Текст книги "Lover In Low Light (СИ)"

Автор книги: Chrmdpoet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Руки сжимают одежду, Кларк оттягивает перед штанов Лексы, а Лекса снимает свитер девушки через голову. Одежда улетает на пол, после чего Кларк отстёгивает пуговицу на обтягивающих джинсах Лексы. Они отходят назад, когда Кларк спускает джинсы с девушки. Брюнетка снимает лифчик с любимой. Кларк в это время подводит их к кофейному столику, и они обе опускаются на пол.

Кларк спиной падает на пол с глухим стуком, шипит и стонет. Лекса успела поймать блондинку и подставить руки под её голову, теперь она нависает над девушкой. Кларк закрывает руками лицо.

– Кларк, – Лекса пытает убрать руки Кларк от лица. – Ты в порядке?

Когда Кларк начинает смеяться, очевидно, притворяясь, Лекса не может сдержать волну смеха. Когда девушка останавливается, Кларк закатывает глаза и притягивает её ближе, вниз. Блондинка заглатывает смех Лексы в поцелуе, и этот звук наполняет их обеих внутри.

Лекса опускается с поцелуями от губ до шеи Кларк, от шеи к нагой груди. Кончик носа скользит между грудью, и Лекса вдыхает родной аромат.

– Боже, как я по этому скучала.

Она влажным поцелуем касается груди Кларк, вкушая соль на её коже, и захватывает набухший сосок. Кларк вскрикивает, и бёдра Лексы отзываются на этот звук и прижимаются к бёдрам Кларк.

Лекса окончательно спихивает с себя джинсы и встаёт на колени. Холодный пол охлаждает её бушующую кожу. Она ловит взгляд Кларк, когда пальцами расстёгивает ширинку штанов девушки и медленно снимает их с ног. Сперва одна нога, потом другая, и Лексу поражает головокружительный аромат возбуждения Кларк.

Кларк раздвигает ноги, и Лекса двигается между ними, закрыв глаза и концентрируясь на горячем пространстве спустя столько лет. Она вкладывает свою руку в руку Кларк, сплетает их пальцы и перемещается к другому соску. Бёдра шатко подаются вперёд с каждым хриплым стоном девушки под ней, пока Лекса не находит подходящий ритм, толкаясь и прижимаясь к пропитанному материалу трусиков Кларк, и блондинка отвечает на эти действия, подаваясь вперёд.

– Лекса.

Это – мольба, Лекса знает, и запыхавшийся голос Кларк заставляет желудок сжаться, а клитор пульсировать. Блондинка опускает руки и кладёт их на бёдра девушки. Она направляет их вперёд. Сильнее и крепче, и Лекса знает, что Кларк уже на опасно близком расстоянии от оргазма.

Кларк дрожит, мышцы сокращаются, словно девушка вот-вот готова развалиться, а Лекса позволяет. Она целует Кларк при каждом содрогании, бёдра всё ещё двигаются, и когда тело Кларк свободно обмякает, брюнетка чувствует, как мозаика складывается. Она улыбается в губы Кларк.

Закатив глаза, блондинка говорит:

– Я ведь говорила, что этого не было давно.

– Ты прекрасна.

Кларк смеётся и качает головой, она касается волос Лексы и мягко тянет.

– Отведи меня в постель.

Лекса чувствует, насколько влажно между её бёдрами, когда она встаёт. Ноги пошатываются, и девушка помогает встать на ноги Кларк. Их пальцы переплетены, пока они бок о бок идут в спальню и заползают на их старый матрас. Лекса только успевает лечь спиной на простынь, как уже чувствует поцелуи Кларк.

Она жадно ловит воздух, сжимая простынь так, словно сейчас разорвёт её, когда кончик носа Кларк касается пылающего эпицентра между её ногами. Она проводит вверх-вниз между половыми губами, а потом сдержанно целует через трусики.

– Чёрт, Лекса, – выдыхает Кларк, слова обжигают и без того горячую плоть Лексы, и девушка выгибается.

Её спина подаётся вперёд, узел возбуждения напрягается в спине и животе. Она сжимает бёдра на ушах Кларк, не в силах остановить себя, в ответ Кларк хрипло смеётся, и этот звук отдаётся в возбуждённую плоть Лексы, практически заставляя её вскрикнуть.

– Пожалуйста, Кларк, – говорит она, руки ещё сильнее сжимают простынь. – Пожалуйста.

Кларк разглядывает её секунду, после чего снимает с Лексы лифчик и насквозь промокшие трусики и откидывает их в сторону, а следом ложится обратно между бёдрами брюнетки. Одной рукой она обхватила бедро, пальцами другой руки она раскрывает складочки и мягко дует на клитор.

– Блядь, – стонет Лекса, дёргаясь под Кларк.

Когда Кларк проходит языком по всей длине складок, узел возбуждения в основании позвоночника Лексы разрывается, и она сдавленно вскрикивает от невероятных отношений. В первый раз Кларк облизывает мягко, лишь чуть-чуть касаясь языком входа, впиваясь в каждый дюйм поцелуем. Потом она всасывает клитор Лексы. Один напряжённый напор, и взгляд Лексы размывается.

Это мучительно, и Лекса хочет увильнуть от рта Кларк, но в то же самое время, она хочет сильнее прижаться к ней. Она запускает одну руку в волосы блондинки и сильнее прижимается к ней. Девушка снова всасывает её клитор, и Лекса буквально оказывается на самом краю. Лекса зажимает уши Кларк бёдрами, приглушая весь мир. На мгновение всё становится тёмным и словно в тумане. Её сотрясает в оргазме, и медленно, медленно дрожь отступает.

Кларк поцелуями поднимается к верху живота Лексы, нежно целует возбуждённые соски и поднимается к шее. Одной рукой она опирается, а другой снимает с себя трусики и переминается с ноги на ногу, чтобы стащить их с себя.

– Всё ещё со мной? – дышит она в губы Лексы, и брюнетка сглатывает.

– Всегда, Кларк, – руки дрожат, когда она скользит по мокрой от пота спине девушки, и, когда, Кларк прижимается бёдрами между бёдер Лексы, они обе стонут.

Головы наклоняются вперёд, лбы соприкасаются, и Кларк один, два раза прижимается бедром между ног Лексы, прежде чем взять её за руку. Она поднимает их руки и кладёт руку Лексы в пространство между их телами, а затем давит, заманивая руку брюнетки между пульсирующим лоном и бедром.

Лекса сжимает руку и закрывает глаза, впитывая эти чувства, а в следующее мгновение рука Кларк прижимается к лону самой Лексы.

– Вместе, – шепчет Кларк, и Лекса чувствует, как глаза начинает щипать, чувствует, как горло сжимается до боли.

Она скользит пальцами вверх и вниз, собирая всю влагу, сочащуюся из Кларк, а затем два пальца глубоко входят девушку, словно возвращаясь в родной дом. Дыхание Кларк прерывается, а затем она повторяет действия Лексы и начинает нежно двигаться внутри неё. Они скользят друг напротив друга сперва медленно, а потом быстрее и сильнее. Кларк прижимает бедро к задней части руки, что заставляет Лексу чувствовать головокружение.

Воздух горячий. Слишком горячий, мир сжимается вокруг них, оставляя лишь рваные вздохи и звук входящих и выходящих пальцев.

Кларк застаёт Лексу врасплох. Она нежно целует её, и Лекса чувствует, как слёзы набегают под её веками.

– Посмотри на меня, – шепчет Кларк, и Лекса открыла мутные глаза.

Паря над ней, качаясь на руке Лексы, Кларк кажется мечтой; вырванным кусочком из памяти Лексы, но лучше. Гораздо лучше, ведь это реальность. Здесь и сейчас, и Лекса переполнена желанием остаться здесь с ней. Она переполнена желанием заморозить этот момент во времени, этот драгоценный повторный первый раз, этот взгляд, который говорит так много.

Это «здравствуй», который существовал всегда, но заблудился где-то по пути. Это «здравствуй», который они обещали друг другу, и который, наконец, нашёл путь обратно к ним. Это «я скучала по тебе» и «мне жаль», и «я люблю тебя», и «останься», и «не покидай меня», и «никогда. Больше никогда». Всё это – в одном моменте, связано в их переплетённых ногах и руках, в дрожащих приоткрытых губах и полных слёз глазах.

Рука Кларк обвивает подушку под головой Лексы, сжимает её, но девушке всё-таки удаётся большим пальцем погладить щеку Лексы, и этого достаточно, чтобы одна слеза вырвалась на свободу. Она свободно скользит внутри Кларк, когда чувствует, как её пальцы сжимает до боли. Возбуждение льётся через край в её животе. Они исступлённо двигаются. Один, два точка, и Кларк достигает пика.

Лекса закрывает глаза, чувствуя волны судорог, прокатывающиеся через неё. Лицо Кларк прижимается к её шее, и они обе дрожат, пока каждое содрогание не уходит, и они обваливаются без костей.

Они лежат вместе, тяжко всасывая горячий воздух, словно всё это длилось часами. Они изливаются потом, они истощены и до сих пор внутри друг друга, после чего Кларк медленно вытаскивает из неё пальцы и снова опирается на руки. Она парит над Лексой, глаза какие-то яркие в тёмной комнате, и Лекса чувствует, как волны заботы всё ещё просачиваются через неё.

Потому что это правильно.

Это правильно.

И они будут в порядке.

Она достигает свободной рукой влажной щеки Кларк и шепчет:

– Здравствуй.

Слёзы касаются её ладоней, когда Кларк наклоняется на это прикосновение, качает головой и всхлипывает. Она касается губами губ Лексы, горячими, быстрыми и влажными поцелуями прижимается к ней, целует каждый дюйм её лица, с каждым прикосновением плача всё сильнее и сильнее, и Лекса лишь держит её. Так сильно, как только может. Она держит её и закрывает глаза, обещая никогда не отпускать её.

Никогда. Больше никогда.

========== Глава 5: Старое и новое. Наше. Вновь. Часть 6. ==========

Тихий стон вырывается из губ Лексы, она морщится, когда её тело хрустит, странное ощущение щекотки пробуждает её из тумана дремоты. Глаза всё ещё закрыты, она трёт рукой лицо, запах ударяет в ноздри. Это терпкий аромат Кларк на её пальцах. Живот сводит, и улыбка ползёт по лицу девушки.

– Чего улыбаешься, соня?

Она слышит слова прежде, чем замечает, что играет музыка. Музыка, которая, видимо, играет уже какое-то время. Тихо, но слышимо. Лекса, моргая, открывает глаза и видит комнату, заполненную светом и Кларк, сидящую на коленях Лексы с кистью в одной руке и с маленькой палитрой в другой. Волосы затянуты в конский хвост, завитки волос располагаются вокруг лица. Подбородок и нос запачканы краской. Девушка одета в старую ночную рубашку Лексы. Она плотно облегает её грудь, две пуговицы на ней находятся в напряжённом состоянии. Серые трусики выглядывают из-под нижней части рубашки.

Оранжевый свет конца дня вливается в открытую дверь и создаёт ореол вокруг Кларк. Её голубые глаза сосредоточены на глазах Лексы, и брюнетка чувствует всю влагу между её бёдрами.

– Боже, – бормочет она, – как тут не улыбаться?

Кларк тихо смеётся и наклоняется, чтобы поцеловать голую часть бедра. Затем она отпрыгивает и подходит к столовым принадлежностям в углу. Она напевает песню, проигрывающуюся из ноутбука и пополняет краской палитру. Бёдрами раскачивается в такт музыке, и Лекса не может оторвать взгляд от девушки. Дыхание словно похищено где-то между рёбрами, это резко и прекрасно. Она чувствует себя живее, нежели чем в последние годы.

Когда Кларк вернулась в постель, она упала обратно на колени, опустила кисть в палитру с зелёной краской и вернулась к прежнему делу.

Щекотка вернулась, и Лекса подняла брови. Она оперлась на локтях и посмотрела вниз, увидев, как на одной ноге расположился целый лес. Тёмно-коричневые оттенки ствола дерева переливаются в ярко-зелёные сосновые иглы и широкие листья, и Лекса чувствует, как её грудь увеличивается и увеличивается. Сердце словно готово разорваться.

– Кларк.

Кларк промычала на шёпот её имени, но не подняла глаза. Её взгляд был сфокусирован на ноге Лексы.

– Я люблю деревья.

– Кларк.

– И люблю твои ноги.

– Кларк.

– И я люблю т…

Лекса перетягивается через кровать, берёт Кларк за руку и тянет к себе за поцелуем. Краски из палитры выплёскиваются между ними, но Лексе всё равно. Она целует затаившую дыхание Кларк, целует её так красочно, как красочны те большие деревья, и когда они отстраняются, Лекса пачкает подбородок Кларк, и смеясь, целует её снова.

Они катаются по простыни, руки разрушают барьеры между ними, и Лекса чувствует мазки красок на кончиках пальцев и ладони. Она чувствует их на пальцах Кларк, когда она скользит ими по шее Кларк к волосам. Руки Лексы покрыты зелёным и коричневым, когда она переворачивает Кларк на спину и захватывает в ладони её щёки.

– Посмотри, какой бардак ты устроила, – прошептала она, прорисовывая зелёно-коричневую линию вдоль нижней губы девушки.

– Прекрасный бардак, – Кларк подняла глаза на неё, словно Лекса – это произведение искусства, нечто, что создала сама Кларк. Она целует скользящий по её губам палец. – Разве ты не хочешь, чтобы я рисовала на тебе?

– Рисуй на мне, – говорит Лекса, вырисовывая завитки указательным пальцем на щеке Кларк. – Преврати меня в леса и галактики, или ещё во что-то. Мне всё равно, Кларк.

– Всё равно?

Лекса качает головой, целуя Кларк снова, снова и снова, и шепча:

– Так долго, пока ты заполняешь оставшуюся часть моей жизни.

***

– Я с Лексой! – кричит Джейк, когда Кларк просит его выбрать команду.

Лекса усмехается, и её плечо толкают. Кларк закатывает глаза:

– Пап, ты предсказуем.

Попкорн ударяется о голову Джейка и опадает на пол:

– Что? – Джейк пожимает плечами и смотрит на Эбби. – Лекса лучшая в мелочах.

– Лекса просто любит соперничать, – протянула Аня, хватая за руку Эбби, она тянет её на диван. – Ты можешь быть со мной.

– Спасибо, Аня, – Эбби берёт Аню за запястье, когда та тянется за попкорном. – Тебе обязательно это есть? Как твой зуб? Ты же не отменила приём, который я для тебя назначила?

Аня отмахивается и смеётся:

– Остановись с гипер-опекой, женщина. Я в порядке.

– Ты так же говорила в прошлый раз, а потом заработала тот абс…

Слова погибают в звуках летящего попкорна, когда Лекса, Кларк и Джейк берут его из миски и кидают в Эбби и выкрикивают их правило месяца:

– Никакой гипер-опеки в ночь игры!

– В любом случае, – говорит Аня, смеясь, когда Эбби тычет её в колено. – Я хочу сказать, что все мы знаем, что Рэйвен самая умная из всех здесь присутствующих.

– Чёртовски верно, – говорит Кларк, выходя из кухни с напитками, прижатыми к её груди. Она раздаёт их один за другим и садится рядом с Лексой. – Нет ничего такого в том, чтобы быть гением, ребят, честно.

– Ладно, прекрасно, – смеётся Джейк. – Тогда я выбираю Рэйвен.

Лекса оскорблённо вздыхает, и Кларк разражается смехом.

– Если ты заставишь мою девушку плакать, я буду вынуждена ударить тебя, пап, – сказала Кларк, беря горсть попкорна и кидая ему в лицо. Он ловит все кусочки, кроме одного в рот и грызёт их. – И извини, но ты не оставляешь мне выбора. Рэйвен со мной, а ты с Лексой.

– И со мной всё прекрасно! – Лекса сжимает плечо Джейка, и мужчина снова смеётся. Он обвивает руку на её плечах и целует в лоб.

– Ладно, ладно, – говорит Эбби, привлекая всеобщее внимание. – Давайте начнём. Кто первый?

Когда Рэйвен и Кларк выиграли с малым отрывом, Лекса винит в проигрыше Джейка, а Джейк – Лексу, и Аня закидывает остатками попкорна их головы.

– Эта семейка нелепа!

***

– Нервничаешь?

Голос Кларк по-прежнему тих, несмотря на то, что она чувствует себя уже лучше. Голос хриплый и прерывающийся от частого кашля и нехватки воды – симптомы простуды, которая не прогрессировала в полноценную болезнь, но терзала её уже неделю. Она пыталась предупреждать Лексу при первых симптомах, но девушка только залазила к ней в кровать, целовала тёплую кожу шеи и спрашивала, какой супчик та хочет.

Помещая последнюю тарелку в раковину, Лекса вытирает полотенцем руки и поворачивается к Кларк. Она спиной опирается о мойку и чувствует, как вода просачивается через рубашку на спине.

– Немного, – признала она. – А ты?

– Я скорее взволновала, чем нервничаю, – Кларк сделала жест, чтобы Лекса следовала за ней в спальню. – Я просто не хочу, чтобы это казалось чем-то странным, понимаешь? Это наша первая ночь игры за годы.

– Не будет, – сказала ей Лекса, сглаживая рубашку и беря один из нескольких безразмерных свитеров, которые она принесла от Эбби, где теперь находилась большая часть её вещей. Она натягивает свитер до тёмных леггинсов и идёт в чёрных непонятных носках, которые вызывают у Кларк улыбку. – Они – наша семья.

Вздохнув, Кларк переступает с ноги на ногу в собственных носочках и целует Лексу в губы:

– Ты права.

Лекса открывает рот, чтобы что-то сказать, но закрывает его, когда слышит громкий стук, раздающийся эхом по лофту. Она смотрит на часы:

– Они рано.

– Ну, естественно.

Едва дверь открывается, как протискивается Аня с огромным контейнером в руках.

– Окей, никто не видел вас всю неделю, и я надеюсь, что это потому, что вы были слишком заняты: А) высасыванием лиц друг друга, B) вытрахиванием друг друга, С) рыданием друг с другом, как маленькие дети или D) всё вместе. Так, что выбираете? – она останавливается и ставит контейнер на стол и поворачивается лицом к девушкам. – Быстрее, пока Эбби не пришла. Она помогает Рэйвен с играми внизу и сегодня работает водителем, она постоянно болтает о «её девочках, которые опять вместе».

Она лениво вырисовывает в воздухе кавычки одной рукой, и это заставляет Кларк фыркнуть и рассмеяться:

– Это похоже на неё.

– Я слышу шаги Эбби, – сказала Аня, скрещивая руки на груди и прислоняясь к столу. – Время уходит, детки.

– Как ты, старшая сестрица? – спрашивает Лекса, но Аня игнорирует её и смотрит на Кларк.

– D, – признала Кларк, неловко пожимая плечами и глупо улыбаясь. – С кучей рыдания и с раскрашиванием тел.

– С раскрашиванием тел? – Аня покачивает бровями. – Очень хорошо. Учитывая весь плач, предполагаю, это была акварель.

Кларк выпускает громкий смешок на это, или не очень-то громкий. Такой, какой позволяет её ломкий голос, она ударяет кулаком по плечу, проходит на кухню и снимает очки.

– Тук-тук, – Эбби завозит на коляске Рэйвен в комнату секунду спустя, настольные игры сложены на колени Рэйвен, и Аня хлопает ладонями по этой горке. – Я готова съесть кучу еды.

Они вернулись в обычный ритм совместной жизни вновь, словно вовсе не было этого времени. Это делает грудь Лексы тёплой и заполненной, тяжёлой и лёгкой в одно и то же время. Она старается не думать о том, сколько ночей она провела в одиночестве, в другой части страны. Она пытается не думать о том, сколько ночей провела в слезах, желая быть с Кларк, Аней, Эбби, Рэйвен, с Джейком. Она старается не думать обо всём потерянном времени.

Вместо этого она говорит себе, что нужно оставаться в настоящем, позволить в себе поселиться этому чувству, чувству, что она вновь дома, вновь в окружении своей семьи; чувству, что она не одинока.

Она чувствует пальцы Кларк на своём бедре под столом, который они соорудили для игр. Мягкий нажим тянет её посмотреть на голубые глаза, и Лекса позволяет лёгкому вздоху проскользнуть через губы. Прошлое просачивается в это нежное касание, всё их потерянное время, и всё время, которое остаётся – чувствуется в руке Кларк на ней, в большом пальце, который нежно поглаживает. И всё время, которое остаётся – прекрасно, это настоящее, и Лекса надеется, что их будущее состоится.

– Это – не то, что тут говорится! – восклицает Рэйвен, закрывая лицо, когда Эбби смотрит на ответы и просто читает. – Нет такого там, что я попаду в ад за одну ошибку.

– Извини, дорогая, – сказала Эбби, – но таков ответ. Клянусь кольцами для сосков Ани.

– О боже мой! – Аня вскидывает руки в воздухе. – Я могу спокойно умирать! – она берёт своё пиво и держит его. – Погодите, погодите. Я хочу выпить за это. Давайте!

Эбби закатила глаза, но подняла свой напиток, и другие следуют её примеру.

– За Эбби, которая поклялась на моих кольцах для сосков, – сказала Аня, и все повторили нелепый тост, чокаясь напитками и делая глотки. Аня пододвигается к Эбби и говорит. – Скажи тост за что-то. Давайте по кругу.

– Ладно, давайте-ка посмотрим. – Эбби осмотрела круг собравшихся, и её взгляд остановился на Кларк и Лексе, и брюнетка почувствовала, как её сердце начинает скакать, когда Эбби говорит. – За то, что вы снова вместе.

Лекса поглаживает руку Кларк и сжимает её, а Кларк наклоняется к ней.

– Банально, но ладно, – поддразнивает Аня, и все повторили тост, чокнулись и выпили.

Они продолжали по кругу, Рэйвен сделала тост за «медведя-шатуна и куриные крылышки», произносила она это с полным крылышками ртом. Все посмеялись. Лекса сделала тост за семью.

Кларк оказалась последней, она подняла свой напиток и колебалась на протяжение какого-то времени, её взгляд осмотрел всех вокруг, казалось бы, запечатлевая их. Улыбка грустная, но прекрасная, когда она наконец произносит тост:

– За папу.

Тишина распространяется, и Кларк тяжело вздыхает:

– Извините, – хрипит она, но Лекса быстро сжимает её руку.

– Не извиняйся, – Лекса держит свой бокал рядом с Кларк. Её голос практически так же напряжён, как и голос блондинки, и она говорит. – За папу.

Хором раздаётся тост за Джейка в кругу их маленькой семьи, и лишь на мгновение, кажется, словно она снова полна.

***

Желудок Кларк завязывается в узел, когда она наклоняется на спину стула, две ножки оказываются в воздухе и опускаются, после чего этот процесс повторяется. Лекса опаздывает, как и обычно по четвергам из-за учебных сессий и работы в студенческом центре. Кларк хочет, чтобы она уже просто приехала, потому что она сейчас взорвётся или её вырвет, или всё вместе, если не получит ответ в скором времени.

Он не покидал её разум уже несколько недель, вытанцовывая на кончике языка днями, и Кларк так и не знает, как отреагирует Лекса, но девушка знает, что обязана спросить. Она смотрит на пол, где у них с Лексой был первый секс, и её сердце вырывается из груди. Она точно должна спросить.

Дверь внезапно открывается, заставая Кларк врасплох, и она наклоняется слишком далеко. Стул падает назад, целуется со стеной и падает на пол, а Кларк падает вместе с ним, её ноги оказываются в диком полёте. Проносится сдавленный звук. Что-то между писком и криком, когда она падает, а потом она стонет.

Лекса оказывается около неё в одно мгновение, вытаскивая её с пола и убирая волосы с её лица.

– Ты в порядке? – спрашивает она, её голос звучит обеспокоенно. Кларк может видеть, как смех уже вытанцовывает в зелёных глазах.

Кларк свирепствует:

– Ты хочешь засмеяться, да?

Кусая губы, Лекса кивает:

– Сколько раз я тебе говорила не качаться на стуле?

– Ты ужасна, – сказала Кларк, переминаясь чуть ближе и утыкаясь в шею Лексы. Длинные волосы падают, словно занавес, и Кларк вдыхает родной запах шампуня брюнетки. – Я тут тебя вечность дожидаюсь.

– Знаю, – Лекса проводит руками вверх и вниз по спине Кларк. – Один парень поздно принял свою смену.

– Тьфу, – издевается Кларк. – Давай жить вместе?

Лекса, кажется, сперва не понимает значения слов, и Кларк задерживает дыхание. Секундой спустя, она отходит на безопасное расстояние и смотрит на сконфуженный (но не неодобрительный!) взгляд.

– Ты сперва издеваешься, а потом просишь меня жить вместе?

– Ну, вообще, да, но издёвка была на то, что сказала ты, а не на то, что произнесла я.

– Кларк.

– Я знаю! – стонет Кларк и пытается взять Лексу за руки, но брюнетка не даётся. Она удерживает её на расстоянии вытянутой руки, взгляд сосредоточен на Кларк, будто девушка оценивает, насколько она серьёзна. – Я знаю, ладно? Мы вместе даже не шесть месяцев, и это кажется безумно, что я прошу тебя жить вместе, но думаю, я просто такая ненормальная, потому что это – то, чего я хочу больше всего на свете сейчас. Это – то, чего я хочу.

Лекса смягчается:

– Хочешь?

– Хочу, – потянувшись, Кларк берёт в ладонь щеку Лексы и просто целует её. – Мы в любом случае каждую ночь друг к другу в общежитие пробегаем.

– Верно.

– Лекса?

– Кларк?

Кларк склонила лоб ко лбу Лексы и закрыла глаза, шепча следующие слова как молитву:

– Скажи да.

– Да.

***

Переплетя пальцы рук, Кларк и Лекса поднимаются по каменным ступеням университетской библиотеке.

– Думаешь, они наc впустят?

– Это библиотека, Кларк.

Голос стал обычным, грудь очистилась, но Кларк всё ещё чувствует, как ей время от времени необходимо прокашляться.

– У нас нет больше студенческих пропусков.

– Нет, но мы выпускники. Они нас впустят. Прекрати волноваться.

– Не могу поверить, что мы делаем это.

– Это наша годовщина. Ну, одна из годовщин.

– Одна из многих, многих годовщин.

Лекса засмеялась и сжала руку Кларк.

– Почему мы решили устраивать годовщины для всех важных моментов, которые произошли в наших отношениях?

– Больше секса в библиотеке? – предлагает Кларк, пожимая плечами, и один уголок губ Лексы поднимается, превращаясь в улыбку.

Она открыла дверь для Кларк, и они прошли без каких-либо препятствий. Тихий смешок вылетел из губ Лексы, когда Кларк с тревогой осмотрелась вокруг, словно охранники их вот-вот застукают, и блондинка толкнула девушку в плечо.

Третий этаж пуст, как и всегда, и поход до их старой студии заставляет Кларк вернуться во времени. Сердце подпрыгивает в груди, и она отпускает руку Лексы, чтобы пропустить её вперёд. Они идут параллельно друг другу, разделённые полками, полными книг, и когда они проходят до конца, Кларк разворачивается и оказывается прямо перед Лексой.

Она кладёт руку ей на бедро и ухмыляется, как беззаботное дитя:

– Так, так, это никто иной, как та самая милая дурочка, которая оскорбила меня в первый же день здесь.

С тихим смехом, Лекса говорит:

– О, глупая блондинка, занявшая моё место.

Кларк берёт её за руку, сжимает пальцы и толкает вперёд. Она прижимает её к двери студии и шепчет:

– Именно здесь и положено наше начало.

При повороте ручки, Кларк делает шаг в комнату, затягивая Лексу за собой, и закрывает дверь. Замок едва успевает защёлкнуться, как она встаёт перед брюнеткой и впивается в её губы.

Это крепко и интенсивно, и глубоко, глубоко, и Кларк чувствует, что могла бы утонуть в этом поцелуе, словно никогда не хотела вдыхать воздух и никогда не захочет. Пальцы проникают в волосы Лексы и мягко поглаживают её голову, вызывая тихий стон. Кларк улыбается на этот звук. Она облизывает нижнюю губу Лексы и всасывает её, руками она расстёгивает пальто девушки. Откинув материал, она снимает его с плеч брюнетки и откидывает.

– Ты серьёзно хочешь это сделать? – шепчет Лекса в губы Кларк. – Нам почти тридцать.

Кларк смеётся и приближает указательный палец к губам девушки:

– Тихо, – говорит она. – Ты же не хочешь привлечь чьё-то внимание, – она прикусывает шею Лексы. – Дверь не закрывается, помнишь?

Когда они опускаются на пол, дыхание Кларк сбивчиво и часто, и она уверена, что взлетает. Руки Лексы всё ещё погружены в её джинсы, и лоб Кларк прижимается к щеке брюнетки. Они дарят друг другу ленивые, усталые поцелуи на щеках и ушах, вне зависимости от того, какая часть тела находится в пределах досягаемости, и Кларк бормочет:

– Давай съедемся.

Лекса опирается на локоть и смотрит сверху на неё. Она вырисовывает круги вокруг ещё чувствительного клитора Кларк и наклоняет на бок голову:

– Я уже с тобой.

– Но твои вещи – нет, – сказала Кларк, слегка задыхаясь, бёдра всё ещё подёргиваются. Она тянется вниз, захватывает запястье Лексы и тянет, вытаскивая пальцы из себя. – Я об этом, Лекса. Все твои вещи, всё, что у тебя есть, всё, что олицетворяет тебя. Я хочу, чтобы ты перевезла их домой. По-настоящему, навсегда.

Лекса закрыла глаза, борясь со слезами, и Кларк привстала, чтобы уложить выпавшую прядь за ухо.

– Нажми один раз, если «да» и два раза, если «нет».

Влажный смешок вышел из губ Лексы, и она покачала головой. Она положила руку на грудь Кларк, пальцы оказались чуть выше сердца. Заполненный слезами взгляд – это целая вселенная для Кларк, пока она чувствует, как пальцы двигаются к сердцу.

Один маленький нажим.

***

Тёплый воздух стремится сквозь кончики пальцев Лексы, пока она стоит у холодной стены здания и наблюдает за тем, как грузчики разгружают её вещи из маленького фургона: каждую маленькую вещицу, которая у неё есть и кое-какая мебель, которую она решила перевезти. Её указательный палец рассеянно проходит по старой лампочке, и она чувствует, что может просто стоять и быть.

Она держит кружку напротив своего сердца, её тепло совмещается с теплом груди, с теплом, которое обосновалось между дыханием Кларк на её губах и кистью, проходящей по её ноге.

Тело, кажется, свободное и лёгкое, каждый его дюйм гудит от удовольствия и возможностей. Вкус Кларк всё ещё остаётся на её губах, и Лекса не может не думать о том, что ещё никогда не чувствовала она себя настолько здоровой, настолько живой.

– Хэй.

Лекса выходит из размышлений, часто моргая, и улыбка медленно появляется на её лице.

– Привет, – говорит она, раскрывая свои руки, когда Кларк обнимает её, и целует её по линии челюсти, после чего блондинка кладёт свою голову на ключицы.

– У тебя всё ещё есть эта кружка.

– Конечно.

– Можно мне получить ватт ватт? – шепчет Кларк, её дыхание создаёт пары, которые плывут по воздуху и рассеиваются.

Лекса посмеивается и сжимает девушку в своих объятиях:

– Никогда не устареет.

– Куда это поставить, мэм?

Лекса и Кларк посмотрели на грузчика, разгружающего большую, прямоугольную картину. Упаковка всё ещё не тронута, и Кларк начинает задыхаться при виде этого.

– Где угодно, где найдёте место, – сказала ему Лекса, размахивая руками. – Просто будьте очень осторожны с этим, пожалуйста.

Когда она посмотрела обратно на Кларк, голубые глаза были широко раскрыты и излучали интерес и уважение, и этот единственный взгляд – всё, что нужно Лексе, чтобы знать, что она делает всё правильно. Чертовски правильно.

– Лекса, – это произнесено с затаившемся дыханием, внезапно потерянным напряжённым голосом Кларк, и Лекса улыбается.

– Кларк.

– Как ты…

Лекса касается рукой волос Кларк, слегка подёргивая её хвостик.

– Женщина, которой ты продала её, Рэйчел, она – мой секретарь, – признаёт она, – и я сказала ей купить картину для меня.

Слёзы выстраиваются в её глазах, Кларк вздрагивает в туманном дыхании и поворачивается в руках Лексы. Она кладёт голову на грудь Лексы и обвивает свободную руку брюнетки вокруг себя, смотря на движение, машины и людей, суетящихся по морозному городу.

– Я знала, что она особенная ещё с тех пор, как впервые увидела, впервые поняла… – Лекса вздохнула и поцеловала затылок Кларк. – Я смотрела на эту картину, и я видела тебя, Кларк. Я видела всё, что ты не высказала вслух, и я признала каждую мелочь, которую не высказала сама. Все моменты, все чувства, все слова – я сдерживала слишком долго.

Кларк вытирает её щёки и обвивает её руку, которая до этого покоилась на талии, вокруг своего плеча. Она берёт её запястье и сжимает его сильнее.

– Я видела нас, – продолжает Лекса, она говорит чуть громче, чем шёпотом. – Я видела всё, что мы должны были отпустить и так и не отпустили. Всё, что у нас было, чтобы мы знали, что мы ещё должны быть вместе, – она вверх и вниз нежно водит большим пальцем по рукаву пальто Кларк. – Когда я услышала название, я уже знала.

– Знала что?

Лекса улыбнулась, горло защипало и сжалось, и она прошептала:

– Что я – тоже твой дом.

Кларк ничего не говорила какое-то время, словно не могла сформировать свои чувства в слова, и Лексу это устраивает. Они всегда понимали друг друга. Как в тишине, так и в словах. Так что Лекса лишь вдохнула утренний воздух, держа Кларк так крепко, как это только возможно одной рукой, и запечатлевает этот момент. Один из многих, которые у них уже были, один из многих, которые ещё будут.