Текст книги "Пряничный домик в черном городе (СИ)"

Автор книги: Dayrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Усталость брала свое, и я свернулась калачиком в этом недоделанном шалаше, прикрывая глаза, и задумчиво смотря, как на озерной глади подлетают капли, выбиваемые из него дождинками, словно крошечным долотом кто-то много раз стучал по бесконечному зеркалу… Тихий шелест успокаивал, пел свою колыбельную, погружая в томный, почти болезненный сон.

Я проснулась от сильного грохота, тут же подскакивая с места и ударяясь головой об одно из бревен навеса. Вокруг было темно, а в воздухе таял последний отзвук грома ночной грозы. “Уже ночь? Где ребята?” – вопросы поднимали во мне панику, и я вылетела на темнеющий берег водоема. Никого не было: все так и осталось на тех же местах: мой рюкзак и белеющая во мраке рукоять кинжала из кости.

– Э-э-э-эй! – что есть сил кричу в темноту, сложив руки около рта, – Кро-о-о-ос! Ки-и-ил!

Ответом мне была тишина и новая вспышка, вслед за которой лес дрогнул в бешеном трещащем шуме ударившей молнии. Дождь, до того явно стихший, пошел стеной, заглушая собой любые звуки, кроме периодического гула грозы. В такую погоду и днем ничего не увидишь, а ночью и подавно. Невозможно было сказать, который час. Плотно закрытое тучами небо изливало мощные потоки воды и воздуха, сметавшего все на своем пути, и кричать в таком хаосе звука было очень сложно, но я снова и снова звала друзей, срывая голос безвозвратно, до боли в горле, пока в конечном итоге из меня больше не могло вырваться ни звука…

Темнота стала почти осязаемой, и что-то увидеть даже с моим особым глазом можно было только если лес освещала зарница, делая перемещение невозможным. Страх, тем не менее, сыграл со мной злую шутку, и я вслепую, наугад шла в лесу, больно наступая на острые ветки и камни, в попытке докричаться до них, но голос больше не мог озвучить что-то кроме неясного хрипа, и это выбило из меня последнюю надежду. Сломав во мне что-то с ощутимым треском и болью в душе, подкашивая и роняя меня на землю, словно предлагая умереть прямо здесь, на этом самом месте, услужливо подстилая под телом промокшую насквозь траву, пахнущую ветром…

Даже на слезы и истерику сил больше не осталось. Только холодная пустота, наполняющая душу до краев, постепенно взращивая внутри желание смерти, готовность принять её как должное. Сдаться…

Я перевернулась на спину, подставляя лицо потокам ливня, медленно дыша ртом, ощущая обжигающий холод в лёгких. Закрываю глаза, отдаваясь звуку бесконечного, белого шума миллионов капель, уносящих последние остатки мыслей, наполняя холодом душу. Как странно. Сейчас я понимаю, насколько красива и безжалостна природа. Меня не станет, а она продолжит поливать дождем землю, толкать воду в реках, выбивать ветром песчинки из древних скал… Солнце окрасит горизонт новым рассветом… Это прекрасно…

Неожиданно, меня кто-то тронул, заставив медленно открыть застилаемые водой глаза.

– Эй, ты жива? Слышишь меня?

Надо мной в темноте ночного неба нависли удивительные гетерохромные глаза. Красно-голубые… Красивые…

Меня немного потрясли за плечо, но я плохо соображала, словно холод замедлил мое мышление. Чья-то горячая на контрасте со мной рука скользнула между моих ног, обтянутых насквозь мокрой одеждой, заставив неосознанно дергаться и отстраниться.

– Ты ранена? Кровь идёт, черт… Эй, посмотри на меня! – чей-то мужской голос настойчиво взывал ко мне, но отчего-то реальность ускользала, словно вспугнутая чужаком змея, а голос померк полностью, выдавая лишь слабый шёпот, неразличимый в шуме дождя. Ощущая лишь, словно меня окутало волной тепла напоследок…

Комментарий к Проблески отчаяния под дождем

Кое-кто не в курсе про красный день календаря.

⁄(⁄ ⁄•⁄-⁄•⁄ ⁄)⁄

========== Хижина ленивого сталкера ==========

Приходя в себя, я сперва ощутила контрастный жар тела и холод головы, на которой по-моему что-то лежало. Это было так странно. Как будто во сне. Словно ты толком не ощущаешь своего тела или чувствуешь ненастоящие прикосновения или боль. Вслед за этим, вопреки очевидному горячему чувству, начал пробивать озноб: очень хотелось побольше тепла, завернуться во что-то греющее, уткнуться в бок друга… Но… Я была одна… Теплу неоткуда было взяться, ведь я была в лесу, на холодной, мокрой земле, перед тем как увидела какие-то необычные глаза над собой. Реальны ли они были? Определённо похожи на настоящие. И голос тот тоже не напоминал мне проделки собственной фантазии.

Я медленно разлепила тяжёлые, словно налитые свинцом, веки, видя перед собой размытые очертания абсолютно незнакомого места. Это был дом, судя по всему. Даже хижина. С покатой, чуть кривой крышей, заткнутыми мхом щелями между массивных, темных от времени бревен, напоминая всем своим антуражем зимовье, используемое охотниками при дальних переходах между лабазами. Где-то здесь горел свет, давая теплые блики на стены и освещая мое лицо, но большего я разглядеть не могла, и любое движение глаз отзывалось резкой болью в голове. Кажется, я простудилась…

Голоса ещё не было, и при попытке что-то сказать, вышло лишь неясное шипение и хрип.

Горло саднило то ли от болезни, то ли от надорванных голосовых связок. А может от всего разом. Блеск… Вторая мысль, взметнувшая во мне искры страха: “Где Кросс и Киллер?” Я собрала все возможные силы и приподнялась, опираясь на локти, ощущая жуткую ломоту во всем теле, скрытом старым шерстяным одеялом. Головокружение и слабость вторили ей с особым усердием. Скинув со лба надоедливую тряпку, я вздохнула и немного подождав, прислушиваясь к ощущениям, приподняла его край, обнаруживая что лежу под ним совершенно обнаженная, за исключением зажатой между ног старой простыни. Что за мать твою? Немного отодвинув ее от себя я увидела кровь. “Вот же блять” – пронеслось в голове – “Действительно невовремя, но… Кто всё это сделал? И где моя одежда?”

Словно отвечая на мой вопрос, маленькая дверь хижины с приятным скрипом отворилась, впуская внутрь невысокую, почти миниатюрную девушку-человека, одетую в высокие сапоги, поверх обычных потёртых джинс и в свитер с высоким горлом. На голове красовалась бейсболка с нечитаемым логотипом. Увидев, что я уже пришла в себя, она лихо скинула кепку и подскочила к постели.

– О, привет! Как ты? Офигеть, когда тебя принес Даст, я думала, ты уже умерла, – она села рядом, кладя на мой лоб свою маленькую ладонь, – ещё горячая. Надо жаропонижающее принять, но у нас нет этого. Может он вечером принесет, не знаю даже… Меня зовут Файлер, можно просто Фай, а тебя?

Девушка приветливо улыбалась, отчего едва заметная россыпь веснушек на ее лице приятно собралась на скулах, а на щеках появились очаровательные ямочки. Ее карие, лучистые глаза приятно сочетались с шоколадными недлинными волосами.

Я была действительно рада видеть и слышать, что ещё кто-то выжил, но мысли о друзьях больно терзали душу. Ответить я ей могла только шепотом, неловко склонившись поближе:

– Я Брай. Я искала друзей. Они шли в обход. Два скелета, – говорить удавалось короткими фразами, глотая боль, но мне было важно узнать хоть что-нибудь о Кроссе и Киллере.

Фай хмурилась, вслушиваясь в мои слова и, подумав, покачала головой, с грустью в голосе отвечая:

– Ох, прости, милая… Мы их не видели. Ночью была ужасная гроза, а днём Даст ушел и ещё не возвращался. А я ходила в другую сторону сегодня, не слышала никого… Мне жаль… Может, попробуем поискать завтра, вряд ли они ушли далеко. Вы были на берегу?

Я кивнула, мысленно благодаря их за доброту и участие. По крайней мере была хотя бы небольшая надежда…

– Надо тогда сходить для начала туда, где тебя нашли. Извини за неудобный вопрос, – Файлер неловко скривилась, показывая необходимость того, что сейчас скажет, – у тебя месячные, да?

Я снова кивнула, отводя взгляд к печке, стоявшей в углу и немного краснея.

– Даст чуть с ума не сошел, все уверял меня, что ты истекаешь кровью, и срочно нужна помощь, чуть ли не операцию требуется сделать. Оказывается, монстры о таком не в курсе могут быть. Ха, вот вроде и страшно, но смешно на самом деле, – Фай неловко хихикнула, – извини, если смутила. Одежду твою сушить надо, а кое-что вообще пришло в негодность. Не переживай, это мелочи, тем более в такой ситуации мог оказаться любой. Главное, что ты жива. О, ты наверняка хочешь есть! Извини, у нас только суп, но тебе в любом случае нельзя сильно налегать, видно, что ты давно не ела уже.

Файлер шустро прошла к печке, снимая с нее какую-то плошку, прикрытую тарелкой, и, налив оттуда супа, принесла ее мне. От запаха живот моментально скрутило болезненной судорогой, и я благодарно приняла пищу, неловко поправляя сваливающееся с голого тела колючее одеяло.

Еда, после долгой голодовки, показалась чем-то фантастическим и в то же время наслаждаться вкусом не хотелось. Я всё съела почти за минуту, даже не ощутив насыщения. Оно должно придти чуть позже. Файлер с сочувствием смотрела, как я жадно ем, и мне стало ужасно стыдно и неловко. Острой иглой опять кольнула мысль о друзьях… Я ем, а они – нет… Это нечестно… Я тихо поблагодарила девушку, вернув тарелку и вновь легла, ощущая на себе давящую усталость болезни.

– Поспи ещё, Брай. Я пока тут побуду. По поводу одежды придется малость подождать, но это и к лучшему, пока ты болеешь. Как проснешься, отдам тебе кое-что своё, если подойдёт, конечно: ты вроде повыше меня. И не переживай, мы постараемся найти твоих друзей, – Файлер ласково погладила мое плечо и встала с постели, уходя в дальнюю часть хижины, взяв там какие-то вещи и начав их подшивать. Я решила воспользоваться советом девушки и закрыла глаза, отдаваясь во власть сна, который сейчас был лучшим лекарством.

Голова болела, но зато постепенно исчезало чувство мерзко скребущегося внутри голода… Изнутри грызло беспокойство за Кросса и Киллера, которые отчего-то не вернулись к ночи. А если вернулись, но не нашли там меня? Как же так глупо вышло? И кто такой этот Даст? Судя по словам довольно говорливой девчушки – тоже какой-то монстр. Сколько теперь непонятного, где я вообще оказалась?

Не в силах бороться со всем этим навалившимся многообразием вопросов и беспокойных мыслей я провалилась в крепкий сон, которого так давно не хватало.

Сон был абсолютно мертвый, без каких-либо намеков на сновидения, и пробуждение произошло быстрее, чем в первый раз. Меня словно толкнули или сбросили с высоты, и я, сильно вздрогнув, широко открыла глаза. В комнате было тихо и довольно темно, словно все ее обитатели ушли, оставив меня на волю случая и попечение фортуны.

Мой “глаз монстра” отлично видел в полумраке, и осмотрев хижину, я поняла, что действительно сейчас была одна.

Голова больше не болела, а жар, казалось, спал, оставив после себя неприятную одышку и потливость, какая всегда бывает после крепкой простуды. И я бы с удовольствием обследовала незнакомое жилище, но меня остановило отсутствие одежды. Простынь, зажатая мной внизу, неприятно липла к коже, и очень хотелось сменить всё на привычные мне для таких дней вещи. Об этом приходилось лишь мечтать: рюкзак остался где-то в лесу…

Я с досадой откинулась обратно на постель, натягивая одеяло до подбородка и вновь закрыв глаза, решив попробовать дождаться хозяев, прежде, чем во мне укрепится уверенность в том, что меня бросили или, что с ними тоже что-нибудь случилось.

Ожидание продлилось не так уж долго, но чужое присутствие я ощутила, а не услышала. В дверь совершенно точно никто не входил, но в комнате возле печки начали раздаваться тихие шаги и какое-то неразборчивое шуршание, будто бы кто-то собирался ее затопить или раскладывал какие-то вещи рядом.

Я открыла глаза и вгляделась в полумрак, рассматривая сидящую на корточках чужую фигуру в капюшоне, с широкой лентой шарфа на шее и шортах почти до самых колен. Незнакомец складывал в топку смятую бумагу и кусочки коры, лежавшие у ее основания или отщепляя ту от поленьев изящными костяными пальцами быстрыми и ловкими движениями. Он был смутно похож на одного из моих друзей, и я прошептала, прежде, чем успела подумать:

– Кросс?

Ко мне тут же повернулись чуть мерцающие в темноте хижины гетерохромные глаза, один из которых был красно-голубым. Точно такие же, что я видела в ту грозовую ночь, когда пропали друзья. Это был не Кросс. Но кто тогда? Это тот самый Даст?

Фигура встала и медленно подошла ко мне, буравя светящимися в полумраке зрачками, с пристальным вниманием всматриваясь в мое лицо, и особо цепко останавливаясь на моем необычном глазе. Монстр передо мной даже наклонился ближе, рассматривая его как нечто до невозможного интересное. Мне стало не только неловко, но ещё и страшно, и я автоматически сжала одеяло ладонями и колени под ним, чувствуя каждой клеточкой обнаженного тела свою уязвимость.

Подошедший вплотную монстр, вдруг сел у кровати, складывая на ее краю руки и кладя на одну из них голову, а на лице-черепе расцвела усталая, немного странная улыбка.

– Здравствуй, птенчик. Очнулась, наконец. Ты почти весь день проспала, между прочим, – его голос был не слишком низким с едва заметной хрипотцой, но это его не портило, а скорее выдавало в нем уже зрелого мужчину, а не молодого желторотого парня.

Прислушавшись к ощущениям в душе, я лишь подтвердилась в догадках, отмечая, что он был даже старше Кросса и Киллера.

Что ему сказать в ответ, я не нашлась, все ещё борясь с сильным смущением и недоумением. На всякий случай решила уточнить у него самое важное, чтобы отсечь все возможные подозрения:

– Кто ты? – я все ещё могла лишь шептать, ощущая царапающую горло изнутри боль, едва не заставившую закашлять.

– Даст. Рад видеть тебя живой. Как твое имя, птенчик? – он немного наклонил голову, лежавшую на костяной ладони, касаясь крайнего зуба мизинцем.

– Брай.

– У тебя необычный глаз, Брай… Такой темно-красный… Как вино… Немного в темноте отсвечивает…

Даст говорил медленно, с паузами. Очень странный, словно в каждом жесте была скрыта предупредительная, но не агрессивная угроза и сила, о которой можно было лишь догадываться. Я никогда не встречала никого подобного. И даже не смотря на то, что он был скелетом, подобно Кроссу или Киллеру, они явно и рядом не стояли в сравнении с его скрытыми способностями, ощутимо давившими своей аурой на мою душу. Что он, черт возьми, за монстр? Я нервно сглотнула, все ещё держась за край одеяла и просто таращилась на Даста во все глаза. А он терпеливо молчал, будто ожидая, что я скажу в ответ. Проверяет меня?

– А где Файлер? – снова прошептала вопрос, стараясь выглядеть более-менее спокойно.

– О, так вы уже познакомились? Судя по записке, ушла искать твои вещи у озера, птенчик. К слову… Как ты там оказалась? – его двухцветный глаз недобро сверкнул, будто говоря, что поймает на любой лжи, и тогда мне не сдобровать, но зачем мне лгать ему?

Я, если честно, вообще врать не умею с самого детства, по понятным причинам. Любая ложь там стоила мне слишком дорого, чтобы я могла к ней привыкнуть, да и ни к чему она. Если вам есть, что скрывать, то даже перед самим собой будет противно…

– Мы из Рэвентауна шли. Я и ещё два монстра, скелеты, похожие на тебя. Там… – я поморщилась от боли в горле и с усилием сглотнула, сдерживая кашель, – там все уничтожено.

Даст на мои слова заметно расслабился и взгляд его сменился на обеспокоенный, искря сочувствием и пониманием.

– Это далеко, птенчик. Километров восемьдесят отсюда…

– Ч…то? Кх, – я все же не сдержала кашля, хватаясь за шею и отпуская край одеяла.

Было больно, да так сильно, что выдавило из глаз слезинки. Я глубоко вздохнула, после того как откашлялась, но продолжить сил не было. Я умоляюще посмотрела на следившего за мной все это время монстра, но он молчал, будто ожидая продолжения, в подтверждение этой догадке едва заметно запрокинув голову.

– В Лэйквиль… Мои друзья пропали… – это все, на что хватило моего жалкого шёпота, и я обессиленно прикрыла глаза на мгновение, вновь ощущая подступающую головную боль.

– Фай оттуда… Его больше нет. Как и города, откуда пришел я, – всё так же медленно сообщил помрачневший Даст.

А мне в этот миг словно вдруг стало нечем дышать. Все страхи резким движением стали кошмарной явью, оставляя на душе глубокие, жестокие борозды боли, которые теперь заживут нескоро… Это действительно была такая огромная катастрофа, что теперь и думать нечего о том, чтобы найти сколько-нибудь безопасное место. И мои друзья, если они ещё живы, были в огромной опасности, рискуя навсегда сгинуть в изувеченных землях, которые скрутило настолько сильно, что теперь даже положение городов было загадкой.

Но я терпела эту внутреннюю боль, не желая казаться ещё слабее перед этим странным скелетом, который тем не менее спас мою жизнь. Я не знала ни его, ни Файлер, но была им признательна, за то, что имею возможность дышать, пусть и болезненно, но жить… Хотя, в текущей ситуации, точно не известно, за что теперь бороться…

– Спасибо, – тихо шепчу и отвожу взгляд, проигрывая в гляделки против его почти подчиняющей энергетики.

Даст принимает проигрыш, и я слышу его доброжелательное фырканье, после которого он встал и отошёл к стене, зажигая висящую на ней лампу на керосине.

– Не за что, птенчик… Хочешь пить? – он вновь посмотрел на меня и потянулся за стоявшей на небольшом верстаке бутылкой, наливая воды в железную кружку около нее. Я устало кивнула, и монстр вернулся и присел рядом, протягивая мне ее. Я хотела было взять кружку сама, приподнимаясь на локтях, но Даст отчего-то прислонил ее к моим губам, чуть наклоняя, давая напиться из своих рук. Это было странно, но я не возражала, все ещё опасаясь незнакомого монстра. Хотя я и не была ни человеком, ни монстром полностью, но Файлер вызывала у меня больше доверия. Возможно ответ крылся в ощутимой разнице в возрасте, а может и в той силе, которую он в себе нёс. В любом случае, я не хотела сейчас в этом разбираться. Гораздо более важным и первостепенным стало желание раздобыть одежду.

Воду я выпила всю, невольно облизнув обветренные губы и вновь опускаясь на ставшие за день влажными простыни. Было неприятно, но и на том спасибо. Я снова прошептала Дасту слова благодарности.

– Хех. Ладно, птенчик, вставай. Надо простыни поменять, – скелет отошёл куда-то за печь, выуживая оттуда какие-то тряпки и одежду.

Я замерла, несколько озадаченная его словами. Как он себе это представляет, я же голая? И тут же ещё несколько вопросов, основной из которых звучал как: “кто меня раздел все-таки?!” Это заставило меня ужасно смутиться, почти до головокружения, запутать в узел ход мысли и, как обычно у меня это бывает при сильном страхе или неловкости, потерять способность шевелиться.

– Ты встать что ли не можешь? – Даст нахмурился, подойдя ближе, держа в руках стопку вещей и складывая их на стул неподалёку, – просто завернись в одеяло.

Я с усилием сбросила с себя чувство оцепенения, и неловко опустила ноги на холодный пол, ощущая неприятное головокружение после долгого лежания в постели и остаточную ломоту не до конца ушедшей болезни. Завернув колючее одеяло под плечами и всё ещё зажимая выше колен простынь, я встала, неловко покачиваясь и отходя в сторонку, смущаясь от пристального взгляда монстра.

Даст ловко щёлкнул пальцами и одним движением магии перестелил всю кровать чистым бельём, а использованное отправил в угол хижины, где было свалено ещё больше подобных вещей, очевидно ожидавших стирки, но скорее всего они никогда ее не получат…

Монстр подошёл ближе, невольно демонстрируя мне насколько был выше, вновь ощутимо сдавливая душу аурой, но при этом не делая ничего переходящего рамки. Я просто рассматривала его в ответ, борясь с тем, чтобы мое любопытство не выглядело как нечто невежливое. Просто его глаза были действительно необычными и невольно притягивали взгляд.

– Ну что, птенчик, там у тебя внизу ещё кое-что есть, отдай, – он скользнул взглядом к коленям и тут же обратно наверх, выжидательно протянув ладонь.

Я снова ощутимо покраснела, понимая, что он имел ввиду, и это было слишком странно и отчасти неприятно, на грани приличия. Поколебавшись, пришлось все же вытащить ткань, пропитанную свежей кровью и, скомкав ее получше, отдать скелету. “Вот же ужас, это самое неловкое в моей жизни происшествие”, – пронеслось в голове, пока Даст странно уставился на вещь в его руках, а потом вновь перевел на меня взгляд.

– И ты хочешь сказать, что не умираешь от потери крови? До сих пор? Что у тебя за физиология? – он, казалось, мне не верил и, отправив наконец-то простынь в угол с вещами, требовательно коснулся моего плеча, – тебе разве не больно?

Я, если честно, удивилась. В его голосе и взгляде скользнуло беспокойство, разбуженное видом моей крови, и это заставило меня немного расслабиться. Если подумать, то у монстров ничего подобного действительно не было, оставаясь лишь особенностью человеческих женщин, так что… Винить его в невежестве было бы не справедливо. Придется его убедить, а то не дай бог ещё полезет проверять…

– Я наполовину человек. У людей… Девушек… Это нормально. Каждый месяц по несколько дней, – я, неловко переминаясь с ноги на ногу, прошептала объяснения.

– Каждый месяц? Но зачем?

– Ну… Такая природа. Чтобы детей заводить, если в общих чертах…

Даст отпустил мое плечо, всматриваясь теперь в черты лица, словно видел впервые.

– Наполовину человек… Как интересно… Поэтому ты такая необыкновенно мягкая… Монстры не совсем такие, – его слова были странными, заставив немного занервничать, словно он хотел меня съесть.

Но в его взгляде мерцали огни искреннего любопытства, без угрозы и злости, поэтому я решила не задумываться о сказанном. В конце концов, все монстры были по своему странными и сильно отличались от людей с своем видении мира, причем, как правило, в лучшую сторону. По крайней мере, мне больше нравилось их мировоззрение, направленное на созидание, а не потребление, что было в случае с людьми…

Входная дверь скрипнула, впуская в помещение девушку, которая, завидев нас, тут же разразилась веселой трелью разговора, привлекая наши взгляды

– Ооо, привет, ребятки! Даст, ну ты и задница ленивая, мог бы и сам принести вещи. Ты хотя бы достал влажных салфеток? – Файлер резво разулась и подскочила к нам, неся в руках, о боги, мой рюкзак и кинжал Киллера, и укладывая вещи на стол, – привет Брай, смотрю тебе уже лучше стало, как хорошо!

– У скамьи лежат, не начинай. И я не ленивый… Я – энергосберегательный, – Даст обезоруживающе улыбнулся и отступил от меня, садясь на кровать, подмигнув мне напоследок.

– Знаю я, какой ты “не ленивый”. Ладно, спасибо и на том. А жаропонижающее нашел? Нет?! Вот это отстойно, – Фай с грустью покачала головой.

А я вспомнила одну деталь из прочитанной когда-то книги.

– Можно иву заварить, как чай, будет не хуже аспирина, – прошептала я, привлекая всеобщее внимание.

– О, а ты в этом разбираешься? Блин, как повезло нам тебя найти, милая, – обрадовалась девчушка, вихрем уносясь к скамье у входа, где ровными стопочками лежали упаковки влажных салфеток, которые я раньше не заметила.

– Откуда знаешь, птенчик? – с любопытством спросил Даст, опираясь на руки позади себя и смерив меня пристальным взглядом гетерохромных огоньков.

– Читала.

– Читала, значит. А откуда интерес к таким книгам?

– Даст, ты сам сталкер, кто бы говорил вообще, отстань от нее. Давай сначала мы сходим помыться, а потом будешь допрашивать, ты лучше поесть организуй, Брай надо чаще питаться, не то станет как ты, – Файлер не дала монстру докучать мне странными вопросами и подошла к нам с парой старых полотенец, на одном из которых была дыра, – пошли, Брай, я воды нагрела, сейчас быстренько сполоснемся и можно будет поужинать и отдыхать, – она потянула меня за руку, и я, неловко посмотрев на улыбающегося мне монстра, последовала за ней, отмечая, что Даст от меня просто так точно не отстанет.

Прихватив с собой свой рюкзак и вещи, на которые указала Файлер, я последовала за ней.

Комментарий к Хижина ленивого сталкера

Это неловко, но зато реалистично. Физиология не исчезает вместе с концом света, друзья.

¯_(ツ)_/¯

Ну чё, погнали большую историю, мои хорошие? Вам для затравки сразу 4 главы: так удобнее читать, заодно немного с героями познакомитесь.

Вопрос читателям. Ставим R или NC-17? Сцены будут разные конечно, включая кое-какие тяжёлые вещи, но чёт есть ощущение, что я не ас в описании сексуальных эпизодов, но хрен его знает, вроде и хочется, а вроде и атата. Или все-таки попробуем? Нужен дельный совет, короче…

ʕಠ_ಠʔ

P.S. кто нашел и потыкал ошибки – тот лапонька моя, я тебя люблю, спасибо.

========== Боль прошлого ==========

Нет ничего лучше, чем умыться, после двухнедельного блуждания по страшным лесам, и пусть меня пристрелят прямо здесь, если это не так. В этом богом забытом месте даже нашелся замусоленный кусок мыла. Сейчас, сидя на лавочке в некоем подобии бани, замотанная в старое, дырявое полотенце, я была почти счастлива. Файлер крутилась неподалеку, перекладывая ко мне одежду: сама девушка уже помылась и переоделась, щеголяя с намотанным на голове куском ткани, чтобы подсушить непослушные даже в мокром виде волосы. Мой животрепещущий вопрос с личной гигиеной был, наконец решен, и я удовлетворенно покосилась на рюкзак, радуясь, что набрала того, что было нужно в тот день в разрушенном супермаркете. Из одежды мне предоставили мои же джинсы, теперь порядком отчищенные, даже можно сказать, постиранные, и зашитые Файлер, (и когда только успела?) а так же мужскую толстовку.

Отчего-то мне подумалось, что кофта принадлежит Дасту, но я не могла сказать наверняка. Просто по размеру подходила скорее ему, поэтому в ней мне было просторно и уютно, хотя и непривычно: раньше мне не приходилось носить мужскую одежду, я считала это делом достаточно интимным, но теперь стоило свои принципы засовывать куда подальше. Но все равно не получалось отделаться от неловкого чувства замирания сердца, едва в нос ударил слабо ощутимый, застарелый запах сигарет.

Переодевшись в чистую одежду, я ощутила себя заново родившейся, но грызущее изнутри чувство вины не давало мне покоя. Я отчаянно беспокоилась о друзьях, расстраивалась от того, что ничего не могу сделать, волновалась о том, что напрягаю новых знакомых. Только если идти их искать прямо сегодня, о чем стоит попросить Даста, как только вернемся в дом. И нет, я не имею ввиду, просить их помочь… Нужно самой идти на поиски. Выживать в таких условиях – совершенно непросто, и лишний голодный рот будет им ни к чему.

Глядя на мой понурый вид, Файлер истолковала это по своему:

– Что, снова неважно себя чувствуешь? Не переживай, сегодня отоспишься, и завтра станет намного лучше. Это всего лишь простуда, милая, – она сняла с волос полотенце, сложила там же, где я положила свое, и присела рядом.

– Нет, я… Мне лучше, правда. Спасибо, Фай, – я улыбнулась, и снова продолжила шептать, – я должна идти искать своих друзей. Боюсь они попали в беду. И вас стеснять не могу, сейчас и так непросто…

– Что.. что ты такое говоришь, эй? Ты уходишь? – Файлер вытаращила на меня свои глаза, не веря моим словам, – с ума что ли сошла?

– Но, Файлер! Они там одни… Без еды… Да и вас объедать мне попросту совесть не позволит… Вы и так спасли мою жизнь…

– Так, стоп. Даст тебя спас, вот с ним и разговаривай. Он тебя все равно не отпустит, ха-ха, – Файлер искренне хохотнула, задорно толкая меня в плечо, – вот ты дурочка. Какое стеснение? Да мы так рады найти еще одно живое существо в нашу компанию. Мы думали, что, может, никого и не осталось больше, но… Да и к тому же, ты, как я понимаю, кое-что смыслишь в растениях? Это же нужный навык, всем принесет пользу, вот увидишь. Да и Даста не бойся, он странный конечно, но хороший.

Я неуверенно улыбнулась, все еще размышляя над ее словами. Приятно было слышать такую поддержку, но чувство вины, к сожалению, не ушло, продолжая заунывно биться в такт с душой и сердцем. За грудиной словно что-то давило в напряжении, ощутимо почти физически, мешая принимать радость в полной мере.

– А как вы познакомились? Даст сказал, что он не из Лэйквиля,– мы с девушкой собирались выходить из этой пристройки у дома, чтобы вернуться в комнату, и пока я складывала в рюкзаке малочисленные пожитки в относительно аккуратном порядке, решила задать первый попавшийся в голове вопрос.

– Он из столицы вроде. Мало про это рассказывает, я так поняла, что его брат погиб там… Ты ему только не говори про это, он очень переживает… А так, мы на выходе из Лэйквиля столкнулись. Я и не надеялась кого-то встретить после того, как город разрушило, кругом царил полнейший хаос. Даст появился словно из ниоткуда, весь потрёпанный и немного сумасшедший, как мне тогда показалось. Я даже испугалась, но потом… поняла, что он потерял кого-то близкого… Так и пошли вместе, чтобы было полегче, – девушка вышла на улицу, рассказывая, и заправляя за уши непослушные влажные локоны, спутанные не хуже моих собственных, – потом, спустя неделю, нашли это зимовье, здесь обосновались, нашли запасы еды небольшие…

– И что вы будете делать дальше? – я, выйдя следом за ней, вгляделась в нависавший над нами вечерний лес, в котором много деревьев свалилось друг на друга, но остались при этом и нетронутые клочки, где все было по-старому. Верхушки старых сосен на них окрашивал свет закатного солнца, радуя глаз после ужасного ливня. Подняв голову еще выше, можно было разглядеть продолжавшие светиться полосы северного сияния.

– Да черт его знает, Брай… – Файлер устало вздохнула и посмотрела на меня, всем своим видом показывая, что переживает не меньше моего.

– У тебя был кто-нибудь там, в Лэйквиле? Извини, если что, можешь не отвечать, – мне хотелось больше говорить с этой милой девушкой, узнать, чем она жила до того, как все случилось.

– Да… Родители… Мой молодой человек был… Его звали Кайл. И… В общем, не всем везет, так же как мне, – ее плечи еле заметно вздрогнули.

Страшно быть одной на дороге жизни… Но еще страшнее, когда тебе есть кого терять. И ты теряешь… На ее слова моя душа сжалась болью сочувствия, и я обняла Файлер, которая чуть всхлипнула, но все же браво держалась, чтобы не заплакать сильнее. Маленькая, смелая девушка, пережившая такой ад, но так хорошо себя державшая, не могла не вызвать у меня уважение. Фай, успокоившись, чуть погладила меня по спине, показывая, что готова отстраниться.

– Ну а ты, Брай? Был кто-нибудь? Кросс и Киллер, про которых ты говорила? – она тоже решила разузнать обо мне побольше и ободряюще улыбнулась.

– Я… Можно сказать, одиночка. С этими монстрами мы познакомились и подружились в нашем небольшом путешествии. Мы в Рэвентауне одни уцелели. Сначала я встретила там Киллера, а потом мы вместе вытянули из завалов Кросса. Надеялись найти Лэйквиль целым, но надежды рухнули так же, как и этот мир…