Текст книги "Дракон. Тихий омут"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

В том, что дракон не назвал своего истинного имени, я не сомневался. У многих магических рас не принято делиться такого рода тайнами. Если мне не изменяет память, у драконов и вовсе многое зиждилось на слове, а имя само по себе представляло мощное сочетание символов и звуков, привязанных к владельцу. И чем сильнее был хозяин, тем мощнее представлялось его имя. Я слышал некоторые легенды о драконах, повествующих о том, что ящера можно призвать откуда угодно, зная его имя и соответствующий ритуал.

Говорят, дракон являлся быстрее, если связь с хранителем имени была прочна, и более неспешно, если привязка истончалась различными обстоятельствами. Имя могло быть выдано помимо воли, либо третьим лицом без согласия на то владельца; обещание могло потерять силу, если дракон оказал услугу или помощь; в конце концов, он мог просто-напросто воспротивиться и вовсе не явиться, хоть и с неким ущербом для себя, о котором скудные источники, раскрывающие некоторые секреты драконов молчали. Обособленный народ весьма хорошо сохранял свои тайны тысячи лет, на что мне, как учителю древности, оставалось только сетовать, бессильно разводя руками и хмурясь. Знай я больше, может бы и нашел способ справиться с мужланом.

Тем временем Шайс вернулся на свое место и снова уставился на меня. Стряхнув с себя задумчивость, я приступил к лекции…

Урок длился мучительно долго. Обычно я был способен погрузиться в тему настолько, что ученикам приходилось приводить меня в чувства, сообщая, что скоро начнется другой урок, а им еще предстоит добраться до следующего кабинета. Сегодня же я с трудом удерживал нить повествования.

Мы проходили столетие родовых переворотов в Сильене, столице объединенных земель.

Нескончаемые смены королевских ветвей у власти могли показаться кому-то скучной и пресной темой в своем однообразии, но только не мне. Я наслаждался хитросплетением дворцовых интриг, изобретательностью подмен и умерщвлений, при том, что не считал себя сколько-нибудь кровожадным. Просто тонкая подоплека событий и основание, предъявляемое с целью получить влияние, раскрывались с невероятной находчивостью благодаря внимательному историческому подходу, позволяя страждущим и охочим до власти махинаторам найти мизерные связи с первой правящей династией в глубине времен.

Впрочем, сегодня мне не удалось в полной мере насладиться излюбленной темой. Два желтых немигающих глаза уставились на меня словно в ожидании, заставив единожды сбиться и дважды почти упустить нить рассуждений. Так что окончание урока я встретил со сдавленным вздохом облегчения, принявшись собирать разложенные на столе вещи.

Класс опустел внезапно, но настороженное чувство опасности все так же упрямо цеплялось за позвонки. И не зря.

Оторвавшись наконец от собственной сумки, куда секунду назад был спрятан последний свиток, я встретился взглядом с ненавистным драконом. Присев на край парты напротив учительского стола, он рассматривал меня, склонив голову на бок и сложив руки на груди.

– Вы что-то хотели? – напряжение в моем голосе можно было резать ножом.

– Сколько вам лет?

Бесцеремонный вопрос выбил почву из-под ног. Я беззвучно открыл и закрыл рот, чувствуя себя рыбой, выкинутой на берег.

– Простите? – я решил, что все же ослышался.

– Вы слишком молоды для должности учителя истории, – подвел итог черный дракон, ни капельки не смутившись тем, как предвзято это прозвучало.

– Смею заметить, мой возраст не имеет никакого отношения к делу. Я давно перешагнул весну совершеннолетия (беззастенчиво врал я) и имею диплом о высшем образовании.

Дракон изогнул чешуйчатую бровь:

– Сложно поверить… так сколько вам лет?

Я чуть не закусил губу от досады:

– При чем тут мой возраст?

– Я отвечу на ваш вопрос, но сначала удовлетворите мое любопытство.

Истинный дракон – ничего забесплатно, по меньшей мере – равный обмен.

– Мне восемьдесят, – немного округлил я в большую сторону.

– Так и думал, – разочарованно прошипел Шайс. – Еще мальчишка, – он оттолкнулся от стола и направился к выходу.

– Извольте объясниться!

– Объясниться? – с усмешкой обернулся дракон. Черная щель зрачка раскрылась шире. – Мне? Дракону? Перед эльфийским ребенком?

Не выдержав, Шайс расхохотался, задрав подбородок и позволяя наблюдать, как ходит ходуном крупный кадык.

– Давно меня так не веселили, – отдышался повеселевший дракон.

Одни духи знают, чего мне стоило сдержаться. Но я не собираюсь унижать себя истерикой, криком или глупыми слезами. Кем вообще возомнила себя эта недовылупленная ящерица?!

– Жаль, не могу разделить вашего бестолкового гогота. Не приучен ржать как конь над собственными мыслями. Ходят слухи, что иногда драконы теряют разум от слишком долгой жизни… вероятно, слухи не преувеличены.

Следы насмешки на его лице исчезали по мере того, как я говорил. Зрачки оставили тонкий горчичный обод, раскрывшись черными дырами.

Я успел лишь задушено вскрикнуть, когда меня смело с ног и прибило к стене. Когтистая лапа сжала горло, ноги не дотягивались до пола.

– За столетия спокойной жизни бутерброд возомнил себя хозяином положения? – низко прошипел Шайс. Тонкие щели ноздрей втянули воздух. – Что за аппетитный запах молоденького эльфеныша.

– Отпусти… – едва выдавил я.

К моему удивлению, его рука разжалась почти в ту же секунду. От неожиданности я не устоял на ногах, повалившись на дощатый пол мешком картошки.

– Я немедленно сообщу директору! – сипло прокаркал я, извергая абсолютно серьезную угрозу.

– Сколько угодно, уважаемый учитель истории, – издевательским тоном выдал дракон, идя к выходу и даже не удосужившись обернуться, чтобы сказать мне это в лицо. – Я же в свою очередь обещаю поднять вопрос о вашей профпригодности.

– Вас не станут слушать! Ваше недовольство моим возрастом просто смехотворно! – я поднялся на ноги, все еще хватаясь за горло.

– Это мы еще посмотрим, – обернулся ящер уже у двери. – Хватит и одного заклинания, чтобы воспроизвести вашу сегодняшнюю бездарную лекцию. Не говоря уже о том, что вы допустили две ошибки.

– Чушь! – задохнулся я от такой возмутительной лжи.

– Во-первых, вы неправильно поставили ударение в имени министра финансов при дворе Эйлиха Великого, не ТростУс, а ТрОстус. А во-вторых вы ошиблись с датой падения шестого лже-императора в эре Сагитариуса.

– Невозможно!

– Это случилось в шесть тысяч триста сорок третьем, а не четвертом году. Рекомендую освежить справочный материал, чтобы не краснеть перед комиссией и не усугублять свой позор, – дракон шагнул за порог и вдруг остановился. – Хотя, вот вам совет ученика.

Фосфорицирующие огоньки мелькнули из полутьмы коридора.

– Попробуйте очаровать членов комиссии своим смазливым личиком. Старые боровы такое любят. И предлагаю последовать ценному совету, чтобы не окончить только начавшуюся жизнь с волчьим билетом на помойке.

Дверь закрылась, оставив меня оглушенного цепляться за край стола.

Комментарий к Глава 3 Дракон Хорошего воскресенья!))

====== Глава 4 Слово не воробей ======

Как только дверь захлопнулась, я подскочил.

Заклинание, прокручивающее ход минувших событий, тем более с таким коротким промежутком между прошлым и настоящим, я прекрасно знал и сам. Несколько раз пользовался им, чтобы посмотреть на себя со стороны перед важными выступлениями, будь то защита диплома или первые уроки в школе.

Бросившись к сумке, я беспорядочно выгребал все, что попадалось под руку, в поисках белого кусочка мела, который всегда носил при себе. Мел – первое оружие заклинателя.

Наконец, когда сферическая палочка была зажата в кулаке, я огляделся.

Чтобы осуществить заклинание временнОго возврата, необходимо начертить окружность в том месте, где произошло интересующее событие. Я без раздумий сдвинул край собственного стола и несколько ближайших парт, освобождая необходимое пространство, и принялся чертить круг. Именно этот отрезок запечатлел энергетический отпечаток моей последней лекции, как и всех других.

Закончив основной рисунок, я с величайшей осторожностью принялся вписывать нужную информацию в канву витиеватых рун основы. Необходимо было указать точные координаты места в соответствии со звездной картой, в которой располагался наш мир, затем точное время, и тех участников, которых я желал лицезреть в проекции. Благо, видеть я хотел исключительно себя и потому вписал собственное имя, состоявшее из названия народа, племени, рода, семьи и имени собственного.

«Есть», – я поднялся на ноги, отряхнул подол и встав посередине, прочитал заклинание, распрощавшись с частью магической энергии, а затем покинул круг, наблюдая, как моя проекция начинает вещать немного неровным голосом.

Глядя на тонкого невысокого себя, да еще чуть ли не запинавшегося каждую минуту, приходилось признать, что впечатление я действительно производил жалкое: всклокоченный, бледный, да и взгляд неспокойный.

«Просто дракон вывел меня из себя, а затем еще и нагло соврал о том, что я ошибся», – успокаивал я себя, прекрасно зная, что нужно произносить ТрОциус, и среди ночи мог без раздумий назвать дату окончания правления шестого лже-императора – шесть тысяч триста сорок третий год. Естественно. Здесь дракон не соврал…

Я присел на пол, когда услышал неправильное ударение в имени министра финансов, произнесенное собственным голосом.

Кошмар!

Да как же это… Я только что сделал такую отвратительную ошибку! Я – для кого точность и верность представлялись наивысшими добродетелями! Я – назубок знающий заклинания десятого порядка, один неправильный звук в которых мог стоить сотен лет жизни или вовсе окончиться летальным исходом для неуча…

Плечи свело от напряжения. Я старательно прислушивался к собственному слабому писку, понимая, что через десяток секунд назову проклЯтый год.

«…в шесть тысяч триста сорок четвертом году император Проклим, известный как шестой лже-император, окончил своё правление…»

О, духи! Как же я мог!

Сокрушенно впившись в растрепанные волосы, я мечтал, чтобы мой голос умолк навеки. Так облажаться, да еще перед Драконом! Поделом мне, если он обратится в комиссию и меня лишат диплома и возможности преподавания.

Если уж оставаться до конца откровенным, такому молодому преподавателю, как я, не полагалась большая нагрузка. Максимум, на что я мог рассчитывать сразу по окончании академии, это пара уроков в день у младших классов. Но звезды сошлись таким образом, что школа осталась без учителя, а других кандидатов на место не оказалось.

Нортон давно послал запрос в Департамент образования, вот только за год никто так и не согласился отправиться в Тмутаракань… Я бы и сам не согласился. Но видимо, темные предки услышали дроу – закабалили ему в угоду одного неудачливого светлого эльфа, и историк в Омуте все же появился.

Сдвинувшись ближе к кругу, где мой фантом все еще выступал на потеху невидимой толпе (шут гороховый), я нарушил целостность окружности, стерев пальцем внешнюю линию. Призрак растаял…

Вот бы и я так же исчез, канул бы в воду, будто и не было.

Вспомнив о том, что с лингвистической точки зрения я именно туда и канул, то есть в свой ненаглядный и горячо любимый Тихий Омут, я грустно хмыкнул.

Нет, не мог же я в самом деле быть таким олухом-недоучкой!

Мысли жужжали, не желая смиряться с собственной убогой судьбой. Слова о волчьем билете и помойке надежно врезались в память.

Кинувшись в угол кабинета, где были спрятаны несколько тряпок, я отыскал самый крошечный ошметок и вернулся в круг. Аккуратно стерев дату и время, вписал новые символы, решив просмотреть другие свои лекции.

День за окном давно погас, а я все прислушивался к собственной проекции, мысленно сверяясь с сотнями справочников и биографий, заученных наизусть, стараясь отыскать другие огрехи собственного образования. И ничего!

Все было верно! Как по учебнику! Слово в слово!

Значит, я зря поставил на себе крест. Во всем виноват некстати появившийся дракон! Я просто оговорился и от волнения сам не заметил этого. Ведь я был одним из лучших на своем факультете, зачитывая истертые студиозами страницы библиотечных книг до дыр.

А чем еще мне оставалось заполнять собственное время, проходившее в четырех стенах? Конечно, я посвятил всего себя учебе. О чем, кстати говоря, не пожалел ни дня.

«Да. Этот мерзкий дракон всему виной», – пришел я к окончательному выводу.

Больше такого не повторится.

Жаловаться директору на нападение я не пойду. Тем более, что сам частично спровоцировал ситуацию и не хотел бы, чтобы меня ткнули при случае носом. Пусть все идет своим чередом. Если Шайс действительно нажалуется, то мне придется ответить, но тихо мириться с судьбой я не намерен – продемонстрировать свои остальные лекции мне было не зазорно. А ошибку мог допустить каждый. Мы еще поборемся!

Воспрянув духом, я поднялся со стула и только сейчас заметил, что за окном давным-давно стемнело, а магический свет лился с максимальным напором. Пора возвращаться домой. И по пути снова заглянуть в лавку.

С утра энергонорм не оказалось в наличии. Торговец обещал, что днем будет завоз, и приглашал заглядывать позднее.

«Может, заглянуть утром?» – мелькнула мысль.

От напряжения и усталости закрывались глаза. Сначала наглый дракон, затем куча энергии, потраченной на заклинания. А я ведь даже не обедал сегодня.

Нет. Тогда мне точно придется месить грязь, когда механический жук заглохнет посреди дороги.

====== Глава 5 Гном и Шкура ======

Полная луна сияла чистым колодцем, когда мой охрипший от недостатка энергонорм друг доставил меня к местной лавке, торговавшей сублимированным продуктом.

Низкая одноэтажная хижина примостилась у обочины одного из непрезентабельных переулков чуть в стороне от центральной площади. Ее владелец – гном по имени Сойлок, отличался особой жадностью и коварством. С ним приходилось держать ухо востро. Ненавидя расставаться с последней завалящей монетой, он не пожелал расположиться в более удобных и комфортабельных постройках на площади. Денег ему бы хватило с лихвой, а патент на единоличное право продажи энергонорм в Омуте гарантировал неиссякаемый поток покупателей, вот только переплачивать за теплые полы, искусственный свет и бегущую воду не в правилах Горного народа.

Выбрав себе более скромное жилище, хозяин обзавелся захламленным двориком с пожухлой травой и одноглазым котом, премерзко мяукающим, стоило только приблизиться к сакральному обиталищу твари. Сколько себя помню, грязная лишайная шкура всегда обитала в округе. Однажды я даже хотел просканировать его на долголетие. Не удивлюсь, если прошлый хозяин наложил на животное какое-то заклятие, не дающее адскому отродью сгинуть в небытии, точно так же, как и моему жилищу. Вот только зачем это блохастому мешку? Впрочем, его вряд ли кто-нибудь спросил.

Приблизившись на автомобиле к подобию лужайки, я почувствовал как левое колесо ушло в глубокую лужу, смачно хлюпнув в подтверждение. Дождя я не мог припомнить уже с месяц… даже не хочу думать, почему затхлая вода не высыхала и что могло в ней развестись за это время.

Осторожно выбравшись наружу, я придерживал длинные полы туники, не желая оставить на себе отпечатки «замечательного места». В темноте я видел пристойно, и потому, перепрыгивая с камня на камень, а затем и на неровную щербатую дорожку, скоро оказался на скользком от плесени крыльце.

«Какая гадость», – скривился я от омерзения, стараясь не поскользнуться и молясь не встретить на своем пути ни единого «подарка» Шкуры.

Кстати, а где Шкура?

Не могу припомнить ни единого посещения, прошедшего без мерзкого сипа, давно не напоминающего типичное кошачье мяуканье.

Тусклый, словно тлеющий в камине, свет обозначал квадраты окон. Посреди хижины прикрытая дверь. Браться за залапанную и наверняка ни разу не мытую ручку не хотелось. Обреченно выдохнув, я уперся в поверхность двери одним пальцем в надежде, что сегодня мне повезет хотя бы единожды – все тридцать три несчастья уже обрушились на мою бедную голову.

Дверь поддалась со скрипом.

– Вечер добрый. – На такую роскошь, как колокольчик, рассчитывать не приходилось.

В нос ударил неприятный кислый смрад. «Чудесный» букет из немытых тел, кошачьей мочи, изъевшей дерево плесени и залежалого тряпья представлялся еще более отвратительным, чем утром. Наверное, дело было в том, что с утра хозяин раскрывал двери, лишая посетителей возможности помацать местные нечистоты и в полной мере насладиться «тонкими ароматами». Жадничал, наверное.

Шутка показалась бы мне более забавной, если бы от вони не крутило желудок и не слезились глаза. Не зря говорят: все, что ни делается – к лучшему, вспоминал я про пропущенный обед.

В метре от входа высился метровый прилавок – достаточно высокий для самого хозяина. За ним располагались своеобразные стеллажи для энергонорм, напоминавшие книжные шкафы. Единственным отличием были многочисленные узкие пазы, уходившие вглубь, в них, словно в ячейках, располагались светящиеся бледно-голубым прямоугольники, едва достигавшие меры в один локоть.

Стеллажей было четыре, и различались они калибровкой хранившихся в нем энергонорм: чем выше плотность, умещенная в стандартный держатель, тем выше цена. На верхних полках располагались нормы для личных и хозяйственных нужд, внизу те, что подзаряжали крупногабаритные механизмы, такие, как мой автомобиль.

На самом деле разницы в самой энергии не было никакой, скорее, различались носители и способы их вскрытия для извлечения нужного количества заряда.

Вот только стеллажи мало чем отличались от того, что я наблюдал утром – они все еще были абсолютно пустыми!

Лучше бы я сегодня остался дома, – мрачно резюмировал я.

– Хозяин! – выкрикнул я погромче, поскольку гном-обманщик явно не спешил пообщаться с разгневанным покупателем. Скорее всего, я был не единственным, кому по секрету пообещали эгнергонорму.

Тишина.

– Хозяин! – никакого ответа. – Сойлок! – не в моих правилах называть малознакомых людей по имени, но нервы и растраченные силы давали о себе знать всколыхнувшимся внутри раздражением.

«Что б тебя!» – выругался я про себя и полез через прилавок. Шутки кончились, и злость требовала выхода.

Пройдя мимо узкого прохода, я оказался у дальней стены. Передо мной оказалось две двери. Одна должна вести в личную половину – гном жил здесь же. Другая, вероятно, вела в подвал, где хранились не уместившиеся наверху энергонормы.

Не считая себя ослом из притчи, который не может сделать выбор меж равнозначными предметами, я шагнул к правой и снова скривившись от соприкосновения с грязной поверхностью, медленно открыл дверь.

– Сойлок, вы здесь? – Голос звучал тише, да и от самого места, пропахшего не пойми чем, начинали бежать мурашки.

Темный угол с огарком свечи на грубо сбитом столе и остатками обеда, а может, и завтрака – над заветреными овощами летали мухи. Напротив кровать, у изголовья полки, забитые желтыми замасленными бумажками, неряшливо торчащими из папок. Расходные книги – догадался я. Мельком заглянув за дверь, увидел невысокий платяной шкаф, который чуть не принял за тумбу, забыв, что низкорослым гномам мебель повыше без надобности, и небольшое окно, выглядывающее, по всей видимости, на задний двор.

Поспешив прикрыть дверь, я обернулся.

Никого.

В зале стояла все та же гнетущая тишина… и вонь. Пора было убираться отсюда, и чем дольше я здесь находился, тем отчетливее ощущалось желание.

И все же Сойлок должен был быть где-то здесь. Не мог же он оставить лавку незапертой, да и свет горит…

Я подошел к второй двери. Взялся за ручку и подумав о трусости, дернул на себя.

Вниз вела лестница. И там горел свет.

– Сойлок, – тонким голосом снова позвал я, будто не желал быть услышанным.

Ладони взмокли.

«Может, уйти? Кто, в конце концов, узнает, что у одного эльфа кишка оказалась тонка и сердце трусливей цыплячьего… Веду себя словно ребенок!» – жестко одернул я себя, отгоняя крадущийся по спине страх. – «Подумаешь, нет хозяина. Возможно, ему требуется помощь, а я стою и трясусь, как заяц.»

Сцепив челюсть покрепче, я шагнул вниз, позволив писклявому скрипу ступеньки разорвать тишину.

«Тем лучше. Никого не напугаю внезапным появлением.»

– Сойлок! – тверже повторил я, почти скрыв волнение в голосе.

Ответа не последовало.

Я медленно спускался вниз, и моему взору открывались затянутые паутиной вещи домашнего обихода. Старая мебель, рамы картин, изображения на которых скрывал толстый слой пыли, высокие несимметричные предметы, укрытые материей.

Здесь было холодно. Словно в могиле.

«Что за бредни», – отмахнулся я от мохнатых лап страха, тянущего ко мне мерзкие конечности, словно к мухе.

Борясь со страхом, я не заметил лежавшего на пути препятствия и, споткнувшись, упал.

«Все! Достаточно!» – пора было и честь знать.

Я неуклюже попытался подняться, взявшись рукой за причину досадного падения.

Это оказалась нога.

Почтенный торговец Сойлок распластался на полу за изъеденным молью креслом, за которым образовалось внушительное не занятое ничем пространство, небрежно выставив ногу в проход. Я уже собирался спросить, в чем дело, заглянув нерадивому хозяину в лицо, когда заметил, что таковое отсутствует. Вместе с головой.

Огромная темная лужа растеклась и застыла тонкой подушкой, на которой не пожелал расположиться гном, потерявший нужную для этого часть тела.

Я задохнулся, чувствуя, как кровь отливает от лица, и на шатающихся ногах шагнул назад. Под ногу, как назло, попался мяч, и меня повалило на спину. Мяч, отскочив от ноги, ударился о стену передо мной и прикатился обратно.

Закатившиеся серые глаза смотрели в потолок, словно в экзальтированном припадке. Рот собирался что-то произнести, видимо, ругательства об отвратительном обращении с такой важной частью гномьей туши, да так и застыл, неприлично демонстрируя посиневший язык, изогнувшийся в предсмертной судороге.

Желудок сжался крепким кулаком.

Я успел завалиться на бок, прежде чем меня вырвало желчью. К счастью, я не унизил оторванную черепушку и без того потрепанного дельца, который имел причину, чтобы не откликнуться на зов посетителя. Весьма уважительную причину.

Вот только когда я раскрыл глаза, то увидел, что жалкое содержимое моего желудка украсило остатки Шкуры, раскинувшегося подле, некрасиво разбросав грязные лапы с темными когтями, подражая гному.

Наверху послышался топот.

– В подвале, – донеслось издалека. Голос казался смутно знакомым, но ужасное головокружение и новые рвотные позывы не позволили проронить ни звука.

«А какое вы имеете оправдание, уважаемый Алияс, чтобы не откликнуться?» – Голова укоризненно взирала в потолок, словно прислушиваясь и сама желая ответить на зов новых гостей.

Я пытался дышать, но запах рвоты и обжигающая кислота жгли носоглотку. Тьма завязывалась толстым плетеньем вокруг, пока два ярко-желтых кошмарных глаза не вынырнули прямо перед моим лицом.

====== Глава 6 Чай? ======

Я бы мечтал сказать, что приходил в себя долго и неторопливо, обнаруживая собственное тело в кровати в незнакомом, на первый взгляд, месте. Реальность же была гораздо суровей: в лицо мне плеснули водой, отчего я закашлялся и дернулся так, что чуть не рухнул вниз. К счастью, рядом кто-то находился и вовремя предотвратил мою попытку разбить себе голову.

– В порядке, парень? – раздался надо мной хриплый баритон.

– Да, – задышал я ровнее, – благодарю вас, шеф Верн.

Рядом стоял оборотень в полуобороте. И то, что мне в живот впивались острые наконечники, отнюдь не явилось бредом затуманенного сознания.

Оборотень в полуформе обладал набором острых, как бритва, когтей, чуть измененными нижними конечностями, позволяющими в случае необходимости развивать невероятную скорость, удлиненными ушами и обостренным зрением, и, конечно, слегка вытянутой пастью, полной смертоносных зубов. Полуформа разрешалась сотрудникам Департамента правопорядка на дежурстве, поэтому местный начальник глядел на меня волчьей мордой и принюхивался, оценивая с помощью обоняния степень моей вменяемости. Взрослый оборотень мог без труда учуять страх, радость, депрессию и другие сильно фонтанирующие чувства.

– Говорить можешь? – похоже, он оценил мое состояние как пригодное для беседы… или допроса.

– Конечно. – Верн убрал от меня лапы, и я удобней уселся на прилавке, на котором очнулся минуту назад.

– Что ты здесь делал?

– Приехал за энергонормой. Я заезжал утром, и Сойлок сказал, что к вечеру будут.

– Зачем тебе энергонорма?

– Заряд машины на исходе.

– Припаркованной у входа?

Я кивнул:

– Думал, что назавтра его не хватит, потому и заехал.

Верн бросил лишь взгляд в сторону, и тень метнулась из-за моей спины на выход – правдивость моих слов о заряде оборотень проверил не медля.

– Почему ты оказался здесь так поздно? Если не ошибаюсь, школа работает до трех часов по полудню.

– Пришлось задержаться. – Голос не отражал моего поистине удрученного состояния. Но взгляд оборотня я выдержал.

На миг мне показалось, что он поймал меня на том, что я недоговариваю, но, видимо, решил пока опустить этот момент.

– Как ты оказался в подвале?

На коже выступили мурашки от одного воспоминания об увиденном.

– Хозяина не было. Свет горел, а дверь была не заперта. Я был уверен, что он не слышит и, возможно, ему нужна помощь. – Со своих слов я выглядел добрым самаритянином. О том, что мне хотелось сорвать на ком-нибудь отвратительное настроение, я упоминать не стал. Все же говорить о себе гадости неприятно, тем более если они являются чистой правдой. – Я осмотрел помещение и… – голос все же дрогнул, – обнаружил его.

– Ты нехорошо себя чувствовал сегодня или слишком впечатлился зрелищем?

– С чего вы так решили? – нахмурился я.

– Тебя стошнило на кота.

Кажется, это могло повториться, только вместо Шкуры, мне на этот раз достался сам шеф местного отдела правопорядка… живой.

Я вздохнул и прикрыл глаза, стараясь отбиться от омерзительной картины с участием почившего животного.

– Да, мне нездоровилось. Сильно устал.

– Не знал, что должность учителя истории настолько утомительна, – прохрипел шеф Верн, выдохнув. Увы, запах изо рта в полуформе был не лучше, чем из пасти уличного пса. – У тебя поэтому настолько низкий уровень энергии?

Я раскрыл рот, чтобы согласиться с удобной отговоркой… только поверить, что от обычной усталости я растерял столько сил…

– Нет. – Лучше сказать правду. – Сегодня я несколько раз проводил заклинание временного возврата…

– С какой целью? – перебил меня волк.

– Хотел провести промежуточную аттестацию учеников и еще раз прослушать их ответы.

Пожалуй, остановимся на частичной правде. Вспоминать инцидент с драконом решительно не хотелось, не то чтобы объяснять свои оплошности посторонним.

При воспоминании о Шайсе мне невольно пришло на ум размытое видение желтых глаз, выплывших из темноты.

– Все в порядке, парень? – Панибратская манера и отсылка к возрасту заставили меня прикусить язык.

– Ничего. Просто задумался. Ко мне есть еще вопросы? – вежливо осведомился я, надеясь закончить неприятную процедуру как можно скорее.

– Только один. Ты видел кого-нибудь у лавки или внутри помещения?

– Нет. Абсолютно никого.

– Ясно. – Кажется, оборотень и не надеялся на другой ответ.

– Кроме мух, – проговорил я себе под нос.

– Мух?

– Да, мухи вились над едой в комнате гнома.

– Жаль, что их нельзя вызвать свидетелями и собрать показания, – риторически заметил оборотень. – Мой человек тебя отвезет, и тебе не стоит пока покидать пределы Омута.

– Разумеется, но не нужно себя обременять, я доберусь сам.

– У твоей машины заряда на пять минут. На портал или перемещение я бы на твоем месте не решился – слишком много растратил сил за день, неизвестно, где окажешься. Так, что не спорь, Алияс.

Вялого раздражения не хватило бы не то что на спор, но даже на еще пару реплик – я чувствовал, как меня буквально клонит в сон.

– Круф, – окликнул шеф Верн кого-то, и в тот же миг рядом с нами, словно из ниоткуда, возник другой оборотень. – Отвезешь.

Тот кивнул и пошел на выход, не оглядываясь. Я успел лишь поблагодарить шефа Верна и бросился следом. Поняв, что меня покачивает на каждом шагу, я еще раз вспомнил ушлого оборотня добрым словом.

Тем временем Круф изменил полуформу на человеческую и сел за руль – вести машину с трансформированными конечностями довольно затруднительно.

Сотрудники правопорядка всегда несли службу в полуформе, если таковая имелась. Существа, не способные к трансформации, использовали как оружие заклинания или грубую физическую силу. Последнее было не в чести, однако вряд ли возможно отыскать хотя бы одного законника, не умевшего орудовать кулаком. В последнее время вокруг все чаще говорили о механизированном оружии, но пока что слухи оставались слухами.

Луна давно горела белоснежным пятном на темном небе. Редкие облака не могли скрыть чудесную звездную ночь, о которой так часто поют барды. В такие моменты оборотни невероятно сильны и активны.

Давным-давно я читал человеческую сказку о том, что луна превращает людей в волков, которых они и звали оборотнями. Я тогда так смеялся, что чуть с дерева не упал. Луна действительно оказывает влияние на оборотней, точно так же, как и на всех других существ. К примеру, дроу так получают энергию от ночной спутницы, в то время как светлые сильнее днем, питаясь солнцем, подобно растениям. Глупо полагать, что это наш единственный способ питания. Одной росинки в день и теплых лучиков нам недостаточно, вопреки популярным заблуждениям, мы так же питаемся мясом, просто в сравнение с другими расами гораздо меньше и не испытываем особой любви к этому продукту. Другое дело фрукты и овощи. Я просто обожаю персики, жаль что в Омуте их так трудно достать и стоят они невероятно дорого…

За неспешными думами мы подкатили к моему дому. Оборотень изредка поглядывал на меня в небольшое зеркало (неужели думает, что я сбегу). Вряд ли меня заподозрили. К тому же, Верн профессионал своего дела и наверняка скоро разыщет злоумышленника. К тому же, в распоряжении Департамента правопорядка находится масса заклинаний, которые наверняка смогут дать больше информации, чем один светлый эльф со слабым желудком… или мухи.

– Благодарю, – выбрался я из машины и направился к дому. Уже раскрыв дверь, почувствовал чье-то присутствие за спиной.

Оборотень смотрел на меня темными глазами.

Он был намного выше и широк в плечах, одет в стандартную серо-зеленую форму: просторные штаны, рубашка и жилет со множеством карманов.

– Вы что-то хотели? – Может, Верн дал дополнительные распоряжения на мой счет?

– Я бы не отказался зайти.

Его слова поставили меня в тупик.

– С какой целью, простите? – Неужели решил меня обыскать?

– Может, вы угостите меня чаем? – Круф внимательно рассматривал меня из-под полуопущенных век, а я не понимал, что ему от меня нужно.