Текст книги "Трансформер (СИ)"
Автор книги: bark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
Часть 42 Шесть часов
Войдя в комнату, Лекс ожидаемо обнаружил Филиппа внутри. В комнате едва уловимо ощущался запах сигарет – альфа много курил.
Филипп не обернулся на скрип двери, этого не требовалось, на часах было без двух минут шесть. Омега тяжело дышал, не размыкая рот. Альфа догадался без труда о причине – омега спешил.
Лекс поначалу не собирался приходить вообще.
Но по мере того как тянулся серый безрадостный день, он менял свои решения подобно стрелке на часах, неотвратимо двигающейся в одном-единственном направлении: вместо того, чтобы просто не прийти, он решил опоздать… немного опоздать... в итоге он летел вверх по лестнице, стремясь успеть до шести.
И теперь, стоя посреди неприятной ему комнаты, он ненавидел себя за то, что альфа заставил его бояться, раскрыв брешь страха так широко, что туда засасывало все, что представлял из себя Лекс: гордость, самолюбие, непокорность, строптивость – всю волю и душу всасывала широкая воронка, оставляя ничтожного, покорного омегу, запугать которого не стоило ни малейшего усилия.
– Раздевайся, – глухо, не глядя, приказал альфа.
Лекс сверлил альфу молчаливым яростным взглядом. Ненависть душила за горло, стучала в висках, парализовала тело. Его злоба была так же осязаемая, как и шершавые пальцы на коже, прикосновения которых снились ему в кошмарах, преследовали в мыслях, пугали в темноте.
Сжав зубы Лекс, рванул с себя пиджак, сбрасывая прочь, еще минута – и все вещи валялись кучей у ног. Он не оставил на себе даже белья.
– На кровать – жесткий, без эмоций голос.
Лекс сделал так, как велели.
Уткнувшись лицом в подушку, он замер, ощущая прохладу простыни. Дышать было нечем, незачем было жить. Глухие рыдания застревали где-то посреди плотно сбитого пуха, пропитавшегося запахом Филиппа, непереносимым тошнотворным зловонием, смешанным с его собственным.
Обнаженного бедра коснулась колючая ткань – альфа сел рядом. Ладонь легла между подрагивающих лопаток, опустилась ниже… и вернулась в основание шеи. Лекс взвыл, пока альфа неторопливо поглаживал его по спине, глуше, выше, ненависть пылала так ярко, он чувствовал что медленно сгорает на этом огне, а отвратная рука все так же едва касалась нежной кожи.
Выбившись из сил, омега затих.
– Отпусти меня, – еле слышно проплыло в комнате.
Тишина.
Алексей слушал собственное сердце, глухо бившееся о чужую кровать. Кровать, в которой он оказался не по собственной воле.
– Нет.
– Почему? – сорвалось с искривившихся от нового приступа рыданий губ. – Почему?
Чужая рука огладила кожу от плеча до ягодицы, задержавшись на аппетитных полушариях. Филипп был нежен, и от этого становилось еще хуже.
А в следующее мгновенье сильные руки альфы подняли Лекса с нагретого ложа. Филипп поставил его на ноги и развернул к себе лицом.
Суровый взгляд, легкая небритость – альфа смотрел пристально. Лекс не смел дышать, не смел пошевелиться. Теплые руки сомкнулись на поясе, чуть приподняли, прижимая к себе. Одна рука подхватила под колено, заставив согнуть ногу. Сев на кровать поперек, Филипп оперся о стену спиной, усадив притихшего от растерянности омегу себе на бедра, дав почувствовать каменную твердость в брюках меж разведенных ног.
Альфа был так близко, что Лекс захотел отодвинуться. Раньше его всегда брали сзади или распластав на спине, но никогда еще не прижимали так близко к груди, не смотрели в лицо и не показывали свое. И запах – липовый мед с едким привкусом отцветшей полыни, горькой, как взгляд этого ненормального.
Рука на спине заставила придвинуться еще ближе. Лекс отвернул лицо, и поцелуй пришелся в скулу – неторопливый, царапающий.
Он сглотнул, не смея двинуться. Другая рука подхватила его под ягодицы, притиснув бедрами к телу альфы.
Сухие пробующие поцелуи прикусывали подбородок, двигаясь вдоль челюсти, подобрались к ушной раковинке, прихватили. Лизнули. Соски омеги касались хлопковой прохладной рубахи – легонько, чуть-чуть, цепляясь, словно шероховатые губы альфы коснулись мелких бусин. Ягодицу осторожно мяли, зажимая в пальцах, потирая, демонстрируя желание.
Рука скользнула со спины омеги выше и, остановившись на затылке, слегка подтолкнула, заставляя Лекса повернуть голову. Не настаивая, но предлагая… настойчиво предлагая…
Лекс нехотя позволил притянуть свои губы к чужим.
Волосы на загривке стали дыбом, мурашки скользнули по плечам, рукам.
Его прижимали осторожно, притягивали, хотели. И целовали. Целовали. Целовали.
Глубоко. Тягуче. Властно.
Глотали.
Огонь медленно капал с губ, оседая воском на сердце, вскипал, плавился, утекая ниже, в пах, собираясь, бурля. Чужой палец мягко потерся у раненого альфой входа, окунулся в омежий сок, огладил, не проникая глубже.
А поцелуи ласкали, уносили прочь, проникали, проникали...
Возбуждение, скопившееся внизу живота, досадно заныло, попросило, потребовало. Лекс на автомате запустил руки под себя, щелкнул ремнем, расстегнул ширинку и вынул член альфы.
Распухшие, натертые щетиной губы наливались, позволяя излишкам влаги скользить вдоль уголков рта. Лекс чуть извернулся, мостясь на крепкое основание – разорвать поцелуй ему не позволили.
Направленная рукой головка нащупала цель, коснулась, отерлась. Омега не выдержал, приподнимаясь на коленках и насаживаясь, до упора, так знакомо, так правильно, так привычно. Член вошел в набухшее желанием нутро, надавив на чувствительные рецепторы – Лекс шумно выдохнул в чужой рот.
Альфа не двигался.
Как только задний проход ощутил правильную наполненность, сердце застучало быстрее, выравнивая ритм, готовясь. Алексей толкнулся тазом назад, а затем снова вперед, шалея от того как налитой член врастает в него сзади. Альфа обеими руками сжал его ягодицы, раздвинул, заставляя крохотные едва зажившие ранки треснуть.
И Лекс уже не замечал, как сам подается вслед за уверенными движениями, как они пожирают ртами друг друга, стремясь заглотить один другого, как его руки впились в мышцы чужих плеч, как рьяно он насаживается все глубже, все отчаянней, требуя чтобы его отымели, согнули, покорили.
Так, как это всегда происходит с этим неправильным альфой.
И впервые так, если бы этого потребовал сам омега.
Целоваться стало тяжело, хотелось насадиться до упора, до нутра, до сердца и души.
Губы обоих разомкнулись с хрипом.
Они смотрели в глаза друг друга, и взгляды их кричали, требовали, избивали друг друга, ненавидели, рвали на куски и раздирали на части.
Они трахались так, словно желали вывернуть один другого из собственных шкур. Достать до сути, посмотреть что прячет каждый.
Они убивали друг друга, показывали кто есть кто.
Они вырывали корни, вбиваясь новыми камнями в душу.
Они не разрывали взгляд.
Ночью дневною тихо придёшь, разденешься.
Узнан не мною вечный сюжет роденовский.
Я подчиняюсь. Радость непобедимая
Жить в поцелуе, как существо единое.
Римма Казакова
Примечание к части Я тебе не верю – Григорий Лепс дуэт с Ириной Аллегровой (как я люблю эту песню) – слушаем на полную.
http://zaycev.net/pages/8290/829093.shtml
P.S. морды не кривим на стариков, включаем и слушаем)
Часть 43 Благими намерениями
Придя в библиотеку в назначенный час, Марк сильно нервничал. Ведь получается, что он должен выступить в роли учителя. Объяснить то, что не ясно, предложить пример, попытаться понять, в чем затруднение.
Из-за этого омега проворочался полночи, автоматически прокручивая правила употребления английских времен, вспоминая нужные слова, представлял, как ответит на тот или иной вопрос. В итоге перешел к диалогам вслух, задавая себе самому вопросы и на них же отвечая – пространно, развернуто, он снова и снова переворачивал свои слова, пока не уставал и не понимал, что добавить больше нечего.
А если он не будет знать ответ?
Заснуть получилось только когда ночное небо разбавил темный фиолет, а мысли махнули платком из страничек учебника и растворились.
Марк пришел пораньше, но оказалось, что Дима уже ждет его, разложив книги и тетради вокруг себя. Он слегка хмурился, размышляя о чем-то, когда взгляд его вдруг стал осмысленным и он обернулся к двери. Увидев неуверенно мнущегося в дверях Марка, он улыбнулся и махнул рукой в знак приветствия.
«Была не была», – решил Марк. У него попросили помощи, и неправильно было бы не попытаться. Ведь и у него самого были сложности. Что бы он делал, не будь прекрасных преподавателей, занимающихся с ним дополнительно, и гениального Родиона, глядящего на математические задачи в его учебнике свысока.
– Рад, что ты пришел.
– Конечно. Мы же договорились.
– Просто я боялся, что напугал тебя. Подошел такой простой, навязался со своими проблемами. Может, ты под завязку занят. Извини, я об этом как-то сразу не подумал.
– Все в порядке, – поторопился заверить Марк, видя искреннюю досаду на лице растерянного альфы. – Только я не уверен, что от меня будет толк. Я же только полгода учусь и не помогал никому раньше. Скорее уж наоборот.
– Не переживай. Давай попробуем, а там видно будет.
Марк кивнул, присаживаясь на соседний стул:
– Так что тебе не понятно?
– Все, – с чувством произнес Дима, округлив глаза и уставившись в потолок. – Вот к примеру…
Марк сам не понял, как два часа пролетели мимо.
К собственному удивлению, он осознал, что вполне может подсказать и в состоянии ответить на большинство вопросов. Не всегда сразу, но, тем не менее, ему удавалось понять, в чем заключаются сложности альфы и с помощью примеров объяснить то, что ускользало от информатика.
Многие пробелы в чужих знаниях были настолько знакомы, что Марк с легкостью разъяснял причины сложностей или нюанс той или иной идеи использования грамматических времен – именно здесь пряталось наиболее слабое место Димы. Он ведь и сам не раз бродил в дебрях непонятной системы устройства чужого языка.
– Есть же прошлое, настоящее и будущее! – в расстроенных чувствах сетовал альфа – какое, еще, блин, продолженное? Куда оно продолженное? Что еще за перфект? Перфект значит прекрасный, превосходный – я в словаре проверял, при чем тут грамматика? Пассив? Кто? Я? – поменялся альфа в лице, когда Марк, сдавленно хихикая, попытался объяснить что к чему.
Каша из всевозможных определений и понятий варилась в весьма неглупой голове, и к концу урока Марк понял, что все просто необходимо разложить по полочкам, ведь часто Дима вполне понимал, о чем идет речь, просто не мог подобрать правильного места своим знаниям в захламленном шкафу теории.
– Понимаешь, не нужно накладывать систему русских времен на английскую. Попытайся просто разграничить общие группы времен и добавить конкретные случаи использования. Сначала может показаться сложным, но немного практики и станет легче.
– Ох, спасибо, – Дима откинулся на спинку стула, запустив пальцы в светлую челку и шумно выдыхая. – Голова кругом, но кажется, действительно стало кое-что понятно. Еще несколько уроков, и, думаю, разберусь. Может, уже в столовую – время обеда.
Марк подернул плечом.
– Понимаешь, я не смогу больше с тобой заниматься, – извиняясь, выдавил омега, проигнорировав приглашение пообедать вдвоем.
Отчего-то ему было стыдно отказывать хорошему парню – Марк давно столько не смеялся, даже не заметив, как расслабился в обществе этого по сути постороннего человека. Учитывая, что и поговорить ему давно было не с кем, Марк подумал, что кто кому очень помог – еще вопрос. К тому же, у них действительно сложились неплохие отношения, и от того неприятный разговор становился вдвойне мучительным.
– Почему?
Именно на этот вопрос не хотел отвечать Марк, но решил сказать как есть, иначе его отказ будет еще некрасивее – сначала согласился, а потом в кусты.
– Если я что сказал не так, прости. Больше не буду.
– Да нет. Дело не в тебе. Видишь ли, мой брат против того, чтобы я общался с альфами.
Сказать, что это скорее приказ его друга, Марк постеснялся, посчитав, что это будет выглядеть просто дико, а выглядеть перед Димой ненормальным представлялось обидным и незаслуженным.
– Родион очень за тебя переживает, – понимающе откликнулся новый товарищ. Марк кивнул, не поднимая глаз.
– Жаль. Я уж подумал, что моим мучениям пришел конец, – упавшим голосом закончил альфа, опираясь на стол локтями и нахмурясь. – А ты не смог бы заниматься со мной втайне? Ну, не скажем ему. Разве мы делаем что-то противозаконное?
– Нет, конечно, но… врать я не буду, – покачал головой Марк в подтверждение своих слов. Предложение ему не понравилось, скрывать что-то от Родиона выглядело отвратительным.
– Я не просил врать, не думай, – поспешил сгладить неловкость альфа. – Просто я несказанно рад, что нашелся кто-то, способный растолковать эту абракадабру, – он гадливо оттолкнул учебник подальше и уставился в потолок. – Может, мне с ним поговорить? Где он?
– Уехал по делам. Но это в любом случае ничего не решит, – поспешил уверить Марк, опасаясь, что Дима все же найдет способ пообщаться с его парой. А как отреагирует на это Родион, оставалось только догадываться. К тому же, любимый альфа дал ясно понять, что не хочет видеть рядом с ним ни одного представителя собственного пола.
Марк вообще согласился на это предложение только потому, что это всего лишь на неделю, и по учебе, и они занимались на виду у всех, и ему было одиноко. Очень.
– Так что прости, Дим.
– Неужели нет какого-нибудь способа? – заискивающе посмотрел тот на омегу.
– Ну… наверное... ничего, если мы позанимаемся по скайпу?
– Отличная идея! – просиял Дима. – Слава богу, а то я уж подумал, снова провалю чертов язык и опять придется пересдавать. Илюш, ты чудо! – с чувством благодарности чуть ли не пропел Дима и схватил робеющего омегу за руку.
– Ладно тебе, – промямлил Марк, выдернув пальцы. Так приятно, когда тебя ценят…
Идея уроков по интернету пришла во время ночной репетиции, но Марк не собирался этого предлагать, просто подумал, что если с ним занимаются, то и он, наверное, смог бы. Поступив так, он не будет видеться с альфой, но сможет общаться. А Филипп пусть катится подальше со своей паранойей.
Договорившись на следующий вечер, Марк в прекрасном расположении духа поторопился к себе после того, как Дима объявил, что жутко голоден и направляется в столовую. Он пообедает позже, когда альфа уйдет – лучше не попадаться Филиппу на глаза.
Неудобно отказываться без видимой причины от безобидного предложения, а так и волки сыты, и овцы целы. Омега на секунду сравнил Диму с волком – ведь именно подкрепиться тот и собирался, но тогда он овечка… Глупости! – отмахнулся Марк от дурацких мыслей, поднимаясь по лестнице.
***
Неделя летела быстро. Подготовка к второму семестру, занятия с репетиторами и Димой, во время которых Марк сам выступал в качестве преподавателя, долгие ночные разговоры с Родионом.
Омега почти не ощущал тоски и отсутствия друзей.
Ежедневно к нему являлся Филипп. Ловил его в библиотеке, столовой, коридоре, комнате – альфа всегда появлялся неожиданно, словно проверяя, чем занимается Марк.
Это немного раздражало, но осмелиться и высказать что-нибудь было сложнее, чем потерпеть несколько минут в день угрюмую сосредоточенность друга Родиона, и Марк мирился, надеясь, что скоро, когда вернется его альфа, это закончится.
И календарь поддерживал его в этой уверенности, все ближе подбираясь к началу сессии, а следовательно, приезду пары. Хотя радость от будущей встречи все же омрачало маленькое досадное обстоятельство – через пару дней стоило ждать течку.
Омега уже ощущал слабый тянущий дискомфорт в низу живота.
Он стал острее реагировать на запахи и потому весь сегодняшний день вообще не выходил из комнаты, предпочитая заниматься в одиночестве. К тому же, его раздражало буквально все – свет слишком яркий, кровать, куда он забрался со всеми учебниками, неудобная, тексты для перевода дурацкие, шум за дверью слишком громкий, несмотря на то, что омег на этаже почти не осталось...
Омегам в их «тяжелые дни», предоставлялся небольшой отгул. В первый день омега был обязан сообщить в медслужбу университета о возникших сложностях. Если же он вел половую жизнь и заранее предупреждал о партнере и подписывал бумагу о том, что берет на себя всю ответственность, ему не препятствовали распоряжаться собой по собственному усмотрению. Правда, были и такие, отцы которых заранее уведомили учебные заведения о том, как должно вести себя любимое чадо независимо от мнения оного, и администрация, принимая во внимание достаточно щедрые пожертвования, удовлетворяла пожелания заботливых родителей.
Если же представитель слабого пола собирался провести время течки в одиночестве, ему предоставляли отдельную комнату в медицинском отсеке, где о невменяемом молодом человеке заботились медбратья, омеги и беты.
Именно так и собирался поступить Марк.
Взглянув на часы, он понял, что уже опаздывает на занятие и, подтащив ноутбук, надел наушники, одновременно посылая входящий Диме…
– Понимаешь разница между этими временами в том, что одно ты используешь, говоря о регулярно повторяющихся действиях, а второе только для тех, которые протекают в данный момент… – растолковывал он Димке, неосознанно дергающему себя за ухо, пытаясь понять мысль омеги. – Подожди, – Марк неожиданно прервался.
Ему показалось, что в дверь постучали, и он потянул за пластмассовый обод вниз, чтобы лучше расслышать.
Стук повторился.
– Кто там? – не вставая, спросил он.
– Филипп, – громко раздалось из-за двери.
Омега подскочил, сбрасывая с ног компьютер. Натягивать наушники снова не было времени, поэтому он просто вытянул штепсель из разъема и тихо, но отчетливо проговорил в микрофон:
– Ни звука, я сейчас.
Изображение Димы на экране кивнуло, подтверждая, что он все слышал.
Пригладив растрепавшиеся волосы, Марк поспешил к двери, широко раскрывая створку.
– Привет, – первым поздоровался он.
Филипп оглядел комнату поверх его головы и, не таясь, потянул воздух. И только затем поздоровался в ответ.
От такого недоверия Марк обалдел.
– Чем занимаешься?
– У меня занятие, – раздраженно кивнул омега на компьютер, отвернутый экраном от двери.
Филипп кивнул, бесцеремонно подвинув легкое тельце в сторону, вошел и прикрыл за собой дверь, однако проходить не стал, так и замерев в проходе:
– Завтра-послезавтра у тебя начнется течка.
Щеки Марка тут же заалели.
– Никуда не выходи. Я принесу завтрак и обед. Если что – звони, я вызову медиков и проконтролирую, чтобы все прошло хорошо. Понял?
Не глядя на альфу, Марк кивнул, желая только одного, чтобы тот убрался поскорее.
И уже через секунду его желание осуществилось – Филипп развернулся и вышел. Тут омега вспомнил про свой урок и кинулся к ноутбуку.
– Прости, я забыл, – взмолился Марк, видя на экране скучающего Диму. А потом в голове зажужжала неожиданная мысль. – Ты… ты что-нибудь слышал?
– А? О чем?
– Не бери в голову. Продолжим?..
Вряд ли, будучи альфой, Дима не почувствовал наливающийся ароматами запах Марка. Но разговор был в достаточной степени постыдный – обсуждать собственную течку с кем-то помимо родителей или пары.
***
На следующее утро немного кружилась голова, но течка не наступила.
Как и обещал, Филипп пришел с завтраком:
– Заберу, когда принесу обед. Как ты себя чувствуешь?
От смущающих вопросов хотелось раскрыть шкаф и шагнуть в Нарнию. «Как ему только не стыдно?!» – досадовал омега чужой толстокожести.
– Нормально… думаю завтра, – вяло поделился он.
Обед тоже прибыл по расписанию. Убедившись, что состояние Марка не изменилось, Филипп забрал утренний поднос и пообещал, что вечером принесет десерт и чай. Омега попытался было отказаться, но его не спрашивали.
Честно признать, он совсем не был против чая, но вот острый запах альфы, даже несмотря на то, что это был Филипп, приятно щекотал нос, хотя от него так же остро разило Лексом и процессом, которому они регулярно предавались…
Марк тяжело вздохнул, вспомнив, что нужно предупредить Диму о том, что сегодня они не смогут позаниматься.
Решив избежать неудобного объяснения, он просто написал в чате:
«Дим, сегодня занятия не будет. Я неважно себя чувствую.»
«Заболел?» – пришло через минуту.
Говорить о своих омежих проблемах было неудобно.
«Наверное.»
Голова кружилась сильнее. Мысли сбивались, мысли сбивались в кучу, желая определиться, кому принадлежала та или иная часть Родиона.
«Завтра?»
«Не уверен. Давай отложим, наверное. Потом поговорим. Я сам напишу.» – добавил он.
Даже описать внятную идею требовалась целая минута, а не пара секунд… Пара. Родион. Он такой…
Черт! Выругался Марк, досадуя на слабую природу.
«Хорошо. Буду ждать. Поправляйся, и если что понадобится – я на связи!»
«Спасибо.»
«:)»
«:)»
***
Уже без всяких приветствий Филипп прошел в комнату и оставил поднос на столе:
– Может, вызвать медиков?
– Давай, завтра, – Марк чувствовал, что его должно накрыть где-то в середине следующего дня.
– Я зайду за тобой пораньше.
Омега кивнул, прикрывая дверь и щелкая по привычке замком.
Вернувшись на кровать, он растянулся на спине.
Как же хотелось провести это время с Родионом. По настоящему, по взрослому, до конца. Осуществить все то, о чем пишут в любовных романах и показывают на специальных, для омег, сайтах…
Сердце Марка застучало быстрее, во рту пересохло.
«Мой любимый, моя пара…» – тоской отдавалось в груди, когда омега вспоминал все то, что делал с ним Родион…
«Может, позвонить ему? Нет. Он будет только переживать и нервничать. Ему не легче. Наверняка он мечтает об этом, так же, как и я… Наверное, действительно стоило пойти в медотсек с вечера…»
Омега расслабленно размышлял о всяких неприличных вещах, не замечая, как стал поглаживать напряженный член через брюки, словно это делает желанный альфа.
Томивший голод неспешно накатывал на податливое тело, унося омегу все дальше и дальше...
Марк не знал, сколько прошло времени, когда в дверь раздался стук.
Убедившись, что ему не приснилось, омега потянулся к двери, не понимая, кто бы это мог быть.
– Да? – тихонечко откликнулся он.
– Это Дима.
«Дима?»
– Что ты хотел? – преодолевая сухость в горле из-за близости самца, спросил омега.
– Хотел бы с тобой поговорить.
– Не самое удачное время. Я болею.
– Я понимаю, – игнорируя отказ, произнес альфа. – Но разговор срочный.
– Давай не сегодня, – грубить все же не хотелось, но и чужую навязчивость он не станет терпеть.
– Сегодня, Марк.
Сердце ухнуло вниз, колени подогнулись и Марк оперся на дверь, бешено соображая, откуда этому альфе известно его настоящее имя.
