше больше – Стася арендовала смазливого парня, заплатила ему денег и попросила покатать ее по городу. Прихватив с собой бутылку, Стася полночи изливала ему душу, бухала и курила как паровоз. Очнулась утром у него дома, одетая, заботливо прикрытая пледом и с дикой головной болью. Вот тогда Дэн и пригласил ее на корпоратив в качестве своей девушки, так как он опасался, что друзья считают его геем из-за обтягивающих маек, аккуратной прически и маникюра. А что ему было делать, если внешность – это то, чем он зарабатывал? Стася согласилась. А что она теряла? Кроме возможности развеяться в новой роли, ничего.
И сейчас Бо вполне понимал все ее призывные взгляды и плавные, завлекающие телодвижения, ее вторжение в его личное пространство – все эти приемы ему были знакомы.
Вообще такие женщины, как Стася нравились Богдану в качестве короткого знакомства на одну ночь. Она была красива, у нее была хорошая фигура, но главное, она была из тех, кого не нужно было уговаривать, сочинять что-то, обещать, намекать. Если она была заинтересована в приятном времяпрепровождении, она сама давала об этом знать. Не жеманничала, не кокетничала, не ломалась и не строила из себя недотрогу из каких-то там принципов и убеждений. Или да, или нет – все просто, как у него. И если уж быть с собой честным, когда-то давно, тот Богдан, не знакомый с Алей, увлекся бы Стасей и ответил бы на ее призывы.
Но только на ночь и только на одну, потому что после, такие, как Стася начинают считать любовника своей собственностью. А кому хочется быть игрушкой? Это еще хуже, чем сексоголизм Алины. Той был нужен только секс, она желала тело. На душу ей по большому счету было наплевать. Стася очень быстро потребовала бы именно духовную составляющую его организма.
С такими главное не увлекаться, а один раз можно поиграть и в Госпожу….
Но сейчас у него была Алечка, и теперь ему было с чем сравнить. Рядом с малышкой хотелось быть рыцарем, хотелось завоевывать, а не наоборот, сдаваться на чью-то милость из лени. Поэтому теперь на все, что было у него ниже пояса, было наложено табу. Заклятие верности. У него больше ни на кого кроме малышки флаг не поднимался. Странное это было чувство, но кажется правильное.
Поэтому он сумбурно распрощался со Стасей, сказал, что им не по пути, сослался на отсутствие бензина и поспешно ретировался.
Спеша на парковку, за углом клуба Богдан напоролся на занимательную сцену разборок между Ольгой и Лехой. Видимо у друга сдали нервы, потому что он был в ярости. Как и Оля.
– Чего тебе надо?! – Кричала она. – Какая тебе разница с кем я пришла? Тебе все равно на меня наплевать! Зачем ты разбил нос моему брату?!
– Потому что не хрен было выдавать его за своего парня, поняла?! – Рычал Леха.
– Нет, не поняла! Не поняла! Да пошел ты…. – девушка попыталась сбежать, но была схвачена за воротник одежды, прижата к стене телом друга.
Дальше Бо подглядывать за ними не стал и скрылся, оставшись незамеченным, уверенный в том, что Ольге ничего не грозит. Потому что Леха скорее откусит себе руку, чем попытается обидеть ее.
По дороге домой он думал вовсе не о друзьях. Он вспоминал, как отшил Стасю и испытывал не сожаление, а напротив – какое-то небывалое облегчение и был доволен собой как никогда.
Ведь на самом деле, он очень часто говорил Але о любви. О том, что готов ради нее на все. Что все сделает для того, чтоб она была счастлива, но до сего момента эти слова оставались лишь обещаниями. Он готов был дать Альке все, но чего он готов был лишить себя?
У Богдана было много положительных качеств. Были у него и пунктики, и принципы, и жизненная позиция. Не было лишь одного – нимба над головой. Он не считал себя спасителем демографии города в частности и мира в целом, и не лез на все, что шевелится, как его друг, Роман. Но все же он был мужчиной и ему, слава Богу, нравились женщины. Разные женщины. И Бо было на опыте известно, что такое измена. И он всегда мог оправдать себя природой, давшей ему глаза и чувства. Он видел женские прелести и то, что он их вожделел было правильно, закономерно. Иногда, когда он был с подругой, он чувствовал досаду, встретив на пути другую девушку, превосходящую в достоинствах его спутницу. И он хотел, мечтал, фантазировал, представлял как это. Когда подворачивался момент, мог забыть о верности. Не искал разнообразия ради разнообразия, ради количества или еще каких-то глупостей. Но если так ложились звезды…. Почему нет?
И он безусловно понимал, чем отличалась Стася от его Карали – она была взрослой, была лишена многих глупостей, царящих в голове малышки. Самостоятельной, не смотря на то, что ее семья напоминала семью Алевтины. Вот только там не было режима деспотизма и тирании по отношения к дочери. Стася была красива и опытна, раскрепощена и самодостаточна. В ней было что-то мужское, сильное, то, что потянуло ее к машинам и скорости. Она могла бы разделить увлечение своего мужчины, его интересы. Честно говоря, он давно понял, что малышке совершенно по-барабану на его машину и все с ней связанно. Ездит и ладно, и хорошо, а что, почем и для чего он купил для того чтоб она работала как часы, ее не касалось. Она делала вид, что слушает столько, сколько у нее хватало сил, а потом уводила разговор в сторону. Алечке гораздо интереснее было слушать про то, как он ее любит, мечтать об их будущем – это все что нужно было юной романтичной деве. Мотоциклам, машинам в ее прелестной головке места не было. Не сказать, что Богдана это удручало. Просто он не задумывался о том, что может быть по-другому. Пока не задумывался.
Аля была далеко и ему ее безумно не хватало. Не хватало не только как предмета своего обожания и собеседницы, ему не хватало близости. Уже достаточно остро. А Стася сегодня ясно дала ему понять, что готова на многое, если он захочет. Легко ли отказаться от того, что предлагает себя само? Он уже однажды отказался от Алины, когда безумно хотел секса. Отказался из-за Карали. Только из-за нее. И неизвестно чем бы закончились манипуляции бывшей любовницы, не сиди Алечка совсем рядом, за стеной…. Богдан старался реально смотреть на вещи, и, вспоминая тот момент в туалете ресторана, он порой сомневался, что устоял бы – уж слишком Алька его измучила воздержанием. Мог и сорваться. Жалел бы потом, казнил себя, но было бы поздно….
Но сегодня он отказался от Стаси не из-за чувства долга перед Алевтиной. И не потому что так надо было. Не из-за того, что боялся мук совести в будущем и не из-за того, что постеснялся тащить на возлюбленную чужую грязь. Не было в нем ни сожаления ни досады. Одно четкое понимание того, что ему этого не нужно. Просто, он больше этого не хочет ни с кем, кроме Алевтины Васильевой, семнадцати лет. Он больше никого не хочет кроме нее, никого не может представить рядом кроме нее. Потому что она принадлежит ему, а он – только ей.
* * *
В день приезда Али Бо был как на иголках. А он-то думал, что тяжелее всего в начале ожидания. Когда впереди целая вечность разлуки. Но нет. Хуже всего, сложнее всего пережить именно последние несколько часов.
Для того чтоб убить время и не опозориться перед девушкой Бо затеял глобальную уборку, к которой подключил и Романа. Друг был крайне недоволен и естественно всю ответственность взвалил на Каралю. Словно это она была виновата в его нечистоплотности. Ну конечно, когда Бо не ждал визита возлюбленной с таким нетерпением, он не заставлял его собирать по всей квартире разбросанные носки и вытряхивать пепельницы. Не ходил по комнатам с баллоном освежителя воздуха в руках, истребляя даже намек на запах, способный навести Каралю на определенные подозрения. Вообще Роман был категорически не согласен с установленным режимом. Он ворчал, что в такой ситуации Бо должен был либо отстоять свое право курить, где он хочет, что он хочет и когда хочет, а не прятаться по углам и не закусывать мятной жвачкой, как пацан перед строгой мамашей. Либо не курить вообще. И конечно Ромка не упускал возможности поглумиться над товарищем.
