Текст книги "If you try to break me, you will bleed (ЛП)"

Автор книги: Dialux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Он повернулся, широко раскинув руки, словно крылья птицы. Бумага в его руках, которая могла бы уничтожить всю жизнь Петира и его самого, трепетала, словно перья.

Ты научился быть драматичным, подумала Санса. На две шестых она была горда, три шестых – печальна, и ещё одна часть ушла на стыд.

– Этот лорд назвал имя Петира Бейлиша, который недавно соединился с домом Арренов, – сказал Робб и его голос не звучал торжественно, – Они переписывались в течение долгого времени, ещё до женитьбы. В письмах были указания: взять деньги в Королевской Гавани и нанять наёмников. Так же, в письмах говорилось, что наёмников следует отправить на Север. Я думаю каждый из нас, милорды, догадывается для чего. Для того, чтобы найти высокого мужчину с темными волосами, серыми глазами и раненной ногой, и девушку с волосами того же цвета.

Он сделал паузу. Даже Санса, которая знала всю правду и поклялась убить Петира, затаила дыхание. Её окутала паутина ярости и лжи, которую так эффектно сплёл Робб.

Робб развернулся, и их взгляды встретились. Он поднял подбородок и холодно посмотрел на лордов.

– Для того чтобы убить их, – закончил он.

На мгновение воцарилась тишина, а затем Лорд Амбер начал кричать. За ним потянулись и все остальные. Все сидящие вскочили со свих мест и потянулись за мечами,чтобы снести голову предателя с плеч.

Санса взглянула на Петира и увидела, что он бел как полотно, челюсти крепко сжаты, и он едва ли не дрожит.

Ты пытался убить меня, подумала она с горькой местью и ненавистью,Каково это – быть по другую сторону меча?

Джон склонил голову над ней и прошептал ей на ухо:

– Ты была потрясающей.

– Это только начало, – пробормотала она в ответ и слегка наклонила голову так, что её щека скользнула по его щеке, когда он отстранился.

***

Джон почувствовал, как нежная кожа Сансы коснулась его. Он задрожал бы, если бы не стоял перед таким количеством людей.

Санса была так прекрасна, когда стояла перед всеми этими суровыми мужчинами.

Девушка, которая ненавидела ощущение стали, но научилась сражаться на мечах. Девушка, внутри которой так долго жил страх, но которая нашла в себе смелость противостоять ему. Девушка, которая была рождена стать правительницей, королевой.

– Теперь Лорд Бейлиш может выступить в свою защиту, – выкрикнул стражник грубым и громким голосом, перекрикивая шум.

Бейлиш неуверенно поднялся на ноги. Джон мог бы подумать, что он ослаблен, если бы Петир сразу же не восстановил равновесие. Если он пытался завоевать симпатию или жалость лордов, то это была тщетная и глупая попытка. Ни в одном лорде не было доброты, когда они смотрели на него орлиным взором.

– Я уже сказал, что не виновен, – сказал он, – Я продолжу стоять на своём. Милорды, я не знаю, о чем говорят эти рыцари. Возможно, они хотят занять моё место Лорда Долины. Они так молоды и глупы. Кто будет верить глазам ребёнка на его первой охоте? Кто будет верить наёмникам, когда они так жадны до власти? – он грациозно поднял плечо, – И конечно, теперь я Лорд Долины. Моя Леди Жена была бы очень недовольна, увидев мою голову. Готов ли Север заиметь еще больше врагов?

Западные земли. Королевская Гавань. Если Долина присоединится к ним…

Вдруг поднялась Леди Кейтилин. Она стояла прямо и гордо.

– У Севера не прибавится проблем, Лорд Бейлиш. Не стоит так переживать, – объявила она, – Получив признание Леди Аррен, мы послали воронов лордам, которые отказались преклонить колено Лорду Бейлишу. Лорд Джон Ройс согласился сохранить нейтралитет Долины, если голова Лорда Бейлиша будет доставлена в Орлиное Гнездо.

Бейлиш побледнел. Он пристально смотрел на Леди Кейтилин и предательство, застывшее на его лице, было таким сильным, что даже у Джона что-то защемило в груди. Но затем лицо Петира исказилось, и он буквально прорычал:

– Она же твоя сестра!

– Да, – подтвердила Леди Кейтилин, – И пока мы разговариваем, её голова остаётся на плечах. Она моя семья, Петир, и я буду её защищать. Но убийство мужа… В этом нет чести.

Она печально покачала головой.

– Её лишат титула Леди Долины. Люди Лорда Ройса сопроводят её в Риверран, а её сын будет воспитываться в Рунном Камне, пока не станет совершеннолетним. Долина будет рада принять вашу голову в качестве небольшого подарка.

Бейлиш сжал кулаки.

– Неужели наше детство ничего для тебя не значит?

– Оно значило для меня все, – печально сказала она, – Но потом ты послал мне ворона, чтобы сказать, что ты защитишь моих мужа и дочь, а вместо этого попытался убить их. Ты и правда думал, что после всего у меня останется хоть капля любви к тебе?

Она дрожала, внезапно понял Джон. Леди Кейтилин вся дрожала, и хотя по щекам не текли слезы, на лице было написано невероятное горе.

Ты любила его, подумал он. Ты любила его, а он предал тебя. И теперь ты даже не можешь плакать.

Это было печально, но если история боли и страданий закончится прямо здесь, Джон ни за что не станет грустить об этом. Не тогда, когда он знал, кто такой Лорд Бейлиш на самом деле. Не тогда, когда он знал, что этот человек может обратить целые королевства в хаос лишь ради мести, власти и жадности.

Но это не значило, что он не жалел Леди Старк.

Леди Кейтилин вышла из комнаты. Вслед за ней бросилась Арья, бросив уничтожающий взгляд на пленника. Гнев и напряжение в комнате усилились.

– Лорд Бейлиш, – начал его отец. Нет, не его отец, а отец Сансы. Каждый раз, когда он думал об этом, это причиняло боль, – Вы хотите сказать ещё что-нибудь, прежде чем мы вынесем приговор?

– Да, – прошипел он, выглядя совершенно обезумевшим, таким злым и бешеным, что Джон едва не вытащил меч из ножен. А потом Бейлиш повернулся к Сансе, и когда ярость сменилась на маску презрения, когда его глаза блеснули и сощурились, Джон действительно выпрямился, положив руку на рукоять меча, – Значит Лорды Севера берут пример с девчонки, столь же изменчивой, как и цвет её волос? – прорычал он, – Девушка, которая и рта не могла раскрыть в присутствии Ланнистеров? Девушка…

–… которая боролась за жизнь своего отца и победила, – холодно перебила его Санса.

Она поднялась на ноги, и Джон ощутил волну ледяной ярости.

– Я старшая дочь Лорда Эддарда Старка, – сказала она и все в комнате затихли, – Я дочь Леди Кейтилин Старк. Я дочь Севера, как бы ты не пытался это изменить. Скажи свои обвинения мне в лицо, Лорд Бейлиш, пусть их услышат все. Мы, северяне, не прячемся по углам и не скрываемся в тенях.

– Нет? Ты арестовала меня за измену дому Старков, – он торжествующе ухмыльнулся, оскалив зубы, – Тогда ответьте же мне, Леди Санса, как я мог совершить измену дому, в котором нет королевской крови? Как я мог предать дом Старков, если вы не королевская семья?

– И о каких же королях ты говоришь? – выплюнула Санса в ответ, – О Джоффри Ланнистере, продукте кровосмесительного союза Серсеи и её брата? Может о Станнисе Баратеоне, которого осаждает в собственном доме его младший брат? Нет никакой королевской семьи, Лорд Бейлиш. Больше нет наследников Железного Трона.

Когда Санса закончила говорить, повисло тяжёлое молчание. Джон видел, как её руки сжались под столом, а кожа перчаток некрасиво сморщилась. Она была напряжена, и её плечи дрожали от напряжения.

Измена.

Лорды были злы, они жаждали крови. Но измена это совсем другое. Разве это было по чести?

А затем на ноги поднялся Робб. Он встал позади Сансы, положив руки на плечи и слегка обхватив её.

Перед глазами Джона всплыла картина, которую он уже видел. В начал всего, в Богороще, с все ещё зудящим от боли горлом. Он вспомнил слова Робба:Мы Старки, и мы не бежим от врагов. Лицо Сансы из воспоминаний стало жёстче, а потом он увидел морду волка. Смех Робба, резкий и холодный, превратился в волчий вой.

Мы Старки. Мы – волки.

– Мы преклонили колено только тогда, когда Эйегон Завоеватель привёл с собой драконов, – свирепо сказал Робб, – Но где же сейчас драконы? Где Таргариены?

Мертвы, повисло в комнате. Все кипело в какой-то смеси: чёрная ярость от предательства, сверкающие молнии от блеска мечей, белое озарение, появляющееся с каждым новым вздохом, с каждыми расширяющимися глазами.

Лорд Гловер внезапно ударил кулаком по столу.

– Таргариены исчезли! – закричал он, – А мы все ещё здесь!

– Да! – выкрикнул Лорд Амбер и обнажил свой меч.

Джон чуть было не рванулся вперёд, едва не выхватил меч из ножен, но ни Санса, ни Робб не вздрогнули, и он остался на месте.

– Что эти южане знают о нас, северянах? Есть лишь один дом, который знает, что такое настоящий зимний холод. Есть лишь один человек, которому доверяет каждый из нас. Здесь сидит лишь один человек, перед которым я преклоню колено, – острие его меча нацелилось прямо на Неда Старка.

Нед выглядел ошеломлённым, а затем покачал головой.

– Нет, – твердо ответил он, – Я польщен, милорды. Но если Северу нужен король, то он должен быть способен ездить верхом и сражаться – я больше не могу этого делать, – его взгляд упал на Робба, – Но есть еще один человек, кого вы можете назвать своим королем. Сильный, гордый и умный. Человек, который сможет позаботиться и о слугах, и о лордах. Я не смогу стать вашим королем, Лорд Амбер, но Робб сможет.

– Вы уверены? – требовательно спросил Лорд Гловер, – Зеленый мальчишка…

– Старк, – отрезала Санса, – Старк, который уже целый год правит Севером в одиночку. Старк, который владеет мечом лучше, чем любой из вас, несмотря на то, что он вдвое моложе.

Её подбородок был поднят, челюсть крепко сжата, а заплетенные в косу волосы свисали до поясницы.

– Скажите, Лорд Гловер, когда вы приняли титул? Вам было пятнадцать, не так ли? Или даже меньше? Неужели вы считаете, что были слишком молоды для такой ответственности?

Глаза Бейлиша испуганно расширились.

Ты видел лишь её темные волосы, бледную кожу и страх, но не волка внутри. Джон не улыбался, но в глазах был торжествующий блеск. И ведь ты даже не сможешь рассказать Ланнистерам, кто Санса на самом деле.

Робб сделал глубокий вдох и шагнул вперед, прижимая Сансу к себе.

– Винтерфеллу нужен Лорд, а Северу – Хранитель, – сказал Робб, – Но нам нужна месть. Джори Кассель и двадцать благородных гвардейцев были убиты Ланнистерами. Их семьи сидят в этом зале, жаждут крови и мести. Я знаю лишь одно: те, кто причинил нам боль, умрут самой жалкой и мучительной смертью. За каждого убитого северянина, мы возьмем десятерых южан, – он кивнул на все еще обнаженный меч Лорда Амбера, – Созовите свои знамена, милорды, и мы поедем на юг. Мы сравняем Запад с землей и накормим Ланнистеров северной сталью.

Лицо Лорда Амбера исказилось. Он медленно опустился на колени.

– Клянусь твоей кровью, кровью твоего отца, моим мечом и мечами моих людей, – объявил он, – Я признаю тебя, Робб Старк, Королем Севера!

Затем остальные подняли свои мечи и закричали, и Джон почувствовал, будто сами небеса разверзлись, посылая рев. Возможно, это были старые боги. Единственное, в чем он был уверен, это то, что в ту ночь в большом зале Винтерфелла была гроза, и пахла она молнией и холодным снегом.

***

Поздно ночью Санса проскользнула в подземелья.

После того как лорды провозгласили Робба королем, Петира перевели из его относительно уютной комнаты в подземелья. Санса наблюдала за братом и чувствовала, как страх дрожит у нее в горле. Как она могла защитить его, когда он так легко раскидывается обещаниями мести.

Но, так или иначе, она сможет. Санса сделает то, что должна, как делала всегда.

По ночам, когда тени черными ветвями оплетали каменные стены Винтерфелла, Санса тоже позволяла себе побыть эгоисткой.

Джон был с Арьей, они дрались на мечах, пытаясь расслабиться. Робб и отец обсуждали детали его будущего правления. Мама, Бран и Рикон были в покоях, пытаясь утешить её – она все еще оплакивала предательство Петира. Санса отказалась от ужина, чтобы провести время с ней, но после того, как Бран и Рикон ввалились в комнату, она ушла.

И направилась вниз, в подземелья.

У дверей Петира стояли два стражника. Санса откинула капюшон и вышла на свет лампы.

– Я хочу поговорить с ним, – сказала она.

Они обменялись настороженными взглядами. Это заставило её сердце сжаться, а кровь застучать в ушах.

– Откройте дверь, – решительно сказала она им, – Вы можете пожаловаться брату. Или моему отцу. Но сейчас вы должны открыть дверь.

Один – чуть повыше и явно старше – наконец вздохнул и потянулся к ручке.

– Если вам понадобится помощь, – серьезно сказал он, и его темные глаза пронзительно сверкнули, – То все, что вам надо будет сделать, это закричать. Мы сразу прибежим, миледи.

Санса подумала о ноже в своей туфле, о том как дрожали руки Петира, об обещании, которое она ему сегодня даст. Сегодня я не леди. Сегодня я – волк. Петир увидит то, что она скрывала, и Санса знала, что хоть его и будут казнить завтра, умрет он именно сегодня. Не нужно было лишать его головы, чтобы лишить его гордости.

– Конечно, – спокойно ответила она и вошла в камеру.

Внутри было сыро, холодно и темно. Высоко в стене виднелась малюсенькое отверстие, но оно пропускало лишь тоненький лучик лунного света. Она могла видеть Петира лишь благодаря свечке, которую принесла с собой.

– Значит, голубка решила навестить меня напоследок, – прохрипел Лорд Бейлиш. Когда он повернулся, чтобы лучше видеть её, цепи звякнули, – Скажи мне, каково снова оказаться среди северных дикарей?

– Расскажи, каково сидеть в цепях, – спокойно ответила Санса, – Расскажи мне, каково это – знать, что твои заговоры раскрыты и более пятнадцати лет планирования пошли псу под хвост из-за какой-то девчонки. Скажи мне, каково стоять под всеми этими осуждающими взглядами людей, желающих разорвать тебя. Если скажешь, я отвечу на твой вопрос.

– И где же были эти острые зубки, когда ты была пленницей Королевской Гавани?

– Серсея Ланнистер убила бы меня, если бы посчитала угрозой, – Санса пожала плечами, – По крайней мере, я выжила. Просто не показывала всего, на что способна.

Петир внимательно наблюдал за ней. Внезапно, он медленно произнес:

– Все гадали, кто же предупредил твою сестру и брата – бастарда. Я сказал королеве, что это ты, но никто не поверил. Даже я сам. Даже королева не верила до конца, когда обвиняла тебя.

Санса подождала, и он продолжил:

– Но кто же еще? Ни один слуга не посмел бы, и ни один дворянин не захотел бы.

Она наклонила голову набок.

– Я сделала все, что могла, чтобы спасти тех, кого люблю.

Он покачал головой, будто хотел избавиться от этих мыслей. Санса поняла, что его руки мелко дрожат.

– Зачем ты пришла? – хрипло спросил он.

– Потому что я хотела, чтобы ты знал, что завтра ты умрешь из-за меня, – пробормотала она, – Из-за девушки, которая казалась неспособной убить хоть кого-то.

– Илин Пейн, – прошептал он в ужасе, – Это ты его убила.

– Не я отрублю твою голову, – сказала ему Санса, с легкостью игнорируя его слова, – Но я позабочусь, чтобы никто больше никогда о тебе не вспомнил.

Вся память о тебе исчезнет. Кто вспомнит мелкого лорда, с слишком большими амбициями? Что еще они скажут о тебе, кроме того, что ты был уничтожен Северной честью и сталью? Ты растворишься, словно пепел.

– Они сложат обо мне и моей семье тысячи песен и будут петь их веками, – сказала ему Санса, и в её голосе было что-то такое, что он почти поверил ей, – Старки будут жить вечно, а все, что ты оставишь после себя, будет забыто. Я хочу, чтобы ты знал это, Петир Бейлиш. Завтра тебе не удастся убежать от меча моего брата.

– Посмотри мне в глаза, – прошипел он, – И скажи, почему я умру.

Санса шагнул вперед, её юбки тянулись по грязным камням с засохшей кровью. Она опустилась на колени, свеча отбрасывала глубокие тени на её лицо, и пристально посмотрела Петиру в глаза.

– Ты умрешь, потому что сказал моей матери, что защитишь меня, – тихо сказала она, – Ты умрешь, потому что вместо этого пытался меня убить. Ты умрешь, потому что каждый раз, когда я тебя вижу, я мечтаю выцарапать твои глаза. Ты умрешь, потому что я Старк, и я съем свою добычу, как и подобает волку.

– Я умру из-за твоей гордыни и желания мести, – ответил Петир, – Не надо подменять понятия.

Санса запрокинула голову назад и рассмеялась.

– Ты умрешь по собственной глупости, – возразила она, – Если бы ты остался в Долине, или даже в Королевской Гавани, то тебя бы никогда не осудили. Но ты был слишком жадным. Тебе была нужна моя мать, и ты заплатишь высокую цену за свои желания.

С этими словами она стала. Она не чувствовала себя легче или счастливее, как думала, будет чувствовать. Но холод в груди исчез. Кончики пальцев больше не покалывало. А руки казались свободными и легкими.

– Ты больше никогда не увидишь мою маму, – сказала она, – После твоей смерти все будут уверены, в том, что это было справедливо. Ни одна живая душа не всплакнет над твоим трупом.

Санса покачала головой.

– Неужели это того стоило?

– Что?

Она выгнула бровь.

– Твоя одержимость моей матерью.

– Она была всем, что я когда – либо хотел, – выпалил Петир.

– Из-за этого ты чуть не умер семнадцать лет назад, – она вздохнула и отступила, коснувшись дверной ручки, – И из-за этого ты умрешь завтра. Я надеюсь, ради вашего же блага, что это и правда того стоило, Лорд Бейлиш. Потому что у вас больше нет ничего. До свидания, – пробормотала Санса и вышла на улицу.

Стража выпустила её без возражений. Когда она поднялась по лестнице, то не свернула направо, чтобы пойти в свои покои, а проскользнула в узкий проход, предназначенный для слуг. Конечно, этот путь состоял целиком из паутины, векового слоя пыли и парочки луж, с капающего потолка. Но зато эти проходы вели гораздо выше, чем основная дорога. Когда-то Санса вместе с Роббом любила исследовать их, но мать сказала ей, что леди не должна лазать по пыльным коридорам, и она прекратила.

Теперь же она позволила своим ногам вести её туда, куда она не раз поднималась в детстве: мимо гнилых досок и изъеденных молью гобеленов, через узкую щель в стене к небольшому скрытому выступу, между двумя башнями. Ветер хлестал её по рукам и лицу, и она плотнее укуталась в меха, прижавшись к каменной стене.

Никто не сможет найти её, если она останется здесь. Прошло так много лет с тех пор, как Санса забиралась сюда, и теперь она задавалась вопросом, почему быть леди было так важно для неё?

Отсюда открывался чудесный вид: луна висела прямо над Винтерфеллом, освещая серебряным светом каменные стены. Это все моё, подумала она. Эта суровая, замерзшая земля принадлежала ей. Может Робб и Король, а отец – Хранитель Севера, но Санса была единственной, кто знал, каково это – остаться одной среди снегов. Санса была единственной, в чьей крови всегда тек Юг, но она выбрала Север, обняла его и позволила льду заполнить её изнутри. Крестьяне называли ей Королевой Зимы, хотя единственной короной, которая у неё была, это корона из ярко-рыжих волос.

Я никогда не брошу это место.

Петир хотел, чтобы она уехала. Каждый муж, который у неё будет, захочет этого.

Санса не знала, сможет ли она справиться с этим снова.

Джон.

Она любила его. Её сердце трепетало в груди от одной только мысли о нем, и ей захотелось привязать его к себе, чтобы быть уверенной, что он никогда не бросит её. Ей потребовалось все мужество, чтобы признаться ему, и благодаря этому последние несколько недель были самыми лучшими в её жизни. Было столько тепла и счастья, что даже прошлая жизнь меркла, по сравнению с этой.

Я люблю его. Я люблю его. Я люблю его.

Он никогда не попросит её покинуть Винтерфелл. Санса глубоко вдохнула холодный воздух, наполнивший каждую клеточку её тела, и почувствовала себя живой. Она доверяла Джону как никому другому и знала, что благодаря этому он стал центром её мира.

Ночь Санса провела на этом выступе. Когда небо посветлело и стало серым, она вернулась в покои и умылась; надела мягкое шерстяное платье в светло-голубых и белых тонах; заплела волосы: убрала боковые пряди в косу и оставила остальные свободно падать по спине. Затем она пришла к Роббу, и ни один из них не нарушил молчание по пути на улицу. Во двор они вышли вместе, рука об руку, гордые и величественные.

– Выше нос, – прошептала Санса и отступила назад.

Она отдаст дань уважения Петиру как Лорду, хоть он и никогда бы не оказал ей такую честь.

Что ж, подумала она, все это – жадность Петира, незнание её матери и ревность Лизы – было просто печально. Конечно, это было ужасно, болезненно и смертельно для многих людей, но прежде всего просто грустно.

Петира вывели из подземелья. Когда его подвели к плахе, Джон проскользнул к ней. Она почувствовала исходящее от него тепло, а потом не выдержала и крепко сжала его ладонь, переплетая их пальцы.

Робб приблизился к Петиру.

– За преступления против Севера вы приговариваетесь к смерти, – объявил он, – Во имя Севера, по решению северян, ты приговорен к смертной казни. Твои последние слова, Петир Бейлиш.

– Мой ответ: да, – сказал он и повернулся, встречаясь взглядами с Сансой. Его глаза были такими ледяными, что на мгновение ей показалось, что она увидела в них смерть, – Да, это того стоило. Все это.

Все вокруг выглядели сбитыми с толку, но Санса так и осталась невозмутимой. И тогда Робб поднял меч и сказал:

– Именем дома Старк, я, Король Севера, приговариваю тебя к смерти.

Меч ринулся вниз, быстрый и сверкающий, похожий на проблеск молнии. Санса резко вдохнула, но не отвела взгляда. Её рука крепче сжала руку Джона.

Кровь, оросившая землю вокруг и стены Винтерфелла, была ярко-красной, даже ярче чем волосы Сансы. На мгновение все, казалось, замерло, но потом подул ветер и Робб расслабился, а другие мужчины начали убирать тело и голову.

Леди, отчаянно подумала Санса и через секунду её лютоволчица сидела подле неё. Санса зарылась в теплый мех, пытаясь успокоить бьющееся сердце.

Она просидела так достаточно долго, не обращая внимания на мельтешащих вокруг людей. Затем она выпрямилась, погладила Леди по спине и повернулась, поймав руку Джона кончиками пальцев.

– Мы Старки, – прошептала она, – Мы выживаем и терпим. О боги, скажи мне, что я поступила правильно. Скажи мне, Джон, что это было правильно – убить его.

– Мы Старки, – прошептал он в ответ, – Мы волки, Санса, и мы защищаем свою стаю. Ты сделала то, что должна была сделать, и если хоть кто-нибудь обвинит тебя в чем-нибудь, я заставлю их пожалеть об этом.

– И как же ты это сделаешь? – спросила Санса, чувствуя тепло, разливающееся по телу.

– Ну… Все говорят, что я неплохо обращаюсь с мечом, – протянул он, и высокомерие было настолько нехарактерно для него, что Санса прыснула со смеху.

Я люблю тебя, подумала она. И я доверяю тебе.

Санса не знала, что из этого делало её счастливее.

Комментарий к Болтоны 1.

Всех с наступающим или уже наступившим Новым Годом! Желаю вам исполнения всех желаний и счастья в новом году!

Спасибо вам за то, что читаете мою работу. Надеюсь, в следующем году вы продолжите это дело.

Удачи и успехов!

========== Болтоны 2. ==========

– Ланнистеры разграбили Речные земли, – сказала Кейтлин. В одной руке она держала письмо от брата с просьбой о помощи. Другой опиралась о стол, на котором были разложены различные карты и тактики сражения, – Когда ты отправишься на Юг, Робб?

Её храбрый, чудесный сын пристально посмотрел на неё. На голове была корона из железа, глядя на которую Кейтилин вспоминала пророчество Сансы, сделанное много лет назад: корона из мечей.

– Мы выезжаем через неделю, – ответил он, – Я хочу, чтобы ты сопровождала меня.

– Мое место в Винтерфелле, – ответила Кейтилин, нахмурившись, – Лучше возьми с собой отца. Он знает о войне гораздо больше меня.

– У меня есть десять советников, с которыми я могу обсудить план сражения. Но они ничего не знают о южанах. Они не смогут рассказать мне о южных домах, союзах и людях. Я мог бы взять Сансу, но… Она отказалась.

Кейтилин улыбнулась, невольно развеселившись.

– Твоя сестра очень умна.

– Да, она обманом надела на меня корону и теперь заставляет отдуваться, – он ухмыльнулся, – Но мне больше некого взять, кроме тебя мама. Кто-то должен поехать со мной.

Она посмотрела на пергамент, который держала в руке и снова провела пальцем по печати Эдмура.

Помогите, писал он. Вы нужны нам. Ты нужна мне.

Разве она могла проигнорировать это?

– Я поеду, – сказала она и позволила Роббу обрадоваться, прежде чем сказать, – Но ты сам расскажешь отцу.

Его нахмурившееся лицо заставило её рассмеяться.

***

Робб отправился на юг с двадцатью тысячами воинов.

Он выиграл свою первую битву и захватил Сигард. Он выиграл вторую битву и захватил Олдстоун. В своей третьей битве он соединился с войсками Талли и вместе они сокрушили Ланнистеров в Рейвентри.

Север праздновал победы своего короля от Белой Гавани до Медвежьего Острова. В Винтерфелле Лорд Эддард Старк поднимал кубки в честь своего сына, и громкие тосты были слышны до самого Зимнего Городка. Принцесса Санса вышивала бледно-голубых волков на серо-белых знаменах, а принцесса Арья фехтовала с такой же грацией, как и Молодой Волк.

Да здравствуют Волки из Винтерфелла, шептали крестьяне севера, Пусть их царствование будет долгим и процветающим.

***

А потом из Сигарда пришло известие, что отряд Ланнистеров высадился на Орлином мысе всего в нескольких милях от крепости и немедленно двинулся к Близнецам.

Они стояли там несколько недель, если верить письмам, которые немедленно разослал Робб; письма от Дженны Фрей – урожденной Ланнистер – уверяли войска Ланнистеров, что проход практически не защищается. Особенно Робба бесило, что из-за этого путь на юг был закрыт около двух недель. И хотя он сумел договориться с Хоуленом Ридом, что болотники задержат Ланнистеров, между его армией и армией противника все еще была неделя пути, а Ланнистеры уже пересекли Перешеек.

– Защищай Речные земли, – сказал он Теону, – Я оставлю тебе семь тысяч, чтобы взять Харренхолл, и три тысячи, чтобы удержать захваченные земли.

Теон остался, а Робб двинулся обратно на север вместе с матерью и десятью тысячами солдат.

(По пути он сжег Близнецы дотла. Ветвь Фреев практически прервалась – не считая дальних родственников, связанных узами брака с речными лордами и не имевших никаких прав.)

Они нагнали захватчиков у Белого ножа. С помощью солдат Мендерли Робб схватил их. Те, кто не захотел сдаваться, погибли либо от меча Старка, либо от ледяных вод.

Робб вел пленников и своих уставших людей еще шестьдесят миль, к Винтерфеллу. У знакомых каменных стен он почувствовал, как сжалось горло.

Когда ворота открылись на него налетел Бран, крепко сжимая в своих объятиях и плача ему в плечо. А потом прибежали Арья, Рикон, Джон, Санса и отец. Мама пришла на несколько часов позже, так как отстала. Он был так рад снова воссоединиться с семьей. Он так скучал по всем ним, что задавался вопросом, насколько сильна была Санса, что смогла пережить потерю всей семьи. И насколько сильна она была, когда вновь получила всех обратно – потому что такое счастье и любовь действительно может свести с ума.

***

– Ты должен всем рассказать, – однажды сказала Санса.

Нед уставился на неё.

– Как давно ты знаешь?

– С девяти лет, – её спина была ровной, а глаза серьезными. Она была так похожа на свою мать, – Расскажи все.

– Почему сейчас?

– Потому что Джон уже знает, – резко ответила она, – Потому что он не твой сын, и это ложь, которую, я знаю, тебе тяжело выносить. Потому что мама вот уже восемнадцать лет думает, что ты любил кого-то сильнее, чем её, и это нечестно. Я не знаю, какие еще причины ты хочешь услышать.

Он медленно вдохнул. Девять. Ты хранила эту тайну целых шесть лет. Но теперь…

Санса всегда беспокоилась о Роббе. Но единственным человеком, с которым она могла быть собой, был Джон. Они часами гуляли в Богороще; они вели себя так открыто друг с другом, будто знали каждую деталь, каждый секрет друг друга. Когда они что-то предлагали, то сначала обсуждали это между собой, договариваясь обо всем.

– Ты любишь его, – внезапно понял Нед, – И вовсе не как брата.

Санса моргнула, но её удивление быстро скрылось за резкостью.

– А что если и так?

– Ты любишь его, – медленно произнес он, – А Джон? Он тоже тебя любит?

Ей не нужно было говорить, потому что ответ был написан на её лице.

– Вы любите друг друга, – выдохнул он, – Как давно, Санса?

После Королевской Гавани? Или еще раньше?

– Я не знаю, – ответила она, хотя цвет её лица сложно было назвать нормальным.

Нед не мог не вспомнить Лианну, когда Рейгар надел на неё корону из зимних роз. Как на её лбе появились морщинки, как сжались губы – что-то яркое и печальное одновременно.

– Я не знаю, когда это случилось, отец, но я правда его люблю. И он никогда не ранил меня, и я никогда не ранила его. Мы… мы счастливы вместе.

Ты же принцесса. А он незаконнорожденный сын моей сестры. О, Санса, неужели ты не могла полюбить кого-то другого?

– Пожалуйста, – сказала Санса, – Расскажи правду. Не только ради себя, но и ради других.

Нед едва не вздрогнул.

– Я не…

Я не смогу.

– Я постараюсь.

– Ты расскажешь, – сказала она, и в её голосе была железная уверенность, которую Нед никогда раньше не слышал от дочери, – Ты расскажешь, и очень скоро. Пожалуйста, отец. Я бы предпочла, чтобы когда мы рассказали о наших чувствах, нас не обвинили в грехе, как Ланнистеров.

Он поморщился от её слов.

– Хорошо, я понимаю.

– Хорошо, – Санса повернулась к двери, – Тогда увидимся вечером.

– Да, – сказал Нед, и на этом все закончилось.

***

Он рассказал Кейтилин, когда она молилась в септе.

Кейтилин слышала и не слышала одновременно. Она так долго ненавидела женщину, из-за которой Нед нарушил клятвы, а сейчас узнала, что никакой женщины не было. И хотя правда её обрадовала, то, что она так долго жила во лжи, ранило.

– Почему ты ничего мне не сказал? – спросила она.

– Потому что тогда я тебе не доверял, – ответил Нед, и Кейтилин показалось, что она сейчас расплачется.

Ну почему её милый, добрый и благородный муж не может хоть раз сдержать свои слова? Неужели он не может хоть раз в своей жизни солгать ей?

– …а потом я не хотел даже думать об этом, и…

– Ты эгоист, – отрезала она. Нед выглядел удивленным, но она продолжала, не давая ему вставить хоть слово, – Ты не хотел, чтобы я разочаровалась в тебе. Ты смог бы жить без моей любви, но не без моего уважения. И поэтому ты не стал рисковать.

Он посмотрел на неё так печально, что ей захотелось накинуться на него и расцарапать все лицо.

– Восемнадцать лет, – прошипела Кейтилин, – я растила мальчика, которого ненавидела. Я считала его живым доказательством моего позора. Я имела право злиться на него, милорд. И я злилась на него всю его жизнь, я презирала его и ненавидела. Но в этом есть не только моя вина. Ты тоже виноват в том, что у него было несчастное детство. Я так долго винила себя, но как же ты? Разве ты не виноват? Как много еще ты скрывал от него? От меня? От всех нас?