Текст книги "Трансформер (СИ)"
Автор книги: bark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Часть 37 Мысли
– Обещаешь?
Альфе ничего не оставалось, как кивнуть.
Марк зашевелился в руках, и Родион позволил ему выскользнуть, готовый последовать за ним, если потребуется – отпускать парнишку от себя не было никакого желания. Его необходимость в омеге превращалась в одержимость…
Но Марк не собирался никуда уходить. Он развернулся боком, устраиваясь между ног Родиона, и прильнул к груди альфы.
Он скажет ему, если Родион этого хочет, но сделать это, глядя в любимые глаза, было слишком тяжело.
– Я… я очень боюсь… Боюсь, что все это мне только снится, – осторожно начал Марк. – Мне кажется, что вот-вот я проснусь, и все окажется сном. Вернусь в гимназию и буду снова смотреть на тебя издалека, зная, что живу за стеклом. Знаешь, за таким как в кино – ты видишь, а тебя нет...
Рука альфы обхватила выступающую косточку плеча.
– Я смотрел на тебя изо дня в день, но ты всегда проплывал мимо, не замечая. Сначала я решил, что ты брезгуешь признать, что такой как я твоя пара, а потом появился Арсений, и я решил, что, наверное, ошибся… природа ошиблась. Ведь она же сделала меня за что-то уродом, так почему не получить в пару того, кто уже занят. Такие как я, не должны существовать… не должны размножаться...
Марк тяжело дышал, сердце срывалось в рваный ритм. То, о чем он иногда думал и ни разу не произносил вслух, страшно рождалось в маленькой комнатке, оживляя страхи, делая их реальными.
– Марк…
– Нет! – оборвал омега, цепляясь маленькими кулачками за рубашку. – Нет, молчи. Живя призраком всю свою жизнь, я ни в чем не сомневался, зная, что так будет всегда. Все чего я хотел – спокойно учиться и не доставлять неприятности родителям, болтать с Антоном и ходить в кино… и еще читать истории о любви… Я ведь понимал, что ни один альфа никогда не посмотрит в мою сторону. И я был готов…
Омега заерзал, тяжело выдохнул, щекоча волосами подбородок Родиона.
– А потом случилось то, что случилось, и ты меня увидел. Наконец-то увидел по-настоящему, – голос Марка дрожал. – Ты вступился за меня и не выдал директору. Пусть ты и хотел сделать из меня телохранителя, не важно, ты смотрел на меня, называл по имени, приходил ко мне в дом. И не боялся. Не отшатывался как от чумы. Ты позволял находиться рядом и доверил свою жизнь...
Сердце Родиона глухо стучало в груди – Марк слушал.
– И ты поверил, что мы пара, признал меня своим. Поверил, что я твой, даже не зная, так ли это, даже не чувствуя мой запах...
Марк крепче обнял своего альфу. Родион не удержался и чмокнул омегу в лоб.
– Ты отказался от других омег, чтобы позволить мне жить как все. На твоих плечах столько всего, что я даже боюсь думать, как ты со всем справляешься и все успеваешь. А еще я с миллионом проблем…
– Марк, послушай…
– Ты обещал, – мягко, но с нажимом остановил его омега. Если не сейчас, то возможно он уже не сможет сказать все то, что крутится в голове.
Сделав над собой усилие, Родион все же послушался.
– И потому все кажется сном. Ты можешь жить полной жизнью, заниматься своими делами, осуществлять свои фантазии. У твоих ног целый мир. Все омеги на свете готовы исполнить любое твое желание, а ты мучаешься со мной. Поэтому мне так просто сомневаться, когда тебя нет рядом, – Марк взглянул в глаза Родиона. – Пойми, дело не в тебе, а в том, кто ты есть. Когда ты рядом, я чувствую, что все это правда, что ты не лжешь, что ты мой… но стоит тебе отойти на шаг, и в голову сами собой лезут все эти мысли, все эти вопросы. Ты Родион Сокольников, мечта во плоти, совершенный человек, а я? Я всеми ненавидимый изгой. Я трансформер. Всего лишь жалкий трансформер… Я не такой умный и сильный, как ты, – упавшим голосом произнес омега, опуская взгляд. – Мне страшно, что ты однажды рассмотришь, какое я… ничтожество, – как же больно далось это отвратительное слово. – И ты уйдешь, а я… а я боюсь, что не смогу без тебя…
Слезы сдавили горло.
– Хватит, Марк. Хватит, – слушать это Родиону от своей пятнадцатилетней пары было невыносимо. Тот, кого ты должен делать счастливым и никогда не позволять грусти касаться глаз…
– Любить тебя так легко, так здорово, словно в мои руки упала звезда. Незаслуженно. Необъяснимо…
– Ты никогда не говорил, что любишь меня.
Марк поднял хрустальные от слез глаза и удивленно посмотрел на своего альфу:
– Разве? Я думал, я говорю тебе об этом постоянно.
– Нет, не говоришь, – Родион рассматривал его бледное личико, обрисовывая костяшкой указательного пальца скулы, тонкие брови, щеку.
– Я люблю тебя, – еле слышно выдохнул Марк. – Я люблю тебя, – громче проговорил он, позволяя сердцу сорваться вскачь.
Голубые прозрачные глаза смотрели так пристально, так требовательно, что Марк произнес это еще несколько раз. А затем покраснел от смущения.
Родион молчал. Что-то происходило, там, в глубине его глаз, вот только Марку никак не удавалось понять, что именно, и это жутко пугало.
Может, зря он все рассказал? Может, теперь Родион видит, какой он посредственный, серая мышь, как назвал его Лекс.
Он даже не мог представить, как властно развернулось что-то в душе, захлестывая натуру Родиона, чистым инстинктом быть первым, быть важным, быть любимым. Никогда раньше он не чувствовал себя так и не мог представить, что нуждается в этом, жаждет этого.
Раньше эти простые слова представлялись простой шелухой чьих-то смешных амбиций. Омеги не раз говорили о своей любви, наивно полагая, что это тронет Сокольникова. Ему было плевать, когда они клялись в вечных чувствах и обещали хранить верность до гроба – это было так смешно, так забавно.
Но теперь альфа хотел слышать эти слова снова и снова. Вот из этих самых губ, вот от этого невыразимо нужного омежки, легко помещавшегося на его коленях. Хотел слышать всегда. Вечно.
– Ты такой красивый, – низким голосом прошептал Родион и привлек порозовевшего мальчика ближе, жадно впиваясь в теплые губы.
Когда Родион немного насытился и позволил растрепанному и полураздетому Марку передохнуть, тот спросил:
– А как быть с Лексом?
Глаза Родиона моментально похолодели.
– Об этом тебе не стоит волноваться, – от голоса альфы у Марка по коже поползли мурашки. В том, что Алексея ждет нечто страшное, он не сомневался.
– Родион, пожалуйста...
Режущий взгляд расфокусировался.
– Я никогда раньше не просил тебя, – омега боялся произнести то, что собирался. – Пожалуйста, не выдавай его и не делай ему плохо.
Лицо альфы приобрело отстраненное выражение. Словно тот Родион, что целовал и нежил его секунду назад, исчез, растворился.
– Почему ты жалеешь его? – сухо спросил Родион. – Потому что он трансформер?
– Наверное… а еще потому, что я тоже виноват. Я должен был поговорить с ним, ты был прав. А я нет. – Марк низко опустил голову, ожидая решения.
– Я подумаю, – услышал он прохладу в любимом голосе и скрип кровати, говорящий о том, что Родион встал.
Нет, он не злился на омегу и, возможно, понимал его отчасти. Вот только Родиона Сокольникова нельзя было водить за нос и при этом остаться безнаказанным…
Примечание к части Слушаем песню!!! К фику не имеет никакого отношения, только к моему настроению)))
http://muzofon.com/search/%D0%BB%D0%B5%D0%BF%D1%81%20%D1%8F%20%D1%81%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BB%D0%B8%D0%B2%D1%8B%D0%B9
Часть 38 Мужская дружба
Оставив Марка одного, Родион достал мобильник и набрал номер друга:
– Ты где?
– В курилке, – ответил Филипп.
Курилкой называли небольшой балкон, примыкавший к окну коридора общежития, где располагались комнаты альф и бет. Просторное вытянутое помещение, закрытое по наружной стене небольшими квадратными стеклами, давало студентам с вредной привычкой возможность отвести душу и немного потрепаться.
Но сейчас было слишком холодно, и парни не задерживались тут надолго, довольствуясь наспех скуренной сигаретой.
Вошедший Родион отыскал взглядом Филиппа и направился в самый дальний угол, где кроме него, впрочем, никого не было. Люди всегда избегали его друга, инстинктивно чувствуя опасность. И не зря.
Наполовину скуренная сигарета тлела между пальцев. На альфе были надеты форменные штаны и выпущенная поверх рубашка. Волосы тоже находились в легком беспорядке.
– Все нормально? – Родион нахмурился.
Филипп перевел взгляд карих глаз на застывшего над ним альфу. Тот, все поняв без слов, опустился рядом на стул.
***
Филипп ненавидел, когда на него пытались давить, даже неосознанно, даже случайно, он не позволял демонстрировать превосходство над собой, или же начиналась драка. Когда Сокольников в итоге разобрался в странном поведении этого индивида, с их лиц наконец сошли синяки и порезы – несмотря на то, что двум альфам каким-то чудом удалось подружиться, в прошлом им не раз приходилось выяснять, чей кулак тяжелее.
Нет, Филипп не был одноклеточным имбецилом, понимающим только язык силы, напротив, он был крайне наблюдателен и осторожен, опасно хитёр и находчив. Иногда Родион радовался, что не нажил в его лице врага – кто знает, на какой дорожке могут встретиться люди… Вот только у друга были свои проблемы.
***
– Зависит от того, что ты собираешься сделать с Лексом, – пристальный взгляд замер на лице Родиона.
Тот ничем не выдал собственного удивления, но это было именно то, что он почувствовал. Значит, тогда, в комнате Филипп не просто пытался предотвратить избиение подлого обманщика, хоть и не погнушался лично отвесить тому оплеуху. Но Родион не спешил отвечать, прикидывая варианты.
– Есть предложения? – что ж, если у Филиппа присутствует интерес, он его выдаст, иначе Родион распорядится по-своему.
Филипп сделал последнюю затяжку и, затушив окурок, шмыгнул от холода. Только сейчас Родион заметил, что пепельница была полна. Сокольников знал, что тот курил только когда было о чем поразмышлять.
– Нет, – раздраженно ответил друг, и сцепив челюсть, встал.
«Даже так!» – но ни одна мышца на лице Родиона не дрогнула.
Филипп был не слишком разговорчив, но за время их общения Родион научился читать альфу, как открытую книгу. И сейчас он ясно понимал, что по какой-то причине Филипп был готов спорить с другом до кровавых гематом, если потребуется, но отстоять этого чертового интригана Лекса.
– Сядь, пожалуйста, – Родион продолжал спокойно смотреть на Филиппа. – Надеюсь, в качестве твоего друга, я могу хотя бы получить объяснение, на%ера тебе сдалось... это, – Родион намеренно не оскорбил подлую тварь, не желая проиграть тому куску дерьма, что заварило всю эту кашу, единственного друга.
Тот стоял не шевелясь. Растрепанные, до плеч, волосы были заправлены за ухо с одной стороны, пока другая часть закрывала лицо наполовину. Нос с горбинкой чуть скривился.
– Бл&дь, – наконец выматерился друг, сел, сложив руки в замок перед собой...
Пока все шло неплохо.
– Я буду его трахать, – просто ответил Филипп, глядя Родиону в глаза.
«Однако!»
Грубость из уст Филиппа была обыденностью, а вот то, что он сейчас сказал... это было что-то новое.
У Филиппа никогда не было отношений – всех омег он считал подлыми тварями и предателями, не заслуживающими внимания. Перепихон по необходимости его более чем устраивал. Поэтому в его заявлении не было ничего удивительного, кроме того, кого именно он выбрал на роль своей подстилки. Но поскольку друг вообще сказал об этом, Родион понял – его решение долговременное, ради разовой е&ли он бы вообще не поднял тему и не стал размечать территорию и спорить с Родионом.
– Что думает Лекс по этому поводу? – неожиданно мирно спросил Родион, и Филипп немного расслабил спину.
– Не согласен.
– То есть, ты его уже поставил в известность?
Друг согласно кивнул.
– И где он сейчас?
– У нас, – несмотря на привилегии, Родион сам решил разделить комнату с другом, – спит.
Родион ухмыльнулся:
– А ты времени зря не терял.
Теперь потрепанный вид альфы стал вполне объясним, и те отметины на щеке были совсем свежими, очевидно, гаденыш Лекс просто так не сдался.
Филипп подернул плечами, глядя в окно.
– То есть я не могу зайти в свою же комнату? – решил поизводить друга Родион.
Настороженный взгляд вернулся в пределы балкона, останавливаясь на лице Родиона. Альфа отрицательно покачал головой.
– Сука ты, Филипп, – Родион поднялся. – Сколько времени тебе нужно?
– До завтра.
– Ладно. Как закончишь, брось эсэмэс. – Альфа отвернулся и направился на выход.
– Родион. – Позвал Филипп. Сокольников обернулся. – Что ты сделаешь?
Напряжение сквозило во всей его позе.
«Что ты сделаешь Лексу?»
– Ничего, – отозвался Родион. – Все, чего он заслуживает, ты сделаешь сам. К счастью, без меня, – и ушел.
Направляясь обратно в комнату Марка, он думал, что все сложилось не так уж плохо. Он выполнит то, о чем просил Марк (хотя, скорее всего, он бы и так это сделал, ограничившись отчислением мрази из универа или другими «социальными» наказаниями) и отомстит Лексу. Зная любовь омеги к разгульной жизни, Родион ни секунды не сомневался, что так просто тот не сдастся и постарается избавиться от Филиппа, и вот тут друг получит за свой выбор смазливой морды. К тому же тот факт, что именно он разоблачил сволочь, вряд ли будет забыт «понимающим» Алексеем.
Родион зло ухмыльнулся.
Пусть, он ни секунды не сомневался в том, что друг за него горой, но все же его цепляло решение альфы, учитывая, что тот сам прекрасно знает, какая тварь Лекс. Что ж, за что боролся…
***
Филипп вернулся в комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Взбитая простыня на его кровати облаком заворачивала обнаженное тело, из спутанной материи выглядывали тонкие изящные ножки.
Альфа подошёл ближе, стараясь не издавать шума. Острый запах омеги, смешанный с его собственным, ударил в нос.
Лекс лежал на животе, оставляя открытыми плечи, покрытые водопадом темных разметавшихся волос.
– Нечего подкрадываться, – не размыкая век, произнес он.
Филипп не ответил, сев напротив, на кровать Родиона.
Плечи омеги опустились на глубоком выдохе, он открыл глаза, сел, натягивая простыню на себя и окинул комнату взглядом. Вещи, разбросанные в беспорядке, устилали пол. Лекс поднялся, опустив босые ноги на прохладное дерево, скривился, но ничего не сказал, молча начав собирать собственные вещи, брезгливо откинул пиджак Филиппа с собственных брюк и простые мужские боксеры в сторону. За все время он ни разу не взглянул на альфу.
Одеваясь, он прикрывался, словно альфа не видел всего того, что скрывается под одеждой, но делал это с таким отрешенным видом, будто чужое присутствие и вовсе не представляло помехи.
– Хватит пялиться! – с ненавистью вдруг выпалил Лекс, поднимая полыхающие зеленым пламенем глаза, не выдержав гнетущей тишины и этого долбанутого придурка рядом.
Никакой реакции.
– Ты что, истукан?! – ноздри яростно раздувались, пока он надевал рубашку. Поняв, что на потрепанном предмете одежды не осталось ни одной пуговицы, он прошипел:
– Козел!!!
Омега подскочил и пыша гневом, кинулся к двери, пытаясь оказаться как можно дальше от этого сумасшедшего урода.На его пути вырос Филипп.
– Отвали, гад! – выкрикнул Лекс в лицо альфе, за что тут же получил увесистую пощечину. Не такую сильную, но достаточно обидную и уже неизвестно какую по счету за этот день…
– Мразь! – огрызнулся он, сжимая полы рубахи обеими руками – и немедленно схватил очередную оплеуху.
– Ненавижу! Не-на-ви-жу тебя, чертов ублюдок!
Всхлипнув, он сделал несколько шагов назад, отчаянно сжимая кулаки. Омеге ничего не оставалось, как отступить. Он бросился обратно на кровать и, упав лицом в подушку, разом накрыл всего себя простыней.
Задавленные всхлипы умирали в комнате, пока омега вздрагивал под своим ненадежным укрытием.
Филипп подошел ближе и опустился рядом, сдвигая брыкающегося Лекса к стене, рукой крепко обхватил маленькое тело и прижал к себе.
Поборовшись еще немного, омега затих. Устал. Уснул.
Альфа еще долго прислушивался к успокоившемуся сердцу, но, в конце концов, примостив сопящего омегу на груди, тоже задремал. Он знал, что ему понадобятся силы, и скоро...
Часть 39 Драка
Филипп отпустил Лекса ближе к утру. В это время коридоры пустовали, и омега без труда добрался до своей комнаты даже в таком потрепанном виде. Альфа еще несколько раз заставлял трансформера забывать о ненависти, скулить от желания и похоти, а затем тот в отместку пытался выколоть ему глаза и оторвать член, от которого пищал и выгибался…
Эсэмэс Родиону Филипп отправил за минуту до того, как провалиться в глубокий сон.
***
– Просыпайся, – Родион вышел из душа, вытирая волосы. – У нас час до начала.
Сессия для менеджеров подходила к концу. Оба альфы без труда сдали последний экзамен.
– Поедешь домой? – спросил Родион.
– Нет. Останусь.
Они шли по коридору в библиотеку, где сейчас находился Марк.
– А ты?
– Уеду, – недовольно отозвался Сокольников. – Папа звонил, возникли проблемы.
– Помощь нужна? – не задумываясь, предложил друг.
– Нужна, – Родион остановился, повернулся к альфе. – Присмотри за Ильей, хорошо?
Филипп кивнул.
Немного поколебавшись, Родион все же продолжил:
– У него течка через пару недель. – Пусть он не чувствовал запаха, но знал расписание Марка не хуже его самого. – Я должен вернуться, но не уверен, успею ли… Присмотришь?
– Да.
Сомневаться не приходилось – Филипп держал слово и относился к просьбам со всей серьезностью, если решался их выполнить.
Сокольников расслабленно выдохнул и пошел дальше, позволяя другу заметить, как невидимая гора спала с плеч.
Они отыскали Марка за небольшим круглым столом в просторном зале, огороженном высокими книжными шкафами, омега задумчиво грыз кончик карандаша над раскрытым фолиантом.
– О чем задумался? – поинтересовался Родион, присаживаясь рядом. Филипп расположился напротив, даже не взглянув на омегу.
– Да ничего особенного. Просто.
– Где Лекс?
Лицо Марка тут же скисло.
– Вряд ли он ко мне подойдет теперь.
– Вот и прекрасно, – одобрительно поддержал Родион, получив обиженный взгляд омеги и безразличный друга. Сокольникову было все равно на сочувствие одного и озабоченность другого, Алексей представлял опасность для обоих, и он сделает все, что бы убрать его подальше от своей пары и лучшего друга. – Он хотел нас рассорить и сделал для этого достаточно, не забывай.
– Я помню, – мрачно откликнулся Марк, хотя его лицо явно выдавало сожаление.
– И чем он тебя только зацепил? – досадливо спросил Родион.
– Он настоящий.
– Хитрый обманщик, водивший нас всех за нос не один день?! – Родион не поверил услышанному.
– Зато ему никогда не было стыдно за то, кто он есть.
Родион обвел взглядом помещение.
– Должен отметить, что гордиться особо нечем. Именно из-за таких как Лекс, все вы превратились в отщепенцев, – тихо закончил он, намекая на саботаж трансформеров, чуть не приведший к необратимым последствиям.
– Лекс просто хотел для себя счастья, – уперся Марк, сильнее раздражая Родиона.
– Но какой ценой?
– Если бы у меня хватило смелости, может, я бы тоже не стал смотреть на то, как на тебя пару лет вешался Арсений, и сделал бы что-нибудь, – низко наклонив голову, пробурчал Марк куда-то под стол. – Лекс решил побороться за свое счастье.
Повисла неловкая пауза.
Родион почувствовал себя неправым… но с какой стати?! Какого черта этот долбаный Лекс снова становится между ними!
– Ты бы не стал поступать так низко.
– Потому что трус и слабак.
– Марк!
«Черт!»
Родион забыл, где находится – и допустил ошибку. Он оглянулся, попутно отмечая, что тоже самое делает и Филипп. Кажется, никто не обратил внимание.
– Я не хочу больше обсуждать эту шалаву, – низко прорычал он.
Филипп перевел немигающий взгляд на друга и скрипнул стулом, привлекая Родиона:
– Вот только не надо убеждать меня в обратном.
Родион был порядком разозлен и раздосадован тем, как легко ошибся. Он допустил ошибку! А все из-за одного конкретного ублюдка:
– Ты с ним трахаешься, а не встречаешься, так что не надо во мне прожигать дыру взглядом.
Марк от неожиданности уронил карандаш на пол и ошарашенно уставился на Филиппа:
– Ты. Теперь. С Лексом?
И действительно, от альфы фонило весьма знакомым ароматом.
«Отлично», – Родион не собирался помогать Филиппу,пусть сам объясняется.
– Не совсем, – недовольно отозвался Филипп. – Кстати, ты его сегодня видел?
Марк побледнел, заметался испуганным взглядом куда-то вглубь книжных рядов.
– Говори, – требовательно, но не переходя на грубость, скомандовал Филипп.
– Ты не обязан, – из принципа вмешался Родион. Ему не нравилось, что кто-то, пусть и его друг, смеет что-то требовать от его пары. Да и негласная защита подлого омеги сыграла свою роль.
– У вас с ним серьезно? – осторожно спросил Марк, боясь реакции альфы. Позволено ли ему задавать такие вопросы?
– Нет.
Облегчение скользнуло на побледневшем лице.
– Он там, – кивнул Марк туда, куда поглядывал украдкой. – С каким-то старшекурсником.
Филипп молча поднялся и направился к проходу.
– Я зря это сказал? – Марк тут же занервничал. – Он же... у них же несерьезно. Или серьезно?
– Успокойся, – альфа сжал маленькую ладонь под столом. – Сейчас будет шоу и ничего больше.
Омега не понял, о чем говорит Родион, а уже через секунду оттуда, куда ушел Филипп, послышались крики и ругань. Марк хотел подняться, но Сокольников его удержал.
Из-за стеллажа, спиной вперед вылетел Филипп, в последний момент он сгруппировался и потушил силу удара.
– Су-у-ука, – через секунду оттуда показался незнакомый пятикурсник, выше Филиппа на голову. Он вытер разбитую губу и двинулся к напавшему альфе.
– Надо помочь, – засуетился Марк, переполненный волнением и страхом.
– Кому?
– Филиппу, – ответил омега непонимающе.
– Лучше не надо, – хмыкнул Сокольников. – Филипп не поймет.
– Но ведь он его убьет, – взвизгнул Марк, видя как старший альфа хватает друга Родиона за грудки… вернее, пытается схватить.
– Может. Но я остановлю его, если до этого дойдет. Вытаскивать его из тюряги будет сложнее.
– Кого?
– Филиппа.
Марк окончательно запутался, когда заметил Лекса, вышедшего из прохода.
– Размозжи ему череп! – со злостью кричал тот.
– Сейчас, дорогуша, – отозвался пятикурсник.
Чем они занимались в глубине библиотеки, не приходилось сомневаться – у альфы даже ширинка не была застегнута, хорошо, что ничего не вываливалось.
Здоровяк бросился на Филиппа, но тот был быстрее, сбив его подсечкой с ног, затем подпрыгнул и упал на распластанного альфу, выставив локоть вперед.
– Эффектно, – забавляясь, комментировал Родион, пока у Марка тряслись поджилки.
Собравшиеся зрители охнули, а альфа выгнулся, всхрапнув. Жилистый Филипп не терял преимущества, обхватывая противника за шею в удушающем захвате, а другой хватая за загривок.
Удар!
Еще удар! Лицом о холодный кафель.
Брызнула кровь, все замерли. Филипп перехватил левую руку здоровяка, не отпуская шею, и стал выкручивать.
– Отпусти-и-и-и! – взвыл тот, покраснев. Вены на лбу и шеи вздулись, изо рта капнула слюна.
– Сзади! – крикнул Сокольников как раз вовремя. Лекс уже был в шаге от спины Филиппа, намереваясь, по-видимому, вцепиться тому в волосы. Но предупреждение прозвучало вовремя, и альфа ударил наотмашь, сбив омегу с ног. Лекс упал и ударился об угол, зашипев от боли и злости.
Увы, пятикурсник не успел воспользоваться моментом, и вот Филипп снова выкорчевывает крупную конечность из сустава.
– Бл&дь! – заголосил здоровяк, когда рука крепче пережала горло. Альфа вцепился в него словно бультерьер, готовый удушить, если не порвать жертву на куски. Кровь залила лицо, изо рта послышались бульканья.
Наконец он дрогнул и застучал раскрытой ладонью о пол, признавая поражение.
Сдаваясь.
Но Филипп не отпускал.
– Он задушит его! – немея от страха просипел Марк.
– Секунд через двадцать, – безразлично отозвался Родион.
Марк в ужасе уставился на Сокольникова.
– Ладно, – тот поднялся и направился к дерущимся. – Филипп!
Никакой реакции – друг увлекся. Тогда Родион осторожно подошел спереди и медленно наклонившись, что-то шепнул ему на ухо.
Через секунду альфа бросил жертву и поднялся.
– Что здесь происходит! – в дверь влетал декан в сопровождении охранников.
«Сдох бы уже, если бы вас ждали», – подумал про себя Родион, наблюдая как они все вместе пытаются привести потерявшего сознание альфу в чувства.
