Текст книги "If you try to break me, you will bleed (ЛП)"

Автор книги: Dialux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Их отпустили, как только все закончилось, строго наказав не опаздывать к ужину. Санса подождала, пока все они не останутся втроем наедине, а затем дала волю ярости.

***

Робб облажался.

Он знал это. Джон тоже это знал, но он не мог винить Робба.

Санса, у которой язык был острее любого меча, и не было причин сдерживаться, была зла на него. Они стояли в переулке между конюшнями, и её лицо было лишь на несколько оттенков светлее её прежних волос.

– Что это было?

– Ошибка, – ответил Робб, склонив голову. – Мне очень жаль, Санса.

– Нет, – отрезала она, – нет, нет, нет. Ты не имеешь права на ошибку, Робб, будь ты проклят! Если бы Джона там не было, что могло случиться? Тебе повезло вдвойне, что Серого Ветра тоже не было, потому что он перегрыз бы Джоффри горло, наплевав на последствия. Мы должны быть терпеливее, чем они. Мы должны действовать грамотнее, чем они. Мы должны выжить, и ты не можешь загнать всех нас в могилу лишь потому, что не можешь сдерживаться!

– Почему бы нам просто не… – Джон отступил на полшага, когда Санса повернулась к нему, сверкая глазами.

– А ты! – крикнула она. – Что ты там делал? Неужели ты думал, что если Робб пойдет в бой, то пойдешь вместе с ним? Что умрешь вместе с ним?

Они оба знали, как выглядит сердитая Санса, но никогда не видели её такую.

Это не гнев, неожиданно понял Робб, Это боль от предательства.

– Я не это хотел сказать.

– Нет, потому что ты никогда не думаешь, что говоришь. Ни один из вас не подумал даже малой частью своего мозга. Ничего не случилось лишь благодаря воле богов!

Она выпрямилась, глаза её были холодны и пусты, Робб видел такие только однажды, когда она вбежала в его комнату, задыхаясь от тяжести шести смертей. Ему было больно смотреть на это.

– Мне надо идти. Джон, держи Арью подальше от меня, сегодня я не смогу с ней справиться. Робб, держи Брана рядом с собой и не спускай с него глаз.

Она снова окинула их взглядом и ушла так же быстро и тихо, как притащила их сюда.

– Она зла, – сказал Робб.

Джон не ответил, но выражение его лица говорило о многом.

– Думаешь, это очевидно?

– Да, конечно, – ответил Джон. – Я имею в виду, она ведь всего лишь накричала на нас. Её лицо было таким же красным, как и волосы. И скорее всего, она не скажет ни слова во время ужина. Но да, расскажи мне о своих догадках, Робб.

Робб резко выдохнул и навалился всем весом на стену.

– Не язви, тебе не идет.

– Робб.

– Мы сделаем так, как она сказала, потому что мы все испортили, – перебил Робб, – и мы будем извиняться до посинения. Но я все еще не понимаю, почему она так разозлилась на тебя.

– Потому что она думает, что я выбрал тебя, а не её.

– Потому что она боится остаться одна, – добавил Робб.

После небольшой паузы Джон поднялся на ноги, недовольно поджав губы.

– Боги, как же это утомительно. Сколько еще мы должны это делать?

Робб коротко и невесело рассмеялся.

– Всю оставшуюся жизнь, если верить Сансе. Лично я надеюсь, что лет через десять все, наконец, успокоится.

– Только если боги улыбнутся нам десятью разными способами, – криво усмехнулся Джон, – и даже тогда я буду не уверен.

– Мы слишком молоды для этого, – сказал Робб.

– Может быть, – пробормотал Джон, – но мы единственные, кто может это сделать.

Да помогут нам боги.

Джон кивнул, погруженный в свои мысли, и вышел. Через некоторое время Робб последовал за ним.

Робб все испортил, и теперь он с радостью заплатит за это. Сансе, Джону, любому, кого они сочтут нужным – они были семьей, они работали вместе. И ни один проклятый Ланнистер не встанет между ними.

Во дворе суетилось больше лошадей и людей, чем Робб когда-либо видел. Он вдохнул, выдохнул, высоко поднял подбородок и позволил всей тяжести наследника снова упасть на его плечи.

***

– У меня есть сын, – сказал Роберт, – а у тебя дочь, Нед, причем очень красивая. Жаль, что у нее такие темные волосы. Было бы лучше, если бы у нее были волосы Кейтилин, но любой мужчина захочет её, как только она расцветет.

– Роберт, – возразил Нед.

Конечно, его друг никогда не отказывался обсуждать девушек в таком ключе, но молодой Роберт никогда бы не сказал такое о дочери Неда. Но этот Роберт больше десяти лет был королем, который только и мог, что толстеть да развлекаться со шлюхами.

– Я серьезно, – сказал Роберт. – Подумай об этом. Джоффри еще молод, и ты пока можешь остаться в Королевской Гавани, пока они помолвлены. Это хорошая идея, объединить наши дома.

Нед вздохнул.

– Я поговорю с ней, Роберт. Но мне нужно время. Нельзя решать такие вопросы за один вечер.

– Неужели ты хочешь оставить её в Винтерфелле? – прогремел Роберт. – Этот замок заморозит её. Боги, Нед, я до сих пор дрожу! Я всегда знал, что мне не место на Севере.

Раньше Нед наверняка бы обиделся. Но сейчас он пропустил резкое выражение мимо ушей и лишь почувствовал небольшое раздражение. Казалось, это был единственный ответ, который он мог бы дать своему старому другу.

– Посмотрим, – предложил он, и на этом разговор окончился.

***

Когда отец спросил, хочет ли она выйти замуж за Джоффри, Санса без колебаний ответила, что, с кем бы он её ни обручил, она не выйдет замуж до своего совершеннолетия.

– Маме было восемнадцать, когда она вышла за тебя замуж, – твердо сказала она, – Я не хочу быть моложе, когда буду делать то же самое.

– Хорошо, – сказал он, и хотя Санса видела, что он удивлен, он согласился.

Они больше никогда не поднимали эту тему.

***

Санса избегала Джона и Робба в течение недели, держа голову опущенной и прячась в темных коридорах. У нее болела голова, когда она вспоминала ту громкую ссору, но сердце болело сильнее – она хотела двигаться к цели, не повторяя своих ошибок.

Если Робб решит напасть на Джоффри и убить его, он умрет. Если он вновь потеряет контроль, Санса будет вынуждена смотреть, как он умирает от меча королевского гвардейца. И Санса умрет вместе с ним, в тот же момент.

Так что, она держалась на расстоянии. Она не была готова встретиться с ними, чтобы снова ругаться. И она так же не была готова встретиться со своими эмоциями. Если она поддастся страху, клубящемуся в груди, то утонет, а ведь она только научилась держаться на воде.

Я Талли и Старк, – хотела прокричать она, Река течет внутри меня, а в моих венах – Север. Я замерзну, прежде чем утону, и буду жить, прежде чем вода поглотит меня. И вы не сможете меня остановить.

Спустя неделю Робб, наконец, поймал её в богороще. Его глаза выглядели старше, чем когда-либо прежде. В опущенных плечах читалось раскаяние, а в сжатых кулаках – извинение. Санса закрыла глаза и вспомнила – Мы не бежим от врагов – и шагнула вперед. Она подняла подбородок и твердо, как ствол чардрева, решила, что прощает его.

***

На этот раз Бран не упал.

Санса рассказала Роббу, что случилось: Джейме Ланнистер возлег со своей сестрой в башне, Бран увидел их, а потом Цареубийца вытолкнул Брана из окна.

После Бран стал калекой. Санса больше ничего не знала, потому что они ушли до того, как её брат проснулся. Она знала лишь, что был убийца с именем Ланнистеров, и что холодная боль и печаль поселилась в сердце Брана.

Поэтому Робб не отходил от Брана. Санса еще никогда не видела, чтобы они были так раздражены друг другом. Обычно Робб не вмешивался и не ограничивал чужую свободу.

То, что он был так строг с Браном, было для них обоих в новинку.

Санса рассмеялась, увидев их лица – несмотря на то, что они были разными по возрасту, и Робб, и Бран умудрялись сохранять одинаковое выражение недовольства на лице.

– Ты считаешь, что это смешно, – обвинил её Робб, провожая в покои после очередного пиршества. Бран спал, в коридорах никого не было, и они оба воспользовались этим уединением.

– Конечно, – ответила Санса. – Я же должна развлекаться, верно? Скоро у нас будет мало поводов для смеха.

– Тебе обязательно об этом вспоминать? – резко спросил он, и все легкомыслие исчезло с его лица.

Санса вздохнула и приготовилась к противостоянию. Робб был взрослым не по годам, и иногда ей казалось, что она воспользовалась этим. Кто еще мог бы с такой невозмутимостью принять известие о собственной смерти и уничтожении всей своей семьи? Даже взрослым было бы сложно, а Роббу было всего двенадцать.

Но ей нужна была помощь, и Робб был самым подходящим вариантом. Её не удивляло, что он злится, когда ему напоминают об её отъезде из Винтерфелла. Скоро у него будет мало возможностей утешить её, и еще меньше – защитить. И если Робб что-то и ненавидел, так это чувство беспомощности.

– Это правда, – сказала она и легонько коснулась его подбородка, – но давай не будем сейчас ссориться, Робб, не сегодня.

Санса отступила на шаг и неожиданно зловеще ухмыльнулась.

– Давай лучше поговорим о твоей новой подружке – служанке Ланнистеров. Теперь тебя привлекают львы?

– Это просто слухи, – запротестовал Робб.

Санса выгнула бровь, и он толкнул ее в плечо. Она позволила своему телу падать, и Робб поймал её прежде, чем она ударилась о стену.

– Я уверена, что это так, братик.

– Это правда! Боги, ты еще хуже Брана. Он хотя бы знает, когда нужно замолчать.

Санса опустила голову и снова рассмеялась, тепло разлилось в её груди, будто она выпила сладкого вина. Она будет скучать по этому, когда уедет. Каждая миля, которая будет их разделять, тяжестью осядет внутри неё.

Я буду скучать, подумала она, обхватив руку Робба, и положив голову ему на грудь. Она знала, что примерно через час придет Джон, с мечом в ножнах и мрачным взглядом. Нет, я буду скучать по ним, но это не будет моей слабостью.

Эта любовь, о боги: эта любовь станет моей силой.

***

Они отправились в путь в безоблачный день, и Джон чувствовал, что его сейчас стошнит от ощущения пустоты в желудке.

Санса сверкнула улыбками Леди Кейтилин, Брану и Рикону, такой яркой, будто хотела ослепить весь мир. Однако, когда она повернулась к Роббу, её лицо смягчилось. Взгляд был невыразимо нежным, и она погладила его щеку, прежде чем встать на цыпочки и что-то прошептать ему на ухо.

Накануне вечером Робб проскользнул в комнату Джона. Он долго на него смотрел, а затем опустился на колени перед кроватью Джона.

– Будь осторожен, – приказал он, – обещай мне, Джон. Я не вынесу, если ты или Санса умрете. Ты вернешься живым и невредимым, иначе я никогда не прощу тебя. Клянусь перед всеми богами. Пообещай мне!

Джон схватил Робба за плечи, подтащил ближе и вцепился в него изо всех сил.

– Я клянусь своей честью, – прошептал он, – Я обещаю вернуться, клянусь всем, что люблю, всем, что у меня есть и всем, чего я хочу. Всеми богами, демонами, всеми чертовыми Старками, которые были до нас и будут после. Мы вернемся, Робб. Обещаю тебе.

***

Серсея никогда еще не встречала такой трусливой девушки.

Санса Старк пропищала приветствия членам королевской семьи, выглядя при этом до ужаса бледной. Серсея даже не стала говорить с ней, боясь, что она не выдержит и упадет в обморок.

Джоффри она не заинтересовала. Конечно, Роберт хотел обручить их, но Нед Старк оказал ему прекрасную услугу и отказался от этого предложения. Серсея внимательно наблюдала за девчонкой Старков и могла сказать, что она была такой же тихой и замкнутой со всеми Ланнистерами. Даже когда она говорила с Мирцеллой – самой нежной и доброй девочкой из всех – или же с Томменом – мягким и милым.

Другая дочь Старка была идиоткой. Она дралась на мечах с братьями, и это, наверное, считалось нормальным в Северном захолустье, но в Королевской Гавани такое не потерпят. Она слишком хорошо общалась со своим братом – бастардом.

Пусть Санса Старк попробует стать частью нашей семьи, подумала Серсея. Мы съедим её живьем и отправим кости в Винтерфелл, чтобы её братья поплакали над ней.

***

Леди не умерла.

Санса позаботилась об этом. Джон следил за поведением Арьи, а Призрак успокаивал Нимерию. Так что у Джоффри было мало поводов злиться, и еще меньше – подвергнуться нападению Нимерии.

Итак, Леди выжила. Старки привели лютоволков в Королевскую Гавань, и Санса находила утешение в тяжелом, теплом дыхании Леди каждый раз, когда думала, что сойдет с ума от страха.

***

Однажды ночью Санса проснулась от кошмара, дрожа, как новорожденный ребенок.

Она накинула халат поверх ночной рубашки и вышла в свои внешние покои. Она постучала в одну из дверей и впустила Джона, который стоял на страже снаружи.

Несколько часов спустя, свернувшись калачиком перед камином, она призналась:

– Воспоминания не оставляют меня ни на секунду. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу, как они убивают отца. Каждый раз, когда я их закрываю, мне снится кошмар. Я хочу домой, в Винтерфелл, зачем мы уехали? О, я не должна была…

– Санса, – пробормотал Джон, прерывая её истеричные размышления, – Санса. Ты сделала все, что могла, милая. Думаешь, если бы ты просто закатила истерику, отец бы послушал тебя? Никто из нас не мог остаться дома, но мы сделаем все, что в наших силах. И ты снова увидишь Винтерфелл, клянусь тебе.

***

Сансе снилось, что она идет по темному, залитому лунным светом коридору Красной башни. Её слух был острее, а раньше казавшимися темными пятна, теперь имели тысячу сверкающих оттенков.

Она услышала голос, низкий и хриплый:

– Нед Старк приехал в Королевскую Гавань, потому что умер Джон Аррен. Он расследует смерть своего наставника, и если вы не будете осторожны, он найдет разгадку. Отвлеките его, мы не можем позволить себе гражданскую войну прямо сейчас.

– Львы уничтожат волков, а на их место придут драконы, – ответил другой голос, странно знакомый. – Нам не о чем беспокоиться.

– Не о чем беспокоиться? Варис…

– Если тебя это так беспокоит, то скорее переправь Таргариенов через Узкое море. Ты за них отвечаешь, а не я.

И Варис, лысая макушка которого поблескивала в тусклом свете, ушел.

Санса проснулась, тяжело дыша. Краем глаза она видела вспышку белых волос, мелькание острых когтей. Она не спала, потому что это было слишком нереально для сна. Так необычно.

Но она знала, кому принадлежат эти белые волосы. Санса расчесывала его, мыла, плакала в него. Мех Леди ей был так же хорошо знаком, как и её собственные волосы.

Я была не рядом с ней. Я была внутри неё.

Рассказы Старой Нэн проносились у неё в голове, и все сводилось к одному выводу: она – варг.

Люди с Севера называли бы её чудовищем, если бы знали. Чудовище, торговец смертью, несчастная жертва греховного союза Юга и Севера.

Север помнит. Мы – потомки первых людей. Мы – часть нашей земли, а земля – часть нас. Кто же говорил, что у отца лед течет по венам? Сколько наших предков называли себя волками?

Руки Сансы слегка дрожали. В том мире, она видела, как умирает Леди, и что-то умерло внутри неё, вместе с ней. Часть души, которую она так и не смогла восстановить.

Наш символ – лютоволк. Это не взялось из ниоткуда.

– О Боги, – выругалась она себе под нос, а затем поднялась, все еще дрожа.

Это… все меняет. Леди – это она, и она – это Леди. О боже, неужели именно поэтому Рикон так кричал, когда Рамси убил Лохматого Песика? Он ведь так любил своего черного лютоволка, проводил с ним так много времени. Боже, как он плакал, когда его убили.

Санса опустилась на колени перед огнем, промерзшая до костей, и заплакала. Она оплакивала бедного, маленького Рикона, которого похоронила трясущимися руками, уже привыкшая к потерям. Своих родителей, которых так и не упокоили. Леди, которая умерла из-за её ошибки. Но прежде всего, она оплакивала себя, девочку, которой пришлось увидеть смерти всех близких, и при этом самой остаться в живых.

Она так давно не вспоминала о прошлом. Она забыла, когда плакала в последний раз. В Винтерфелле, где её семья была жива и счастлива, это казалось нелепым. Но в Королевской Гавани, в месте, где она так долго была пленницей, это было правильно.

– Мне так жаль, – подумала она и позволила слезами пролиться. – Простите, простите, простите. Я была глупой и слабой, знаю. Я видела, как вы умираете, и я никогда этого не забуду.

Мне так жаль!

***

Нед Старк расследует смерть Джона Аррена. Убедитесь, что он ничего не узнает.

Письмо не было подписано.

Джейме поднес пергамент к свече, стоявшей у кровати. Он знал лишь одного человека в Королевской Гавани, который так скручивал письма. Не теряя ни секунды, он пристегнул меч к поясу и последовал за Недом Старком.

***

Утром пришли известия: была битва между их отцом и Джейме Ланнистером. Джон мало что слышал о ней. Он знал лишь то, что отец поехал в какую-то часть города, в которой требовался ремонт, а Джейме Ланнистер напал на него с несколькими людьми. Джори Кассель и еще некоторые были мертвы.

Никто, казалось, не хотел говорить, как именно это произошло.

Но затем пришло известие, что его отец ранен, и Джон помчался к нему через весь замок. Когда он добрался до его комнаты, то увидел бледную Арью, сидящую рядом с ним и крепко сжимавшую руку отца.

– Арья, – позвал он, шагнув вперед.

Она повернулась.

– Джон, – ответила она ему.

Её голос был такой пустой и безжизненный, что он чуть не заплакал.

– Ты слышал, что произошло?

– Мейстер осмотрел его?

– Да, – прошептала она, – Говорят, он будет жить.

Руки Арьи сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели.

– Но никто не говорит, что произошло! Джори мертв! Стражники Ланнистеров принесли отца, но не сказали ни одного проклятого слова, почему он ранен!

– Я не… – Джон беспомощно сжал пальцы на рукояти меча, – Где Санса?

– Она увидела отца и убежала, – выплюнула Арья. – Я не могу её видеть. Как она вообще может быть северянкой? Отец здесь, раненный, так что же за дела у неё появились? Почему она не здесь?

– Не говори так о ней, – тихо сказал Джон. – Она может быть не такая храбрая и сильная как ты, но…

– Но что?! – насмешливо спросила Арья, – Зато она миленькая, да?

Она выплюнула это, будто проклятие.

– Мне все равно. Мне наплевать. Я хотя бы не игнорирую отца, когда он, вероятно, больше никогда не сможет ходить.

Джон вздохнул и отвернулся. Разговаривать с Арьей, когда она в таком настроении, было бесполезно. Вместо этого он вышел из комнаты и направился к Сансе. Когда он открыл дверь, то услышал тихие, сдавленные рыдания.

Вдоль позвоночника пробежал озноб.

Он бросился вперед и нашел Сансу в её спальне. Она лежала, свернувшись калачиком, в дальнем углу комнаты и дрожала. Она даже не подняла голову, чтобы посмотреть на него.

– Санса? – медленно спросил он, с беспокойством смотря на неё.

Она подняла взгляд. Её голубые глаза были полны слез, а на лице столько горя, что Джон даже не заметил, как обнимает её крепко – крепко.

– Это из-за меня, – сказала она тихим и тонким голосом. Джон почувствовал, как рефлекторно напрягся и заставил себя немного расслабиться. – Это я виновата, Джон.

– Это ты размахивала мечом? – спросил он. Санса не ответила, и он продолжил. – Может быть, ты сказал Ланнистерам напасть на отца?

– Я должна была сказать ему, чтобы он не… – её голос сорвался, и Джон почувствовал, что его сердце вот-вот разорвется. – Я знаю, что он хотел найти. Я могла бы спасти Джори и других. Это моя вина. Их кровь на моих руках.

Джон крепче прижал Сансу к себе. Так сильно, что мог бы раствориться в ней, стать единым целым.

– Их кровь, – яростно прошептал он. – на руках Джейме Ланнистера. Не ты убила их. Не ты ранила отца. Посмотри на меня Санса. Мы – волки с Севера, и мы выживем.

– Выживем? – спросила она истерично. – Выживем? Джон, я… Они убили Джори! Джори, который кормил меня сладостями по дороге, помнишь? Он был хорошим человеком, он был добрым человеком, а Джейме Ланнистер убил его, лишь потому, что он преградил ему дорогу. Он и в прошлый раз так сделал, понимаешь? Я просто… – её голос сел, а затем она тихо сказала. – Я просто забыла.

Джон мог бы попытаться её успокоить. Но это было горе, которое Санса переживала сама. Это было то, чего он не мог понять – это были демоны Сансы. То, что было запечатлено в подкорке мозга, внутри неё.

И поэтому он просто обнял её, даря хоть немного спокойствия и комфорта. Санса может развалиться на части, расколоться. Но он будет рядом, чтобы бы собрать её заново. Он будет там, где она захочет.

***

Санса заплакала, когда отец проснулся. Она плакала, и слезы смешивались со смехом: облегчение скручивалось у неё под грудью.

– Я отказался от должности Десницы, – сказал он, и она почувствовала легкое головокружение.

Они возвращались домой, в Винтерфелл, на свободу.

Но пришел Король.

И им пришлось остаться. Это была их ошибка.

========== Ланнистеры 2. ==========

Был обычный теплый день, когда мир Джона перевернулся.

Он, как обычно, стоял на страже перед комнатами Сансы. Все было спокойно, коридоры были пусты, как он и ожидал. Санса отправилась на ежедневную утреннюю прогулку вместе с септой.

Вдруг он услышал торопливые, но легкие и быстрые шаги.

Санса свернула за угол и чуть не врезалась в него. Её лицо было красным, а волосы прилипли к вискам из-за пота. Но было видно, что под румянцем кожа была бледной, а в глазах не было ничего кроме страха.

– Санса, – начал он.

Она прервала его, быстро проговорив, задыхаясь:

– Джон… Ты… Надо… Быстрее, – она глубоко вздохнула через нос, прежде чем протараторить так быстро, как только могла. – Послушай меня, Джон. Ты должен идти. Все изменилось. Там… Там. О, черт возьми!

Она отвернулась, но потом посмотрела на него, и он увидел, что бледность на её коже вызвана не только страхом, но и ужасающей потребностью что-нибудь предпринять.

– Ты должен бежать, – сказала она и шагнула вперед, так близко, что он почувствовал слабый запах лаванды. Его сердце забилось быстрее. – Ты должен уйти. Найди Арью, возьми Нимерию и Призрака, и Леди. Возьми их, найди лошадь и бегите из города. Отправляйся в Винтерфелл и не смей возвращаться.

– Я… Что? – резко спросил Джон. – Какого хрена, Санса…

– Ты поедешь. Я не могу, потому что кто-то должен остаться с отцом. У нас нет времени. Найди Арью, Джон. Спаси её и приведи домой, – Санса крепче сжала его руки, ногти впились в тыльную сторону ладоней. – Скажи Роббу, что я люблю его и верю, что он со всем справится. Скажи Брану, что я хочу, чтобы он жил счастливо. Скажи Рикону, что мне жаль, что я не увижу, как он растет. Скажи маме, что я скучаю по ней. Я люблю её и скучаю. Пожалуйста, Джон, просто помни, что я всегда, всегда буду любить тебя. Если я не вернусь…

Он поперхнулся.

– Я никуда не уйду. Я твой рыцарь-защитник, скажи мне, что происходит.

– Ты не умрешь за меня! – закричала она пронзительно. – Я этого не допущу! Ты уедешь прямо сейчас, с Арьей и лютоволками.

Санса медленно вдохнула и выдохнула, немного успокоившись, она продолжила:

– Ты поедешь. Прошу тебя, умоляю: беги из Королевской Гавани.

Джон посмотрел на неё долгим пристальным взглядом и медленно кивнул. Казалось, что-то дрогнуло в выражении её лица, когда он это сделал. Облегчение? Волнение? Горе?

Вдруг она прыгнула на него, крепко обхватив руками и прижав к себе.

– Останься в живых, – приказала она, и Джон вспомнил требование Робба в ночь перед их отъездом из Винтерфелла.

Прямо сейчас он видел, почему Робб и Санса брат и сестра. Все их тепло, любовь и прочное, неослабевающее желание защитить близких, делало их похожими. Он любил и ненавидел их за это.

– Клянусь, – сказал он и крепко поцеловал её в макушку. – А теперь обещай мне: ты тоже выживешь. И не позволишь им сломать себя.

Санса отстранилась. На мгновение сталь сверкнула в её глазах, и он почти увидел волка внутри нее, голубоглазого убийцу, принцессу с ледяной кровью, которая пережила то, что не смог бы пережить никто другой.

– Они не смогут.

Это было обещание, это была клятва. Она была так близко, как только могла приблизиться к нему. Джон прижался лбом к её шее и плечу, а затем отстранился.

– Выше нос, – сказал он и увидел, как её слезы и горе скрылись за маской, холодной и прекрасной, как их родовой меч.

Выживи, подумал он и понял, что это не приказ и не просьба. Это была молитва, обращенная ко всем богам этого мира. Позвольте ей выжить, умоляю. Позвольте Сансе жить.

***

Они бросили её отца в темницу.

Санса проглотила желчь и горе, свой страх, и свою ярость. Она облачилась в южные шелка, завязывая шнурки без служанки.

Она привыкла к этому в Орлином Гнезде, а потом и на Севере. В Королевской Гавани у неё тоже бывали дни, когда рядом никого не было и приходилось делать все самой. Ей понравилось это странное маленькое воспоминание. Она чувствовала себя хоть немного, но независимой.

Серсея велела ей написать Роббу письмо.

– Я… я не могу, – начала она, но увидела холодное презрение в глазах Серсеи.

В прошлый раз там была зависть. Там был гнев и ненависть, и Санса смогла пережить их лишь благодаря удаче. Теперь же она пряталась за щитами страха и никчемности. Она месяцами не высказывала собственного мнения и желаний, скрылась и позволила считать себя глупой, бесполезной девочкой. В этом мире Серсея Ланнистер не боялась Сансы Старк. В этом мире все, что видела Серсея, когда смотрела на Сансу, это кроткую и скромную дочь Неда Старка.

Сейчас в ней не было ненависти – лишь презрение и пренебрежение

Ты еще пожалеешь об этом, пообещала себе Санса и потянулась за пером.

Через день или неделю – время потеряло всякий смысл – она надела самое яркое платье, какое только у неё было. Санса достаточно сильно напудрила лицо, чтобы они не смогли разглядеть темные синяки под глазами. Она не спала целую вечность, и это было заметно по тому, как она исхудала.

Они не должны заподозрить, что ей что-то известно. Ланистеры не должны даже думать о ней как о помехе. Она не могла позволить себе, чтобы они увидели какая она на самом деле, поэтому она напудрила и руки тоже. Пусть это будет еще одна маска в длинном ряду других.

За те месяцы, что она провела в Королевской Гавани, Санса почти полностью избегала тронного зала. У неё не было ни малейшего желания находиться в комнате, где её избивали и где Джоффри позорил и унижал её. Но теперь у неё не было выбора.

Однако она изменилась. Стала умнее, жестче и холоднее. Санса знала, что нельзя просить о вещах, которые ничего ей не дадут. Она знала, что нельзя просить об абстрактных вещах: милосердии, снисхождении и доброте. Теперь она знала, что сказать и как это сказать.

Её сердце бешено колотилось в груди, но она чувствовала лишь сталь в своем теле. Она медленно вошла в тронный зал. Джоффри откинулся на спинку трона, а Серсея стояла рядом с ним, такая же светловолосая, словно искривленные копии друг друга. Санса почувствовала, что её руки начали дрожать, щеки побелели, но она не позволила себе остановиться.

Она присела в реверансе, который, она знала, был безупречен.

– Мой Король, – начала она высоким дрожащим голосом, – Я пришла умолять о пощаде.

– Для кого? Для твоего отца? – презрительно спросила Серсея, прежде чем кто-либо успел заговорить, – За человека, который объявил моего сына недостойным трона? В наших сердцах нет места милосердию к предателям, Леди Санса.

– Я… Я не знаю, что он сделал, Ваша Светлость, – Санса склонила голову.

Пусть они увидят, как дрожат её плечи, и горбится спина. Пусть увидят, что она всего лишь девушка, которая боится их.

– Я не знаю, в чем его обвиняют. Но мой отец… Не знаю, сказал ли он вам, но он болен. У него больная нога, – она с трудом сглотнула и подняла голову, чтобы встретиться взглядом с жестокими глазами Джоффри. – Я прощу пощады, Ваша Светлость. Пожалуйста, позвольте мейстеру осмотреть его ногу. Разрешите ему отдохнуть в нормальных комнатах. Под охраной, конечно же. Но, я лишь хочу, чтобы он не умер, находясь в плену.

– Твой отец – предатель! – выплюнула Серсея.

Варис шагнул вперед, и хотя она знала, что он никогда не будет на её стороне, ей показалось, что в его глазах была жалость.

– Но он все еще глава дома Старк, – заметил он. – Он все еще глава одного из великих домов. Мы должны пойти на некоторые уступки.

– Пожалуйста, – сказала Санса. – Пожалуйста, Ваша Светлость, умоляю.

– Ох, ну ладно, – Джоффри пренебрежительно махнул рукой. – Заберите его из камеры.

Но вдруг его лицо стало жестоким. Сердце Сансы екнуло.

– Мы не предоставляем услуги мейстера предателям. Если хочешь, чтобы кто-то за ним ухаживал, то сделайте это сами, – когда Серсея повернулась к нему, сердито сверля взглядом, он даже не посмотрел на нее. – Конечно, с вами будет стража.

– Спасибо, – выдавила Санса.

Она позволила слезам застлать ей глаза, а затем отступила назад, позволив людям выйти вперед и заслонить её от взгляда Джоффри.

Вернувшись в комнату, она позволила себе разрыдаться. Облегчение и страх затопили её с головой, и она не знала, что делать дальше – все, чего она хотела это поспать и сбежать вслед за Арьей и Джоном, но это было невозможно. Они ушли уже далеко и, вероятно, были на полпути к Винтерфеллу. Здесь не было никого, кто мог бы её защитить. Теперь ей придется самой защищать себя и не только. Её отец был ранен. Это была единственная причина, по которой она осталась – чтобы защитить его и спасти.

Но что может сделать одна девушка против короля? Против женщины, злобной и жестокой?

Я буду терпеть, подумала Санса отчаянно и опустошенно, Я буду терпеть, как и всегда.

***

Увидев отца, Санса вскрикнула от ужаса.

Его нога была сильно повреждена, и она видела опухоль, которой раньше не было – стражники Ланнистеров заставили его идти на своих двоих весь путь от камер, и это, наверняка, было безумно больно. Он даже не хромал, только шаркал, мучительно медленно.

Санса побежала вперед сквозь толпу охранников, не обращая на них внимания, и положила его руку себя на плечо, позволяя ему опереться на нее своим весом. Он вздохнул с облегчением, и она почувствовала, как сдавило грудь.

– Санса, – тихо сказал он, – Санса, что ты наделала. Что ты сделала?

Она знала, что плачет. О боги: беззвучные, ровные ручейки стекали по её лицу. Она открыла рот, чтобы ответить, но поймала взгляд Серсеи, наполненный презрением и отвращением. Если она что-то скажет, кто знает, каковы будут последствия?

Санса не позволит отнять у неё отца.

Только не снова.

– Пойдем в комнату, – сказала она сквозь слезы. – Пойдем, отец, еще пара шагов. Там даже лестницы нет, представляешь?

Весь оставшийся путь она подбадривала его, но не давала никакой информации. Ланнистеры были так добры, что дали ему комнату хоть и не рядом с комнатой Сансы, но не очень далеко. Она провела целый день, прибираясь там и проветривая её, чтобы сделать более удобной. Стражники Ланнистеров, однако, не оставляли их одних в комнате.

Санса не хотела показывать, что ей неприятно, когда кто-то наблюдает за ней, пока она ухаживает за отцом. Час спустя, после того как она промыла его колено и икру от грязи, она обнаружила, что могли появиться осложнения. Ни один охранник не наблюдал за ними, но Илин Пейн пугал её.