Текст книги "Трансформер (СИ)"
Автор книги: bark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
Часть 30 Что это?
На следующий день Марк получил эсэмэс о том, что Родион уехал на пару дней. Наверное, именно поэтому он заскочил в спальню к омеге, потому что той ночью он уже даже не ночевал в кампусе университета.
К облегчению Марка, с утра Лекс заливался соловьем как обычно, и ничто не говорило о том, что ночной инцидент произвел на легкомысленного омегу хоть какое-то впечатление.
Марк почти не заметил кратковременного отсутствия пары.
Сессия приближалась все быстрее, заставив отойти в сторону все остальные дела.
***
Омега слишком боялся не сдать предметы и разочаровать альфу или еще хуже – вылететь. К несчастью, он был уверен, что не попадет под отчисление – Родион его не отпустит. Тогда он превратится в вечного парию, студента с железным блатом. Тем более, что здесь на такого как он будут смотреть с презрением, ведь несмотря на всеобщее заблуждение о том, что богатым детям все достаётся готовым, и они в своей жизни палец о палец не ударят, он сам видел как борется за место под солнцем большинство студентов.
Они сражаются словно хищники, часто запрещенными методами, но им не все равно. Выглядеть тупицей и бестолочью в бассейне с акулами не хочется никому, а именно там они и окажутся, как только вступят во взрослую жизнь. И скорее они перегрызут друг другу глотки, чем уступят то, что как они считают, должно по праву достаться им.
Неделя летела за неделей. Родион вернулся, но был занят сессией и бизнесом, работая удаленно. Лекс тоже почти не заглядывал, после того как Марк отказал ему несколько раз в посиделках, ссылаясь на то, что у него занятия по скайпу, что кстати говоря, было чистой правдой.
Напряжение росло, угнетая Марка все сильнее. Он стал раздражительней, ему казалось, что все вокруг умнее и только он законченный идиот, не знает ничего, хотя лекции были зачитаны до дыр, а дополнительный материал разобран по кирпичикам с репетиторами.
***
Лежащий рядом мобильный ожил, показывая на экране имя.
– Алло.
– Привет, – раздался низкий успокаивающий голос, заставивший Марка выдохнуть, словно все это время ему приходилось задерживать дыханье.
– Привет.
– Не спишь?
– Нет, – омега бросил на электронные часы короткий взгляд – половина первого.
– Устал?
Марк почувствовал, что альфа спрашивал не только о сегодняшнем дне.
– Очень.
– Я спущусь? – омеге оставляли право выбора, завтра первый день сессии.
– Хорошо.
Через несколько минут в дверь тихо постучали. Марк поспешил навстречу, торопясь впустить пару.
Не успев переступить порог, альфа заключил его в объятья, позволяя омеге блаженно закрыть глаза и обмякнуть в любимом запахе клубники. Только сейчас он осознал, насколько соскучился и как давно они не проводили время вместе.
Альфа чуть ослабил хватку, позволяя омеге стать ровно. Марк открыл глаза, заглядывая в любимое лицо.
Родион улыбался.
– Ты постригся, – отметил Марк.
– Пришлось. Папа замучил.
Марк хмыкнул. Он не был знаком с родителями Родиона, но знал, что его папа тщательно следит за жизнью сына, будучи прикованным к Сокольникову-старшему, жизнь которого обеспечивалась аппаратами.
– Как у тебя дела?
Марк подернул плечами, взглядом блуждая ниже – шея, воротник рубахи, плечо…
– Это твоя первая сессия, так что желаю удачи. И ни в чем не сомневайся – у тебя все непременно получится.
Марк утвердительно кивнул. Его взгляд был отрешенным.
– Я в тебе не сомневаюсь, и ты не должен, обещаешь?
Снова кивок.
– Марк, ты меня слышишь?
– Да. Прости. Я что-то устал… Давай увидимся позже.
Немного удивившись смене настроения, Родион решил уступить. Он и так взвалил на хрупкие плечи тяжкий груз и чувствовал себя в ответе за это, поэтому настаивать не стал, хоть и очень хотелось поласкать желанное тело.
– Ладно. Увидимся.
Они замерли друг напротив друга.
– Я пошел, – не зная, что еще сказать, дал дурацкий комментарий Родион.
Уже на пороге его окликнул Марк:
– Подожди.
Омега подскочил к нему ближе, крепко обнял и уткнулся в плечо, крепко зажмурившись.
Время на секунду остановилось, и Родион собрался обнять малыша, когда Марк резко отпрянул.
– Пока, – бросил он и поспешил закрыть дверь, заставив Родиона разочарованно вздохнуть. Не так он хотел бы провести вечер…
Марк слушал медленно удаляющиеся шаги за дверью. Слезы стояли в глазах.
На плече Родиона был волос.
Длинный. Темный. Шелковый.
Такой, как у Лекса.
Поначалу он не поверил глазам, да и мало ли как он там очутился. Ведь Алексей иногда так близко сидел с ним на истории...
История была четыре дня назад – промелькнуло в голове.
И тогда Марк решил понюхать. Запах не остался бы на одежде, если они просто случайно оказались рядом.
Обняв альфу, он уткнулся в плечо, где лежал ненавистный след.
Пахло пшеном и корицей.
Пахло Лексом.
Едва ощутимо.
Но противные легкие нотки запутались в шерстяных нитях форменного пиджака.
Глубоко.
Часть 31 Платок
Преподаватель по аналитическому чтению еле поставил Марку зачет.
Отрывок текста он проанализировал отвратительно. Ему удалось найти только половину средств художественной выразительности, и тем он не смог дать правильное определение. Сжалившись над подавленным первокурсником с темными кругами под глазами, профессор-омега прогнал его по всей теории, не надеясь на хороший результат, но давая шанс на то, чтобы заслужить пересдачу.
К его огромному удивлению, Марк промычал все определения без единой ошибки, именно так, как давал их профессор, что, несомненно, польстило самолюбию увлеченного работой преподавателя.
Склонившись к нему пониже, професор спросил:
– У тебя течка скоро?
Марк заторможенно покачал головой.
– Забеременел?
Омега оторвал взгляд от поверхности стола и уставился на профессора, еще секунда – и в глазах стала собираться влага.
– Иди, – преподаватель молниеносно чиркнул «зачтено» в красной книжечке и сунув ее в чужие трясущиеся руки, вызвал следующего.
Истерика ему была ни к чему, на парнишку и так было больно смотреть.
– Не сдал? – подскочил к нему Лекс, стоило Марку оказаться в коридоре. Не дождавшись никакой реакции, выхватил зачетку и раскрыл.
– Чего тогда такой вид? – удивленно спросил он, увидев желанный всеми автограф.
– Ничего. Просто не выспался.
– Ты себя измотаешь, если каждый раз так нервничать будешь. Смотри, как выглядишь, – говоря это, омега вытащил из нагрудного кармана небольшое зеркало и ткнул Марка в его собственное отражение. – Обнять и плакать.
– А ты не смотри! – сорвался Марк и резко развернувшись, ушел.
***
Как ни странно, напряжение и бесконечная вереница зачетов и экзаменов помогла Марку немного забыться. Словно то, что случилось, было давно или не с ним вовсе. Должно быть, произошла какая-то страшная ошибка и Марк все не так понял.
Он продолжал твердить себе это снова и снова, поняв, что никакой дельной мысли не приходит на ум, с какой стороны не посмотри.
Он просто ошибся.
Это досадное недоразумение, глупое стечение обстоятельств.
Сокольников звонил пару раз, но омега так и не решался поднять трубку. В комнату Родион больше не заходил, видимо случай с Лексом заставил его вести себя осторожней и он не желал, чтобы Лекс заподозрил между ними что-либо… или наоборот?
Или он не хотел давать повод Лексу?
«Черт, черт, черт!» – выругался собственным мыслям Марк.
Нужно просто поговорить с Родионом. Пусть он на него обидится, пусть не будет с ним разговаривать или грубо накажет. Все что угодно, только не эти удушающие сомнения!
***
Сегодня группа ФЛ-101 сдавала экзамен по практической фонетике.
Иннокентий Павлович, относительно молодой для многочисленных званий профессор-альфа принимал свой предмет в одной из общих аудиторий, располагавшейся в главном корпусе.
В коридоре то и дело сновали студенты. Одни закрывали сессии в залах по соседству, другие направлялись в библиотеку, сдавшие торопились в столовую, перекусить и набраться сил после выматывающего экзамена. Группа филологов толпилась прямо посередине этого бедлама, судорожно сжимая записи и бубня важные детали за минуты до того, как они должны были оказаться внутри.
Студенты заходили по одному в соответствии со списком журнала.
Марк чувствовал себя немного лучше, приняв решение пообщаться с альфой при первой возможности.
Сейчас сдавал Лекс, и Марк с Адамом спокойно ожидали возвращения омеги. Тот пошел одним из первых, и его ответ занял больше времени, чем у остальных.
Наконец дверь открылась и счастливый Лекс выпорхнул наружу.
– Отлично! – подскочил он к друзьям, тут же хвастаясь оценкой.
– Поздравляю, – спокойно ответил Марк.
– И тебе не стыдно! – с перекошенным от злобы лицом набросился на Лекса Адам, схватив омегу за руку, в которой тот сжимал зачетку.
Ощетинившись, Лекс рванул руку на себя:
– Ни капельки. Что плохого в том, что я совместил приятное с полезным?
В растерянности Марк переводил взгляд с одного на другого.
Лекс холодно и вызывающе вперился взглядом в высокого Адама, скульптурой застывшего над омегой.
– Что происходит? – тихо спросил Марк, не желая привлекать еще больше внимания.
– Давай, расскажи своему другу, как трахался с профессором за какую-то закорючку, – низко прорычал Адам.
Марк вздрогнул, переведя непонимающий взгляд на Лекса. Тот закусил губу:
– То, что я делаю и с кем, тебя абсолютно не касается. Скажи спасибо, что я разрешаю тебе шавкой бегать следом.
Побледневшее лицо альфы словно осунулось от жестоких слов. А у Марка, несмотря на отвращение к происходящему, затеплился робкий огонек надежды.
Может, между Родионом и Лексом ничего на самом деле нет. Ведь не стал бы он вести себя так, если бы у них с Сокольниковым что-то было?..
– Да похуй на тебя! – психанул альфа и ушел. Плечи Лекса моментально опустились, и он расслабился.
– Какой же он навязчивый, – недовольно пробормотал темноволосый, отвернувшись от пристальных взглядов. Достал пудреницу и стал себя придирчиво разглядывать. – Жарко, – отметил он слегка покрасневшие щеки и лоб, и ослабил узел нашейного платка, глянцевый шелк которого украшал чешуйчатый принт фисташкового оттенка.
Признать, что его смутили слова альфы, он бы никогда не смог.
– Илья, твоя очередь! – окликнул староста, стоявший под самой дверью, следя за тем, чтобы не тратилось драгоценное время и студенты вовремя попадали внутрь.
– Удачи, – не оборачиваясь, отозвался Лекс.
Отвлечь нарцисса от собственного созерцания не смогла бы и смерть, похлопавшая омегу по плечу. Наверное, он бы ответил – не мешай, костлявое страшилище, – думал Марк, проходя в аудиторию.
Экзамен оказался сложным, и не потому, что Марку не удавалось собраться. С этим у него как раз не возникло проблем, но то, как откровенно разглядывал его преподаватель, как близко сел к нему, чуть коснулся волос…
Марк затараторил быстрее, молясь чтобы все побыстрее закончилось.
– И все-то вы знаете Трифонов, – раздевая его взглядом, проговорил Иннокентий Павлович.
Не выдержав, омега потупился.
– Что ж, и даже не поблагодарите преподавателя за интересные лекции?
«Неужели Лекса было недостаточно?» – подумал Марк, крепко сжимая колени и сидя по струнке.
– Спасибо, – чуть не запинаясь, выдавил он.
– Спасибом сыт не будешь, как говорится, – протянул альфа, наклоняясь ближе к студенту. – Неужели я вам неприятен?
Открытое предложение, заставило сердце омеги пропустить удар. И чего он к нему пристал? Ведь некоторые сдавали быстро и без проблем.
– Дело в том, что мой брат, Родион Сокольников, он может быть недоволен и все расскажет моим родителям, – выпалил он на одном дыхании, не глядя на противного альфу, возбуждение которого уже ощущалось за версту.
Воздух вокруг загустел.
Марк боялся шевельнуться.
Идея защититься громким именем пришла неожиданно, он просто не знал, что еще делать, этот мир был для него абсолютно неизведанной территорией.
– Угрожаешь, щенок? – прогнусавил альфа.
Ответить Марку было нечего. Альфа взял в руки зачетку, лежавшую перед омегой, раскрыл и стал что-то писать.
– Проваливай, пока я добрый, – бросил он зачетку и та, скользнув по глянцевой поверхности, упала в руки Марку.
Рванув со стула, омега вынесся из кабинета как ошпаренный.
Лекс, ждавший его снаружи, буквально схватил его за шкирку, когда он пролетал мимо:
– Сдал?
Марк, еще не осознавая, что опасность миновала, потерянно уставился на друга.
– И чего ты такой нервный? – шумно выдохнул Лекс, закатывая глаза и выхватывая зачетку. – Удовлетворительно, – тройке радоваться не приходилось.
– Зато сдал, – захлопнул он книжечку и сунул во все еще трясущиеся руки.
Марк все еще тяжело дышал, когда почувствовал вкус летней сладости и обернулся.
– Привет, – возник перед ним Родион. Рядом с ним шел Филипп.
– При-привет.
– Все в порядке? – видя состояние омеги, нахмурился Сокольников.
– Да. Экзамен сдавал.
– Удачно?
«Удовлетворительно.»
– Нормально, – ответил Марк, отведя взгляд.
– А у меня отлично, – довольно промурлыкал Лекс сбоку. Родион на него едва глянул:
– Ладно, увидимся. У нас сдача через десять минут.
Марк кивнул и выдавил улыбку, чувствуя, как что-то оттаивает в груди.
Альфа подмигнул ему и двинулся дальше, собирая завистливые взгляды вокруг.
Марк не мог оторваться от созерцания совершенной фигуры. Взгляд вдруг зацепился за бледно-зеленый обрывок ткани, выглядывавший из кармана безупречного костюма.
Марк перевел взгляд на шею Лекса.
Расстегнутый ворот рубахи оголял впадинку выше ключиц. Платка не было. А сам Лекс, так же как и он секунду назад, смотрел вслед Родиону с мечтательной улыбкой на губах.
Часть 32 Разве он не идиот?
Ludovico Einaudi – Experience – слушать сейчас.
Ватные ноги с трудом донесли до комнаты. Голова гудела, пока сердце глухо ухало в груди, отдаваясь болезненными ударами во всем теле.
Вокруг словно бы упала температура, и омега никак не мог справиться с непослушными конечностями.
Мысли застыли.
Ничего не происходило. Он вообще не понимал, что творится вокруг.
Адам, который говорит, что Лекс трахался с профессором. Профессор, чуть не раздвинувший ему ноги прямо посреди экзамена. Платок…
Платок Лекса?
Но как? Каким образом он мог оказаться в кармане у Родиона?
Не будь наивным, Марк.
Марк. Марк! Марк!!!
Открой глаза!
Омегу затрясло.
Сердце сжала стальная хватка обманутого доверия. Кровь отравило горечью, медленно разнося огненный яд в каждую клеточку.
Он предал его.
Предал.
Господи, почему, ну почему он поверил, что альфа принадлежит только ему? С чего эта мысль вообще появилась в глупой пустой голове. Неужели он не знал, как жестоки и бездушны могут быть люди? Неужели трансформер забыл, что с такими как он можно безнаказанно творить все что угодно?
С чего ему приснилось, что альфа только его?
Разве он не говорил ему, что он глупый?
Наивный идиот! Бестолочь!
Разве Марк не видел то ничтожество, что грустно смотрело на него из зеркала день за днем?
Когда ему пришла в голову мысль, что альфа его?
Да, Родион проводил с ним время.
Но ведь он просто хотел, чтобы Марк использовал свои силы на благо альфе, обменял возможность сохранить свою жизнь на шанс свободы для себя. Ведь Сокольников мог легко позволить себе это благодаря безграничным возможностям власти и денег.
Разве Родион действительно хотел его?
Внутри что-то гадко треснуло.
«Нет.»
Это Марк поставил ему то нелепое условие – не прикасаться к другим омегам.
И Родион согласился.
Разве он не говорил ему, что не важно кого трахать…
И даже нормального секса у них не было.
Все упиралось в необходимость провернуть тот фокус с аварией… Но в него ли?
Возможно, альфа просто играл с ним, желая обзавестись преданным до мозга костей телохранителем, который, не раздумывая, отдаст жизнь за альфу. Такого не купишь ни за какие деньги.
Может, в действительности ему было плевать на жалкую блоху, случайно проникшую под одежду? Может, то, что он с ним делал, было всего лишь неприятной необходимостью, когда на самом деле он чувствовал омерзение, касаясь костлявого непривлекательного тела?
Смог бы сделать Родион то, чего не хотел, зная что так нужно?
Противный треск снова прозвучал в пустоте.
Где-то в глубине.
Там, где коркой льда покрывался израненный ошметок мяса.
«Мог.»
Родион мог все.
Этот холодный совершенный альфа не имел пределов, заданных обычным людям…
С чего бы он так легко поверил в то, что омега его пара? С чего бы он поверил, когда однажды его уже обманули? Кто такой Марк? Трансформер-младшеклассник, о существовании которого он узнал не так давно?
Силы покидали тело так быстро. Онемение разливалось тяжелой волной. Если бы начался пожар, омега не нашел бы сил подняться, он бы не смог даже помолиться перед смертью.
Наверное потому, что уже умер…
Родион никогда не испытывал к нему и половины того рабского обожания, которое переполняло Марка изо дня в день. Просыпаясь, первая мысль омеги была о нем. Засыпая, он видел его безупречное лицо.
Если альфа хотел преданного слугу, то мог просто попросить об этом, ведь Марк не смог бы даже дерзко поднять глаза, не то чтобы отказаться или гордо уйти. Он бы спросил, в каком углу может спать.
Зачем ему Марк, когда все омеги вокруг жаждут его внимания? Зачем ему Марк, когда любой красавчик спустит брюки, стоит Сокольникову щелкнуть пальцами?
Алексей так красив. Идеальный омега. Прелестный, очаровательный, искушающий.
Альфы только что слюни по паркету не размазывают, стоит омеге проплыть мимо. И Марк на его фоне…
Разве удивительно, что Родион захотел его, а не жалкого недоросля, с трудом запоминающего простейшие формулы?
Сейчас Марк ненавидел себя.
Не-на-ви-дел.
Почему он родился таким?
Маленький безмозглый трансформер, возомнивший, что лягушка может покорить принца! И не обмануть, не схитрить, а влюбить в себя! Склонить гордого идеального альфу на колени!
Перед кем? Перед ним?
Смешно!
Марку было смешно, когда он сжался комком на кровати, мечтая, чтобы его собственная сила разорвала его на кусочки. Тогда бы наступил покой. Не было бы ни Лекса, ни его самого, ни опостылого доверчивого сердца...
И не было бы Родиона.
Часть 33 Другой
Когда Марк пришел в себя, за окном было темно. Раннее утро еще не окрасило теплыми красками голые деревья. Посидев немного, омега принялся собираться; душ, гардеробная. После он сел на стул, положил перед собой тетрадь с конспектами – сегодня его ожидал другой зачет. И стал ждать.
Взошло солнце, размазывая едва греющие лучи по щеке омеги. За дверью стало шумно – студенты спешили по своим делам. Марк продолжал ровно сидеть на стуле.
В дверь постучали.
Он не знал, как долго он слушал нетерпеливый рваный такт о сухое дерево, пока дверь не распахнулась сама.
– Илья, – прозвенел знакомый голос, – ты чего не открываешь? Мы же опоздаем. Пошли! – Лекс схватил его за рукав и потащил за собой.
Легкий, почти прозрачный аромат клубники вплетался в пряную корицу душистых волос. Запах был едва ощутим для постороннего, но не для Марка, знающего каждую нотку любимого как свою собственную.
Омега не сопротивлялся, таща за собой ноги и следуя за Лексом.
Коридоры, лестницы, студенты, запахи, шорох страничек, ожидание…
– …Трифонов, да очнись же! – Встряхнул его староста. – Твоя очередь.
Ощущение дежавю заставило омегу пройти внутрь другого помещения. Там ему задавали вопросы, вернули зачетку и попросили на выход.
Кажется, последний зачет он завалил.
Оказавшись за дверью, он позволил потоку людей увлечь себя дальше.
Куда он шел, Марк не помнил. Он просто двигался вперед. Не оборачивался, не прислушивался, не понимал, что видит, пока холодный порыв ветра не обдал его лицо.
На улице было ниже десяти градусов, но это, как ни странно, принесло облегчение. Марк вдохнул, почувствовав как холодный воздух наполнил легкие. По рукам пробежали мурашки.
Он не останавливался, идя по аллее, тянувшейся вдоль корпуса. Не торопился, просто наслаждаясь свежестью.
Мягкая резина подошв ровно ложилась на щербатые плиты, на стыке которых еще виднелись темно-зеленые отростки. Из-за дырявой простыни туч упали лучи. Омега остановился, вытянул перед собой ладони… тепла не было. Солнце обманывало его, раскрашивая белую кожу желтым и не принося тепла. Не согревая.
«Как Родион», – подумал Марк.
– Илья! – раздалось позади, к нему направлялся Адам. – Ты чего раздетый бродишь?
Марк безразлично подернул плечами – наверное, альфа заметил его из окна.
– Идем обратно. Будешь сопли потом жевать.
– Поцелуй меня.
Альфа замер, решив, что ослышался:
– Слушай, идем быстрее. Тебе, кажется, мозги отморозило.
– Лекс тебя не любит. Ты ему не нужен, – зачем-то сказал Марк.
Гладко выбритая челюсть сжалась.
– Я в курсе, – острый взгляд смотрел чуть свысока. – Твое какое дело?
«Никакого.»
– Поцелуй меня, – снова попросил Марк.
Рассерженные серые, с коричневыми крупинками глаза пристально глядели на двинутого омегу. А затем, не говоря ни слова, Адам схватил его за плечи и, приподнимая, притиснул к своей груди, давая Марку почувствовать прохладные губы. За ними последовал горячий язык. Такой горячий, как солнце в летний зной.
Марк позволил альфе проникнуть в рот и вылизать себя, отвечая механически, но с каким-то диким садистским удовольствием, кружившим голову.
«Наверное, чтобы нравиться, нужно предлагать себя всем вокруг», – вяло подумал омега. Ведь именно Лекс нравился всем без исключения. Его выбрал Адам, его выбрал Родион…
Объятья альфы становились теснее. Острый аромат гвоздики и молока стал насыщеннее. Альфа его хотел – так почему бы и нет?
Крупная рука скользнула на поясницу, прижимая крепче.
– Вижу, ты неплохо проводишь время, Илья, – едко прозвучало позади.
Адам оторвался от Марка, дав омеге увидеть, что за спиной у альфы стоит Родион. Слева от него нетерпеливо переминался Лекс, сияя как электрическая лампочка.
