Текст книги "Трансформер (СИ)"
Автор книги: bark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Часть 27 Огонь
День выдался насыщенный, и уже вечером, закончив с домашкой, Марк рухнул на постель как подкошенный. События первого учебного дня кружили голову, толкались, перебивали друг друга, заставляли сердце оживать снова и снова.
«Неужели Родион действительно зашел только за тем, чтобы заявить свои права на меня?»
Перекатываясь с боку на бок, Марк понял, что не успокоится, пока не поговорит с Родионом. Набрав его одной-единственной цифрой на мобильном, он принялся дожидаться ответа. Никто не взял, но омега не спешил привычно расстраиваться. Он давно научился звонить альфе без стеснений и тот всегда отвечал или перезванивал. Вот и сейчас на широком экране вспыхнула фотка, на которую Марк уговаривал Родиона неделю.
– Алло, – отозвался Марк.
– Привет.
– Привет, – растягивая, произнес Марк. Ему так нравилось слушать голос альфы.
– Чем занимаешься?
– Уже лег, но... не могу уснуть.
– Почему?
– Все думаю о том, что случилось в столовой.
Родион помолчал.
– А что там случилось? – как ни в чем не бывало, спросил он.
– Ну, к примеру, то, что ты поцеловал меня на глазах у всех.
– Просто братский поцелуй в макушку.
– Раньше ты так не делал. Почему сегодня?
– Судя по тому, как ты спрашиваешь, ты уже догадался.
Марк вдруг понял – Родион улыбается.
– Я не уверен, – промурлыкал он в ответ.
– Готов послушать твои догадки.
– Наверное, ты очень соскучился и нашел меня сразу, как приехал.
– Угадал, – тут же согласился альфа.
– Ну, нет, подожди. Так нечестно!
– Не веришь, что я соскучился?
Родион играл с ним в кошки-мышки. Как всегда.
– Верю! Но ведь не только это?
– Нет.
– Может, ты хотел выбрать понравившегося первокурсника? Мне сказали, так принято.
– И ты снова прав.
– Родион! – недовольно взвизгнул Марк. Альфа намеренно изводил его, не говоря лишнего!
– Что?
– Ты специально!
– Что специально?
– Не хочешь ничего мне рассказывать.
– Но ведь ты сам все за меня рассказал.
– Мог бы тоже что-нибудь добавить, – недовольно пробурчал омежка.
– Ты же знаешь, я не любитель разглагольствовать.
– Знаю, – уныло согласился Марк. – Ты скорее предпочитаешь… действовать, – бросил он шпильку.
– Ты меня хорошо знаешь.
– Вот только не получится. Мы не у тебя дома.
– Думаешь, меня это остановит?
В дверь кто-то тихо постучал.
Марку понадобилась секунда, чтобы сообразить и броситься к двери, за которой стоял альфа, прижимая трубку к уху.
– Впустишь?
– Нет, – ответил омега, не сбрасывая звонка.
– Тогда не узнаешь, зачем я на самом деле приходил в столовую.
Серые, без линз, глаза вспыхнули любопытным огоньком.
– А если нас кто-нибудь поймает? – осторожно поинтересовался Марк, прислушиваясь есть ли кто другой в коридоре.
– Если и дальше будешь меня здесь держать, то мы узнаем наверняка.
Омега закусил губу и шагнул в сторону, впуская Родиона и осторожно прикрывая дверь.
– Уютно, – огляделся Сокольников.
– Спасибо.
Комната приобрела более обжитой вид. На столе стояло несколько сувениров – подарки пап. Марк не мог держать фотографии на виду – мало ли кто мог их увидеть, а вот любимая шкатулка и статуэтка не могли его выдать. На шкафу стояли книги, на кровати примостился мишка – подарок Родиона.
Стыдно признать, но ему все еще нравились плюшевые игрушки. И когда они бродили по супермаркету в Австрии на новогодних праздниках, альфа заметил, с каким восторгом омега смотрит на средних размеров мишку с красным бантиком и, конечно, подарил его Марку.
Именно это милое создание согревает его долгими ночами, когда Родион далеко.
– Вижу, твоя постель не пустует, – кивнул на игрушку Родион. Омега немного смущался детских интересов и альфа прекрасно об этом знал.
– Что мне остается, если моя пара предпочитает уступить это место кому-то еще, – решил уколоть Марк, но не рассчитал. Глаза Родиона вспыхнули, и уже в следующее мгновенье омегу швырнули на кровать.
– Несмешная шутка.
– Извини, – тут же признал промах Марк. – Я просто соскучился.
– Я тоже, – хрипло ответил альфа, устраиваясь поудобней между ног омеги и давая почувствовать правду его слов.
Марк сглотнул, чувствуя как запах возбужденного самца давит его к постели не слабее, чем тяжелое тело.
– Так зачем ты приходил в столовую? – не унимался омега, хоть и с трудом связал предложение, пока Родион, не торопясь, покрывал его шею поцелуями.
– Чтобы выбрать омегу получше, пока всех хорошеньких не разобрали.
– Успел?
– Выбрал самого миленького, – вдохнул тот в тонкое ушко, запустив руку под омегу и крепко сжав ягодицу.
– А ты ему понравился?
– Сейчас узнаем.
Съехавшая наверх рубашка позволила альфе обжечь нежную кожу грубыми прикосновениями. Ему так хотелось почувствовать омегу полностью. Подушечки пальцев задели сосок.
– А-а-а… – не сдержался Марк.
– Значит, понравился, – удовлетворенно отозвался Родион и опустился ниже, вжикнув молнией новых брюк. Марк всхлипнул и приподнял бедра, позволяя спустить с себя штаны.
Губы омеги пересохли, а в трусиках стало жарко. Его ноги нетерпеливо освободили от штанин, по оголенным конечностям поползли мурашки, когда руки альфы сомкнулись на щиколотках и развели ноги шире в стороны.
Марк наблюдал за действиями альфы из под опущенных ресниц. Тот не спешил, гипнотизируя добычу немигающим взглядом потемневших глаз. Его волосы растрепались, свободно спадая на лоб.
Марк напряженно дышал, не отрывая взгляда, в груди моторчиком потрескивало сердце.
Руки альфы двинулись параллельно друг другу вверх, не спеша оглаживая лодыжки, голень, затем колени, бедра. По мере движения возбуждение омеги усиливалось. Аккуратный холмик, прикрытый тонкой тканью белья, еле заметно напрягался, подрагивая. Широкая жаркая ладонь накрыла центр возбуждения, заставив омегу дрогнуть всем телом, а затем, не стесняясь, разглядывая паренька, альфа опустил руку ниже и сжал яички через трусы, чуть оттягивая мошонку.
Марк всхлипнул и непроизвольно заерзал ногами.
Его освободили от белья и расстегнули рубашку.
Распластанный посреди кровати Марк чувствовал смущение из-за наготы – Родион оставался полностью одетым, но спорить или просить его раздеться было бесполезно, потому что именно так нравилось его альфе.
Сначала Марк негодовал, но позже смирился, поняв, что и ему это доставляет некое запретное удовольствие – лежать так бесстыдно, разводить перед альфой ноги. Пусть это он был абсолютно обнажен, но именно альфа должен был, был обязан сдерживаться!
И Марку нравилось дразнить вечно спокойного и невозмутимого Родиона, ведь только в такие интимные моменты он видел огонь, пылающий в его глазах, читал желание на открытом лице. И это случалось только когда Марк, вот так беззащитно, лежал у его ног с оголенными ключицами, ребрышками, тазовыми косточками.
От собственных мыслей Марк загорался сильнее.
Новая капля сползла меж ягодиц, когда он двинулся помимо воли – лежать спокойно было почти невыносимым.
Потемневший взгляд переместился ниже, оглядывая влажное пятнышко на простыне под омегой. Альфа жадно сглотнул и опустился ниже, накрывая небольшой твердый пенис влажным ртом и заставляя омегу выгнуться, толкнуться вглубь.
Марк обожал, когда Родион ласкал его так.
Опустив руки на его бедра, альфа едва позволял двигаться под собой, и омеге оставалось лишь тихонько тлеть от напористого хозяйствующего языка, обходящего его скромное достоинство. Альфа посасывал колом стоящий отросточек, освободив от плоти горячую, бордовую от напряжения головку, иногда прикусывая, заставляя омегу скулить и трястись в его уверенных руках.
Марк никогда не мог продержаться долго, и когда Родион одним пальцем коснулся припухшего влажного отверстия и пощекотал немного, так и не входя, омега не выдержал, выпуская горячую струйку в чужой рот.
Он не пытался отстраниться, зная, что Родион не даст, а еще разозлится, потому что он любил делать все только так, как он хотел, и от этого омега получал другую порцию кайфа, отдаваясь не только физически, но и морально, позволяя не только пользоваться своим телом, но и духом, покоряясь альфе во всем – демонстрируя свою принадлежность, признавая чужое главенство.
А затем Родион поднялся выше, находя губы Марка, и накрыл их разом.
Омега этого ждал, он знал, что будет так. Его собственное теплое семя опустилось в рот горечью и запретной сладостью. Марк глотнул, позволяя альфе наблюдать. Позволяя ему сходить с ума вместе с ним.
– Я тоже хочу, – прошептал, отдышавшись, Марк, чувствуя на собственных припухших губах влагу.
Родион долго смотрел в его глаза, будто между ними все началось снова, затем откинулся на изголовье кровати, садясь между подушек и разводя ноги в стороны.
Он никогда не помогал Марку, позволяя расстегивать собственный ремень, затем ширинку… И он никогда не позволял Марку одеться или прикрыться…
Примечание к части Ребят, допишите сцену(не просто идеи, но текст! – кто, как и в какой позе!!!) и киньте в личку, хочу почитать)) Можно и в комментах если стеснительностью не страдаете))
Часть 28 Трудности
На следующий день Марк встал как обычно рано, тщательно привел себя в порядок, желая не только скрыть любые следы присутствия прежнего себя, но и хорошо выглядеть. Учебники были собраны со вчерашнего дня, и омега, подмигнув себе, отправился на занятия. Настроение было лучше некуда, и парнишка совсем не замечал заинтересованных взглядов альф и настороженных шипящих взоров омег.
Он почти дошел до нужного кабинета, где у него должно было состояться первое занятие по зарубежной литературе, как на его пути вырос высокий парень-омега.
– Привет, – вяло поздоровался крашеный блондин с рваным ежиком на голове. – Послушай, ты с Сокольниковым?
Марк опешил от такой наглости и не сразу ответил. А вокруг уже настороженно прислушивались.
– Я? Нет.
– Что это тогда было? – требовательным тоном спросил незнакомец, складывая руки на груди.
– Мне кажется, это не ваше дело, – твердо произнес омега.
Марку совсем не нравился тон этого старшекурсника-омеги, да и то, что он «тыкал» ему, будучи с ним абсолютно незнакомым, раздражало.
– Послушай, козявка, – скривился омега, – советую быть повежливей, когда разговариваешь со старшими. И о Сокольникове забудь, ты ему не ровня.
Марк покраснел от гнева, закипевшего в тесной груди:
– Вот вы ему и скажите, что его брат ему не ровня.
– Брат? – запал наглеца разом исчез, словно и не было. – Ладно, живи, насекомое. Но не забывайся. – И не обращая больше внимания на раздраженного омегу, старшеклассник удалился, задрав напудренный нос.
Марк плохо помнил, как дошел до нужной аудитории и оказался внутри. Он снова и снова прокручивал диалог с этим уродом, возмущаясь, как у кого-то наглости хватило вот так подойти и чего-то требовать у совершенно незнакомого человека!
– Илья! – окликнули его.
Он тут же отыскал Лекса, активно машущего ему и скоро поднялся к другу.
– Ты чего такой… злой? – определил настроение Марка тот.
Трансформер поджал губу. Ниже по ряду, в пол-оборота сидел Адам. Кажется, они с Лексом разговаривали, пока не появился Марк.
Заметив сомнения друга, Лекс перевел взгляд на альфу.
– Это Адам. А это Илья, – представил он их друг другу. – Не переживай, он классный парень. Рассказывал мне, как правильно кататься на лыжах, а то я вечно падаю.
– Спасибо за щедрую оценку, – презрительно фыркнул брюнет, хотя по его лицу было видно, что ему польстили слова омеги.
– Так что случилось? – напомнил Лекс.
Желание поделиться досадным случаем пересилило настороженность, и Марк рассказал, что случилось пару минут назад.
– Нахал! – возмутился друг.
– Придурок, – поправил Марк.
– Ничего удивительного, – прокомментировал альфа, разом завладев вниманием парочки. – В универе только и разговоров, что о вчерашних событиях. Подумаешь, Сокольников положил на кого-то глаз. Тоже мне новость! – с презрением закончил одногруппник.
Слова альфы задели Марка.
– Ни на кого он глаз не положил! – взвился он. – Я же говорю – я его брат. Пусть и троюродный.
– Чего ты кипятишься, – одернул его Адам. – У меня вообще нет к тебе претензий. Я сам не понимаю, с чего столько шума. Вся эта ерунда яйца выеденного не стоит.
– Давайте не ссориться, – вмешался Лекс. – Тем более мы все согласны, что ничего особенного не случилось. А то, что эта новость взволновала местных омег, оно понятно. Кто не хочет составить пару Сокольникову?
– По-моему, у некоторых опилки вместо мозгов, – с досадой отозвался Адам. – Ну Сокольников, ну с деньгами. Что особенного? – С искренним непониманием и возмущением спросил альфа у ребят.
Те поморгали.
Сказать, что особенного в Сокольникове, не составит труда ни для одной омеги в радиусе сотни километров, но ребята вовремя поняли, что именно раздражает Адама – популярность другого самца, а с этим спорить было бесполезно.
Поэтому оба растерянно пожали плечами, когда прозвенел звонок и спас их от неудобной темы.
К несчастью, Марк расслабился слишком быстро, потому как весь оставшийся день к нему то и дело подходили омеги, пытаясь выяснить, есть ли что-нибудь между ним и Сокольниковым. Некоторые вели себя вызывающе и не стеснялись грубить. Те, что были помладше, вели себя сдержанно и вежливо, впрочем и им не удалось скрыть враждебности, красными буквами написанной на лбу.
Сдерживаясь поначалу из последних сил, Марк вскоре устал, встречая всех и каждого угрюмым взглядом и повторяя фразу, которая уже тысячу раз слетела с его языка за прошедший день.
«Я троюродный брат Сокольникова. Между нами ничего и нет. А если и было бы – не ваше дело!» – последнюю фразу он буквально кричал у себя в голове, но ему никогда бы не хватило смелости произнести такое вслух.
***
– Илюш, не злись. Скоро они разберутся и перестанут лезть, – пытался утешить его Лекс. Им оставалась одна пара, но видимо омега почувствовал, что Марку до истерики оставалось не больше. «И чего так психовать из-за такой ерунды?» – думал он, но не смел сказать, видя мрачность омеги. – Вот увидишь, не пройдет и двух дней, как они оставят тебя в покое.
Марк ничего не говорил. Скорее всего, друг был прав, но как объяснить ему, что эта не единственная причина его нервозности. Попробовал бы он сам раз за разом отказываться от своей пары, прикрываясь братскими отношениями!
Гадость!
Мерзкая гадость!
Родион принадлежит только ему, и пусть они только попробуют протянуть свои мерзкие ручонки к его альфе!
Но еще обидней было то, что Марк знал – он бессилен, и сколько бы он не злился, никого это не остановит.
Только одно утешало Марка – Родион его любит.
Пусть альфа никогда не говорил об этом, но омеге и не требовалось слов. Он видел, как смотрит на него Сокольников, чувствовал, как прикасается, ощущал его непрерывную заботу.
Кольцо сверкнуло на пальце, притягивая взгляд и заставляя Марка прикоснуться к еще одному доказательству чувств пары.
Он выбрал его, так что остальным придется забыть о Родионе Сокольникове навсегда.
Часть 29 Дружба
***
Через несколько дней, как и предсказывал Лекс, всё улеглось. Марк вздохнул свободней и сконцентрировался на учебе.
Учиться было жутко интересно и волнительно. Впервые в жизни он осознал, что можно жить без геометрии, алгебры, физики и химии, и остался несказанно рад такому открытию.
Из точных наук,которые всегда тяжело давались омеге, осталась только математика, от которой его спас Родион. Он обещал лично помогать Марку с предметом, при условии, что тот будет показывать отличные оценки по другим дисциплинам. Конечно, еще оставались репетиторы, помогавшие омеге справиться с трудностями через скайп – тот факт, что он был младше и осваивал программу старшей школы в кратчайшие сроки, никуда не исчез. Но их помощь не шла ни в какое сравнение с тем, что ему помогал сам Родион; он объяснял, подсказывал, как решать задачи, натаскивал, и если Марк был усерден и старателен, награждал…
***
Первый урок истории Марк ожидал с нетерпением, ведь это был единственный предмет, где он может законно находиться с Родионом на глазах у всех.
Перед парой омега заглянул в туалет и покрутился перед зеркалом, проверяя, не растрепалась ли челка и не успел ли он черкнуть ручкой по лицу.
Войдя в кабинет, он крепче прижал книги к груди, пока его взгляд метался по сторонам. Рядом шел Лекс, так же успевая стрелять глазками вокруг, но совсем с другими целями. Последним был Адам.
Как альфа прибился к их компании, оставалось загадкой, но он следовал за омегами всюду и Марк перестал обращать на него внимание. К тому же он не чувствовал в свою сторону никаких знаков повышенного интереса, что его более чем устраивало.
Иногда ему казалось, что альфа слишком часто задерживает взгляд на его друге, но это вряд ли можно было рассматривать как преступление. К тому же Лекс и сам делал все, чтобы это самое внимание не прекращало следовать за ним по пятам.
Марк уже успел узнать, что у друга несколько школьных форм(у Марка была пара – зачем больше?), и только одна из них неукоснительно соответствовала всем школьным требованиям. Остальные костюмы имели одну конкретную цель – подчеркнуть как можно больше достоинств стройной фигуры и заинтриговать как можно большее количество представителей сильного пола.
Заниженная талия, узкие штанины, не скрывавшие ни единого изгиба, ни одного укромного местечка; приталенный пиджак, едва достающий до талии и никак не дотягивающийся до пятой точки; всегда расстегнутая рубашка до третьей пуговицы.
И еще от приятеля всегда чудесно пахло – тонкие цветочные духи для омег привлекали чужое обоняние, развеиваясь чудесным шлейфом за шелковистыми волосами Алексея.
Родион был уже внутри, занимая средний – самый длинный – ряд. С его стороны все пять мест были заняты. Этих ребят Марк видел впервые, значит, они были с менеджмента, а вот по другую сторону сидел Филипп и все места были свободными – его угрюмый сосредоточенный взгляд не располагал к общению, и парень оставался в одиночестве.
При виде Марка, выражение лица Родиона потеплело, он чуть кивнул в сторону, приглашая их присоединиться. Омега порозовел, опуская ресницы, стараясь, чтобы этого никто не заметил, и поспешил наверх.
Пока они пробирались по ступеням, Родион и Филипп поднялись и поменялись местами. Те, кто сидели справа, разом затихли, как только Филипп опустился на сидушку Сокольникова и повернулся к галдящей массе. За секунду до того, как Марк протиснулся в узкий ряд откидных кресел, туда юркнул Лекс, неожиданно вынырнувший из-за спины и заспешивший навстречу Сокольникову.
Хорошо, что за Лексом Родион не видел расстроившегося лица, и ведь даже ничего не скажешь!
Альфа вежливо поздоровался с Лексом, а затем и с Марком, но удрученный омега едва взглянул на него. Друг познакомил Сокольникова с Адамом – альфы смерили друг друга оценивающими взглядами и одновременно отвернулись в разные стороны.
Сказать, что это был самый ужасный урок, ничего не сказать. Помимо того, что Марку никак не удавалось уловить, о чем же все-таки вещал древний бета, сам, видимо, переживший половину тех событий, о которых рассказывал, он никак не мог прекратить бросать вороватые взгляды на Лекса, которому не сиделось ровно.
Тот постоянно откидывал волосы с плеч, протяжно выдыхал, ерзал на сидушке, словно ему что-то мешало, грыз кончик ручки! Хотя нет, не грыз, осторожно прикусывал жемчужными зубками, касался языком!
Марк бледнел все больше.
– Родион, – прошептал друг его альфе на ушко. – Я пропустил, не подскажешь? – и так низко наклонился к Сокольникову, что Марк впервые в жизни печально порадовался отсутствию нюха у любимого.
И так продолжалось до конца лекции. Марк ожидал звонка словно спасительного сигнала.
***
– Родион такой классный! – не прекращал восторгаться Лекс, как только они покинули аудиторию и оказались в коридоре. – Представляешь, он мог повторить речь профессора слово в слово, когда бы я не спросил! А как от него пахнет!
Мимо пролетел Адам, задев Марка плечом.
– Ай!
– Чего это с ним? – вытаращился друг.
Потирая плечо, Марк все же решил просветить омегу:
– Ты ему, кажется, нравишься.
– Ну и что? Я многим нравлюсь, – довольно вздернул подбородком Лекс – самовлюбленность омеги не знала границ.
– Только не со всеми ты так откровенно флиртуешь, как с Родионом.
– Я? Флиртовал? – невинно похлопал ресничками омега. – Да я вел себя как обычно.
Марк что-то мрачно промычал. Когда речь заходила об альфах, они переставали понимать друг друга, поэтому, не говоря больше ни слова, Марк пошел дальше. Алексей, как ни в чем не бывало, следовал позади.
Что еще оставалось Марку, ведь не мог он сказать, что ему, как и Адаму, не понравилось, как Лекс обхаживал Родиона. Ведь он сам недавно расписался в том, что не против их отношений.
***
Поздно вечером Родион пришел к Марку помочь с математикой. Омега рассеянно смотрел в учебник, то и дело замирая посередине строчки, и альфе приходилось постоянно его одергивать.
– О чем ты думаешь? – наконец сдался Родион, развернув стул, на котором сидел омега, к себе.
– Тебе нравится Лекс? – не раздумывая спросил Марк. Этот вопрос грыз его целый день.
Родион смотрел своим спокойным холодным взглядом несколько секунд – и ледяным тоном ответил:
– Если бы ты был постарше, я бы тебе не простил этого вопроса.
Омега разом растерял весь боевой запал и виновато опустил ресницы.
– Я не сомневаюсь, просто… – Марк не знал, как продолжить.
– Просто?
– Лекс очень красивый, – сдался Марк. – И он определенно решил, что ты ему подходишь.
– Очень жаль, но я сам принимаю решения, кто мне подходит, а кто нет...
Марк бы усмехнулся, вспомнив, что сказал Алексею тоже самое, но серьезность их диалога не позволяла насмешек. Иначе Марку придется сознаваться еще и в другом разговоре, когда он сам сказал что не против, если друг приударит за его парой.
«Тогда Родион точно отвернет мне голову», – решил Марк и принял еще более жалостливый вид.
– ...и ты можешь сказать своему другу, что место подле меня занято.
– Тогда мне придется все объяснить.
– Ты не обязан ему ничего объяснять.
– Но ведь он обидится? – Как Родион не понимает таких простых вещей?!
– Переживет. Если он настоящий друг, то простит твое молчание.
– А если нет, у меня не останется друзей.
– Зато у тебя останусь я, – альфа привлек его к себе, обнял, Марк вздохнул и повис на шее любимого.
– А что этот Адам, он к тебе пристает? – безразличным голосом спросил Родион, но Марк почувствовал, как теснее он прижал его к себе.
– Нет. Думаю, ему нравится Лекс, – поспешил заверить альфу Марк.
– Вот и прекрасно.
***
После этого разговора Марк немного успокоился. И действительно, разве он сомневался в верности Родиона?
Если подумать, у альфы как-то был самый красивый омега школы, которого он, не раздумывая, оставил, просто чтобы кое-что проверить. К тому же Марк никогда не пытался навязываться или охмурить Родиона, пусть он заранее знал, что у него ничего не получится, но ведь и не мыслил об этом никогда, но альфа все равно выбрал его. Тот факт, что в пареньке не было ничего заслуживающего внимания, тоже играло свою роль. Если не привлекательная внешность и запах, к которому альфа оставался абсолютно глух, то что могло привлечь такого альфу, как Родион, к убогому трансформеру?
Этот вопрос вновь и вновь вспыхивал в голове омеги и раз за разом он приходил к выводу, что если это не что-то связанное с притяжением пары, то что тогда? Должно быть умная природа подстраховала себя не только обонянием. И пусть ответа не было, зато вся история Марка кричала о том, что Родион мог иметь любого омегу, да что там он мог иметь их всех, но выбрал серенького невзрачного Марка без видимой на то причины.
После долгих размышлений омега решил просто довериться Родиону, как делал это всегда. Альфа не обманет его. Зачем? Он и так ничего не просил, когда Родион пообещал ему все.
***
Марк неосознанно прокрутил тонкую нить металла на пальце.
– Какое красивое кольцо, – раздалось рядом.
Маленькая компания сидела на втором иностранном, когда Лекс оторвал омегу от размышлений.
– Спасибо. Мне оно тоже очень нравится.
– Дашь примерить?
Омега инстинктивно накрыл колечко ладонью:
– Извини, но этот подарок очень дорог мне и я никогда не снимаю его.
– Нет проблем, – улыбнулся Лекс. – А кто подарил?
– Э-э… папа… на день рожденья, – объяснение получилось ломким и корявым.
– Ясно. Везет тебе. Мне предки дарят книги и редкие антикварные вещи. Лучше б сережки подарили, – надул губки Лекс, и на этом разговор иссяк.
***
Время летело быстро. Марк и не заметил, когда так сильно успело похолодать. Листва потемнела и пожухла, оставляя зеленым только искусственный газон перед главным корпусом. Близилась первая сессия.
Родион все так же помогал с математикой, часто оставаясь у Марка на всю ночь, если только Лекс не устраивал пижамных посиделок с накрашиванием ногтей и завивкой волос.
Узнав, что у омеги отдельная комната, Лекс часто напрашивался к Марку, говоря что его шумный сосед очень раздражает. Марк улыбался и совсем не был против компании омеги, хотя они все так же негласно спорили – кто будет сидеть с Родионом на истории.
Борьба шла с переменным успехом, но этого они никогда не обсуждали. Мотивы Лекса были очевидны как день, а вот желание Марка оказаться поближе можно было расценивать как братскую ревность, не более, чем вовсю и пользовался Марк.
Кроме этого досадного камня преткновения им было нечего делить. К тому же, Марк так и не поговорил с Алексеем, проигнорировав совет Родиона. Вернее, он все откладывал неприятный момент, а потом и вовсе забыл о том, что собирался сделать.
С Лексом было весело и не скучно. Он рассказывал множество историй из своей жизни, в основном касающихся курьезов его отношений с альфами, как и сегодня вечером:
– Так вот, значит, я ему говорю – нет у меня течки! А если бы и была, то тебе ничего не светит. А он мне – не пытайся меня обмануть. От тебя разит за километр. Духи это, идиот; ну, честно, меня уже накрывать начало. Была бы у меня течка, я не то чтобы спорить стал, сам бы штаны спустил и правильным местом развернулся, – возмущался Лекс, вытянувшись на просторной кровати и полируя острый ноготок. – И что ты думаешь… – снова обратился он к Марку, застывшему с книгой в руках. Омега заслушался и приоткрыл рот.
Тук, тук, тук.
Лекс осекся на полуслове и оба парня повернулись к двери.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет, – дрогнувшим голосом ответил Марк. Он подозревал, кто именно это был, но ведь Родион всегда звонил, предупреждая о своем визите.
Тук, тук, тук – раздалось снова.
Видя, что Марк не собирается подниматься, Алексей подскочил, собираясь самостоятельно открыть дверь.
– Нет! – взвизгнул блондин и кинулся наперерез.
Лекс застыл, растерявшись, пока омега в два шага оказался у двери и приоткрыл ее немного.
– Почему так долго? – спросил Родион. Выглядывая из узкой щели, он видел испуганное лицо омежки.
– Извини, я не один…
Слушать дальше Родион не стал. Он с легкостью распахнул дверь – Марк едва успел отойти в сторону, когда альфа влетел внутрь, оглядываясь.
– Привет, – Лекс с интересом смотрел на Родиона, пока тот пытался унять сбившееся дыхание, глядя на темноволосового омегу.
– Привет, – уверенность быстро вернулась к альфе. – Боюсь, я помешал.
– Мы просто решили подготовиться вместе, – вставил Марк, чтобы избежать неловкости.
Альфа окинул взглядом растопыренные пальцы Лекса, на которых высыхал лак, и кровать, заваленную всеми атрибутами маникюрного салона.
– Вижу, – хмыкнул Родион. – Что ж, не буду мешать. – И не дожидаясь ответа, развернулся и вышел.
Марк не спросил – зачем приходил альфа, догадаться было несложно.
Прикрыв дверь, омега обернулся и заметил любопытный взгляд друга.Румянец тут же выступил на щеках.
– И часто он так заходит?
– Наверное, что-то хотел спросить, – промямлил Марк, отводя глаза и направляясь к кровати, где спрятался за спасительным разворотом учебника.
– Илья, скажи честно, между вами что-то есть? – Лекс так и остался на том месте, где застал его Родион.
Книга перед испуганными глазами едва не дрожала. Омега сглотнул, на секунду почувствовав желание ответить «Да», сознаться во всем. Но лишь на секунду.
– Нет.
Лекс постоял еще немного, а затем, как ни в чем не бывало, вернулся на кровать и продолжил рассказ, давая Марку успокоить испуганное сердце.
