Текст книги "Пряничный домик в черном городе (СИ)"

Автор книги: Dayrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Да… Вспомнила цвет твоей магии и подумала… Что она напоминает мне землянику, – немного отодвигаюсь, чтобы полюбоваться реакцией на сказанные мной слова. И хотя меня всё ещё жгло сильное смущение, цвет его голубеющих магией скул и чуть уменьшенные, но очень яркие зрачки я точно запомню надолго. Явно задела его за живое, взбудоражила и наверняка за это поплачусь чем-то… приятным. В животе веером взметнулись бабочки, когда он наклонился, чтобы ответить и забрать из рук пустую кружку:

– Я угощу тебя немного позже, птенчик, – быстро склоняется к шее и бодает лбом, толкая назад и пропуская руку возле моего бока, упираясь ей в кровать, – тебе сперва стоит выздороветь, Брай, – быстро целует в губы и отстраняется, пуская колкие хитрые смешинки по сплетенному с моей магией шлейфу, мягко высвобождаясь и на последок чуть сдавив собой, словно давая обещание непременно отыграться.

– Даст… Как так вышло, что ты нашел меня в ту грозовую ночь? – вспоминаю, что хотела бы спросить у монстра про поиск пары, и момент был вполне подходящий.

– Ха, птенчик, это было занятно, – монстр довольно улыбнулся, сев ровно и прикрыв глазницы, вспоминая тот день встречи,– знаешь… Это похоже на нестерпимый зуд в костях, словно… магия в них начинает жечь изнутри и тянет, как компас. И я это чувствовал все сильнее, с твоим приближением, а после… Оно вдруг стало затихать и… Я понял, что источник этого чувства гаснет… – монстр прикрыл глаза, ощутив былую боль, в тот момент я почти приняла свою смерть, как должное, лёжа под ливнем в полном одиночестве, – я шел к тебе будто по внутренним координатам. Знал, что это твоя душа зовёт свою пару, и это было сильнее меня. Когда я увидел твою кровь, мне стало… По-настоящему страшно, Брай. Хах, знал бы я причину тогда, был бы куда спокойнее, – Даст опустил свой взгляд к моим бёдрам, и я невольно свела их вместе.

– А Кросс, он… Сейчас чувствует то же самое, да? – перевожу немного тему, отвлекая монстра от каких-то своих мыслей, от которых алое зарево в глазах полыхало слишком сильно.

– Да, Брай… Он слышит зов своей пары. Наконец, он от тебя отстанет, – его слова прозвучали жёстко, в них сквозила очень плохо скрываемая ревность, сделавшая голос в конце фразы с намеком на рычание. Не знала, что он так умеет…

– Боже, Даст… Ко мне никто не пристает, – усмехаюсь в ответ.

– Я этого никому не позволю, Брай… Ты – моя, – властно отвечает монстр, и в каждом его медленно сказанном слове ощущается сила.

– Я – твоя, – вторю ему и добавляя следом, – а ты – мой, Даст.

Кажется я увидела, как в его багровеющем мареве глаз, смешавшись с синим отблеском, родился фиолетовый шторм необузданной страсти, желающей взять в заложники, но сдерживаясь своим обладателем, даря чувство, что нас ждёт особенное будущее… И за мои слова он ответит сполна, дав понять, как сильно ему нравится услышанное…

Мы посидели ещё немного вместе, наслаждаясь обществом друг друга, но потом Даст строго наказал поспать как следует, и со спокойной душой оставил меня отдыхать в нашей комнате. Сон после выпитого чая пришел быстрее, чем я ожидала, сморив почти сразу, стоило мне лечь… Может мой монстр что-то туда добавил кроме зверобоя? Я даже не успела об этом подумать…

Когда я выспалась, проснувшись к вечеру, то поняла, что режим, которого я ещё более-менее старалась держаться здесь, полетел ко всем чертям. За окном уже было темно, но голоса друзей всё ещё приглушённо раздавались в общей комнате неподалеку. Наверняка они до сих обсуждали происшествие и сигнал от радио, и мне тут же захотелось поскорее присоединиться к ним. Встала с постели, понимая, что голова слегка идёт кругом, а в желудке завязан узел голода. Когда я последний раз нормально ела? Не помню… Потихоньку прошла к двери, выползая из комнаты, как пришибленная пчела, на радость всем друзьям и Даста. Они добродушно похихикали над моим помятым и сонным видом, предлагая поесть со всеми. Ребята ужинали чем-то напоминавшим суп из тушёнки, от запаха которой внутри все опять болезненно сжалось. Все ещё туго соображая, я села рядом с Дастом и Файлер, широко зевая и потирая глаза ладонями. Перед носом тут же появилась тарелка и, благодарно кивнув друзьям, я молча принялась за еду. Горячая пища тут же запустила мой организм, растормошив спутанные в сплошной комок мысли, и я стала вникать в суть общей беседы.

– Надо написать список для начала, чтобы точно знать, что брать, что уже положили, а что – нет, – продолжила прерванный мной разговор девушка, посматривая то на Киллера, то на Кросса.

– Много тоже брать нельзя, идти будет тяжело, – Даст многозначительно осмотрел нашу компанию, – тем более, идти нам долго, а с тяжёлой ношей будет в разы хуже.

– Но необходимое надо брать обязательно. То без чего никак нельзя, – Кросс положил на стол скрещенные между собой руки, – например хотя бы какие-то лекарства. Не факт, что они есть там, куда мы идём.

– Допустим, но крупногабаритное – точно не вариант. Убежище мы и сами поставим, – старший монстр откинулся на стуле, непринужденно глядя в потолок.

– Хей, Брай же сечет в бушкрафте, причем не хуже Даста, – Файлер повернулась ко мне, с энтузиазмом потирая ладони, – вот уж кто знает, что брать с собой в таких случаях.

– А… Эм… Вы уверены? Надо вместе решать такие вещи, – я отложила ложку, приподняв ладони в сдающемся жесте, – а если я забуду что-нибудь важное?

– Всё путем, мелочь. Мы поможем, ты самое основное прикинь, а мы если что добавим, – оживился Киллер, поддерживая Фай. Кросс с готовностью кивнул, посмотрев на Даста.

– Тогда решено. Птенчик, ты пишешь примерный список, а мы собираем и готовимся, – Даст похлопал меня по плечу ободряюще улыбаясь.

А у меня на душе колыхнулось волнение от такой ответственности… Но, в конце концов… Мы ведь вместе. Все обязательно получится!

– Ладно, ребят. Где ручка и бумага? Начнем, пожалуй, – быстро доедаю ужин и с готовностью собираю мысли в кучку, чтобы начать писать. У меня на это будет практически вся ночь… При условии, что коварный взгляд Даста в мою сторону ничего не значит…

Комментарий к Эхо Хаде́ны и вкус зверобоя

Хех, небольшой заворот для нашего любимого Кросса. Будем лечить его разбитое сердечко?

И да, тот самый черный город, на который я намекала несколько глав назад – это та самая Хаде́на. Город из камня, похожего на черный агат.

========== Дурман ==========

Все уже спали, кроме меня и Даста: мы все ещё сидели над списком глубокой ночью при свете свечи. И хотя я уже сто раз настаивала, чтобы монстр пошел отдыхать, он наотрез отказался, игриво улыбаясь и упорно говоря “Нет”. Я даже начала переживать, но Даст тут же ощутимо надавил на меня своей властной аурой, демонстрируя, что был полон сил. Спорить расхотелось, его магия была слишком мощной и в достаточной мере подчиняющей, напоминая мне о том, насколько этот монстр удивителен в своей силе, которую так умело скрывает за маской уравновешенного спокойствия. Это восхищало до дрожи…

Самой спать не хотелось совершенно: сказался дневной отдых, и теперь режим я восстановлю нескоро. Мы сидели за столом бок о бок, размышляя над списком в наш поход, а в моей голове плясали тени смятения, вторя покачиванию свечного огонька напротив.

– Огниво или спички? – спрашиваю тихо, склонившись над помятой бумагой.

– Огниво, – так же тихо отвечает монстр, убирая прядку моих волос за ухо. Щекотно…

– Лучше, чем спички, но… Я не умею им пользоваться, – мягко улыбаюсь и поднимаю взгляд на сонного монстра, опирающегося головой на согнутую в локте руку.

– Я научу, птенчик. Завтра утром, – Даст широко зевает и потягивается до хруста в позвоночнике, привлекая мой взгляд к своей спине, – ммм, что, Брай, хочешь похрустеть косточками со мной? – двусмысленный вопрос застаёт врасплох, и я отворачиваюсь к бумаге, забывая, как дышать. Оставаться наедине было до сих пор очень волнительно. Знаете это чувство? И предвкушаешь, и в то же время – страшно.

– Даст, черт… Ты специально, – выдыхаю, прикрывая глаза, и чувствую как по спине вдоль позвоночника скользит палец, заставляя выпрямиться.

– Разумеется специально, птенчик… Тебя провоцировать мне очень нравится… – он привычно делал паузы между фразами, и я невольно вспомнила, как впервые его увидела, когда он напугал меня своей необычной манерой поведения, которая теперь воспринималась совершенно иначе.

– Кхм… Так что там со спичками? Может их тоже взять? – снова слегка краснею под его пристальным прищуром, но монстр сжаливается, кивая в знак согласия

– Пиши и их тоже. Вдруг потеряем огниво, нужна альтернатива.

Дописываю вещь на бумагу, задумчиво прикусывая затем кончик карандаша, который уже был изрядно потрепан за этот вечер и часть ночи, что мы здесь сидим. Дурная привычка, но ничего не могу поделать, когда постоянно натянуты нервы. Вспоминаю еще несколько важных пунктов, включающих в себя полиэтилен, что был в амбаре для укрывания теплиц, а еще пустые бутылки оттуда же. Сбор воды и постройка нормального укрытия будет как никогда актуальным.

В памяти всплыли зимы, когда отец уходил на рыбалку, и мог с помощью большого куска полиэтилена устроить настоящую палатку прямо на льду, согреваясь внутри даже в лютые морозы. Я слышала, что с помощью этого нехитрого инструмента можно даже соорудить настоящую баню, что несомненно добавляло еще один плюс в пользу того, чтобы взять это с собой. Я повернулась к Дасту, желая что-то спросить, но заметила, что он склонил голову и закрыл глаза. Кажется он спит… И не мудрено – мужчина устал за день не меньше всех нас, переживая из-за сложившихся обстоятельств, которые ворвались в нашу едва устаканившуюся жизнь бушующим ураганом.

Он так мило посапывал, слегка покачиваясь на согнутой руке, медленно и размеренно вдыхая и выдыхая, сидя на кресле, придвинутом к общему столу. Я любовалась им, надолго остановив взгляд на чертах его лица, наполовину скрытых капюшоном куртки. Тени от свечи загадочно колыхались на его скулах и плечах, таких широких и крепких, даже в расслабленном состоянии. И тишина дома казалась такой спокойной в этот момент, что я снова задумалась о том, оправдан ли наш риск вынужденного путешествия? Стоит ли оно того, чтобы рисковать так многим сейчас? Это было так ужасно. Страшна неизвестность, и все это понимали, но от чего-то хотели рискнуть. И мне тоже этого хотелось, но пугающая закрытость будущего и отсутствие сколько-нибудь более подробной информации отталкивало от этого желания сильнее, чем того требовалось.

Я тихонько встала и наклонилась к мужчине, мягко толкая его на спинку кресла, чтобы ему было поудобнее спать. Он что-то сонно пробормотал, но мертвой хваткой уцепился за мое предплечье, не намереваясь отпускать. Было даже немного больно, будто ему опять снился кошмар, и я нерешительно замерла. Плюнув на все, аккуратно села на его колени, боясь разбудить, но Даст ощутимо расслабился, мягко утягивая к себе, и я не стала сопротивляться, укладывая голову на его грудь и осторожно свешивая ноги, перекинутые через его бедра.

Слышался знакомый гул за грудиной, чуть беспокойный, вздрагивающий, и я тихо погладила его по ребрам, стараясь унять чужое волнение, но оно не утихомиривалось. Костяная рука снова сильно сжалась, сдавливая кожу под кофтой, и я рискнула еще раз, пуская свою магию к монстру. Было страшно, вспоминая о том, как он в жесте защиты сдавил мою жизнь собой… Но я не хотела, чтобы он мучился от кошмарных видений прошлого… Это было для меня хуже собственной физической боли. Мой шлейф мягко ткнулся в барьер, который в этот раз все еще стоял у души, капризно тыкаясь в ответ, словно узнавая на ощупь. И в этот раз узнал, унимая идущие кругами будоражащие его волны, впуская внутрь себя и доверчиво провожая своим шлейфом рядом. Словно его магия жила своей жизнью, пока спал ее обладатель, и теперь она звала помочь меня, доводя до его мерцающей жаром души.

Я словно видела ее собственными глазами, такую пульсирующую, большую и горячую, пускающую волны алой решительности, смешанную со страхом. Нерешительно верчусь рядом, но его шлейф показывает, что нужно делать, касаясь ее боком, словно зверь, топорща магию, подобно шерсти. Мой магический поток неуверенно касается чужой жизненной энергии, оглаживая, от чего та вздрогнула и начала выравнивать ритм, степенно возвращая былое гудение спокойствия и… нежности, которую ощутил мой шлейф в ответ, словно его снова ухватили, но в этот раз очень аккуратно, прижимая поближе… И я сперва испугалась, но ощутила, как Даст притянул меня к себе и ладонями, чуть улыбаясь во сне.

– Бра-ай, – протянул он шепотом, чуть прижимаясь скулой к моему виску… Сердце пропускает удар от ответной нежности, внутри все затрепетало и замерло. Даст обнял обеими руками, чуть поворачиваясь боком, так что я оказалась зажата им и подлокотником кресла. Довольно удобно и уютно, но не вылезти, а потому я просто вздохнула, наслаждаясь приятным запахом монстра, чуть сладковатым, с примесью аромата летней травы. Глаза закрылись сами собой, и я так и уснула, оставив свой шлеф магии в нем…

Проснулась от странной щекотки, словно кто-то нагло шарился в собственной грудной клетке, и это меня испугало сквозь дрёму – я начала дергаться, пытаясь скинуть наваждение.

– Тссс, тише, тише, птенчик, подожди… – раздался уверенный шепот, над ухом, пока я в испуге таращилась в ворот чужой куртки прямо у моего носа, – вот так, молодец,– Даст довольно промурчал прямо в ухо и продолжил хозяйничать своей магией где-то в опасной близости от души. У меня засосало под ложечкой, и я снова неуверенно заворочалась, придавленная чужим телом к мягкой мебели.

– Даст… Что ты делаешь? – я чуть подняла голову, пытаясь поймать чужой взгляд, но было очень темно. Кажется до рассвета ещё долго…

– Ты уснула буквально во мне, Брай, это слишком… Я не могу оставить это без внимания, птенчик, – монстр внезапно нагнулся и прикусил за хрящик уха, вызывая полный недоумения вздох. Такого пробуждения я точно не ожидала, и все мои мысли тут же развалились на куски, предательски оставляя меня один на один с нахлынувшим смущением. Мужчина тем временем откровенно наслаждался моей беззащитностью, запуская руки за лопатки, немного царапая их через одежду. И частично сидя на его коленях я вдруг ощутила чужое возбуждение, тугим комком упиравшееся в мое правое бедро. Ставлю заслон, отталкивая чужой наглый шлейф, к явному удовольствию монстра, взявшему в свой плен, словно он только и ждал этого. А мне вдруг становится интересно,что будет, окажи я сопротивление? Насколько это может быть приятно?

– Решила поиграть, Брай? – спрашивает тихий бас над ухом, пуская табун щекотных мурашек.

– Будешь брать штурмом? – провокационный вопрос от меня, и монстр ощутимо давит на барьер, не прилагая к этому никаких видимых усилий.

– Спровоцируй меня, – чуть толкает собой, откидывая мою голову на спинку кресла, а руки опуская по бокам, медленно и осторожно оглаживая, ожидая, что я на это скажу.

Я отвечаю не словом, а действием, напирая на его барьер магией, пуская по нему колкие тычки, весьма ощутимые, судя по тому, как напрягся монстр, опаляя шею дыханием.

– Птенчик… – тянет тихо, но так хрипло, что спирает дыхание, и я с трудом удерживаю чужой напор, от которого буквально задрожали колени. Но я устояла под натиском его магии, которая чуть ослабла, но затем снова воткнулась в барьер, натягивая его, словно тетиву лука, и я задержала дыхание на глубоком вдохе, цепляясь за одежду Даста, словно боясь утонуть, ловя на себе его темный взгляд, полыхающий в глазницах. Из правой пошел еле видимый фиолетовый дым… Стало немного страшно, и щит затрещал по швам. Было почти больно, и я тихо застонала и поморщилась, словно от жгучей ссадины где-то внутри, пустившей колкие искорки неприятных ощущений где-то в затылке.

– Даст… больно, – шепчу, но он сжимает сильнее.

– Терпи, Брай, – и ни шанса на спасение… Что он вытворяет…

Ещё минута борьбы, и я чувствую ужасный упадок сил, за ребрами все гудит и непривычно болезненно ноет, горит будто в лихорадке, из последних сил удерживая чужое давление. Стискиваю зубы, а руки уже ходят ходуном, даже не смотря на то, что сминают куртку. Отпускаю всё на самотёк, и барьер лопается с ощутимым щелчком, от которого вздрагивает всё тело в его руках, и на мгновение темнеет в глазах. В душе почти паника, но Даст прижимается грудью ко мне, крепко смыкая за спиной руки.

– Тише… Сейчас будет приятно, – и едва он это сказал, как внутри словно всё наполнилось его магией… От края до края, создавая океан, в который погрузилась моя испуганная душа. Стало так приятно, как не было прежде, вытесняя из головы все мысли напрочь. Накрывая с головой этим мягким заполнившим всё пространство шлейфом, который словно налился в меня, как пряное летнее вино в хрусталь, сверкая и искрясь в свете жизненной энергии… Восхитительно и так ошеломляет, что только и могу, что почти слепо хвататься за чужие плечи, вдавливающие сверху. Уже не понятно, где верх и низ, что происходит, и слышит ли нас кто-нибудь.

Одурманенная его магией в себе…

Словно марихуаной перебилась вся связь с реальностью… Плавлюсь в его руках, подобно воску, обмякая, и сквозь это наваждение смутно ощущая, как мое положение меняется… Как обнажают ноги, которые закололо предрассветным холодом остывшего дома… Как что-то тихо шепчут на ухо, кусают его и тянут на себя… А мои руки сами собой ищут за что уцепиться, вскальзывая за чужую куртку, цепляясь за мощные веерные перекладины ребер. Чувствую как меня наполняет он… Даст вошёл в меня совершенно неожиданно, почти резко, но не успеваю среагировать, вновь опьяненная океаном внутри себя… Чувствую лишь мягкие толчки внизу живота, вторящие этой нирване. Такие бережные, нежные, что хочется умереть от наслаждения… Эта идеальная заполненность до самого конца, что сводит от блаженства ноги, упирающиеся в разгоряченный магией таз, чуть скрытый одеждой. Так тепло, сладко и невероятно трепетно внутри. Мой шлейф словно выныривает из крутящегося внутри водоворота магии, слепо находя выход, почти наугад утекая в чужое тело и находя жизненную энергию, которая властно пульсирует, призывно мерцает и ждёт меня. И это сияние я смутно вижу сквозь помутненное сознание, расчерченное алыми полосами теней его ребер под курткой.

– Я люблю тебя, Даст, – шепчу на выдох, чувствуя, как внутри всё вздрагивает в сладкой истоме, и как монстр с упоением вжимается сильнее, делая паузу, чтобы ответить. И слышу его голос словно в своей голове… Во мне…

– Моя маленькая Брай… Я так люблю тебя…

И снова движения, трущие, мягкие, но такие уверенные… С трудом держу контроль над своим шлейфом, который словно чувствуя мою слабость, все делает сам, мягко тыкаясь в чужую душу, проходя её насквозь тягуче и медленно, наполняя Даста изнутри, вырывая протяжный, сдерживаемый стон в мое плечо и более резкий толчок внутрь.

Нечем дышать… Я забыла как это делается…

Есть только я и он, соединённые в одно прекрасное целое. Подходя так потрясающе идеально, словно всю жизнь жили в ожидании встречи друг с другом… Волшебно…

Водоворот ощущений концентрируется и устремляется вниз, проходя тягостной волной через каждую кость и мышцу, сводя их в крепкой, искрящейся судороге, от которой воздух из лёгких выходит рывками, а в глазах сверкнули всполохи ярких пятен, мешаясь с отблеском его зрачков. И внутри все будто опаляет ответным жаром, влажным и сильным, окатывая этой волной, будто морем, окрапляя до основания собой… Наполняя сдавленный им живот…

Мы обмякаем в обоюдных объятиях, и мне так сонно и сладко под его тяжестью, все ещё ощущая его внутри себя… Повсюду… Шепчу его имя и плавно ускользаю в податливый сон, не в силах удержаться после пережитого нами обоими дурмана.

Проснулась я точно не скоро. Кругом было тихо и так тепло. В кресле я спала одна, укутанная курткой Даста по самый нос. Сонно потянулась, так сладко каждой клеточке тела. Ноги выскальзывают на пол, и понимаю, что они голые… Мои штаны аккуратно сложены рядом, на подлокотнике. Яркие вспышки смазанных воспоминаний дарят щекам настоящий пожар.

Что Даст вчера вытворял? Или это было уже сегодня? И где все?

Зеваю и шустро встаю, натягивая одежду на тут же замёрзшие ноги и тихонько выхожу на крыльцо, где нахожу сидящего Даста, смотревшего на поднимающийся над полем солнечный диск.

– Птенчик, уже выспалась? – он поворачивается и дарит теплую улыбку, от которой всё на мгновение замирает, – ничего не болит?

Я отрицательно мотаю головой, начиная стесняться, и усаживаюсь рядом, опуская босые ноги в траву с бусинками росы.

– Даст, что это вчера было? Словно… дурман… Я помню только чувства, эмоции, но словно не вижу. Эм… Всё хорошо? – напряжённо хмурюсь, но Даст смеётся, привлекая к себе.

– Хах, Брай… Всё более чем хорошо… Не представляешь, как мне понравилось, моя милая… Я просто наполнил тебя своей магией. Извини, что немного переборщил с этим, ты просто не выдержала такого количества, и потому… Немного ослабла, хах, – Даст виновато стрельнул глазами и почесал скулу, заметно поголубевшую от румянца.

– Ха, да меня просто вырубило от того… какой ты, – заглядываю в его глазницы, лучившиеся счастьем, – мне тоже понравилось.

– В другой раз буду нежнее, – он почти мурчит, нагибаясь к уху, поводя по нему носом и поглаживая плечо, – народ скоро вернется: все пошли за водой и яблоками… Завтрак ты проспала, так что пойдем, покормлю, – монстр заботливо утянул за собой на веранду, где меня дожидался аппетитный завтрак из яиц. Наверное Даст успел принести. Так мило…

Еда приятно согрела желудок, и проглотив все с пугающей скоростью, я с удовольствием жмурилась в лучах взошедшего солнца, непринужденно общаясь с монстром о написанном за ночь списке, решая, что ещё можно было бы добавить. И выяснилось, что большую часть уже собрали за утро, благо вещей было действительно мало: в основном еда. Подошедшие друзья о чем-то весело трещали без умолку, кроме Кросса, вставшего рядом безмолвной тенью, вперившей в меня задумчивый взгляд. И вдоволь наговорившись друг с другом в утреннем блаженстве прозвучал важный для всех вопрос:

– Когда мы выдвигаемся?

И ответ прозвучал словно приговор, которого никто не мог избежать…

– Завтра…

Мы проводили утро на веранде под приятным навесом деревянной крыши из соснового бруса… Долго глядя в молчании в раскрашенный рассветом горизонт с чертой неровного леса…

Завтра все изменится снова…

========== Другая цель ==========

Как это всегда и бывает, когда ждёшь того, чего боишься – грядущее наступает очень быстро… И этот раз не стал исключением. Я почти не спала весь день и ночь, волнуясь все сильнее перед предстоящим перемещением. И даже наличие у нас карты и провизии не могло меня успокоить. Было плохое предчувствие… Ощущение, что мы совершаем ошибку, и чем ближе был момент нашего ухода из лагеря, тем сильнее я паниковала, доведя себя едва ли не до нервного срыва. Я ходила в поле, заламывая пальцы, которые уже расцарапала в кровь из-за нервного напряжения, мысленно перечисляя, что взяла в свой потрёпанный приключениями рюкзак. Было нестерпимо жарко, но я игнорировала пекущее солнце, мечась вперёд и назад, стараясь успокоиться и собраться с мыслями, но они разбегались врассыпную, стоило мне на чем-то сосредоточиться.

Рядом материализовался Даст, который тут же поймал меня за руку и остановил мой безумный променад.

– Хей, птенчик, постой. Ты чего так мечешься? – он спокойно смотрел мне в глаза. Вся его поза, голос, манера говорить и держать себя выказывали его полнейшее спокойствие. Невероятно контрастное с моей паникой.

– Черт, Даст… Я очень переживаю… У меня плохое предчувствие. Мне… очень страшно, – закрываю глаза, не в силах выдержать его взгляд сейчас. У меня в душе словно взволнованное море, такое безудержное,что укачивает моментально, сбивая с толку и внося сильное смятение.

– Брай… Все будет хорошо… Я буду рядом… Всегда буду, – Даст привычно растягивал слова, делая паузы, и это действительно успокаивало. Монстр подошёл вплотную и положил руку на мою грудную клетку, пуская внутрь свою жизненную энергию, которая тут же принялась утихомиривать мое жуткое состояние, близкое к панической атаке. Я начала дышать ровнее, воздух показался свежим снова, и даже стало ощутимо напекавшее макушку солнце. Я открыла глаза, встречаясь с алой безмятежностью в его глазницах, напополам слитой с лазурным омутом. И как ему это удается? Сохранять такую уверенность и уравновешенность, вопреки тому, что ему пришлось преодолеть? Это восхищает. Заставляет уважать и считаться с мнением… Даст был для меня авторитетом… И я наконец успокоилась, шагнув навстречу и обнимая удивленного мужчину.

– Спасибо тебе, – улыбаюсь в куртку и чувствую ответные объятия.

Сзади подошли друзья и сложили свои вещи в общую кучу. Получалось, что каждый понесет небольшой рюкзак со всем необходимым. Мы продумали все таким образом, чтобы в случае, если нас что-то разделит, то у каждого была бы возможность развести огонь, попить и поесть. Это изрядно повышало наши шансы. Жаль, что карта была только одна. Ее мы доверили Файлер: девушка хорошо разбиралась в картографии и ориентировалась по ней лучше всех, а потому была ведущей в нашей группе.

– Ну что, все готовы? – громко спросил Даст, отпуская меня из объятий и с готовностью раскидывая руки в стороны, – берите вещи и хватайтесь.

Все послушно взяли рюкзаки, включая меня, и взялись за руки монстра. Щелчок пальцев, и знакомо начинает скользить картинка, перемешивая все до неузнаваемости и снова формируя новый вид вокруг нас незримыми кистями с акварельными, размытыми всполохами. И складывающееся изображение тут же посеяло в душе новый ужас, от осознания того, что здесь происходило… Логично, что мы не могли знать о подобном, находясь почти за тысячу километров от Нэштауна, но… Это было немыслимо… Чернота… Спертый горячий воздух, который обжигает лёгкие при вдохе и не приносит облегчения на выдохе… Жарко… Моментально слезятся глаза, а уши наполнены гулом мощной стихии вокруг нас. От дыма нечем дышать…

Лесной пожар.

Мощный, буйный и безжалостный, он пожирал сосны с ужасающим треском и скоростью, перескакивая с дерева на дерево, тут же уничтожая иссохшуюся от засухи хвою. Травы уже не было и вовсе, осталась лишь почерневшая земля с миллионами тлеющих угольков. И вокруг все красное, словно залитое кровью, горячей, обжигающей кровью, а воздух напитан смертью… Неба не было видно, оставив лишь черноту дымного занавеса, подсвеченного багряным отсветом сумасшедшего пламени под ним, такого страшного, что теряешься, глядя на его мощь. Я была права… Не стоило нам этого делать… И едва мы успели сообразить и переместиться куда-то ещё, как гул свирепого огня прервал треск и скрип падающего на нас дерева, вынуждая всех нас отпрыгнуть друг от друга. Я упала, тут же закашливаясь от удушливого дыма и золы, глаза нещадно режет и застилает слезами, а паника подступает к горлу. Земля горячая, до одури, и я торопливо поднимаюсь, пытаясь в взметнувшемся облаке искр и золы разглядеть друзей.

– Черт…Кхх, Даст!? Фай?! – кричу в клубящийся дым и вижу в нем два красных отсвета глаз старшего монстра. Тут же стремлюсь к нему, но в его взгляде вижу панику. И прежде, чем успеваю сообразить, он отталкивает меня от себя…

Падает ещё одно дерево… Прямо туда, где стоял он… Острыми осколками ветвей навылет…

Нет…

– НЕТ! – кричу и кашляю надсадно, дышать так тяжело, почти невозможно. Рвусь к нему, но ноги не держат, душа разрывается от физической боли, подкашивая и роняя навзничь, словно меня подстрелили. Вскрикиваю, перемежая свой неузнаваемый голос слезами… Этого не может быть. Нет. Нет. Нет. Нет…

Встаю и снова отчаянно лезу в огонь, разгоревшийся с новой силой, обжигая пальцы и лицо, но меня оттаскивают силой, не смотря на то, как сумасбродно я рвусь к Дасту. В кровь обдираю ладони и задыхаюсь, но меня просто подхватили на руки и стремительно уносили. Куда, зачем и почему я уже не знала и не хотела знать… Я видела, как упало то огромное дерево… Нет… Душили слезы и дым, лишая последней надежды и понимания произошедшего. Слышу рядом крики друзей, узнаю в них Файлер и Киллера, но душа рвется так сильно и болезненно, что мне остается только скулить на чужих руках, срываясь на удушливый кашель, который никак не желал прекращаться.

Этот сумасшедший бег наперерез огню длился, казалось так долго. Я действительно потеряла счет времени, а чуть позже и сознание, упорно отказываясь дышать… У меня просто не получалось больше от этой страшной боли. От его глаз, полных ужаса, но не за себя… Не могу поверить, что это все произошло… Нет…

Сквозь дурноту чувствую, что кто-то давит на грудную клетку. Вдыхает в меня воздух, настойчиво прижимаясь к губам. Рядом голоса, в воздухе повисла тревога, что ощущалась сквозь вибрацию, идущую по земле от беспрестанных шагов рядом. Закашливаюсь и делаю вдох, под чей-то радостный всхлип рядом. Кто-то расталкивает меня, хлопает по щекам и пытается поднять. Душе снова так больно, словно коснулись открытой раны, и я снова кричу, но уже так хрипло…

Прошу, убейте меня…

Немедленно убейте. Прекратите эту муку, умоляю… Я не хочу жить без него… Нет…

Кто-то прижимает к себе, отчаянно, сдерживает мои судорожные движения, на силу обездвиживая крепкими руками, вжимая в белую ткань куртки, не позволяя расцарапывать в кровь шею. Слышу чужой гул за ребрами… Не его… Но он звенит живостью, полнится силой, чуждой мне. Успокаивает своей резонирующей вибрацией, выравнивает дыхание, заставляя слышать чужое. Всё тело дрожит, и льются слезы, глаза все ещё щиплет, а рыдания прерывает надсадный кашель измученных дымом лёгких.

– Ох, Брай, держись, – слышу рядом голос явно плакавшей подруги и чувствую, как она касается плеча. Спину гладит рука Кросса, который что-то постоянно шепчет, всё ещё крепко держа моё трясущееся тело, не позволяя выбраться. Кашляет Киллер… Вокруг нас тишина, и уже нет жуткого треска и рокота пожара. Мы смогли выбраться, пройдя его наперерез, рискуя навсегда остаться в полыхающем аду… Как остался он…

Я не помню, что было дальше, словно мой разум отказался продолжать бессмысленное существование, погружая меня в болезненную апатию, в которой не было ни выхода, ни границ. Словно бесконечный туман, в котором ты теряешься, не зная направления. Лишённая цели и смысла жизни. Все обесценилось в один краткий миг, словно с его гибелью умерла и я… Жизнь для меня больше не бесценный дар бесконечности. Теперь это бесконечное ожидание смерти, которую я бы приняла, как благо. Это единственное, чего я сейчас отчаянно желала. Как никогда прежде. Я не просто потеряла стремление жить и бороться, как было в прошлый раз, когда я сдалась, отдаваясь воле случая. Сейчас я обрела желание умереть… Теперь это было моей целью… Она перекрывала все то значимое, что я собирала по крупицам после разрушения этого дурацкого мира. И когда мне показалось, что собрано всё самое важное, и есть ещё способ обрести счастье… Сегодня произошел мой финальный апокалипсис. Без прикрас и лишнего высокопарства. Как есть. Это конец для меня… Так ломается внутренний стержень, державший меня все эти годы, все то время, что я живу. За секунду… В которой навсегда останется цвет его гетерохромных глаз… Наполненных любовью напополам с болью… Нет…