Текст книги "Научи меня всему (СИ)"

Автор книги: Cold February

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

========== Часть 5 ==========

В свои почти восемнадцать Сигюн, по мнению Локи, уже изучает все доступные для освоения зелья среднего уровня и к его же неудовольствию возвращается к теме о ядах. Ее настойчивость опасно расшатывает нервы.

– Локи!

Она тычет застывшего на софе каменным изваянием дядю в плечо кончиком пальца. Изумрудные глаза плотно сомкнуты, губы сжаты в тонкую линию, руки скрещены. На лбу залегла глубокая морщина недовольства. Все признаки того, что еще немного, и Сигюн получит по шее.

– Ну Локи!

И, в конце концов, она таки добивается своего. Он внезапно хватает племянницу за руку и одним резким движением перебрасывает себе через колени. Заводит тонкие запястья за голову, прижимая к бархатной обивке. Золотая копна разметается по его ногам, а острые лопатки впиваются в бедро. Локи смотрит сверху вниз хмуро и озлобленно.

– Не играйся с моим терпением!

Он ожидает от нее очередного запала, но Сигюн наоборот застывает как мышь перед голодным змеем. Сжимается в один колючий комок, кидая опасливые взгляды из широко распахнутых голубых глаз. Он вопросительно поднимает бровь. А затем до него доходит. Локи мысленно выругивается, отпуская племянницу. Его новая пассия, вынуждающая быть грубым из-за откровенной тупости, вырабатывает в нем привычку отвечать на спесивость насилием. Стоит определенно закончить отношения с той рыжеволосой идиоткой…

Локи смотрит на Сигюн уже более спокойно. Но нет, извиняться не в его стиле.

– Сама виновата, что довела меня, – он медлит секунду и усмехается. – Что? Так и будешь на мне валяться?

Сигюн неуверенно пожимает плечами.

– Считай это моим протестом. Не сдвинусь с места, пока ты не согласишься!

– Я могу сдвинуть тебя сам, милая…

Она напускает на себя серьезность:

– Почему ты так категорично против этого?

– Потому что, учитывая, как ты до сих пор с успехом путаешь травы, мне даже не нужно быть вёльвой, чтобы предсказать: несравненная царевна Асгарда отравит пол Гладсхейма!

– Я что, похожа на откровенную дуру? – она оскорбленно хмурит лицо.

– Нет, милая. Ты похожа на дитя, из которого бьет слишком сильный энтузиазм. Это неплохо, но…

Сигюн раненой птицей раскрывает рот. Его вскользь брошенные слова больно режут по сердцу. Настолько сильно, что проступают непрошенные слезы. Дитя – вот кем он ее считает… Она с силой поджимает губы и резво садится.

– Серьезно? – Локи порядком удивляется такой реакции. Но придает ее обиде совсем иной смысл. Он брезгливо хмурится. – О-о-о, давай только без этих женских штучек.

– Вот возьму и уйду учиться к ведьмам в Железный лес{?}[Железный лес – лес в скандинавской мифологии, обитателями которого являются етуны в обличии ведьм и волков.]!

От ее совершенно неожиданной фразы и горящего взгляда Локи застывает. А затем пугающе ощетинивается. Сводит брови, стискивает челюсти. Делает молниеносный выпад вперед. Изумрудный взгляд приковывает Сигюн к месту, просто-напросто останавливая дыхание. Локи яростно шипит:

– Дерзай! – в голосе едкая угроза. – Я лично приволоку тебя оттуда зá волосы на семейный суд!

Исключительная особенность Локи: он всегда напоминает, что является опасным. Даже в таких мелочах. И хотя Сигюн безоговорочно ему доверяет, в такие моменты изнутри против воли поднимается животный страх. Именно в такие моменты она особенно остро ощущает: насколько неопытна по сравнению с ним. Сигюн ощущает себя ребенком. Глупым и беспомощным. Непонимающим изнуренного опытом взрослого. Чего и ожидать, когда разница в тысячу пятьдесят два года. Даже просто внешне (по меркам мидгардцев) она для него слишком юна.

– Чего застыла?! Как что не по-твоему, уже готова бежать туда, где лучше пригреют?! Не нравится мое обучение?!

Сигюн округляет глаза и в панике хватается за край его кожаного жилета. Она только сейчас осознает, насколько сильно, похоже, ее слова задевают его самолюбие. Сигюн на выдохе опровергает его фразу, но Локи этого как будто не замечает.

– Чтобы ты знала, милая, таких невинных девочек как ты там не держат! Их ломают так, что от изначального варианта уже ничего не остается!

– Извини, я не хотела…

Она всхлипывает от обиды и стыда, порывисто утыкаясь лицом ему в грудь. Медленным приливом подступает настоящая истерика. Это мигом сбивает с Локи спесь. Его взгляд мечется.

– Не реви! – нотки паники в его голосе кажутся Сигюн смешными. Но приказной тон делает все только хуже.

Локи вновь повторяет свою реплику. Он выругивается и вымученно прикрывает глаза. Сжимает до боли челюсти и мерными поглаживаниями все глубже и глубже зарывается пальцами в рыжие волосы. Больше всего на свете он ненавидит женские слезы. Потому что понятия не имеет, как их останавливать! Утешение – не его конек. Зато вот с обратным Локи справляется на ура!

Постепенно Сигюн затихает. Отлепляет заплаканное лицо и меняет позу, оставаясь лежать у него на груди. Если бы в покои сейчас зашел Тор или, упаси боги, Сиф, им пришлось бы долго объяснять, что же здесь происходит.

– Успокоилась? – Локи спрашивает с долей надежды.

Весь этот бедлам взвинчивает до нервного напряжения. К счастью, Сигюн утвердительно мычит. Он расслабляется, продолжая монотонно копошиться в рыжем золоте. Локи уверяет себя, что это – его «страховка». На всякий случай.

– Дались тебе эти яды? – фыркает он. – Стоили они стольких нервов?

Сигюн устало фыркает.

– Нет, не стоили, – она чуть медлит, но все-таки произносит: – Ты сказал, что научишь меня всему, о чем я тебя ни попрошу…

– Так все это из-за этого?! – он кривится в немом изумлении и качает головой. – Разве я сказал, что не буду тебя этому учить? Я сказал, что не стану этого делать сейчас!

– Ты не говорил… – бурчит в его одежду Сигюн.

– Разве?

– Ага…

Локи на секунду прикрывает глаза.

– Раз я взял тебя в ученицы, то я научу тебя всему. Но в свое время. Идет?

Сигюн энергично кивает. Она счастливо улыбается, наслаждаясь терпким запахом дяди и его неосознанной лаской. Лаской, от которой по всему телу ползут мурашки. Локи, будто прочитав ее мысли, резко останавливается и убирает ладонь. Точно огонь волос неожиданно обжигает. Локи что-то быстро бормочет с раздраженным шипением и требовательно просит:

– А теперь, будь добра, отпусти меня.

***

Сигюн влетает взбалмошным вихрем в его спальню прямо с раннего утра. Нежданно-негаданно. Локи едва успевает застегнуть последний кожаный ремешок на облегченной броне. Выгнать очередную простодушную девку с рассветом – было хорошей идеей. Он разводит руками в стороны.

– Чем обязан столь неожиданному раннему визиту, моя царевна?

– Я прошла инициацию!

Локи тупо заклинивает. Он въедливо осматривает свою подопечную на предмет умственного помешательства. Потому что ее очередная затея начинается с откровенной глупости. Не этому он ее учил. Локи изучает Сигюн, выглядывает изъян, который смог бы выдать племянницу с потрохами. Но натыкается только на широкую улыбку, беспечную радость в голубых глазах и слегка растрепавшиеся от бега золотые локоны, манящие запустить в них пальцы. На всякий случай он просит ее повторить.

– Я прошла инициацию, Локи! Теперь я полностью совершеннолетняя!

– Шутить изволишь? – он раздраженно хмурится, совершенно не понимая, что нашло на дочь его сводного брата.

– Я только что была у врачевателей! Эйр сказала: мое старение остановилось! – восторг в ее голосе колоссально контрастирует с возникающим шоком на лице дяди. Улыбка Сигюн спадает. Его вид заставляет занервничать. – Что? Что не так?..

– Это слишком рано, дуреха! Тебе всего восемнадцать! – Локи нервно трет переносицу. Слишком ошеломительная новость для раннего утра. Он экстренно поднимает на абордаж все мысленные процессы. – Что сказали по этому поводу Тор и Сиф?

– Они еще не в курсе… – Сигюн мнется, утыкаясь взглядом в золотой полумесяц на его грудной клетке. Боится встретиться с наверняка чересчур пронзительными зелеными глазами. – Я хотела рассказать сначала тебе. В общем-то, я сбежала из больничного крыла только ради этого. Эйр отошла, и…

– Отлично!

Локи порывисто хватает Сигюн за руку и тянет стремглав за собой. Размашистым быстрым шагом преодолевает порядочное расстояние от своих покоев до лазарета. Буквально волоча за собой племянницу под удивленные взоры стражи. Но стража и грядущие сплетни – последнее, что его сейчас волнует.

Когда они вваливаются в главную палату, Эйр уже недовольно расхаживает рядом с пустующей смотровой кроватью. Она как по команде оборачивается к настежь растворенным дверям и почтительно кланяется.

Локи жестом приказывает племяннице занять покинутое место, а сам оборачивается к неброской внешности женщине, исполненной достоинства. Эйр в своих владениях всегда выглядит солидно. Но сейчас Богиня Врачевания – очень умелая и сведущая в своем деле женщина – раздосадована не меньше Бога Коварства. Он по одному выражению ее лица может сказать, что все, поведанное Сигюн, – не выдумка.

Он спрашивает:

– Не слишком ли рано?

– Рано, – соглашается Эйр, складывая руки на груди. – Непривычно рано. Но никаких отклонений нет, – она окидывает теплым взглядом застывшую как истукан Сигюн и возвращается к Локи. – Леди Сигюн совершенно здорова и отлично себя чувствует.

– И не будет никаких проблем?

– Я не вёльва, чтобы предсказывать ее будущее, Ваше Высочество… – Эйр загадочно улыбается, изучая взволнованное лицо бывшего «темного Асгардского царевича». – Но как врачеватель могу сказать, что никаких поводов для беспокойства нет. Царевна Сигюн прошла инициацию. Это все, что вам нужно знать.

Локи поджимает губы и кивает каким-то своим совсем далеким мыслям. Он интересуется:

– Уже оповестила царя с царицей?

– Еще нет.

– И не надо!

– В смысле? – в один голос восклицают женщины, смотря на Локи с немалым изумлением.

– Если ты говоришь, что с леди Сигюн все в полном порядке, ни одна ли разница, когда провозглашать о ее инициации? …Помолчи! – прерывает взмахом руки протестующую племянницу Локи. – Это самый ранний срок за всю мою память, и я не уверен, что не за всю ли историю Асгарда вообще! Могут возникнуть проблемы, прежде всего, для тебя… – он недвусмысленно вперивает взгляд в Сигюн, – …и для твоих родителей. Да и зачем лишний раз устраивать себе сложности, если их можно избежать? – он усмехается и пожимает плечами. – Пусть обряд проведут как и положено, когда ей исполнится двадцать один. А до тех пор я прошу тебя, Эйр, держи это в тайне. В том числе и от царской четы!

– А почему маме с папой сказать нельзя? – Сигюн недоуменно хмурится, ловя взгляд изумрудных глаз.

– Потому что, зная твоего отца, я с уверенностью могу сказать, что он наплюет на все мои разумные доводы и устроит из этого праздник на все Девять миров. И даже твоя мать его не остановит от этого безрассудства.

Эйр коротко ухмыляется. Хотя, в отличие от Локи, она делает это добродушно и без задней мысли. Богиня Врачевания находит слова Бога Коварства вполне разумными и отчасти забавным его беспокойство. Она соглашается хранить этот секрет.

– Только придумывать сказку о том, почему Вы неслись через весь Гладсхейм с царевной наперевес в мою обитель, будете сами, Ваше Высочество. Ложь и выдумки это по Вашей части.

– Об этом можешь не волноваться! Моя любимая подопечная хоть и многое знает, но не особо дружит с распознаванием трав, – Локи едко ухмыляется. – Вот и перепутала некоторые для зелья, так что хлопнулась в обморок.

– В таком случае могу сказать, что с леди Сигюн все в порядке, и вы можете быть свободны, – Эйр пожимает плечами и, демонстративно махнув рукой на дверь, удаляется из палаты.

– Не мог обойтись без колкостей в мою сторону, да?

Сигюн важно закидывает ногу на ногу. Хитрый прищур заставляет Локи сощуриться в ответ.

– Что бы ни крутилось сейчас в твоей рыжей бесноватой голове, попридержи это.

***

– Вот теперь выкладывай! – разрешает Локи, когда они пересекают порог его покоев после короткого и напряженного завтрака.

Сигюн медленно подкрадывается с загадочной полуулыбкой. Локи усмехается.

– Что за фарс?

Она демонстративно выставляет ладонь вперед и машет ей перед его лицом. Ох… Он страдальчески стонет, прикрывая глаза:

– О-о-о не-е-ет…

– О-о-о да-а-а! – Сигюн ловит его за талию в кольцо рук. – Ты поклялся! Не отвертишься!

– Но это же не официальная инициация, – скалится Локи, насмешливо тыкая пальцем в нахмурившийся лоб.

– Не увиливай!

– Ладно-ладно! – фыркает он. – Так и быть, маленькая бестия. Будет тебе твоя прогулка в Йотунхейм.

– Сейчас!

Локи закатывает глаза и порывистым движением очерчивает ладонями тонкие руки от плечей до кончиков пальцев. Заодно снимая их со своей талии. Сигюн покрывается мурашками от столь внезапного и чересчур откровенного прикосновения. От выброса колючей, будоражащей магии, волокно за волокном обрастающей вокруг тела белой меховой накидкой. Когда Локи проделывал это в прошлый раз, Сигюн не чувствовала ничего подобного, потому что не была знакома ни с ним, ни с его магией. Сейчас же для нее это сродни десяткам прикосновений одновременно. Сердце заходится, а дыхание сбивается. Локи же принимает это за обычный девичий восторг. Он железным кольцом хватается за ее запястье и ведет за собой по золотым коридорам Гладсхейма. Глядя на совершенно безразличных стражников, Сигюн понимает: «они с Локи уже вне досягаемости взора великого Хеймдалля». Это вызывает в ней шальную улыбку.

– Ты должен научить меня этому!

– Понравилось безграничное чувство свободы? – насмехается Локи, бросая взгляд через плечо. Сияющие голубые глаза говорят за нее. – Научу. Как вернемся.

Сигюн энергично кивает. Она старается запомнить каждый виток пройденного пути по направлению к тропе, но… Внезапно Локи останавливается. Сигюн смотрит на него недоуменно: это точно не то место, откуда они перенеслись в прошлый раз. Локи глумливо усмехается.

– Уж не думаешь ли ты, что я покажу тебе прямую дорогу к тропе? О-о-о, милая! Я слишком хорошо знаю, какой ты можешь быть хитрой лисой! Повернись и закрой глаза.

Сигюн недовольно разворачивается к нему спиной, и в ту же секунду плотная черная лента ложится ей на глаза. Локи туго стягивает концы в узел на затылке. Как будто это помешает ей найти тропу, ориентируясь на ощущения. К тому же…

– Можешь спрятать свою хитрую улыбочку, милая. Воспользоваться магией у тебя не получится.

– Что ты сделал?!

– Не пугайся, это временно.

Он бережно хватает племянницу под локоть и ведет за собой. Их передвижение становится куда медленнее. Но, несмотря на это, у Сигюн никак не получается даже примерно запомнить дорогу. Она сбивается на сорок третьем повороте и шестой лестнице. Локи неожиданно смещает руку ей на талию.

– Почти… – Он сдергивает одним движением черную ленту, так что вспышка перехода остается совсем незамеченной. – …пришли!

Холодный воздух резко режет по пазухам и въедается в кожу. Сигюн плотно прищуривает глаза от ударившего света. Она несколько раз размыкает и смыкает веки, пока окончательно не привыкает к снежной пустоши, заволоченной серо-синим небом. Бесконечной. Усыпляющей. И совсем не пугающей, как описано в книгах по истории. Сигюн с детским любопытным восторгом крутится вокруг своей оси, пытаясь запомнить каждый клочок пространства. Под каждым ее коротким шагом хрустит белый сугроб. Она подставляет руку ладонью вверх, ловя пушистые снежинки, и они падают сверху большими колючими хлопьями. Таких в едва запорошенных горах Асгарда не встретишь.

– Ну, и? – вдруг приглушенно интересуется Локи. – Стоило оно того?

– Конечно! – ее сияющее лицо кардинально разнится с тьмой этого места. – Спасибо тебе!

Он хмыкает, вздергивая капюшон на заснеженную рыжую макушку, – Сигюн благодарно улыбается. Она с сомнением окидывает взглядом его асгардские легкие доспехи.

– А тебе разве не холодно?

Локи усмехается каким-то своим мыслям.

– Нет, не холодно.

– Какое-то заклинание?

– Вроде того… Не бери в голову.

Сигюн послушно кивает и возвращается к своему незатейливому занятию. Она вновь кажется ему нереальной. Как тогда, в ночь ее пятнадцатилетия. Что-то нездорово щелкает внутри, заставляя жадно изучать взглядом ее лицо: черты, мимику, эмоции в лучезарных глазах. То, как она с нежной улыбкой следит за падающими снежинками. Пытается уловить их узор до того, как они растают от тепла ее протянутых пальцев. Умрут, столкнувшись с единственным огоньком в этой вездесущей мгле. Мгле, которая с каждым годом все больше и больше затягивает. Локи, сын Лафея. Прямой и единственный наследник трона Йотунхейма. Он ненавидит это место!

– Что-то не так? – Ее голос вырывает его из капкана собственных мыслей.

– О чем ты?

– Ты хмуришься.

Сигюн выдыхает облачко пара на свои сложенные лодочкой ладони и трет раскрасневшиеся пальцы. Локи раздраженно цокает, сжимая ее кисти одной рукой.

– Почему не сказала сразу, что замерзла?

– Но я не замерзла. Просто рукам немного холодно.

– Ну что за ребенок! – восклицает он в ответ на нелепые отговорки.

Сигюн неожиданно вырывается из его захвата и отходит на шаг. Она вперивает в удивленного Локи строгий взгляд. Она говорит четко и ясно:

– Я не ребенок!

– Да-да… – усмехается он, припоминая из-за чего они здесь оказались.

– Я серьезно, Локи! – чеканит Сигюн.

Ему приходится недовольно нахмуриться.

– Посмотри на меня! Я – не ребенок!

Он, поддаваясь на ее провокацию, делает, пожалуй, одну из самых роковых в своей жизни ошибок – медленно изучает Сигюн взглядом. И то, что он видит, заставляет его нервно сглотнуть. Он смаргивает наваждение.

– Правду говорят, что инициация как будто дергает внутри рычажок, – Локи осторожно сокращает расстояние между ними. – Даже думать начинаешь по-другому. Тебе придется хорошенько притворяться, чтобы твоя мать ничего не заподозрила.

========== Часть 6 ==========

Сигюн толчет белозерку в чаше, методично добавляя сушеный лист за листом. Изредка прикусывает губу от усердия и заправляет изящными пальцами выпавшую прядь за ушко. Взгляд изумрудных глаз задерживается на оголившейся шее. Локи сводит челюсть, играя желваками.

– Я делаю что-то не так? – она осторожно поднимает на него голубые манящие глаза.

Локи с тщательно скрытым волнением заверяет племянницу, что все в порядке. Вот только не с ним. Будь трижды проклят этот поход в Йотунхейм! Иногда совершенно не замечаешь того, что творится перед собственным носом. Локи понимает это, когда Сигюн тыкает его этим самым носом в одну простую очевидность: она повзрослела. Умом, телом, душой. Стала желанной. Действительно девой во всех смыслах этого слова. Прекрасной царевной Асгарда, как пророчит с рождения дворцовая знать. Вот только как это проходит мимо него, Локи вообще без понятия. Сигюн мелькает рядом каждый день настолько часто, что он даже не замечает, в какой соблазнительный цветок она превращается. Разумной частью сознания, потому что бессознательное явно творит какую-то ерунду. С какого рожна его начинает привлекать собственная племянница?! Видимо, совсем расшатывается рассудок. И давно, если здраво оценивать ситуацию. Все эти бесконечные однотипные женщины, как куклы сменяющие друг друга в его постели. Оглядываясь назад, он отчетливо понимает, по каким критериям их подбирает: голубые доверчивые глаза или рыжие длинные волосы. Психологическая подмена образа. С ума сойти можно!

– Локи! – Сигюн накрывает его руку своей, и он невольно отскакивает. Она усмехается: – Ты чего?

– Я веду себя как Тор! – ошарашенно заключает Локи. У него перед глазами мелькает образ сводного брата, прятавшегося по дворцовым углам от ничего не понимающей Сиф.

– Э-э-э, что?

– Ничего! – отмахивается он и возвращается на место, облокотившись о стол. – Я весь внимание.

– Ты какой-то странный в последнее время…

– Не бери в голову.

Сигюн пожимает плечами. Она с улыбкой подставляет ему под нос растолченную белозерку. Она спрашивает:

– А зачем тебе ее так много? Из нее же ничего толкового не варится.

Локи тупо смотрит на понапрасну истолченную траву, даже и не зная, куда найти ей применение. Хмурится и натягивает самую легкую и непринужденную из своих лживых усмешек. Он говорит:

– Не твоего ума дело!

***

В год, когда Сигюн минует девятнадцать, в Асгард наведывается неожиданный гость. И она не особо-то рада его появлению.

– Вы всегда так сильно заняты, моя царевна! – высокопарно произносит альвхеймский царевич, следуя за ней по пятам золотого дворца.

Сигюн сдержанно улыбается. Поскорей бы добраться до библиотеки! А там его просто выставит Локи одним своим наличием в помещении. Эрнард напрочь отказывается объяснять эту жесткую неприязнь к главному военному и политическому советнику Асгарда. Но то, что эта неприязнь имеет быть, – налицо.

– Я все еще обучаюсь магии у Локи. Это вполне естественно.

– Он так загоняет вас! – недовольно цедит Эрнард. – За три дня, что я гощу в Асгарде, я ни разу не видел, чтобы вы притрагивались к луку. А ведь мне так страстно хочется увидеть вас с моим подарком в руках.

– Я не так часто занимаюсь стрельбой, как вы думаете. Это скорее хобби, чем что-то серьезное. Основная моя страсть – магия.

Эрнард снисходительно растягивает губы в улыбке. На его лице так и читается пренебрежение. Напыщенный индюк!

– Что ж, вот и двери библиотеки! – с ноткой облегчения провозглашает Сигюн. – Спасибо, что проводили.

– Всегда рад! – он одаривает ее лучезарной улыбкой.

– А вот я не особо, – едко подмечает Локи, появляясь тенью из-за его спины. – Не припомню, чтобы высылал приглашения на свои занятия остроухим.

Эрнард точно ужаленный делает широкий шаг в сторону, как можно больше увеличивая дистанцию. Во взгляде читается смесь страха, презрения и отвращения. Как мило. Локи растягивает губы в своей фирменной кровожадной усмешке, и Сигюн решает благоразумно спасти ситуацию. Она обнимает дядю за локоть.

– Начнем наше занятие?

Локи одаривает ее долгим прищуренным взглядом, но все же произносит:

– Пожалуй.

– Этот мальчишка действует мне на нервы! – раздраженно цедит он сквозь зубы, едва стоит массивным дверям захлопнуться за спиной.

– Не поверишь – мне тоже, – фыркает Сигюн.

– Можно превратить его в каракатицу! – с азартом размышляет вслух Локи, развалившись на алой софе. – Мне нельзя. Тор тогда точно упечет меня в темницу. Но вот тебе-е-е…

– Локи…

– Что? – весело усмехается он.

– Мы не будем превращать альвхеймского царевича в каракатицу! Это может вызвать междумировой конфликт!

– С каких пор ты стала такой скучной? Я тебя этому не учил!

– Я не скучная, я здравомыслящая, – обиженно скрещивает руки на груди Сигюн, не нарочно приподнимая свой бюст.

– Так и быть… убедила.

– Это чем же?

– Здравомыслием, – язвит Локи, расплываясь в ухмылке.

Сигюн откровенно его не понимает. А он этого и не ждет. Локи щелкает пальцами, и на стол со стуком падает тонкая рукописная книжка. Совсем новые страницы шелестят друг за другом, пока не останавливаются на развороте. Знакомый почерк рассекает ровными аристократичными завитками листы.

– «Заклинание сокрытия», – читает вслух Сигюн и поднимает на Локи взгляд. – Постой-ка! Это твои собственные заклинания?

– Самая ценная их часть, – греет он свое самолюбие. – Но дальше этого заклинания никуда не лезь! – и предваряет ее вопрос: – Как медленнее и болезненнее убивать, я тебя учить не буду.

– Ясно…

– Рад, что мы друг друга поняли.

***

Локи щелкает пальцем, растворяя книгу в воздухе, и поднимается с места.

– Что ж, для первого занятия вполне недурно.

– Ты хвалишь меня? Вот так сразу? Серьезно? – Сигюн недоверчиво хмурится, но все равно расплывается в смущенной улыбке.

– Могу съязвить, – услужливо предлагает он. – Соскучилась по моему отменному красноречию?

– Безумно! – подхватывает она дядину игру, покидая следом залу библиотеки.

С чего вдруг он решает перенести все их занятия из своих покоев в главное хранилище знаний Девяти миров, остается для нее загадкой. Впрочем, как и все, что он делает. Бог Коварства всегда сам себе на уме.

Локи осторожно наклоняется и, обняв племянницу рукой за плечи, шепчет на ухо, в общем-то, довольно обидную колкость. Но это вызывает в Сигюн только смех. И тонну смущения.

Неожиданный приглушенный шорох заставляет их затихнуть. Локи быстро окидывает взглядом помещение холла и останавливается на безликом альве. Недовольно фыркнув, он заговорщицки шепчет:

– Уверена, что не хочешь превратить его в каракатицу?

Сигюн вперивает в него скептический взгляд.

– А в чибиса?

– Прекрати! – шикает она на него. Ей приходится больно закусить губу, чтобы в голос не рассмеяться.

– Я ждал вас, моя царевна.

– Уверяю тебя, она заметила! – язвительно встревает Локи.

Эрнард нагло не обращает на него ни малейшего внимания, и это уязвляет самолюбие Бога Коварства. Сигюн вновь приходится быть миротворцем.

– Спасибо за урок, – она церемониально делает перед Локи реверанс, недвусмысленно намекая, что дальше она сама справится.

Он хмыкает и с едким ответным поклоном удаляется, явно расценивая ее поступок по-своему. В прощальном мельком брошенном взгляде читается сухая ярость. Сигюн вымученно вздыхает, сверля взглядом удаляющуюся спину. Ну просто отлично!

– У вас довольно близкие отношения… – подмечает Эрнард, привлекая ее внимание.

Она раздраженно пожимает плечами.

– Локи обучает меня с одиннадцати лет. В этом нет ничего удивительного.

– Я бы так не сказал, – недобро усмехается альв, но тут же принимает непринужденный вид. – Я сегодня общался с вашей матушкой.

Сигюн явственно чует подвох.

– Она сказала, что поговорит с вашим учителем, дабы тот выделил вам время, и вы смогли показать мне свои умения в стрельбе. Разве не здорово?

– О, – сконфуженно восклицает она, – просто прекрасно…

***

– Ты отменила мои занятия с Локи! Без моего ведома! Мама, как ты могла?! – Сигюн носится разгневанной фурией по своей спальне, бросая гневные взгляды на мать.

– Что значит «как я могла»?! – Сиф недовольно скрещивает на груди руки. – Эрнард прибыл из другого мира ради тебя, а ты не можешь даже толком уделить ему время!

– Да мне плевать, ради кого он приехал!

– И я прекрасно это понимаю! – повышает голос Сиф. Она вымученно вздыхает и подходит к дочери. Берет нахмуренное лицо в свои ладони. – Понимаю, потому что, будь на твоем месте, вела бы себя точно так же. – Женщины в унисон усмехаются. – Но ты – не я. У тебя гораздо больше обязательств, от которых, увы, не скрыться. Твое счастье, Сигюн, что ты унаследовала сдержанность и рассудительность царицы Фригги, а не мою взбалмошность. Уважь уже этого альвхеймского царевича, и пусть отправляется восвояси. Он как бельмо на глазу, – раздраженно кривится Сиф. – К тому же еще немного, и у твоего отца закончится терпение…

– Эрнард не нравится папе? – насмешливо интересуется Сигюн.

– Скажем так, он нервирует его своим бессмысленным присутствием в Гладсхейме. Эрнард ведь даже не дипломатический посол.

– Сказала бы я, кого Эрнард больше нервирует…

Сиф в секунду становится серьезной.

– Он ведь не собирается ничего выкинуть?

– Нет, – ложь без зазрения совести. – Локи этого и не надо. Эрнард старается держаться от него подальше.

– Не удивительно, – хмыкает Сиф, и Сигюн резво вцепляется в ее руку.

– Ты что-то знаешь, мама? Расскажи!

– Я просто предполагаю! – слишком резко и подозрительно. – Ты же знаешь, какая у Локи репутация в Девятимирье.

– Предатель. Захватчик. Убийца. Всемирное зло воплоти, – перечисляет Сигюн. – Да-да, в курсе.

Сиф с короткой напускной улыбкой проходится нежным поглаживанием дочери по щеке и целует в макушку.

– Постарайся завтра, дорогая. Сладких снов.

– Сладких снов, мама!

***

Сигюн вертит золотую инкрустированную игрушку в руках и не может поверить, что вообще по собственному желанию взяла ту в руки. Она скрывает недовольство за напускной радушностью и еще раз оглядывается по сторонам. Поджимает губы.

Все-таки не пришел…

– Кажется, вы чем-то раздосадованы, моя царевна, – вкрадчиво произносит Эрнард. – Что-то не так?

– Нет, все в порядке. Просто осматриваю местность, – она натянуто улыбается.

При свете полуденных лучей почти пепельные волосы альва отливают блестящими переливами. Пристальный взгляд светло-голубых глаз превращается в острый металлическо-серый. Жуткий. Сигюн знаком такой взгляд слишком хорошо, чтобы не обратить на него внимание. Она видит день ото дня на протяжении нескольких лет подобный у Бога Коварства. Но его холодные изумруды куда пронзительнее. За ними стоят залежи ума и каверзных хитросплетенных мыслей. За серым металликом Эрнарда таится только спесивость и надменность. Весь этот фарс со стрельбой – только чтобы потешить его самолюбие, не иначе.

Он неожиданно ухмыляется, и Сигюн явственно читает в этой ухмылке пренебрежительную издевку.

– Ты никогда даже не стреляла из него, я прав?

– Извините? – Когда они вдруг перешли на «ты»?

– Если бы стреляла, то знала бы, что «осматривать местность» нет нужды. Ни одна стрела, пущенная из Алдарона, не нанесет вред живому существу.

Сигюн издает удивленное «о!». Это огромная промашка. Она нервно убирает рыжую прядь за ухо и резко меняется в лице. Напускает смущенную улыбку, картинно отводит взгляд в сторону.

– Честно признаться, я просто боялась использовать такую красивую вещь… В Асгарде оружие – просто оружие. Ваш лук больше напоминает произведение искусства.

– Что ж… это честь для мастеров Альвхейма: принимать такие речи в качестве признания их работы, – Эрнард улыбается и неожиданно наклоняется вперед, заставляя Сигюн широко округлить глаза. Он дергано усмехается и вытягивает стрелу из кожаного колчана на ее спине. – Вот. Я все же попрошу вас воспользоваться моим подарком хоть раз по назначению.

Снова на «вы». Сигюн принимает стрелу и становится в позицию. С каждой секундой Эрнард кажется ей все страннее и страннее. Где-то глубоко внутри закрадывается нехорошее предчувствие.

Несмотря на благородные металлы и драгоценные камни, лук кажется почти невесомым в руках. И это доставляет больше дискомфорт, чем удобство. Красный рубин под указательным пальцем больно давит на кожу. Кажется, те, кто изготавливал этот лук, вообще ни разу не держали в руках подобного оружия. Сигюн натягивает тетиву и делает глубокий вдох и выдох. Ничего, все это ненадолго. Так она думает.

– Слухи были правдивы, – хмыкает Эрнард, кивая на наконечник стрелы точно в центре мишени. – Или, быть может, это просто везение?

– Вы сомневаетесь в моих умениях? – она, скрывая оскорбление и поднимающееся раздражение, берется за вторую стрелу.

– Что вы! Просто Алдарон стоит держать слегка иначе. Это другой тип лука, нежели тот, которым вы пользуетесь, судя по всему.

Эрнард неожиданно вопиюще-нагло прижимается грудью к ее спине и накрывает ладони своими, заставляя сменить хватку. Поднявшее из глубин Сигюн возмущение заглушается осознанием, что так действительно становится куда удобнее. Рубин больше не впивается в палец. Ей саркастично усмехаются на ухо: