Текст книги "Научи меня всему (СИ)"

Автор книги: Cold February

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Фрейя растягивает губы в какой-то странной материнской улыбке. Локи видит в этой улыбке Фриггу. И ему от этого становится дико.

– Поэтому я помогу тебе разобраться в себе.

Он протестующе открывает рот, но его нагло перебивают:

– Даже, если ты сам этого не хочешь!

***

Сигюн задумчиво водит пальцем по воздуху, рисуя золочеными линиями руны. Все подряд, просто чтобы развеять скуку. Проходит только день с отсутствия Локи, а она уже мается от безделья. Ей второй день не дает заняться чем-то стоящим крутящееся в голове опасение. Ее не оставляет мысль, что что-то в вечер перед отъездом пошло не так. Сигюн оглядывается назад и понимает, что Локи кажется ей слишком странным. Слишком далеким. Непривычно холодным кажется его поцелуй. Точно просто для галочки. И его подколка в конце… Он заражает ее интересом, но так и не говорит, что именно, по его мнению, превозносит ее над Богиней Любви.

«Скажу, когда вернусь. Снедай себя от любопытства. Это будет тебе в качестве наказания!» – таковы его слова. И самое обидное, что действуют они с полным успехом.

– Заскучала? – тяжело дыша, вторгается в личное пространство Брунгильда.

Она вонзает в деревянную скамью на трибунах Драгонфанг{?}[Меч Брунгильды] и мешком оседает рядом. Пот течет с нее градом, и Сигюн услужливо протягивает заранее приготовленное полотенце.

– О! Спасибо, красотка!

Всего за пару прикосновений с кожей ткань становится полностью влажной. Брунгильда откладывает ее за ненадобностью, сжав в хаотичный ком.

– Тренировки, – она показательно кивает на продолжившую бой бывшую оппонентку. – Такое дело.

– Валькирий за последний год еще больше считало, или мне кажется? – отстраненно интересуется Сигюн, окидывая взглядом несколько десяток тренирующихся воительниц. Варварство…

– Ага. Валькириор возрождается потихоньку, – с каким-то материнским трепетом, кивнув, улыбается Брунгильда. – Хотя до бывшего состава нам еще расти и расти. Как в плане количества, так и качества. С падениям валькирий роль женщин в воинском деле сошла на «нет». Мало кто из асинь сейчас решается пойти наперекор тысячелетним устоям и присоединиться.

– Но ты не сдаешься, да?

– Твой отец убедил меня – считай заставил – возглавить этот бедлам. Ставлю бутылку браги, что это только ради твоей матери!

Сигюн заходится веселым смехом. Зная отца, она бы сказала, что он сделал это непосредственно ради самой Брунгильды. Сколько бы главная валькирия не брюзжала, что такая ответственность – это не для нее, справляется она на «отлично». Становится живым символом былой женской мощи, фениксом, возродившимся из пепла. Потрясающе.

– Ладно. Это все лирика. Мне сказали, ты хотела меня видеть. Что, почувствовала свободу без своего мучителя? – заговорщицки щурится Брунгильда, придвигаясь почти вплотную.

– Я… – Сигюн заминается. – Обещай, что будешь держать это в секрете!

– Та-а-ак! Мне уже нравится этот настрой! За такими разговорами кощунство не выпить! – она в воодушевлении резво поднимается с места и вынимает из скамьи свой меч. – Пойдем ко мне. Тут слишком много ушастых сплетниц.

***

– Фрейя… – стонет Локи.

Всего за день пребывания в Ванахейме она проедает ему всю плешь. Он начинает скучать по прошлым визитам в чертог, когда она просто молчит. Ну хорошо, не молчит. Но не пытается лезть к нему в душу. Только, пожалуй, в штаны, а это отнюдь не неприятно. Было… Сейчас он благодарен, что Фрейя не пытается затащить его в свою спальню. Как она сама говорит: «Кратковременные интрижки любви не помогут. А у меня есть другой мальчик для развлечения». Локи без понятия, что она хочет этим сказать. С чего вдруг решает поиграть в заботливую мамочку – остается вопросом. Она лишь ставит ему ультиматум: «Ты останешься здесь, пока не разберешься в себе. Я так сказала».

– Расскажи мне… – требует Фрейя, размеренно поглаживая Локи по голове.

Он бросает на нее страдальческий взгляд снизу вверх. Он в западне, лежа на ее коленях.

–…что ты чувствуешь к этой девочке?

– Мне обязательно отвечать?

Выражение лица говорит за нее: да, обязательно. Локи вздыхает.

– В том и проблема. Я не понимаю. Я не понимаю, что чувствую к ней! – он раздраженно садится и свешивает ноги с софы. Активно жестикулирует, все больше распаляясь. – Да, она дорога мне! Да, я привык к ней! Но, где гарантии, что именно эта привычка не встала боком?! Где гарантии, что она не очередной объект моего сексуального желания?! Я никогда не любил! Что если я просто путаю два этих чувства? Ты даже представить себе не можешь, насколько она до одури невинная и наивная маленькая девочка!.. Где гарантии, что через год эта ее влюбленность не сойдет на «нет»? Она дочь Тора, и… – он замолкает.

Фрейя понимающе улыбается и заботливо опирается на его плечо.

– Ты просто боишься все испортить…

– Да, – холодно кивает Локи. Встречается с ней прямым жестким взглядом. – Потому что я и так слишком много испортил в своей жизни.

***

Активность Брунгильды не знает границ. Сигюн понимает это, когда после неоднократно прерываемого откровения та с блеском в глазах откупоривает очередную бутылку.

– Я всегда знала, что ты та еще бестия! – Знакомое обращение ощутимо режет тоской по сердцу. – Ты чего приуныла? Я сказала что-то не то?

– Нет! Я просто… – Сигюн краснеет и отводит взгляд в сторону. – Он постоянно называет меня так. А теперь, когда он уехал, я немного скучаю…

– Понимаю, – хитрая улыбка и глубокий глоток. – Но все-таки. Кто твой возлюбленный? Эй, красотка, скажи, я сгораю от любопытства!

– Не скажу! – она упрямо гнет свою линию. – Я и так раскрыла тебе тайну, за которую меня могут прирезать трижды.

– Да уж, – усмехается Брунгильда. – Сиф явно не придется по вкусу, что мое предположение оказалось верным.

Сигюн иронично хмыкает. Больше всего, увы, не придется по вкусу виновнику торжества раскрытие их отношений. Пусть и косвенно. Но… она просто… устала. Локи прав. Это сложно. Это выматывает. Невозможность поделиться хоть с кем-то… убивает. Особенно, когда тебя съедают сомнения.

– Говоря об этом… – начинает неловко Сигюн. – Скажи… какова может быть причина того, что мужчина вдруг становится холодным и раздражительным ни с того ни с сего?

– Оу…

– Не пойми неправильно! – она опасливо уточняет: – Мы просто слегка… друг друга недопоняли. И мне показалось, что что-то в нем было не так… Это и раньше проскальзывало на самом деле…

Да. Если вдумываться и смотреть назад, Локи частенько ни с того ни с сего огрызался на ее малейшую оплошность. Но это всегда происходило во время совместных занятий магией, а потому Сигюн не придавала этому большого значения. Пока не стало поздно.

– …но в последнее время у меня такое ощущение, что я его чем-то раздражаю…

– Не ты его раздражаешь, а его физиология, – хитро скалится Брунгильда.

Она вертит в руках кубок, расплескивая по сторонам брагу. Столь невинное и детское удивление на лице царской дочки откровенно смешит. Да, права была ее мать, рано ей ввязываться еще в отношения. Но раз уж это уже случилось…

– Понимаешь… – начинает она издалека. Боги, это все должна с ней обсуждать Сиф, а не она! Как вообще так все получилось?! – мужчины – они по природе животные. Живут инстинктами…

Сигюн недоверчиво косится на подругу. Брунгильда выругивается.

– Переспать он с тобой хочет. Но не может, потому что, видимо, не дурак, – она заговорщицки восклицает: – А наша маленькая царевна, оказывается, та еще вертихвостка!

Сигюн заливается румянцем по самые уши. Ну, если мыслить, действительно, в этом ключе… Локи же перестал водить женщин к себе в спальню с началом их отношений. Вполне естественно, что он сосредоточился на Сигюн. Но он не делал даже намека на то, что его что-то не устраивает. Что он хочет большего. Еще в самом начале Локи сказал, что не тронет ее. Но он и не говорил, что не тронет вообще. Что он этого не хочет. А Сигюн только и делала, что дразнила его последние месяцы. Она страдальчески стонет и прячет лицо в ладони. Она полная идиотка.

– Ни один мужчина не признается, что страдает от нехватки женского тела, – точно читая ее мысли, весело вставляет Брунгильда и, пошатываясь, следует к бару за новой бутылкой.

«Ни один», – повторяет Сигюн про себя. В особенности, с таким характером как у Локи.

***

Фрейя проходится кончиком пальца по алому лепестку на бутоне и задумчиво хмурится, недовольная тем, что цветок таинства так долго не распускается. Она выпрямляется, хватаясь за галантно поданный локоть. Белокурые локоны игриво вздрагивают при движении, с жадностью вбирая в себя лучики полуденного солнца.

Знаменитый прототип палат Сессрумнир{?}[Сессрумнир – обитель (в оригинале – зал) богини Фрейи, который располагается в Фольквангре] в Асгарде – самого красивого места в Девяти мирах с вечной весной и самыми невообразимыми цветами. В действительности, Локи не видит ни в аналоге, ни в отлично выполненной копии ничего выдающегося. Возможно, потому что он не самый большой поклонник растительности. В особенности той (как, например, цветок таинства), которая с заядлым успехом туманит рассудок. А Фрейе для сейта именно такая и нужна. Кому рассказать, что все это великолепие – лишь личная теплица для выращивания магических ингредиентов, ни за что не поверят. Наивные.

– Ты боишься сломать ей жизнь, – начинает Фрейя ни с того ни с сего прерванный ранее разговор.

Локи непроизвольно напрягается. Ее дотошность изрядно эмоционально выматывает.

– Но в чем ты не уверен на самом деле, дорогой? В том, что Сигюн будет сожалеть? Или все же в себе?

– В себе… – отвечает он после довольно продолжительной паузы.

– Ты говорил, что вы вместе уже больше полугода… – уклончиво продолжает Фрейя. – Отсутствие интима у мужчин, ведущих активный половой образ жизни, сказывается уже на третьей неделе. Раз ты пока не хочешь переходить эту грань, не думал просто найти кого-то на стороне?

– Спятила? – скептически интересуется Локи.

Она разводит руками: «Почему нет?»

– Даже со всей своей преданностью эта девочка меня не простила бы, если б узнала.

Но, если быть честным, все было бы совсем иначе. Сигюн, скорее, напротив, прощала бы все его похождения. Все до единого, втайне рыдая по ночам в подушку. А заставлять так страдать эту светлую девочку слишком низко. Даже для него.

– Заметь, – бросает колкость Фрейя, – ты сам сказал, что даже и не мыслил об измене! Да и сейчас так же думаешь.

Локи сводит челюсти.

– Просто…

– Просто что? – она усмехается. – Вы же даже поссорились на этой почве, разве нет? – она останавливает его протест взмахом руки. – Не надо сейчас говорить, что вина во мне или в Сигюн! Девочка юна. То, что она чувствует заведомый проигрыш в такой конкуренции, – это нормально. Ревновать к бывшим – это вообще нормально для юных девушек. Ты должен был это понять! Но что сделал ты? Чуть не накричал на нее!

– Как интересно у тебя получается! Во всем виноват я! – он взбешенно ощетинивается.

– Ты старше. И опытнее. Мог бы просто перевести ваши отношения на новый уровень, и не было бы стольких проблем, – пожимает плечами Фрейя.– Может, она и смелая девочка, но вряд ли настолько. Ей всего девятнадцать.

– Вот именно, Священная ты Блудница! – взрывается Локи, отходя от нее на шаг. – Ей всего девятнадцать! Даже не сто девяносто, а девятнадцать! Ты хоть осознаешь, что несешь?! Может, для тебя это ничего и не значит, но не для других! – он дергано обводит языком пересохшие губы.

Взгляд Фрейи пристальный, сосредоточенный, задумчивый. Она продолжает диалог с некоторым промедлением:

– Ты прав, дорогой. Такова моя суть. Я, и правда, не нахожу в этом большой проблемы. Но, знаешь… видится мне, причина твоей псевдозаботы иная…

– Если я сделаю это – мне придется на ней жениться! – предрекая очередные пытки тисками, строго выдает Локи.

«Жениться». Для него это довольно страшное слово. Это значит – связать себя с кем-то навечно. А он не готов принимать столь ответственное решение. В его случае – за двоих.

– Ну и зачем тогда было идти на такие рискованные отношения, если не хочешь быть с ней?! – внезапно свирепеет Фрейя. – Мужчины! Определитесь уже, чего хотите от своих женщин!

– Я не говорил, что не хочу быть с ней! Не вставляй в мои слова собственный смысл!

– Тогда признайся уже, наконец, что просто влюбился без памяти!

– Да, Хель возьми! Я влюбился! Довольна?! Что еще ты хочешь от меня услышать?!

– Больше ничего… – хитро ухмыляется Фрейя.

Она наблюдает за ошарашенным от собственных слов трикстером исподлобья. В конце концов, никто не может выиграть партию у Любви.

========== Часть 12 ==========

Локи переворачивает страницу. Проходится пальцем по корешку. Смысл написанного упорно не доходит даже самой малой крупицей. Это бессмысленное занятие с самого начала на самом деле. Он пришел в библиотеку Фрейи подумать. Он всегда делал так в ее чертоге, когда она обучала его сейту и ставила перед каким-то фактом или выдвигала непростую задачу. «Подправь служанке душу. Заставь ее сказать правду. Заставь ее ненавидеть». Просто одно наличие книги в руках успокаивает. Звук шелестения древних страниц.

После непреднамеренного признания Фрейя все равно его не отпустила. Просто оставила одного слоняться по Дому на весь следующий день. Оставила наедине с самим собой, чтобы он мог собраться с мыслями. Локи устало трет переносицу. Сойти с ума, скорее… Он в очередной раз задается вопросом: почему просто не сбежит от нее и не вернется в Асгард. Так было бы намного проще. Но нет. Что-то внутри упорно твердит, что лучше остаться. Что у него выдался отличный шанс все решить.

Вот только что «все»?

Определения собственных чувств недостаточно. Да, он вл… очень сильно привязан к Сигюн. Да, она для него – необходимость. Он ощущает это сейчас особенно остро. Совсем не так как ранее…

***

Когда на очередной дипломатической миссии Локи проверяет состояние Муспелльхейма{?}[Мир огненных великанов] после подавления революции, девчонке идет шестнадцатый год. А день его командировки – восьмой. Седьмой – как в нем поселяется непонятное чувство.

Локи неспешным шагом под длинными полами черной мантии, укрывающей каждый миллиметр кожи, прогуливается меж огненных великанов. Они как огромные муравьи наполняют Вулканический рынок, кипящий в своем хаосе безумного пекла. Кому еще, кроме муспелльхеймского народа, придет в голову строить рынок в жерле действующего вулкана? Локи сдавленно кашляет. Воздух прожженный насквозь, с температурой под сорок. Ходишь по камням, точно по раскаленным углям.

Он бегло окидывает взглядом окрестности. Броня. Оружие. Украшения. Просто безделушки из особо прочных вулканических пород. Всего этого в адской жаровне навалом. Не удивительно, что пару лет назад революционеры не имели никаких проблем с поставкой орудий. Удивительно, что Синмара – жена Суртура – все это не разнесла в порыве праведного бешенства. Зато теперь Асгард имеет прямой импорт оружия из местных кузниц. К слову об оружии. Это как раз то, зачем он сюда и пришел. Цепкий взгляд изумрудных глаз примечает черные, как сама тьма, кинжалы в павильоне у самого ядра лавы. Тонкие высушенные губы трогает предвкушающая усмешка. Кажется, его коллекция пополнится парой отличных экземпляров.

– Что это за металл? – спрашивает он кузнеца, с ухмылкой опытного торгаша взирающего на потенциального покупателя.

Локи проходится обтянутыми в черную кожу пальцами по клинку. Не-великаны здесь частые гости. И муспелльхеймцы давно привыкли иметь с ними дела.

– Инох, – трескучим, как поленья в камине, басом отвечает кузнец. – Самый темный из черных металлов и самый прочный, что ты сможешь найти на этом рынке. Впрочем, и самый дорогой.

– То-то у твоего павильона целая очередь, – саркастично хмыкает Локи.

Великан только рассерженно поджимает губы в ответ.

– Не волнуйся, деньги для меня не проблема. Парные такие есть?

Его жестом приглашают следовать за собой вглубь лавки. Локи не без брезгливости отодвигает засаленное и пропитанное копотью покрывало, отгораживающее прилавок от внутренней части. Там темно. Сухо. Пахнет прожженным металлом. Впрочем, как во всем Рынке. Оружие всякой масти свалено серой грудой у стены, им увешаны стены. Огромный камин изрыгает ядовито-алые языки пламени.

Локи делает быстрый глоток из фляги, пока кузнец возится в сундуке: горло нещадно саднит от постоянной сухости. Тонкие пальцы в пресловутой коже слегка оттягивают ворот нагрудника. Локи каждой клеточкой тела чувствует, как пот с него течет просто ручьем. Муспелльхейм – явно не лучшее место для йотуна. Он раздраженно ворчит:

– Быстрее нельзя?

– Не торопи, – с насмешкой громыхает кузнец. – Оружие – часть тебя. Его нужно подбирать не спеша…

– Без тебя знаю!

– Вот, – недовольно фыркает он, дивясь столь взбалмошному покупателю не муспелльхеймских кровей, – выковал только вчера. Они даже остыть до конца не успели.

Великан разворачивает на диво дорогую по виду ткань чисто черного цвета. И первая мысль, проскальзывающая в голове Локи: его, Бога Коварства, что, держат за дурака? Там просто ничего нет. Нет до того момента, пока он с сомнением не наклоняет голову. Вкрапленная внутрь металла, точно вены, красная лава отблескивает на свету. «Самый темный из черных металлов». Воистину!

Локи осторожно берет кинжалы в обе руки. Подбрасывает вверх, проверяя баланс. Литые. От рукояти до кончика лезвия.

– Если хочешь проверить на прочность – вон тебе камень.

– Камень? – переспрашивает он.

Ему отвечает насмешливый кивок. Черные брови на потном лице хмурятся. Локи все же подходит к валуну и быстрым движением производит удар.

– Беру! – выносит он довольный вердикт. Камень режет как воду, почти без усилий. – Называй цену, кузнец.

Локи протягивает жадному мастеру увесистый мешок асгардского золота. Великан с сомнением оглядывает покупателя, не видя за длинным капюшоном и кромки лица. Не часто на Рынок заглядывают асы. Оружие Муспелльхейма – темное оружие. Его обычно предпочитают темные альвы. Кузнец пробует увесистую монету на зуб. Высший сорт!

– Благодарю за покупку, – с внезапной вежливостью басит он. – Если еще будет нужно оружие…

– Да-да, – ехидно перебивает Локи и разворачивается к выходу.

Делает было шаг, но вдруг замирает. Взгляд падает на подвешенный на крюк лук. Такой же черный. С такими же красными венами как на его кинжалах. Точно они выплавлены, чтобы дополнять в итоге друг друга. У его рыжей бестии ведь скоро должен быть день рождения?

– Сколько ты хочешь за этот лук?

– У вас глаз, что надо, – грохочет кузнец. – Но, боюсь, он еще не готов. Я начал делать его шутки ради.

– Шутки ради из самого дорогого металла? Ну-ну… – усмехается Локи. – Мне нужны к нему стрелы.

– Могу выковать лишь наконечники. С деревом в здешних местах туговато.

– Есть огненные деревья.

– Горящая древесина стоит целое состояние. По цене лук уйдет втрое дороже, чем кинжалы.

– Неважно, – ухмыляется Локи. – Как будет готово – сообщи во дворец Синмары, что заказ Локи из Асгарда готов.

Последнее, что он видит, перед тем как скрыться за прокопченной тканью: внушительный страх в глазах кузнеца.

***

Тогда, в Муспелльхейме, Локи вспомнил о ней чисто случайно. Ходил несколько дней со странным надоедающим чувством, будто что-то где-то забыл и оставил. Никто не мельтешил у него перед носом, не виснул на локте, не задавал глупых вопросов, просто потому, что затянувшееся молчание становилось слишком неловким. То, что тогда Локи испытывал, – лишь тень скучливой тоски из-за отсутствия взбалмошной племянницы. Отсутствия преданной зверушки, мелькающей возле ног.

Сейчас все не так. Сейчас все сложнее. Сейчас он скучает совсем по-другому. По наивному доверительному взгляду, робким поцелуям или наоборот – внезапной несвойственной дерзости. По залитому румянцем лицу, когда руки бесстыдно изучают ее ноги под юбкой. По широкой влюбленной улыбке, рыжим волосам и голубым ясным глазам. Сигюн – маленький золоченый лучик. Даже если Локи предъявит на нее свои права – это вряд ли закончится чем-то хорошим. Тор не даст согласия. Сиф не даст согласия тем более. Никто не отдаст единственную царевну Асгарда замуж за йотуна.

– Книгу поставь на место, – со смешком приказывает Фрейя.

Ее внезапное появление ударяет Локи обухом по голове. Он поднимает заволоченные думой глаза и фыркает:

– Что, жалко?

– Ты эту гриморию до дыр исчитал, еще когда я учила тебя сейту. И всегда прятался в библиотеке, как в норе, когда тебя что-то не устраивало, – она садится в кресло напротив. – Какой коварный план на этот раз пришел в твою голову?

– Где пропадала? – игнорируя собеседницу, интересуется Локи. Откладывает книгу на столик и сводит руки в замок.

– Соскучился? – игриво усмехается Фрейя.

– Поражаюсь, насколько негостеприимно ты себя ведешь для ванийки, – ехидничает он. – Оставить своего гостя одного на целый день!

– Одного оставила – другого одарила вниманием.

– Ах, да. Ты же говорила, что у тебя здесь есть «развлечение» помимо меня. Ни разу его не встречал.

– Это потому, что ты не выходишь за пределы крыла моих фаворитов, – она простодушно улыбается.

– О, так твое «развлечение» не из высшей лиги?

– Не задирай нос, дорогой.

– Мне просто интересно, – Локи пожимает плечами. – Уж не поэтому ли ты так крепко за меня взялась? – он скалится. – Что, для нового увлечения не хватило покоев в «особой» части Дома?

– Я смотрю, тебе уже лучше. Язвишь, как в старые добрые времена!

Локи с усмешкой закатывает глаза.

– Этот мальчик, как ты и сказал, увлечение. Я не собираюсь делать его для себя кем-то значимым.

– Отчего же?

– Слишком двуличный.

Он саркастично вскидывает бровь.

– Ты не двуличный, дорогой, – верно истолковывает намек Фрейя. – Лукавый, изворотливый, коварный и хитрый. Но не двуличный.

– Какие лестные отзывы!.. И все же, мне непонятно: какая для тебя в этой ситуации выгода?

– Выгода? – она смеется. – Какая для меня выгода: помочь обрести двум влюбленным друг друга? Я Богиня Любви, мальчик!

– Ага, – с издевкой ухмыляется Локи. – Плотской.

– Вы, асы, совершенно не смотрите в корень бытия, – Фрейя снисходительно улыбается. – Любовь – рождение нового. Земля дает жизнь, если ее осеменить.

– Только ты умеешь опошлять даже обыденные вещи.

– Ты знаешь, что я права, дорогой. А еще знаешь, зачем на самом деле пришла.

Он страдальчески стонет. Опять…

– Поведай мне: что еще твою голову гложет?

– Ты разве не добилась от меня, чего хотела?

Скепсис на лице Фрейи говорит за нее. Нет.

– Происхождение, – лаконично дает ответ Локи.

– Йотуна? – она уточняет. И получает кивок в качестве подтверждения. – Думаешь, для твоей девочки это играет такую большую роль?

– Ты не можешь знать этого наверняка.

– Как и ты.

– Верно. Но зато я знаю, какую роль это играет для асов. Асгард всегда находился в противоборстве с Йотунхеймом.

– Так исправь это! – восклицает Фрейя. – Сколько раз йотуны просили тебя принять царство?

Локи недовольно отводит взгляд. Чувствует, как его изучают глазами, и фыркает. Она в любом случае не оставит его заминку без внимания. Он бурчит себе под нос:

– Пятнадцать…

– И ты все еще отказываешься?!

– Я не хочу иметь ничего общего с этим миром, как вы не поймете?! – свирепеет Локи. – Только потому, что я единственный оставшийся в живых из царской династии, а по их тупым неандертальским законам сесть на трон может только кровный потомок Лафея, я не собираюсь заточать себя в этих льдах! Хватит и того, что я ежегодно решаю все их идиотские проблемы и представляю Йотунхейм на совете Девяти миров! Благо самые большие их трудности – это отсутствие энергетических сосулек, которые, чтоб их всех, можно найти в другой пещере, и уменьшающийся уровень сугробов, потому что снег не идет!

Фрейя давится собственным смехом. Выражение его лица сейчас особо комично.

– Это ни грамма не смешно, женщина!

– Ладно, извини! – она берет себя в руки. – Но ты-то, как сам выразился, не неандерталец. Ты бывший царевич Асгарда. Пусть и приемный.

– И отсюда вытекает уже другая проблема, – саркастично разводит руками Локи.

– Но это же не считается вертикальным инцестом!

– Да хоть перпендикулярным, Фрейя! – он возводит глаза к потолку. – Мне на это плевать. Все дело в Торе. Мы выросли вместе. С его точки зрения Сигюн действительно моя кровная племянница.

– Знаешь… – она томно произносит, прикусывая ноготок, – я теперь понимаю, почему у вас все так живенько. Нарушать за раз столько запретов… Бедный мой мальчик. Это, наверно, неплохо так возбуждает?..

Локи ошалело кривится. Он обреченно мотает головой. Иногда этой женщине лучше просто молчать.

***

Проходит четыре дня с отъезда Локи в Ванахейм, и уже даже Тор сетует, что дипломатическая миссия затянулась гораздо дольше, чем вначале планировалась. Он отпускает шуточки в эту сторону, даже не подозревая, что каждое слово режет дочери словно ножом по сердцу. Локи, и правда, нет слишком долго. Подозрительно долго. А потому Сигюн решает пойти на еще один рискованный шаг. Она задает Брунгильде вопрос:

– Скажи… Что из себя представляет Фрейя? Она же раньше состояла в Валькириоре.

– Фрейя? – та удивленно переспрашивает. – С чего вдруг она тебя заинтересовала?

Сигюн нарочито безразлично пожимает плечами. Хоть что-то она удачно перенимает из личного репертуара Бога Коварства. Сигюн поудобнее устраивается на софе в гостиной Брунгильды.

– Последнее время я только и слышу ее имя. Просто стало интересно.

– Неужто беспокоишься о своем мучителе? – хитро щурит глаза валькирия.

Сигюн нервно теребит прядь волос. Прячет страх за сдвинутыми в раздражении бровями.

– Не то чтобы беспокоюсь… – Скорее, она просто в панике. – Просто он должен обучать меня магии. А не пропадать невесть где. – Быть рядом с ней, а не со своей бывшей. – Мне скучно. – Одиноко и страшно.

– Ну да, как шут он вполне неплох, – смеется Брунгильда. – Фрейя… – она задумчиво покачивает головой. – Один сослал ее в Ванахейм почти сразу, как я вступила в Валькириор. Так что, на самом деле, я не так хорошо ее знаю. Ну… в постели она хороша. Но-о-о… по твоему лицу вижу: это не то, что ты ожидала услышать…

Нет. Определенно не то.

– Да не волнуйся ты так, – Брунгильда весело ерошит пятерней в рыжем золоте. – Ни один ас не свяжет себя серьезными узами с Ванадис. Как и она сама не свяжет себя с асом. Слишком горька обида на твоего деда. Так что никуда твой мучитель от тебя не денется.

– Ванадис? – Сигюн слышит это имя впервые.

– А. Ну да, – морщится Брунгильда. – Все время забываю, что немного из другой эпохи, – она делает глубокий глоток. – Ванадис – ‘дочь ванов’. Фрейя попала в Асгард в качестве военной заложницы. Прибавь к этому ее не укладывающееся в асгардский этикет блудное поведение. В обители богов ее не называли по имени.

– Звучит жестоко…

– Мы сами вершим свою судьбу, малышка. К тому же такова ее суть Богини Плотской Любви. Да и, учитывая, что я ни разу не слышала, как прибыла надрать Хелле зад в Асгард, что ее упоминают ‘Ванадис’… думаю, она сумела переменить к себе отношение… Но это все равно ни о чем не говорит!

– Хорошо-хорошо! – Сигюн притворно смеется. – А как у тебя дела в ордене?..

***

Ничего вовсе не хорошо. Сигюн побитым котенком утыкается носом в подушку. Трепетными прикосновениями проходится по алым венам на древке лука.

Когда Локи впервые развернул перед ней золотую парчу с подарком, Сигюн восторженно воскликнула: «Он (лук) живой!». Локи тогда долго над ней смеялся. А затем с усердием отцеплял «надоедливую племянницу» от себя целый вечер.

Она сдавленно улыбается. Сколько они вложили в лук заклинаний вместе, чтобы сделать предельно легким и метким? Не счесть. Его самый лучший подарок. Самый лучший подарок из всех. Хотя мама, естественно, не одобрила.

Сигюн подавленно вздыхает. Она хочет его увидеть. Очень хочет наконец прикоснуться. Хотя бы провести украдкой кончиком пальца по травяному плащу. Сигюн шепчет в ночную тишину:

– Возвращайся уже поскорее. Папа хочет устроить бал в честь моего двадцатилетия через несколько дней.

***

– …а знаешь!

Видит Хеймдалль, Локи не желает ничего знать! Он страдальчески закатывает глаза. Во имя Иггдрасиля… Нескончаемая болтовня Фрейи душит своей назойливостью, точно ошейник. Если бы это все не касалось треклятых политических аспектов, он бы уже давно послал ее куда подальше. И далось ей перейти с копошения в ворохе его личной жизни на рабочий лад?!

Когда есть с чем сравнивать, действительно понимаешь, насколько бываешь слеп и не ценишь того, что имеешь. Почему именно Фрейя?.. Почему не Сигюн?… Где его покладистая девочка, которая приноравилась за столько лет совместного времяпрепровождения нутром угадывать, когда можно побыть вертлявой юлой, а когда – лучше не попадаться на глаза вовсе? Приноравилась предвидеть его реакцию. Это… если подумать… Это немного злит.

– …а еще…

– Фрейя! – Локи с натянутым добродушным оскалом останавливает спутницу. Еще немного, и он не выдержит. – Ты слишком энергична. Поумерь пыл. Ты не у себя в спальне.

– А ты слишком дерзок для гостя, дорогой!

– У меня есть на то привилегии, разве нет? – ухмыляется он.

– Есть, – она с усмешкой прикрывает глаза. – Ты так давно у меня не был, что я и позабыть успела, насколько ты непоседливый, – она вдруг удивленно склоняет голову вбок. – Что такое, дорогой?

– А он что здесь делает?! – змеиное шипение ядом чистого гнева сменяет цветочно-мелодичный голос.

Фрейя окидывает взором разъяренную гримасу Локи и прослеживает за его взглядом. Раскаленные холодом ненависти изумруды упираются в светловолосую макушку недавно приобретенного двуличного увлечения. Она неопределенно хмыкает и изящным жестом поворачивает острый подбородок в свою сторону.

– Только не говори, дорогой, что уже нажил себе врага в лице альвхеймского царевича.

– Это он нажил себе врага в моем лице! – выплевывает как проклятие Локи. – У меня с этим мальчишкой личные счеты.

– Ты сам сейчас ведешь себя как мальчишка.

Он бросает на нее хмурый взгляд.

– Боги, – отмахивается Фрейя, – да делай, что хочешь!

========== Часть 13 ==========

Что ж. Как и говорит Фрейя, Локи действительно делает то, что хочет. Впрочем, он бы поступил так при любом возможном раскладе. Он имеет слишком хорошо развитое логическое мышление, чтобы не сложить два и два и не понять, что альвхеймский мальчишка – та еще неприятная трещина на его парадной броне. Зашедшая слишком далеко в своей наглости. Сколько Локи ни спрашивал у Сигюн, что послужило причиной ее побега, – ответ был один: поругались. Неясно, на что она надеялась, привирая Богу Коварства. Но если не хочет – он может пойти с другой стороны. Поэтому сейчас он вылавливает мальчишку у озера и с размаху за горло припечатывает к дереву.