Текст книги "Трансформер (СИ)"
Автор книги: bark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Часть 40 О звездах
***
Из-за того случая в библиотеке весь универ гудел похлеще улья еще неделю. После долгих разбирательств было вынесено решение не привлекать органы правопорядка, потому как несмотря на драку, пятикурсник наотрез отказался писать заявление против какого-то молокососа-выскочки, якобы избившего его.
Официальные причины мордобоя остались на уровне догадок – оба, не сговариваясь, заявили, что случившееся было не более чем «дружеское недопонимание», которое случайно обернулось сломанным носом и вывихом плечевого сустава. На вопрос о причинах оба альфы в сильно разнившейся форме заявили, что это дело личного характера и наотрез отказались пояснить детали.
***
– И Филиппу ничего не будет? – тихонько спросил Марк у Родиона за обедом.
– Нет.
– Совсем ничего? – не мог поверить омега, видевший собственными глазами, как друг Сокольникова чуть не раскатал парня в лепешку.
– Выговор, предупреждение и посещение обоими психолога в течение месяца.
– Зачем?
– Чтобы научить вспыльчивых альф справляться с неконтролируемыми приступами агрессии, – усмехнулся Родион, представляя, что ждет незадачливого психолога, попытайся он насильно полезть к Филиппу под корку. – Ешь давай.
Опомнившись, омега наколол на вилку дольку помидора и отправил ее в рот, все еще размышляя о чем-то.
– Хорошо, что обошлось, – наконец заключил Марк с очень серьезным выражением лица.
– Скорее, Филиппу повезло, что тот не написал заявление.
– А почему? – и чувствуя неловкость, омега продолжил тише, хотя в шумной столовой их вряд ли бы расслышали, даже если бы они говорили во весь голос. – Это ты ему помог?
– Нет, скорее Филька везучий ублюдок. Написав бумагу официально, альфе пришлось бы признать, что его отделал первокурсник.
– И что?
Наивность пары иногда умиляла Родиона, несмотря на то, что раньше он бы счел такой вопрос верхом глупости.
– А то, что ему пришлось бы сохранять целибат до конца обучения, а может и еще дольше, – терпеливо растолковывал Родион.
– Что сохранять? – смутился незнакомому слову омега.
Не выдержав, Родион все же позволил себе улыбку. Ему до жути хотелось сграбастать мелкого и тискать до умопомрачения.
Так и не дождавшись ответа и видя улыбку на самодовольном лице, омега решил что альфа смеется над ним. Родион тут же заметил изменившееся выражение лица – действовать приходилось быстро.
– Я хочу тебя, – и Марк опешил, тут же забыв, о чем думал. Перехватить инициативу в беседе для Родиона было не сложнее, чем отнять конфетку у ребенка. У такого милого, сладкого ребенка… – А целибат – это обет воздержания. Ему ни одна омега не даст после такого позора, надо же, первокурсник разделал под орех.
Марк вновь вернулся к событиям вчерашнего дня.
– Он и правда хорошо дерется, – серьезно произнес он.
– Еще бы, – больше Родион ничего не добавил, не считая нужным посвящать впечатлительного Марка в сложную жизнь друга, тем более что Филипп как раз вошел в столовую и направлялся к ним. – А вот и наш герой.
Атмосфера вокруг изменилась в мгновение ока – любопытство зашуршало газетной бумагой. Альфа определенно привлек внимание, несмотря на то, что не выносил, когда его разглядывают. Однако распознать истинные чувства мрачного молодого человека не удалось бы и самому наблюдательному из присутствующих – Родион же просто знал об этом.
Тяжелый взгляд заставлял отворачиваться альф и потуплять взор бет и омег. Голова Филиппа всегда была немного опущена, словно после легкого кивка, он забыл выпрямиться. Наверное, это делало его лицо угрожающим, заостряя выделенные тенью черты. А его походка, плавная, текущая, только усиливала сходство с хищником.
Нет, он не был опасным львом, громко ревущим, оповещая о своем превосходстве, скорее огромной змеей, притаившейся в дневном сумраке и выжидающей жертву, у которой не было ни единого шанса на спасение. Слишком стремительный, слишком точный, слишком жестокий.
В мире, где инстинкты и запахи играли свою весомую роль, люди острее ощущали друг друга. Вряд ли они могли рассказать о характере или описать привычки, но вот знать, за сколько шагов следует держаться от опасных особей, они определить могли. И без того нелюдимый и неприятный альфа только подтвердил ожидания, устроив драку. «К нему лучше не подходить», – решило большинство.
Подойдя, Филипп поздоровался и сел.
– Ну что? – с любопытством спросил Сокольников, зная что тот разговаривал с деканом.
– Отчитали. Сообщили родителям, – сухо отозвался Филипп, потерев небольшую горбинку на носу – он частенько так делал, пребывая в долгом раздражении.
– И что отец?
– Передавал тебе привет.
Родион хмыкнул, получая в ответ нечто, напоминающее собственный жест. Линия губ Филиппа на миг сломалась и снова выпрямилась, словно Марку показалось, и альфа вовсе не пытался улыбнуться. Из их разговора Марк и вовсе ничего не понял, решив все же не спрашивать, почему отец Филиппа не разозлился, посчитав, что лимит глупости, продемонстрированный за сегодняшний день, исчерпан.
А затем периферийным зрением Родион заметил, как встрепенулся Марк и как напряглась спина Филиппа.
Он обернулся в сторону, куда глядел омега – и не сильно удивился. За несколько столов от них приземлился Лекс в окружении небольшой компании.
Двоих Марк узнал без труда – Саша и Миша, если он верно запомнил имена. Третий был ему незнаком, но абсолютно точно являлся альфой.
Марк в ужасе уставился на Филиппа, видя острый как лезвие взгляд, направленный в ту же сторону. Он в мольбе перевел испуганные глаза на Родиона.
– Что?
Как он мог сказать Родиону, что не так?!!
В этот момент Филипп поднялся и направился к весело щебетавшему Лексу, авансом раздаривающему щедрые улыбки.
– От него пахнет альфой, – пролепетал Марк, хватаясь за рукав Родиона. От кого именно, и чем пахнет, Родион понял без дополнительных объяснений.
Тем временем Филипп подошел к шумной компании и встал за спиной одного из альф, уставившись через стол на царственно рассевшегося омегу, глядящего на него из-под густо накрашенных ресниц в ожидании, в предвкушении: «Посмотрим, что ты сделаешь против троих».
– Эй, парень, заблудился? – спросил один из окружения Лекса. Тот, что не стесняясь, сжимал своей рукой бедро омеги – именно его запах вился вокруг виновника происходящего.
Филипп не шелохнулся, переведя взгляд на говорившего, а затем снова возвращаясь к нахальному лицу Алексея.
– Идем.
Лекс презрительно скривился:
– Никуда я с тобой не пойду!
– Какие-то проблемы, придурок, – с места встал тот, что сидел к нему спиной.
Альф было трое, они были старше и потому считали себя неуязвимыми.
– Никаких. Идем, – снова повторил Филипп, даже не взглянув на агрессивного старшекурсника, пока его друзья окружали его с разных сторон.
– Иди на х%й! – низко прошипел омега, превратившись на секунду из пушистого кролика в ядовитую гадюку.
– Ты не нравишься ему, так что проваливай, – светловолосый опустил на его плечо руку. Филипп лишь предостерегающе посмотрел – и блондин поторопился отдернуть конечность.
– Во дворе. За спортзалом. Через пять минут, – выговорил Филипп достаточно громко, обводя взглядом всех троих. Развернулся и направился на выход.
***
Марку было невозможно страшно, когда Родион отвел его в комнату, а сам направился на «стрелку»…
– ...Родион не ходи! Они побьют вас! – Марк вцепился в пиджак альфы.
– Все будет в порядке, – успокаивающе погладил тот мягкие волосы.
– А вдруг с тобой что-нибудь случится? Их трое!
– Не случится. Я вообще не собираюсь принимать участие в драке.
– Но…
– Марк, – позвал альфа по имени – в комнате им некого было опасаться, а время поджимало. Нужно успеть к началу и проследить чтобы никто не нарушал правила… – Филипп сам может постоять за себя, ты же видел, как он покрошил альфу гораздо старше себя?
Омега кивнул.
– А у Филиппа только разбитая губа, и то, это получилось случайно, уворачиваясь, он не вписался в угол полки. Поверь, риска нет, – поцеловав омегу в лоб, Родион вышел, прикрыв за собой дверь, и поспешил на улицу...
Он слукавил. Риск есть всегда. Невозможно предугадать миллионы вариантов и случайностей. Один из троих прихватил нож – видимо, они тоже наслушались о вчерашней драке.
***
«Глупо. Очень глупо», – подумал Родион, подойдя к мудаку сзади и выбив нож. Он действительно пришел только для того, чтобы убедиться в соблюдении правил, ну и получить немного зрелища, зная, как дерется Филипп – осмотрительно, продумано, грубо, нанося точные удары, стремясь вывести врага из строя. Но все же ему не удавалось до конца обмануть Сокольникова.
Друг видел, каким неистовым пылом сияют его глаза.
Филипп получал удовольствие, упивался превосходством и чужими страданиями. Страданиями тех, кто решил стать у него на пути, и причины никогда не имели значения. Или ты убираешься прочь, или теряешь зубы.
Поэтому, как только оружие оказалось недосягаемо для нападавшего, Родион снова шагнул в сторону, туда, где увеличивающаяся толпа собралась поглазеть на захватывающую схватку, грозящую превратиться в избиение – трое против одного, рискуя быть пойманными и наказанными.
Но искушение пересилило страх, согнав пару десятков ребят к глухой стене за спортзалом.
Наблюдая, как увесистый жилистый кулак просаживает грудную клетку, как челюсть едет набок, выплевывая кровь и зубы, как неестественно отлетает голова от удара, Родион напрягся. Он словно бы сам очутился на небольшом пятачке против троих.
Ему до скрежета зубов хотелось кинуться вперед, освежив костяшки свезенной кожей…
Но эта схватка принадлежала Филиппу, и тот вполне справлялся. Вмешайся Сокольников лишь ради развлечения, друг бы не понял – он никогда не отбирал чужой кусок мяса. К тому же Родион прекрасно понимал к чему нужна эта демонстрация силы…
***
Когда все закончилось, и Родион взялся решить вопросы с тремя разбитыми туловищами, Филипп поплелся обратно. Несколько синяков, боль справа, должно быть, трещина в ребре, на перелом не похоже. Но это нисколько не помешало отыскать сучку по запаху.
Лекс не собирался наблюдать за тем, как от альфы оставят мокрое место – брезговал. Но все же переживал, надеясь, что эта неприятность скоро закончится, Филиппа вывезут люди в белых халатах далеко и надолго, и чертов альфа отвалится от него наконец. Поэтому, чтобы не позволять волнению испортить прекрасное настроение, он собрался немного поплавать, посчитав, что к тому моменту, когда он закончит плескаться, его прекрасный план воплотится в жизнь.
В предвкушении он не услышал, как мягко пискнула дверь раздевалки, как плавно скользнул замок в пазуху. Сессия была полностью закончена, и студенты уже стали разъезжаться, поэтому Лекс оказался единственным в послеобеденный час, кто оказался в небольшом прохладном помещении подвального этажа.
– Снимай – хрипло раздалось позади.
Вздрогнув, Лекс обернулся. Расширившиеся от ужаса глаза не могли передать и толику животного страха, накатившего удушливой волной.
Филипп, выглядевший потрепанным, усталым и злым… но живым, закрыл собой узкий проход между железными ящиками, запирая омегу в ловушке.
– Снимай, – глуше повторил он, неспешно оглядев темно-синий слитный купальник – омегам не разрешалось выходить в бассейн в плавках, и потому каждый студент имел форменный купальник, в котором письменно обязывался посещать спортивный комплекс, построенный неподалеку от главного и соединенный с ним длинными крытыми переходами.
– Я буду кричать, – Лекс опасливо глянул за широкое плечо альфы.
– Снимай тряпку и кричи. Я не против.
Филипп был уверен, что никто не придет, понял омега. Значит, знает наверняка, что кроме них здесь больше никого нет. И Лексу нечего было сказать – альфа жив и почти здоров. Они одни. Ему не уйти.
Злобно зыркнув на ненавистное чудовище, омега стал неосторожно стаскивать купальник, гордо вздернув подбородок. Он не доставит тому удовольствие снова сорвать с него вещи – унизить! И уж точно не услышит от него ни единого звука.
Трансформер знал, что он в ловушке, и не только в этом давящем помещении с низкими потолками.
Он в западне.
И нет возможности защититься от альфы законными методами, потому что тот пообещал ему, насилуя в первый раз, что стоит ему раскрыть рот и все тут же узнают, кто он такой.
Тогда он решил, что другие альфы отобьют у него всякое желание вытаскивать член из брюк… но этот долбаный урод разбил троих! И сейчас Лекс получит сполна. За те оскорбления, что открыто бросал при всех, за того слабака вчера и троих, как оказалось, червяков сегодня.
Он видел это так же отчетливо в глазах альфы, как и осознавал тот простой факт, что ему не сбежать. Не сегодня.
Откинув эластичный кусок ткани в сторону, Лекс замер, глядя на альфу с таким же презрением, как и тот на него. Он ни за что не опустит взгляд – пошел он нахрен, бл&дская мразь!
– Развернись, – скомандовал альфа.
Голос его звучал все так же тихо, но Лекса не обмануло видимое спокойствие.
Он повернулся спиной, выпуская Филиппа из виду. Стало не по себе, и омега усилием воли задавил страх, рвавшийся наружу.
– На колени.
Прикрыв глаза и сглотнув, он выполнил требование, стараясь унять предательскую дрожь, рождавшуюся из глубины его существа.
А дальше… Дальше он почувствовал теплую шершавую руку на шее, сжавшую горло и заставившую склонить голову. Наклониться. Согнуть спину. Он услышал смачный плевок, крошечные мокрые капельки коснулись кожи. Вязкие влажные звуки тихо всхлипнули позади, а затем скользкая рука грубо схватила за ягодицу, оттянув ее в сторону.
В следующе мгновенье твердый член альфы врезался в сжавшуюся сухую дырочку, заставив омегу прогнуться от выстрела боли, вспыхнувшей белыми пятнами перед глазами.
Лекс до крови закусил губу, слезы огнем брызнули из глаз, пока сзади его таранил Филипп, совершая каждый бросок вперед резче, глубже, жестче...
Бо-о-ольно-о-о-о!!!!
Лицо омеги искривилось, он жадно втягивал воздух, пыхтя от напряжения и молясь, чтобы мерзкий уд, разрывающий его задницу, наконец остановился. Но толстый кусок плоти врывался в его тело снова и снова. Филипп драл омегу, не заботясь, сколько выдержит парень. Терзал кровившее очко так, словно перед ним дешевая проститутка, видевшая все на своем веку.
Он кричал.
Как же он кричал...
Рука сдавила тонкую шею сильнее, дышать стало тяжело. Омега впился одной рукой в пятерню альфы – вторая рука все еще поддерживала его на четвереньках, не давая упасть.
Взгляд бешено метался по кругу. Ящики, окно, ящики…
Воздух закончился, и легкие жгло обжигающей пустотой.
– Будешь е&аться с кем попало? – прохрипел не своим голосом Филипп.
Лекс оторвал вторую руку, в отчаянии цепляясь в хватку на шее. Боль, слабость, ужас тащили его все дальше, все глубже в темноту, сердце отчаянно заходилось, слезы застили глаза, ржавый вкус собственной крови из прокушенной губы наполнил рот.
– Нет, – еле выдохнул он.
Так тихо.
Его не слышно.
Он умрет.
Сдохнет.
А член альфы все так же неистово врезался в растерзанное колечко, доставая омегу до почек. Его белые руки отчаянно хватали воздух.
– Нет! – безумно прорыдал Алексей на последнем дыхании.
Хватка ослабла. Кислород рванул внутрь.
Омега закашлялся.
– Запомни, сучка…– отрывистые, хлюпающие кровью и спермой толчки добивали растерзанное тело, вколачивая каждое слово глубоко в сознание. – Еще один только раз… – выдохнул альфа и замер, позволяя основанию члена опухать.
Лекс знал что за этим последует – тягучая, проламывающая сознание боль напополам с ненормальным кайфом. Но спорить не было ни сил, ни желания. И храбрости тоже.
Филипп обхватил его поперек груди и поднявшись на ноги, не отпуская, переместился на лавку. Устроившись на спине, он позволил Лексу тихо скулить на нем, раскидав в стороны ноги и руки звездой…
Мне велено тебя любить,
но изощренно издеваться,
никто не смог мне запретить.
Я этим буду упиваться.
nemechtatel
Примечание к части Филипп:
http://www.pinterest.com/pin/305470787200613006/
http://www.pinterest.com/pin/305470787200613005/
Лекс:
http://www.pinterest.com/pin/305470787200612935/
https://41.media.tumblr.com/237905690e9bf4401745bdc29345dff8/tumblr_nin7dyfe8m1u7u1pso1_540.jpg – автор рисунка Казимир Белёв
Часть 41 Без Родиона
«Как же одиноко без Родиона», – думал Марк, сидя у окна в библиотеке и мерно постукивая ручкой о тетрадь. Он так надеялся провести зимние каникулы со своим альфой… но Сокольников уехал, и омеге не оставалось ничего другого, как подналечь на учебу.
Вчера он благополучно пересдал культурологию, заваленную из-за собственных переживаний. Преподаватель долго хмурился, глядя на Марка поверх старомодных очков с толстыми линзами, а затем, пробурчав – «что, нельзя было сразу сдать, а не отнимать чужое время», – поставил росчерк и вернул зачетку.
И это значило только то, что Марку удалось закрыть первую сессию, но радости по этому поводу омега совсем не испытал, потому что еще целую неделю предстояло провести в полном одиночестве.
Родителям и Антону звонить было нельзя, даже написать было нельзя! Лекс…
Бывший друг, завидя Марка, смерил его таким уничижительным взглядом, словно это тот был виноват в том, что Филипп контролирует каждое его, Лекса, движение. Еще немного, и он сам поверит, что все случившееся целиком и полностью его вина…
После той жуткой разборки за спортзалом, к Лексу больше не совался ни один альфа. Даже Адама он не видел после того дня. Кажется, он уехал на каникулы. Марк не знал, что Филипп успел пообщаться и «расставить приоритеты» и с этим альфой.
Лекс же, не в пример собственному вызывающему поведению, тоже не делал никаких попыток с кем-нибудь познакомиться.
Беты и омеги тоже избегали его, не зная, чего ожидать от ненормального Филиппа – слишком свежо было воспоминание о том, что последних приятелей Лекса увезли на скорой, и никто не желал повторить их судьбу, впав в немилость альфы.
То, что Филипп ни разу не сел за обедом рядом с Лексом, предпочитая компанию Марка, никогда не ходил с ним рядом и даже ни разу не обмолвился словом на виду у всех, вызывало еще больше недоумения и шепотков вокруг.
У Марка не хватало смелости спросить у Филиппа, что между ними происходит, и уж тем более подойти к Лексу и поговорить. Возможно, им бы удалось понять друг друга хотя бы отчасти.
Но после встреч с Лексом в прохладных коридорах университета, надежда омеги таяла все быстрее – столько презрения и ненависти пылало в зеленых глазах.
И запах альфы, густым шлейфом тянувшийся от темноволосого, не позволял сомневаться хотя бы в одном – омега регулярно раздвигает ноги перед другом Сокольникова. Но делает ли он это по собственной воле? В этом Марк сильно сомневался, чувствуя страх и отвращение к вечно суровому Филиппу гораздо больший, чем к самому виновнику последних событий.
И совсем было странно, что Лекс не уехал на каникулы домой, ведь он собирался и не раз рассказывал Марку, как хочет провести время на теплом берегу Средиземного моря.
Знал бы Марк, что у бывшего друга просто не осталось выбора, потому что Филипп отдал достаточно четкие и однозначные указания на его счет, содрогнулся бы в ужасе.
Лекс не мог покинуть стены учебного заведения после сессии, не мог общаться с другими альфами, не мог носить вызывающие костюмы и незастёгнутые рубашки(изменения в привычном стиле и вовсе никто не заметил в свете последних событий). Еще он не имел права материться и возвращаться позже шести вечера в комнату Филиппа и Родиона, где его насиловали ночи напролет.
Больше Лекс не мог ничего. Его свободу отняли в обмен на тайну, которую ему не удалось скрыть. «Будь проклят этот Сокольников вместе со своим придурошным братом и другом», – сетовал подавленный Алексей, не имея понятия, что ему делать дальше.
В это же время Марк задавался тем же вопросом, но, в отличие от полностью подконтрольного Лекса, омега был предоставлен сам себе, не имея понятия, чем он может себя занять помимо учебы.
Утром, после завтрака он шел в библиотеку, затем на обед – и снова занятия среди многотомных сочинений по всевозможным предметам. А вечером запирался у себя в комнате, продолжая заниматься по интернету.
***
– Привет, – раздалось рядом.
Марк щелкнул зубами от испуга, чуть не прикусив язык, и отвернулся от окна, размытую картину которого гипнотизировал неизвестно сколько времени.
– Извини, что напугал, – над ним, немного озабоченно, склонился светловолосый парень с приятным запахом.
– Привет, – по инерции произнес омега, уставившись на того в ответ.
– Не против, если я присяду? – спросил альфа с добродушной улыбкой на лице.
Марк невольно огляделся. Зал почти опустел, оставались лишь несколько упорных ботаников, и свободных мест было предостаточно.
Уловив неловкое движение глаз омеги, новый знакомый объяснился:
– Скучно сидеть одному. Я тоже остался на каникулах в универе и от скуки уже готов лезть на стену.
Безобидная улыбка и спокойные серо-зеленые глаза светловолосого парня все же заставили Марка убрать рюкзак со стула рядом. Ему тоже было сиротливо одному и хотелось поговорить с кем-нибудь, помимо отрешенного молчаливого Филиппа, удостаивающего омегу только приветствием и стандартным вопросом, как дела.
– Меня зовут Дима. Я вижу тебя здесь каждый день, ты много занимаешься. Хвостов понаделал?
– Нет. Просто хочу продвинуться дальше по программе, да и домашнего задания предостаточно. Я Илья, учусь на филфаке.
Дима не стал уточнять, что прекрасно знает, как зовут соблазнительного первокурсника, о котором гудят многие альфы.
– Приятно познакомиться, – он протянул руку, и Марку ничего не оставалось, как поднять свою в ответ. Тот слегка сжал хрупкую конечность, и улыбка стала шире. Марк поспешил отнять руку, боясь что снова начнет краснеть – он не прикасался к другим альфам, кроме Родиона.
– А ты где учишься? – омега поспешил спрятать неловкость.
– На информационных технологиях. Второй курс. Надеюсь через пару лет стать приличным программистом и уехать за границу.
– Здорово! А куда именно?
– Хороший вопрос, – альфа беспечно почесал затылок. – Ну, не уверен, что Силиконовая долина или Церн замерли в ожидании моей скромной персоны, но уж точно подам резюме в Эппл и Гугл. Хочу жить в Штатах.
– Наверное, это будет сложно, – Марк искренне проникся, даже позавидовал слегка. Цели были высокие, но разве стремление к мечте не заслуживает уважения.
– Еще бы, – эмоционально согласился альфа, кладя руку на стол рядом с пальцами омеги. – Очень сложно. Пока у меня неплохо получается, но вот английский совсем не дается…
Повисла пауза, заставившая Марка заерзать на стуле.
– О, ты же филолог. Значит, учишь английский? – с надеждой спросил Дима. Омега неуверенно кивнул. – Может, поможешь?
Открытый взгляд не прятал подвоха, как бы Марк не вглядывался.
– Мы могли бы заниматься прямо здесь, в любое удобное для тебя время.
– А я пока не очень хорошо говорю, – Марк стал неуверенно отнекиваться.
Стоит ли доверять незнакомому человеку?
– Но уж наверняка лучше, чем я. Илья, ну помоги, только на каникулах, конечно. Я понимаю, что у тебя много учебы. Сам от книжек не отхожу дальше чем на пару метров.
Еще немного помявшись, Марк ответил:
– Только на каникулах.
– Договорились, – заулыбался будущий программист.
Дима не выглядел опасным, да и заниматься они будут у всех на виду. Одна неделя – это не долго, зато поможет скоротать время, пока Родион отсутствует.
– Тогда до завтра, – Дима поднялся.
– До завтра. Я приду к одиннадцати.
– Понял. Буду. Спасибо, Илюш, – сердечно произнес альфа, заглядывая ему в глаза.
– Не за что пока, – отвернулся Марк, розовея.
Улыбнувшись, Дима поспешил к выходу, откуда навстречу шел Филипп.
Проходя мимо чужака, Филипп резанул подозрительным взглядом, мигом оценив другого альфу.
– Кто это? – без предисловий начал он.
– И я рад тебя видеть, – хорошего настроения как не бывало. Филипп навис над омегой, ожидая ответа. – Просто парень. Он тоже много занимается и попросил помочь с английским.
– Не стоит.
Марк обалдел от такой наглости. Да, он помнил, что Филипп за ним приглядывает и сейчас, наверное, тоже. Но решать за него – это уже слишком!
– Мы просто пообщались, – сбивчиво пробормотал Марк. Ну вот зачем он сейчас оправдывается?
– И все же не стоит продолжать общение.
Если бы Марку не было страшно, он бы ответил, что у Филиппа нет никакого права вмешиваться в его жизнь, но…
– Мы просто позанимаемся немного.
– Завтра скажешь ему, что это первый и последний раз, – и не сказав больше ни слова, Филипп развернулся и вышел.
