Текст книги "Научи меня всему (СИ)"

Автор книги: Cold February

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Сигюн издает короткий смешок. Их прерывает недовольный тон:

– Я все слышу!

– Вообще-то я как раз за тобой.

Она высвобождается из отцовской хватки и виснет на шее у ничем не выдающего и тени пренебрежения от содеянного дяди. Точно это все в порядке вещей. Тор с усердием пытается скрыть свое изумление. Он ни за что бы не подумал, что его брат так тесно сблизится с его дочерью, если бы не увидел это собственными глазами.

– Ты опаздываешь уже на полчаса, – Сигюн наколдовывает в подтверждение своих слов часы из белого дыма прямо перед глазами опешившего Локи.

Он недовольно цокает:

– Это все вина твоего отца!

– Что?! – возмущается от такой наглости Тор.

– Что «что?!»? – передразнивает Локи. – Это ты отвлекаешь меня весь вечер! Из-за вас, Ваше Величество, я не успел выполнить свою работу вовремя и непростительно опоздал на свои же занятия, чем доставил царевне неудобства.

Сигюн, подыгрывая этому мини-спектаклю, бросает на отца осуждающий взгляд. Тор не выдерживает:

– Вы двое! – его строгий тон заставляет озорной дуэт рассмеяться.

– Ладно, – фыркает Локи, – судя по всему, вечернее занятие отменяется. Можешь заняться своими делами.

– Я могу тебя подождать… – неуверенно протестует Сигюн, но натыкается на предупреждающий взгляд. Она недовольно бурчит: – Как скажешь…

– Навести мать, – советует Тор. – С тех пор как ты стала заниматься магией, она страдает от недостатка твоего внимания.

– Так и сделаю! – Сигюн улыбается и, пожелав мужчинам спокойных снов, выходит из кабинета.

Локи непринужденно возвращается к работе, а Тор сканирует его ехидным прищуром своего единственного глаза.

– Ты стал мягче, брат.

– Не неси ерунды, – все так же, не отрываясь от документа, хмуро отзывается Локи.

Тор усмехается, решая оставить свои мысли об этом упрямом осле при себе.

– Вашему взаимопониманию можно только позавидовать. Иногда мне кажется, что она не моя дочь, а твоя.

Локи поднимает на сводного брата ошалелый взгляд. Он вспоминает, чья еще она дочь. Он говорит:

– Не смешно.

***

В день перед пятнадцатилетием своей племянницы Локи никак не может вытурить рыжую надоеду из своих покоев.

– Тебе не надоело?

Он опирается о стол с десятками мензурок и едко пахнущими травами, скрещивая руки. Недалеко, на софе, в куче наваленных для удобства подушек, юная царевна поднимает на него слипающиеся глаза.

– Завтра пир, а вместо того, чтобы к нему готовиться, ты прячешься у меня.

– Я не прячусь, я читаю, – Сигюн показательно окидывает взглядом книгу.

– Ты не читаешь, ты засыпаешь, – глумливо скалится Локи.

– Не я виновата, что ты перетащил, как жадный дракон, из библиотеки все самые интересные книги к себе и устроил в своих покоях вечный полумрак!

– То есть ты не отрицаешь, что хочешь спать?

Сигюн обиженно хмурится. Он снова ловит ее на слове.

– Иди к себе. Книги никуда не убегут. Тор и Сиф и так ставят мне в упрек то, что я делаю из тебя книжного червя.

– Я не книжный червь!

– Поди докажи это тем, кто устанавливает первенство ударом кулака в челюсть.

Сигюн издает приглушенный смешок.

– Дочитаю до конца главу и пойду. Мне осталось немного. Не хочу бросать посередине.

Локи кивает и возвращается своей работе с зельями. Ее рвение похвально. Но иногда оно действует ему на нервы. Например, сейчас. …Итак. Отмерить и вывесить ингредиенты…

Когда он уже в третий раз за последние десять минут потирает переносицу, и у него уже у самого начинают слипаться глаза, стрелка часов уходит зá полночь. Локи сдавленно выругивается и оборачивается. Из груди вырывается страдальческий выдох. Кто бы сомневался, что перед его взором встанет какая-нибудь иная картина, кроме свернувшейся калачиком племянницы на изумрудных подушках. Можно, конечно, просто разбудить ее и выгнать… Но что-то его останавливает. Это чувство довольно ново и необычно. Локи осторожно вынимает из ее тощих ручек сжатый фолиант и вскидывает бровь, глядя на обложку. Он с недоверием и откровенным непониманием смотрит на Сигюн. Пятый из тридцати томов «Заклятий высшей магии». Что она тут так увлеченно целый вечер «читала», если в принципе не могла что-то отсюда понимать? Локи качает головой. Опять какие-то ее фокусы! Он скептически окидывает племянницу взглядом. И что ему с ней делать?

Выход находится только один.

Сигюн на вес оказывается точно пушинка. Хотя, что еще взять от пятнадцатилетней соплячки? «Уже пятнадцатилетней», – хмыкает Локи про себя. Четыре года прошло с того злополучного похода в Йотунхейм. Как время быстро летит… Он бегло проходится взглядом по умиротворенному личику, уткнувшемуся ему в грудь и сопящему в зеленую льняную рубашку. Сама невинность. И что только забыла рядом с ним… Нет, Локи, естественно, не считает себя ниже кого бы то ни было, но под науськиванием Сиф девчонка явно должна была выработать о нем нелестное мнение. Какой удар в сторону царской четы!

Он натягивает на себя самую непроницаемую маску, когда за поворотом маячат покои царевны Асгарда. Стражники смотрят на него – на них – с немалым изумлением. И тех не в чем за это винить. Они отворяют перед Локи двери, пропуская внутрь с ношей в виде племянницы. И он готов поспорить, что на утро весь Гладсхейм будет трещать только об этом. Но это не единственное, что тревожит. Стоит Локи пройти переднюю, как к нему навстречу, с софы, поднимается разъяренная и заспанная Сиф. Она уже открывает рот, но он с беззвучной властностью шепчет одними губами: «Тихо!»

Локи проходит мимо невестки под пристальным недовольным взглядом и ловит себя на том, что губы сами растягиваются в усмешку. Где-то за спиной открываются и закрываются двойные двери. Неужели не выдержала и ушла? Он хмыкает. Что ж, Сиф, это так на тебя похоже… Тору, видно, сейчас крупно достанется… Эта мысль веселит, и Локи не сразу замечает, что Сигюн просыпается. А он все еще держит ее на руках. Прямо над ее кроватью. Ему сложно понять, что творится в распахнутых глазах, непривычно темных из-за мрака ночи. Удивление? Страх? Недоверие? Смущение? Или все сразу?

– Проснулась? – Не вопрос, утверждение, но Сигюн все равно едва заметно кивает. Локи осторожно опускает ее на кровать, но все еще продолжает нависать. – Твоя мать поймала нас, ты в курсе? – в тоне шепота знатная веселость. – Завтра нам обоим влетит.

– Уже сегодня.

– Да. Уже сегодня.

Ее вид какой-то нереальный и зачаровывающий. Располагающий. Чересчур доверчивый. Локи секунду колеблется: стоит ли?.. Он все же медленно наклоняется и коротко целует племянницу в лоб. И с все той же веселостью произносит:

– С днем рождения, моя царевна!

Все-таки Тор оказывается прав. Локи становится мягче.

========== Часть 3 ==========

Спустя три месяца, как Сигюн минует шестнадцать, она ни с того ни с сего возвращается к теме Йотунхейма. С совершенно неожиданной стороны.

– Ну пожалуйста!

– Даже не думай! Я не поведу тебя в Йотунхейм!

– Но ты ведь ходишь туда каждый год! А я, между прочим, тебя покрываю! Чего тебе стоит взять меня с собой хоть разочек?

Локи выругивается и с остервенением трет виски. Где он свернул не туда, что эта малолетняя бестия начинает вить из него веревки?! Ах да, год назад, когда условливается с ней, что она тихо посидит в его кабинете пару часов, делая вид, что у них идет урок.

– Стоит казни, если хоть кто-нибудь об этом прознает!

– Но никто ведь не узнает! Ты сокрыл нас обоих, когда мне было одиннадцать, и заклинание не спало даже при переходе между мирами!

– Я не сомневаюсь в своих способностях, милая! – он едко фыркает и отворачивается к окну. Научил разбираться в магии на свою голову!

– Ну Локи…

Сигюн нерешительно сжимает край его рукава кончиками пальцев. Она как никто знает: когда он зол, его лучше не выводить еще больше. А значит нужно быть паинькой. На нее падает жесткий взгляд пронзительных зеленых глаз.

– Я нигде не была, кроме Асгарда. Я уже знаю здесь почти все наизусть. Я хочу чего-то большего…

– И ты полагаешь, что Йотунхейм станет для тебя «чем-то большим»? – Локи желчно скалится. – Там не на что смотреть, кроме горных льдов и бесконечной снежной равнины.

– Мне нравится снег, – Сигюн пожимает плечами.

– Снег есть и в Мидгарде.

– Мне не интересен Мидгард!

Локи фыркает.

– До чего упрямая! Вся в отца!

– Это значит «да»? – ее глаза светятся лучами надежды.

– Это значит «нет»! Почему вообще именно Йотунхейм?!

– Не знаю, – Сигюн простодушно хлопает своими рыжими ресницами. – Наверное, потому что этот мир прочно отпечатался в моих воспоминаниях. Да и ты часто туда наведываешься, а значит, что-то находишь в нем.

– Конечно, нахожу, – он глумливо усмехается. – Йотунов.

– Локи…

– Что «Локи»? – он лениво ее передразнивает. – Твое мини-путешествие в детстве никогда бы не случилось, не сунь ты свой любопытный нос, куда не следует! Асам запрещено покидать Асгард до своей второй инициации! Этот закон издал еще твой прадед, и даже я ему следовал! – Локи пресекает ее «но» взмахом руки. – Нельзя! Даже со своим патроном!

– А когда я пройду инициацию, ты возьмешь меня в Йотунхейм?

Он скрежещет зубами, бурча: «Я подумаю…»

– Нет, так не пойдет!

Сигюн пылко хватает не ожидавшего такого порыва дядю за руку и наскоро рисует руну клятвы на широкой ладони. Локи заходится в легком смехе.

– Ты же в курсе, что я могу сломать ее, даже не прилагая усилий?

Она поднимает на него оторопевший взгляд. Действительно. Что за глупость: заставлять в чем-то клясться Бога Коварства. Он закатывает глаза.

– Ребенок… Дай сюда свою руку!

Локи мысленно бросает колкость в адрес ее глупой, но довольной улыбки, когда завершает руну на миниатюрной ладони и прижимает к ней свою с зеркальным отражением. Скрещивает их пальцы, как полагается в ритуале, и неохотно произносит: «Даю слово». Сигюн сдавленно шипит, когда линии вжигаются глубоко под кожу. Впрочем, совершенно не оставляя следа.

– Довольна? – ехидничает Локи, глядя в сверкающие голубые глаза.

– Да!

***

В год, когда Сигюн исполняется семнадцать, в Асгарде проходит знаменитый Бал Девяти миров. И Гладсхейм, как никогда, становится просто волшебным. Как и царевна, что несказанно напрягает всю царскую семью.

Локи хмурится, когда находит свою подопечную на одной из веранд, мило беседующую в окружении трех молодых ванов и одного альва. Он, кажется, посылает ее за травами. Хотя постойте, травы у нее в руках. Вот только должны быть уже полчаса как на его столе!

Локи чеканным шагом направляется к разом притихшей компании. Лишь Сигюн встречает его широкой улыбкой. Он окидывает юнцов опасным взглядом. Голос безэмоциональный, а потому еще более угрожающий:

– Пошли вон.

– Ты спас меня! – шепчет Сигюн, стоит ванам и альву ретироваться на порядочное расстояние. Она радостно приобнимает дядю за локоть.

– Тебя как за смертью посылать! – фыркает он, уводя племянницу вглубь дворца.

– Это был форс-мажор!

– Я так и понял. – Едкое замечание не оставляется Сигюн без внимания. – Что эти юнцы от тебя хотели? – Локи не дает себе отчет почему, но эта ситуация его изрядно злит.

– Пытались пригласить меня на сегодняшний бал. Но я сказала, что уже занята.

– Вот как? – он в удивлении вскидывает бровь. В голосе сквозит желчь. И когда только успевает кем-то обзавестись?.. – И кто же удостоился чести сопровождать царевну Асгарда на Бал Девяти миров?

Где-то сбоку слышится сдавленный смешок.

– Ты.

Локи даже останавливается от удивления.

– Ты же пойдешь со мной? – Сигюн паникует и цепляется пальцами ему в руку. В голосе сквозит мольба: – Пожалуйста!

– Почему я?! Ты что, не могла выбрать кого-то другого?

– Тебе же самому это не нравится!

– Мне все равно! – он пожимает плечами, а в голубых глазах разгораются озорные огоньки.

– И поэтому ты только что разогнал всех с такой миной, как будто готов был перерезать им глотки? Пожалуйста, Локи! Я никого из них не знаю! Я не хочу с ними идти!

Он устало вздыхает.

– Ты как дитя… Понимаешь, что это будет выглядеть странно?

– Почему? Ты же мой патрон. Учитель. Дядя, в конце концов!

– Вот именно, – Локи усмехается. – Кто в семнадцать лет ходит по балам с дядей?

– Я? – нерешительно спрашивает Сигюн.

Локи заходится веселым смехом и тянет племянницу дальше по намеченной траектории.

– Твой отец будет недоволен, а мать – просто в бешенстве!

– Это значит «да»?

– Это значит «да»!

***

Сиф без стука влетает к Локи в покои тем же вечером, явно прямиком от своей ненаглядной дочурки. Он откладывает книгу и скрещивает ноги на пуфике, готовясь к весьма интересному разговору. Не может удержаться, чтобы не съехидничать:

– Да-да, конечно, можешь войти…

– Что это значит?! – Сиф явно не в лучшем расположении духа.

– Что именно? Я хоть и маг, но не умею читать мысли.

– Не строй из себя дурака! Ты прекрасно знаешь, о чем я! Почему моя дочь идет на бал с тобой?!

– Потому что твоя дочь чуть ли не умоляла меня об этом?

– Ты мог отказаться! Знаешь же, как для ее репутации важны подобные мероприятия! Или это и было в твоих планах?!

– Каких планах, моя царица? Вы слишком много надумываете. Хотите, дам вам успокоительное? – он едко скалится. – Его, кстати, ваша дочь приготовила.

– Локи!!!

– Угомонись, Сиф! – Он резко встает, заставляя царицу невольно попятиться. Веселье в секунду сходит, уступая место разъяренному шипению. Весь гнев, методично накопленный за день, Локи срывает на невестке: – Твоя дочурка с какой-то радости выбрала меня в учителя, о чем я ее не просил! И теперь я нянчусь с ней, как какая-то мамушка! Терплю все ее капризы и выходки, в то время как ты и Тор только и делаете, что пожинаете плоды моего воспитания! И я не желаю слушать твои упреки в свой адрес после всего этого! Тебе ясно?!

Сиф отступает на шаг, сжимая подол платья задеревеневшими пальцами. Она всегда знала, что он невменяем. Но чтобы настолько! И это ему она отдала на обучение свою дочь?!

– Убирайся, – приказ, не терпящий пререканий. – И да. Новость тебе на досуг: откажись я – Сигюн не пошла бы никуда в принципе. Тебе стоит получше узнать свою дочь. Может, меньше будешь говорить глупости.

***

Сиф все время поджимает губы и хмурится, руководя процессом, в ходе которого юную царевну одевают, украшают, заплетают и слегка подкрашивают косметикой. Уже в середине всей этой будуарной вакханалии Сигюн не выдерживает и со стоном закатывает глаза. И стоит всей прислуге низко поклониться и удалиться, порывисто приобнимает мать за талию.

– В чем дело, мама? Ты все еще против того, что я иду на бал с Локи?

– Да. Я все еще против. Теперь даже больше, чем прежде.

– Почему?

Сигюн слегка усмехается. Кривит губы, едва заметно приподнимая уголки. В такой знакомой полуухмылке Бога Коварства. У Сиф по позвоночнику проходится холодок.

– Ты проводишь с ним чересчур много времени. Он плохо на тебя влияет.

– Но мне нравится проводить с ним время, мама! И что значит «плохо влияет»? Отец сам отдал меня к нему в ученицы.

– Твой отец многое спускает Локи с рук! Всегда спускал.

– Ты слишком к нему предвзята, – Сигюн с раздражением отступает на шаг и скрещивает руки. Точь в точь Тор. – Я не желаю больше об этом говорить. Тем более, что ты все равно останешься при своем мнении.

– Я просто не хочу, чтобы ты потом жестоко обожглась.

– Об этом можешь не волноваться. Локи обучил меня управляться с огнем, – она весело возносит руку кверху и на пару секунд зажигает пламя в руке. – Видишь?

– Снова бахвалишься? – со стороны дверей слышится едкий смешок.

– Перестань! Не от одного же тебя ей получать одобрения? – Тор при полном царском облачении с широкой улыбкой огибает брата и заключает своих женщин в объятия. – Вы сегодня прекрасно выглядите!

– Не соглашусь, – усмехается Локи. – По мне, так они выглядят прекрасно всегда.

– Естественно, – исправляется Тор и, глядя брату в глаза, с нажимом произносит: – Но сегодня – особенно!

***

Тор забирает Сиф и на прощание кивает брату. Он нутром чует напряженное настроение своей супруги и нежно гладит ее по спине.

– Что такое? Волнуешься?

– Мне не нравится, что Сигюн проводит с Локи слишком много времени, – чеканит как заученную фразу она. – Особенно сейчас.

– Он ее учитель. Это же естественно. И что значит «сейчас»? Раньше тебя почему-то это так сильно не волновало…

– Меня всегда это волновало! – Сиф понижает голос, заметив удивление стражи. – Наша дочь входит в тот возраст, когда начинает нравиться мужчинам. Многие из твоих воинов уже заглядываются на нее.

– Серьезно? – Тор удивленно округляет глаза и еле слышно бормочет: – Я не замечал… – Сиф скептически фыркает. – Стой… А причем тут Локи?

– Локи тоже мужчина, Тор!

– Он мой брат. Ее дядя. Ты слишком много надумываешь.

Эта его последняя фраза окончательно выводит Сиф из равновесия.

– Сводный брат, сколь ему не надоедает повторять при каждом случае! – она остервенело зарывается пальцами в волосы. Ее голос снижается до усталого шепота: – Я просто не хочу, чтобы она потом страдала, по девичьей глупости заинтересовавшись им. Чтобы ты уяснил, Тор: я лично перережу ему глотку, если он хотя бы как-то не так посмотрит на нее.

– Это звучит как паранойя, Сиф! Перестань! Мне неприятно это даже слышать! – Тор брезгливо морщится. – Ты так завелась только из-за того, что Сигюн пригласила его в качестве своего сопровождающего? Так, я считаю, это здравое решение! – он энергично кивает головой сам себе.

Сиф отказывается верить его словам. А он продолжает:

– Сама посуди: это великое событие, от которого даже у меня голова кругом! Во дворце огромное количество народа, сложно уследить, кто здесь друг, а кто может оказаться врагом. С Локи Сигюн будет в полной безопасности. Да и рановато ей крутить романы с кем-либо. Нравится – пусть смотрят. Я им этого запретить не могу. Но близко пусть не подходят!

– Может, ты и прав… – Сиф неуверенно поджимает губы. С таким экзотичным «конвоем» к Сигюн подойдет разве что отчаянный самоубийца.

– Выкинь из головы посторонние мысли! Сегодня ты лицо женской части Асгарда. Что подумают об асиньях, если ты будешь весь вечер хмуриться? – Тор шутливо тычет пальцем Сиф в складки между бровей, и она с наигранным недовольством бьет мужа по руке.

– Не портьте мне макияж, мой царь!

Тор широко и лучезарно улыбается.

– Прошу простить меня, моя царица!

========== Часть 4 ==========

Локи окидывает племянницу взглядом. Не пропускает ни малейшей детали. Что ж, к сегодняшнему событию слуги знатно потрудились с ее внешностью. Жаль поведение не столь идеально. Ему приходится глубоко наклониться, чтобы достать до миниатюрного ушка.

– Прекрати кусать губы. Это моветон.

– Я сейчас сойду с ума…

– И виснуть на мне тоже не надо. Успокойся, – он беспечно пожимает плечами. – Ты же царевна. Разве не привыкла к таким мероприятиям?

– К таким – нет!

Локи возводит глаза к потолку.

– Ну подумаешь, гостей на пару сотен больше.

– Ты только хуже делаешь! – Сигюн коротко усмехается, поднимая на него взгляд. Изумрудные глаза полны успокаивающего веселого озорства.

– Разве?

– Пора, Ваше Высочество, – рапортует стражник.

– Давай, милая. Единственное, что от тебя требуется, это держать спину ровно и улыбаться. С этим ты уж как-нибудь справишься.

И Сигюн, действительно, справляется. Хотя все равно ужасно волнуется и нервничает. Но этим только покоряет сердца десятков мужчин. И Локи никак не может определиться, что в нем больше преобладает: гордость или раздражение.

– Следующий танец наш, – как бы между прочим сообщает он, когда Тор и Сиф склоняются в реверансе и поклоне.

– Что, тоже одиночный?!

– Боги упасите! – усмехается Локи и протягивает руку в немом приглашении.

За его спиной еще десятки мужчин проделывают то же самое со своими партнершами. Сигюн, мягко выдохнув, уверенно вверяет себя дяде. Он, как и подобает своему статусу, выводит ее на середину залы. Делает поклон на первых секундах музыки, выставляет правую руку вперед, когда племянница исполняет реверанс. Второй танец, официально принятый на всех асгардских балах, – танец, когда партнеры ждут не дождутся, чтобы друг друга коснуться, описывая круги с протянутыми ладонями.

Сигюн не раз видела Локи в парадном боевом облачении – официальной одежде для советов, приемов и балов. В отличие от ее отца и матери, ей рога на его шлеме не кажутся смешными. Скорее… величественными. Она по особенностям своего тела небольшого роста, а золотые рога делают Локи зрительно еще выше. Почти недосягаемым. Впрочем, для Сигюн оно так и есть.

Стадия «не касания» завершается, и Локи аккуратно притягивает племянницу за талию. Сигюн, кажется, забывает, как нужно дышать.

– Я смотрю, ты втянулась, – насмешливо подмечает он.

Его движения настолько расслаблены и отточены до совершенства, что ей становится даже завидно.

– Твое присутствие меня успокаивает.

Локи удивленно вскидывает брови и кружит Сигюн вокруг ее оси. Вновь прижимает к себе. Давненько они не находились друг к другу настолько близко.

– И как я только докатился до такого? Я же должен вызывать во всех отвращение и дискомфорт. Теряю хватку!

– Прекрати. Хватит пытаться казаться хуже, чем ты являешься.

– Говоришь в точности как твой отец.

– Я серьезно…

– Я тоже.

Локи разрывает тесный контакт и отходит на шаг, исполняя завершающий танец поклон. И как только стихают бурные аплодисменты, заправляет миниатюрную ручку себе под локоть и выводит Сигюн из центра залы. Он непринужденно интересуется:

– Выпьешь?

– Мне же еще нельзя…

– А кто предлагает тебе вино?

Локи с игривой издевкой материализует в зеленом свечении бокал с чем-то оранжевым. Сигюн простодушно его принимает. А дядя в стиле своей трикстеровской натуры ведь мог запросто его отравить.

– Наслаждаться творением виноделов в нашей компании буду только я!

***

К их общему облегчению вечер проходит вполне спокойно: без инцидентов в виде неожиданных партнеров для царской дочки. Дядя и племянница танцуют вместе еще пару общих церемониальных танцев. Так, для приличия. А остальное время успешно прячутся в толпе. Локи рассказывает Сигюн, кто есть кто на этом мероприятии. Кто откуда. Кто кем кому приходится. Кто в каких сражениях участвовал и в коих из них отличился. Проводит еще один своеобразный урок. И Сигюн по своему обыкновению жадно внимает каждому слову. Совсем не заботясь о том, что на них бросают весьма заинтересованные взгляды. Где-то к середине вечера Тор оглашает о начале пира, и празднество плавно перетекает в застолье, а после в симбиоз первой половины вечера и второй.

Локи делает глоток вина, уже давясь откровенной скукой, когда Сигюн мягко, но настойчиво дергает его за край рукава.

Он лениво вопрошает:

– Что такое?

И она шепчет тихо-тихо, так, чтобы сидящие под боком царская чета и цари Девяти миров не расслышали:

– Уже почти полночь. И всем уже явно плевать на присутствующих, – намекает Сигюн на охмелевших гостей. – Мы можем сбежать отсюда?

Локи скалится и так же заговорщицки шепчет:

– Уже два часа жду, когда ты это предложишь! – он отставляет бокал в сторону и поднимается, подавая ей руку. – Вперед!

Ночной холодный воздух, попадая в легкие, словно открывает второе дыхание. Выход в сад становится единственной возможностью улизнуть незаметно, не привлекая внимания. И ни Сигюн, ни Локи не имеют ничего против такого исхода.

– Ну и как тебе празднество?

– Запоминающееся!

На ее улыбку ложится ночная тень, делая таинственнее и загадочнее. Локи щурится в недоверии.

– Но, если честно, я бы лучше целый вечер просидела у тебя за книгами. Или постреляла из лука.

Он посмеивается. Его голос приобретает хитрые нотки.

– Каждая дева в Девяти мирах только и жаждала этого события, а ты говоришь, что предпочла бы балу изучение заклинаний?

– Это, конечно, бесспорно весело, ярко и красиво. Но не так познавательно.

– Я приятно удивлен… – Сигюн озаряется смущенной улыбкой. – Вот только всего ты мне почему-то не договариваешь, милая. Почему же?

– О чем ты?

– Бал понравился тебе куда больше, чем ты хочешь показать. Напоминаю, что я чую уловки и увиливания за версту. Особенно твои, ведь лгать мне ты не умеешь.

– Забавно, учитывая, что я обучаюсь у Бога Коварства, – она издает неуклюжий смешок.

– Не переводи тему, Сигюн, – Локи останавливается и испытующе заглядывает ей в глаза. – С каких пор ты что-то от меня скрываешь? – «А не выкладываешь все как на духу по обыкновению».

Сигюн прячет взгляд в землю, так что Локи приходится насильно поднять ее подбородок. Вопрошающе изогнуть бровь.

– Мама говорит, что ты плохо на меня влияешь…

Он усмехается.

– Ну, это не новость.

– Но мне нравится проводить с тобой время! Не только в смысле обучения магии.

Локи стискивает челюсть так, что заходятся желваки. Он не может понять, что не так, но ясно чувствует, что что-то упускает. Что что-то не сходится. Это ее простодушное «нравится» ему, как ни парадоксально, не нравится. Он отпускает ее подбородок и мягко заправляет рыжую выбившуюся прядь за ухо. Без задней мысли, просто повинуясь порыву. Только все усложняя и даже не придавая этому значения.

– Уже поздно. Я отведу тебя в твои покои. Идем.

***

Сигюн падает на кровать и отчаянно бьет кулаком в подушку. Она почти что признается ему, а он… Какой смысл являться богом, специализирующимся на чувствах и эмоциях, но совершенно не видеть того, что происходит у тебя под носом?! Сигюн в общем-то не уверена, что это так уж и плохо. Зная Локи, он бы выгнал ее взашей, и никакие данные им обещания и клятвы дело бы не исправили. Холодный. Расчетливый. Жестокий бог. Таким был, есть и будет. Как и его магия. Он в шутку иногда называет свою силу «капризной стервой, требующей битья плетьми».

Сигюн хочется зарыдать от обиды, безысходности, а главное – глупости своего положения. Мама все время твердит ей в детстве, что дядя – опасный бог, и от него нужно держаться подальше. И с самой их первой встречи девочку поражает разительный диссонанс слов матери и действительности. Дядя Локи не кажется Сигюн опасным. Наоборот – даже приветливым. Его голос мягкий и шелестящий, убаюкивающий. Совсем не такой громогласный как у отца.

Вплоть до ее десятилетия мама упорно старается сократить возможности совместного взаимодействия дяди и племянницы, только разжигая детский интерес. Ведь мы всегда тяготеем к тому, что находится под запретом. И Сигюн приходится сделать огромное усилие воли, чтобы побороть свою стеснительность. Пойти на самый крайний риск – напроситься к Локи в ученицы. Глядя на себя из прошлого, она может сказать, что это было совершенно необдуманное и фанатичное решение с целью быть ближе к дяде. Всего-то. Сейчас же она готова в тысячный раз сказать себе за это «спасибо». Сигюн приравнивает магию к кислороду. Как и говорит Локи на первом своем уроке: «Как только ты начинаешь заниматься магией – уже не можешь остановиться. Магия – это наркотик».

Все усложняется, когда детский интерес перерастает в юношеское влечение. Локи обаятелен, умен и красив. Притягателен, несмотря на недостатки своего желчного характера. Локи совсем не сказочный царевич из среднестатистических девичьих грез. Но с каждым годом это влечение в Сигюн только усиливается. Заставляет каждый раз по полночи рыдать в подушку, когда в его покоях обнаруживаются следы пребывания других женщин. Глупо отрицать, что такой мужчина не будет вести интрижки или короткие романы. Так же, как и глупо отрицать, что женщины перестанут им интересоваться из-за его прошлого. И каждый раз в Сигюн залегает страх, что очередной роман станет последним. Этот страх делает ее эгоистичнее, решительнее. Капризнее по отношению к его вниманию. И не то чтобы ей это уж так сильно не нравится.

***

Спустя три дня после завершения Бала, солдат нерешительно мнется перед покоями Бога Коварства. Выругивается. И все-таки ударяет кулаком о золотую поверхность. Двери растворяются настежь. Его встречает колючий взгляд зеленых глаз. Руки бывшего асгардского царевича убраны в замок за спину.

Локи вопрошает:

– Ну и? Язык отнялся?

– Не то кладешь! – ворчит он же из другой комнаты, наблюдая за каждым движением своей племянницы. – Что, так сложно отличить белладонну от белозерки?

– Ты глухой? – вкрадчиво интересуется иллюзия, приподняв бровь.

Солдат впопыхах одергивает себя и громогласно выдает на одном духу:

– Его величество Тор просит царевну Сигюн немедленно прибыть в тронный зал! Ее ожидает посол из Альвхейма{?}[Также известен как Лесальвхейм. В КВМ используется первый вариант.]!

– Меня? – Сигюн удивленно округляет глаза, дивясь посланию, процитированному дядей.

Она вопросительно оглядывается на него через плечо, стоящего почти вплотную. Локи пожимает плечами, тоже откровенно не понимая, что послу может быть нужно от царевны, совершенно несведущей в политике. Его иллюзия говорит:

– Хорошо. Возвращайся к царю, мы сейчас будем.

Солдат склоняет голову в знак уважения и покидает порог покоев. Сигюн с сожалением оставляет свое недоваренное зелье. Она с надеждой интересуется:

– Ты пойдешь со мной?

– Естественно, – Локи беспечно усмехается. – Должен же я знать, по какому такому важному поводу кто-то выдергивает мою ученицу с занятий!

***

Кто-то выдергивает его ученицу с занятий, потому что девчонка сбалтывает в приватной беседе с тремя ванами и альвом, что помимо магии ей нравится стрельба из лука. Локи про себя выругивается. Он надеется, что его вспышка гнева, тогда на балконе, не слишком сильно задевает мальчишку, оказавшегося царевичем альвов, и не перерастет в междумировой конфликт.

– Ну и что мне с этим делать? – Сигюн недоверчиво проходится кончиками пальцев по позолоченной поверхности древка.

– Пользоваться, конечно, – в нотках, как всегда, сквозит оттенок ехидства.

То, что лежит у Локи перед его глазами, выглядит довольно… нелепо.

– Я серьезно, – она издает короткий смешок. – Зачем мне золотой лук с серебряной тетивой, инкрустированный драгоценными камнями? Это как минимум непрактично, а как максимум – глупо! – К тому же, у нее есть отличный лук, подаренный дядей на шестнадцатилетие. Уже пропитанный магией и ставший почти родным.

– Альвы любят вычурность, – Локи посмеивается, глядя на это изысканное оружие. Оружие, явно не предназначенное для ведения боя. Спрашивается: ну и зачем? Не проще ли было подарить обычное ожерелье?

– Может, просто кинуть его в сокровищницу? – с сомнением выносит на обсуждение идею Сигюн.

Локи отрицательно качает головой.

– Ты не можешь вот так просто избавиться от подарка царского наследника из другого мира.

– Ладно, – она раздраженно фыркает. – Но я же не обязана им пользоваться?

– Не обязана, – он смотрит на нее с подозрением. – Что, даже попробовать не хочешь?

– Честно? Нет. Это чересчур вычурно. Даже для Асгарда. И меня более чем устраивает мой лук.

Локи кивает, все еще изучая племянницу взглядом. Всего один разговор, а альв уже положил на нее свой глаз. Какая неслыханная наглость! Выколоть его ему что ли при встрече…