Текст книги "If you try to break me, you will bleed (ЛП)"

Автор книги: Dialux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Я никогда не узнаю, – сказала ей Вилла. – Здесь слишком много северян, а Эддара слишком хорошо скрывает секреты!

– Тогда вот тебе подсказка: он не северянин.

Глаза Элис вспыхнули: серо-голубые, прекрасные, как снегопад и опасные, как метель. Вилла почувствовала, как её сердце забилось быстрее, как по щекам поползли уродливые красные пятна, и заерзала. В тщетной попытке притвориться, что с ней все нормально, она назвала первое имя, которое пришло в голову.

– Теон Грейджой?

– Видимо, я должна тебе мешок оленей, – пробормотала Элис, осторожно переворачивая овощи на тарелке.

У Виллы отвисла челюсть.

– Теон? – требовательно спросила она, повышая голос. Затем мягче, но не менее настойчиво, она прошептала. – Теон, Элис? Теон Грейджой – с ним все понятно, но… Хочешь сказать, Эддара соблазнила его?

– Я хочу сказать, что она хочет этого, – ответила Элис. Потом, вздохнув, добавила. – Это может никуда не привести. Но я думаю, что у неё есть шанс – когда мы вернемся, он поедет с нами, не так ли? Во всяком случае, он не торопится возвращаться на Железные острова. Они довольно милая пара.

– Они такая же хорошая пара, как огонь хорош для дерева, – решительно заявила Вилла. – Они съедят друг друга живьем и оставят после себя кучу трупов, вот увидишь! И он разобьет Эддаре сердце.

– Но представь, как им будет хорошо в постели, – предложила Элис, внезапно злобно сверкнув глазами.

Вилла поперхнулась, чувствуя, как смех застрял у нее в горле, а румянец стал еще ярче; она медленно, неуверенно выдохнула и задалась вопросом, когда в последний раз ей казалось, что она не тонет.

Но, о, какой чудесный способ уйти, подумала она и откинула голову назад, громко смеясь.

Они были молоды. Возможно, Вилла никогда не узнает приятной тяжести головы Элис, лежащей у нее на коленях, но зато она знает, как выглядит смеющаяся Элис. Вилла знала её страхи и радости; она знала её настоящую, и это всегда будет для нее дороже любого прикосновения или поцелуя.

Возможно, ей будет нехватать этого позже, когда у обеих уже будут мужья и дети. Возможно, тогда Вилла проклянет себя за свою неуверенность, за свою трусость – но сейчас она была довольна.

Сейчас ей было хорошо.

***

Было прохладное солнечное утро, когда Короли и Королевы – или их избранные представители – вошли в богорощу.

Это была частная церемония, на которой присутствовали только самые близкие друзья и родственники каждого правителя. Позже они отправятся в Великую Септу Бейлора и позволят септону короновать их – в конце концов, многие правители были последователи семерых и хотели быть коронованными своей верой – но сейчас коронация пройдет здесь, перед старыми богами, на северный манер.

Все правители были одеты в свои собственные цвета, по своей собственной моде. За некоторыми следовали близкие родственники или советники, но каждый из них выглядел неуязвимым в ослепительном утреннем свете. Все они выглядели красивыми и молодыми, словно перед ними простиралась вечность, словно они были посланниками богов.

Вот так выглядит новая эра, подумал Джон, уперев руки в бока. Вот так выглядят перемены.

Они поклонились, каждый из них: Эдмур в своем камзоле серебряного и алого цвета: Аша в черно-золотом одеянии, с нагрудником, подол которого рассекался на длинные пряди, похожие на морские водоросли; Ширен в иссиня-черном платье, расшитом по краям светло-бежевыми оленями; Роберт в голубоватом камзоле, свободно свисавшем на рукавах, и накидке, разрезанной наподобие соколиных крыльев; Оберин в солнечно-желтом и ярко-оранжевом; Гарлан Тирелл, в блистающем темно-зеленом и золотом; Тирион Ланнистер в золотом и красном, напоминающем кровь.

Санса, болезненно бесцветная в своем сиреневом платье, закутанная в бледный плащ голубого и серого цветов, казалась почти призрачной под широкими ветвями дерева. Джон был одет в черный камзол с красными вставками – небольшой возврат к наследию Таргариенов, на котором настояла Санса.

Напоминание, которое никому не нужно, уверял Джон; но Санса лишь бросила на него спокойный и ровный взгляд и сказала: Таргариен забрал их короны триста лет назад, и Таргариен вернет их обратно. Это правильно Джон. И не стала больше слушать и слова.

И вот: Санса вышла вперед и помазала их пастой из сока чардрева и порошка из коры чардрева. Она носила свою собственную корону: посеребренный металл, который превращался в различный узор из повторения трех животных – волчья морда, крыло дракона и её собственная, личная геральдика, голова голубя. Правители выглядели бледными, подумал Джон. Бледными, но решительными, и мысль о том, что они с Сансой достигли этого исторического момента, зажгла огонь в его крови.

Санса продолжила тихо мазать их, время от времени наклоняясь вперед и что-то шепча им на ухо. Джон последовал за ней, возложив им на головы короны. Как только он сделал это, они встали, и все присутствующие поприветствовали их как Королей и Королев.

Как только с последним из них было закончено – весело сверкающий глазами Оберин – Санса отступила назад. Она сказала Джону, что он будет говорить первым, но когда он спросил, что они ждут от него, она только пожала плечами.

Теперь это поставило его в неловкое положение перед этими людьми, с большинством из которых он никогда раньше даже не разговаривал. И все же, глядя на них с надеждой в глазах, он думал только о своем отце – своем дяде. Джон мог думать только о Неде Старке, о его чести и силе, которую он передал своим детям.

– Теперь вы правители, – сказал им Джон. – Это большая ответственность. Ответственность, переданная нам богами. – Он глубоко вздохнул, вдыхая запах дуба и сосны. – Но прежде всего, мы – люди. Мы можем совершать ошибки, которые имеют огромные последствия, потому что у нас есть огромная власть. Главное – продолжать. Пытаться стать лучше, чем сейчас. Мы – правители Вестероса, и мы не можем подвести наших граждан.

– Это тяжелая и неблагодарная работа, – сказала Санса, делая шаг вперед и вставая с ним вровень. Она была почти одного с ним роста, и только боги знали, как они сейчас выглядели. Наверное, как Королева белых призраков и Король черных демонов; но они казались могущественными, потому что все, казалось, воспряли духом. – Это работа, которая сводит тебя с ума и оставляет только пепел во рту. Но эту работу кто-то должен делать, и мы единственные, кто способен на это. И мы выполним её.

Джон почувствовал, как его губы изогнулись в улыбке.

– Выше нос, – пробормотал он и вывел их из богорощи.

***

После того как их короновали в септе, они вернулись в Красный Замок на пир.

Джон уже сильно устал от толпы. Он просто хотел вернуться в свои покои и как следует отоспаться, абстрагировавшись от криков и вони, но нет – он был Королем, и он должен был остаться.

– Я никогда не видел, чтобы Король был таким мрачным на собственном пиру, – услышал он чей-то голос, прежде чем Оберин Мартелл опустился рядом с ним. Джон позволил тени упасть на свое лицо. – Вы так недовольны сменой власти, Ваша Светлость?

Джон проигнорировал легкую насмешку.

– Только не говорите мне, что вам и правда нравится весь этот шум. – Он махнул рукой на разукрашенного в пурпурный цвет человека, который пытался проглотить меч. Мгновение спустя мужчина поджег свой меч, и Джон почувствовал, как его лицо исказилось от нелепого интереса. – Небольшой банкет был бы куда приятнее, и не был бы такой тратой денег.

– Тогда вы бы поладили со Станнисом Баратеоном, – ответил Оберин, жадно глотая вино. – Этот человек ненавидел все, что могло показаться хоть немного легкомысленным.

Вот только Станнис, судя по слухам, не очень-то любил свою жену. Я же хочу запереться в своей комнате только из-за своей жены.

Возможно, это бледное платье и выглядело невзрачным в богороще, но под ярким солнцем она выглядела как богиня, спустившаяся на землю. Джон действительно хотел затащить её в спальню и не отпускать дня три.

– Возможно, – сказал Джон, пожимая плечами.

Но Оберин не уходил.

– По слухам, вы с Королевой Сансой не ссоритесь. – Он подмигнул. – Скажите, как вам это удается? Мои подданные хотели бы узнать этот секрет.

– Я уважаю её, – решительно ответил Джон. – Мы разговариваем, Принц Оберин. Мне жаль, если ваши подданные не знают таких простых вещей.

Оберин усмехнулся во весь рот.

– Значит, вы тот, кто приносит себя в жертву. Когда же этого станет слишком мало, Ваша Светлость? Как много вы можете пожертвовать? Вы взяли её фамилию, получили свой титул благодаря ей – что еще вы получите из-за нее?

Санса сказала, что ей понравился Оберин, а значит, он не задавал ей таких дерзких вопросов. Джон был даже рад этому, потому что ей и так хватало забот. Лучше бы ему самому пресечь это поведение в зародыше, прямо сейчас.

– Когда я стоял под кроной чардрева и женился на Сансе, я поклялся отдать ей все, что у меня есть, – сказал он, – и она поклялась сделать то же самое. Мы Старки, Принц Оберин, и мы держим свои клятвы. Я принадлежу ей, а она – мне, и ни имя, ни корона, ни титул не изменят этого. Это простая истина.

– Значит, тебя не волнует, что она заставила тебя стоять во время собрания? – с любопытством спросил он.

– Стоять?

– Она не предложила тебе стул.

Джон почувствовал, как его губы дернулись, почти против его воли.

– Санса будет в восторге, если вы уговорите меня присутствовать на собраниях, – сказал он Оберину. – Я просто не могу сидеть спокойно долгое время. И если я буду присутствовать на встречах, я стану чрезмерно опекать её, поэтому она отсылает меня. Я думал, вы уже заметили.

Оберин приподнял бровь, а затем внезапно прервал беседу поклоном; когда Джон повернулся, чтобы посмотреть, что заняло его внимание, он увидел капитана железнорожденных, который разговаривал с девушкой в дорнийских шелках. Разница в росте была поразительной: капитан был крупным мужчиной и казался еще больше в своих доспехах, а девушка была почти вдвое ниже его и, возможно, вчетверо уже.

Джон понял, что это одна из дочерей Оберина, и увидел, как Оберин крепко сжал руку капитана, уводя его прочь. Девушка облегченно вздохнула и подошла ближе к столу – через мгновение Джон понял, что девушка не столько успокоилась, сколько расстроилась.

Наверное, я тут не единственный, кто чересчур заботлив, подумал он и рассмеялся про себя, прежде чем прищуриться на солнце, чтобы найти Сансу.

***

В ту же ночь Аша Грейджой отплыла со своим флотом. Санса сказала ей, что будет скучать, и это было правдой – Аша была женщиной с резким характером, из стали и морской соли, и в другое время Санса могла бы её невзлюбить за острый язык и страсть к оружию; но сейчас она чувствовала какое-то восхищение, когда видела, как женщина берет бразды правления в свои руки, не думая ни о своем поле, ни о своих недостатках.

Но когда Аша уплыла, Санса не стала отрицать того, что ей стало легче. Пятьдесят вооруженных кораблей стоящих в заливе Черноводной, готовых в случае необходимости начать войну – этого было достаточно, чтобы заставить её содрогнуться. В результате Санса сделала то же самое, что сделал Тирион при битве у Черноводной: загрузила один корабль диким огнем и держала его в маленькой, скрытой бухте, до тех пор, пока в нем не возникнет необходимость. К счастью, она им так и не воспользовалась.

И теперь, надеялась, никогда им не воспользуется.

На следующее утро ушли Долина и Простор, а еще через день – Дорн. Через неделю Ланнистеры и Баратеоны. После этого Санса отослала придворных северян обратно домой, видя их нетерпение и желание поскорее вернуться. Они с Джоном остались, чтобы до конца разрешить ситуацию с передачей имущества её дяде.

Неблагодарная работа, сказала Санса, и её голова склонилась. Но её нужно сделать, добавила она и выпрямила спину.

***

Несколько недель спустя они, наконец, покинули Королевскую Гавань. Тут были только Санса и Джон – и возможно несколько телохранителей от Талли, но они не были с ними знакомы. Получилось, что сейчас они были наиболее близки к уединению, которое они когда-либо получат, и оба прекрасно это понимали. Санса начала просыпаться рано утром, учила Джона заплетать ей косы, училась точить меч.

Было еще так много вещей, о которых стоило бы переживать.

Вестерос был разделен мирно, бескровно; но Робб все еще сражался с одичалыми, а Брана и Арью еще не нашли. Приближалась Дейнерис Таргариен, и Санса все еще не знала, как поступить с ней и её драконами. И даже помимо этого, еще оставались Иные, которые вот-вот должны были очнуться.

Санса глубоко вздохнула и потянулась к Джону, чувствуя под пальцами биение его пульса. У них была тысяча причин для страха. Иногда её бросало в дрожь от осознания того, что она сделала и того, что ей еще только предстояло сделать: Санса решила изменить мир, и у неё получилось. Но, что если она поступила неправильно?

Но даже если у них была тысяча причин бояться – они этого не делали. Санса и Джон всегда боролись за любовь: отчаянную, которая ломала горы и разбивала звезды, которая заполняла их полностью, не оставляя места.

Когда они проснутся, они соберутся и будут настолько сильными, насколько потребуется. Они будут напуганы, храбры и несгибаемы, как Короли и Королевы из легенд.

Но здесь, в темноте, освещенной только звездами, Санса взяла руку Джона и прижала её к своей щеке.

Мы будем бояться, подумала она. Мы будем сражаться.

Но сначала: о боги, сначала мы будем жить.

Сначала, мы будем любить.

========== Эпилог. ==========

– Тетя Арья!

Радостный крик эхом разнесся по заснеженному двору Винтерфелла.

Санса укоризненно вздохнула и почувствовала, как рука Джона обхватила её руку; она повернулась, и устало улыбнулась ему. Алисанна знала, что к приезду Арьи готовились целую неделю, что все должно было пройти правильно, но девочка была слишком похожа на свою тетю, а Арью никогда не заботили приличия.

Но визиты Арьи были гораздо более редкими, чем визиты Робба или Брана – Рикон и вовсе жил в замке вместе с ними, – она не приезжала в Винтерфелл уже несколько лет, и увидела племянницу только в прошлом году, когда Санса взяла дочку на собрание в Скагоси.

Хотя бы Джоселин и Берон были «её» детьми. Может Алисанна и выглядела как точная копия матери, за исключением глаз, которые были бледно-серыми, при правильном освещении – фиолетовыми, но она любила бегать по лесу и размахивать мечом. Однако Джоселин и Берон: темноволосые и высокие, больше любили читать старые книги и слушать те же истории, что и Санса в детстве.

– Санна! – Арья едва вошла в Винтерфелл, но уже подхватила племянницу на руки, наплевав на правила приличия. – Боже, маленькая негодяйка, ты так выросла. Ты почти меня догнала!

– Мне уже десять, – гордо сказала Санна. – Две недели назад был большой праздник. Почему ты не смола приехать?

Губы Арьи скривились.

– Глупые взрослые дела, малышка, – с сожалением сказала она. – Я очень сожалею о том, что пропустила твой день рождения.

– Но…

– Алисанна, – сказала Санса с едва заметным намеком на резкость. Когда девочка подошла, пряча глаза под челкой, Санса положила руку ей на плечо и сказала тихо, но твердо, – мы ведь говорили о том, что для таких вещей есть определенное время и место, не так ли?

– Да, – сказала Санна упрямо.

– И ты думаешь, что сейчас подходящее время?

– … нет.

– У тебя еще будет время поболтать с тетей, – вздохнула Санса, отправляя её к Джоселин и Берону. – Не волнуйся. Просто подожди, пока мы не окажемся внутри.

Санна кивнула, оттолкнула Джоселин и встала на её место.

Санса шагнула вперед, Джон встал рядом с ней и протянул Арье кусок соленого хлеба. Арья взяла его, разломила и съела часть, бросив остатки Нимерии.

Наконец, Санса потянулась вперед и крепко обняла сестру.

– Я скучала по тебе, – прошептала она. – Боже, как же ты похудела!

– Жир ушел, но пришли мускулы, – беззаботно ответила Арья, но её руки так же крепко обнимали Сансу.

Джон прочистил горло и едва дождался, когда они разойдутся, чтобы заключить Арью в свои объятия. Санса воспользовалась моментом, чтобы бросить взгляд на группу, которая входила в Винтерфелл, следуя за Арьей. Она выгнула бровь, увидев один из щитов.

– Ходили слухи о… мужчине, – осторожно заметила она. – Эм. Магнар из Теннов. Говорили, что он пытался тебя убить?

– Да, это так, – сказала Арья. Санса напряглась, сжав кулаки; Арья закатила глаза. – У меня остался шрам на спине, можешь посмотреть, если хочешь. Он почти такой же, как у Робба! – Увидев каменное выражение лица Сансы и такое же у Джона, она резко выдохнула. – Брак сделал вас обоих такими скучными, клянусь богом…

– Ты нам даже не написала? – тихо спросил Джон.

Неожиданно для самой себя Арья вздрогнула.

– Причина в том, что…

– В том, что она все это время была без сознания, – сказал Тормунд Великанья Смерть.

Когда Арья сердито посмотрела на него, он отошел на пару шагов, но продолжил. – Всю дорогу до замка её трясло в лихорадке. Было очень много тех, кто считал, что она не выдержит. Я выиграл много денег, скажу я вам.

– Ты делал ставки на то, выживет Арья или нет? – Возмущенно спросил Джон.

Тормунд пожал плечами.

– Вас, Старков, трудно убить. А эта девчонка упрямее вас всех вместе взятых.

Санса впилась пальцами в предплечье Арьи, игнорируя остальных.

– Ты планировала провести в Винтерфелле месяц, сестренка. Что ж, у тебя будет достаточно времени, чтобы рассказать мне все о своем предсмертном опыте, а я выслушаю тебя и потом мы вместе обсудим, что нужно сделать, чтобы избежать подобного.

– Или что?

– Или я не буду успокаивать Джона, – решительно заявила Санса.

Арья бросила взгляд на медленно краснеющее лицо Джона, на руку, неуклонно ползущую к мечу, на вызывающую ухмылку Тормунда – и сдалась. Нехотя, не раскаиваясь, раздраженная, как кот, загнанный в угол в мокром от дождя переулке.

Но все же сдалась.

Может она и правда повзрослела, подумала Санса и бесцеремонно потащила сестру в замок.

***

Санса до сих пор не знала полной истории того, что случилось с Арьей много лет назад.

Бран и Мира рассказали ей, что они вместе с Жойеном и Арьей были похищены одичалыми для того, чтобы служить в качестве заложников при ограблении Старков. Однако их догнали Лето и Нимерия и они смогли сбежать. Миру ранили во время побега, поэтому они отправились в Корону Королевы, чтобы переждать там, но попали в снежную бурю.

Там Арья и Бран разделились.

Она объявилась вновь спустя год, с короной из драконьего стекла на голове и отрядом одичалых почти в десять тысяч человек за спиной.

(Уже позже, Санса слышала множество слухов, но был один, которому посвятили песню, что разошлась по всему Вестеросу. От неё у Сансы до сих пор мурашки бегали по спине: некий воин вызвал на поединок девушку, известную как Хладнокровная Королева. Этот воин был выше на две головы и старше на два десятка лет, и ему не составило труда обезоружить королеву.

Захлебываясь в собственной крови, стоя на коленях, королева потянулась к своей короне. Люди думали, что она сдастся, но вместо этого Хладнокровная Королева разбила свою корону и бросилась на противника с осколками драконьего стекла в окровавленной руке.

Она перерезала ему горло.

Королева вытащила осколки из горла воина и вплела их в свои волосы, а затем сказала:

– Во все века лишь один человек будет носить эту корону. Когда я умру, она сгорит вместе со мной.

Когда они с Арьей встретились, на фоне её темных волос были видны два блестящих кусочка драконьего стекла.)

Она повела одичалых в бой против Короля Ночи. А через два месяца после битвы покинула Винтерфелл. Санса в то время днями и ночами была в лазарете: Джон и Рикон были тяжело ранены и она просто не могла их бросить. Только спустя несколько месяцев Робб рассказал, что же произошло: он приказал одичалым преклонить перед ним колено, но они отказались, и тогда он решил сослать их за стену. Арья была в бешенстве, она кричала, огрызалась, но Роб остался непоколебим.

Поэтому Арья забрала одичалых и покинула Винтерфелл.

– Я не могу позволить одичалым свободно бродить по моим владениям, – сказал Робб, и Санса видела, насколько сильно он устал. Долгая Ночь была изнурительной для всех них, но ему, вероятно, было хуже всех: на лице проступили морщины, на спине появились узловатые шрамы, он редко ел. – Я не могу допустить, чтобы в моих землях жили люди, которые не признают моего правления. А Арья…

– Арья всегда была такой, – ответила Санса, положив руку ему на плечо. – Она всегда хочет, чтобы все было так как кажется правильным ей. И она причиняет боль тем, кто противится ей. Она самая трудная из нас, Робб, ты же знаешь.

– Она никогда нас не простит, – хрипло сказал он.

Санса вздохнула.

– Она наша сестра. И она уже не ребенок. Рано или поздно она вернется.

Но Арья была такой же упрямой, как и все они. Пятнадцать лет она путешествовала по Северу, как за Стеной, так и к югу от нее, объединяя отряды одичалых под своим знаменем. Через несколько лет она и Робб встретились в Короне Королевы и договорились о землях для одичалых в Даре. Именно тогда они с Роббом отложили свои споры, и Санса больше ничего об этом не слышала.

И теперь, больше пятнадцати лет спустя, Арья вернулась в Винтерфелл.

Санса не понимала её. Столько лет потратить на объединение людей, которые были ворами и мародерами; только боги знали, сколько еще времени потребуется Арье, чтобы закончить работу. Неужели ей никогда не надоедало сражаться? Убивать, управлять тысячами людей? Неужели ей никогда не хотелось просто вернуться домой, оказаться среди людей, перед которыми можно побыть слабой?

Мы всегда были разными, подумала тогда Санса и, учитывая её огромный опыт нынешней и прошлой жизней, это было похоже на правду. Санса ненавидела тяжесть меча в своих руках, но Арья обожала её.

И Санса никогда не будет пытаться её остановить. Не тогда, когда Арья любила это всем сердцем.

Но она все еще могла злиться, когда её сестра оказывается на грани смерти.

– Лихорадка? – спросила Санса прежде чем они зашли в комнату. Она захлопнула дверь и резко повернулась к ней лицом. – У тебя была лихорадка, Арья? Ты была чертовски близка к тому чтобы умереть, но подумала, что нас это не заинтересует?

– Магнар оказался гораздо лучше, чем я думала, – ответила Арья. – Этого больше не повторится.

– Потому что в следующий раз тебе может не повезти!

– Я же не ищу эти драки специально!

– Ты уверена? – требовательно спросила Санса. – Тогда почему любой, кто рвется к ней, знает, где тебя найти!

– Это несправедливо, – тихо сказала Арья.

Санса резко вдохнула и отвернула лицо; она медленно кивнула.

– Да, – ответила она так же тихо. – Извини. Но мы с Джоном заслуживаем знать, что с тобой происходит. Что ты делаешь. Конечно, ты уже взрослая и мы это понимаем, но, может быть, ты будешь хоть иногда нам писать. Просто, чтобы мы знали чего ожидать. Потому что я могу не обращать внимания на слухи, но я не знаю, что со мной будет, если однажды твой труп вернется домой, без объяснения или даже записки. И все что мне останется, это «Прости, мы убили твою сестру, можешь похоронить её».

– Я…

– Что будет с мамой? – мягко, но безжалостно спросила Санса. – А с отцом? Неужели ты думаешь, что мы не будем мстить тем, кто будет виновен в твоей смерти? Ты потратила больше десяти лет, чтобы построить мир для своих одичалых. Неужели это ничего для тебя не значит?

Арья выглядела потрясенной.

– Я… даже не думала об этом.

– Ты недостаточно эгоистична для этого, – согласилась Санса. – И я не говорю, что мы будем вмешиваться в твою жизнь. Но мы хотим знать о ней.

Она вздохнула.

– Я постараюсь. – А затем пробормотала. – Но я делала все, что могла, Санса.

– О чем ты? – С любопытством спросила Санса.

– Когда мы победили Иных. – Арья склонила голову набок. – Вас с Джоном не было. Мама и отец заботились о Риконе. Бран приходил в себя после своих колдовских штучек. А одичалые были здесь, в Винтерфелле. – Она покачала головой. – Один из одичалых поссорился с Карстарком из-за женщины. Одичалый зарезал Карстарка и Робб пришел в ярость – он сказал мне, что хочет, чтобы они ушли. Чтобы люди, которые сражались с нами плечом к плечу, вернулись обратно за Стену.

– Робб не хотел, чтобы по его землям бродили мародерские шайки, – тихо сказала Санса. – Его можно понять.

– Возможно. – Руки Арьи крепко сжались, костяшки пальцев побелели. – Но ты не знаешь, насколько ужасен тот Север. Он заставляет людей сходить с ума. То, что я видела – сплошной кошмар, не похожий на те, что есть на юге. Этот кошмар превращает хороших людей в монстров и ничего не оставляет после себя. Я не могла Роббу снова изгнать их. Они сражались рядом с нами, за нас, и… Робб разрешил бы им остаться, только если бы нашелся кто-то, кто поручился бы за них.

– И ты вызвалась.

Она кивнула.

– Да. Я была ужасно зла, и у меня были на это причины. – Она фыркнула. – И после того, как я объединила достаточно племен, я попросила Робба дать мне земли Дара – их все равно никто не использовал. Там я жила последние пару лет.

– Почему ты не пришла к нам? – Спросила Санса. – Мы могли бы помочь.

– Из-за того, что я женщина, мне пришлось нелегко, – прямо сказала Арья. – Я имею в виду, правда. Манс Налетчик не особо напрягался – он умел сражаться на мечах, и народ уважал его. Но что касается меня, они не упускали возможности бросить мне вызов, и даже после того, как я победила их всех, они не успокоились. Все было бы еще хуже, если бы они считали, что вы на моей стороне: они уважали меня за то, что я вела их как Арья, а не как Старк.

– Они пошли за тобой, потому что ты великолепный воин, а не потому что у тебя есть титулы. – Санса подняла бровь. – Достойно восхищения.

– О, да. И всем этим можно лишь вытереть зад, если я умру.

Санса фыркнула и направилась к двери.

– В другой комнате есть ванна, – сказала она Арье. – И еще: если будешь так выражаться в присутствии Алисанны, Джоселин или Берона, я кину тебя в темницу, не сомневайся.

– Ничего не обещаю, – прощебетала Арья. – Да, и проследи, пожалуйста, чтобы Джон не убил Тормунда?

– Если он уже этого не сделал, – беззаботно ответила Санса и ушла.

***

Робб сплотил Север, восстановил старые крепости и построил новые, еще до того как пришли Иные. Когда стало ясно, что им нужно больше оружия, Джон и Санса вновь отправились на Юг, торгуясь и уговаривая мужчин и женщин, которых они короновали, – требуя солдат, оружия и золота.

А когда война окончилась, армия вернулась домой, но было много и тех, кто слишком устал, чтобы отправляться в долгий путь. Измученные войной южные солдаты поселились на землях, которые предложил им Робб.

Теперь никто не удивлялся, если слышал дорнийский акцент среди диалекта долин; если встречал детей с красными волосами Речных Земель и зелеными глазами Запада; если видели дома, украшенными золотыми розами или знамена из морских водорослей.

Это была новая яркая земля.

Появлялись новые традиции, порожденные старым соперничеством и компромиссами. Некогда непримиримые семьи создавали крепкие дружеские узы.

Когда-то, давным-давно, Джон видел, как Санса смотрела на королевский двор, погруженный в злобу и ненависть. Он видел, как Санса наблюдает, как выпрямляется её спина, как в мыслях появляется твердое: Хватит.

Он видел, как Санса протягивала руку и переделывала мир, пока он не стал идеалом из её мечт.

Возможно, он до сих пор восхищается этим.

***

Робб возглавил армию северян, Джон – армию южан, Арья – армию одичалых, но они были всего лишь людьми. А тот, кто спас их всех и победил Короля Ночи, носил на голове корону из веток чардрева и вел армию Детей Леса.

***

Санса ковыряла свой обед, хмуро разглядывая кусочки картофеля в супе, пока Берон не спросил её, не случилось ли чего-нибудь.

– Ничего особенного, милый, – ответила Санса, слегка улыбнувшись. – Просто переживаю, как там твоя тетя.

– Я видела, как она отправлялась в Зимний Городок сегодня утром, – тихо сказала Джоселин. – Она выглядела… сердитой.

– Это её обычное выражение лица, – заверила её Санса, так крепко сжимая ложку, что пальцы побелели. Боже, это ужасно. В последний раз, когда Арья была в Винтерфелле, Зимний Городок еще не восстановили. Прогулка Арьи могла обернуться кошмаром. – Оставайтесь в замке, хорошо? Скажите своему отцу, когда он проснется, что мне нужно с ним поговорить.

Джоселин кивнула, и Санса вышла из маленькой комнаты, на ходу натягивая плащ, Леди выскочила из тени, когда Санса вышла из замка. Она была уже на полпути к Зимнему Городку, когда поняла, что забыла перчатки; но, с другой стороны, в них не было необходимости. Сейчас здесь было теплее, чем когда-либо на её памяти.

– Арья, – позвала она, заметив тень, стоявшую на углу улицы. Санса поспешила к ней. Схватив её за руки, она прижала пальцы с небольшими шрамами к своим ладоням.

Она хотела что-то сказать, но когда повернула голову, поняла, на что смотрит Арья.

Когда вторглись Иные, они пришли в Винтерфелл. Санса и Джон были на Железных Островах, добиваясь поддержки, но её отец был в самой гуще событий. Он эвакуировал город, забрав в крепость стольких крестьян, сколько могли. Упыри вынуждены были повернуть назад, но все равно разорили Зимний Городок.

Тогда ничего не восстанавливали. И хоть все они плакали, видя ужасные разрушения, в восстановленном городе тоже было о чем скорбеть: люди приходили и уходили, а улочки, на которых играли Санса, её братья и сестра, исчезли. То, что было разрушено быстро забылось, и, казалось, что воспоминания, связанные со старым городом, исчезают тоже.

– Арья, – почти бесшумно произнесла Санса, а затем она увидела лицо сестры, полное потери и шока.

Она притянула Арью к себе и крепко обняла.

– Что случилось с Миккеном? – спросила Арья, зарываясь в меха Санса. И прежде чем Санса успела ответить, сказала. – Я знаю, что он умер, но… на его месте новый кузнец. Я никогда не думала, что кто-то другой будет работать в кузнице. Миккен всегда казался таким… несокрушимым.

– Да, – прошептала Санса.

– Я знала, что ничто не будет как прежде. Я знала. Но…

– Но это все равно больно, – закончила Санса.

Арья впилась пальцами в руки Сансы, прижимаясь еще теснее. После долгого молчания она отвернулась и вытерла глаза. Вдвоем, они медленно пробирались по улицам города.

Каждый раз как Арья видела что-то не похожее или необычное, в её глазах появлялся шок; после долгого часа они медленно пошли к Винтерфеллу.

Почти у самых ворот Арья обернулась и посмотрела на Сансу. Её глаза слегка покраснели, а волосы не скрывали румянца на щеках.

– Где Рикон? – спросила она все еще слегка дрожащим голосом. Санса никак это не прокомментировала.

Она легко пожала плечами.