Текст книги "Трансформер (СИ)"
Автор книги: bark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
Часть 17 Родион
Больше Родион не держал Марка за шею, лишь поглаживал горло подушечками пальцев, в то время как его язык вылизывал углубление за тонким ушком, медленно переместившись на раковину, спускаясь к мочке и слегка прикусывая. Простая ласка вырвала сдавленный стон у омеги. Пальцы альфы скользнули ниже, задержавшись на порывисто вздымающейся груди, без труда нащупав выступающую под водолазкой горошину соска. Альфа слегка обвел ее пальцем, словно нечаянно, задев вершину напоследок, и двинулся дальше.
Марк запрокинул голову, млея от ласк и открывая Родиону незащищенный кадык.
Напряженный язык прошелся от основания ключиц вверх к подбородку, рука огладила живот и зацепилась за пояс джинсов. Альфа старался не спешить, опираясь другой рукой на локоть и не наваливаясь на омегу всей тяжестью. Однако не удержался и втиснул одну ногу между сжатых коленок, увеличивая давление и температуру между телами. Пальцы огладили тонкий зазор между поясом штанов и верхом, ощущая нежную горячую кожу.
Спрашивать, был ли у омеги кто-то до него, не имело смысла, глядя на то, как открыто подставляется омега, как отвечает на его прикосновения, как заходится сердце в его груди – сомнений не оставалось.
Но альфе все же пришлось сконцентрироваться, чтобы вопрос так и остался не озвученным. Чертово отсутствие нюха требовало словесного подтверждения невинности, но интуиция подсказывала Родиону, что скажи он нечто подобное, и Марк обидится.
Не хотелось еще больше доводить сегодня омегу.
Он уже выплеснул часть своей злости, нелестно отозвавшись об умственных способностях Марка. В этом не было необходимости, но уязвленное самолюбие требовало взять свое, заставив быть жестким. Впрочем, самого альфу это мало волновало. По его мнению, омеге не было нужды блистать интеллектом, он должен быть страстным в постели, заботливым, теплым и домашним, отдавая себя семье и альфе без остатка.
И глядя на то, как отвечает на его ласки Марк, все внутри загоралось. Не было ни толики лжи в откровенных реакциях тела. Вздохи вырывались из груди сбивчиво, вожделенно, Марк не притворялся и не старался сделать ему приятней, подыгрывая. Он позволял альфе вести, обещая отдать ему все. Не задумываясь.
Родион не солгал о том, что поверил словам Марка. Он все еще не ощущал его запах, как и ни один другой, но ему нравилось держать омегу в руках, придавливать к кровати, ласкать и касаться. Чувство удовлетворения и правильности своих действий приятно разливалось по телу, заставляя Родиона двигаться дальше.
Прохладные пальцы забрались под водолазку, огладили впалый живот, затем косточки выступающих ребер.Марк заскулил и пошевелился. Бугорок в штанах свидетельствовал о желаниях омеги вполне однозначно. Грубая ткань казалась лишней и неприятной. Альфа спустился ниже, забыв об остальном теле Марка. Ладонь легко опустилась в брюки, скользнула в трусы, накрывая небольшой член омеги.
Марк вздрогнул от страха и удовольствия, машинально пытаясь свести и подтянуть ноги выше, но Родион не позволил.
– Смотри на меня, – прохрипел он, и прикрытые глаза омеги приоткрылись. Щеки горели пунцовым даже в слабом освещении.
Пальцы альфы обхватили аккуратный член и сжали. Омега прогнулся в пояснице, цепляясь пальчиками за плечи Родиона, проскулил:
– Пожалуйста…
И от очередного движения вниз по стволу сорвался в протяжный стон.
– Не закрывай глаза.
Омега слушался, а Родиону пришлось слегка закусить щеку, чтобы не допустить ошибку, не сделать то, чего не должен.
Марк снова смотрел на него жаждущим, просящим взглядом. Член в руке стал твердый словно камень. Омега приоткрыл рот, тяжело дыша, и Родион позволил себе маленькую слабость, склонившись ниже и грубо затолкав язык так глубоко в горло как смог. Его движения рукой вторили ритму сплетающихся языков.
Марка выгнуло струной, и теплая вязкая жидкость испачкала джинсы. Родион все еще ласкал разряжающийся орган, заставляя омегу биться в его руках. Плоть была так нежна, а руки альфы так напористы, что Марку было почти больно, почти неприятно, почти...
Освободив рот омеги, Родион позволил ему отдышаться и насладиться иcступленной негой.
Скоро дыхание Марка выровнялось, а сердце вновь застучало быстрее – он переживал. Родион хмыкнул, забавляясь прозрачными реакциями омеги. И это тоже было довольно приятно.
– Иди в душ. Дверь напротив. Чистые полотенца в шкафу.
Омегу словно ветром сдуло, он тут же скрылся в указанном направлении. Послышался шум воды и, выждав несколько минут, альфа поднялся и прошел следом.
В просторной комнате клубился пар. На небольшой тумбочке Родион увидел аккуратно сложенные вещи, которые, не задумываясь, сбросил в корзину с грязным бельем.
– Родион? – испуганно прозвучало из-за матовой дверцы. Альфа тем временем раскрыл шкаф с домашними вещами и полотенцами.
– Я оставлю футболку и штаны. Надень. И не задерживайся, иначе я к тебе присоединюсь.
И вышел, не став проверять, так ли хорошо он себя контролировал, как думал.
***
Многие считали его бесчувственным и безразличным. В раннем возрасте альфу часто возили по психоаналитикам, пока очередной врач не узнал причину отстраненности мальчика. Каким-то образом он понял, что Родион не ощущает запахов. Тогда поднялась паника, и действительно, одна из детских болезней, которыми Родион имел счастье переболеть, могла дать подобное осложнение, никем не выявленное после выздоровления.
Семейный врач разводил руками, утверждая, что вероятность потерять чувствительность к запахам настолько мала, что никто не проверяет подобное. А мозгоправ заключил, что спокойствие Родиона вызвано его полной гормональной изоляцией от мира. По его словам, альфа просто не реагировал, ни на раздражители, ни на других индивидуумов, словно они были предметами мебели.
Родители были шокированы, и снова начались больницы, где альфа коротал время за школьными учебниками, осваивая программу семимильными шагами. В помощь ему всегда были лучшие педагоги, а больше заняться было нечем. Самому Родиону проблема и вовсе казалась не заслуживающей внимания. Какая разница, что он мог унюхать?
Время шло, и повзрослев, он уже рассматривал невосприимчивость к запахам не как досадный дефект, а иммунитет от глупостей, совершаемых обоими полами.
Ненормальные альфы, готовые забыть обо всем, лишь бы залезть в чьи-то штаны, и безмозглые омеги, предлагающие свой зад кому не попадя. Радость от того, что его самого миновала подобная участь, превратилось в самодовольство, а позже в хорошо завуалированное чувство превосходства над остальными. Не по годам развитый интеллект вкупе с властью и деньгами довершили дело, создав неприступный образ Родиона Сокольникова.
Только вот этот омега ни с того ни с сего вмешался в его жизнь.
Сначала это можно было легко объяснить чувством благодарности за собственное спасение, затем как выгодное приобретение на будущее. Когда же он камнем летел вниз с того злополучного балкона и увидел, что Марк падает следом, он не думал о себе, просто не вспомнил. Все, что занимало его последнюю секунду до столкновения с землей, это то, что он не хочет, чтобы Марк пострадал.
Вода! Что за потрясающее решение! И ему понадобилось лишь мгновенье!
Тогда он искренне восхитился смекалкой юноши (зря он все-таки обозвал того несообразительным) и снова вернулся к своим подозрениям.
С их первой встречи Родион никак не мог понять, зачем он выдал себя, прекрасно сознавая, что за этим последует. Затем был стакан, когда Родион уверился, что спасали именно его, а значит, ни о каком альтруизме и помощи ближнему речь не шла. Марк побелел как мел, увидев стекло, впивающееся в кожу альфы. Скорее всего, это была влюбленность. Маленький омега наверняка видел его, как и многие другие, из-за розовых очков недоступности. Запретный плод, недостижимая мечта, идеальный человек – омег привлекали такие глупости.
Затем это смешное условие по поводу того, с кем ему трахаться.
О том случае он вспоминал неохотно, сам не понимая, что на него нашло. Обычно он не выкидывал подобных глупостей, но то, как старательно отводил взгляд Марк, пока он танцевал с другим омегой, раздражало. Неужели он сделал это просто чтобы зацепить?
Что ж, Родион знал себя вот уже восемнадцать лет и мог быть с собой абсолютно откровенен.
Да, он сделал это нарочно. Секс никогда не был для него приоритетом.
Он мог с легкостью держать себя в узде сколько угодно, хотя физиологические потребности напоминали о себе регулярно. И здесь его проблемы решал Принц, подставляясь по первому требованию и часто являясь инициатором их близости. Но неконтролируемого бешеного желания не было никогда. Он мог просто забыть об Арсении на пару дней, как о несущественной мелочи, пока обозленный омега не начинал донимать его звонками и встречами.
Родион давно подозревал, что Арсений соврал о том, что они пара. Именно поэтому он решился с ним порвать. Просто чтобы посмотреть, что будет дальше, будет ли он сам скучать, захочет ли вернуть его обратно. В конце концов он еще очень молод и успеет обзавестись наследником, но вот от кого попало делать это не станет. Слишком высоко он ценил себя и свою семью, слишком долго жил с мыслью, что ему сверху виднее как жить и поступать.
Увы, к несчастью Принца, эксперимент был сорван незаметным трансформером-младшеклассником.
Теперь же выгоды от паренька-омеги отошли на второй план, хоть и не исчезли вовсе.
Родион просто хотел, чтобы мелкий оставался в его личной зоне. И самое странное, что такое желание появилось раньше, чем Марк выдал свой секрет о том, что они пара.
Что именно послужило тому причиной, Родион не до конца понимал, но не спешил, благоразумно полагая, что со временем разберется. Он не может чувствовать запахи, но его тянет к этому омеге и он, Марк, был не прав, думая, что он не помнит ту встречу в коридоре. Родион помнил и не имел ни малейшего понятия, почему.
***
Дверь ванной тихонько приоткрылась и Марк выскользнул наружу. Больших размеров футболка и штаны делали омегу еще меньше… беспомощней.
– Ложись, – бросил Родион и ушел принимать душ. Когда он вернулся в комнату, омега в нерешительности стоял рядом с его письменным столом.
Альфа прошел к кровати, скинул покрывало на пол, забрался под одеяло, откинув край и глядя на Марка:
– Не укушу, не бойся.
Шутка получилась немного пугающей и жутко привлекательной для омеги, но он бы не признался в этом под страхом пыток. Марк кивнул, и порозовев от несвоевременных мыслей, быстро нырнул под одеяло, позволяя Родиону подтянуть себя ближе и укутать.
«Пока не укушу», – мысленно поправился Родион, и поглаживая растрепанные светлые волосы мелкого, уснул.
Часть 18 Ближе
Марк очнулся автоматически, раскрыл глаза и зевнул. Нужно было подниматься и идти в школу. Трансформер всегда невообразимо нервничал из-за того, что мог опоздать и ставил на телефоне сразу несколько будильников, хотя ему хватало и первого. Ещё чаще он просыпался до того, как простая трель звонка говорила о том, что пора вставать.
Сев на кровати, Марк не сразу сообразил, где находится, а когда вспомнил, вздрогнул и бросил быстрый взгляд на спавшего рядом альфу.
Он в постели с Родионом Сокольниковым.
С Родионом!
Сокольниковым!
Наверное, на его месте хотел бы оказаться каждый омега, даже несмотря на то, что они просто находились рядом. Ну, почти.
На ум омеге пришел чрезвычайно волнительный сюжет вчерашнего вечера. Щеки тут же залило румянцем, а в одолженных штанах дернуло от напряжения.
– Чего встал? – сонно пробурчал Родион, не раскрывая глаз.
– В школу пора.
Родион помедлил с ответом:
– Ладно, собирайся. Павел тебя отвезет.
– А ты? – неуверенно спросил Марк, видя что Родион удобней раскидывается на кровати.
– Не пойду. Выходные были адские, – альфа приоткрыл щелки глаз.
Омега смутился, не понимая, с чего тот на него так смотрит и о чем вообще говорит, о дне рожденья или о том, что устроил ему Марк… А потом он Марку...
Не собираясь дальше нервничать от смущения, омега шустро вскочил с кровати, слегка запутавшись в длинных штанинах, и поспешил в ванную комнату.
Когда он закончил с водными процедурами и вернулся в спальню, альфа небрежно махнул в сторону столовой, говоря, что там его накормят завтраком. Марк поторопился, собираясь быстрее покончить с едой и успеть заехать домой за учебниками. При мысли о доме Марка тряхнуло, он подумал, как, наверное, переживали родители.
К счастью, к его приезду квартира была пуста, и Марк с облегчением поспешил собрать учебники. Хорошо, что домашку он выполнил ещё в пятницу вечером надеясь, что выходные проведет с альфой.
***
– Привет! – улыбнулся Антон другу, заметив, что омега сегодня выглядит иначе. Взгляд осмысленный, немного нервный. – Что-то случилось?
– Нет. Все в порядке, – ответил Марк как можно спокойней, опустившись на соседний стул. Зная о проницательности друга и собственной эмоциональности, омега репетировал ответы всю дорогу, молясь, чтобы голос его не выдал.
Антон чуть приблизился, едва заметно принюхиваясь:
– А почему от тебя альфой пахнет?
Марк примерз к стулу.
– Сильно? – голос дрожал.
– Нет. Совсем слегка.
Поскольку между ним и Родионом не случилось близости, омега полагал, что легко справится с запахом в ванной, отчаянно орудуя мочалкой и перепробовав несколько гелей для душа из богатого арсенала альфы.
И все же запах остался.
– Чего молчишь? – нетерпеливо заерзал Антон с блестящими от волнения глазами. – Кто он?
Марк покраснел, и опустил голову.
– Это… он?
Омега кивнул, пряча трясущиеся руки под партой.
Вдруг о случившемся нельзя было говорить? Родион ничего не сказал об этом. Но врать Антону бесполезно, тем более, что он знает, что Марка с альфой связывают некоторые отношения.
– Вы встречаетесь?
– Нет, конечно, – ответил Марк на выдохе, чуть опустив плечи.
– А что у вас было? – От волнения друга становилось только хуже, словно они действительно дошли с Родионом до конца.
– Мы целовались.
– И все?
– Да! – вспыхнул Марк и ответил чуть громче. Благо до урока ещё оставалась пара минут и в классе было шумно.
По лицу Антона расползлась широкая понимающая улыбка, а Марку оставалось только отвернуться, чтобы хоть уши остались нормального цвета.
– Поздравляю, – с искренней радостью за друга произнес Антон, на что Марк лишь тихо вздохнул. – Ну, и чего ты такой грустный? Ты же целовался с Ро…
Марк опасливо шикнул.
– …целовался с ним. Пусть Арсений его пара, но ведь это тоже что-то значит.
К собственному облегчению, омеге не пришлось объяснять, почему так тяжело на сердце. Друг списал его состояние на то, что у его предмета обожания есть пара и разубеждать Антона в этом он не собирался. Пусть будет так, как решил Антон, потому что объяснить тот бедлам, который на самом деле творился в его жизни, едва ли представлялось возможным. Ему и самому бы для начала не мешало разобраться в происходящем.
То, что случилось вчера, никак не желало укладываться в голове у омеги.
Сначала его чуть не погубил собственный дар, но Родион не только не ушел после того, как Марк умудрился накинуться на него в телефонном разговоре, но и спас, вытащив черти откуда. А потом, он просто забрал его с собой, выпытал, что пара и… и ужас, чем они занимались! Это было потрясающе!
Интересно, почему Родион не воспользовался ситуацией и не зашел дальше?
Марк сглотнул и уставился в тетрадку, пытаясь не привлекать внимание учителя.
Кажется, Родион действительно поверил, что он его пара.
Но ведь запаха он не чувствует. Тогда почему он сделал это с ним вчера? Обласкал Марка, заставил его испачкать штаны и позволил спать рядом в своей постели, чему омежка был бесконечно рад.
Маленький трансформер бросил украдкой взгляд на блондинистую шевелюру Принца. Интересно, с ним он тоже это делал? От такой мысли Марка прошила молния раздражения и злости. То, что Родион творил нечто подобное с кем-то еще выводило из себя и заставляло сильнее давить на грифель карандаша.
Друг, не оборачиваясь, ткнул локтем в бок.
Марк замер, зыркнув на учителя из под светлой челки.
Опасности не было, и омегу снова поглотили невеселые думы.
Абсолютно непонятно, что было у альфы на уме, но отступать после вчерашнего он не намеревался. Если он не прояснит, что между ними происходит, то наверное сойдет с ума!
И лучше не откладывать дело в долгий ящик, иначе смелость сбежит, поджав хвост или Родион снова исчезнет.
Приняв решение, омега ни за что не собирался сдаваться и оставшиеся уроки провел тише воды, ниже травы, размышляя о том, что хочет узнать и как ему следует об этом спросить.
***
День пролетел незаметно, и вот Марк уже стоял на крыльце школы в полной растерянности, что делать дальше. Первой мыслью было идти домой, но Родион ясно вчера сказал, что пока он остается с ним, потому что он его пара. От последней мысли под ложечкой приятно засосало, и Марк подавил улыбку. Тогда почему сегодня он ничего не сказал?
Насупившись, омега сделал несколько твердых шагов вниз по лестнице, намереваясь отправиться домой. Однако оставив позади последнюю ступень замер, не решаясь следовать собственному решению. Вдруг Родион разозлится? И отправит его домой навсегда.
Выругавшись про себя, Марк достал мобильник. Если Родион снова не ответит, то омега идет прямиком домой. В конце концов, ему еще с родителями объясняться.
Трубку сняли. В груди приятно затрепетало.
– Да.
– Привет, – неуверенно начал Марк. – Уроки закончились и я иду домой.
– Иди. Там тебя встретит Павел и ты поедешь на занятия.
– Но…
– Никаких но, Марк. Не разочаровывай меня.
От последних слов стало стыдно.
Он только и делал, что всех разочаровывал, оказавшись презренным трансформером. И как бы не был жесток Родион, Марк все равно желал только одного – оставаться рядом, а если при этом альфа еще не будет смотреть на него с легким налетом презрения, то можно будет однозначно заявить, что жизнь удалась.
– Я понял.
***
Омега направлялся домой, используя обычный маршрут, и несмотря на то, что все мысли занимал Родион, он все же заметил низкий темный автомобиль тихо катившийся за ним вдоль дороги. За годы учебы в школе Марк был готов к неприятным неожиданностям и именно привычка держать ухо востро, выработанная годами, заставила обратить внимание на черный «Мерседес».
Кидаться прочь с воплями «помогите» было слишком рано, и Марк решил проверить свою догадку, свернув во дворы. Машина не последовала за ним, но уже приближаясь к противоположному выходу из сочленения трех пятиэтажек образовавших букву «П», омега увидел, как двое людей впечатляющего роста вошли там же, где и он минуту назад. Заметив омегу, они направились по прямой.
Марк кинулся наутек.
Шансы сбежать были невелики, но его преимущество было в том, что он отлично знал местность. Сразу за домом тянулись два ряда гаражей, поставленных торцом друг к другу. Они не охранялись, некоторые и вовсе были заброшены.
Именно к одному из таких и бросился Марк.
Втиснувшись в узкий проход в середине, он мигом добрался до решетки и взобравшись наверх, нырнул головой вниз через зазор прохудившейся крыши. Он совсем не боялся себе навредить, так как уже в полете представил под собой достаточно высокую кровать с жестким матрасом. Именно там она и была.
Подскочив в прыжке, омега забился в угол, за изъеденный гнилью и сыростью шкаф с поржавевшими инструментами. Кровать исчезла вместе с дырой в крыше. Сверху из ближайших домов его трансформация была не заметна из-за старой раскидистой липы.
Марк замер, еле дыша, и сразу услышал шум.
Ветер стоял сильный и шанс на то, что его не отыщут по запаху, был высок.
Он сотни раз репетировал собственное исчезновение в этом месте, как и во многих других, в зависимости от того, где он окажется. Тайники спасали не единожды, но тогда Марк хотя бы знал, кем были его преследователи и чего ожидать.
Как правило, его одноклассники ограничивались плевками, тычками и ударами с целью не повредить, но унизить, уничтожить морально. Пусть они были настоящими уродами, но все же не настолько тупыми, чтобы навредить трансформеру, за которым пристально следит вся школа. А значит, шанс того, что все может всплыть, оставался, и омега все же иногда благодарил несправедливую систему, когда побитый и грязный, но живой, шел домой застирывать вещи и отмывать лицо, пока родители ни о чем не догадались.
Не шелохнувшись, Марк продолжал прислушиваться. Было тихо, но омега терпеливо выжидал, не желая попадаться по глупости, готовый сидеть сколько нужно.
В заднем кармане завибрировало. Марк осторожно вытащил мобильник, не производя шума. Звук он отключил еще когда заметил преследователей. Фильмы он смотрел, и несмотря на замечание Родиона о несообразительности, идиотом не был. Позвонить он никому не мог, могли услышать, а вот смс…
Но родителям он никогда не писал, понимая, что лишние проблемы с одноклассниками ему не нужны, Антона тоже не хотелось впутывать.
«Родион» – высветилось на экране.
Отчего-то Марк сразу обрадовался и на глаза навернулись слезы. Конечно, ему было страшно. Очень страшно. Он не был супергероем, способным справиться с любой проблемой на свете, а их в его коротенькой жизни появлялось всё больше.
Взять трубку он не решился, боясь что преследователи просто затаились, но и сбросить не мог, глядя на любимое имя, словно эта ниточка могла защитить его от всех ужасов на свете.
Телефон не переставал звонить, после окончания звонка раздавался новый.
Слезы тихо текли по щекам. С каждым новым вызовом Марк становился чуточку счастливее, словно, обреченный, он видел ангела, дарящего тепло одним своим присутствием. Пусть эти люди перебьют ему все кости, но его альфа хочет с ним поговорить. Очень хочет.
Может, он ему все-таки не безразличен?
После девятнадцатого вызова Марк поднял трубку, решив что времени прошло достаточно, а если нет, то он все равно услышит голос Родиона даже если это будет их последний разговор.
– Алло, – тихонечко выдохнул омега.
– Где ты, черт возьми! – рассержено прорычали в ответ.
– Я, – омега икнул, – спрятался. За мной кто-то гнался.
– Где спрятался?
– В гараже.
– Выходи немедленно!
Омега не посмел ослушаться разгневанного альфу.
Снова открыв провал в крыше, он материализовал лестницу и не спеша взобрался по ней. Затем протиснулся в узкий проход и вынырнул на пятачок перед гаражами, сразу увидев перед собой метавшего гром и молнии Родиона. За ним стояли двое преследователей, а по кольцу их окружала охрана.
Альфа оказался рядом с ним в два стремительных шага.
– Какого черта ты бегаешь от своих телохранителей? – прошипел он, дергая омегу за запачканную куртку на себя.
Марк не сразу сообразил.
– Телохранителей?
– Что за цирк ты устроил?
– Я не…
– Я звонил тебе сотни раз! Почему ты не брал трубку?
– Я боял…
– Мне что, больше делать нечего, как бросать все дела и мчаться в какие-то подворотни!
Больше Марк слушать не мог. Разразившись рыданиями, он прильнул к альфе, обнимая за пояс.
– Прости меня, – ревел он, глотая слезы. – Я испугался. Я не знал. Прости меня, пожа-а-алуйста, – булькал Марк, которого начало подергивать от собственной истерики.
Крепкая рука обхватила трясущееся тело, и уже в следующее мгновенье Родион держал Марка на руках.
Они направились не во двор, а на незаметную улочку, примыкавшую к глухой стене предприятия, где уже ожидали несколько машин.
Забравшись внутрь салона, Родион не отпустил Марка, позволяя омеге рыдать дальше, сидя у него коленях. Его плечи то и дело подрагивали.
– Не первый раз прячешься? – с нехорошим подозрением спросил альфа.
– Нет. Это м-мой тайник.
– Расскажи мне.
И Марк стал рассказывать.
Никогда прежде ни одна живая душа не знала, что в реальности творилось в его жизни, кроме, пожалуй, такого же несчастного Антона. Марк рассказывал, как его унижали, таская за волосы и заставляя есть землю, как запихивали в рот собачий кал и мочились на учебники, как привязывали к забору за школой и оставляли на морозе, как заставляли мыть обувь всего класса вместо уроков, как гнали домой словно гончие и это стоило ему вывихнутой лодыжки, сломанной руки и еще много-много всего, что он пережил в одиночку, боясь рассказать о таком родителям.
– Тебя насиловали? – пустым голосом спросил Родион.
– Нет, – ответил омега, пригревшись на широкой груди. – Говорили, что я грязный и мерзкий.
Марк почувствовал, как его крепче сдавили в объятьях и взяв за подбородок, заставили поднять взгляд.
– Ты прекрасен, запомнил?
Омега не шелохнулся, теряясь в божественной синеве глаз. И лишь спустя секунды кивнул.
А затем был поцелуй. Осторожный, ласковый, бережный.
Так Родион никогда его не целовал прежде.
И Марк забыл обо всем.
Когда они приехали в дом Сокольниковых, омега уже спал, выплакав всю свою грусть разом. Родион отнес его в спальню и, стянув испорченные вещи, завернул в одеяло. Через минуту он уже находился в собственном кабинете, по соседству со спальней, где его все еще ожидал секретарь с того момента, когда он так внезапно сорвался.
– У меня будет к вам еще одно дело, Михаил Владимирович.
– Конечно, – тот распахнул блокнот. – Соберите мне все данные на учеников и родителей девятого «Б» класса моей школы.
Просьба была необычной, но бета лишь кивнул.
