Текст книги "Похитители любви (ЛП)"

Автор книги: CaptainSlow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Только не проси его показывать фокусы, и все будет в порядке, – фыркнул Кроули.

– Это было совершенно излишне, мой дорогой, – сказал Азирафаэль, стараясь говорить строго, но безуспешно.

– Излишне, но верно, – согласился Кроули и, похлопав его по плечу, встал вместе со всеми.

Они проводили Адама до двери.

– Слушай, я… гм… – вздохнул Кроули, когда Адам собрался уходить.

– Да? – весело спросил антихрист.

– Черт побери, ты же знаешь, что я хочу сказать. Разве имеет значение, произнесу я это вслух или нет? – проворчал Кроули.

– Возможно, но я люблю сохранять свой человеческий облик и воздерживаться от ежедневного использования своих сил. Так что тебе придется поверить мне, я понятия не имею, что именно ты подразумеваешь.

Кроули закатил глаза, но все равно ухмыльнулся.

– Ну, я думаю, бессмысленно ждать милости от сына Сатаны, так что, пожалуйста, мне очень жаль, что я так холодно с тобой обошелся, – он протянул руку, и Адам с усмешкой принял ее. – И спасибо за хорошие новости.

– Было приятно видеть вас двоих после стольких лет, – ответил Адам, а затем, когда он уже собирался выйти на лестничную площадку, добавил: – И, Азирафаэль?

– Да? – спросил бывший ангел.

– То, что, по-твоему, произошло в Перу, было именно так. Ну и совсем чуть-чуть, знаешь, божественного вмешательства, – немного заговорщически ответил Адам, отвернулся и пошел вниз по лестнице, не сказав больше ни слова.

Азирафаэль хотел спросить антихриста, что именно он имел в виду, но был слишком ошеломлен, чтобы произнести хоть один слог. Потому что в глубине души он знал, что имел в виду парень. Это было настолько ошеломляющее осознание, что он уставился вслед Адаму с открытым ртом, поскольку был просто не в состоянии понять и принять всю его полноту.

– Ангел? – позвал Кроули, его голос был напряжен от тревоги, и именно это качество вернуло Азирафаэля в реальный мир. Из всего, чего он хотел меньше всего, это заставить демона снова завестись без необходимости. – Азирафаэль? Что случилось?

Бывший ангел медленно закрыл входную дверь, а затем посмотрел на Кроули, его ослепительные золотые глаза были устремлены на него и излучали такое количество беспокойства, смешанного с опасением, что было почти больно смотреть на них так. С онемевшими от изумления губами Азирафаэль заставил себя улыбнуться и поднял руку, чтобы кончиками пальцев погладить демона по щеке.

Позаботься о нем, вот что сказала та леди, имея в виду, конечно, Кроули. Если бы не она – Он, – он, возможно, не смог бы понять, насколько серьезна была проблема к тому времени, подумал Азирафаэль с содроганием, еще раз вспомнив, насколько истощенным был демон всего несколько дней назад.

– Все в порядке, мой дорогой, – тихо ответил он. – На самом деле, я думаю, совсем наоборот.

– Ну, не могли бы вы немного поподробнее, а? – демон фыркнул, звуча немного раздраженно, но гораздо менее тревожно. – Мне кажется, я начинаю немного уставать от всех этих чертовых тайн и полунамеков вокруг. О чем говорил антихрист? Что там было про Перу?

– Помнишь ту британку, с которой мы познакомились? Той, что сфотографировала нас на холме?

– Да, и что с ней?

– Ну, по-видимому, это был Он, – выдохнул Азирафаэль, чувствуя легкое головокружение.

– Ангел, она же женщина, что ты имеешь в виду… подожди, – прервал себя Кроули. Азирафаэль кивнул и с трудом сглотнул. – Что значит «Он»? Он? То есть…

– Отец, да.

Глаза Кроули расширились, и Азирафаэль подумал, что сейчас он наблюдает ту же самую реакцию, которую Кроули, должно быть, видел на его лице всего пару минут назад.

– Но… просто… – пробормотал демон, хотя такое описание его не особенно обрадовало бы. – Как… зачем он это сделал? Ради Б… Кого-то!

Азирафаэль пожал плечами.

– Потому что мы – эксперимент? – тихо спросил Азирафаэль. – А тогда ты не заметил ничего необычного? Когда она – Он – говорила с нами?

– Я… да, наверное, заметил. Когда она пожала мне руку. Что-то вроде… не знаю, покалывания. Мне не особенно нравилось, когда она прикасалась к тебе, когда ты так бледнел, и я на мгновение подумал, что она может быть одним из агентов Сверху или Снизу, но потом она отпустила тебя и… – Кроули нахмурился. – Она сказала тебе что-то странное, верно?

– Ну, чтобы я позаботился о тебе, – тихо сказал Азирафаэль. – И я думаю, что это был первый раз, когда я понял, что именно все это затруднительное положение делает с тобой. То, что я делал с тобой. Я просто не мог сложить два и два и понять, кто… – он покачал головой, все еще ошеломленный.

– Так ты говоришь, что… – Кроули недоверчиво фыркнул. – Что… что сам Бог, черт бы его побрал, на самом деле постарался… что? Найти нас, заставить меня трепетать, дать тебе понять, что я теряю контроль над своим рассудком? По какой причине?

– Ну, ты же слышал Адама, они чуть не начали войну с Адом из-за нас, верно?

Кроули тяжело прислонился к входной двери, прижал ладони к глазам, резко потер их и даже застонал.

– Ангел, – проворчал он. – Мне надоело, что мир сходит с ума, честное слово. Можно я уже проснусь, пожалуйста?

Азирафаэль подошел ближе, мягко обнял демона за талию, его ладонь скользнула по гладкому хлопку его черной рубашки. Он наклонился так, что его лоб почти коснулся лба Кроули.

– Я знаю, мой дорогой, – пробормотал он, притягивая Кроули поближе. Последний позволил себя обнять, расслабляясь от прикосновений Азирафаэля. – Но я верю, что теперь с нами действительно все будет в порядке.

– С ним-то что? Он присматривает за нами? Я не уверен, что мне очень нравится эта идея, это звучит слишком близко к любопытству на мой вкус. Я демон, ради Бога, это делает меня параноиком, когда я знаю, что кто-то наблюдает за мной, и я ничего не могу с этим поделать. Он не должен следить за мной.

– И все же я верю, что он наблюдал за тобой все это время, мой дорогой, – улыбнулся Азирафаэль, вспомнив, сколько раз Кроули говорил ему, что он уверен, что сама Вселенная заботится о нем.

– Знаешь, что я хочу сделать сейчас?

– Что? – спросил бывший ангел, все еще улыбаясь, и нежно провел рукой по боку демона, вверх и вниз, успокаивая.

Кроули некоторое время молчал, а потом раздраженно фыркнул:

– Спать, просто спать, без единой тревоги в этом благословенном мире.

– Только, пожалуйста, Кроули, не в течение столетия, хорошо? – Азирафаэль не смог сдержать улыбку и спрятал ее за щекой демона. – Нам нужно кое-что наверстать.

– Нет, конечно, нет. Хватило бы и пары дней, – он почувствовал, как демон улыбнулся. – А потом завтрак в постель, прогулка по Сент-Джеймсу, ужин в Ритце, поездка на Бентли – и я буду как новенький.

– Договорились, любовь моя, – пробормотал Азирафаэль, впервые заметив, что говорить об этом уже не так больно.

***

*«Into my Arms» by Nick Cave and the Bad Seeds

========== Глава двенадцатая ==========

Луна, что задержалась над Лондоном,

Несчастная, озадаченная луна,

Хмурилась, ведь как она могла знать,

Что мы двое были так влюблены,

Что весь проклятый мир казался неправильным.*

©

***

В Сент-Джеймсе было темно. Небо, которое было затянуто тучами весь день, теперь превратилось в грязноватую туманную массу. Городские огни были так сильны и так многочисленны вокруг старого парка, что, отражаясь от крошечных капелек тумана в воздухе, они превращали небо над Сент-Джеймсом в апокалиптическую сцену гибели. Луна была бы несколько более живописна, но хах, луна не была тем, что можно было часто наблюдать, живя в Лондоне. Вместо этого над верхушками деревьев сияли огни Букингемского дворца и Лондонского Ока – резкие силуэты на фоне сердитого неба. Вода в озере была темной и неподвижной. Уток нигде не было видно. По правде говоря, их не было видно последние полгода. Горожане рассудили – вполне резонно, – что они, должно быть, улетели в теплые края. Они имели полное право так думать – в конце концов, сейчас февраль, – но на этот раз причина была не в этом. Радость, казалось, покинула Сент-Джеймс вместе с двумя вездесущими существами сверхъестественного происхождения, как и утки. Нельзя было знать, был ли небесный хлеб вкуснее, чем у секретных агентов, которые все еще посещали парк, или мир без особых проблем не чувствовал себя так же хорошо, результат был тот же – утки исчезли. Никаких опросов не проводилось, но некоторые также утверждали, что число посетителей сократилось за последние несколько месяцев, и те, кто упорно продолжал посещать парк, тем не менее, как правило, уходили гораздо раньше, чем до этого. Продавцы были особенно затронуты, поскольку прибыль, которую они получили, претерпела жалкое падение.

В самом сердце парка, однако, впервые за несколько месяцев, не обращая внимания на все беды посетителей Сент-Джеймса и его флоры и фауны, прямо посреди одного из мостов стояли два существа. Их плечи соприкоснулись, но едва-едва. Они молча смотрели на неподвижную воду озера, на их лицах застыло выражение задумчивости. Один из них, тот, что пониже ростом, держал в руке бумажный пакет с овсом – довольно бесполезной вещью, учитывая, что уткам явно не хотелось сегодня ужинать. Он был одет в песочное мохеровое пальто до колен, темные брюки и практичные темно-коричневые оксфорды. Вокруг его шеи был плотно обернут шерстяной шарф. Утки были бы удивлены, узнав, что на нем не было рисунка-шотландки. На самом деле, ничто из того, что носило человекообразное существо, не имело ничего общего с шотландкой. Его одежда выглядела довольно простой, но стильной, что также стало бы сюрпризом для отсутствующих птиц, и он, казалось, даже похудел. Что делало его противоречиво молодым и старым. Его лицо выглядело моложе, на грани среднего возраста, но его глаза – в которых больше не было ничего общего с небесной голубизной, как заметили бы утки – были намного, намного старше. Однако совершенно неизменным остался ореол непослушных кудрей на его голове и изящные, безукоризненно ухоженные руки.

Один из них – тот, что не держал бумажный пакет, – протянул руку вправо и добросовестно взял за руку другое существо. Этого было гораздо легче узнать, хотя он и не носил обычных солнцезащитных очков. Они были надежно засунуты во внутренний карман его пальто. Пальто было оскорбительно черным и, несомненно, сшитым на заказ, скорее всего, в одном из тех маленьких итальянских городков, где имелись маленькие итальянские магазинчики, специализирующиеся исключительно на пошиве мужских костюмов, которые стоили целое состояние. Он был верным клиентом, возможно, самым верным клиентом. На самом деле был таковым последние несколько сотен лет. На нем были черные брюки с двумя безупречными складками и черные ботинки из змеиной кожи. Его черные как смоль волосы стали длиннее, чем когда-либо видели утки, и теперь были небрежно зачесаны назад. Несколько выбившихся волнистых прядей упали ему на лоб, но они нисколько не портили весь образ. Некоторые начинали подозревать, что их оставили там нарочно. Правда, он выглядел гораздо более усталым, чем когда-либо за долгое время – по крайней мере, насколько помнили утки, что, честно говоря, было не очень долго, – но его глаза все еще были змеиными и желтыми, нос прямым и острым, а скулы высокими и резкими. И когда его пальцы переплелись с пальцами кудрявого блондина рядом с ним, улыбка коснулась его губ. Это была такая улыбка, которую могли видеть только те, кто достаточно долго находился рядом с ним. Это включало кудрявого мужчину в мохеровой куртке и уток. Улыбка не позволила ему обнажить зубы, и на впалых щеках появилась пара дружелюбных ямочек. Каждый, кто когда-либо имел дело с Энтони Дж. Кроули, был бы очень впечатлен тем фактом, что он действительно был способен улыбаться, не говоря уже о том, чтобы улыбаться так нежно. Утки не стали бы – они видели такую улыбку много раз, особенно за последние двадцать два года, когда эти два существа приобрели привычку посещать Сент-Джеймс практически ежедневно. Азирафаэля тоже не удивила удивительная нежность этой улыбки. И он, и утки уже достаточно хорошо знали, что дело не только в этой искре добра, нет. Дело в том, что в глубине души Энтони Дж. Кроули был сентиментальным демоном.

– Ты думаешь, они вернутся? – спросил Кроули, не сводя глаз с темной зеркальной поверхности озера.

– Я очень на это надеюсь, – медленно произнес Азирафаэль и сжал руку демона. – Не понимаю, почему они так надолго покинули Сент-Джеймс.

– Ну, соловьи когда-то так и делали, верно?

Да, так оно и было. И если бы не один слишком своенравный для своего возраста мальчик из маленького городка под названием Тадфилд, они бы никогда не вернулись. Азирафаэль не был уверен, что, если бы на этот раз он решил уехать навсегда, тот же самый мальчик захотел бы сделать что-нибудь еще раз, хотя и казался дружелюбным, когда навещал их на днях.

Он тихо вздохнул и снова сжал руку Кроули. Она была не совсем холодной, но, несомненно, близкой к этому, заставляя бывшего ангела задаваться вопросом, что именно потребовалось Кроули, чтобы пережить все эти лондонские зимы год за годом. Теперь, когда Азирафаэль подумал об этом, он понял, что был первым, кто поселился здесь, в Англии, а демон последовал за ним вскоре после этого – ну, год или два спустя, но что такое пара лет для существ, которые были почти бессмертными? Внезапно он увидел это в несколько ином свете, теперь, когда у него было доказательство того, почему Кроули упорно следовал за ним по всему земному шару. Демон с самого начала научился терпеть погоду, которую страстно ненавидел, и все это было ради него, Азирафаэля. Можно было бы, наверное, возразить, что у демона, должно быть, были свои личные интересы – от наблюдения за своим противником до использования Азирафаэля в качестве избавления от кошмаров, – но теперь Азирафаэль знал его лучше, чтобы понять, что все это не сводилось только к этому. Внезапное осознание этого вернуло его желание извиниться – которое неумолимо росло в нем с того самого момента, как божественное вмешательство произошло в горах Перу – еще более настоятельным.

– Мой дорогой?

– М-м-м? – рассеянно промурлыкал демон, все еще глядя остекленевшими глазами на пустынное озеро.

– Я хочу, чтобы ты знал, что я прошу прощения.

Глаза Кроули оторвались от поверхности озера и удивленно встретились с глазами Азирафаэля. Бывший ангел не смог сдержать одновременно смущенной и несколько грустной улыбки.

– Я действительно думаю, что должен извиниться перед тобой.

– За что? – Кроули посмотрел на него совершенно потерянно. – За уток?

– Уток? – эхом отозвался Азирафаэль, и теперь настала его очередь опешить. Он повернулся к Кроули лицом.

– Ты что-то с ними сделал? Почему ты хочешь извиниться…

– О боже, нет, конечно нет! – Азирафаэль с улыбкой покачал головой. Когда он снова заговорил, улыбка полностью исчезла с его губ. – Нет, я хотел извиниться, потому что… – он неуверенно пожал плечами. – Прости, что в последнее время я так тебе мешаю.

– О, ради кого-нибудь, ангел! – Кроули фыркнул, закатывая глаза. – Я думал, это что-то серьезное. Например, утки.

– Нет, пожалуйста, Кроули, выслушай меня. Я серьезно, – Азирафаэль поднял другую руку, понял, что все еще держит бумажный пакет, посмотрел на него так, словно видел впервые, и осторожно положил на перила моста. Затем он взял другую руку Кроули в свою. – Я сожалею обо всех проблемах, которые я причинил с тех пор, как… – он вздохнул, желая, чтобы это прозвучало менее сурово, но он был уверен, что пришло время наконец начать называть вещи своими именами. – С тех пор, как я Пал.

– Азирафаэль, – Кроули тоже вздохнул и слегка покачал головой. – Если бы не ты, у меня бы вообще не было сейчас никаких проблем или забот. Неужели ты не понимаешь? Я твой должник, ангел. И так будет всегда. Ты ведь спас мне жизнь, помнишь?

– Ты ведь не раз спасал и мою жизнь, правда? – тихо сказал Азирафаэль. Он отпустил руки Кроули и шагнул ближе. Вместо этого его ладони легли на обтянутую пальто талию. – Если уж на то пошло, я должен тебе столько же.

– О, черт возьми, Азирафаэль! – почти прошипел Кроули, снова закатывая глаза. – Если ты говоришь о том идиотском, давно забытом инциденте в Нью-Йорке, то это не имело никакого отношения к моей храбрости или чему-то подобному, это была моя собственная явная глупость! Ты ведь так и сказал тогда, верно? Я прекрасно знал, что вернусь через некоторое время, даже если этот ублюдок меня развоплотит. Это не может быть названо храбростью! Не смей приписывать мне это.

– А что, если я захочу? – Азирафаэль улыбнулся. – Конечно, в этом не было бы необходимости, потому что я бы вернулся через пару недель, даже если бы ты не вмешался и не убил себя на моем месте. Но ведь именно эта мысль имеет значение, не так ли?

Демон только вздохнул, явно намереваясь казаться раздраженным. Ему это не совсем удалось. Получилось довольно шатко.

– Ладно, давай, унижай меня еще больше, почему бы и нет? – он фыркнул с такой жалкой фальшивой гримасой, что улыбка Азирафаэля стала чуть шире. Это притворство зла было, по-видимому, частью настолько глубоко интегрированной в его природу, что демон просто не мог отпустить ее, даже когда прекрасно осознавал тот факт, что Азирафаэль знал его достаточно хорошо. – Просто скажи, что ты знал об этой проклятой искре добра, о которой ты говорил тогда.

– Прости, мой дорогой, но мне кажется, я знал это все время, – нежно улыбнулся Азирафаэль. – На том или ином уровне сознания, даже если я не смог правильно ее определить.

Кроули покачал головой, но тоже ухмыльнулся.

– Но не отвлекай меня, пожалуйста. Есть еще кое-что, что я должен сказать. Я не имел права обращаться с тобой так, как в прошлом…

– Ангел… – прервал его Кроули, на этот раз в его голосе действительно звучало раздражение, а под ним – легкая паника.

– …и мне жаль, что я не понял этого раньше. Я бы сошел с ума в течение нескольких дней, если бы ты не остался рядом, чтобы в буквальном смысле нянчиться со мной, и, что еще хуже, я почти довел до этого состояния тебя, верно? Мне жаль, что я оставил тебя одного, заставил пережить все это снова. Я не знаю, как это случилось, Кроули. Я не знаю, почему я не смог увидеть это раньше, я не знаю, почему продолжал замыкаться в себе, барахтаясь в своем собственном страдании, когда…

– Давай просто скажем, что теперь мы все квиты и никто никому ничего не должен, а? – умолял Кроули, все еще ухмыляясь, но Азирафаэль знал, что это означает на самом деле.

Такая ухмылка обычно служила одной единственной цели – скрыть истинные эмоции Кроули. Самые искренние и до неловкости сентиментальные. И вдруг Азирафаэль понял, что он был прав. Он был так ужасно прав, что у него по спине пробежал холодок. Он даже не представлял себе, как был близок к тому… что бы это ни было, к срыву или чистому помешательству, к которому шел Кроули. Эта его ухмылка выглядела отчаянной и более чем испуганной.

– Кроули, – прошептал бывший ангел, подойдя еще ближе – так близко, что между ними больше не было пространства, – и обнял демона так крепко, как только мог в своей человеческой форме. Руки Кроули тут же обвились вокруг его плеч, с не меньшей силой, его прохладная щека прижалась к теплой щеке Азирафаэля.

– Я просто хотел поблагодарить тебя, мой дорогой. Любимый. Моя любовь. Прости меня, ладно? – Кроули отчаянно замотал головой, но Азирафаэль знал, что это не значит, что он не хочет простить его. Он имел в виду, что, по его мнению, прощать было нечего. Но было. Он знал, что было. – Я обещаю тебе, что ты никогда больше не будешь один, Кроули. Никогда.

Демон фыркнул, обдувая теплым воздухом ухо Азирафаэля. Это было щекотно и более чем приятно, заставляя бывшего ангела дрожать под тонким телом демона. Когда Кроули заговорил снова, его голос слегка дрожал.

– Просто возьми все в свои руки, ладно? Я, кажется, не в состоянии взять на себя всю ответственность. Во всяком случае, ненадолго.

Азирафаэль резко вдохнул, слегка покачивая их обоих взад и вперед. Насколько же плохо было заставить Кроули признать это вслух?

– Обязательно, – сказал он. – Все вернется на круги своя, мой дорогой. Ты будешь хитрить, я буду мешать, только иногда; и я никогда не отпущу тебя, Кроули.

– Я люблю тебя, ангел, – прошептал Кроули ему на ухо, его объятия сжались вокруг Азирафаэля на мгновение, прежде чем ослабить хватку.

– Я тоже люблю тебя, мой дорогой.

Это было больно, конечно, и достаточно предсказуемо, но Азирафаэль с некоторым удивлением заметил, что это было не так больно, как он ожидал. Он отбросил эту мысль, объяснив ее тем, что, наверное, уже начал привыкать к этой ужасной вещи, не позволяя себе надеяться на большее.

– Значит, ты действительно вернулся к старым обычаям? Будешь отталкивать пешеходов с моего пути, будучи раздражающе непостижимым, и все такое, да?

– Насколько это возможно, – Азирафаэль улыбнулся, уткнувшись в щеку Кроули.

– Ну, знаешь, я все равно никогда не буду скучать по шотландке.

Они немного посмеялись, а потом еще некоторое время оставались в таком положении, прижавшись друг к другу в темноте Сент-Джеймса, под небом, которое, казалось, сияло из самой глубины. Сердцу Азирафаэля все еще не хватало безмятежности и божественного присутствия, но в конце концов он, казалось, был готов справиться с отсутствием и того, и другого. У него был Кроули, и это, по его мнению, значило много больше. Если бы все было наоборот, и вместо того, чтобы потерять любовь Бога, он потерял бы демона – своего демона, своего любимого демона, – Азирафаэль сомневался, что у него осталось бы хоть немного сил, чтобы справиться с таким делом, как простое существование. Он был уверен, что Кроули стоит того, чтобы в него влюбиться. Или, может быть, он просто провел слишком много времени среди людей.

– Хорошо, а теперь, когда все эти извинения закончились, как насчет того, чтобы я соблазнил тебя на какой-нибудь очень поздний ужин в Ритце?

Кроули отстранился, оставив одну руку все еще обнимать плечи бывшего ангела, и вопросительно поднял бровь – этот жест выглядел до боли знакомым и ужасно напоминал Азирафаэлю Кроули, которого он давно не видел, озорного, игривого, кокетливого и такого ужасно самоуверенного, знающего, что неудача была чем-то, с чем он никогда не был знаком.

– Самое время сделать все как следует, а? Доброе старомодное свидание, ангел.

Азирафаэль чуть наклонил голову, молча глядя на демона, вглядываясь в его черты, чувствуя необъяснимое, возможно, непростительное блаженство. И тут до него дошло кое-что еще, благодаря тому, что Кроули действительно облек это в слова. Доброе старомодное свидание было тем, на что у них никогда не было шанса – хоть и не совсем так. Они провели последние двадцать два года, открыто ухаживая друг за другом, это было правдой, их намерения были довольно прозрачны для любого, кто видел их вместе, но они никогда не были на свидании в том самом смысле – в подходящей обстановке, два любовника, разделяющие драгоценные моменты, полностью осознавая чувства друг друга. Они были готовы идти медленно в течение десятилетий, и Азирафаэль вдруг вспомнил, как однажды подумал, что это, безусловно, не только он отчаянно нуждался в таком неторопливом темпе. Кроули, несмотря на все – а может быть, именно из-за того, что он был демоном, – тоже отчаянно нуждался в любви шаг за шагом; и если бы не тот инцидент шесть месяцев назад, им потребовалось бы еще несколько десятилетий, пока они не оказались бы там, где были сейчас, в качеств настоящих любовников, а не просто друзей, родственных душ или соучастников преступления. Но им не дали шанса сделать это, и после этого момента все, казалось, просто вышло из-под контроля, поставив их в ситуацию, когда обмен первым поцелуем, сон в одной постели, а затем занятие любовью произошло в течение нескольких ночей, которые, по сравнению с их предыдущим темпом, были слишком быстрыми. Это было хорошо, на самом деле здорово, но только сейчас Азирафаэль начал задаваться вопросом – может быть, они каким-то образом задушили драгоценный роман в их отношениях, прыгнув в него с головой. А потом он задумался, не было ли это одной из причин недавнего душевного состояния Кроули.

Они не могли снова вернуться к медленным действиям, размышлял Азирафаэль, глядя в знакомые блестящие янтарные глаза, но они могли, по крайней мере, снова сделать все правильно, как и положено влюбленным, независимо от того, смертные они или сверхъестественные, ангельские или демонические, или что-то совсем другое.

– С огромным удовольствием, мой дорогой, – наконец сказал он и добавил с мягкой улыбкой: – Искушение совершилось.

Кроули улыбнулся ему, и эти ямочки на щеках и морщинки в уголках глаз заставили Азирафаэля снова влюбиться в него. Затем демон рассмеялся и опустил голову, слегка покачав ею.

– Поцелуй меня, ангел, – сказал он, снова взглянув на Азирафаэля. – Прямо здесь.

– С удовольствием, – ответил бывший ангел, теперь улыбаясь Кроули в ответ, как влюбленный дурак, каким он и был.

– Я всегда думал, что это произойдет в Сент-Джеймсе, понимаешь? Первый поцелуй, – пробормотал демон, когда Азирафаэль наклонился ближе.

Казалось, что все эти дни и ночи гнетущего отчаяния никогда не существовали, никаких грязных, с привкусом крови поцелуев в темноте, никаких отчаянных, слезливых признаний в любви, никаких кошмарных снов и надвигающегося чувства потери и обреченности. Сегодня, казалось, снова наступил первый день их жизни, и Азирафаэль собирался убедиться, что все прошло правильно.

Он нежно прижал свои теплые ладони к щекам Кроули, большими пальцами проводя по острым скулам с легкой нежностью. Его сердце ускорило темп и затрепетало в груди, как будто это действительно было их первое настоящее свидание, которое им не разрешили.

– Я люблю тебя, мой дорогой, – тихо сказал Азирафаэль, растворяясь в янтарном тепле глаз напротив. – Больше, чем я мог себе представить, больше, чем я могу выразить. Я счастлив, что у меня есть ты, Кроули. Ты мое чудо, мое благословение и моя радость. Я так люблю тебя, мой драгоценный.

Кроули моргнул, потом сглотнул, потом его губы задрожали и сжались в тонкую линию. Его янтарные глаза слишком ярко сияли в тусклом электрическом свете Сент-Джеймса.

– Я… – начал он, но Азирафаэль уже наклонился, наклонился ближе, и это был поцелуй, который вполне мог быть их первым, таким нерешительным и нежным. Только после того, как их губы разомкнулись, он смог закончить то, что начал говорить, слова слетели с его губ в шепоте. – …Я даже не могу выразить это словами, ангел.

Азирафаэль тихо рассмеялся, прижимая крошечные трепещущие поцелуи к кончику носа демона, а затем к его щекам, глазам и виску.

– Тебе и не нужно, – пробормотал Азирафаэль, все еще улыбаясь и обхватив ладонями щеки Кроули. – Я все знаю. Пойдем.

Когда они шли по тропинке бок о бок, слишком близко друг к другу, чтобы быть просто товарищами, Кроули обнял бывшего ангела за плечи и наклонился, чтобы снисходительно поцеловать его в макушку. Азирафаэль, чувствуя себя совершенно возбужденным, как будто это действительно было их первое свидание, которое они заслужили полгода назад, но не получили, наклонился к нему, быстро обхватив руками талию демона. Когда он отодвинулся назад, чтобы иметь возможность нормально ходить, и поднял голову, всего в нескольких десятках метров от них, к ним неторопливо шла дама, рядом с ней весело рысила маленькая собачка на поводке.

Когда они проходили мимо нее, Азирафаэль успел мельком увидеть ее лицо, даже тусклого желтоватого света уличных фонарей хватило, чтобы он узнал в ней ту самую даму, которую они встретили на вершине холма в Перу меньше недели назад, ту самую, которая сфотографировала их и велела ему позаботиться о Кроули, ту, которая, как утверждал Адам, была не просто дамой, а самим Господом. Он изумленно уставился на нее, и она одарила его и Кроули спокойной дружелюбной и как-то тревожно всеведущей улыбкой, без тени удивления на лице при встрече с ними здесь.

Азирафаэль открыл рот, не зная, что именно он собирается сказать, но леди опередила его.

– Самое время вам обоим сделать это старым добрым способом, – беззаботно сказала она, проходя мимо них без остановки.

Азирафаэль и Кроули остановились как вкопанные, оглядываясь на нее, но женщина медленно, но уверенно шла вперед, а ее верная дворняжка трусила рядом. Демон насмешливо поднял бровь. Азирафаэль пожал плечами, затем вернул свою руку на законное место вокруг талии Кроули и поманил его двигаться дальше в противоположном направлении. Даже если кто-то из них и хотел обсудить всю эту странность, никто этого не сделал. Это было просто слишком трудно выразить словами, поэтому они пропустили это мимо ушей, притворяясь, что забыли обо всей ситуации в целом.

В глубине Сент-Джеймсского парка порыв ветра сбросил бумажный пакет с овсом с перил в озеро, разбросав его содержимое по воде. Позже утром мешок извлекал из озера смотритель, который бормотал что-то довольно нелестное о людях, склонных мусорить в общественных местах. Овес останется плавать вокруг до определенного времени.

В нескольких милях к югу от них летела домой стая уток.

***

В Ритце им чудом повезло найти столик на двоих, расположенный в уютном закутке чуть в стороне от общей суматохи, незанятый, где одна свеча горела прямо посредине. Когда подошел официант, чтобы принять заказ, Азирафаэль кивнул демону, чтобы тот заказал первым, его рука не отрывалась от руки Кроули, а подушечка большого пальца рассеянно терла костяшки его пальцев.

– А вы, сэр? – официант повернулся к Азирафаэлю, как только Кроули озвучил свой выбор ужина, начав с блюда из утиной печени и бараньего наварина.

Азирафаэль, подперев подбородок ладонью, вопросительно взглянул на Кроули, чуть приподняв бровь в немом вопросе.

– Гм… – сказал демон официанту, который снова переключил свое внимание на него. – Это будет мой заказ и два комплекта столовых приборов. Если вы будете так любезны, мы разделим их. Я правильно тебя понял, ангел?

Сидевший напротив Азирафаэль почувствовал, как его губы растягиваются в глупой улыбке, но ему было все равно. Теперь они заслужили все глупые улыбки в мире, правда?

– Конечно, мой дорогой, – сказал он, понимая, что они несколько смущают бедного официанта, но ничего не мог с собой поделать – он чувствовал себя так нелепо влюбленным в это чудесное, ослепительное существо, сидевшее напротив него, что не возражал, если бы все вокруг действительно это знали.

Остаток вечера прошел гладко, они вдвоем действительно разделили одну трапезу с одной тарелки, а затем десерт, которым Кроули кормил его с ложечки с улыбкой, приклеенной к губам, которая положительно затмевала сверкающие люстры вокруг, и болтали обо всем и ни о чем в частности. Они оставались в Ритце до самого закрытия, а потом, когда ушел последний посетитель, Кроули небрежным взмахом руки заставил Веру Линн «Пел соловей на Беркли-сквер» мягко разливаться из динамиков, спрятанных где-то в глубине ресторана.