Текст книги "Lover In Low Light (СИ)"

Автор книги: Chrmdpoet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Я знаю это, но я поджидала это место, потому что остальная часть парковки заполнена, – сказала другая девушка.

– Ну, извини. Я тебя не видела, – сказала Кларк, пожимая плечами, – но, серьёзно, у меня нет времени, чтобы двигать машину, потому что я опаздываю на ориентирование, так что мне нужно идти. Уверена, ты можешь найти другое место. Извини.

Она начала уходить, но брюнетка преградила ей путь.

– Ты меня не видела? – отрезает она. – Ты не ВИДЕЛА меня? Ты серьёзно?

По какой-то причине даже в гневе, Кларк находит эту девушку очаровательной. Это почти заставляет её засмеяться, и она не может не подстегнуть девушку.

– Я имела в виду то, что я и сказала, – вырисовывает она, и губы растягиваются в ухмылке.

– Я знаю, что ты видела меня сидящей здесь. – сказала другая девушка, показывая на свой потрёпанный Sunfire, – и выжидающей это место. Знаю, ты видела! Я выжидала полные семь минут это место, и я тоже опаздываю на ориентирование, так что мне пофиг, что тебе нужно идти. Я приехала первая. Я ждала. Это место моё, так что убери свою чёртову машину!

– Воу, – сказала Кларк, покусывая губу в улыбке. – Я уберу машину, ладно. Дыши.

Когда она развернулась, чтобы сесть обратно в машину, другая девушка убрала свои необузданные волосы с лица и прорычала:

– Спасибо! – она повернулась к своей машине, чтобы вернуться в свой транспорт, бормоча достаточно громко, чтобы Кларк услышала её: – Конечно, я должна торчать здесь семь минут только ради места, чтобы какая-то богатая, легкомысленная блондинка со спортивной тачкой думала, что может просто занять его!

– Ты сейчас назвала меня легкомысленной?

Длинноногая брюнетка на мгновение застыла на месте, прежде чем развернуться на своих каблуках лицом к девушке, и Кларк, обойдя свою машину, двинулась к девчонке.

– Назвала?

Со сжатой челюстью и с жестокими глазами, другая девушка не извинилась, лишь оперлась руками в бёдра, осматривая Кларк. Блондинка собирается сказать что-то ещё, доказать её неправоту, бросить ей вызов.

Кларк посмотрела мимо неё и увидела в её машине блестящую медаль, висящую на зеркале. Она поймала её взглядом, видя то, как она блестит на солнце. Кларк указала на неё и сказала:

– Это медаль заслуги свисает с твоего зеркала?

Брюнетка открывает и закрывает рот всего мгновение, потом выпрямляется и бросает ей ответ:

– Медаль выступающего с прощальной речью выпускника, вообще-то.

– А, – сказала Кларк, кивнув. – Очень похоже на медаль, которую я получила за отличие. Я не получила медаль выступающего с прощальной речью выпускника или медаль выпускника колледжа, выступающего с приветственной речью в начале учебного года, но я была третьей в своём классе из 573 студентов. Но если это делает меня легкомысленной, тогда точно, я, наверное, легкомысленна.

Когда выражение другой девушки на мгновение рушится, а следом вновь укрепляется, Кларк уже знает, что поимела её.

– Ну, может, ты не легкомысленная, – признала брюнетка, всё ещё стоя прямо. – Но ты по-прежнему жутко грубая.

Кларк не может сдержать улыбку, которая распространяется на её губах, смех, который вырывается наружу из горла и кричит в летнем воздухе. – Ты – редкая сволочь, – сказала она, от чего у брюнетки просто упала челюсть – Знаешь, что? – Кларк трясёт головой, испуская ещё один смешок. – Ты – милая дурочка, но всё равно дурочка.

Она не позволяет брюнетке произнести и слова, прежде чем забралась в свой Mustang и выехала с места своей парковки. В итоге она опоздала на ориентирование, но Кларк считает, что оно того стоило. Эта милая дурочка тоже там, и Кларк замечает, что, возможно, не прекращает смотреть на неё через всю комнату.

========== Глава 2: Так или иначе, всё осталось по-прежнему. Часть 5. ==========

Кларк погружается в историю, смеясь, прилагая все усилия, чтобы подражать голосу Лексы и языку её тела при первой встрече. Её губы поднимаются в улыбке, словно воспоминания затопляют её разум столь же ярко, как и их знакомство, но когда Кларк возвращается к реальности в конце истории, на секунды улыбка меркнет.

За столом снова тишина, и все, кроме Лексы, кажется, избегают встречаться друг с другом взглядами. Костиа смотрит на свою тарелку и ковыряет еду своей вилкой, её брови явно выгнулись в сторону роста волос. Финн докончил своё вино. Лекса – единственная, кто продолжает смотреть на девушку, и в глазах брюнетки такая печаль, которую Кларк едва может выдержать, сохраняя свой пристальный взгляд.

– Что? – проговаривается она, не в силах сдержаться. – Ты спрашивал!

Прочистив горло, Финн почесал затылок и сказал:

– Эм, вообще-то, детка, я спрашивал Костию. Я спрашивал, как она встретила Лексу.

Через всё тело Кларк пробежал холод, но щёки залились багрянцем, а желудок опустился, будто он только что вошёл в свободное падение. В течение одного трудного, болезненного, затаившего дыхание момента, Кларк решила, что готова упасть в обморок, но Финн сжимает её руку и говорит:

– Всё нормально. Это была весёлая история. Удивлён, что вы двое после такого встречались.

Покачав головой, Кларк пододвигается, чуть не пробив пол своим стулом в процессе. Её голова кружится с порывом алкоголя в организме, и девушка не может дышать. Она не может дышать. Всё, кажется, теперь плывёт вокруг неё, деформируясь и не фокусируясь. Кларк быстро встаёт из-за стола, едва слыша голоса Финна и Лексы, которые зовут её.

Холод ударяет в лицо, когда она вышатывается из ресторана и ступает на оживлённый городской тротуар. Она делает большой глоток ледяного воздуха, пытаясь пропихнуть его в лёгкие, но, кажется, он только застревает в горле и душит девушку. Из глаз выдавливаются слёзы, когда она подбегает к бордюру и вскидывает руки в воздухе. Ей нужно домой. Нужно уйти. Ей нужно дышать.

Такси подъезжает к обочине, и Кларк возится с ручкой двери, когда внезапно чьи-то руки оборачиваются вокруг её талии и прижимают её к себе.

– Финн, отпусти, – задыхается она. – Я не могу. Я не могу ды…

– … Кларк, остановись.

Кларк немедленно замирает при звуке её имени, сошедшего с языка Лексы. Она поняла, что руки, которые обхватывают её сейчас – это руки Лексы, а не Финна. Она задыхается ещё сильнее, и прижимается сильнее к Лексе:

– Я не могу, – выдавила она. – Я не могу дышать.

– Я знаю, – прошептала ей на ухо Лекса. – Слушай меня. Сфокусируйся на моём голосе.

– Лекса, пожалуйста, – прохрипела Кларк, и Лекса просовывает руки к груди Кларк.

– Слушай меня, – сказала Лекса, сжимая подушечками пальцев область поверх груди Кларк. – Чувствуешь мои руки? Сколько пальцев у меня, Кларк?

– Десять, – прошептала Кларк. – Д-десять.

– Ты уверена? – спросила Лекса, прижимая пальцы Кларк. – Посчитай их для меня.

Кларк жадно вдыхает и берёт сперва большие пальцы Лексы.

– Один, – сказала она. – Два.

Следующий вздох дался уже легче, когда она перешла на указательный палец:

– Три, – она немного расслабилась у груди Лексы. – Четыре.

– Хорошо, Кларк, – сказала Лекса. Её голос мягкий и успокаивающий, он согревает щеку Кларк в холодном ночном воздухе. – Продолжай.

Таксист уехал прежде, чем Кларк дошла до семи, но она сфокусирована на пальцах Лексы и её голосе – на подсчёте и на дыхании. Когда она досчитала десять, Кларк полностью расслабилась в руках Лексы, и, хотя, в груди до сих пор раздаётся боль, девушка вновь может глубоко вздохнуть.

Кларк в изнеможении опускает голову на плечо Лексы и шепчет:

– Спасибо.

– Да, спасибо тебе.

Кларк с Лексой подпрыгнули и отодвинулись друг от друга, когда внезапно раздался голос Финна. Они с Костией стояли у входа в ресторан, наблюдая, но Финн быстро обнимает Кларк, когда Лекса отступает достаточно далеко.

– Я никогда не видел, чтобы с ней такое раньше происходило, – сказал Финн, сжимая её плечо. – Я не знал, что делать, так что, серьёзно, спасибо тебе.

Лекса не сказала ничего, она лишь кивнула, и Кларк не могла перестать смотреть на неё. Блондинка не может перестать чувствовать жар груди Лексы, тепло её дыхания на своей шее, щеке, у уха.

– Ты в порядке, Кларк? – спросила Костиа, делая шаг, чтобы обхватить руками Лексу, как с Кларк это сделал Финн. – У меня было несколько приступов паники. Знаю, насколько ужасно это может быть.

– Да, – прошептала Кларк, не в состоянии посмотреть в глаза Костии. – Спасибо.

– Мы расплатились, – сказал Финн, салютуя такси. – Я поеду к ней домой, так что она сможет отдохнуть, но, гм, спасибо вам за ужин. Мы как-нибудь должны повторить.

Нет, уж точно не должны, подумала Кларк, но вслух ничего не сказала. Она просто позволила Финну довести её обратно к тротуару, где уже стояло новое такси. Поднимает взгляд и смотрит на Лексу, пока Финн отчеканивает её адрес водителю, и желудок снова переворачивается, когда Кларк видит прежде, чем закрыть дверь то, как глаза Лексы расширяются в осознании.

Кларк до сих пор живёт в их лофте.

***

На третьем этаже в университетской библиотеке почти пусто. В основном на этаже театральные секции и секции искусства, так что в основном только ботаники драмы и художники поднимаются сюда. На одном из изъеденных молью диванов спит кто-то, кого Кларк полностью понимает. Тот, кто придумал обучение с восьми утра – просто дьявол.

Она просматривает полки в алфавитном порядке, подыскивая книгу с коллекцией произведений, чтобы суметь зачерпнуть в себя хоть немного вдохновения для одного из своих первых проектов, когда замечает знакомую охапку необузданных каштановых волос.

– Так, так, это никто иной, как та самая милая дурочка, которая оскорбила меня в первый же день здесь.

Девушка сперва вздрогнула, но потом её рот сглаживается в незаинтересованную линию, и Кларк улыбается от этого действия. Она выглядит так же великолепно, как и на стоянке: дикие волосы и глаза, словно лес, и точно так же раздражена.

– О, глупая блондинка, занявшая моё место, – растянула девушка. Кларк хихикнула и подмигнула ей, на что та фыркнула. – У тебя ноги к полу приросли или ты двигаться не умеешь?

– Что тебя сюда привело? – спросила Кларк, всё ещё ухмыляясь. – Театральная студентка? Ты – театральная студентка? Держу пари, так и есть. Могу представить тебя на сцене, произносящую чванливый, скороспелый монолог, направленный аудитории, которая не может остановиться рыдать над твоей изящной шейкой и острым, драматическим голоском. Скажи, что я права.

– Ты ошибаешься, – сказала брюнетка, закатывая глаза. – Теперь вали.

Кларк рассмеялась и начала уходить, наблюдая за тем, как девушка заходит в студию позади неё. Блондинка решила пройти за ней, но та закрыла дверь перед её лицом, и Кларк громко рассмеялась. Она зажала рот рукой, когда вспомнила, что находится в библиотеке, и открыла дверь перед собой, проходя в помещение.

– Это было грубо, – сказала она, прислонившись к внутренней стороне двери, просматривая маленькую комнату с единственным деревянным и двумя маленькими офисными стульями. Уютненько – это хорошо. – Вот и поговорили.

Другая девушка зевнула и сказала:

– Нет, вообще-то. Ты говорила. Я просто ждала, пока ты уйдёшь, чтобы я смогла дальше заниматься учёбой.

– Первая неделя в колледже, а ты уже такая серьёзная, – улыбнулась Кларк. – Это мило.

Девушка покачала головой и вздохнула:

– Это уже третий раз с нашего знакомства, когда ты зовёшь меня милой.

– Всё становится серьёзней. Я уже думаю о том, чтобы познакомить тебя с мамой.

– Она не одобрит, – уголки её губ изогнулись в лёгкой улыбке, и Кларк закусила губу при таком виде.

– Ты бы приросла к ней. Ты прирастаешь ко мне.

– Ты, кажется, прирастаешь ко мне, как грибок. Мне нужно обратиться ко врачу.

– Нет, просто позволь мне и дальше прирастать, – сказала Кларк, улыбаясь так широко, что это почти больно, но ей всё равно. Что-то в этой девушке заставляет желать так улыбаться в течение нескольких часов. – Позволь мне жить. Тебе могло бы понравиться смотреть, как я покрываю всё твоё тело.

– Воу, – брюнетка закатила глаза, несмотря на маленький намёк на смех. Это заставляет сердце Кларк гнать, словно на гонке. – Что ты хочешь?

– Я не могу просто хотеть познакомиться с тобой? – спросила Кларк, изогнув бровь, на что брюнетка мотает головой.

– Нет, не можешь.

Кларк засмеялась и оттолкнула дверь. Она опускает свои художественные альбомы на стол, прежде чем сесть на корточки у стула Лексы и посмотреть ей в глаза.

– В таком случае, я просто скажу: я – Кларк Гриффин, и я очень хочу нарисовать тебя.

– Что? – выпалила девушка. – Зачем?

– Потому что несмотря на то, что ты сволочь, я не шучу насчёт твоей изящной шеи, – усмехается Кларк, и её желудок переворачивается на каждом новом слове. – Думаю, ты прекрасна.

Брюнетка заметно удивилась на мгновение, она просто тихо сидела и смотрела. Когда она снова заговорила, её голос становится мягким, тихим и прекрасным шёпотом:

– Ты думаешь, я прекрасна?

– Чертовски прекрасна, – шепнула Кларк, кивая, и блондинка думает, что сейчас девчонка засмеётся ей в лицо или попросит уйти, чтобы та прекратила тратить её время.

Вместо этого красивая девушка удивляет её: она наклоняется, и, чуть не падая со стула, целует Кларк в губы. Это случилось так быстро и мягко, такое действие удивило их обеих, несмотря на то, что одна из них практически спровоцировала другую. Они отделяются друг от друга лишь через несколько секунд, и Кларк ищет в зелёных глазах девушки хотя бы намёк на сожаление.

Но его там не было.

Вместо этого, Кларк видит шок и удивление, лёгкую похоть, искру острых ощущений, и она с готовностью захватывает её губы, когда девушка тянется снова к ней. Это первая импульсивная вещь, которую она когда-либо делала. Она жила для этого. Этот поцелуй уже не краткий и не нежный. Он бешенный, полноценный, быстро развивающийся. Кларк поднимается на ноги и обнимает девушку за талию, когда та поднимается вместе с ней.

Есть что-то ошеломляющее и опьяняющее в этом поцелуе, и обе погружаются в него. Девушка застонала в губы Кларк, и блондинка сжала её бёдра в ответ. Кларк прижала её к стене, одну руку переместив на волосы девушки, а другую – между ног незнакомки. Они прерывают свой поцелуй лишь на мгновение, тяжело дыша и глядя друг на друга. Кларк уже знает, что эта незнакомка будет её. Девушка может положить конец всему прямо здесь, сейчас, но она этого не делает. Вместо этого она тянется к руке Кларк, продвигая её вниз, к верхней части её джинсов.

– Это глупо, – прошептала она в губы Кларк, тяжело дыша.

Кларк кивнула:

– Возможно.

– Я не знаю тебя.

– Я удивительная. Обещаю, – усмехнулась Кларк и прижалась мягкими губами к её губам. – К тому же, ты уже это знаешь, дурочка.

– Это глупо, – повторила девушка, всё ещё держа руку Кларк на верхней части своих джинсов. Она улыбается, и Кларк считает, что могла бы смотреть на эту улыбку весь день. Её улыбка сохраняется, когда она бормочет в мелкое пространство между их губами. – Глупо, безумно и глупо.

– Мы можем остановиться, эм… – Кларк хочет произнести её имя, но она вспоминает, что до сих пор не знает его, так что она просто прикусывает свою губу, улыбаясь, и повторяет себе. – Мы всегда можем остановиться.

Девушка смотрит на неё в течение долгого, горячего момента, пристальный взгляд то опускается, то поднимается с глаз на губы Кларк. Она облизывает собственные губы и произносит:

– Моё имя Лекса, – будто зная, что это именно то, что Кларк хочет узнать. Затем она расстёгивает пуговку на джинсах и проталкивает пальцы Кларк под нижнее бельё. – И я не хочу останавливаться.

Когда Кларк погружается в неё в первый раз, она уже знает, что точно не хочет, чтобы он стал последним.

***

– Не может быть, – сказала Аня в трубку. – Ты делаешь всё это дерьмо.

– Не я, – вздохнула Лекса, идя по улице в свой офис. – Я не смогла бы сделать это, даже если бы попыталась, Аня.

– Ты забываешь, что я знаю тебя ещё с детства. Тебе всегда сходила с рук даже самая смехотворная ложь.

– Я не вру, – сказала ей Лекса, опуская голову на встречу холодному ветру. – Моя жизнь – жестокая шутка.

– Ты серьёзно ходила на одну из выставок Кларк, не зная, что это её арт-шоу? И ты серьёзно наткнулась на картину со своей голой задницей на этой выставке, где была твоя девушка и твоя бывшая девушка? Ты сейчас серьёзно говоришь мне, что это реально случилось?

– Это – то, что я сейчас пытаюсь донести до тебя, да, – растянула Лекса. – Сколько раз я должна повторять это?

– А потом у тебя был самый неловкий в мире ужин, который закончился тем, что у твоей бывшей случилась паническая атака, и ты героически налетела на неё, чтобы остановить приступ и держала бывшую, пока ваши нынешние девушка и парень смотрели на всё это?

Застонав, Лекса остановилась на пешеходном переходе и нажала на кнопку:

– Этот разговор заставляет меня ненавидеть тебя.

– Этот разговор делает мою жизнь, – смеётся Аня. – Лекса, как… то-есть, что дальше? Ты уверена, что ты, блядь, сейчас надо мной не прикалываешься?

– Уверена.

– Поклянись моими кольцами для сосков.

Лекса закатила глаза и подтянула свою шапку немного вниз, чтобы сохранить больше тепла на лбу.

– Клянусь твоими нелепыми кольцами для сосков, – сказала она, переходя дорогу, когда ей показался зелёный свет.

– Почему вы с Кларк ничего не можете сделать как нормальные люди? – спросила Аня, выпуская новый смешок. – Ты тогда наорала на неё в первый день, и вы даже не обменялись именами. Вы сворачиваете библиотеку на второй встрече, потому что «в нас просто что-то щёлкнуло, Аня, и год спустя, ты говоришь мне, что она – любовь всей твоей жизни и съезжаетесь в лофте с извращённым инопланетянином, нарисованным на стене.

– В котором она, видимо, до сих пор живёт, – сказала Лекса, облизывая потрескавшиеся губы и качая головой. – Я слышала, как её парень назвал водителю такси этот адрес.

Волна смеха закатила Аню и, вздохнув, Лекса почувствовала, как в ней просто всё опрокинулось.

– Ты знала? – спросила она, останавливая эту волну.

– Лекса, слушай, я…

– … Нет, Аня, скажи мне, что ты не знала, что Кларк до сих пор живёт в этом городе, – сказала Лекса. – Скажи мне, что ты не знала, что она до сих пор живёт в этом лофте. Мне нужно слышать, как ты говоришь это.

– Так плохо, что я знала? Это ничего не поменяло бы.

Лекса быстро поморгала и прижала руку к голове:

– Ты говорила с ней? Вы сохраняли контакт всё это время?

– Нет, – сказала Аня. – Ну, только немного, но не на всё время, нет. Мы давно с ней не говорили.

– Аня, почему… почему ты не говорила мне?

– Потому что ты никогда не собрала бы своё дерьмо, если бы знала, – Аня вздохнула. – Лекса, ты была бы одержима тем, что я с ней сохраняю контакт. Ты бы вечно задавала бы мне миллион вопросов, и не могла бы жить.

Лекса склонилась к кирпичной стене у какого-то дома и испустила облако туманного воздуха:

– Не могу поверить, что ты общалась с ней.

– Почему? – спросила Аня. – Ты сохраняла контакт с Эбби всё это время. Она звонит тебе каждую среду, и Кларк не знает об этом.

– Это другое, Аня, – утверждает Лекса. – Эта женщина практически моя приёмная мать.

– Ага, – сказала Аня, – ну, а Кларк – моя сестра, Лекса.

Эти слова ударили по Лексе, словно это был удар в живот. Её собственные слова, которые она говорила Костии, вернулись к ней. Семья. Они были семьёй: она, Кларк, Аня, Рэйвен и родители Кларк. Не только они с Кларк потеряли что-то. Они были семьёй, все они, и они потеряли друг друга.

========== Глава 2: Так или иначе, всё осталось по-прежнему. Часть 6. ==========

Лекса и Кларк устало наклонились друг на друга, сидя на кухне четы Гриффин. Они наблюдают, как Эбби переворачивает блины на массивной сковороде. Радио проигрывает старую, классическую музыку, солнце бьётся через окно над кухонной раковиной. Это – уже второе утро семейного отдыха. Девушки решили проводить эти дни с родителями Кларк. Они не ложились почти до трёх утра. Кларк была слишком взволнована небом, звёзды на котором виднелись вдали от города, а Лекса – была взволнована волнением Кларк, чтобы тащить её внутрь, в кровать.

– Почему мы встали? – проворчала Лекса.

Кларк прозевала на этот вопрос:

– Блины.

– Десять утра, – сказала Эбби, закатив глаза на это. – Вы двое встали вместе с восходом солнца.

– И не наша вина, что вы всю ночь нашёптывали нежности друг другу под звёздами.

Кларк фыркает, когда поворачивается и видит, как её отец спускается по лестнице. Песчаные светлые волосы торчат по всем сторонам, и мужчина ухмыляется.

– Это определённо было нечто нежное, папа, – шутит она, шевеля бровями. Лекса заливается румянцем, когда Джейк начинает глубоко и громко смеяться.

Джейк остановился у стола и поцеловал Кларк в макушку:

– Доброе утро, сладкий горошек, – сказал он, и Кларк улыбнулась.

– Доброе, пап.

Придвинувшись к Лексе, Джейк поцеловал её в лоб и сказал:

– Доброе утро, ещё более сладкий горошек.

Лекса засмеялась на обиженные воздыхания Кларк и ответила:

– Доброе утро, Джейк.

– Почему Лекса ещё более сладкий горошек? – требует ответа Кларк, беря в руки локон Лексы, когда та откидывается к ней на грудь. Блондинка оборачивает свои руки вокруг талии девушки тогда, когда отец смотрит на них с другого конца кухни. Он уже продвинулся, чтобы также обнять свою жену.

– Доброе утро, самый сладкий горошек, – сказал он, мягко целуя в улыбающиеся губы Эбби. Затем он закидывает в рот чернику из миски и склоняется к столу у стоящих девушек. Он усмехается Кларк, качая головой. – Ты знаешь, что Лекса слаще.

– Это правда, – сказала Эбби, вовлекаясь в поддразнивания. – Она очень вежливая и воспитанная.

– Не могу дождаться, когда вы двое поженитесь, – сказал им Джейк, потянув Эбби к своей груди и посмеиваясь. – Я уже слышу её на семейном отдыхе, спускаясь по лестнице. Вижу её с её необузданными волосами, которые развеваются вокруг неё в ветре, словно в кино, которое следует за ней повсюду, куда она ни пойдёт.

Кларк смеётся, когда её папа начинает имитировать голос Лексы:

– Доброе утро, тесть, свекровь.

Эбби присоединяется к нему, сделав тот же голос:

– Какой хороший день сегодня, не так ли?

Фыркая в смехе, Лекса берёт сливу с блюда на столе и бросает её в Эбби и Джейка. Кларк взмахивает руками в воздухе и заливается смехом, когда одна из слив попадает в голову Джейка и оставляет на лбу фиолетовый сок.

Эбби начинает визжать, когда Джейк подбирает сливу с пола и пытается кинуть ей в лицо, но когда женщина прячется от него, песня по радио меняется, и Джейк начинает кружиться.

Увеличивая громкость радио, Джейк кричит:

– Давайте, дети. Это наша песня, – он проходит вокруг стола и тянет Кларк со стула, тут же начиная вертеть её вокруг.

Они танцуют дико и без ритма, неразборчиво и не синхронно, но со смехом создавая собственную мелодию между собой. Джейк вращает Кларк и опускает её, крича при этом «Не бросай меня!». Лекса смеётся, смотря за ними. Теперь – она видела это там много раз, и до сих пор не может сдержать улыбки, которая каждый раз появляется на её губах.

Вот, что такое семья. Именно так она и ощущает это.

Когда песня подошла к концу, Кларк засмеялась и сжала руку отца на уровне локтя:

– Люблю тебя, пап, – сказала она, и Джейк поцеловал её в макушку, придерживая дочь за спину.

– Я тоже тебя люблю, Кларк, – сказал он ей, – больше, чем все звёзды небо.

Следующая песня звучит из радио. Она живая и весёлая. Джейк улыбнулся и начал вытаскивать уже Лексу.

– Твоя очередь, ребёнок!

Лекса на это может только усмехнуться и закатить глаза, пока Джейк кружит её вокруг. Эбби и Кларк наблюдают за этим с одинаковыми улыбками.

***

Кларк встряхивает воду с больших листьев шпината и складывает их в корзину, после чего идёт к продавцу и отдаёт наличные. Она любит фермерские рынки, а этот – особенно. Он всегда оживлён и открыт круглый год, хоть и в межсезонье только по средам и субботам. Кларк не имеет представлений, как продавцам удаётся сохранять такой великолепный, широкий ассортимент продуктов и такое количество ярких, красочных цветов посреди зимы. Она невероятно благодарна за это. Конечно, поставки делаются не в таком изобилии и они не так разнообразны, но всё равно, всегда есть из чего выбирать.

Подпевая уличным музыкантам у крупного навеса, Кларк слегка покачивает свою корзинку и идёт до следующего киоска. Она чуть не роняет маленький контейнер с чесноком, который только что приобрела, когда видит знакомые каштановые волосы, спадающие с плеч над великолепными рядами с горошком.

Лекса немного согнулась в талии, прижимаясь носом к мягким лепесткам ярко-синего лепестка. Кларк не может не наблюдать за этим. Что-то шевелится в её кишечнике, порхает между рёбрами и болит в пальцах. Блондинка жаждет переместить эту картину на холст.

Её ноги двигаются без команды, и расстояние между девушками сокращается за секунды:

– У тебя всегда была слабость перед цветами.

Лекса застывает, резко выпрямляется и разворачивается.

– Кларк.

Кларк закрывает глаза на звук своего имени из губ Лексы, с её языка, сопровождающегося прекрасным, мягким голосом. Такое ощущение, будто все лучшие кусочки из прошлого сейчас кружат в воздухе в одном этом слоге.

– Привет.

– Здравствуй.

Ступив с ноги на ногу, Кларк поискала глазами Костию. Когда она её не увидела, то спросила:

– Ты сегодня одна?

Лекса коротко кивнула:

– Костиа спит. У неё сроки подходят, так что она работала всю ночь.

– Оу, – сказала Кларк, закусив нижнюю губу.

– Она писатель.

Кларк кивнула:

– Так, какой-то ужин, да?

– Какая-то катастрофа, – сказала Лекса, коротко смеясь. В её глазах видна нежность, когда она смотрит на Кларк, и блондинка сейчас просто горит желанием сделать шаг вперёд, забрать её и сбежать, преодолевая любые ограничения. Она задаётся вопросом: чувствует ли Лекса по-прежнему себя в безопасности рядом с ней и любимой ею, как чувствует это Кларк.

– Спасибо тебе, в любом случае, – говорит Кларк, облизывая губы. – За то, что сделала для меня.

– Конечно, Кларк, – сказала Лекса, мягко кивнув. – Рада, что система подсчёта всё ещё помогает.

У Кларк случалось много панических атак в течение года после смерти отца, и Лекса присутствовала практически на каждой.

– Удивлена, что ты всё ещё помнишь про это.

– Ты не удивлена, – сказала Лекса, слегка улыбаясь. Кларк почувствовала, словно эта улыбка проникла в каждую её часть.

Они долго молчат, после чего одновременно начинают говорить:

– Это странно, что…

– Не хочешь ли ты…

Они обе остановились на полуслове, кратко посмеиваясь. Лекса говорит:

– Ты первая.

– Я просто хотела тебя спросить, не кажется ли тебе странно, что мы вечно с тобой натыкаемся друг на друга, – сказала Кларк, пожимая плечами.

– Прошло почти две недели после ужина.

Кларк сознательно усмехается:

– Тем не менее, город огромный, ты это знаешь.

Облизывая губы, Лекса склоняет голову и говорит:

– Думаю, наши места всегда будут нашими, Кларк, и думаю, мы всегда будем стремиться туда. Это неизбежно.

С тихим вздохом Кларк кивает головой:

– Ага.

– Хочешь купить продукты вместе? – спросила Лекса, и Кларк видит, как неуверенность проскакивает в ней, маскируя проблеск надежды. – Это было бы…

– Неуместно? – спросила Кларк, и, когда Лекса кивнула, она испустила ещё один тихий вздох. – Не думаю. Мы друзья. Ну, мы можем быть друзьями.

– Мы можем?

Грустная улыбка затронула губы Кларк, слова загорелись внутри неё:

– Я надеюсь.

– Хорошо.

– Хорошо.

Они вместе идут нога в ногу, и Кларк думает, что это так же естественно, как и дышать: быть с Лексой снова, гулять по фермерскому рынку вместе с ней, как они и привыкли. Разговор даётся легко, и всё, что они друг о друге знали, всегда знали, проникало через них так ясно. Они до сих пор подходят друг другу, даже спустя всё это время.

Это так ясно видно из того, как они подбирают фрукты друг для друга, словно инстинктивно, словно они до сих пор живут вместе. Они передают фрукты и овощи друг другу плавно и без единого слова.

Это так ясно видно из того, как Лекса ведёт их за домашним мылом в киоск без остановок и без слов, даже переходя к противоположной стороне переулка так, чтобы Кларк было удобно идти рядом. Слишком много лосьонов и мыла с эвкалиптом, на которые у Кларк аллергия. Даже запах заставляет глаза краснеть и чесаться.

Это так ясно видно из того, как Кларк заказывает дополнительный кофе в закусочной для Лексы, из того, как она спрашивает у кассира, представляют ли из себя сливки жидкость или порошок, ведь она знает, что Лекса не любит сливки в виде пудры. Когда кассир подтверждает, что сливки действительно в виде порошка, то Кларк заказывает два пакетика с сахаром и высыпает их в напиток Лексы. Она не выпускает из виду то, как Лекса закусывает губу, когда берёт кофе или то, как её зелёные глаза сияют в улыбке, которая не касается её губ.

Это так ясно видно из того, как Лексе хочется собрать волосы в хвост. Когда она стонет, Кларк лишь смеётся и стягивает резинку со своего левого запястья. Она всегда носит вторую резинку на всякий случай. Это привычка, от которой Кларк так и не отошла.

Они подходят ко входу на рынок уже в третьем кругу, и Лекса тихо произносит:

– Ты всё ещё живёшь в лофте.

Кларк на мгновение закрывает глаза, а потом вздыхает и кивает:

– Я не могла отпустить его.

– Ты живёшь теперь там с Финном?

– Нет, – быстро сказала Кларк. – Он не живёт со мной. Он остаётся иногда, но мы не живём вместе. Я не могла разделить это место с кем-нибудь ещё.

– Но ты делишь, – настаивает Лекса. – Он остаётся там, так что ты делишь.

Кларк мотает своей головой. Она не хочет объяснять, и лишь говорит:

– Ты не понимаешь, – когда Лекса посмотрела на неё и изогнула бровь, Кларк прерывисто вздохнула. – Есть некоторые моменты, о которых ты не знаешь.

Лекса молчит, ожидая от Кларк продолжения, ожидая, что она расскажет ей обо всём, чего она не знает. Когда Кларк ничего не произносит, Лекса коротко кивает и отвечает:

– Хорошо.

Они снова выходят из рынка, и музыка уличных исполнителей доносится до них. Кларк замирает на месте, когда знакомая песня касается её ушей и заставляет сердце резко упасть в живот. Глаза застилает, когда образ папы приходит в её разум: его широкая яркая улыбка, когда он тянется к ней.

Она подпрыгивает, когда руки обвивают её, и Кларк быстро моргает. Блондинка смотрит вниз, чтобы перестать видеть отца, но когда она чувствует на себе руки, то встречается взглядом с Лексой, с её зелёными глазами, полными печали и понимания. Губы брюнетки растягиваются в грустной улыбке, когда она достигает пакета с продуктами Кларк.

Лекса ставит сумку девушки рядом со своей и берёт Кларк за руки. Блондинка не имеет ни малейшего понятия, что она делает, но следом Лекса кладёт одну руку на талию и начинает кружить Кларк. Девушка спотыкается перед тем, как вернуться к объятия Лексы, и её осеняет, что сейчас происходит.