Текст книги "Lover In Low Light (СИ)"

Автор книги: Chrmdpoet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Рэйвен опускает взгляд на пол и почёсывает затылок:

– Думаю, Эбби сказала тебе о моей квартире?

– Ага, – признаётся Кларк, проходя через комнату и становясь прямо перед лучшей подругой. – Она сказала мне на прошлой неделе, что ты просила её обедать сегодня, так как будешь в больнице. Ну, я и сопоставила одно с другим.

– И тогда ты попросила свою маму нарушить правила, чтобы узнать время моего назначения.

– Нет.

Рэйвен сузила глаза.

– Может быть.

Выражение лица Рэйвен не меняется, и Кларк, фыркнув, вздохнула.

– Да. Моя мама общается с Аароном. Я отвратительна.

Рэйвен ничего не говорит на протяжение до боли долгих секунд, но потом её плечи опускаются, один уголок губ поднимается. Она трясёт головой и вздыхает:

– Ага, – бормочет она, – но в то же время ты ещё и прекрасна.

Широкая улыбка озаряет лицо Кларк, и она выпускает полный облегчения вздох.

– Если ты думаешь, что это значит, что ты приглашена на обед, то…

Кларк проходит вперёд и обнимает Рэйвен так крепко, что она начинает хрипеть.

– Мне жаль.

– Мне тоже, – шепчет Рэйвен, обвивая руки вокруг Кларк.

– Не надо, – сказала Кларк, тряся головой так, что её подбородок трётся о плечо Рэйвен. – Тебе не за что извиняться.

– Что насчёт вас с Лексой? – бормочет Рэйвен в волосы Кларк, и блондинка мягко качает головой.

– Сегодня не обо мне с Лексой. Сегодня поговорим о тебе.

– Хорошо, я могла бы рассмотреть возможность пригласить тебя на обед, если ты будешь платить.

Кларк засмеялась:

– Я вообще-то могу сделать гораздо большее, чем это.

Рэйвен отступает назад, чтобы посмотреть на неё, и она спрашивает:

– Что может быть лучше бесплатной еды?

До того, как Кларк смогла ответить, дверь снова открывается, и заходит протезист.

– Рэйвен, – говорит он с улыбкой. – Думал, я тебя не увижу до марта, на нашем плановом осмотре.

– Ага, ну, помните, в сентябре, когда вы сказали, что самое время для новой ноги, и я такая «не, это может немного подождать»?

Аарон посмеялся и кивнул:

– Думаю, ждать больше нельзя?

– Бинго, – сказала ему Рэйвен, следуя за ним к столу, за которым Кларк до этого сидела. Она сняла один кроссовок, расстёгивает штаны-карго цвета хаки, спускает их и остаётся в мужских шортах. Рэйвен запрыгивает на стол. Кларк помогает полностью снять штаны, снимает кроссовок с протеза и откладывает всё на стол.

– Помнишь Кларк? – указывает на Кларк Рэйвен, и Кларк чуть-чуть вздрагивает.

– Кларк, – кивнув, говорит Аарон. – Второй раз за неделю. Рад тебя видеть снова.

– Второй раз за неделю? – спросила Рэйвен, морща лоб от замешательства. – Что это значит?

– Эм, я заходила сюда в начале недели, – сказала Кларк ей, снова прикусывая нижнюю губу.

Рэйвен смотрит то на врача, то на подругу:

– Ты потеряла какую-то конечность и не посчитала нужным сказать мне? Это не круто, Кларк.

Усмехнувшись, Аарон говорит:

– Узнаешь, но сперва, почему бы тебе не рассказать, что случилось с твоей ногой?

Рэйвен нагибается, снимает протез и возвращается в прежнее положение, чувствуя какую-то пульсирующую боль на остаточной конечности. Она закатывает глаза, когда Кларк протягивает ей руку, но в итоге Рэйвен берёт её, и блондинка сжимает пальцы каждый раз, когда видит, как девушка морщится.

– Ну, – сказал Аарон, – кажется, дело в твоей конечности. Как я и говорил в сентябре, пора менять протез. Ты задержала это на дольше, чем рекомендуется, и теперь произошли кое-какие изменения в размере твоей культи.

Рэйвен простонала:

– Ладно.

– В конце концов, нам не придётся долго ждать, – сказал он ей, и брови Рэйвен взметнулись вверх.

– Что вы имеете в виду?

Аарон посмотрел на Кларк, которая даёт знаки Рэйвен, чтобы та посмотрела на неё, и нервы блондинки словно начали гореть.

– Кхм, – сказала она, когда Аарон проследовал к двери и вышел из комнаты. – Помнишь, когда я говорила, что могу сделать гораздо больше, чем купить тебе обед?

Фыркнув, Рэйвен шутит:

– Не говори мне, что ты купила мне новую ногу.

Кларк кусает губы, и рот Рэйвен раскрывается.

– Кларк, – глаза Рэйвен норовят вылезти из орбит. – Ты, блядь, издеваешься надо мной?

– Ну, тебе нужна была новая нога ещё в сентябре, – сказала Кларк, сжимая руку Рэйвен, – но ты захотела подождать из-за выставки и занятости, а ещё из-за суммы, так что я…

– … так что ты купила мне новую ногу? – Рэйвен практически визжала, и Кларк не смогла сдержаться и засмеялась.

– Ну, я не сделала тебе подарок на Рождество, к тому же, тебе не понадобятся такого рода подарки ещё лет двадцать, – говорит Кларк, смеясь и переминаясь с ноги на ногу. – Мама помогла мне заплатить, и она – та, кто поговорила с Аароном о новом протезе, так что всё будет готово к следующему твоему приёму. Это всё не только благодаря мне, но…

Рэйвен просто уставилась на неё, её рот то открывается, то закрывается, и Кларк шепчет:

– Ты с ума не сошла?

До того, как она смогла ответить, вернулся Аарон. Он прокашлялся, и девушки повернулись к нему, у доктора в руках была большая коробка.

– Теперь, – сказал он, – нам нужно испытать её и внести некоторые корректировки в течение нескольких следующих недель, но, думаю, проблем у нас больших с этим не возникнет. Я не позволю тебе носить этот протез, пока твоя кожа не станет лучше и воспаление не уйдёт, так что до этих пор только костыли или стул. Ясно?

– Абсолютно, – сказала Рэйвен, кивая в нетерпении.

– И я бы хотел поговорить с тобой о новых подкладках, мы…

– Просто покажите мне уже эту чёртову штуку!

Аарон испустил глубокий и хриплый смешок и повернулся обратно к коробке.

– Хорошо. Сгораешь от нетерпения, да?

Когда он достаёт новый протез из коробки, Кларк задерживает дыхание. Верхушка и сама нога окрашены в цвет ночного неба в сочетании с синим, фиолетовым и с вкраплениями звёзд. Рэйвен ахает при виде ноги, Кларк чувствует, как её грудь поднимается в гордости.

– Кларк, ты…

– Ага, – сказала Кларк, оглядываясь назад, к Рэйвен, а потом снова на протез. – Поэтому я приходила в начале недели. Я спрашивала Аарона, могу ли я разрисовать её, и он согласился, если я ничего не поломаю.

– Кларк.

Рэйвен протягивает руку к протезу и проводит пальцами по рисунку. Она долго держит его на коленях, а потом, в конце концов, смотрит на Кларк снова, и блондинка видит слёзы, скатывающиеся по щеках.

– После того, что ты сказала на Рождество, – сказала Кларк, – я чувствовала себя отвратительно, потому что всё, что ты сказала – правда. Я пренебрегала тобой, и я хотела сделать что-то, что покажет тебе… – она вздохнула, когда горло сжалось. – Я хотела, чтобы ты знала, как ты дорога для меня. Я становлюсь иногда невыносимой, но ты должна знать, как много это значит для меня: иметь тебя в моей жизни и иметь возможность быть частью твоей.

Вытирая слёзы со щёк, Рэйвен убирает в сторону протез и тянется к Кларк. Она хватает её за руку и практически зажимает её к себе, вытягивая на стол.

– Спасибо тебе, Кларк, – шепчет она в объятиях. Она дрожит, произнося слова, Кларк знает, что девушка поражена. – Спасибо тебе огромное.

Кларк в ответ сжимает Рэйвен и говорит:

– Ты – моя лучшая подруга, Рэйвен.

Рэйвен вздыхает в волосы Кларк, тихо смеётся и говорит:

– Я тоже тебя люблю.

***

– Вы обе были голые, – сказала Аня, откинувшись в кресле у стола Лексы и вращает почту сестры вокруг пальцев, – и вы просто спали?

Лекса закатила глаза:

– Да, мы просто спали.

– Так, чисто чтобы уточнить: у вас не было секса?

– Нет, у нас не было секса, – сухо отвечает ей Лекса, – и нет, я не буду делиться деталями, когда он будет.

– Я должна сидеть и выслушивать чёртовы разговоры о том, как классно касаться кожей её кожи снова, а ты мне тут говоришь, что я не получу деталей? – Аня берёт антистрессовый мячик и запускает его в Лексу. – Да я от тебя отрекаюсь!

Лекса ловит мяч до того, как он приземлился бы в её голову, смеётся и кидает его обратно сестре.

– Не говори, что ты реально хочешь их знать.

Усмехнувшись, Аня говорит:

– Ты права. Я не особо хочу знать. Просто хочу видеть тебя счастливой, – она откидывает антистрессовый мячик обратно. – А ты счастлива, не так ли?

– Счастлива, – тихо произносит Лекса, и маленькая улыбка появляется на её лице.

Тихий стук в дверь не даёт Ане ответить, и молодая рыжеволосая девушка заглядывает в кабинет.

– Мисс Вудс.

Аня фыркает, и Лекса строго смотрит на неё.

– Не хотела вас беспокоить, мисс Вудс.

– Пожалуйста, перестань называть меня мисс Вудс, Рэйчел, – сказала Лекса. – У меня от этого голова болит.

– Извините, мисс Вудс.

Аня испускает смешок, и Рэйчел морщится.

– Что тебе было нужно? – спросила Лекса. Рэйчел уже собирается закрывать дверь, когда вновь смотрит на брюнетку.

– Я просто хотела сказать, что я позаботилась о той покупке, которую мы обсуждали, – сказала она. – Пакет в конференц-зале до тех пор, пока вы не будете готовы, – она прошла через кабинет и вытащила лист из пластиковой папки. – Вот квитанция.

– О, – кивнула Лекса, беря бумагу. – Спасибо.

Они смотрят друг на друга какое-то время, после чего Лекса спрашивает:

– Это всё?

– Оу, извините.

Рэйчел быстро вышла из кабинета. Лекса и Аня смотрят друг на друга в течение напряжённого момента, после чего расхохотались.

– Твоя секретарша…

– Она немного неуклюжая, – сказала Лекса, кивая. – Я знаю. Но она отлично работает. Думаю, она нервничает насчёт сегодняшнего вечера. Это – её первое мероприятие. Кстати говоря, я буду очень рада, когда оно уже закончится. Я выдохлась.

– Ну, учитывая тот факт, что вы с Кларк ныли друг о друге каждые пять минут последние несколько месяцев, вероятно, совсем даже не помог вам обеим, – поддразнивает Аня, бросая мячик к Лексе. – Воздержание – сука.

Лекса поджала губы:

– Ага, – протянула она, – так же, как и ты.

Она не дала Ане шанса на ответ и кинула мячик в сестру с такой силой, с которой только могла. Он приземлился девушке в голову со смачным шлепком, что вызвало громкие восклицания:

– Засранка!

У Ани такое ошарашенное выражение лица, когда она обхватывает лоб и смотрит на сестру, что Лекса закрывает рот ладонью, чтобы не начать хохотать. Когда лоб краснеет, Аня уже находится на краю стула и готова соскочить с него, так что Лекса выставляет руки по обе стороны от стола.

– Аня, – осторожно произносит она, до сих пор поглощая смех, – мы в офисе. Я хочу, чтобы ты это тщательно обдумала, прежде чем действовать. Нет необходимости устраивать сцену.

– О, я устрою тебе сцену, маленькая засранка! – Аня, не колеблясь, соскакивает со стула и огибает стол.

Лекса едва успевает встать со стула, когда Аня уже хватает её и опрокидывает на пол. Они борются друг с другом несколько минут, и Ане удаётся развернуть Лексу животом к полу. Брюнетка гогочет, прижимаясь лицом к ковру, её руки заломлены за спиной, а колено сестры прижато между лопатками.

– Мир? – спрашивает Аня, пытаясь отдышаться, и Лекса чувствует себя подростком.

Пыхтя, Лекса говорит:

– Мир.

– Отличненько, – усмехается Аня и наклоняется. Она целует сестру в затылок и раздражительно трёт её волосы рукой. Через секунду она освобождает брюнетку и садится на пол спиной к столу Лексы.

Ворча, Лекса встаёт с пола. Она поправляет одежду и садится рядом с Аней, опираясь на стену.

– Я тебя почти уделала.

– Ты никогда меня не уделывала.

Лекса закатывает глаза, чувствуя, как её грудь вздымается от смеха. Она качает головой:

– Почти, – сказала она, и Аня улыбнулась.

– Ну ладно, дитё, – засмеялась она, выставив ногу, чтобы прижать её к ноге Лексы. – Почти.

Они вместе сидят на полу в тишине, ботинки прижаты друг к другу, и тогда Лекса говорит:

– Спасибо, что пришла ко мне на завтрак.

– Да не за что, – Аня постукивает ногой по ноге Лексы. – Всё готово к вечеру?

– У меня итоговые проверки позже, этим утром, – сказала Лекса со вздохом, – а потом я побегу на этот банкет, чтобы убедиться, что всё хорошо, а так, да. Просто нужно убедиться, что все будут там, где должны и тогда, когда должны, включая и меня.

– Уверена, всё пройдёт хорошо.

Лекса кивнула:

– Будет хорошо сосредоточиться на другом, когда всё будет закончено.

– На Кларк, имеешь в виду?

Лекса сжимает губы, борясь с улыбкой и постукивает ногой о ногу сестры:

– Опять-таки, не лезь не в своё дело.

– Ты – моё дело.

– Ну, всё проходит просто отлично, так что ты можешь перестать вмешиваться.

Аня усмехается и снова стучит ногой по ноге Лексы:

– Классно видеть тебя такой снова.

– Какой?

– Тобой.

Слова предельно ясны для Лексы, и она кивнула:

– Думаю, я начинаю чувствовать себя самой собой снова, – сказала она, облокотив голову о стену. – Ты была права, Аня.

– Насчёт чего?

Лекса закрыла глаза, видя глаза Кларк в тусклом свете спальни, чувствует руки Кларк на своей коже. Она глубоко вдыхает и медленно выдыхает, освобождая свой организм:

– Я, наконец, добралась до воздуха.

***

– Что ты думаешь об этой картине?

Лекса наклоняет голову, оглядывая живопись:

– Я не уверена.

– Тебе не нравится, – сказала Кларк, потянув её к следующей картине выставки.

Они находились на инди-выставке меньше часа, и Кларк уже полюбила каждую минуту. Всё: от чтения поэмы, танцев, до демонстрации скульптур – всё было волнительно, даже если это не было по нраву Кларк. Она может сказать, что Лекса также наслаждалась, но большинство картин не было для неё.

– Я сказала, что не уверена, а не то, что мне не понравилось.

– Ты говоришь, что не уверена, когда тебе что-то не нравится, ты просто не хочешь, чтобы я знала, что тебе не нравится, – сказала ей Кларк, смотря на другую картину того же самого художника. Большая комната практически пуста, потому что танцы проходят в соседнем помещении, так что девушкам не приходится быстро перебегать от картины к картине. Кларк может задерживаться на каждой из них, верно усваивать всё.

– Прекрасно, – фыркает Лекса. – Мне не понравилась.

Засмеявшись, Кларк тянет её к другой части помещения, к стене с акварелями.

– Оу, – сказала она, подходя к большому холсту. – Это прекрасно. Видишь, как это написано? Это очень трудно…

Кларк начинает задыхаться, она протягивает руку к холсту и смотрит, как на мгновение он раскачивается, после чего сваливается со стены. Он падает на пол к их ногам, и Кларк застывает на месте. Картина, кажется, не повреждена, но сердце девушки всё равно бешено стучит.

Она оглядывается через комнату и понимает, что не привлекли никакого внимания. Музыка раздаётся из колонок, должно быть, она замаскировала удар. Кларк поворачивается лицом к Лексе. Она смотрит на свою девушку, не зная, что делать дальше. Лекса прикусывает губу, и её гениальный ответ не заставляет себя ждать:

– Бежим!

Взяв Кларк за руку, она оттащила её от картины. Люди озаряются на них, пока девушки бегут в ближайшую комнату с толпой, и Лекса сказала:

– Извините! Кто-то уронил картину. Думаю, они пошли туда. Я догоню их!

Не сдержавшись, Кларк начинает смеяться, убегая за Лексой, их руки до сих пор сплетены вместе. Они вылетают в ближайший выход и оказываются в тёплом летнем ночном воздухе. Их ноги громко шлёпают по тротуару, пока они несутся по улице. Когда они подбегают к припаркованному автомобилю, Лекса поддаётся порыву, поворачивает к себе Кларк и прижимает её к двери автомобиля.

Кларк дико смеётся, хватая воздух, позволяя Лексе прижимать себя. Глупые спонтанности всегда заставляют Кларк чувствовать головокружение и гордость, ведь Лекса отдаёт часть себя в это. Она отдаёт её Кларк, и Кларк знает, что это потому, что девушка любит её. Лекса любит её, и это – самый безбашенный вид любви, самый естественный: нежный, уязвимый, сильный.

И чертовски свободный.

Когда смех медленно уходит, и она успокаивается, Кларк понимает, что Лекса не смеётся. Она только смотрит на неё, губы растянуты в широкой улыбке, глаза горят в лунном свете.

– Что? – спросила Кларк, кладя ладони на щёки Лексы. – Что такое?

– Твой смех, – сказала она, и Кларк подняла одну бровь.

– А что с моим смехом?

– Он заставляет меня чувствовать себя так хорошо, – она сжимает бёдра Кларк, прижимает их тела ближе. – Всё это заставляет меня чувствовать себя прекрасно, Кларк.

Наклонившись, Лекса прижалась к губам Кларк. Это нежный и мягкий поцелуй, они лишь чуть-чуть касаются губами друг друга, но Кларк чувствует его везде, повсеместно.

Руки Кларк скользят к волосам Лексы, и девушка притягивает её к себе сильнее.

– Это, – дышит она в губы Лексы, жар ночи омывает их тела, и сердце Кларк огромными ударами стучит в груди, – заставляет меня чувствовать себя прекрасно.

Она углубляет поцелуй, беспробудно прижимаясь к Лексе.

– Ты заставляешь чувствовать меня живой.

========== Глава 5: Старое и новое. Наше. Вновь. Часть 5. ==========

Подул холодный ветерок, когда дверь отворилась. Кларк устало поворачивается и видит Лексу, которая только что вошла в галерею. Сердце начинает бешено колотиться, щёки горят от жгучего ветра, волосы всклокочены. Кларк чувствует внезапное пробуждение.

– Привет, – сказала она, когда Лекса вытирает обувь о коврик у двери.

Лекса улыбается ей простой и маленькой улыбкой, и сердце Кларк подпрыгивает вновь.

– Привет.

– Уже поздно, – сказала ей Кларк, опуская взгляд на часы. – Ого, серьёзно поздно. Как прошёл банкет?

– Мм, – кивнула Лекса. – Вполне. Один официант порезал руку, и ему пришлось ехать в отделение неотложной помощи. А так – всё прошло гладко, – она прошла через помещение и остановилась перед Кларк. – Я была в лофте, но тебя там не было, так что я подумала, что ты, возможно, здесь.

Они обе колеблются, будто не знают, что делать. Кларк чувствует себя подростком, с улыбкой на лице следующим за милой девушкой с наличием характера в студию. Кажется, будто всё начинается с чистого листа.

– Я занималась упаковкой весь день, – Кларк прислонилась к пустой стене. – Некоторые картины нужно отправить завтра, так что я готовила их к отгрузке и пыталась выяснить, как лучше их расставить. Когда я разобралась с этим, каждой картине нужна была именная карта, и, конечно, каждой картине нужно будет особенная такая карта, так что мне нужно будет притащить сюда Рэйвен, чтобы она посмотрела…

Она останавливается, когда Лекса чуть улыбается, и её улыбка становится практически безудержной.

– Что? – спросила она, проводя рукой по волосам, и Лекса засунула руки в карманы своего пальто и легко помотала головой.

– Я так скучала по этому.

Кларк засмеялась:

– Что? О моей болтовне об упаковке и размещении?

– Просто по тебе, – сказала Лекса, немного наклонив голову, – о разговорах о твоём дне, о твоих работах, – её взгляд опустился на пол и поднялся обратно на лицо Кларк. – Раньше ты клала голову на мою грудь, – она поднимает руку и прижимает руку к груди, к сердцу. – Вот сюда, – она вздохнула. – Даже когда ты не рисовала, твои волосы всегда пахли краской, не зависимо от того, какой шампунь ты использовала.

Несмотря на то, что горло Кларк сжимается, тем не менее, она тихо и хрипло смеётся, и Лекса протягивает к ней руку.

– Ты бы рассказала мне о своём дне, – сказала она, убирая выпавший локон за ухо Кларк, после чего опускает руку и кладёт её ей на запястье. – О твоих классах и проектах, какие брендовые карандаши и краски ты хотела бы испытать. Я бы сидела здесь, чувствуя вибрацию твоего голоса на моей груди и думала бы, что ничего лучше этого быть не может, – она сжимает руку Кларк. – Это – всё, чего я когда-либо хотела и думала, что этого уже никогда не произойдёт.

– Лекса, – выдыхает Кларк, слеза свободно стекает по щеке, и блондинка быстро смахивает её рукой.

Подойдя ближе, Лекса взяла в ладонь щеку Кларк и нежно прижалась губами к её виску.

– Я надеялась, что ты покажешь мне твою галерею, – сказала она. – В последний раз, когда я была здесь… – она делает шаг назад и начинает расстёгивать пальто. – Я хотела бы по новой осмотреть её, вместе с тобой, если ты не против, Кларк, – она колеблется, пальцы останавливаются над пуговкой. – И если ты не слишком устала, разумеется.

Умиротворённый вздох звучит из горла Кларк, и она опять прислоняет голову к стене.

– Конечно, я покажу, – прошептала она, и её желудок переворачивается в удовольствии, когда Лекса улыбается и снимает пальто. Она складывает его на руку и протягивает другую для того, чтобы взять за руку Кларк. Блондинка переплетает их пальцы вместе, отстраняется от стены и тянет Лексу к ближайшему стенду.

Они вместе проходят по галерее, свободно идя за руку, и Кларк рассказывает о своих различных картинах и о каких-то пробелах. Она рассказывает Лексе о том, как Рэйвен всегда по-разному переделывает место под выставки Кларк и о том, как много времени и усилий уходит на создание каждой. Рассказывает о картинах, которые через силу были нарисованы и о картинах, которые буквально выливались из её кончиков пальцев. Рассказывает о прежних годах, когда неделями не было никаких продаж, и она задавалась вопросом: действительно ли она рождена для этого. И Лекса всё слушала. Она слушает в тишине, лишь сжимая пальцы Кларк время от времени или смеясь над историями Кларк и комичными неудачами Рэйвен.

Когда они проходят мимо центральной композиции, Лекса тянет Кларк остановиться. Она смотрит вверх на пустую стеклянную витрину и говорит:

– Моя попка исчезла.

Тихо смеясь, Кларк кивает и опирается на руку Лексы:

– Ага.

– Должно быть, тебе было трудно расставаться с картиной.

Кларк качает головой с дразнящей ухмылкой:

– Так и было, вообще-то. Эта картина была особенной для меня.

– Мм, – гудит Лекса, обнимая руками Кларк за плечи. – Это была тяжёлая ночь, – прошептала она, и Кларк кивнула.

– Женщина, купившая картину, заплатила больше двух тысяч долларов, это изначальная цена, и я не смогла сказать «нет».

– Моя задница стоит гораздо больше.

– Пять тысяч.

– Воу.

– Знаю, – сказала Кларк. – Я говорила ей, что картина была оценена в три тысячи, но она заплатила пять.

– Я должна купить страховку.

Кларк фыркает и толкает Лексу в плечо:

– Застраховать свою задницу?

– Ну, раз она настолько ценная, – поддразнивает Лекса. – Кто-то мог бы и рассмотреть это предложение.

– Ты могла бы выследить ту женщину, – сказала Кларк. – Рэйчел, так, думаю, её зовут. Кто знает? Она могла бы заплатить десять тысяч за реальный экземпляр.

– Или ты могла бы нарисовать меня снова и таким образом зарабатывать для нас деньги.

– Хороший план, – сказала ей Кларк. – Лучше даже. Мы должны попробовать.

– Ну, тогда решено.

Мягкий звук их смеха образовал родную мелодию, которая наполняет комнату, словно свет просачивается через тени, и Кларк чувствует головокружение от этого. Светлая улыбка Лексы порождает мурашки на её спине, узел напряжения завязывается внутри её души, когда пальцы гладят волосы, а потом спускаются к шее. Кларк закусывает губу, когда Лекса наклоняется, она трётся носом за ухом девушки, и блондинка не может сдержать тихий стон, который выскальзывает из неё.

Это – всего лишь звук в её горле, но каким-то образом он накаляет температуру в комнате, а потом Кларк вдруг чувствует, как буквально закипает под одеждой. Она делает вдох, чтобы успокоиться, и отстраняется от Лексы, беря её под руку. Девушка старается не думать о том, как вспотели её ладони, как внезапно напрягается её тело, и она прокашливается, после чего говорю:

– Позволь мне показать тебе вот эту картину.

Они делают всего несколько шагов и останавливаются у следующего стенда, когда Лекса протягивает руку, чтобы развернуть Кларк. Губы слегка приоткрыты, глаза внимательно смотрят на лицо Кларк. Она переводит взгляд то на глаза Кларк, то на её губы. Этого достаточно, чтобы между ног Кларк образовалась высочайшая температура, и это ощущение только увеличивается, когда Лекса опускает голос до шёпота и спрашивает:

– Я могу тебя поцеловать?

Кларк облизывает губы, и это не утаивается от взгляда Лексы. Она начинает двигаться прежде, чем осознаёт свои действия, кладя руки на края рубашки брюнетки и сжимая их:

– Пожалуйста.

Первый поцелуй лёгкий, практически незаметный, и глаза Кларк закрываются, когда она чувствует пальцы Лексы на линии своей челюсти, пальцы, скользящие по шее. Второй – уже более ощутимый, более полный и глубокий. Это – тот поцелуй, от которого спирает дыхание, требуется дышать через нос. Кларк опрокидывает голову, её руки снуют по телу Лексы. Это – тот поцелуй, который знает лишь одно направление: глубже, глубже и глубже; тот, который знает лишь одно требование: больше.

Кларк врезается в стену, и её руки находят путь от волос Лексы к подолу её рубашки, к тёплой коже под ним. Это – тот поцелуй, который требует скорее тело, чем дыхание, больше боли, чем удовольствия, больше нужды, чем желания. Это – тот поцелуй, который создаёт звуки, которые рвутся из Лексы и заставляет её бёдра двигаться. Тот поцелуй, который заставляет Кларк думать, что вселенная может разрушиться вокруг них, если они когда-нибудь остановятся.

– Сними это, – сказала Кларк, тяжело дыша и стягивая рубашку с Лексы. – Сними это.

Слова, кажется, вызывают дрожь в теле Лексы, и она делает шаг назад. Набухшие от поцелуев губы и глаза, полные желания. Она быстро моргает и трясёт головой:

– Я не имела в виду, что этот поцелуй должен превратиться в… ну, во что-то большее, чем поцелуй, – сказала она, Кларк улыбнулась и протянула к ней руку.

– Я не против.

Руки Лексы заметно дрожат, когда она убирает волосы с лица, а потом девушка снова настигает Кларк.

– Но ты, должно быть, устала, – сказала она, сжав сильнее в объятиях Кларк и кладя руки на её спину.

Кларк закрыла глаза из-за мягкого давления, каждого касания пальцев Лексы материала её рубашки; очевидно, Лекса не может сдержаться и не касаться её.

– Так и есть.

– Хочешь пойти домой?

Открыв глаза, Кларк посмотрела на Лексу и спросила:

– Ты пойдёшь со мной?

– Только если это – то, чего ты хочешь.

– Это – то, что ты хочешь?

Лекса медленно кивнула. Её слова едва слышны:

– Я хочу быть там, где находишься ты.

***

В задней части такси плотный воздух. Чувствуется его тяжесть с каждым вздохом Лексы, с каждым шатким сопротивлением воздуха с её губами, когда руки Кларк играются с подолом рубашки под пальто. Кончики пальцев касаются тёплого живота Лексы, и она вздрагивает.

– Кларк, – шепчет она, но Кларк удерживает взгляд вперёд. Её рука не останавливается, вырисовывает круги на дрожащем животе Лексы. Указательный палец проходит по пупку, а затем спускается к верхней части штанов.

Лекса закрывает глаза и прикусывает губу, чтобы сдержать еле слышимый стон. Глубоко вздохнув, она берёт Кларк за запястье и опускает руку ниже, не в силах больше терпеть. Каждый дюйм её ощущений напряжён.

Переплетя их пальцы вместе, Кларк вздохнула и поцеловала верх груди Лексы. Она целует шею девушки и шепчет:

– Я готова.

Подъём на лифте был так же напряжён. Воздух всё так же плотен. Желудок Лексы сжимается всё сильнее и сильнее, пока они с Кларк стоят бок о бок, блондинка вверх-вниз проводит средним пальцем по ладони девушки. Это прикосновение едва осязаемо, но кажется, словно это происходит не только на руке, но и по всему телу.

– Лекса, – сказала Кларк, останавливая эти пытки и сжимая руку Лексы. – Дыши.

Медленно кивнув, Лекса делает глубокий, долгий вдох через нос. Она забывает снова вдохнуть, когда дверь лифта открывается и Кларк выходит, вытягивая за собой девушку. Дверь с щелчком открывается, и Лексе кажется, будто её сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Когда они входят в лофт, Кларк снимает пальто и обувь, а затем тянется к пуговицам Лексы. Она отстёгивает их одну за другой, наклоняется, чтобы поцеловать грудь Лексы через рубашку. Кларк снимает с плеч пальто брюнетки и вешает его на крючок у двери.

– Обувь?

Лекса моргает и быстро снимает свою обувь. Когда Кларк берёт её за руку секунду спустя и тянет её в спальню, желудок Лексы начал сжиматься снова, горло мучительно осушается. Брюнетка убирает руку из руки Кларк и, прежде чем осознаёт, что она делает, она полу-шагами бредёт на кухню.

– Лекса?

– Эм, к-кофе, – сказала Лекса, поворачиваясь от Кларк и проводя рукой по своим волосам. – Ты хочешь…

– … Лекса, – сказала снова Кларк, и Лекса остановилась.

Положив руки на стол, она опускает голову вниз и глубоко вздыхает. Она тихо смеётся и говорит:

– Мы делали это так много раз. Мы… – она смеётся над собой снова. – Не знаю, почему я так нервничаю.

– Я тоже нервничаю, – тихо и понимающе признаёт Кларк за её спиной.

Лекса не поворачивается к девушке, лишь поднимает голову, говоря:

– Серьёзно?

– Это было давно, – сказала Кларк, – и мы… ну, я так часто об этом думала. Я думала о том, каково быть с тобой, о том, каково касаться тебя вновь, каково чувствовать твои прикосновения.

Лекса закрыла глаза, слушая эти слова, слёзы формируются и колют под веками, и она кивает:

– Я тоже.

– Я проигрывала в своей голове эти воспоминания снова и снова, потому что думала, что уже никогда не буду с тобой, и думать о том, что я могу… мы можем… это немного страшно, – Кларк хрипло смеётся. – Не в плохом смысле. Это словно кататься на американских горках.

Улыбка появляется на лице Лексы, несколько слезинок вырвались наружу и уже стекают по щекам.

– Ага, – прошептала она, точно понимая, что имела в виду Кларк. Это пугает, когда происходит что-то настолько захватывающее, когда ты на самом краю порыва и каждый дюйм твоего тела сжимается, каждый нерв вспыхивает, и ты не знаешь, почему это происходит, но хочешь плакать ровно так же, как и смеяться.

– Лекса.

Облизнув губы, Лекса открывает глаза и поворачивает голову достаточно, чтобы увидеть Кларк. Её руки сильно сжимают стол, когда взгляд сфокусирован на глазах Кларк, когда блондинка облизывает свои губы и смотрит на Лексу, словно может видеть каждый её дюйм. И она может. Она всегда видела.

Голос тихий и хриплый, Кларк удерживает взгляд на Лексе и шепчет ей:

– Переспи со мной.

Комната, кажется, трясётся вокруг Лексы, слова эхом раздаются в её ушах, под рёбрами и между бёдрами. Пол уходит из-под ног, желудок проваливается, и, кажется, лишь на мгновение она оказывается в свободном падении. Глаза Кларк серьёзны, голос твёрд, Лекса может почувствовать, как чувства бурлят в её груди, как они достигают своего пика, как раскачиваются на краю слишком долго. Они уходят вниз, вниз и вниз, и это всё.

Она неглубоко и прерывисто дышит, после чего отталкивается от стола. Слёзы стекают по её щекам, Лекса в два шага преодолевает комнату и впивается в Кларк страстным поцелуем.

Это – глубокий, горячий поцелуй, который оканчивается тем, что Лекса вбирает в себя нижнюю губу Кларк. Гортанный стон вырывается из горла Кларк, вибрирует между губами Лексы, и, Боже. Это – лучшее падение.

Лекса чувствует, как язык Кларк дразнит её, робко, изучающе касается губы. Когда Лекса открывает рот, Кларк скользит языком по языку девушки, и это прикосновение отдаётся между ног. Узел возбуждения образовывается у основания позвоночника, он обвязан так сильно, что граничит с болью, и Лекса не может себя контролировать, она выгибается навстречу Кларк.