Текст книги "Поймай судьбу за хвост! (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)



========== Пролог ==========

В далеком-далеком мире однажды повстречались…

А возможно, и не в таком далеком, как может показаться на первый взгляд, ведь иногда фантазия способна сблизить две совершенно разные реальности и подарить удивительную планету, населенную такими любимыми всеми существами, решившими пожить немного по своим законам, улизнув на минутку от зоркого и заботливого взгляда Человека. Вы спросите, как им это удалось?

В незапамятные времена Ее высочество Божественная Кошка заплутала среди неведомых созвездий и остановилась немного передохнуть на прекрасных землях Фелиноары. И так ей понравился этот мир и его обитатели, что она решила задержаться здесь подольше. А в благодарность – ведь кошки могут быть очень благодарными, когда этого захотят, разумеется, – стала она приглядывать за некоторыми здешними жителями, поделившись с ними божественной искрой и не преминув сообщить об этом лично.

Только представьте: сидите вы, скажем, за столом, чай пьете или покрепче чего, в общем, наслаждаетесь. И вдруг из ниоткуда возникает здоровенная сияющая котяра и человеческим голосом заявляет, что вы теперь под ее покровительством и неусыпным надзором. Вы обрадуетесь?

Ну вот и они тоже… обрадовались.

Находясь в прекрасном расположении духа, Божественная не потребовала за свою благосклонность почти ничего. Так, сущие пустяки: мисочку молока на ночь, ежедневную благодарность, незаметные мелочи – приютить одного, помочь другому, шепнуть третьему. Обладая свободолюбивым и независимым нравом, Ее высочество не любила, когда обижают слабых и творят несправедливость. Зато взамен…

Взамен она даровала своим избранникам особые таланты, попутно наградив преуспевших ушками и хвостом. К примеру, рожденные под знаком Мейнкун становились отличными охотниками, Тиффани отличались необычной красотой и домовитостью, что весьма неплохо для счастливой семейной жизни. Корат даровала удачу торговцам. Перси – о, в благородном искусстве интриги им не было равных. Абиссы славились своими познаниями в деле врачевания, а вот Сфинксы… Сфинксы тщательно скрывали ото всех свои умения. Наверное, поэтому их не очень любили. Точнее, не любили совсем. Впрочем, обо всем по порядку.

Итак, в далеком-далеком мире однажды повстречались…

Комментарий к Пролог

annett louisan – die katze

http://muzofon.com/search/Annett%20Louisan%20Die%20Katze

========== Глава 1 Сфинкс – это судьба ==========

Маленький котенок

На высокой крыше

Никого не видит,

Ничего не слышит.

Смотрит грустно в небо,

звездочки считает.

А зачем он туда влез —

попробуй угадать…

Тагир:

Хлопнув в ладоши, я низко поклонился перед скромной статуей богини-покровительницы сфинксов. Достал из рюкзака маленькую бутылочку молока, налил его в блюдце перед каменным изваянием, горделиво взирающим сверху вниз.

Оглядевшись по сторонам, убедился, что никто не обращает на меня внимание. Сосредоточившись на вознесении молитв собственным покровителям, коты усердно склоняли головы, шептали прошения и благодарили за оказанные милости.

– Божественная Мусалкаф, – тихонечко начал я, – в прошлом году я хорошо себя вел. Никого не обижал и помогал котам, чем мог. Не отвечал на оскорбления, всегда делал уроки вовремя. Возвращался домой дотемна и уступал место старшим. Спасибо, что поддерживала меня и не давала в обиду… Хотел очень попросить, – быстрее зашептал я и крепко зажмурился, стараясь вложить в мольбу все свое желание. – можно мне хоть немножечко разгладить складочки на лбу и между ушами… и на теле? Я буду вести себя еще лучше! – пылко заверил я богиню. – И всегда навещать тебя, впрочем, я и так никогда о тебе не забываю, ты же знаешь.

Слева раздалось шипение, заставившее меня вздрогнуть.

Двое персов застыли в стойках, низко рыча друг на друга. Глаза сужены, отполированные когти блестят наготове, уши низко прижаты к голове. Рыжий закрывал рукой трепыхающийся в возмущении хвост – видимо, в толпе кто-то имел неосторожность наступить на любимое достояние каждого из нас. Но вот к ним подошел жрец храма и грозно фыркнул, драчуны тут же отступили друг от друга и, презрительно вздернув носы, отвернулись в противоположные стороны.

Жрец огляделся, проверяя, все ли в порядке. Его взгляд колко блеснул, остановившись на мне. Я подхватил рюкзак, лежащий у ног, и, склоня голову, скомкано прошептал богине напоследок:

– И можно, пожалуйста, у меня больше не будут расти уши.

Шмыгнув позади толпы обступающей другие статуи, я выскользнул сбоку от главного входа.

– Смотри, куда несёшься, крыса! – зашипела на меня тиффани, раздраженно дернув точеным белоснежным ухом. Я имел неосторожность налететь на леди!

– Простите, Прекрасная, – покорно опустил я голову, признавая старшинство.

Длинношерстная прелестница недовольно курлыкнула, но уже без былого запала, и обошла меня стороной. Пора было уходить, пока уши целы.

Не задерживаясь в общем дворике храма Божественной ни секунды дольше, я поспешил в школу.

Сегодня была суббота. Так уж вышло, что праздник Покровительниц, пришедшийся на первую субботу апреля совпал с началом последней четверти учебного года. Жесткая система образования никогда бы не позволила пропустить учебный день даже в связи с таким событием, но, чтобы не гневить богов, было принято решение провести линейку и один символический урок.

Порядок в кастовом обществе котов был незыблем, иначе мы бы давно передрались друг с другом.

Навещать храм в праздники я не любил – слишком часто другие коты косились в мою сторону. Звериная природа требовала подавить более слабого, и я это понимал. Но неужели того, что сфинксы и так располагаются на самой последней ступени социальной лестницы, недостаточно? Однако оставить свою богиню без молока и свечи, которую я зажег первым делом, было бы еще ужасней.

Увы, многие городские сфинксы таили на Мусалкаф обиду за то, что она сделала нас такими слабыми и непривлекательными, оттого и не навещали ее в храме, не возносили молитвы и благодарности. Но я не думаю, что наша прародительница хотела нас обидеть, просто так вышло, наверное. Опозорить Божественную невниманием представлялось отвратительным кощунством, и сердце мое противилось такой несправедливости, заставив сходить в храм в разгар праздника на свой страх и риск.

Отчего-то солнечный погожий день перестал радовать, вселяя в душу безотчетную грусть.

«Ничего», – попытался я подбодрить сам себя. Богиня непременно услышит меня, и складки не будут собираться так сильно.

Я коснулся головы, перебирая мягкие изгибы тонкой папирусной кожи.

Вот бы еще и уши перестали расти, а то они уже больше чем у любого моего одноклассника! Настоящие локаторы! А ведь я все еще расту!

И бледно-серый цвет кожи казался сегодня особенно тусклым, и глаза у меня были просто зеленые. Не изумрудные и не цвета молодой зеленой травки, а какие-то блеклые, темные, болотные. Еще немного и сольются с кожей, и я вовсе стану неотличим от мелкого неприглядного зверька, которым обозвала меня тиффани.

Пребывая в невеселых думах, я продолжал идти вперед, уткнувшись взглядом под ноги, и совершенно не заметил, что на светофоре одного из малолюдных переулков вспыхнул красный. Оглушительный визг тормозов и звук сигнала заставили меня выгнуть спину и поджать хвост…

========== Глава 2 Милосердие? Нет, не слышал. ==========

Ракеш Меру Нарад:

Я с силой втопил тормоза, как только из ниоткуда вынырнул котенок, прямо под колеса моего автомобиля. К счастью, мою «Ламбу» не дураки делали, и, оставив на асфальте выжженную дорожку черных шин, бампер замер прямо перед испуганным пацаном.

Выдохнув, все еще вцепившись в руль, я во все глаза глядел на недоделка. Выброс адреналина колотил по трубкам вен.

Ярость! Дикая испепеляющая ярость вспыхнула под кожей. Я выскочил из автомобиля.

– Больной придурок! – накинулся я на виноватого, хватая за ворот рубахи и отрывая от земли. – Ты что, дебил, не видишь, куда прешь?!

Едва контролируя норовившие показаться когти, я встряхнул серый мешок с костями, выплескивая гнев.

Огромные, болотного цвета глаза смотрели с ужасом. Черный зрачок расплылся, поглощая радужку. Лопухи ушей опустились так низко, что прикрыли узкие плечи. Мальчишку трясло прямо у меня в лапах.

– Прос-с-ти… т-те, – пролепетало существо неопределенного вида. Глазищи затянуло влагой и по щекам скользнули крупные слезы.

«Тцс-с-с», – фыркнул я, чувствуя, как злость отпускает, сменяясь негодованием и глухим раздражением. Сфинкс! Чего еще ждать от сфинкса. – Тупица недоразвитая!

Я оттолкнул от себя котенка, но тот оказался таким никчемным, что отлетел на метр и неуклюже упал на попу. Презрительно окинув его взглядом, я задержался на коротких, песочного цвета форменных шортах старшеклассника. Впереди темнело большое пятно.

Сфинкс тоже уставился на позорную метку собственной слабости и, ойкнув, поспешил прикрыться лапами. Беспомощно оглядевшись по сторонам, он смотрел куда угодно, только не на меня. Влага продолжала стекать по скривившемуся в подавленных рыданиях уродливому лицу.

Сзади сигналили.

– Проваливай с дороги, – бросил я и поспешил обратно за руль. Громко хлопнув дверью, завел двигатель.

Машина взревела, я тронулся – путь наконец освободился. Проехав пару метров, притормозил на светофоре, ожидая, когда загорится зеленый и я смогу убраться из злосчастного переулка.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я увидел жмущегося к стене здания котенка. Он прижимал рюкзак к животу, пряча обмоченные шорты и испуганно озираясь.

Светофор отсчитывал последние секунды, когда я заметил группу котов постарше: один, судя по размерам, мейнкун и двое коратов с невинными мордашками сердечком и серебристыми кончиками ушей – ого, чистокровные! На вид они были студентами.

При виде сфинкса их хвосты заходили в любопытном предвкушении, а походка стала пружинистой – все признаки вспыхнувшего интереса. Ничего хорошего для уродца это не предвещало.

Котенок их тоже заметил и плотнее прижался к стене, опуская уши и взгляд, выказывая тем самым подчинение.

«Слабак», – поморщился я.

Вспыхнул зеленый.

Замерев на секунду, я выругался и вывернул руль направо, поворачивая обратно.

Коты уже окружили сфинкса, когда машина с шумом затормозила у обочины напротив столпившейся группы.

– В машину, – скомандовал я крысенышу.

Коты с любопытством разглядывали меня и тачку. Пойти на Старшего бенгала они не осмелились, даже если я, по их мнению, отобрал добычу, и правильно сделали. Сфинкс вздрогнул и, не поднимая глаз от асфальта, поспешил ко мне.

– Садись на пассажирское, – недовольно прошипел я сквозь зубы застывшему рядом со мной котенку, уже жалея, что вмешался.

Сфинкс странно засеменил, обегая машину, и с трудом распахнул тяжелую дверь. Роста в нем было не больше полутора метров, так что мне вдобавок пришлось выйти и закрыть откинувшееся вверх крыло.

– Чего мнешься? Садись быстрей. – Терпение подходило к концу.

– Я вам сиденье испачкаю, – промяукал крысеныш.

Выругавшись про себя, я сдернул чехол с подголовника и бросил на сидушку. Котенок юркнул внутрь.

– Куда везти?

Он молчал. Я сосредоточился на дороге, оставляя позади оживленный перекресток.

– Тут высадить? – рявкнул я, устав от игры в молчанку.

– Нет-нет! – откликнулся сфинкс. – Улица Вечерней зари, это недалеко, я покажу.

В машине пахло чужим присутствием, это я уже молчу про запах мочи – котенок продолжал прятать расплывшееся пятно за рюкзаком; неожиданно для себя я обнаружил, что запах не раздражает, хотя к посторонним меткам на своей территории я относился очень плохо.

Мы припарковались у дверей обшарпанной двухэтажной постройки.

– Спасибо, – пролепетало недоразумение и, не поднимая глаз, выбралось из машины.

Оставшись в машине, я наблюдал, как котенок неуклюже запрыгал по ступеням к крыльцу, где уже замер в ожидании взрослый кот, окидывая его острым взглядом.

– Тагир, конечно же. И почему ты не в школе? – Смесок-парб недовольно дернул хвостом, взглянул на часы и бросил косой взгляд на меня. – До звонка пятнадцать минут!

– Простите, воспитатель, я… я приехал переодеться, – и опустив нос, сфинкс убрал рюкзак, чтобы продемонстрировать причину возвращения. Даже отсюда мне было видно, как покраснели его уши. Вот невидаль.

– Ничего себе. Только посмотри на это безобразие! – возмутился воспитатель.

– Не стоит так орать! – вмешался я.

Почему бы не спустить накопившуюся злость на вполне взрослого и довольно мерзкого представителя низшей касты? Котенок, конечно, опозорился дальше некуда, но что взять с сфинкса? Покидать машину я не собирался и потому наехал прямо из окна.

Разглядев тачку повнимательней и еще раз оценив мой окрас, смесок сразу притих, почтительно опуская уши, как и положено перед представителем высшего класса.

– Малец, – обратился я уже к котенку. Настроение постепенно поднималось, – переодевайся давай, только быстро. Так и быть, довезу тебя до школы.

Оба кота одновременно глянули на меня одинаково ошарашенными взглядами.

– Быстро! – прикрикнул я, и сфинкс унесся так шустро, что мыши бы позавидовали.

«Что-то я сегодня слишком много времени уделяю общественным работам. Не к добру.»

Сердясь на самого себя, я вальяжно выбрался из машины, дабы познакомиться с парбом. Тот, как и ожидалось, служил воспитателем в столичном детском приюте, у стен которого я имел глупость застрять – статус статусом, а сообщить, кто забирает котенка, было необходимо – к чему мне лишние неприятности.

Мой сфинкс оказался отказником. Увы, для его породы это не редкость. Кому нужны коты без способностей, находящиеся на самом дне нашего общества?

Говорят, племя лысоухих скрывает свои таланты ото всех, но, глядя на этих кошек, я бы сказал, что талантами здесь и не пахнет, а признаться в этом они не решаются, боясь большего позора. Впрочем, судя по крысенышу, должен заметить, что это у них в крови. Вот и врут почем зря о невообразимых тайнах.

На пороге возник мой розовощекий сфинкс и, взволнованно дернув серым ушком, поспешил вниз по лестнице…

========== Глава 3 Божественное везенье ==========

Ракеш:

Вывернув на проспект и коротко ругнувшись, я затормозил. Пробка, так я и знал. Все из-за этого ушастого недоразумения.

Бросил взгляд в его сторону.

Крысеныш поглаживал сиденье лапкой и явно наслаждался происходящим. Еще бы, – самодовольно подумал я, – когда еще тебе придется прокатиться на такой тачке.

– Нравится? – Мы продвинулись на полметра.

– Ага. Почему?

– Что почему?

– Почему вы это сделали? Вы же Старший. Спасли меня от этих… – он замялся, – высокородных. И в приюте тоже. Могли же просто уехать? Какое вам дело?

– До тебя никакого. Но мне не нравится, когда трое нападают на одного. А в приюте… может, мне захотелось узнать, где ты живешь?

– Для чего? – Он почему-то напрягся.

– Да просто так. Настроение у меня сегодня такое. Устраивает ответ?

Сфинкс, чуть подумав, кивнул головой. Ну вот и чудно. Еще не хватало перед тобой отчитываться.

Мы проехали мимо двух столкнувшихся машин, я облегченно прибавил газ, перевел взгляд… Мда-а-а.

То, во что он был одет, назвать шортами можно было с большой натяжкой. Скорее, домашние штаны, выцветшие, с заплатками разных цветов. Идти в этом школу… Хотя, действительно, какое мне дело.

Я решительно повернул направо.

– Ой, а мне…

– Помолчи. Посиди пока тихо. Я быстро. – Я затормозил у поребрика и вышел из машины, не забыв, впрочем, прихватить ключи.

Продавцы в магазинчике оказались понятливыми, и на все про все у меня ушло не больше пяти минут. Вернувшись, я перебросил крысенышу один из пакетов.

– Переодевайся. Быстро.

Он заглянул в пакет, неверяще посмотрел на меня. Мне вдруг показалось, что на миг в его тусклых, болотного цвета глазюках вдруг вспыхнула изумрудная искорка. Я зажмурился, помотал головой – привидится же такое. С чего бы вдруг никчемному выродку быть отмеченным Божественной.

– Где тебя высадить?

– Вон на том углу, если не трудно. Не надо, чтобы видели, что я… Сплетни потом будут и…

Он не договорил, но я понял. А ты неглуп, крысеныш. Я послушно затормозил в двух кварталах от школы.

– Спасибо вам. Я, наверно… Вы мне адрес дайте, ну где вас найти, я деньги вам отдам.

– Деньги?

– Ну вы же потратились. Эти вещи, наверное, очень дорогие.

– А у тебя они есть, деньги?

Надо же, а ты еще и принципиальный. Откуда такое у приютского? Насколько я знаю жизнь, ты сейчас должен еще раз описаться. От восторга.

– Немного, но я… Я частями…

– Послушай, – мне это начало надоедать. – Давай так. Ты мне конкретно сейчас ничего не должен. Считай, что это благотворительность. Но если мне вдруг от тебя что-то понадобится, то я тебя найду. Договорились? А сейчас дуй в школу, а то влетит.

Он подумал и решительно кивнул.

– Договорились. Только вы обязательно меня найдите. И еще, – он полез в рюкзак, – вот, – и протянул мне синий пластиковый контейнер.

– Что это? – не понял я.

– Я ведь должен вас отблагодарить. Вот. Это еда. Вы не сомневайтесь, она свежая, я сам готовил. Просто…

– Да понял уже, – перебил я. – Давай сюда. И брысь отсюда, я опаздываю.

Котенок фыркнул и послушно выметнулся из машины.

Я смотрел, как он бежит прочь. Уродливые серые уши, лысый хвост. Надо же – нелепый никчемный сфинкс сегодня отдал мне свой завтрак, как будто знал, что я позавтракать не успел. Я открыл контейнер – вареное яйцо, две странного серого цвета лепешки, маленькая булочка. И все? Неудивительно, что он такой заморыш. Принюхался – от лепешек пахло медом. Я решительно откусил – м-м-м. Вкусно.

Через две минуты контейнер был пуст. В отличие от моей головы.

Да, я знаю, что Керали любит пошутить. Вопрос – что мне теперь со всем этим делать.

***

«Один.»

***

Тагир:

Вот это что было, а? – думал я, замерев на углу перекрестка, где меня оставили, обдав выхлопом быстро удаляющейся машины. – Неужели случилось чудо и Божественная меня услышала?.. Не бывает так. А если бывает, то не со мной.

Мое фырканье привлекло пару косых взглядов, пока я торопился в школу, пробегая вдоль серой стены многоквартирного дома.

Сколько раз сегодня я навлек неприятности на собственные уши? Когда попал под машину – раз, когда меня чуть не достали эти высокородные – два. От Граса меня избавили, хотя бы на день – уйти от мести заклятого врага мне все равно не удастся – это три, до школы довезли – четыре.

И еще пять – одежда новая. У меня такой никогда не было.

Я оглядел короткие, подвернутые внизу шортики. Они выглядели почти как форменные школьные, но все же были гораздо лучше: тонкая прочная парусина, пара удобных карманов на молниях и модные в этом году разноцветные заклепки. Красивые! Да я и мечтать не мог, что когда-нибудь надену такое. Я чуть не мурлыкал от удовольствия, украдкой оглядывая вещь то с одного бока, то с другого, пока не споткнулся, озаренный внезапной мыслью:

«Кошмар! Я же в жизни не сделаю столько хорошего, чтобы расплатиться за благосклонность Божественной!»

В том, что всё это – чудесные подарки Мусалкаф, я нисколечко не сомневался. Она ведь все может, даже других попросит, если захочет, конечно.

Сегодня обязательно еще раз схожу в храм. Вот только что мне ей принести, кроме молока и свечи? Денег ведь нет совсем, хоть я и храбрился перед Старшим, пообещав вернуть долг.

Ой, а имя-то я у него не спросил. Вот балбес! Придурок! Как же я теперь его найду!..

Не найду, – вдруг понял я. Никогда не найду. Высокородного и такого красивого бенгала мне никогда больше не доведется увидеть так близко, как сегодня. Вот у кого глаза были действительно зеленые. На бирюзовой радужке расползшаяся паутинка желтых ниточек, придающая взгляду гипнотическую притягательность. Как и все представители своего рода, мой спаситель был крупным, высоким, с длинными лапами.

А когда он вышел из машины, то двигался как истинный хищник: плавно, грациозно, уверенно. Настоящий хозяин жизни. Настоящий бенгал. Старший.

К школе подошел вовремя. Звонок только успел запищать, как я метнулся в свой класс. Осторожно прикрыв дверь и опуская глаза под недовольным взглядом учителя химии, пробрался к своей парте в самом последнем ряду. Сердце колотилось как ненормальное, и оставалось только надеяться, что везение мое на сегодня не кончилось.

К счастью, Мусалкаф меня пощадила, учитель вскоре обо мне позабыл, погружая себя и класс в стандартную рутину лабораторной работы.

Поставив на листке номер класса и имя, я как обычно пропустил фамилию. У таких как я, нет фамилии.

Мои родители отказались от меня при рождении, лишив дома и любви… но я на них не обижался и иногда не забывал замолвить за них словечко Божественной. В конце концов, вероятнее всего, такие же сфинксы, и наверняка не знали, прокормят ли ребенка. А может, я у них был не первый, тогда я надеюсь, что моим братьям и сестрам повезло больше, чем мне.

Написав дату, я принялся отвечать на вопросы по прошлой теме. Но строчки так и плыли вязкой мутью черного на белом, ускользая от глаз и не давая понять смысл. В голове прочно засел этот умопомрачительный бенгал. Я даже не сомневался, кто приснится мне этой ночью.

День прошел как в тумане. Меня о чем-то спрашивали, я что-то отвечал, выходил к доске, писал еще один тест. Но все было тщетно, я не мог прекратить думать о нем.

Получив один неуд и предупреждение от учителя литературы, я расстроенно закинул рюкзак на спину.

Сегодня жизнь дала мне шанс, а я так бездарно его прошляпил. Не спросил даже имени! Какой же я неудачник…

Впрочем, везение тоже закончилось. На выходе из школы меня уже ждали.

Загораживая проход, стояли самые красивые кошечки школы – Агата и Алиса Сахно, близняшки-бурмы, в окружении своих подпевал. Обычно они меня в упор не видели, а тут…

– Ух ты, а выродок-то прибарахлился. Попку кому подставил, – пробасил незнакомый здоровенный девонрекс.

– Да вряд ли кто на такое позарится. Разве что извращенец, – радостно подшипел стоящий рядом перс Мартин Мурази. Этого я знал хорошо, и не сомневался, что именно он является организатором шоу.

Вокруг постепенно скапливалась толпа. Я почувствовал, как кто-то сзади чуть дотронулся коготками до моего правого уха. Осторожно. Предвкушающе…

– Что здесь творится? В чем дело? Ну-ка разошлись немедленно! – прорычал учитель физики Алекс Дьюк, здоровущий мейнкун, которого боялась вся школа. Народ тут же испарился, я воспользовался этим и сбежал.

***

От дверей приюта отъезжала та самая «Ламбу». А у лестницы в почтительном поклоне застыл наш директор, вислоухий фолд с бакенбардами. Из-за них казалось что он все время улыбается. Однако, это последнее, что можно было ожидать от господина Мердока. Он был такой же бессердечный и холодный, как и большинство сотрудников приюта. Только, пожалуй, будучи выше статусом, он превосходил их всех в умении оставаться безучастным к детскому горю.

Откланявшись, он развернулся и исчез в парадных дверях, оставляя меня на растерзание Антону Грасу, воспитателю, с которым Старший успел переброситься с утра парой слов, и которого я ненавижу. Он вечно придирается ко мне по мелочам и заставляет выполнять самую грязную и кропотливую работу.

– Воспитанник Тагир, к директору. Немедленно, – проскрипел Грас.

Похоже, на этом мое везенье окончательно кончилось.

Ой, Божественная! Не оставь меня!

========== Глава 4 Новость ==========

Тагир:

Я сидел в огромном кресле с высокими подлокотниками, сложив лапки впереди, стиснув колени и надеясь, что разговор не затянется.

– Тагир.

При звуке собственного имени я вздрогнул, поднял взгляд. Фальшивая полуулыбка приклеилась к нижней части лица директора, пока желтые, чуть сощуренные глаза смотрели на меня словно на букашку.

– Да, господин директор, – дрожащим голосом отозвался я.

Не знаю, почему, но этот иссиня-серый кот пугал меня гораздо больше, чем любой воспитатель или те придурки, что считали своим долгом задирать меня в школе.

– Несколько минут назад я имел весьма любопытную беседу с твоим… – он сделал паузу, предлагая мне продолжить, но от растерянности, я не смог вымолвить ни слова, – твоим знакомым. – Слабый, едва дребезжащий рык скользнул в конце фразы. Может, мне и вовсе померещилось. – И он желает взять тебя под опеку.

От подобной новости у меня нервно дернулся хвост.

– Как это?

– Именно так, как я выразился. – Гортанный рык всплыл отчетливее, лишая последних иллюзий. – Старший изъявил желание забрать тебя в следующий День милосердия.

– Но этого не может быть! – Словно громом пораженный, я вцепился лапками в кресло и чуть наклонился вперед. – Забрать меня?! Старший?!

– Ты обвиняешь меня во лжи? – Длинные усы дернулись, из-под напряженной губы мелькнул клык.

– Нет, конечно, господин директор, – тут же стушевался я, мои уши прижухли помимо воли, а взгляд принялся шарить по ковру с давно изученным рисунком. Выцветшие цепочки ромбов все так же прятались под креслом, не оставляя ни единой надежды нырнуть следом. – Просто я не понимаю, зачем старшему… сфинкс.

Как не прискорбно сознавать, но я самый жалкий из котов.

– Не прикидывайся святой простотой, – потянул господин Мердок, сверкнув на меня нечитаемым взглядом. – Нам ли с тобой не знать, для чего берут мальчиков из приюта.

Я сжался в кресле, едва заставляя хвост не дрожать.

– На свете существуют разные коты, Тагир. Кто-то восхищается длинной шерстью и острыми ушами, кому-то по нраву полосы и острые когти, – директор встал и медленно направился ко мне, – но есть и такие, кого тянет к разного рода уродствам, например, лысому хвосту…

Он ухватил меня за хвостик ровно посередине и принялся тянуть на себя, причиняя немного боли. Я терпел, сжав зубы, не смея шелохнуться.

– …огромным ушам, – выпущенные когти поймали краешек уха, заставляя меня застыть. Одно движение и кожа разойдется надвое, – костлявому телу. – Он обхватил меня впереди, касаясь груди через рубашку. Сердце подскочило к горлу, от страха я был готов потерять сознание. – Как ты ублажал старшего? Признавайся, – выдохнул в ухо директор.

– Ничего не было. Я бы никогда не перешел рамки дозволенного, – дрожа, словно струна, выдавил я, чувствуя как на лбу выступает пот.

– Лживый мальчишка, – директор отпрянул, не забыв зацепить когтем хвост, и вернулся в кресло. – Впрочем, правила ты знаешь. Если захочешь подать заявку на поиск опекуна в День милосердия, ты знаешь, какова цена в случае благополучного исхода.

Тусклые желтые глаза мерцали из-под полуопущенных век. Цену я знал.

– А теперь брысь отсюда.

Второй раз просить не пришлось. Я вылетел, ошалевший, не веря, что остался цел.

Направляясь в общую комнату для старших, я размышлял над словами директора.

Этот бенгал пожелал взять меня в семью. Но для чего?

К сожалению, нельзя отрицать истинности слов директора. Приютских несовершеннолетних котят, таких как я, часто брали именно для удовлетворения физических потребностей и, конечно же, тяжелой работы – никто не собирался кормить задаром, даже если приходилось оттопыривать хвост.

Слыхал я и про счастливые истории, когда наши попадали в хорошие руки, но прекрасно понимал, что это были очень красивые коты и кошечки, жемчужины среди навоза, иногда отыскивающиеся в Домах милосердия. На моей памяти было лишь одно исключение, когда в семью забрали маленького хромоножку Элли. В большинстве же случаев приходилось работать до свезенных когтей, предоставляя себя в пользование любому в семье по первому требованию. Ведь статус ты получаешь самый низший.

Если бы Старший брал меня просто для грязной работы, я был бы рад. Трудиться я любил и меня это нисколько не пугало. Лентяем, отлынивающим от собственных обязанностей, я никогда не был и таких не любил сам. Но что, если он по какой-то причине решил взять меня как игрушку?.. И что будет, если я ему не понравлюсь или надоем? И сколько котов в его клане?

Хотя, если судить по возрасту, у бенгала вряд ли есть свой клан. Скорее всего, он подчиняется отцу, а может, и деду. Тогда там должно быть много котов… и каждый, если захочет, сможет отогнуть мне хвост и поиздеваться, и наказать, и даже покалечить. О еще более ужасном исходе думать совсем не хотелось.

С другой стороны, я же не привлекательный, и поэтому возможность стать общей подстилкой невелика. Знай я это наверняка, может, и ушел бы давно из приюта… А может, не зря я встретил этого бенгала…

Ох, трудное решение…

А еще за то, чтобы подать заявку на поиск опекуна, существует непреложная цена. Именно на это намекал директор в кабинете.

Любой котенок, достигнув возраста двенадцати лет, имеет право подать прошение о том, что хочет в семью. Тогда раз в три месяца он получает шанс отыскать тех, кто согласится его взять, и навсегда покинуть стены приюта. Если же до шестнадцати лет его не забирают или котенок не подавал заявки, то по завершению обязательного образования и годичного обучения он, если очень повезёт, отправлялся работать в другие приюты. Либо его приспосабливали к общественно полезному труду – озеленение города, очистка улиц, вывоз мусора или любая другая черная работа, на которую приличные коты не соглашались.

Многие не желали такой жизни, считая это дорогой прокаженных. Но я не видел ничего плохого в том, чтобы стать воспитателем и присматривать за молодняком. Маленькие котята мне нравились, и это был прекрасный путь – помочь тем, кто действительно нуждается. Я бы хотел стать для кого-то тем, кого не было в моей жизни. И потому никогда не подавал заявку.

Тем же, кто отыскивал опекунов и отправлялся в новый дом, приходилось вначале поднимать хвост перед всем персоналом приюта. Первым был директор, затем присоединялись остальные желающие.

Опекунам говорили, что котенок будет передан им через три дня, что необходимо подготовить бумаги, собрать вещи, попрощаться с друзьями и свыкнуться с мыслью, что будешь жить в клане. На самом же деле бедолагу имели все, кто хотел и как хотел. Некоторым симпатягам доставалось особо сильно.

Я сам видел, во что превращались гладкие загривки и задние проходы, которые малыши старательно прятали за хвостиками, стыдясь позора. Разодранные, расцарапанные, развороченные – от одного вида становилось плохо, не представляю, что чувствовали они.

Естественно, и будущая приемная семья оставалась недовольна, считая, что вид котенка является следствием чересчур распущенной жизни, и поэтому начинала с наказания. Рассказать, в чем было дело, никто не решался. Каждому покидающему приют доходчиво объясняли, что сделают с теми, кто остался.

И все молчали, создавая замкнутый порочный круг.

Нет, скопом нас не насиловали, потому как каждый выпускник проходил медкомиссию перед профессиональным назначением. Приют был обязан сохранять нашу невинность, считая обратное недозволительным поведением. Потому насиловали только тех, кто уходил сам.