Текст книги "Научи меня всему (СИ)"

Автор книги: Cold February

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Сигюн по какому-то вредному наитию кусает его за шею в виде отместки. Тонкие губы искривляются в широкой улыбке.

– Не стоит делать этого на ходу, милая…

Локи сваливает Сигюн на постель. Стягивает с себя сапоги и забирается следом. Тянет к себе за голень тонкие ноги и дергает ленты туфель. О паркет со стуком ударяется пара каблуков. Локи с легкой небрежностью притягивает Сигюн за запястья и собирает шелковый подол у талии. Он полупредлагает-полутребует с плотоядной усмешкой:

– Давай снимем это.

Сигюн в крайнем смущении остается перед ним в одном белье. Она по-детски жалуется:

– Это нечестно…

Локи с веселым смехом толкает племянницу на постель и выдергивает из-под нее покрывало и одеяло. Откидывает их в сторону и заводит руки за спину, стаскивая сковывающий тяжелый камзол и следом нательную рубаху. Он материализует в зеленом свечении черную ленту и стягивает волосы в хвост. Локи коленом разводит стройные ноги и наваливается сверху, жадно целуя.

Сигюн обжигает огнем его мускулистого тела. Ее будто разом кидают в кипящий котел странных порабощающих чувств, заставляющих подчиняться чужой, доминирующей воле. Она несмело цепляется за рельефные предплечья, почему-то страшась чего-то большего со своей стороны. Локи несколько раз ловит с ее раскрытых губ тяжелые выдохи и прикусывая верхнюю губу. Чуть отодвигается, впиваясь пожирающим взглядом. Он не понимает, когда в нем происходит сбой, и максимальной сексуальностью становятся поджатые губы, скованность и раскрасневшееся лицо. Он вдруг обращает внимание на голубые глаза, налитые сладостным возбуждением с нотками страха. Локи под уколом вины дает себе сигнал чуть замедлиться. Сигюн от него никуда не убежит. Нужно быть терпимее. В конце концов, фактически он «лишает племянницу девственности» второй раз.

– Я не съем тебя, милая, – проговаривает он максимально доверительно. Но неконтролируемая усмешка все портит.

Впрочем, Сигюн любит ее в нем, как и все остальное.

– Я знаю.

Она, действительно знает. Знает, что он не сделает ей больно или что-то вроде того.

Локи хмыкает и ловит прижатую к своему предплечью руку. Принудительно ведет ей линию от своей груди к низу живота. Дрогнувшая ладонь проходится по в разы сейчас чувствительной коже. Из тонких губ вылетает шумный довольный выдох. Сигюн тут же сжимается в каком-то лютом смущении. Она уже касалась его тела подобным образом, но все равно… «Тогда» ей правил страх потери и адреналин, сейчас все происходит ради наслаждения друг другом. И она не уверена, что такие откровенные действия ей подходят… Сигюн неистово тяготит жаждущий взгляд, въедающийся, кажется, в каждый ее божественный атом. Она сдавленно тянет улыбку и прячет взор, когда кончики пальцев задевают линию роста волос от пупка к краю брюк, а ладонь ложится на вставший член.

Локи вдруг становится все понятно. Он с легкой ухмылкой отпускает ее запястье, нависает сверху и томно проговаривает:

– Расслабься…

Он длительным поцелуем прижимается к ее укромному месту под ушком. Подбирается пальцами за спину и снимает крючки бюстгальтера с петель. Дергает перемычку чашечек на себя, стягивая белье с тонких рук, и захватывает грудь ладонью. С распухших от укусов губ слетает невнятное мычание. Гортанный голос вновь отдает полуприказ:

– Закрой глаза…

Сигюн слушается его, потому что делать больше ничего не остается. Она невольно прогибается, подаваясь навстречу его губам, скользящим вниз к ложбинке. Спешно закусывает палец, когда влажный язык очерчивает ореол соска, а зубы следом смыкаются в коротком укусе. Локи уводит ее сознание куда-то далеко, в истомную негу, собирающуюся нетерпением между ног.

Она вдруг распахивает веки, не удерживая громкий стон. Умелые пальцы пробираются под край оставшегося на ней белья к самому чувствительному месту.

– Сосредоточься на ощущениях…

Локи говорит это, покрывая Сигюн смакующими поцелуями, и мысленно сам попадает в собой же расставленную ловушку. В голове крутится вихрь похоти, подначивающий скорее взять то, что так страстно хочется, но реальность твердит быть благоразумным и поиграться с племянницей еще немного. Видят боги, Локи ненавидит быть благоразумным. Каждый ее искренний отклик на его ласку сводит с ума, убивая оставшиеся крупицы выдержки. Каждый шумный выдох, каждый стон, каждое непроизвольное сжатие пальцев на предплечье, каждая инстинктивная подача навстречу сводят с ума. Никогда еще у него не было такой сладкой и тяжелой пытки одновременно.

Сигюн согласилась бы с его мыслями, озвучь он их. Ей хочется стенать в голос, но какой-то глупый, заложенный правильным воспитанием блок, не разрешает этого сделать. Тело плавится в истошном жаре, прося чего-то большего или хотя бы той эйфории, до которой Локи доводит ее в прошлый раз. Но он, точно издеваясь, с крайним напряжением на лице отстраняется. Сигюн не удерживает стон разочарования. Локи коротко вздергивает вверх уголок губ, попутно стягивая с нее оставшееся нижнее белье, а с себя – уже болезненно натирающие брюки. Ждать более становится невозможным. Он устраивается между ее ног, разводя их шире, и медленным толчком проникает внутрь.

Сигюн тут же взвинчивается от слишком странных и неопределенных, одинаково приятных и болезненных ощущений. У Локи где-то в голове простреливает дежавю. Он будто лишает свою маленькую племянницу невинности еще раз. Тогда, она смотрела на него тем же пугающимся собственных ощущений взглядом. С разницей лишь в том, что к этому взгляду примешивались слезы, и он томно шептал ей: «Все хорошо. Не волнуйся. Ты ничего из этого не вспомнишь».

Теперь она должна запомнить все. Все исступление, заставляющее не сдерживать своего голоса. Все пламенные жесткие прикосновения, очерчивающие тело в запале страсти. Свои собственные руки в неконтролируемом порыве исследующие чужое. Все накатывающие волны острого наслаждения – сладостного, порой, до невыносимости, – усиливающегося с каждым толчком и лаской напряженных пальцев. Сигюн упирается взмокшим лбом в потное плечо и благодарит богов, что Локи физически не может заглянуть ей в глаза своим сумасшедшим изумрудным взглядом, навалившись сверху. Это, вкупе со всем остальным, было бы уже слишком. Для нее все сейчас с пометой «слишком». Слишком горячо. Слишком жарко. Слишком близко. Слишком тесно. Слишком хорошо. Ее вдруг обдает волной приятного тепла, разливающегося по телу, вгоняя в экстаз. Сигюн разом напрягается и тут же с трепетом обмякнет.

Локи, подрываясь, садится и подтягивает племянницу жесткой хваткой за бедра. Заводит размашистый темп, проникая максимально глубоко в сокращающееся влагалище. Он резко выходит, кончая ей на живот. Локи позволяет себе с закрытыми глазами ненадолго погрязнуть в эйфории. Заниматься любовью с любимой женщиной, даря обоюдное удовольствие, – лучшее, что он мог представить для себя в отношениях. Он с какой-то усталой заторможенностью тянет к себе край покрывала и, отерев сперму, бросает его на пол. Локи откидывается рядом с притихшей Сигюн и накрывает их обоих одеялом. Он притягивает ее, утыкаясь носом в рыжую макушку. Его неукротимо клонит в сон.

Сигюн сжимает пальцы в кулаки, упираясь носом в мужскую грудь. В голове крутится миллион вопросов, на которые она сама точно не сможет себе дать ответа. Но, как ни парадоксально, Локи тоже вряд ли может помочь ей с этим. Это – то самое, личное, с чем она должна разобраться сама. То самое, от которого уже нельзя повернуть назад, о котором Локи предупреждает ее еще в начале их отношений. То самое, что она до конца не понимает, но ее кинули в это с особым удовольствием.

– Будешь слишком много думать об этом – додумаешься до какого-нибудь абсурда, – шепчет Локи с ленной издевкой.

Он вдруг подтягивает ее за ягодицы на уровень своих глаз, и Сигюн вмиг вспыхивает. Ему нравится это смущение, приправленное явно неконтролируемой блаженной улыбкой. Он криво тянет губы.

– Чтобы ты знала, милая: ты единственная, с кем я был столь нежен и обходителен.

Локи сам не понимает до конца, зачем признается в этой компрометирующей правде. Просто хочется донести: сколько заботы и защиты он вкладывает в племянницу.

– И поэтому ты стираешь мне память? – досадливо проговаривает она, обхватывая ладонью вибрирующую от недовольного мычания шею. Кончики пальцев путаются в волосах на загривке. – Мне все-таки немного обидно, что я не помню свой первый раз…

– Поверь мне, там нечего запоминать.

Локи передергивает от воспоминаний слез боли, им причиненных, на ее маленьком, всегда улыбающемся лице. Как же он ненавидит женские слезы…

– Но я должна сама решать, что я хочу запоминать, а что нет, – упрямо гнет свою линию Сигюн. – С твоей стороны это было нечестно.

Он вымученно прикрывает глаза, ложась на спину.

– Если тебе так неймется, можешь в будущем сломать действие зелья, – он ехидно скалится, скашивая прищуренный взгляд. – Правда, это станет возможным минимум лет через тысячу. С твоими-то навыками.

Она обиженно хмурится, прижимает одеяло к груди и чуть приподнимается, опираясь о его предплечье рукой, чтобы полностью видеть с любовью засевшее в душу выражение лица Бога Коварства.

– Разве мои «ужасные навыки», по твоему мнению, не говорят о том, что это ты плохой учитель? – бросает колкость Сигюн.

Ей тут же отвечает предельно вопросительно изогнутая бровь. Его погрязший в стыде минуту назад невинный ангелочек превращается в шкодливого чертенка. Маленькая рыжая бестия.

– Не устраивает мое обучение? – глумится Локи. – Что ж, моя царевна, Вы всегда можете подать жалобу на меня своему отцу. Я думаю, как царь Асгарда, Тор не преминет рассмотреть Вашу рекламацию.

– На что еще я могу подать жалобу? – смеясь, интересуется она.

Локи вдруг опасно суживает глаза. И Сигюн тут же становится не до смеха. Последняя фраза явно становится лишней и в ходе совсем недавних событий истолковывается кардинально неправильно. Дрогнувшие от волнения губы уже раскрываются в попытке объясниться, но их перебивают тонкие извечно язвительные:

– Ах, жалобу… Ты сама вырыла себе могилу, маленькая негодяйка!

Он опрокидывает ее, давя поцелуем протест в виде смешливого писка. Кое-что в их отношениях явно меняется на корню…

========== Бонус №3 (бывш. №2) ==========

Локи дергается в судороге кошмарного сна, раскрывая рот в попытке сделать вдох. Что-то упорно давит ему на шею. Он на периферии сознания чувствует, что задыхается, и резко просыпается с широко распахнутыми глазами и толикой паники. И первое, что встает перед взором: ледышка с четырьмя пальцами. Черные брови гневно сходятся на переносице. Буквально через секунду мохнато-инистый зверь летит кубарем с царского ложа. Локи садится на постели и с ненавистью заглядывает в озлобленные голубо-желтые глаза. Он кричит:

– Сигюн!!!

В его возгласе ярким акцентом сквозит желание крушить и карать. Так что у нее не остается иного выбора, кроме как перепугано выскочить из ванной комнаты, кое-как набросив на себя полотенце. Она с участившимся сердцебиением удивленно окидывает взглядом воинственно нахохлившихся йотунского зверя и мужа. Сигюн, как ребенок, пойманный за шалостью с поличным, прикусывает губу и старательно делает вид безучастной к очевидному происшествию. Спрашивает:

– Что случилось?

– «Что случилось?!» – раздраженно перебранивается Локи.

Он рывком откидывает одеяло и спрыгивает босым прямо на холодный пол. Подлетает к Сигюн вплотную.

– Милая, сколько раз я просил тебя, чтобы ты не пускала свою домашнюю зверушку к нам в спальню?!

– Много?.. – неуверенно улыбается она, втягивая голову.

Изумрудные глаза горят нехорошим огнем, а тонкие губы опасно сжимаются.

– Так почему… – его чеканный медленный шепот пробирает до дрожи, – ты меня не слушаешься, а?!

Злобный звериный рык под ногами добивает Локи до исступления. Так что он без зазрения совести выталкивает огромную животину из покоев силовым потоком и захлопывает намертво двери. Возвращается глазами к встревоженной судьбой ксилвры супруге. Сигюн говорит с ноткой обиженной укоризны:

– Зачем ты так?.. Ему просто одиноко одному. Я же не могу просто закрыть глаза на то, что он скулит под дверью.

Локи прикрывает веки, сдерживая приступ подступающей агрессии. Шумно выдыхает через нос. Еще парочка таких пробуждений, и скулить начнет уже он! Первое время, когда йотунский зверь находился еще в младенческом состоянии, просыпаться с прижавшимся к боку комком было даже забавно. Но не теперь, когда это мохнато-инистое чудовище вымахало до размера крупной взрослой особи. Не теперь, когда Локи уже триста раз пожалел, что разрешил инфантильной девочке одомашнить детеныша ксилвры. Потому что годы проходят. Дети взрослеют. А маленькой жалостливой рыжей бестии невдомек, что ее четвероногие подросшие друзья должны знать свое место.

– Сигюн. Предупреждаю последний раз. Еще раз я проснусь рядом с этой живностью – отправлю его на другую планету!

– Ты не посмеешь! – почти плача протестует Сигюн.

Ее обиженным поджатым губкам противопоставляется ехидный оскал. Локи наклоняется с глумливым прищуром к ее лицу. Ловко приподнимает вверх дрожащий подбородок. Он любовно угрожает:

– Давай поспорим?

– Ну Локи…

Она вполне с очевидным посылом касается ладонью его груди. И он усмехается, вскидывая брови:

– Нет, милая, любовные утехи в этот раз не сработают! – он наслаждается ее вмиг бросившимся в стыд выражением лица.

Локи до сих пор поражается ее невинному стеснению, несмотря на десятки проведенных вместе ночей. До сих пор это его взбудораживает. Он вдруг меняет свой взгляд на жаждущий. Что-то внутри перещелкивает.

– Хотя, знаешь… – он нагло забирается рукой под край полотенца, – мне нужна компенсация за прерванный сон…

– Что, правда?..

Сигюн с каким-то потаенным триумфом расплывается в улыбке. И натыкается на коварную ухмылку. Локи тянет приторно-сладостно:

– Правда.

И это не предвещает ничего, кроме отменной пакости.

Комментарий к Бонус №3 (бывш. №2)

Новый коллажик к работе: https://vk.com/wall-125307130_603

========== Бонус №4 ==========

Сигюн рысью несется по хрустящим сугробам, подхватив длинные юбки. Теплый пар изо рта оставляет легкий шлейф позади, смешиваясь с вихрем поднятых снежинок. С каждым шагом улыбка на ее лице становится только шире. Сигюн совершает последний рывок и отчаянно бросается в распростертые объятия.

– Брунгильда!

Ее с задорным смехом подхватывают за талию и кружат вокруг своей оси.

– Ну привет, красотка! Выглядишь счастливой!

– Так и есть! И это благодаря тебе!

– Боюсь, я в этом играю последнюю роль, – усмехается Брунгильда.

Она в игривом изумлении выгибает бровь, заглядывая подруге за спину.

– А это еще что за зверь?

Сигюн удивленно оборачивается, впрочем, прекрасно догадываясь, что предстанет у нее перед глазами. Скачущее мохнато-заледенелое нечто, тонущее в сугробе с каждым прыжком и подымающее клубы снега. Она ждет, пока детеныш, так отчетливо напоминающий кошку, доберется до них, вымученно фыркнет и отряхнется, окатывая двух асинь градом снежинок.

– Это Мани, – смеясь и прикрываясь рукой, представляет питомца Сигюн. – Детеныш йотунхеймского зверя ксилвры. Я, вроде как, его приручаю.

– Одного йотунхеймского зверя тебе не хватило, да? – с хитрым прищуром подкалывает Брунгильда, вызывая задорный смех.

– Этот зверь теперь царь. И мой муж.

– Мне встать перед Вами на колени, Ваше Величество?

– Думаю, это будет лишним.

Сигюн со смешком хватает подругу за руку и тянет в сторону Ледяного дворца. Мани озадаченно мотает головой и, обреченно фыркнув, направляется следом.

– Волнуешься? – добродушно осведомляется Брунгильда, чувствуя в своей ладони легкую дрожь тонких пальцев.

Сигюн тихонько угукает, переводя взгляд на скачущее смешное создание у ног. Эта встреча может вылиться во все, что угодно…

– Не стоит. Сиф с Тором не поехала. Кто-то же должен править Асгардом во время отсутствия его царя.

Она облегченно вздыхает. Одной причиной для волнения меньше. Только вот…

– Даже без мамы… это первая встреча папы и Локи на нейтральной территории после моего побега. Они, конечно, вполне миролюбиво поговорили, когда папа прибыл меня забирать, но… – она заминается. – Если раньше шутить на тему наших двойственных родственных отношений у Локи было табу, то сейчас он находит это забавным. У меня плохое предчувствие… Если они сейчас сцепятся, то как минимум поставят под вопросом единство Совета Девяти миров… – Сигюн издает нервный смешок и добавляет: – А как максимум разнесут пол-Ванахейма.

– Ты теперь играешь в политика? Вы посмотрите на нее! Просто настоящая царица.

– У Локи много заумных книг, а мне часто бывает скучно, – объясняет Сигюн.

– К слову о книгах, – насмешливо фыркает Брунгильда. – Вряд ли этим двум баранам удастся разрушить пол-Ванахейма. Извини меня, конечно, но твоя рогатая любовь знатно уступает в силе Тору. Я бы на твоем месте больше боялась не за мир ванов, а за голову Лакея.

Сигюн пожимает плечами.

– Локи – Бог Коварства. Он отлично умеет прятаться и водить за нос. А папа не особо любит искать.

Брунгильда кривит лицо, чуть покачивая головой.

– Аргумент. Однако вряд ли что-то изменилось в их отношениях. Лакей всегда норовил вывести из себя Тора, а потом отхватывал. Типичные братские отношения.

– Мне не нравятся такие отношения… – канючит Сигюн.

Подруга, в общем-то, права. Локи по большей части сам всегда являлся виновником своих бед. Точнее виновником бед был и есть его язык без костей. Главная проблема и главное оружие. Она внезапно переводит мысли на более насущный вопрос. Она даже останавливается, чем вгоняет в ступор Брунгильду:

– Тебя сильно наказали за причастность к моему побегу?!

– Если бы меня «сильно наказали», меня бы здесь не было, – усмехается та.

– Я серьезно!

– Я тоже, красотка. Сама посуди, разве Тор одобрил бы мою просьбу открыть Биврёст, будь я в немилости?

– Вряд ли…

– Вот именно.

– Но я ни за что не поверю, что мама оставила это безнаказанным.

– Ладно, – сдается Брунгильда. – Может, я и просидела в темнице пару дней.

– Извини… – Сигюн скорбно поджимает губы.

– Не строй такие жалостливые глазки. – Ее щелкают по кончику носа. – Я прекрасно знала, на что иду, и какие меня могут ждать последствия.

– Все все знали, кроме меня… – бурчит она под нос и на вопросительно изогнутую бровь отвечает: – Ничего, – она возобновляет путь и спустя несколько коротких минут молчания неуверенно спрашивает: – Как там… мама?

– Вне себя от ярости и до сих пор в тайне грезит мечтой снести Йотунхейм с древа Иггдрасиля.

– Оу… – Ну, этого следовало ожидать.

– Хотя злится она, по-моему, сейчас больше на твоего отца за то, что он так легко все воспринял.

– «Легко»? – саркастично переспрашивает Сигюн.

– По ее меркам, – ухмыляется Брунгильда. – Тор ведь даже пытался облегчить ваш приговор, который сам же по случайности вам и вынес. Не срослось, увы…

– Старейшины были непреклонны?

– Старейшины были возмущены столь вопиющей наглостью младшего царевича, вышедшей за всевозможные рамки. Да и тебя сочли не особо разумной и достойной трона Асгарда, раз ты спуталась с собственным дядей, к тому же бывшим преступником и неоднократным узурпатором престола.

– Выдержки из цитат? – смеется Сигюн.

– Мое любимое, – игриво подергивает бровями Брунгильда.

***

– Благодарю, дорогой Ньорд, за то, что согласился принять нас у себя и взять ответственность за проведение саммита.

– Пустяки, – с добродушной улыбкой обращается к Локи царь Ванахейма. – Признаться, мы в Совете давно гадали, когда же ты наконец примешь свой законный трон.

Локи одаривает его сдержанной полуулыбкой. Гадали они, как же…

– Ну, на этом мое присутствие считаю излишним.

Ньорд кивает молчаливому все это время Тору и выходит из залы, отведенной главам двух миров для переговоров. Локи вальяжно осматривает непримечательный интерьер, останавливаясь на мгновение на живописном виде из окна, и жестом предлагает брату начать диалог.

– Мидгард, – лаконично осведомляет тот.

Локи вопросительно изгибает брови. И это все? Ну хорошо…

– Согласен. Отличная альтернатива для проведения Совета Девяти. Волнений и препираний вызвать не должна.

– Альвхейм и Ванахейм уже выступили в поддержку этого решения.

– Уведомил их в обход меня? – оскорбленно хмурится Локи. Немыслимо!

– А разве я должен тебе отчитываться? – с раздражением складывает руки на груди Тор.

– О, Ваше Высочество, конечно, нет, – шипит Локи. – Только смею заметить, что междумировой политикой вашего мира до недавнего времени занимался не кто иной, как я!

– И ты же стал причиной ее раскола!

Локи поджимает губы. Они с Тором возвращаются в такое ненавистное состояние враждебного нейтралитета, которое, как он думал, они похоронили вместе с Рагнарёком. Столько задвинутых в дальний угол гордости и амбиций – и все в пустую! Всего один его промах (который Локи даже не планировал!) – и все вернулось к исходной точке.

– Это иронично, тебе так не кажется? – с невеселым смешком озвучивает он свои мысли.

– Да. В этом вся суть того, что ты делаешь, – не улавливая нового русла беседы, продолжает старую тему Тор. – За что бы ты не брался, Локи, все рано или поздно тобой же и разрушается.

– Очень мило, что ты так высоко ценишь мои способности, – саркастично цедит сквозь зубы он. – Но вообще-то я имел ввиду наши братские узы.

– О чем ты?

– Мы снова вернулись к началу! – усмехается Локи.

Тор с такой же невеселой усмешкой кивает, все еще хмуро сверля брата взглядом. У них обоих в головах проносится их диалог на Сакааре. Такой же пессимистичный и губительный. Только сейчас они стали по совершенно разные стороны баррикад. Они оба сидят на троне. Правят мирами, с самых своих истоков не знающими дружественных отношений. Между царем Асгарда и царем Йотунхейма залегает давящая тишина. Локи не выдерживает.

– Так и будешь играть в молчанку? Может, скажешь уже что-нибудь?

– Мне нечего сказать тебе, Локи.

– Ага. По тебе оно и видно… – он расставляет руки, как бы очерчивая фигуру брата. – Ну если не хочешь ты, скажу я. С Сигюн все хорошо.

Сигюн – точка их преткновения.

– Ей нравится Йотунхейм и нравится ее новый статус.

– Она была рождена, чтобы стать царицей, – Тор невесело хмыкает. – Это неудивительно.

– Я говорю о статусе моей жены, – растягивая губы в непринужденной улыбке, поправляет Локи.

Тора невольно передергивает. И его брат раздраженно закатывает глаза – нервы сдают.

– Вот чего ты так от этого дергаешься? Ну подумаешь, сплю я с твоей дочерью… ой-ой-ой!.. – Локи болезненно кряхтит, с размаху впечатанный затылком в каменную стену. – Ну чего ты, брат, спокойнее… – он сдавленно усмехается, глядя на предельно свирепого Тора, сжимающего его горло. – Сигюн вряд ли обрадуется тому, что станет вдовой по твоей милости. Кстати… – он вдруг на секунду серьезно задумывается. – Мне называть тебя братом или тестем?

– Локи! – гневно ревет Тор, вздергивая брата за горло. – Я и так еле сдерживаю себя, чтобы не всадить в тебя секиру! Не выводи меня еще сильнее!

– Ладно-ладно! Больше не шучу по этому поводу! Отпускай давай!

Локи хлопает по мускулистому предплечью и откашливается, освободившись. Вот и пытайся с ним разрядить атмосферу… Он хмыкает, отходя от нахохлившегося брата на пару шагов и саркастично тянет губы в улыбку, говоря очевидное:

– Как бы тебе не было противно, рано или поздно тебе придется принять тот факт, что твоя дочь замужем за твоим сводным братом. Повторюсь: сводным, Тор!

– Для меня ты навсегда останешься родным по крови! Я говорил это тебе уже тысячу раз! И ваша… связь… – он отмахивается. – Умом я никогда этого до конца не приму!

– Внукам своим так же скажешь? – непринужденно интересуется Локи.

Тор ошарашенно округляет единственный глаз.

– Сигюн?..

– Нет, – строго отмахивается Локи. – Это я в перспективе. Совсем головой тронулся?! Какие дети, ей всего двадцать один!

– Единственный, кто здесь тронулся головой, это ты!

– Ну да, – соглашается он и без задней мысли растягивает губы в многозначной улыбке… – Твоя дочь умеет заставить потерять голову, – …и тут же быстро стирает ее с лица, – Тор… – он, обороняясь, выставляет руки вперед, медленно отходя назад. – Так! Спокойно… Только не горячись!..

– Я предупреждал тебя, Локи!..

– Тор!.. Тор!

***

Локи вальяжно заваливается в царские покои и лениво опирается о косяк. Он усмехается с кривой хитроватой ухмылкой. Юное тело распластано на постели. Рыжие волосы разметались по зелени простыней. Невообразимый манящий контраст. Идеальное зрелище. Он бесшумной походкой подкрадывается к неразобранному царскому ложу. На него в темноте устремляется сине-желтый взгляд.

– И ты здесь, несносное животное, – едва слышимо бурчит под нос Локи.

Ему в ответ раздается глухое фырканье. Он магией, не желая попадать под раздачу острых когтей, за шкирку вытуривает йотунхеймского зверя со своей постели. Стоит ли говорить, что тому это не нравится?

– На воротник пущу! – шипя, угрожает Локи в ответ на вздыбившуюся шерсть.

– Локи?..

Сонный вялый голос забирает него все внимание, заставляя обернуться. Сигюн, приподнявшись на локте, с глупой улыбкой тянется к нему рукой.

– Ты вернулся… Как все прошло?..

– Ванахейм не пострадал, – усмехается он.

Он с плутоватой ухмылкой забирается на кровать, нависая сверху над супругой, и тут же попадает в капкан загребущих ручек. Наклоняется и вдруг резко останавливается с предельно нахмуренным выражением лица. Он недоверчиво интересуется:

– Ты что… пьяная?

– Немножко… – с улыбкой честно отвечает Сигюн.

Она с сомнением щурится, что-то будто высматривая. Нетвердым движением ведет линию от его плеча к области под глазом.

– Это что, синяк?..

– Нет, – строго чеканит Локи, бросая ей откровенную ложь. – Твой пьяный в стельку мозг просто так воспринимает тень.

– Вы подрались с папой, да?.. – она вздыхает, но натыкается лишь на раздраженный прищур. – Что?..

– Это ты меня спрашиваешь «что»? – отчитывающе шипит он. – Не я упился вусмерть, пока тебя не было! Где ты вообще нашла здесь алкоголь?!

– Меня навещала Брунгильда, – обиженно бурчит Сигюн.

– Брунгильда… – скрипя зубами, повторяет Локи. – Конечно… и как я сразу не догадался! У кого бы еще хватило на это мозгов! Как она вообще попала в Йотунхейм?

– Папа открыл ей мост… – нехотя отвечает она. И спустя секунду помутнения рассудка и гневного фырканья над ухом дополняет, по-детски канюча: – И вообще… Я совершеннолетняя… мне теперь можно…

– С этих слов, судя по всему, и началась ваша попойка! – язвительно усмехается Локи. – Надеюсь, ты хотя бы получила от этого сомнительное удовольствие. Потому что когда ты протрезвеешь!..

– Прекрати отчитывать меня… – заплетающимся языком пререкается она. – Ты не мой отец…

– Правильно. Все намного хуже, милая. Я твой муж.

Сигюн неопределенно фыркает, что-то неразборчиво пробормотав, и отворачивает голову, полностью оголяя шею. Локи глухо стонет, утыкаясь в нежную кожу. Не день, а какое-то сумасшествие!

========== Бонус №5 (бывш. №3) ==========

Комментарий к Бонус №5 (бывш. №3)

В данном бонусе присутствуют дополнительные персонажи.

– Я хотел бы вам кое-кого представить.

Сигюн с нескрываемым энтузиазмом разглядывает собравшихся вокруг людей: седовласого мужчину с оттенком нахальства на лице и граненым стаканом в руках; старца в очках и в слишком большой для его размера одежде; только начинающего седеть мужчину с русыми волосами, хорошо сложенного, почти ничем не уступающего ее отцу; рыжую статную леди с ним рядом; и расслабленно откинувшегося на диване пожилого мужчину; довольно занятную пару, где женщина выглядит старше ее партнера; и знатно выделяющегося из этой компании мужа, слишком молодого для остальных. Сигюн разглядывает довольно странный, неброский и консервативный интерьер, угловатую мебель. Во всем окружении ни одного намека на привычное золото. Все сплошь в белых и пастельных тонах. Слишком неординарно. И ни на что не похоже. Она вдруг вздрагивает, когда ей на плечо ложится увесистая ладонь. Поднимает голубые глаза, чтобы встретиться с широкой улыбкой. Добродушный бас над ее головой радостно провозглашает:

– Это моя дочь! Сигюн!

– А я-то думал, ты наконец нас с женушкой своей познакомить решил! – мужчина с вызовом вздергивает седые брови, пригубляя янтарную жидкость в граненом стакане.

– Э-э-э… – Тор заминается. – Старк, ты же знаешь, кто-то должен оставаться в Асгарде, чтобы следить за порядком в мое отсутствие. К тому же Сиф не очень жалует Мидгард…

– Ну это неудивительно, учитывая, что у тебя тут была подруж…

– Тони! – шикает на него друг.

– А, да, прошу прощения, виноват! Тут же дети.

Сигюн хмурится, с подозрением заглядывая отцу в лицо. Он нервно посмеивается, отводя взгляд. Она мысленно хмыкает. Что ж, даже если он не расскажет, у нее есть кандидатура, которая с удовольствием ответит на все пикантные вопросы.

– Мы очень рады знакомству, – приветливо кивает кучерявый мужчина, быстро смекнув, что нужно срочно перевести тему. Он говорит: – Я Брюс Беннер.

И его имя разом заставляет гостью встрепенуться. Это то самое имя мидгардца, впервые вошедшего в историю Асгарда.

– Счастлива наконец встретиться с вами лицом к лицу, славный воин Рагнарёка!

Сигюн с трепетом приседает в низком поклоне, вызывая у всех открытое недоумение, а у отца задорный веселый смех. Она сконфуженно поднимает голову, взглядом спрашивая: «Я сделала что-то не то?».

– Ну вот. Все почести опять нашему зеленому другу! – усмехается Тони.

– Пожалуйста, – Брюс добродушно жестом просит юную асинью подняться, – не нужно этого. Я тысячный раз повторяю: мое участие в спасении вашего мира было случайным.

– Разве может быть случайным участие в спасении планеты богов? – Сигюн потрясенно округляет глаза.

– Не пытайся понять его, Сигюн. Халк славный и отважный воин. Отличный друг. Но вот заслуг своих воспевать не любит, – Тор пожимает плечами. – Люди странные существа.

– Спасибо… – неуверенно тянет Брюс, – наверное…

– Зато кое-кто воспевать свои заслуги очень даже любит.

Добродушная усмешка перекликается в интересном контрасте с простоватым взглядом голубых глаз. Так смотрят бравые воины, отошедшие от дел и оставившие свое бремя молодым. Мужчина представляется:

– Я Стив Роджерс.

Он поднимается с места, чтобы учтиво поцеловать миниатюрную руку. Чтобы получить чуть смущенную улыбку. У этого мужчины проскальзывают зачатки аристократического воспитания. И Сигюн делает для себя пометку, что, возможно, он носит звание Капитана Америки не просто так.

– Да! – встревает самый энергичный мужчина из отцовских смертных друзей. Он еще с самой своей первой фразы вызывает в ней интерес. – И этот кто-то – я! Тони Старк! Железный человек! – он шутливо бьет Стива в грудь тыльной стороной ладони и подтрунивает: – Хватит заигрывать с девушкой, Кэп, у тебя жена есть, – он под смешки собравшихся берет ее руку в свои и понижает голос: – Всегда мечтал познакомиться с кем-то из прекрасной половины вашего народа, а не только с мускулистыми опасными мужиками.