Текст книги "If you try to break me, you will bleed (ЛП)"

Автор книги: Dialux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Через некоторое время она услышала хруст листьев и замерла. Робб никогда не умел подкрадываться. Если бы люди хотели найти его, это было бы слишком легко. Так что, если бы это был Робб, она должна была давно услышать его приближение.

– Кто там? – спросила она, чувствуя, как выпрямляется её спина.

Ответа не последовало. Красные листья трепетали на ветру, и Санса почувствовала, как её сердце учащенно забилось. Мгновение спустя Леди прыгнула к ней, ощетиниваясь.

Санса подняла свой меч в сторону, куда рычала Леди, и мрачно позвала:

– Выходи, пока ты не пожалел об этом.

Небольшая пауза, а затем Джон вышел из тени. Его глаза были широко раскрыты, а губы сжаты в тонкую линию.

– Джон? – медленно спросила Санса. – Что ты здесь делаешь?

– А ты что здесь делаешь? – он подошел ближе и замер, когда Леди гортанно зарычала. – Подожди, это что меч у тебя в руках?

– Долгая история, – она замолчала и мягко погладила Леди по голове. Она прекрасно знала, как выглядит со стороны: наполовину скрыта в тени, меч наготове.

Он все еще смотрел на нее, разинув рот. Медленно переводя взгляд с меча на лютоволка, а затем на ее отработанную стойку, он нахмурился.

– Ты говоришь Арье, что драться на мечах не подобает леди, – внезапно сказал Джон, а его глаза потемнели от ярости. – Ты позволяешь своим подружкам обзывать ее, потому что она не соответствует твоим ожиданиям о «настоящей леди». Ты ябедничаешь своей матери, если она занимается тем, что любит, вместо того, чтобы вышивать. А теперь ты делаешь здесь то же самое?

Он двинулся вперед, и Леди громко зарычала, а затем набросилась на него, повалив на спину.

– Леди! – прошипела Санса, – Леди, отойди сейчас же!

Джон задыхался под весом Леди, его руки шарили по скользкой траве в поисках чего-то, за что можно было бы ухватиться. Санса колебалась: она не знала, что нашло на её лютоволка, и она не хотела признаваться себе, что причина – её собственный страх. Но это было именно так.

Санса коснулась спины Леди. Волчица заскулила и медленно отошла, оставив Джона без сознания валяться на земле, с иссиня-черными синяками на шее.

***

Джон медленно просыпался, мир вокруг был затуманен болью и усталостью.

Он попытался потянуться – рука была изогнута под очень неудобным углом, из-за чего пальцы онемели – но не смог.

Потому что он был связан.

Ноги и руки перекрещены, а во рту кляп. Он попытался что-то сказать или пошевелить челюстью, чтобы выплюнуть грубую ткань, но единственным результатом была лишь тупая боль в горле, из-за которой он начал задыхаться.

Мгновение спустя он услышал голоса.

– Ты что связала Джона? – прошептал мальчишеский голос, и можно было различить удивление и гнев. Сквозь боль в висках он узнал Робба. – Санса, о чем ты думала?

Боль резко ударила его в виски, но он подавил всхлип, чтобы попытаться услышать что-нибудь еще. Он слегка повернулся, пытаясь устроиться удобнее, но низкое рычание заставило его остановиться.

Леди, скрытая в тени, внимательно смотрела на него.

– Я не хотела, – ответила Санса. – Леди набросилась на него.

– А потом ты связала его.

– Я думала, он умер, – выпалила она. – Я думала, его убила Леди. Конечно, позже выяснилось, что все в порядке. Но ты все не приходил, и мне нужно было как-то удержать его, если он вдруг очнется. Поэтому я связала его.

Робб хмыкнул.

– Откуда у тебя вообще взялась веревка?

– Это не веревка. Запасной плащ.

Робб взорвался в безудержном смехе. Санса ударила его – Джон слышал это очень ясно – а затем он опрокинулся лицом в снег. Джон услышал шаги, а потом Робб снова расхохотался. Санса помогла ему подняться и поморщилась от гневного взгляда, который он бросил на нее.

– Вытащи кляп, Санса, – сказал Робб, когда немного отдышался. – Джон не будет кричать.

Ты так думаешь?

Она вытащила ткань из его рта, как раз вовремя, так как Джон уже собрался закричать. Но боль в горле вспыхнула с новой силой. Санса пискнула, когда он повалился на её юбки.

Робб хихикнул, и Джон почувствовал, как его щеки вспыхнула от гнева. Но потом Робб смилостивился и помог Джону подняться и освободиться от пут. Ему протянули бурдюк с холодной свежей водой, которая уменьшила боль в горле.

– Почему твой лютоволк напал на меня? – потребовал он, как только оправился.

Санса избегала его взгляда.

– Ты злился на меня. Леди всего лишь защищала свою хозяйку.

– Она чуть не задушила меня.

Санса склонила голову.

– Это не потому что я сказала ей, Джон. Мне очень жаль. Леди отреагировала на мой страх и напала на тебя, и это моя вина.

Она опустилась на колени, и её коса скользнула через плечо.

– Если хочешь, можем рассказать маме или отцу.

– Она тебя остановит, – вмешался Робб.

– И все же, мы поступим так, как ты пожелаешь, – сказала она, бросив раздраженный взгляд на Робба, прежде чем повернуться к Джону. – Но я все же надеюсь, что ты сможешь простить меня.

Джон пристально посмотрел в её голубые глаза, чувствуя как его гнев улетучивается. Как и всегда, когда он смотрел на Сансу.

– Объясни мне, что происходит вместо того, чтобы извиняться, – сказал он.

После его слов наступило долгое молчание. Робб беспокойно заерзал, а Санса выглядела испуганной. Но затем на её лице промелькнуло несколько выражений, слишком быстрых, чтобы он смог их все опознать. Она наклонила голову, и тени скрыли её черты.

– Это очень долгая история, – произнесла она, и когда лунный свет осветил её лицо, он увидел на нем настороженность и какую-то решимость. Она превратила ее лицо, обычно похожее на лицо Леди Кейтилин, в лицо, напоминавшее женщин севера, которых он видел в крипте.

– Если начну, то не смогу остановиться.

Робб вмешался, прежде чем Джон успел ответить, и его голос звучал неожиданно взросло:

– Ты не сможешь просто так отказаться, Джон. Просто, будь уверен в своих желаниях.

Джон облизнул губы и тихо спросил:

– Что я должен делать?

– Сядь и слушай, – ответил Робб тихим голосом, чуть громче, чем ветер, летающий в богороще, – а потом внимательно все обдумай. Это может изменить твою жизнь.

Санса и Робб переглянулись, кивая друг другу.

– Все мы Старки, все до единого. Мы терпим и не бежим от врагов. И когда опускается ночь, наши острые когти разрывают их глотки, – Робб сжал плечо Сансы и на мгновение они оба выглядели свирепо, прямо как волки на знаменах дома Старк.

– Ты один из нас. Думаю, тебе стоит послушать, что скажет Санса. Но мы не будем принуждать тебя.

– Это… Я… – Джон покачал головой, пытаясь подобрать слова. – Неужели это так важно?

– Да, – немедленно ответил Робб.

Джон кивнул. Он перевел взгляд с Сансы на Робба, с Леди на плачущее лицо чардрева.Мы не бежим от врагов, подумал он и решительно выпрямил спину, не обращая внимания на синяки.

– Расскажите мне все, – попросил он.

***

Робб видел, как на лице Джона промелькнула тень недоверия на слова Сансы, а затем холодная маска скрыла все эмоции.

Она треснула только тогда, когда Санса наклонилась к нему и прошептала что-то на ухо. Это заставило Джона сглотнуть и побледнеть. Он выглядел, будто его ударили под дых.

Санса отстранилась.

– Я скажу, если ты хочешь. Это только твое решение.

Её взгляд скользнул по ним обоим, холодный и спокойный, а затем она посмотрела на небо. Темнота медленно уступала место мягким сумеркам, серого оттенка, который окутывал богорощу.

– Скоро рассветет, – сказала она. – Меня хватятся, если не вернусь. Будьте осторожны, и убедитесь, что умылись перед завтраком. Не стоит появляться втроем с черными кругами под глазами.

Робб кивнул, и Санса улыбнулась, правда совсем немного; она редко улыбалась после «пробуждения». Конечно, она сверкала зубами перед теми, кого хотела одурачить, но это была слишком широкая улыбка, чтобы её можно было назвать настоящей. Но здесь, рядом с ним и Джоном, её лицо расслабилось и смягчилось, превратившись в подобие улыбки, хотя и не такой яркой, как раньше.

***

Он вспомнил, как все началось. Как она прибежала к нему в комнату и шептала о сне, в котором все умирают и она остается одна. Он помнил, что ее глаза говорили только правду, и Робб верил ей, хотя любой другой назвал бы Сансу сумасшедшей.

Ты будешь жить, поклялся он, сжимая её в крепких объятьях. Ты будешь жить, Санса, и ты будешь громко смеяться. И все, кто пытался тебя уничтожить, умрут. Я защищу тебя, обещаю.

Он сказал ей это однажды холодным утром. Санса выглядела уставшей, сломанной и такой хмурой, какой не должна выглядеть ни одна девятилетняя девочка. Она не засмеялась, как он ожидал, а только лишь взяла его руку в свои холодные ладони и прошептала:

– Я очень на это надеюсь.

***

– Итак, Север объявляет независимость, я становлюсь Королем и выигрываю войну. А что дальше? Будем ждать, пока девчонка Таргариенов вернется с тремя драконами?

– Тебе это не понравится.

– Санса.

– Мы упраздним Железный трон. Такая власть сведет с ума любого. Поэтому мы разделим Вестерос на семь королевств, как это было до прихода Таргариенов.

– Упраздним… Ты что с ума сошла? Что мы будем делать, когда нам понадобится еда посреди зимы? Когда нам будут нужны сталь, золото и люди?

– У нас уже есть договоры с Простором и Западными землями. Мы их просто пересмотрим.

– Ты думаешь у нас получится? Население Севера увеличилось. Если мы станем независимым королевством, нам понадобится больше контроля, больше земли и больше великих домов. И с чего бы Простору соглашаться на наши условия?

– Потому что мы и им заплатим.

– Где ты возьмешь столько золота?

– Не золотом, братик, а вещами, которых у нас в достатке. Меха, дерево. У нас прекрасные резчики по дереву и лучшая обработка древесины к югу от Речных земель.

– Южанам не нужны меха, Санса.

– Они понадобятся им зимой. И я уверяю тебя, что эта зима будет холоднее, чем когда-либо прежде.

– Хватит ли нам самим дерева и пушнины?

– Я выясню это.

***

Кара приехала в Винтерфелл много лет назад, когда её мать устала от того, что её красивое лицо покрыто синяками от мужчины, за которого её выдал отец. Она была служанкой на кухне, там было тепло и безопасно, и она научилась держать голову опущенной и рот на замке – все знали, что Лорд и Леди Старк не терпят слухов, а просто выставляют тебя за ворота.

Старая Нэн была исключением, но она была настолько стара, что Лорд Старк делал вид, что не замечает.

Но ночью девушки постоянно шептались – было слишком тяжело сдерживаться – и Кара за годы, проведенные в замке, узнала гораздо больше, чем за все время, проведенное с матерью в Зимнем городке.

Все знали, что дети Старков были хороши. И все они были уникальны по-своему.

Лина – старшая их девушек – из всех них больше всего любила Робба, и все остальные следовали её примеру. Она говорила, что Робб так хорошо владеет мечом, что когда смотришь на него, внутри все переворачивается. По правде говоря, она была пьяна в стельку. Это был лишь флирт, никогда не выходящий за рамки поцелуев.

Остальные смеялись, падали в обморок и прихорашивались каждый раз, когда он оказывался рядом. И Кара знала, что они видят в нем – красивого, благородного наследника. Но если и был человек, которым она восхищалась издалека, то это была Леди Санса.

Она была тише своих братьев и сестры, всегда вышивала одежду для бедняков из Зимнего городка – Кара знала это, потому что её младший брат ходил бы в обносках, если бы не Леди Санса – и гуляла в богороще. Она была красива: рыжие волосы как у ведьмы из сказок и бледная кожа.

Но Кара знала, что иногда за благородством скрывался эгоизм, а за красотой – жестокость. Она могла легко это доказать на примере своего бывшего мужа.

В общем, она бы довольствовалась тем, что наблюдала за Леди издалека и восхищалась ею, держась подальше, как и подобает дочери крестьянина. И она так и делала. Ну… до этого дня.

Она несла белоснежное постельное белье, свежевыстиранное и накрахмаленное, в покои. И это было большой ошибкой – сложить хрустящую ткань в такую высокую стопку, что она не могла видеть перед собой. Но она проверила, и в коридорах никого не было.

Откуда он взялся Кара не знала, но тот момент до сих пор остался в её памяти: как она врезалась в Грейджоя, и кроваво-красное вино пролилось на все чистые вещи в её руках, и как она с ужасом смотрела на это зрелище.

Грейджой был спокоен и молчалив, но она увидела тот момент, когда его лицо исказилось от шока и ярости. И когда его рука поднялась, собираясь ударить её.

Но он так и не ударил.

– Теон! – воскликнул чей-то голос, достаточно громкий и резкий, чтобы напугать его, и Кара отшатнулась. Из ниоткуда появилась Леди Санса с распущенными волосами, окутывавшими её плечи, словно жидкий огонь. Она вздохнула и протянула руку Каре, спокойная, как будто ничего ужасного не произошло.

– Ну же, – ласково сказала она. – Я уверена, что все не так плохо, как кажется.

– Их же только почистили, – причитала Кара, стараясь не расплакаться. – Мегс уволит меня, я уверена. О, мне так жаль, Леди Санса.

Но Леди лишь взяла небольшую стопку белья и твердо кивнув, сказала:

– Следуй за мной.

Они вместе обесцвечивали ткань и Леди сказала Каре только то, чтобы она не волновалась.

На следующий день Кара была в Большом зале и подавала вино семье Старк, когда услышала, что Леди Кейтилин спросила:

– Что случилось с белыми простынями, Санса? Мегс сказала, что ты что-то упомянула, но она не совсем поняла, что ты имела в виду.

– Я их испачкала, – сказала она, и никто из её семьи не заметил, что она врала.

Кара громко вздохнула, и Леди Санса, встретившись с ней взглядами, подмигнула ей.

Год спустя, на именины Леди Сансы, Кара вошла в комнату Лорда Старка с подносом лимонных пирожных. Вся семья собралась там, и она аккуратно собирала посуду, чтобы не мешать, когда Лорд Старк спросил:

– Что ты хочешь в качестве подарка?

Последовала небольшая пауза, прежде чем Леди Санса ответила:

– Отец, я хочу рыцаря-защитника.

Весь мир, казалось, замер.

Десятый день рождения был одним из ключевых этапов взросления, наряду с совершеннолетием. Старки редко устраивали масштабные праздники для своих детей, и даже когда они это делали, их подарки всегда были обычными, за исключением десятого дня рождения. Лорд Робб попросил великолепного скакуна прямиком из Дорна. И хотя было немало споров, он все же получил, что хотел. Но рыцарь-защитник это пожизненная должность. От нее нельзя отказаться.

– Рыцарь-защитник? – спросила Леди Кейтлин. – Санса, не будь смешной!

– Рыцарь-защитник, – повторила Санса. – Кто-то, кто прислуживал бы мне и защищал. Вскоре я должна буду покинуть дом, мама. Я хочу, чтобы кто-нибудь меня сопровождал.

– Санса, – беспомощно сказала Леди Кейтлин.

Кара очень хорошо понимала ее дилемму. Кто смог бы посвятить жизнь десятилетней девочке, независимо от её красоты и статуса. Какой рыцарь решился бы на это?

Стояла гробовая тишина. Никто не согласится, поняла Кара, и тогда Леди Санса сломалась и заплакала. Жалость зашевелилась в сердце Кары.

– Я сделаю это, – сказал голос, и все повернулись, чтобы увидеть как бастард Лорда Старка – Джон Сноу – шагнул вперёд.

Кара бы улыбнулась, если бы не была занята попыткой слиться в единое целое с гобеленами на стене.

– Джон, ты не… – начал Лорд Старк, только чтобы его прервала Леди Санса.

– О, отец, позволь ему, прошу! – Она повернулась к нему и посмотрела большими и умоляющими глазами, и Лорд Старк заметно поморщился.

– Нед, – сказала леди Кейтлин, – Он не может…

– Мама, я просто хочу…

– Я сделаю это, – сказал Сноу, выглядя почти на грани отчаяния.

У Лорда Робба, стоящего сзади, появилась улыбка, которая с каждым мгновением становилась все шире и шире.

Леди Санса схватила Джона за рукав. Она посмотрела на родителей, гордо подняв подбородок, а затем, разозленная, ушла, прихватив с собой Сноу.

Кара схватила первое, что попалось под руку, и побежала вслед за ними.

Ей потребовалось время, чтобы найти безопасное место, но, спрятавшись за гобеленом на втором этаже, она убедилась, что осталась одна и сдавленно засмеялась, пряча смех в рукаве.

Леди Санса была хорошей актрисой, и когда Джон Сноу сказал, что он будет ее рыцарем-защитником, она выглядела точно так же, как когда солгала своей матери из-за Кары. И Кара готова съесть медную кастрюлю, если это все не было хорошо продуманным представлением.

Молодец, подумала она. Все знали, что благородные дамы рискуют попасть в лапы какого-нибудь садиста, скрывающегося под маской Лорда. Синяки были уделом каждой женщины, от крестьянки до королевы. Если Леди Санса желала как-то это предотвратить, иметь человека, который защитит ее от побоев, она заслуживает этого, и Кара никогда не скажет ни одной живой душе, что все было подстроено.

***

– Сын, – сказал Нед, – ты не обязан это делать.

– Я знаю, – ответил Джон.

– Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Стать рыцарем-защитником – означает стать им навсегда и нести огромную ответственность. Ты не можешь быть уверен, что твое решение не изменится.

Джон вспомнил длинные бледные пальцы Сансы и то, как она позволяла себе расслабиться, когда Джон или Робб входили в комнату. Он вспомнил, как она держала меч, выражение ее лица: дикая, необузданная ярость. Он вспомнил, как она сказала ему однажды: Королевская стража избивала меня.

– Я точно знаю, во что ввязываюсь, – твердо сказал он отцу. Достаточно твердо, чтобы испугать их обоих. – Я хотел облачиться в черное. Так какая разница? Там я клянусь перед чардревом, здесь я клянусь своей сестре. Я знаю, что выберу из двух, отец.

– Джон, – сказал он, – сынок. Все не так просто как кажется. Она не имела права просить тебя об этом, и…

– Мы уже говорили об этом! – Джон попытался закончить разговор. Его безумно злила вся эта ситуация. – Вчера после завтрака она сказала мне, что, если я захочу отказаться, она не будет препятствовать мне. Она сказала мне, что не хочет делать меня несчастным. Мы все обговорили и решили, что я принесу ей клятвы.

Санса правда сказала это. Она говорила это раньше, она говорила это и сейчас.

Все началось с того, что она не хотела, чтобы он стал частью Ночного Дозора. Когда он спросил, что же ему делать, она предложила стать ее рыцарем-защитником. Робб поддержал её.

Оставался лишь вопрос, как можно было это провернуть, и это было намного важнее для них. Суть в том, Санса его не заставляла, это было его решение, и все трое это знали.

– Если ты действительно этого хочешь, я не буду тебе мешать, – тихо сказал Нед после долгой паузы. – Но это будет долгая и одинокая жизнь, Джон. Та, которую я не хотел для тебя.

– Я буду рядом с моей сестрой, – ответил Джон. – Я буду рядом со своей семьей. Мне больше ничего не нужно.

Между ними повисла неловкая тишина. Отец Джона был несчастлив, а Леди Кейтлин, вероятно, была еще более несчастна, и он догадывался, что Арья, наверняка, злилась сильнее всех. Но Джон надеялся, что скоро все наладится, потому что он не отступится от своих слов.

– Это все, отец? – спросил он, как можно более вежливо.

Нед кивнул, вздохнув, и Джон ушел.

Были вещи, которые ему нужно было спланировать. Вещи, которые они должны были обсудить. Все трое.

Санса рассказала им о том, что произошло там. Он верил ей.

Как еще она могла знать имя последнего Таргариена?

Как еще она могла описать внешний вид Черного замка, или порядок наследования в Дорне, или описать красоту садов Тиреллов?

Джон сомневался поначалу, но теперь он был уверен, что Санса это не выдумала, и еще больше боялся того, что произойдет: она предсказала смерть для всех них.

Он покинул солярий отца, двигаясь резко и нервно. Санса догнала его, на губах играла улыбка, яркая, как восход солнца.

– Что он сказал?

– Что я не должен этого делать, – ответил он.

Санса остановилась, схватив его за локоть и заставив остановиться вместе с ней.

– Ты же знаешь, что это правда? – тихо спросила она. – Я не хочу, чтобы потом ты сожалел о поспешном решении.

Джон на мгновение прикрыл глаза и вспомнил, как Санса однажды призналась ему, что ей снятся кошмары. Она рассказала, что видела, как с отрубленной головы отца капает кровь, как из перерезанного горла Робба хлещет кровавый фонтан, как бледно выглядел Рикон, когда его хоронили. Иногда я не могу заснуть, как-то раз сказала она Джону, и он услышал то, что было между строк: Я слишком слаба.

Страх не делает нас слабыми.

– Я боюсь, – признался он. – Я боюсь того, что ждет нас впереди. Я боюсь, потому что ты – самый сильный человек, которого я знаю – тоже боишься. Но единственное, что меня не страшит, так это принести тебе свои клятвы, Санса.

Она побледнела от его слов, глаза её сияли, а лицо застыло, словно камень. Когда он закончил, она покраснела, выглядя испуганной и уязвимой.

– Спасибо, – прошептала она, – спасибо, Джон. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Я… я постоянно пытаюсь стать лучше. Но я не так сильна, как хочу думать, скорее просто везучая. Единственная причина, по которой я выжила, это потому что они недооценили меня.

– А теперь ты здесь, – сказал он ей. – Ты здесь, живая. У тебя есть я, Робб и вся наша семья. Они не сломали тебя, Санса. И я не думаю, что кто-то еще на твоем месте смог бы выжить.

Она вздохнула, но на губах все еще играла легкая улыбка. Санса не верила ему, но у них вперед куча времени. Он докажет ей.

***

Джон стоял на коленях, гордо подняв голову.

– Я буду прикрывать вашу спину. Мой меч будет защищать вас, – сказал он. – Я клянусь, что мои поступки принесут лишь честь вам и вашему дому. Я клянусь, что отдам свою жизнь ради вас. Мой меч – твой меч, Леди Санса из дома Старков, с этого дня и до моего последнего. Клянусь перед старыми и новыми богами.

Санса глубоко вздохнула. Её руки слегка дрожали, и она чувствовала, словно парит в воздухе.

– А я клянусь, что у вас всегда будет место у моего очага, мясо и мёд за моим столом, – её глаза ни на дюйм не отрывались от бледно-серых глаз Джона. – И обещаю не требовать от вас службы, которая может запятнать вашу честь. Я принимаю вашу клятву, Сир Джон из дома Старков. Клянусь перед старыми и новыми богами.

Джон склонил голову, и она позволила себе улыбнуться, слабо и незаметно, и опустилась на колени, чтобы взять его под руки и поднять на ноги.

– Если ты будешь моим рыцарем-защитником, то вряд ли сможешь защитить меня деревянным мечом, – сказала она, и Джон резко повернулся к ней.

Удивление и надежда, написанные на его лице, заставили её снова улыбнуться, но на этот раз ярко и искренне. Санса взяла сверток, спрятанный за деревом, и осторожно протянула Джону.

Он развернул упаковку, и она увидела благоговение на его лице, когда он поднял меч, который она заказала несколько дней назад. Клинок был бело-голубым, сталь – острой и отточенной, а навершие – в форме волка, с открытой, рычащей пастью.

– Спасибо, – сказал он, поднимая глаза и встречаясь с ней взглядом.

Санса кивнула и отступила, позволяя Роббу подойти, что бы поздравить их. Остальные последовали за ним. Когда отец заключил её в объятия, его сильные руки ощущались даже сквозь слои теплой одежды, она прижалась лицом к его плечу и подавила легкую дрожь.

Позже, этой же ночью, Джон прокрался в её комнату, принеся лимонные пирожные, а Робб притащил вина. Санса ела, пила и смеялась, смеялась, смеялась, пока её живот не раздулся, а голова не закружилась от недостатка воздуха. Все вокруг было словно в тумане.

Это оно, внезапно осознала она. Именно этого ей всегда хотелось. И именно из-за этого она так трепетала в богороще, когда Джон клялся ей. Этого доверия, безопасности, о которых она почти забыла.

(В прежней жизни она любила Робба больше всех, но он не отвечал ей взаимностью. Арья, Бран и Рикон были слишком маленькими, и Санса никогда не дружила с Джоном. Единственные друзья, которые у нее были, были не настоящими.

Она знала, что её никогда не ограничивали в любви, но она всегда чувствовала себя одиноко. Но в этой жизни такого никогда не было и никогда уже не будет.

Это было очень пьянящее чувство).

***

Это война, подумала Санса, держа в руке меч и стоя в богороще, освещенной закатом, Это война, и это игра, в которую я буду играть. Я украду все ваши жизни из пасти Смерти.

Во мне нет места слабости.

========== Ланнистеры 1. ==========

Джон вздохнул.

– Неужели это действительно необходимо, Санса?

Санса бросила на него уничтожающий взгляд.

– Да, – ответила она, – если тебе так больно, Джон, можешь уйти. В конце концов, я сама могу о себе позаботиться. И в богороще безопасно.

– Я не это имел в виду.

– Все что я делаю – это крашу волосы, – Санса закатила глаза. – Ничего болезненного или трудного.

– Я до сих пор не понимаю, зачем.

– Рыжий цвет слишком запоминающийся, – нетерпеливо сказала она, и, по мнению Джона, это было правдой. Но она могла бы объяснить это раньше, до того как он весь извелся.

– И Ланнистеры не должны найти во мне ничего запоминающегося. Это не так уж и плохо.

– Что сказал Робб? – спросил Джон.

Холодный гнев на лице Сансы, когда она услышала это, почти заставил его вздрогнуть.

– Робб мне не нянька, – сказала она ледяным тоном, – и я буду благодарна, если ты не будешь вести себя так, будто я всего лишь чья-то марионетка. А теперь оставайся здесь, либо возвращайся в Винтерфелл.

Джон снова вздохнул и прислонился к стволу чардрева, чувствуя, как грубая кора царапает его спину.

– Мне нравятся твои волосы, – сказал он ей.

– В том то и дело, – Санса закатила глаза, очищая грецкий орех от скорлупы. – Я не могу выглядеть красивой, когда они придут, и я не могу покрасить волосы накануне вечером. Поэтому, я сделаю это сейчас.

Через мгновение её взгляд смягчился.

– Я не говорю, что это хорошо, Джон. Но это даже близко не так сложно и больно как то, что нам скоро предстоит сделать.

– Ты не будешь делать ничего, что может причинить тебе боль! – Джон резко выпрямился, его спина была напряжена, и он выглядел сердитым. – Ты не будешь. Это не тот мир, Санса. Я здесь, и ты будешь в безопасности рядом со мной, слышишь?

Она не выглядела так же недоверчиво как годы назад, но её глаза сузились, слегка раздраженно.

– Опять же, не в этом дело.

– А в чем же тогда, черт подери?

– В том, что я сделаю это, и ты меня не остановишь. Так что либо молчи, либо возвращайся в замок. Я уверена, что Арья будет рада потренироваться с тобой.

Теперь настала очередь Джона закатывать глаза. С годами недовольство Арьи тем, что Санса забирает время Джона, росло, и она все больше и больше раздражалась из-за того, что Джон смотрит на Сансу. К счастью, Санса лишь рассмеялась в ответ на её обвинения. Хотя она не стала дразнить Арью по поводу ревности, она так же ничего не сказала Джону.

Робб же, как всегда, нашел это забавным.

Послеполуденное солнце согревало грудь Джона, пока он дремал. Санса разбудила его, когда закончила, и они отправились обратно.

Заметив его подозрительный взгляд на её волосы, которые все еще были ярко – рыжими, хотя и немного темнее, чем раньше, Санса вздохнула.

– Потребуется время, чтобы краска начала действовать.

Джон посмотрел на нее, потом протянул руку и потянул за локон, выбившийся из одной единственной косы.

– Я подожду, – сказал он ей и понял, как нежно это прозвучало.

– Тебе придется, – резко ответила Санса, но её лицо смягчилось.

– У нас есть много времени, – сказал он, хотя на языке было тысячи других слов. – Не заставляй себя молчать, Санса, я не вынесу, если ты…

Джон замолчал, чувствуя, как жар приливает к лицу, вместе с таким знакомым желанием защитить.

Затем она вздохнула, выглядя одновременно нетерпеливой и любящей.

– Я не хочу этого, – сказала она. – Я люблю свои волосы, люблю разговаривать, и я не хочу отказываться от всего этого. Но есть вещи, которые мы должны сделать, иначе мы погибнем. И если кто-то из вас умрет, это уничтожит меня. Поэтому я сделаю то, что нужно. Я отрежу себе волосы, если потребуется, научусь убивать людей, и сотню других вещей, которые я не хочу делать. Я сделаю это, если такова цена.

Она начинала спокойно, но к концу Санса покраснела и, хотя она и не кричала, её слова были решительными и уверенными. Под слишком ярким полуденным туманом Джону показалось, что он увидел женщину, которой она станет, – свирепую, добрую и красивую. Решительную и невероятно сильную.

– И, – сказал он, желая, чтобы она посмотрела на него. Желая, чтобы она увидела обещание в его глазах, – я клянусь тебе, что буду рядом.

***

Королевская свита шла длинной вереницей, как и помнила Санса.

Её сердце бешено колотилось в груди, и она чувствовала странную смесь страха и гнева внутри. Однако её руки свободно висели вдоль тела, и когда Король Роберт Баратеон шагнул вперед – от него несло вином и лошадиным жиром – Санса не позволила ни единому мускулу дрогнуть. Ни одной капле ярости, горя и недовольства отразиться на лице.

– Ваше Величество, – сказала она, присев в низком реверансе.

Когда она встала, король улыбнулся ей и сказал:

– Какая ты хорошенькая, – и двинулся дальше.

В тот же момент Серсея Ланнистер вышла из кареты, и если она думала, что ей было тяжело сдерживаться при встрече с королем, то жестоко ошибалась. Когда она увидела королеву, женщину, которая смотрела, как умирает Нед Старк, женщину, которая превратила жизнь Сансы в сущий ад, то чуть не набросилась на неё.

Санса снова присела в реверансе, но в горле застрял большой ком, и она не могла сказать ни слова. Её взгляд был прикован к земле, и она видела, как юбки королевы придвинулись ближе – пальцы сжали подол так сильно, что она боялась его оторвать – Санса еле удержалась на месте. Серсея двинулась дальше, не останавливаясь. Санса поднялась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джоффри шагнул вперед.

За одно мгновение, за один удар сердца, мир вокруг поблек.

Она подобралась, и ей удалось натянуть на лицо фальшивую, дрожащую улыбку, когда Джоффри улыбнулся в ответ и посмотрел на неё с жалостью. Вдруг она почувствовала резкое движение со стороны Роба и обхватила рукой его предплечье.

И как раз вовремя – если бы она помедлила еще секунду, Робб, возможно, вцепился бы в принца. И это была бы настоящая катастрофа.

– Робб, – выдавила она.

Его мышцы напряглись под её рукой, но она лишь крепче сжала, пока он не зашипел от боли. У них было всего пару секунд до того как их заметят, до того как все начнут гадать, что же случилось с наследником.

– Успокойся, пожалуйста, успокойся.

В конце концов, его остановила не Санса. Джон придвинулся, ровно настолько, чтобы они оба услышали скрежет ножен по ноге, и это вернуло Роба к реальности. Она знала, что если он нападет на наследного принца Вестероса, Джон последует за ним без колебаний – и это прикончит их обоих.

Остальная часть приветствия прошла достаточно быстро, хоть и сквозь дымку ярости и боли. Санса чувствовала себя то онемевшей, то наоборот, разгоряченной. Её щеки пылали от жара, а пальцы дрожали.