Текст книги "Чары, путы и кровные узы (СИ)"
Автор книги: Diurdana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц)
Глава 9
– Как же здесь все-таки красиво…. – Задумчиво созерцая вид города с самой высокой его точки, протянула Алевтина. – Где ты находишь такие места? Кто тебе о нем рассказал?
– Про него все знают, – ответил ей парень, не отвлекаясь от своего занятия – он рисовал что-то «ручкой» на ее лопатке. Для этого ему пришлось приспустить с ее плеч куртку и расстегнуть блузку. – Все, кроме тебя.
Алевтина не шевелилась, чтоб не испортить то, что он так старательно выводил на ее теле. Было приятно и очень любопытно. Она прижимала к груди полы расстегнутой блузки и куртки и наслаждалась тем, как ветер играл ее распущенными волосами и обдувал обнаженную кожу. Богдан взял за правило расплетать косичку, стоило им встретиться….
Наступила середина октября, но погода баловала – было тепло и сухо. И хоть трава пожухла, а листва с деревьев почти вся облетела, ветер, развевающий волосы девушки, был по-летнему теплым, внушая бессмысленную надежду, будто зима и не настанет никогда, а дожди, грязь и мерзкая слякоть, свойственная этому времени года, в этот раз обойдут их стороной.
И все же это были напрасные надежды, и вещали уже дикторы прогноза погоды с экранов телевизоров, что загостившееся тепло со дня на день покинет регион, сменится студеным ветром и дождем. А чуть позже и снегом….
И именно поэтому Богдан выбрал сегодняшний день для последней в этом году прогулки на мотоцикле.
– Я так соскучился по тебе, Караля, – Бо сдвинул в сторону ее волосы, и прижался губами к коже в основании шеи, – две недели не виделись, целую вечность.
– Ты же знаешь – я готовилась к олимпиаде по математике. – Растворяясь в ощущениях, что вызвал этот поцелуй, и блаженно прикрыв глаза, ответила она. – Репетиторы, дополнительные занятия с учителем, мама не давала голову от учебника поднять….
– Знаю, но мне от этого не легче. – Богдан аккуратно поправил куртку на ее плечах. Аля тут же застегнула тугие пуговки блузки.
– Зато если пройду остальные этапы, смогу поступить в технический ВУЗ без вступительных испытаний. И я, пожалуй, воспользуюсь таким шансом.
Аля повернулась на сидении мотоцикла, на котором они сидели вдвоем с Богданом, и посмотрела на него, пытаясь понять, что означает для него ее решение.
– Мне исполнится восемнадцать, и я смогу решать сама, как мне жить и где учиться. – Заявила решительно.
– Ты такая наивная, малышка…. – Он, лаская, провел кончиками пальцев по ее щеке. – Думаешь, возраст – это главное?
Вообще-то она была в этом уверена. Для Алевтины совершеннолетие являлось знаковым событием. Событием, знаменующим собой свободу. Свободу от родительского контроля, свободу выбора, свободу во всем глобальном смысле этого понятия. Для нее это был словно некий рубеж, за которым жизнь делится на «до» и «после»….
Но Богдан тут же поспешил разрушить все надежды девушки.
– Пока ты не сможешь обеспечивать себя сама, пока не переедешь от родителей или, как вариант, не выйдешь замуж, ты будешь от них зависеть, и они будут за тебя решать. Хотя… по поводу универа ты совершенно права. Тут они тебя принудить никак не могут. То есть могут, конечно, но если ты будешь твердо стоять на своем, им придется согласиться. Вопрос в том, сможешь ли ты?
– Смогу. – Уверенно заявила девушка, в этот момент искренне веря в такую возможность.
– Сомневаюсь. – Глядя на нее ответил парень. – Ты, малышка – послушная девочка. Ты не бунтарка. Ты – отличница и лицеистка. И даже такой аргумент, как я, не поможет тебе оспорить решение родителей.
– Как раз ты, Бо, самый главный аргумент. – Аля обняла его за шею и поцеловала. Приникла к его губам, доминируя, и наслаждалась тем, как он ей отвечает, тем, что он целиком и полностью сейчас в ее власти. А потом прижалась к нему, устроив голову на его плече.
– А вообще ты права, – он судорожно вздохнул и крепче прижал ее к себе, – я не позволю тебе уехать. Буду мешать всеми мыслимыми и немыслимыми способами, так что готовься, Караля, я упрямый. На меня власть твоей матери не распространяется. И в отличие от тебя, я ее не боюсь.
– Я тоже! – Запротестовала девушка.
– Ну, да…. – С показным равнодушием сделал вид, что согласился Бо.
– Да не боюсь же! – Пыталась убедить его Алевтина. – Вот сейчас, когда мы проезжали вокзал, проехали, прям мимо ее машины и ничего! Я же в обморок не упала.
– Чуть не упала. – Подначивал ее парень. – Чуть-чуть не считается, малышка. И вспомни, как ты кричала: «Бо, там моя мать, скорее, скорее!», м? Аж через шлем слышно было. Это называется, не испугалась? Хотя тебе было чего бояться – она могла тебя узнать, мы проехали совсем рядом. Хорошо, что светофор был зеленым. А то и наличие шлема не помогло бы….
– Она думает, я в школе, у меня еще два урока. И внимания не обратила бы…. – Пытаясь казаться невозмутимой, ответила Аля.
– Знаешь, меня начинают беспокоить твои прогулы.
– Это всего лишь физкультура….
– Пока да, физкультура, а потом прощай золотая медаль.
– И все-таки, – Аля решила сменить тему – Богдану необязательно было касаться ее учебы, а ей слишком сильно хотелось провести с ним время, вместо того, чтоб торчать на бесполезной физре, – почему ты постоянно возишь меня по горам?
– Потому что у нас, во-первых, высокие отношения…. – Усмехнувшись, ответил он. – Не оскверненные приземленными радостями бренной плоти.
– Богдан, – нахмурилась Алевтина, словно эта тема ей порядком надоела, – не начинай, ты обещал.
– Обещал…. – Уныло кивнул он. – Просто мне хотелось бы конкретики. Так-то уже месяц прошел, малышка, ты понимаешь? Месяц!
Если честно она не очень понимала, в чем проблема. Ну, месяц и месяц…. Не год же!
– И я никак не пойму, – продолжал парень, – чего ты ломаешься, как девочка? Чего боишься? Что я еще не сделал, или наоборот, может, я что-то делаю не так?
– Слишком много об этом говоришь. – Ответила ему девушка. – Такое чувство, что больше тебя ничто не интересует.
Она слезла с мотоцикла и отошла на безопасное расстояние.
– Опять двадцать пять…. – Пробормотал Богдан и прикурил сигарету.
– Такое чувство, – продолжала тем временем Аля, – что секс без любви – это для вас, парней, запросто, а вот любви без секса не бывает….
– Бывает наверное, но…. Караля, я сейчас не настаиваю, – Бо подошел к ней и обнял сзади за талию, устраивая подбородок на ее плече, – но если ты в ближайшее время не смилосердствуешься, я просто разучусь трахаться….
– Прекрати, – она разорвала замок его рук и повернулась, – и вообще, мне не нравится это слово.
– Прости. На самом деле ты права, и я – грубиян и пошляк. Как ты терпишь меня, малышка? Просто я хочу быть с тобой откровенен. Хочешь знать о последствиях?
– О последствиях чего? – Не поняла Алевтина.
– Воздержания…. – Невозмутимо ответил он. – Такое чувство, что ты не знаешь, хотя вроде бы должна….
Аля опустила глаза, и щеки ее запылали так, будто она покраснела.
– Вся ответственность, Караля, – он подошел ближе и проникновенно зашептал в ушко, – будет на твоей совести, так и знай….
– Лучше расскажи, что во-вторых. – Желая сменить тему, попросила Аля. Иногда она не могла понять, когда он серьезен, а когда наоборот. Вот как сейчас….
– Что, во-вторых? – Не понял Вернер.
– Ну, почему ты меня возишь по возвышенностям?
– Потому что, это горный край. – Тут же становясь равнодушным начал пояснять Богдан. – На час стоит отъехать от города и начинается Горная Шория, она же – Сибирская Швейцария. И куда тебя еще возить? Погляди – кругом одни горы.
Он был прав, свысока было видно, что город лежит, словно в огромной котловине, напоминающей формой и размерами русло огромной реки. С того места где они стояли, он виден был, как на ладони.
– Сейчас здесь все хорошо видно, – рассказывал ей Бо, – а несколько лет назад, когда еще работал комбинат, над городом висел плотный сизый смог. Так что лучше всего было приезжать сюда ночью, любоваться на море огней. Сейчас же – красота! Видно все. Вон там, видишь, – он протянул руку, – купола собора. Там, парк. А во-он там, вдалеке – трубы – это электростанция соседнего городка, представляешь? А если ехать еще в ту сторону, там город, в котором я родился. Это очень красивый, маленький городок. Там нет заводов и университетов, там мало людей. И горы…. Только не такие, как здесь, гораздо выше, а воздух чище. И мои родители сейчас живут там. Хочешь, я тебя с ними познакомлю?
Аля отстранилась и внимательно посмотрела на него.
– Ты серьезно?
– А почему нет?
– Ты всех своих девушек, вот так просто, возишь знакомить с родителями?
– Нет, только тебя. У меня больше нет девушек. Поехали на Новогодних каникулах?
– Кто меня отпустит? Хотя, – девушка задумалась, – мама вроде бы собирается в Питер после Нового года. Какой-то очередной семинар, слет риелторов. А с папой можно договориться.
– Значит, договоримся. – Уверенно заявил он. И почему-то, как всегда, его уверенность передалась ей. И показалось, что это совсем не сложно – получить разрешение отправиться невесть куда, знакомиться с родителями парня, о котором ее родители на данный момент и не подозревали.
– Ну что, – Богдан посмотрел на часы, – занятия закончились. Домой? Или ко мне, уроки делать? Уроки! – Поспешил он уточнить, когда девушка нахмурила бровки. – Аля, я тебя понял – ждем второго пришествия. Ну же, не дуйся, малышка, – Богдан обнял ее, – просто так мне проще, понимаешь?
– Что, проще?
– Ждать проще. Если я не могу заниматься сексом, могу я хотя бы о нем поговорить?…. Ладно, поехали. – Он завел мотоцикл, Алевтина надела шлем и устроилась за его спиной, сцепив руки на его животе.
Уезжать не хотелось, но извечное «надо» как всегда вторгалось в их жизнь, внося свои коррективы. Аля с каждым новым днем, проведенным с Богданом, отчетливо понимала, что не хочет расставаться с ним никогда. Рядом с ним ей было хорошо и спокойно, уютно и тепло. Он словно заново открывал для нее мир, наполняя особенным смыслом привычные вещи. Совершенно по-другому показывая ей город, в котором она родилась и выросла, но, как оказалось, совсем не знала. И возможно только сейчас он становился для нее родным. Из точки на карте области, провинциальной глубинки, становясь для нее центром ее мира. Отправной точкой в жизнь.
Але хотелось каждую минуту своей жизни провести рядом с Богданом, и даже его постоянные разговоры об ожидании и воздержании не портили впечатление. Девушка понимала прекрасно, что он вполне доказал ей серьезность намерений и продолжает доказывать. Что она доверяет ему. И да – она давно готова. Но…. Почему же тогда до сих пор она томила парня?
Потому что попалась в ловушку, которую сама же и расставила…. И расставила она ее самой себе очень давно, еще в детстве.
Когда Егор сделал Алевтине официальное предложение встречаться, она естественно ответила, что ей надо подумать. Зачем она так сказала? Потому что так было положено. На предложение полагалось ответить обещанием подумать – так казалось тринадцатилетней неопытной и глупой девочке. И?
Егор дал ей время подумать и повторять свое предложение не торопился. Аля догадалась, что он, видимо, ждет, когда она подойдет и сама скажет ему ответ. А она ждала, что он повторит свой вопрос. Потому что говорить «я подумаю» и «я не готова» девушка умела хорошо, а вот фразы с противоположным смыслом – нет. Потому что, обещая подумать и прося подождать, она поступала как леди, а вот идти к парню и говорить, что подумала и согласна или «возьми меня, я приготовилась» казалось ей смешным, нелепым и в принципе невозможным.
Сейчас, повзрослев, Аля считала, что такие вопросы должны решаться плавно и естественно. Без предварительных договоренностей, убивающих настроение. Вот только Алечка была еще слишком молодой и невинной для того, чтоб знать, как подать парню сигналы, не прибегая к словам. Как языком тела дать ему интуитивно почувствовать, что она готова. По крайней мере, она не умела делать это нарочно и не знала, что механизм соблазнения уже давным-давно запущен.
Но ведь Бо, практически при каждой встрече, откровенными разговорами, назойливыми вопросами, приставаниями, наконец, практически протягивал ей руку помощи. Оставалось только уцепиться за нее, только лишь согласиться. Так просто…. Просто ли?
Стоило Алевтине задуматься о том, не пора ли ей, наконец, согласиться и отдаться, как сразу возникали две неромантичные прозаичные проблемы, заключенные в вопросах – когда и где?
Когда?
Аля была не свободна в передвижениях – школа, постоянная подготовка к чему-либо, будь то олимпиада, контрольная, конец четверти, внеклассные мероприятия и прочее. Плюс ко всему строгая бдительная мама…. Она не могла себе позволить уйти к парню на ночь. О дневной «премьере» Аля даже не думала. Не рассматривала как вариант.
Опять же Богдан днем горел на работе и делать что-либо впопыхах, в его обеденный перерыв…. Не-ен, ни за что на свете!
Где?
У нее дома, куда в любой момент могли нагрянуть родители? У него, где он проживал с другом, лишенным чувства такта и недолюбливающем ее, ко всему прочему…. Может быть в машине? Или в гостинице? А может быть в сауне с апартаментами? Смешно представить, это все было явно не для нее.
Но и это было не полным комплексом сдерживающих порывы девушки ограничений. Аля подозревала, нет, она была уверена в том, что Бо считает ее женщиной. Он, конечно, имел право так думать, учитывая ее отношения с Егором. Отношения, длившиеся четыре года! Четыре года Егор терпеливо ждал, когда она сначала повзрослеет, потом созреет, а Бо извелся уже через месяц…. И Алевтина не знала, как и когда сказать ему, что он заблуждается. Не знала она и то, как он отреагирует на подобное известие. Аля-то искреннее считала свою невинность бесценным призом. Но была ли она им?
Ну и последним пунктом была Богданова излишняя откровенность, разрушающая все представления девушки об отношениях. Он порой был слишком… откровенен в выборе определений. Слишком настойчив. Он одним словом «трахаться» гасил ее влечение, словно холодной водой окатывал.
Аля была не такой. Аля не собиралась трахаться, она ждала других слов. Более нежных, более традиционных что ли…. Можно же заниматься любовью, сексом на худой конец. Оттого все приставания Бо будили в ней дух противоречия, и она начинала сердиться и нервничать.
А он не понимал почему. Неужели, лишив невинности, парни так относятся к девушкам? Даже не заморачиваются лишний раз, чтоб выбрать правильное выражение…. Вот о любви он ей никогда не говорил, ни единого раза. А как можно было отдаться парню, если он даже в любви еще не признался? А если он ее не любит? Если это просто симпатия, влечение, страсть? Если она нужна ему только для этого, а то, что он рядом – охотничий азарт?
Сердцем девушка не верила в это, но разумом вполне допускала….
Слава Богу, Богдан достаточно быстро обращал в шутку все свои притязания. И Аля расслаблялась и верила, что все обязательно будет хорошо. И им непременно представится момент, и звезды лягут так, как надо. Надо только немного подождать….
Вот только Алевтина вкладывала в слово «подождать» немного другой смысл, нежели Богдан. Для нее подождать означало вообще не касаться данного вопроса. А для Богдана это значило – не принуждать.
Богдан довез ее до подъезда. Аля быстро соскочила с мотоцикла и сняла шлем с головы. Всучила его парню, рассерженно шипя о том, что он не должен был привозить ее сюда. Что однажды их непременно кто-нибудь заметит – не мать, так соседи. О чем он вообще думал?
– Караля, ты совсем не экстремалка. – Смеясь, говорил он. – Тебе не хватает адреналина, я тебе его обеспечиваю. Не злись.
– Буду. – Надулась девушка. – Едь уже.
– Как там Бонифаций поживает? – Он отчего-то не спешил. – Ты начала кормить его нормальной едой?
– Нормально поживает. Скучает по тебе. Ему понравилось масло от шпрот.
– Конечно, от тебя же не дождешься….
В этот момент Аля увидела, как во двор въехала машина ее матери – кроссовер кирпичного цвета, она бы ее не спутала. Тем более в их дворе такая была одна. Вторая, но другого цвета была у ее одноклассника. А вообще их в городе было не много.
– Черт, мама! – Аля резким движением руки закрыла ветрозащитный экран на шлеме Богдана, сделала шаг назад и все это с молниеносной быстротой. – Все, пока.
Она, развернувшись, пошла к машине, которая уже заняла свое место на парковке у подъезда.
– Привет, – мама подала ей сумку и папки с документами, – кто это?
Она кивнула в сторону Богдана, все еще торчащего на месте, вместо того чтоб уехать.
– Парень заблудился. – Соврала Аля не моргнув глазом. – Адрес спрашивал.
– Ясно. Идем?
В этот момент мотоцикл взревев, тронулся с места и скоро исчез из виду. Рев его двигателя слышался еще какое-то время, но скоро затих, смешавшись с шумом улицы.
* * *
– Алевтина, что это у тебя? – От голоса матери девушка похолодела и подобралась.
– Где, мама?
– Вот здесь, – мать схватила ее за плечо и повернула спиной к себе, – на спине.
– А что там, мама? – Аля уже знала, что заметила мать – рисунок! И сейчас оттягивала время вопросами, лихорадочно пытаясь придумать объяснение его возникновению.
Черт ее понес на кухню, выпить водички перед сном. Она была в шелковой пижамке, топик которой держался на плечах на двух тонких бретельках, а волосы она стянула в пучок, когда умывалась.
Она забыла!
И конечно не ожидала застать мать на кухне, в компании ноутбука и чашки кофе. И так непредусмотрительно повернулась к ней спиной….
– У меня всего два вопроса, дорогая дочь – кому ты позволила себя изрисовать и при каких обстоятельствах?
– Мама, это же ерунда. Пустяк. Просто рисуночек…. – Девушка наконец сообразила и затараторила, – мы сидели на физре, а ты же знаешь, что у меня майка-«борцовка», вот. Тренер почему-то задержался, а мы уже переоделись. И вот, Федоров, взял и нарисовал это на мне. Кстати, что там? Я надеюсь не половые органы, а то он может?
Аля беспечно рассмеялась, по крайней мере, она старалась смеяться беспечно, но кажется, получилось как-то нервно. Мать смотрела подозрительно ей прямо в глаза, словно пыталась что-то прочитать в них.
– Там эмблема машины. Субару, если быть точной. У Федоровых насколько я знаю, «ниссан», как у меня. Чего бы это ему рисовать другую эмблему?
– Мам… да откуда я знаю! – Аля выдернула руку.
– Хорошо, – женщина скрестила руки на груди и надменно приподняла бровь, – надевай майку.
– Зачем?
– Посмотреть хочу, соответствует ли местоположение этих каракуль и фасон майки. Надевай, я жду.
Надевая майку в своей комнате, Аля отчаянно молилась, чтоб лямки открывали именно то место, на котором Бо изобразил эмблему своего субаря. В противном случае она попала…. Как объяснить маме, откуда она взялась? Как оправдать вранье? Господи, да ее сошлют на край света, точно сошлют! И она ведь даже посмотреть не могла в зеркало – не видно было. Вот же Богдан! Слава Богу, роспись не поставил! И зачем она только сказала ему про тату?
Девушка чувствовала себя на пороге катастрофы, что вот-вот разверзнется над ее головой.
Она вернулась на кухню и изо всех сил пытаясь казаться спокойной, повернулась к матери спиной.
Немая пауза длилась невыносимо долго. Ей уже хотелось закричать матери, чтоб она либо казнила ее, либо уже отпустила, когда та, наконец, произнесла:
– Надо же… повезло тебе, дорогая. На сей раз я тебе поверю, но друга своего предупреди, чтоб больше так не делал.
– Хорошо. Я могу идти спать?
– Иди, – задумчиво произнесла мать и вернулась к работе.
* * *
– Алька что-то темнит. – Наталья откинула одеяло и устроилась на постели рядом с мужем.
– Наташ, она подросток, она и не обязана быть с тобой полностью откровенной.
– Да ладно? – Фыркнула женщина. – Она – моя дочь, и я имею право знать о том, что происходит в ее жизни. У меня подозрение, что она с кем-то встречается. Вот не знаю, откуда оно взялось. Какая-то она странная в последнее время, не находишь? То растерянная, то наоборот – слишком уж деятельная. То поет в ванной, то думает о чем-то, да так, что не с первого раза слышит, что к ней обращаются. В облаках витает….
– Наташ, допустим это так. И что? – Муж видимо реально не понимал проблемы.
– Как что? Аркаша, ты, что не понимаешь?
– Нет. Аля – молодая девушка. Влюбляться в ее возрасте – закономерно, естественно и совсем не страшно. Любить, это ведь как дышать, дорогая. Ты же не можешь контролировать процесс ее дыхания?
– Да какая к черту любовь, у нее выпускной класс! – Сорвалась Наталья. – У нее медаль золотая знаешь почему? Потому что она училась, а не романы крутила. Егор ее сдерживал от всяких глупостей. А теперь? Появится какой-нибудь хлыщ, задурит ей мозги и все – девочка наша тут же забудет про учебу. Как бы еще и замуж не выскочила и супруга к нам домой не привела. Слава Богу, несовершеннолетняя…. Надышится еще, а пока учится пусть.
– Кстати, а что там с Егором. – Аркадий, как всегда, тактично перевел тему.
– Уволила к чертям. – Зло высказалась женщина. – Я Рите сказала, что делать с ним нужно, да только она не верит, что сыночек ее мог так накосячить. Короче пусть сама решает, адрес клиники я ей дала, деньгами помогу, если надо будет. Но видеть его пока не хочу, по крайней мере, пока он не вылечится. Разочаровал он меня. В жизни бы не подумала, что он такой дурак. А ты знаешь, что для меня это значит. Терпеть не могу людей, которые меня разочаровали. Это впечатление обычно изменить невозможно. Все, не хочу больше о нем, бесит эта тема, давай спать.
Она укрылась одеялом и отвернулась. Аркадий выключил бра над его половиной кровати и, прижавшись к спине жены, погрузился в сон.
А вот она уже на грани сна и реальности, вдруг распахнула глаза и задумалась. Ей почему-то вспомнился тот парень, с которым она увидела дочь. Какое-то странное чувство охватило ее, когда она смотрела, как он уезжает. Словно какое-то воспоминание всколыхнулось в ней. Дежавю…. Но оформиться в ее мозгу оно никак не могло, отчего тревожило и занозой сидело.
Женщина напрягала память, но так ничего и не добилась. Скоро усталость взяла свое и она уснула.
А Алевтина, услышав, что родители уснули, нетерпеливо набрала номер, который уже успела выучить наизусть. Она знала, что Бо ждет ее звонка и спешила поделиться с ним последствиями его художеств.
Те две недели, что она готовилась к олимпиаде и практически безвылазно сидела дома, только телефон был единственной ниточкой, связывающей ее с парнем. Когда квартира затихала, она забиралась с головой под одеяло и допоздна болтала с ним обо всем на свете. О том, как они провели день, о том, как скучали и о чем думали. Они делились мыслями и строили планы на будущее. Однажды она так и уснула с телефоном под ухом, в то время как он фальшиво напевал ей какую-то глупую песенку.
Они были знакомы всего ничего, а он уже стал ей ближе всех на свете. Ближе людей, рядом с которыми прошло ее детство и юность – родителей, друзей, одноклассников….
Алевтине страшно даже думать было о том, что однажды это может закончиться.
* * *
Настал день, в который Алевтине с Богданом предстояло пойти на праздник Маруси. Домой к бывшей подруге Аля не пошла – немного стыдно было перед тетей Ритой за Егора. Да и Бо категорически отказался отпускать ее туда одну. Возможность отправиться домой к Марусе вдвоем даже не рассматривалась, как вариант.
Пытаясь разобраться в своих чувствах, Аля не могла понять, рада она примирению с подругой или наоборот. С одной стороны, сейчас ей кроме Богдана вообще никто нужен не был. С ним она могла говорить о чем угодно, делиться чем угодно, и ей совершенно не хотелось тратить время, которое она могла провести с ним, на подруг или еще кого бы то ни было.
С другой, их с Марусей связывали узы дружбы, что была похожа на кровное родство. Мама Маруси была Алиной крестной, и они выросли вместе. Девушка знала Марусю столько, сколько помнила себя, и иногда ей было немного неуютно и стыдно за то, что она так легко готова была от всего этого отказаться ради парня, с которым познакомилась меньше года назад.
Как-то это было неправильно….
К тому же вернулись все ее сомнения по поводу искренности Маруси. Так ли ей наплевать на Богдана как она говорит, ведь парень неслабо зацепил подругу тогда, весной. А Маруся, насколько Аля ее знала, не привыкла так просто сдаваться и отдавать свое.
Егор опять же…. В словах Бо есть логика – ей совершенно незачем сейчас знакомиться с новым парнем подруги, и запрети она ему нос показывать на празднике, кто бы ее осудил? Никто! А тут все происходит с точностью, да наоборот – Маруся сама зовет их двоих. Да еще и время тратит на личные визиты, вместо телефонных переговоров. Да еще и ведет себя так любезно, так дружелюбно….
Может, она правда так хочет помириться с Алей, что готова на все? Может ей не хватает их дружбы, ведь в отличие от нее, у Маруси не появился парень, что преподносит сюрпризы на каждом свидании и занимает собой и мыслями о себе все личное пространство.
В Алевтине не вовремя проснулось чувство долга и ответственности. Поэтому она прогнала все раздражающие мысли, решила, что чему быть, того не миновать и отправилась на день рождения подруги.
* * *
Вот он как знал, чувствовал, что не стоит сюда приходить! Что надо отрывать Каралю от всех ее прежних друзей и знакомых, потому что ни одного нормального человека среди них нет. Иначе как могла ее лучшая подруга пригласить на свой праздник его бывшую! Да еще и делает вид, будто это просто совпадение, а она ни сном, ни духом не знала о том, что они с Алиной в принципе знакомы. Как будто той встречи в кафе не было или она состоялась без его присутствия. И Алина-то сыграла, как по нотам – «О, Богдан, какая неожиданная встреча!»
Неожиданная? Серьезно? Эти бабы считают его за идиота, или им вообще на все наплевать?
Но хуже всего было не это. И даже не то, что Маруся пригласила на день рождения, который задумывался как помпезное мероприятие с сотней гостей, только их с Каралей и Алину, отмазавшись финансовым кризисом в семье и отсутствием настроения для гуляний на широкую ногу в виду неожиданной болезни брата. Хуже всего было то, что Алина, стерва, сейчас сидела напротив него и вовсю наглаживала своей ногой гульфик его джинсов. И ему от этого было капец как неуютно!
А она словно все понимала и еще и соломинку, что торчала из ее бокала, так призывно губами обхватывала, что ум за разум заходился.
Дурак тот, кто считает присутствие рядом любимой девушки фактором, убивающим влечение к другой. Ни хрена!
Нет, все было бы по-другому, если бы у них с Алевтиной был секс, все было бы совершенно по-другому! Но Караля замариновала его до такой степени, что у него флаг поднимался на все подряд. Даже на рекламу женских средств гигиены, ну, ту, где крупным планом демонстрировались женские попки в обтягивающих штанах…. Никогда бы не подумал…. Что уж тут говорить про бывшую любовницу, пышущую сексуальностью? Его подсознание помнило ее, а вот Алю еще не знало, поэтому сделало выбор без его согласия.
Он держался изо всех сил. Постоянно одергивал себя и напоминал своему взбунтовавшемуся организму, что Алина – это зло в короткой юбке, но организм его не слышал. Атмосфера накалялась, Алевтина рядом косилась на него так, словно чувствовала его напряжение.
Еще бы она не почувствовала, когда он нервно ерзал на стуле, пытаясь избавиться от нахальных пальчиков бывшей. Он бы с удовольствием сейчас вцепился в ее блондинистые волосы и вышвырнул из ресторана.
Но не мог позволить себе подобного удовольствия.
Наконец терпение лопнуло и Бо, швырнув салфетку на стол и сбивчиво пробормотав извинения, трусливо сбежал в туалет.
Там склонившись над краном, из которого текла холодная вода, и пару раз проведя мокрой ладонью по разгоряченному лицу, Богдан попытался успокоиться.
«Соберись, тряпка! – Заставлял он себя. – Это всего лишь Алина – телка, которую ты сам же и слил. И ни разу не пожалел. Это все недотрах, чертов недотрах, он и монаха с ума сведет!»
Богдану и в голову не пришло воспользоваться ситуацией. Он бы ни за что на свете не поступил с Каралей как отмороженный и беспринципный подонок. Он просто был на грани нервного срыва сейчас, со своим не к месту разыгравшимся либидо и провокатором, изо всех сил подогревающим его желание. Он не хотел Алину, он тупо и до жути хотел только лишь секса. А она вовсю обостряла его состояние.
А ведь начиналось все неплохо. И Караля была так очаровательна в своем целомудренном платьице персикового цвета. Вот уж кому не нужно одеваться пошло и кричаще для того, чтоб будить в нем совсем не скромные фантазии. Аля была такой нежной и воздушной, такой сладкой, что хотелось ее съесть. Конфетка? Однозначно.
Когда девушка призналась Марусе в ответ на ее комплимент, что платье выбирала мама, Бо решил, что как не крути, а у ее матери безупречный вкус. Это платье, лишенное глубокого декольте, не обтягивающее ее силуэт, а длиной доходящее аж до середины колена, делало ее очень женственной и соблазнительной.
Конечно, так оформить свои впечатления от образа Али в мыслях Богдан не смог бы никогда, но вот чувствовал на уровне ощущений именно это.
Маруся сказала, что ждут еще одну пару – ее новую подругу с парнем. А в результате явилась Алина. И одна, неуклюже оправдываясь, что ее парень захворал. Жаль только что Алечка с удовольствием съела эту ложь и прикипела к Алине глазами. Так, что он уже решил – девушка готова сотворить себе нового кумира. Не зря же говорят, что противоположности притягиваются. Вот и Каралю потянуло к так отличающейся от нее Алине, магнитом. По крайней мере, он замечал, что она глаз с нее не сводит, смеется над шутками и соглашается с каждым словом, обращенным к ней.
Аля-Караля, знала бы ты, что это за змея….
Алина умела нравиться людям, если хотела. Обычно ее или любили или ненавидели. Без полутонов….
Богдан дал себе слово непременно открыть девушке глаза, а то еще появится у малышки новая подружка. А таких друзей иметь – врагов не надо….
Конечно, в отличие от нее Алина опять разоделась так, чтоб он не сомневался в том, чего она хочет. И накрасилась соответственно. Весь ее образ – короткое облегающее платье, распущенные светлые волосы, ярко-красные губы, плавные завлекающие жесты и нарочито вкрадчивый голос – все это были те приемы, которыми она всегда воздействовала на него.
Надо же, как она успела изучить его за полгода. Это только он, идиот, не обращал ни на что внимания. Не замечал, как вокруг него плетется паутина и чуть не запутался в ней….
Скрипнула, открываясь, дверь, а следом щелкнул замок. Небольшое помещение наполнилось запахом знакомых духов и он, не поворачиваясь, понял, кто решил нарушить его уединение.
