Текст книги "Поймай судьбу за хвост! (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Ага. – Я кивнул. – Ну я пошел?

– Давай. – Старший положил мне руку на плечо, сжал легонечко и подтолкнул. – Вперед.

И я пошел. Вместе со всеми остальными первокурсниками. Сначала в парадный зал, где ректор Академии, пожилой представительный бурмил поздравил нас с поступлением, а затем в аудиторию, где мне повезло занять место на первом ряду. А потом вошла немолодая, но очень красивая бенгала, и я завис, потому что на лацкане ее пиджака красовалась маленькая бриллиантовая брошь в виде короны. Кто-то сзади шепотом выдохнул: “принцесса”. Вот это да!

– День добрый, первокурсники, – произнесла она. – Я Тамара Аган Леста, ваш декан и преподаватель теории искусств. Хочу сразу предупредить всех, кто думает, что может числиться на факультете за счет своего происхождения или денег – у вас не получится. Мне не интересны ни ваши связи, ни форма ваших ушей. – Она обвела взглядом аудиторию. – Меня интересует только одно – ваши знания. И тем, кто пришел сюда в надежде побездельничать, лучше уйти сейчас, чем быть отчисленным с позором после первой сессии. Всем понятно? Ну что ж, приступим. Тема сегодняшней лекции – художественные науки и их классификация.

***

Дни понеслись, как снежный ком с горы. Я вставал в шесть утра, готовил еду и отправлялся на занятия. Иногда меня подвозил Старший, когда ему было по пути, но чаще я шел пешком, через старый парк, не менее древний мост и два квартала – это было проще, чем ехать на автобусе через весь Старый город с его узкими улочками. Обратно тоже шел пешком – в будние дни это была единственная возможность погулять, да и знания в голове легче укладывались.

Учиться мне нравилось. Я слушал лекции, ходил на семинары, по вечерам зарывался в книги, стараясь заполнить пробелы в своем образовании. Заодно разобрал домашнюю библиотеку – к моей радости, в ней оказалось немало интересных книг по предметам, которые нам преподавали, и это постепенно сказывалось на моих оценках.

Если вначале я пару раз схватил “шестерку”, то теперь в журнале знаний гордо красовалась цифра “восемь”. А “девятки” начинали ставить только после второго курса, так что к концу октября я неожиданно для самого себя оказался вторым учеником на потоке. Первой была Тиринейя Тесс Муртази. Жена Мартина.

Непонятно почему, я поначалу ждал неприятностей именно от нее. Но рыжеухая голубоглазая аристократка-перса неожиданно оказалась умной, хоть и стервозной кошечкой, причем с чувством юмора. Мы не подружились – слишком многое нас разделяло, но относились друг к другу с уважением, будучи соперниками. Сам же Мартин – мы пару раз пересеклись после занятий – обычно шипел что-то мне вслед, не делая, впрочем, попыток приблизиться.

Год незаметно подходил к перелому, уже начало холодать, по утрам на осенней траве можно было увидеть иней. Казалось, жизнь идет в уже привычном ритме, но как-то вечером вдруг позвонила Вера с просьбой о встрече.

***

Подруга заметно нервничала, даже руки тряслись.

– Я вчера была в полиции, – начала она, – Элли убили.

Я охнул. Элли выпустился из приюта двумя годами раньше нас. Маленький, хромоногий, удивительно добрый смесок. Его обожали воспитанники и не трогали воспитатели. Он умудрялся найти общий язык со всеми, даже самыми необщительными детьми. И когда его забрали под опеку, никто даже не позавидовал, наоборот, вместе помолились Божественной, прося у нее благословения для Элли. И его убили? Не может быть.

– Помнишь, я говорила, что его семья живет в соседнем доме? Мы пару раз вечером прогулялись, в кино сходили, в кафешку. Вот. А его позавчера утром нашли, в заброшенном доме, еще живого. – Вера уже плакала. – Его изнасиловали, Таги. Порвали до ушей и бросили. Он в больнице умер, не приходя в сознание.

Я налил воды в стакан, подал ей. Она выпила жадно, успокоившись, продолжила:

– Так вот. Я когда в участке в коридоре сидела, разговор подслушала. Оказывается, это уже третий случай за этот год. И в прошлом было два. И полицейские определили, что действует маньяк. А потом из кабинета вышел Мердок. Злющий, аж искры от него летели. Зыркнул на меня и ушел. Так вот, оказалось, что убивают тех, кого из приюта забрали под опекунство. Из нашего приюта, Таги. Понимаешь?

– А как адреса узнают? Или это кто-то из… тех?

– Откуда я знаю, – Вера тяжело вздохнула. – В общем, сейчас в приюте полный разброд, проверка за проверкой, полиция чуть ли не прописалась. Я, собственно, к чему. Элли как-то обмолвился, что за ним кто-то следит, мы еще посмеялись тогда про тайного поклонника. Поэтому… будь осторожней, ладно? Я вот себе смотри что купила. – Она приоткрыла сумочку и показала мне небольшой шокер.

– Ого, – я осторожно дотронулся до опасной игрушки. – А пользоваться умеешь?

– А здесь ничего сложного, две кнопки, одна включает, другая наоборот. Ладно, мне уже бежать надо. Я еще хотела… ты на поминальную службу придешь?

– Да.

– Ну там и договорим. – кивнула подруга. – А пока будь осторожен, Таги. Пожалуйста.

========== Глава 20 Старый знакомый ==========

Ракеш

«Сто пятьдесят три креда на канцелярские расходы, еще тысяча пятьсот на топливо, две тысячи страховка и шестьсот дворнику. Итого… И где еще восемьсот четыре?»

Третья попытка, как и две предыдущие, закончилась отрицательно – баланс сводиться не желал. Итоговая строка в правом столбце все также издевательски отсвечивала красным.

Я с отвращением посмотрел на стопку счетов. Ну вот где была моя голова, когда я решился на эту авантюру с переездом?

Нет, идея первоначально была хорошая, даже очень. Расширение производства в условиях нарастающего спроса на наши услуги было более чем необходимо. Вот только я не учел, что авторемонтная мастерская и производственная фирма с полусотней рабочих весьма отличаются в плане статей расходов. И в итоге, несмотря на то, что очередь заказов расписана на год вперед, свободных денег сейчас с трудом наскребется, чтобы выдать зарплату рабочим. На служащих уже не хватит. И на краску тоже. А еще новый гравировальный станок послезавтра привезут.

Мда.

И виноват в этом я сам. Надо же, как последний дурак повелся на сладкие речи лживой кошки.

Услуги нанятого детектива встали мне в немалую сумму. Еще дороже обошелся подарок для Тагира. А уж расходы на его обучение… Нет, я ни секунды не жалею о потраченных деньгах, но от реальности не уйдешь – все это пробило немаленькую брешь в моих финансах.

И что теперь делать?

Мысли вновь вернулись к котенку. Вот он, за стенкой, крадется по коридору проверить, что я делаю, думает, не слышу.

Забавный. Не думал я, что он так в учебу окунется. Тамара его хвалит, говорит, один из лучших студентов на курсе. Умный, любознательный. И ушки у него такие привлекательные, нежные, мягкие, почти прозрачные. Так и хочется прикоснуться, погладить…

Стоп. С чего это я вдруг о его ушах думаю? Давно ни с кем не был, вот и мысли ненужные в голову лезут. Сейчас надо думать о другом – где взять денег. К близким родичам обращаться не буду, это даже не обсуждается, тетушки, разумеется, одолжат – и тут же доложат об этом родителям. Мнение отца мне безразлично, но вот мама… не хочу ее волновать. У приятелей занять – нет у меня приятелей, испарились, когда я из дома ушел. Значит…

Значит, надо идти в банк, за кредитом. А если не дадут? Или дадут, но проценты загнут немерено, слышал я о таких случаях. Или гарантов попросят, а где их взять? Опять просить Тамару о помощи?

Сквозь окно донесся звон городских часов. Полвторого ночи. Засиделся я, вот в голову и лезет всякое. Завтра со всем разберусь. Или нет, уже сегодня.

А сейчас спать. И Тагира шугануть, чтобы не шуршал по квартире в это время.

Тагир… Глаза у него интересные, темные и прозрачные одновременно, и носик такой смешной…

Зря я его тогда наказал.

***

Хорошенькая белоухая норга щебетала что-то о документах, рекомендациях, сроках подачи заявки. Я уже не вслушивался, все и так было понятно. Частные банки отличались друг от друга лишь цветом стен и степенью очарования менеджеров. Условия же предпринимательских кредитных договоров практически были одинаковыми.

«Двадцать пять процентов годовых и тридцать за сам кредит. Под залог недвижимости. Берешь сто тысяч, отдаешь почти вдвое больше. Они что, думают, народ считать не умеет? – мрачно думал я, направляясь к выходу. – Осталось только выяснить, какой из банков ближе к работе, и можно отдавать документы. Не надо будет коллекторам ехать далеко.»

Очевидно, что на таких условиях кредит я не потяну. Обратиться в государственный банк? Можно, конечно, но ждать придется долго. Деньги же мне нужны сейчас. Значит…

Я уже доставал комм, когда меня окликнули:

– Ракеш? Не может быть. Вот это встреча!

Я обернулся. От стойки ко мне торопливо шел невысокий, уже заматеревший, такой знакомый бенгал. Я расплылся в улыбке:

– Здравствуй, Баррат. Что ты здесь делаешь?

– Работаю я здесь. – Фыркнул мой собеседник. – Второй год уже. С тех пор, как мы с Нади развелись. Забыл?

Я сконфузился. Я в самом деле про него забыл.

Баррат Джер Джамали, бывший супруг одной из моих многочисленных тетушек, был прекрасно воспитан, учтив, играл на арфе, знал множество стихов и пользовался огромной популярностью у кошечек всех возрастов. Что, в конце концов, и привело его семейную жизнь к краху. Тетушка Надира, после того как застала своего мужа с очередной подружкой, выставила его из дома без вещей и блокировала доступ ко всем счетам. Пришлось бедняге идти работать. Впрочем, судя по костюму, он не бедствует.

– Ты кредит хочешь взять? Могу помочь.

– Хотел, – махнул я рукой. – Но на таких условиях проще сразу вам ключи от офиса отдать и уйти без денег.

– Ну да. Жизнь сейчас такая, всем кушать хочется. Что, очень деньги нужны? – спросил он. Я кивнул.

– Знаешь что, – чуть помедлив, сказал он. – Здесь немного не те условия. Пригласи-ка ты меня в гости. Посидим, перекусим, посплетничаем про жизнь, про деньги. Номер не поменял? – Я ответил отрицательно. – Так я тебе вечером позвоню.

И он ушел. А я, восхищенно покачивая головой, вышел на улицу.

Ну, Баррат, ну, пройдоха! Напросился на ужин, я даже не понял как. Что ж, придется его принять. И накормить. Ладно, с меня не убудет. А вдруг он действительно сможет помочь?

Бывший сокланник пришел в восемь вечера. Восхищенно цокая языком, обошел квартиру, отдал должное приготовленному Таги ужину, рассказал новости о наших общих знакомых. И только после десерта перешел к делу.

Оказалось, что льготные кредиты действительно есть. Но не всегда и не для всех. Только по рекомендации проверенного клиента или поручительству сотрудника банка. Такого, к примеру, как Баррат. И он прямо сейчас, руководствуясь исключительно благими намерениями, готов за меня поручиться.

– И все-таки, что ты хочешь? – устав от его красноречия, спросил я. – Я же тебя не один год знаю, ты никогда ничего просто так не делаешь.

– Ну должен же был я проверить тебя на устойчивость, – усмехнулся он, провожая взглядом уносящего посуду Тагира. – Хороший у тебя мальчик.

– Баррат!

– Ладно-ладно, – он прижал руки груди. – Десять процентов меня вполне устроит.

Я задумался. Десять тысяч сумма немаленькая. Но если я пойду официальным путем, то траты будут намного больше. И свой человек в банке тоже не помешает. С одной стороны, условия более чем выгодные, с другой – Баррат это Баррат.

– Ты подумай, – сказал он, подметив мои метания. – Хорошо подумай. А завтра позвонишь и скажешь, что надумал. Только не тяни с ответом, сам понимаешь, вопрос деликатный.

Я проводил Джемали до дверей дома, вернулся в квартиру. Постоял у стены, задумавшись, потом пошел на кухню. Да или нет, принять или отказаться – я не знал ответа.

Тагир стоял у раковины, намывая посуду. Может, у него спросить, как в детской игре – да-нет, черное-белое.

Я не успел. Таги повернул ко мне насупившуюся мордашку.

– Этот ваш родственник, он все врет, – выпалил котенок на одном дыхании.

========== Глава 21 Западня ==========

Тагир:

Я едва смог выносить дурно пахнущую ложь, распространяющуюся по квартире словно удушливый дым. Но помня прошлый урок, я не стал уличать в неправде гостя Ракеша в лицо, хотя очень хотелось, чтобы он захлопнул свой мерзкий рот и не осквернял уши честных котов.

Он не понравился мне сразу, как только переступил порог нашего дома. А после сверлил меня насмешливым взглядом, стоило Ракешу отвернуться. Точно так же, как смотрели на меня многие в академии. Презрительно, но с любопытством, наверное, в надежде укусить побольнее исподтишка.

Все время, пока я накрывал на стол и прислушивался, я думал над тем, чтобы вовсе промолчать, раз уж Старший глух к моим словам. Мне бы следовало просто прикусить язык и позволить ему разбираться с родственником и грядущими проблемами самостоятельно, но… Но ведь я теперь его семья.

Мне стоило огромных усилий дождаться пока пришлый кот покинет нашу квартиру, а затем я сказал, что должен был, зная, что может произойти.

– Этот ваш родственник, он все врет! – пылая негодованием, выпалил я.

***

“Интер-р-ресно… Ну что же, пусть будет засчитано. Пять.”

***

Готов поклясться, что в глазах Старшего сверкнула зеленая молния, его тело чуть заметно напряглось, выдавая смену настроения, но пока он находил силы сдерживаться.

– Таг-гир, – он протяжно выдохнул, раздувая ноздри, словно бык. – Нельзя. Говорить. Такое. Без. Оснований.

Я опустил взгляд, вернувшись к мытью посуды, намеренно не воспользовавшись машиной – другого способа справиться с эмоциями и не накинуться на этого подлеца Баратта я не нашел. С тем усердием, с которым я тер уже давно чистую тарелку, я рисковал проделать в ней дыру, но меня мало волновало, как это выглядит со стороны. Щеки пылали, обида сдавила горло.

Я не ждал конечно же, что он поверит, но… но слезы застили глаза.

– Тагир. Почему ты каждый раз обвиняешь кого-то во лжи? С Ларитой ты оказался прав, но ведь мы оба понимаем, что это была чистая случайность.

Резко поставив тарелку в сушку, я схватился за нее обеими лапами. Я задыхался не от нехватки воздуха, от боли.

– С тобой все в порядке? – чужая лапа легла на плечо.

– Не трогайте меня, – слезы скользили по щекам, но глаз я не поднимал, уставившись в злосчастную раковину.

Это и было моим местом в жизни, и на собственное мнение я, видимо, не имею никакого права. Мое слово против слова чужого кота, пусть и бывшего сокланника Старшего, ничего не стоило. Хоть и ношу теперь фамилию, но я никто.

Лапы обреченно соскользнули вниз. Едва это случилось, я развернулся и юркнул в дверь, спеша исчезнуть в собственной комнате. Жаль, что не навсегда.

Ракеш:

Снова эти дурацкие обвинения. Такое чувство, будто он нарочно хочет меня позлить. Ведь знает, что может случиться, и все равно поступает так, намеренно вызывая мой гнев.

В голове пульсировало от усталости. Ссуда нужна была позарез. Скоро конец месяца, а значит, определенные выплаты. Вся эта головоломка с банками и так достала, а теперь еще предложение Баратта с выгодой для нас обоих… Тагир мог попридержать свой язык хотя бы сегодня.

Не раздеваясь, я повалился на кровать.

Он не может не понимать, что я снова могу прибегнуть к ремню. Услужливая память подкинула воспоминание о том, как выглядел младший после…

Божественная, ведь ему было очень больно…

Голова болит…

Все это не имело никакого смысла…

Решив, что утро вечера мудренее, я погрузился в спасительное забытьё.

***

Утром, поднявшись пораньше, я освежился в душе и сел завтракать. Тарелка с свежеприготовленной, еще дымящейся глазуньей пришлась кстати. Неторопливо жуя, я напомнил себе, что являюсь Старшим, следовательно, никаких скоропалительных решений принимать не должен. Случай с Ларитой все же научил меня кое-чему.

Прежде всего, я внимательно изучу предложение Баратта и попытаюсь собрать больше информации в самое короткое время, чтобы тот ничего не заподозрил. А потом поговорю с Тагом серьезно. С его враньем нужно что-то делать.

Дело не отставало от слова, и я принялся разбираться с займом и возможными последствиями при различных стечениях обстоятельств. Пришлось потрясти старых знакомых, повидаться с не самыми приятными товарищами и пообщаться с еще менее интересными личностями, пока, наконец, мне не порекомендовали одного старого фолда.

Бывший банковский служащий, давно вышедший в отставку, оказался настоящим пройдохой. Выведав у меня чуть ли не всю подноготную, он выставил счет еще до того, как я успел задать хотя бы один вопрос. Возмущенный такой наглостью, я не выдержал:

– А за что конкретно вы предъявляете такой счет?

– За помощь, мой мальчик, – бессовестно ответил новый знакомый.

– И в чем же именно она заключается? Я даже не успел изложить суть вопроса!

– И не надо, мне и так все понятно, – отмахнулся седоухий старик. – Тебе предложили сыграть в откат. Твой так называемый партнер получит небольшую прибыль… однако еще большую прибыль он получит от банка, когда ты попадешь в список неблагонадёжных и по истечении первого срока выплат тебе выставят другую сумму, вовсе не ту, что заявлена на одной из первый страниц крупным шрифтом.

– С чего вы взяли? – насторожился я.

– Я знаком с этой программой. Действительно, не самый плохой вариант, если ты подходишь под внушительный перечень критериев, которые позволят не снимать с тебя дополнительный к основному процент.

– Дополнительный процент?

– Конечно.

– И как он расчитывается?

– Исходя из пунктов, которым ты никак не соответствуешь. К примеру, твой возрастной порог добавит одну сотую процента. Мелочь, согласен, но не торопись ухмыляться. То, что в твоем клане менее пяти членов, пусть ты и Старший, добавит еще немного, а точнее, три десятых процента. А к тому же, ты не состоишь в браке, и это очень серьезный пункт, он будет стоить тебе еще одиннадцать процентов.

– Одиннадцать?!!

От внезапного понимания шерсть на загривке встала дыбом.

Фолд снисходительно кивнул:

– В общем, если все тщательно подсчитать, вся выгода для тебя развеивается, а вот твой псевдодруг получит обещанные десять процентов еще до того, как ты узнаешь о подвохе. Я уверен, что он забыл упомянуть список критериев для заемщика, – кот смерил меня скучающим взглядом, только для того, чтобы убедиться в своей очевидной правоте.

Зубы сжались: «Ну, родственничек…».

– Так вот, помимо этих десяти процентов, он еще получит бонусы от банка, ведь ты вернешь много, очень много денег, а его премиальные вырастут соразмерно твоим возвратам. Ты будешь работать, не разгибая спины, а он прекрасно на этом наживется. Ведь ты не захочешь объявлять себя банкротом и распродавать имущество с молотка? А значит, вылезешь из кожи вон, но найдешь деньги.

На миг в голове мелькнула картина, как я униженно прошу отца о помощи… свернул бы шею Баратту прямо сейчас.

Фолд пододвинул ко мне расчётный слот. Я, не проронив ни слова, достал кредитку и расплатился.

Ирвин Бройс – так звали моего странного спасителя, вытащил толстую пачку бумаг из ящика стола и принялся ее листать, вооружившись ручкой. На некоторых страницах внизу он делал какие-то пометки. Я покорно ждал, понимая, что только что этот кот действительно спас мою шкуру от большой беды.

– Вот, почитай на досуге, обрати внимание на выделенные страницы. Текст довольно обширен и даже после тщательного, но единократного прочтения не все становится очевидным.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я. – Могу ли я еще раз обсудить с вами эту программу?

– Конечно, мой мальчик. Приходи, если старый бесполезный Ирвин тебе еще понадобится.

Лукавство приподняло складки усталого рта.

========== Глава 22 …раскрывай ворота. ==========

Тагир:

– Тагир Ракеш Нарад! – гневный голос вывел меня из задумчивости.

– Да! – подскочил я как ужаленный.

– Не изволите ли прекратить витать в облаках на моей лекции, – одернула меня мадам Исс Олеандр, преподаватель истории древних культур.

Эффектная Тиффани в черной шубе, покрытой налетом искрящегося в свете люминесцентных ламп серебра, стояла, расставив лапы на ширине плеч, прожигая во мне дыру взглядом.

– Простите, – еле слышно слетело с губ на выдохе, и я подавленно прижал уши к плечам.

– Лопухи завяли! – громко фыркнул кто-то с первого ряда лекционного зала, все дружно прыснули со смеху.

– Тихо! – оборвала веселье преподаватель и, бросив напоследок предупреждающий взгляд, вернулась к теме лекции…

Я присел на самый край скамьи, на которой с самого начала сидел в одиночестве, и уставился в конспект, что, к моему прискорбию, обрывался после вступительных слов о древних народах долины Сальгур – придется просить списать у одногруппников. Эта перспектива не очень воодушевляла, учитывая, что другие коты все еще смотрели на меня с откровенным пренебрежением и насмешкой.

Я с трудом подавил чуть было не сорвавшийся вздох, но вовремя опомнившись, захлопнул поплотнее рот. Не хватало еще, чтобы меня выгнали и сообщили об этом Ракешу…

После памятного визита подлого родственника (или знакомого, я так и не понял) в наш дом, мы со Старшим больше не разговаривали. Он вскакивал рано утром и садился за свои бумаги, разбросанные по всей спальне. Затем собирал их в охапку и куда-то уносился, не считая нужным даже сообщить мне об этом и уж, конечно, не предупреждая о том, во сколько вернется. Поэтому вчера, подогревая котлеты с рисом в четвертый раз, я все-таки умудрился их подпалить, проснувшись только когда с кухни потянуло горелым.

Но я зря беспокоился. Старший приполз домой еле живой и, усевшись на кухонный стул, начал бездумно запихивать еду в рот, уставившись в пространство задумчивым взглядом. Длинные усы и заостренные кончики ушей неустанно подрагивали; иногда он замирал и даже прекращал жевать, но через минуту или дольше снова оттаивал, возвращаясь к унылому ужину без основного блюда.

Старший явно не горел желанием говорить со мной… Да и о чем? До моих слов ему нет никакого дела, а свои домашние обязанности я стараюсь исполнять прилежно. Значит, и говорить со мной совсем не обязательно…

– Элла, – подошел я к одногруппнице после занятия.

Пятнистая бурмилла перевела на меня недоуменный взгляд янтарных глаз.

– Ты не могла бы одолжить мне конспект сегодняшней лекции, – как можно тише попросил я, застенчиво стреляя взглядом вокруг и надеясь, что мы не привлекаем внимания.

Бурма недовольно вздохнула и тоже зыркнула по сторонам. Пара котов не спешила покидать своих столов, несмотря на то, что вещи были давно собраны.

– У меня почерк непонятный, – отведя глаза, ответила кошечка, – и я не все внимательно записывала.

– Ничего. Я буду рад тому, что сумею разобрать.

Просить было неудобно, особенно видя нежелание Эллы не то что давать мне переписывать конспект, но даже разговаривать.

Однако выбора не было – Элла Керси была одной из тех немногих, кто хотя бы держал свое презрение при себе и не демонстрировал его слишком явно. Возможно, причина сдержанности крылась в том, что на иерархической лестнице бурмиллы стояли одной ступенью выше сфинксов. Второй причиной того, что я обратился именно к Элле было, что кроме прилежности и ответственности во всех отношениях, кошечка являлась еще и старостой потока.

Так что я засунул самоуважение с гордостью подальше. В конце концов, Элла ничего мне не должна.

– Пожалуйста, – от всего сердца попросил я, пытаясь склонить чашу весов в свою пользу.

Сжав губы в крепкую полоску, Элла после секундного колебания сунула мне толстую тетрадь.

– Вернешь ровно в пять, – четко потребовала она. – Встретимся у главных ворот, не опаздывай, – с этими словами она поспешила вниз по лестнице.

«Хотя бы одна удача», – печально хмыкнул я, торопясь покинуть аудиторию. Нужно успеть переписать столько, сколько смогу, на следующих переменах.

***

Ровно в пять я стоял у ворот. Занятия закончились десять минут назад и студенты торопились покинуть территорию академии как можно быстрее, но были и такие, кто задерживался в библиотеке или подходил к преподавателям, желая задать тот или иной вопрос.

Наверное, Элла тоже имела вескую причину чтобы припоздниться. На часах было пять минут шестого, когда с боковой аллеи к воротам подошли Мартин Муртази и трое его прихлебателей. О нет, только не это!

Я сделал шаг к стене и опустил взгляд, моля Божественную о том, чтобы они просто прошли мимо, но…

– Эй, лысый, ты чего там жмешься, поссать не можешь, что ли?

Четверка заливисто загоготали.

– У него, наверное, из-за ушей член такой маленький, что он никак не может его поймать.

Мерзавцы продолжали развлекаться за мой счет, а мне не оставалось ничего другого, как молча терпеть их издевательства.

Уйти я не мог – нужно непременно вернуть тетрадь. Ответить – себе дороже. К тому же я сильно сомневался, что они так просто отстанут. Стоит мне повернуться спиной и они поспешат воспользоваться случаем, еще хуже будет если я отойду дальше от академии. Уверен, единственное что их все еще сдерживает от лапоприкладства, это близость преподавателей и множество свидетелей вокруг.

– Эй, ты, отброс! Чего молчишь? Правда глаза режет?

Я старался не слушать их идиотскую болтовню, если бы еще щеки не краснели от стыда за прилюдное унижение.

Вдалеке, наконец, показалась Элла. Кошечка замедлила шаг, пытаясь разобраться в том, что происходит. Ее походка стала напряжённой. Бурмилла шла не одна, рядом ей на ушко что-то шептала пушистая перси.

Они приблизились к нам, но в последний момент Элла опустила взгляд и прошла мимо. Что ж, я ее не виню. Оскорбления прилипают тем лучше, чем меньшим количеством шерсти располагает шкура.

– Куда уставился, чучело? – грубо окрикнул Мартин, снова возвращая меня в неутешительную реальность – проскочить мимо, как это только что сделала бурмилла, мне не удастся. – На кошечек заглядываешься? – похоже, он успел заметить брошенный искоса взгляд и презрительно хмыкнул.

– Да ему ни одна кошка не даст, вот и зырит издалека. Ты себя в зеркало видел, крыса облезлая? – дружный рев поддержки сопровождал выпад обидчика.

Когти чужих слов неприятно царапали кожу, как бы отчаянно я не стремился пропустить оскорбления мимо ушей. Не выдержав, я рванул обратно в академию. Погони не было, похоже, великосветские подонки удовольствовались парой едких замечаний по поводу моей внешности и несуществующей сексуальной жизни.

Проведя в кабинке туалета около получаса, я, предварительно оглядевшись и убедившись, что территория пуста, направился домой.

========== Глава 23 Озарение ==========

Ракеш:

Вечером четверга я вновь встретился с господином Ирвином Бройсом.

Два дня напряженных метаний в поиске возможного кредитора ничего не дали. Оставалось три варианта – звонок отцу, займ в том самом «Консалтбанке», где работал Баррат и…

Про третий вариант не хотелось даже думать.

Квартира вместе с собранием коллекций досталась мне по завещанию прабабушки. Я легко мог найти желаемую сумму, выставив на аукцион картины или мебель, а деньги, полученные от продажи девяти статуэток Божественной из драгоценного велирийского фарфора, вообще позволили бы безбедно существовать до конца жизни… вот только что это будет за жизнь. Как я потом детям – ведь будут же у меня когда-нибудь дети, – в глаза смотреть буду. Они же от меня отрекутся, и будут правы. Разбазарить наследие предков – ну уж нет!

Лучше я к отцу на поклон пойду.

С этим все хоть заранее известно – меня ждет два часа непрерывной нотации о том, что я редкостная бестолочь, что своими действиями позорю древнейший и благороднейший род, что из-за меня страдает репутация сестер, что… В общем, перечисление всех моих грехов пополам с нескрываемым удовлетворением от моей неудачи. И я бы мог это вытерпеть, в конце концов, не в первый раз, если бы не здоровье мамы. Отцу ничего не стоит довести ее до сердечного приступа – и публично обвинить в этом меня. Одного печального опыта мне достаточно. Повторения я не хочу.

Поэтому остается вариант номер два. И будь, что будет.

***

Мы сидели в гостиной. Старый фолд неторопливо пил красный чай, откусывал по кусочку от свежевыпеченного тыквенного пирога и явно наслаждался происходящим. Я терпеливо ждал, пока он насытится и перейдет к делу.

Глянул на лежащую рядом с ним папку, перевел взгляд на собеседника – из-под седых бровей неожиданным лукавством сверкнули оранжевые глаза. «Вот же хитрюга, нарочно время тянет», – мелькнуло в голове. Старик фыркнул и вернулся к пирогу.

– Что ж, спасибо за угощение. Прекрасный пирог, – наконец произнес он, когда я уже был готов на стенку лезть от нетерпения. – Передай тому, кто его пек, от меня благодарность. Завернешь мне кусочек на дорожку?

– Да хоть весь забирайте, – радостно отозвался я. – А поблагодарить можете лично. Тагир! – позвал я котенка.

Явившийся на зов Таги (под дверью, что ли, подслушивал) смущенно выслушал благодарность, быстро собрал посуду и вымелся в коридор, пообещав упаковать пирог как можно скорее. Фух-х-х! Официальная часть закончилась.

Я повернулся к Бройсу – и оторопел: от благодушного старика не осталось и следа. Сейчас передо мной сидел профессионал, готовый к работе. Даже глаза поменяли цвет с оранжевого на лимонный. Ничего себе!

– Ну, мальчик, я так понимаю, ты решил рискнуть? – насмешливо спросил он.

– Да, – ответил я, изо всех сил стараясь собраться. – Я, конечно, понимаю весь риск, но…

– Оставь объяснения, мне это не интересно. Ты решился, значит, будем работать, – жестко произнес фолд. – Ручку только мне дай, я свою дома оставил. Начали!..

Через два часа напряженной работы я готов был пасть на колени и признаться господину Бройсу в вечной любви.

Фолд ухитрился снизить дополнительный процент с двадцати семи до девятнадцати, и все это в рамках действующего договора! Невероятно! И, судя по его чрезвычайно довольной морде, это был еще не предел.

– Ну вот и все, что я могу, – произнес он, отложив ручку и устало потирая глаза. – Остальное зависит от тебя. Сумеешь за два дня найти себе мужа или жену – сбросим еще одиннадцать, итого десятка основного плюс восемь дополнительный, и эти пройдохи ничего не смогут сделать. А главное, когда будешь подписывать договор и передавать деньги, обязательно включи диктофон, а лучше камеру куда-нибудь в уголок поставь, да вот хоть на ту картину, никто и не заметит. В воскресенье вечером жду твоего звонка.

***

Найти мужа. Или жену. Нет, лучше мужа, меньше капризов. Хотя – смотря какой муж.

И где?! Где я должен его искать!

Выйти на улицу, подойти к первому встречному и попросить его руки? В лучшем случае меня пошлют, в худшем – согласятся, и я наверняка наживу на собственные уши еще больше проблем.

Позвонить в агенство? Оттуда, задрав хвосты, мигом прибежит сотня кандидатов в мужья, причем с хозяином во главе. Вдруг вспомнилась Ларита, я поморщился – нет уж, не надо мне такого счастья. Спросить у Тамары, вдруг у какой-нибудь из ее приятельниц найдется подходящая кандидатура, чтобы…