Текст книги "Поймай судьбу за хвост! (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Что будем смотреть?

– На твой вкус.

Я наугад выбрал фильм о любви, где главный герой, на самом деле являвшийся божеством, пришёл в мир смертных, чтобы испытать счастье простых котов. И влюбился.

С замиранием сердца я наблюдал, как двое на экране смотрят друг на друга. Слов почти не было. Да они были и не нужны – всё говорили их взгляды.

Мне вдруг очень захотелось посмотреть на Старшего, пригревшего меня под лапой, а когда повернул голову, оказалось, что он тоже смотрит. Пристально. Как Божественный кот на серую беспородную кошечку.

Он не шелохнулся и, я почувствовав прилив храбрости, сам потянулся навстречу и лизнул его подбородок. Старший печально вздохнул:

– Не надо, Таги.

Сердце сжалось – я опять сделал что-то не так?

– Не знаю, о чём ты думаешь, малыш. Но… – бенгал медленно сглотнул, скользнув зелёными глазами по моим голым коленкам, дома я всегда носил шорты. – я очень соскучился и мне трудно держать себя в руках.

Смысл слов дошёл почти сразу. А за ним пришло и понимание – Ракеш чувствует себя виноватым за тот, первый раз, и потому сдерживается. Но там, в коридоре…

Ох, я должен был честно признаться хотя бы самому себе, что мне было ужасно страшно. Ту ночь мне вряд ли удастся забыть… Но только вот сейчас я так хотел приласкать своего кота, что, крепко зажмурившись, снова лизнул его и, вдобавок, потёрся хвостиком о его плечо.

– Ты уверен? – напряженно спросил он, совершенно правильно расценивая приглашение. Я снова кивнул, не в силах отвести взгляд.

Ракеш, не говоря ни слова, привлёк меня к своим губам и стал вылизывать.

Каждая моя складочка, ушки, мордочка и шея испытали на себе прикосновения шершавого языка. Лапы гладили моё тело, и вот Ракеш уже стаскивает с меня майку. Минутой позже тихонько скрипнула молния на шортах.

Хвост нервно дёргался, но муж никуда не торопился, и вот я уже сам выкручиваюсь в его объятиях, стремясь потереться изогнутым хвостиком о его промежность.

Старший рыкнул. Совсем не страшно. Он будто показывал, как действуют на него мои прикосновения. И мне это было приятно. Я завалился на коленки, словно случайно, и вильнул попой.

Было стыдно и одновременно жутко волнительно, играть вот так со Старшим.

Он не спеша закусил мне холку, сдавливая кожу, но не прокусывая, и, придержав основание хвоста, потёрся там, внизу. Затем, накалив мои нервы до предела, вдруг разомкнул зубы у основания шеи, отпустил, но не позволил шевелиться, оставляя лапу на моей пояснице.

– Ой! – вырвалось у меня, когда я почувствовал шершавую горячую полоску языка, вылизывающую мою звёздочку.

Я вздрогнул, когда Старший проник в меня. Под кожей трещало электричество, и когда он снова закусил кожу, мой хвост уже сводило от судороги.

Ракеш упёрся своим естеством и толкнулся. Пупырчатое достоинство резануло болью, но лишь в первую секунду. Старший застыл, давая мне привыкнуть. А я всё слушал, как сильно колотилось любимое сердце, чувствовал, как будоражаще щекочет родное дыханье.

Я двинулся назад, вырвав у кота предостерегающий хрип.

А затем Ракеш стал проникать в меня все глубже, придавливая к полу всё сильнее. Он выходил почти полностью, а затем снова вколачивался во всю длину.

Меня выгибало дугой. В промежности жутко тянуло. Мне казалось, я никогда раньше не испытывал такого странного удовольствия. Ещё немного, и я мог не выдержать этой восхитительно давящей волны.

Ракеш отчаянно зашипел, вбиваясь в меня до одури и всё же прокусывая, хоть и слегка, шкурку на затылке. Кончил, его член окаменел на секунду, выплёскивая из раздувшегося канала горячее семя. И через несколько мгновений вышел, причинив лёгкую боль и заставляя думать, что всё закончилось – но вдруг муж перевернул меня на спину и вобрал мой отросток в рот.

От вида берущего у меня Старшего и невозможности происходящего я разрядился в тот же миг, чувствуя, будто меня огрело обухом по голове. В глазах вспыхнуло, и я бессильно обмяк, все ещё ощущая мягкие прикосновения ласкового языка в паху.

========== Глава 49 Привет из прошлого ==========

Тагир:

Утро было волшебным. Ракеш мурчал что-то нежное мне на ухо, гладил голый живот, вылизывая мордочку и позволяя выпускать когти из подушечек. Делать это в отношении постороннего кота, означало крайнюю степень агрессии, а с близким… с близким это говорило о сказочном удовольствии.

Удовольствии настолько сильном, что сводило каждую мышцу, и от того когти сами выступали наружу.

Конечно, я краснел, когда он сверкал на меня сумасшедшими глазами, а его лапа под одеялом опускалась гораздо ниже пояса. Он шептал мне о том, какой я горячий, и продолжал тискать в объятьях. Тискать до умопомрачения.

Ракеш был хуже валерьяны. У меня кружилась голова и хотелось…хотелось… ну, в общем, всего.

Увы, забыть о том, что солнце давно встало и нас ждёт новый день мне не позволили, впрочем, пообещав приятный вечер, если я буду хорошим мальчиком и сам немедленно выберусь из кровати. Немедленно не получилось, и потому исполнить задуманное пришлось Ракешу. Где он отыскал силы, не знаю.

День поплыл как в тумане, стоило упасть на скамью в аудитории, извинившись за опоздание. О чём вдохновенно вещал профессор, я не понимал, и мне бы, наверное, было очень стыдно, но… но на ум неожиданно пришло воспоминание о том, чего я стыдился вчера вечером, и последние мысли об учёбе ускользнули из головы, воспользовавшись моими огромными ушами.

Так продолжалось до четвертой пары.

В кармане вдруг завибрировал комм, и я, надеясь, что это Старший, поспешил заглянуть в сообщение. Лёгкое разочарование при виде имени Веры ещё не успело оформиться, как я открыл послание и пробежал глазами содержимое.

Сердце на миг остановилось.

Сразу после пары, которую просидел истуканом, я отправился в деканат, чтобы отпроситься. Сказал, что мне плохо, и, судя по взглядам, скользнувшим по моему лицу, мне сразу поверили и направили в медпункт. Туда я не пошёл, поспешив в больницу Святого Анука.

Именно там сейчас находилась Вера.

Отыскав этаж и палату, я, страшась, заглянул внутрь. Кошечка лежала на просторной кровати в окружении жужжащих приборов. Её худенькая лапка, подвешенная на небольшой высоте, была чуть согнута в локте. Голова обмотана бинтами.

«Божественная!»

Я вошёл. На полусогнутых лапах подкрался поближе, чувствуя, как в глазах начинает скапливаться влага. Слишком громко шмыгнул носом и разбудил Веру.

– Привет, – прохрипела она сорванным голосом и тут же закашлялась.

Я поспешил подхватить стакан с тумбочки и сунуть трубочку сквозь сухие потрескавшиеся губы. Вера сделала пару глотков и часто заморгала.

– Ты как?

– Нормально. Врачи говорят, полежу три недельки и домой. Рука, правда, будет заживать дольше, но жить буду.

– Что с тобой приключилось?

Вера, сжала зубы, и отвела взгляд в сторону. На грани слышимости произнесла:

– Это Грас.

Я ожидал услышать что угодно. Думал, её сбила машина, или она подскользнулась, упала с лестницы, но я никак не ожидал услышать это, уже полузабытое имя.

Вера не спешила объясниться – не знаю, давала ли она время мне или ей самой не хотелось об этом говорить.

– Как? – только и смог спросить я.

– Он подстерёг меня вечером, когда я возвращалась с работы. По пятницам я обычно беру сверхурочные и так совпало… или нет, что Грас поймал меня у парковки. Я трёх шагов не дошла до машины, – она сглотнула, продолжив: – Там глухое место, с одной стороны парк, с другой парковка… – подруга перевела дыхание. – В общем, поймал.

Спрашивать о том, что случилось дальше, было страшно, и потому я молчал, уставившись на загипсованную конечность. Тихое пиканье было единственным звуком, нарушавшим повисшую тишину.

– Он сказал, что ты следующий, Таги.

Кровь застыла в моих жилах и я уставился на Веру, так словно не совсем её расслышал.

– Ты… ты сообщила в полицию?

– Сказала, что на меня напал неизвестный.

– Но… но почему?

Недоумение сшибало с ног.

– Он пообещал, что если я скажу кому-нибудь хоть слово, он отыщет меня и прикончит. Что ему теперь терять нечего.

– Вера, – покачал я головой, – нужно сообщить. Его посадят и ни до кого он не доберётся.

– Я думала, что мы распрощались с ним, когда покинули Дом милосердия. А оно видишь, как вышло, – невесело усмехнулась она, её глаза заблестели. – Даже если его осудят, рано или поздно он выйдет, и что делать тогда? Кто защитит?

– Но как же господин Бройс? Он же наверняка сможет помочь.

Вера отвернулась.

– Он не может находиться рядом двадцать четыре часа в сутки, а это значит, рано или поздно этому гаду подвернётся шанс.

Страх – вот, что управляло Верой. Страх, душной волной окутывающий больничную палату и забивающий ноздри.

– Я предупредила тебя, Таг. Можешь рассказывать кому угодно – я не вправе тебе запретить. Но если ко мне придут, если спросят, я… я буду всё отрицать. Прости.

Видя, в каком состоянии подруга, я ни в чём не мог её винить. В какой-то степени она была права. Шанс того, что Грас может снова возникнуть в её жизни, конечно, оставался, и своим молчанием она пыталась избежать этой новой встречи, спустив ублюдку его зверство. Как же сильно он её напугал!

Окинув взглядом недвижимое тело под простынёй, я почувствовал, как от жалости сжимается сердце.

– Спасибо, что предупредила. Тебе что-нибудь требуется? Может, что-нибудь хочешь?

Покачав головой, Вера уставилась в окно, пряча текущие по лицу слёзы.

– Нет. Ирвин обо мне заботится.

– Я зайду завтра, хорошо?

Она не ответила, и мне пришлось покинуть палату, давая ей возможность выплакаться.

В полном раздрае чувств, едва волоча лапы, я брёл по улице. Что делать и как поступить, я не знал. Наверное, надо сказать Ракешу, и тогда мы вместе найдём выход… или, может, не стоит втягивать его во всё это? Вдруг Грас причинит вред и ему? Кто знает, на что сейчас способен этот ненормальный?

«Божественная, только не бросай меня сейчас.»

========== Глава 50 Вторая волна ==========

Ракеш:

Он пришел, когда день уже перевалил за половину. Тяжело ступая, прошел к бару, не спрашивая, налил полную рюмку коньяка, выпил залпом, повторил. Я поблагодарил Божественную за то, что сейчас обед, и его никто не видит. Выглядел друг так, что краше в гроб кладут.

Налил третью рюмку, но пить не стал, поставил на стол и посмотрел на меня мутно-желтыми глазами.

– Я в полиции был, давал показания, – тяжело выдохнул. – Комиссар сказал, что это не первый случай.

Я сочувственно кивнул – о произошедшедшем накануне уже сообщили в новостной ленте.

– Как Вера?

– В больнице. Лапа, два ребра и голова разбита. Ещё сотрясение мозга и ушибы по всему телу – ногами били.

– А… – я замялся.

– Нет, – ответил Ирвин на невысказанный вопрос. – Хвала Божественной, насилия не было, эту сволочь прохожие спугнули. Но ты слушай дальше. Делу присвоен спецстатус с грифом “Маньяк” и это уже шестое нападение на воспитанников Дома Милосердия. Причем на тех, кого взяли под опеку. Соображаешь?

Я охнул в голос. Божественная! Тагир!

– Вот именно, – Ирвин покрутил в лапе рюмку и отставил ее в сторону. – Полиция подозревает кого-то из воспитателей, но доказательств нет. А без них – сам понимаешь. Поэтому я дождусь, когда Веру выпишут, и увезу ее куда-нибудь подальше, с тетушками уже договорился. Тагира сегодня-завтра тоже вызовут, ты вместе с ним поезжай. И в эти дни постарайся одного не оставлять, мало ли.

Я кивнул, будучи не в силах говорить – горло перехватило. В памяти вдруг всплыл тоненький голосок: «…если мы покидаем приют до срока, то три дня до отъезда с нами забавляются все сотрудники…» и дрожь худенького тельца, прижавшегося ко мне. Как же звали того урода? Гос? Гас?

– Грас, – произнес я. Ирвин поднял голову. – Антон Грас, младший воспитатель. Я когда Тагира из приюта забирал, пришлось дать этому типу по морде за слишком длинные лапы.

– И он там до сих пор работает? – Друг заинтересовался.

– Откуда я знаю? Я там больше ни разу не был.

– Грас, говоришь? Где-то я это имя уже слышал. – Ирвин поднялся из кресла. – Съезжу я сейчас в этот приют, осмотрюсь. Всё равно пока делать нечего. А ты подумай над моими словами. И вообще, гляди за своим котенком в четыре глаза, оружие ему купи, охрану приставь или дома запри, но делай что-нибудь.

После ухода Ирвина я еще долго сидел в кресле, глядя в окно. Друг прав, надо что-то делать. Таги, Таги, такой маленький, такой беспомощный, как же уберечь тебя от этой беды. Запереть дома не получится, это однозначно. Охранник, наоборот, привлечёт внимание. Оружие… Надо забрать из сейфа «Коготь», отвести котенка в тир. Разрешение на него оформить. И заехать в оружейный, видел я там пару хитрых колец с потайными стрелками. Да, пожалуй, это вариант, хоть и не самый лучший.

Мои размышления прервал звонок комма. Звонивший представился комиссаром полиции, ведущим дело о нападении на Веру Меллер, и попросил о встрече. Ну вот и началось.

***

Тагир:

Веру выписали через две недели. Господин Бройс тут же увез её на побережье, по его словам, долечиваться и приходить в себя. Говорил он это с таким видом, что было ясно – подругу он от себя не отпустит. Вера только улыбалась, баюкая сломанную лапку. Надо бы сходить в Храм, помолиться за них, пусть будут счастливы. И про себя не забыть – столько всего произошло за эти две недели.

К нам в дом приходил комиссар полиции, тот, что ведет дело Веры. Сначала расспрашивал меня про приют и про воспитателей, про директора. Потом закрылся с Ракешем в его кабинете на целый час. А когда я попытался узнать, про что они там разговаривали, Старший пробормотал: «не бери в голову, не твоя забота». И на следующий день отвез меня в тир.

Вот это был спектакль. В смысле, я был главный клоун, а зрители катались со смеху, когда я пытался из той тяжеленной штуки, что мне там дали, попасть в мишень. Ну боюсь я этой хр… этого устройства, что поделаешь, не для меня это.

Ракеш, впрочем, долго не огорчался, завел меня в магазин по соседству и купил очень интересный комплект. Вроде бы обычные колечки, а повернешь – из них длинные острые шипы выскакивают и получается боевая полуперчатка. Я так понимаю, это мне для самозащиты, когда его рядом нет.

За подарок я, конечно, поблагодарил. Только… я же все-таки в приюте вырос. Нападать не особо умею, а вот защищаться – сколько угодно. И поэтому вдобавок приобрел шокер электрический и сигналку, на всякий случай. И диктофон в комме подключил.

Февраль прошел тихо, без происшествий и я потихоньку начал расслабляться. Совершенно зря, как оказалось, потому что в первый день весны…

========== Глава 51 Приглашение ==========

Тагир:

В первый день весны я стоял на мосту Странников и бездумно смотрел вниз. Река неслась бурным потоком, собирала прошлогодний мусор – сухие ветки, листья, какие-то коряги, которые затягивало в то и дело возникающие водовороты. Вторя перезвону башенных колоколов, радостно возвещающих о приходе весны, в голове билось мрачным набатом: «Божественная, что же я натворил!».

Ракеш рано утром уехал к какому-то важному клиенту. Уезжая, попросил меня не делать глупостей и ни во что не ввязываться. Я, разумеется, пообещал. И тут же вляпался в такое… причём по самые уши. И вот что теперь делать?

Прямо подо мной закрутило быстриной большую щепку, увлекло на глубину и выплюнуло уже осколками, повлекшимися дальше по течению, точно завораживая. Усилием воли я отогнал от себя мерзкий морок и быстрым шагом направился прочь, к суетным улицам. А ведь так хорошо утро начиналось…

После первой пары в аудиторию вошла госпожа декан и, окинув всех веселым взглядом, поинтересовалась, почему первокурсники до сих пор не на улице и не встречают весну согласно традициям Академии. И вообще, в курсе ли мы, что все оставшиеся на сегодня занятия отменены.

Народ радостно загалдел, похватал сумки и рванул на выход. Я шел последним, в дверях с сожалением оглянулся на пустой уже класс – следующей по расписанию стояла прикладная история.

Мне нравился этот предмет. И, что скрывать, нравился сам профессор Ларгин. Его было так интересно слушать, а еще интересней было наблюдать за тем, как он ходит по аудитории, размахивая лапами и щелкая по бокам хвостом, рассказывая о традициях закрытых общин. Или как сверкает своими разноцветными глазами, голубым и желтым, если кто-нибудь не может ответить на простой, по его мнению, вопрос.

Стоя в толпе студентов у ритуального костра, я то и дело обращал взгляд в его сторону. И почему-то совсем не удивился, когда он нагнал меня на полпути к дому.

– Любите ходить пешком, студент Нарад? – поинтересовался он.

– Не очень, профессор, но так быстрее добираться домой, – просто ответил я.

– Живете где-то недалеко?

– Да. – На светофоре загорелся зеленый. – В районе Красных башен.

– Ну надо же, – чуть протянул он, идя рядом. – Выходит, мы соседи. Я живу в районе Торговцев. Вы там бывали?

Я покачал головой. Район Торговцев считался относительно благополучным и славился кустарными мастерскими еще со времен Древней династии, но у Ракеша вечно не находилось времени, а идти туда в одиночку я не хотел.

– Зря. А хотите, я устрою вам экскурсию, – вдруг предложил он. – Как компенсацию за пропущенное занятие?

– Экскурсию? – От неожиданности я запнулся об поребрик, чуть не упал, но профессор меня подхватил.

– Ну да. Я же вижу, что вам нравится мой предмет, а в лавках за старым рынком можно найти немало интересного. Да и на некоторые дома стоит посмотреть, они были построены, когда Траэра еще не была столицей. Пойдемте, – продолжал соблазнять он, – пара часов, а потом я вас провожу. Или вас дома ждут?

Я колебался. С одной стороны, Ракеш настоятельно просил без него никуда не ходить, с другой – я же не один. Вряд ли еще когда-нибудь выпадет такая возможность: увидеть старые кварталы с таким провожатым. Да и Старший вернется только к вечеру. И как сказать нет любимому преподавателю, тем более, что он сам предложил?

Как же поступить?

– Ну что, – поторопил меня профессор Ларгин, – идете?

«Думай, котенок. Да или нет. Сейчас или никогда. Думай.»

Я на миг задержал дыхание… была не была.

– Да, профессор, – выпалил я на выдохе, – с большим удовольствием.

И мы пошли. Через мост Свиданий, направо и мимо старого рынка, в запутанный лабиринт старинных улочек.

Профессор оказался потрясающим гидом и я слушал его, открыв рот и растопырив уши. Казалось, мы действительно перенеслись в те времена, когда история города еще только начиналась. Улица за улицей, дом за домом, и у почти каждого дома есть своя легенда и своя мастерская, в которой производят то, что больше не делает никто. И еще сумашедшие запахи – море, нет, океан запахов: экзотические чаи, масла, мясная похлебка, горячие лепешки и что-то, не поддающееся определению. Это было невероятно!

Через два часа я понял, что переоценил свои возможности – ноги гудели от усталости, а мозг от избытка информации. Голова шла кругом от восторга, и, ко всему прочему, хотелось в туалет. Только этим можно объяснить, что я принял предложение профессора зайти к нему домой и отдохнуть, даже на секунду не задумавшись об уместности поступка.

***

Дом профессора тоже был невероятный. С улицы он казался одноэтажным, но во двор выходили уже три этажа. Я с восхищением осматривался по сторонам, выхватывая взглядом детали: просторный холл, пол, застеленный ткаными полосатыми дорожками, на окнах занавеси из тончайшего кружева, а сами оконные рамы выкрашены в красный цвет. В простенке узкий сервант, за его стеклянными дверцами прячутся морские раковины. Хотелось задержаться и как следует рассмотреть всю эту красоту, но профессор пригласил меня в гостиную, предложив отдохнуть, пока он распоряжается насчет обеда.

Через двадцать минут отдыха я заскучал, да и в туалет хотелось все сильнее, поэтому я набрался храбрости и вышел в коридор.

Туалет нашелся быстро, а вот профессор не находился никак. Я шел по полутемному коридору, мимо закрытых дверей, прислушивался – отдаленный шум улицы, скрип половиц, шорох в углу. Вдруг послышался металлический звяк и приглушенные голоса. Может быть, кухня, – подумал я и зашагал по направлению источника звуков.

Но это была мастерская. По стенам стояли шкафы, застекленные витрины, ящики, сундуки, в центре комнаты – длинный стол с закрепленными на нем инструментами и кучей свертков, ящиков и коробочек. У торца стола сидели двое, спиной ко мне – профессор, а прямо на меня смотрел… сфинкс!

Очень старый сфинкс. Он смотрел мне в глаза, а я застыл на пороге, не в силах пошевелиться.

– Здравствуй, котенок, – хриплым голосом произнес он, – вот я и дождался тебя.

========== Глава 52 Старый мастер ==========

Тагир:

– Здравствуй, котенок, вот я и дождался тебя, – хриплым голосом произнес он. – Долго же ты шел.

– А откуда я знал, что вы меня ждете. Могли бы и приглашение прислать, – неожиданно для себя самого огрызнулся я. По почти забытой привычке втянул голову в плечи, но старик лишь тихо хмыкнул в ответ на мою грубость.

– Надо же, какой храбрец. Арви, – обратился он к профессору, – сделай милость, поторопи повара. Почту посмотри заодно, а мы тут пока поговорим.

– Хорошо, магистр, – покладисто отозвался тот и поднялся со стула. Проходя мимо меня, он улыбнулся как-то виновато, но я не ответил – доверия и симпатии к нему у меня больше не было. Стоп. Магистр?

Старик меж тем обратился ко мне:

– Проходи, котенок, не стой на пороге. Тебя ведь Тагир зовут? – я кивнул. – А я Гиран Альдес. Слышал когда-нибудь?

Деревянной походкой я прошел к столу, сел, не сводя с мастера оторопелого взгляда. Ох!

Гиран Альдес. Легендарный Гранд-мастер камней, личный ювелир Императорского дома, создатель нескольких техник в ювелирном искусстве. Его работы стоили бешеных денег и уходили влет. Но уже несколько лет он делает только личные заказы – это я еще в приюте в одном журнале читал про него статью. С фотографиями. Пару дней потом ходил ошарашенный.

И вот теперь эта легенда со мной разговаривает, а я как дурак сижу, не в силах рта открыть.

– Рад встрече, господин магистр, – кое-как выдавил из себя.

– А уж как я рад, – парировал он. – С самого Нового года радуюсь. Тебе разве Джелла ничего не говорила?

Я напрягся, вспоминая тот разговор.

– Да, говорила, что мне надо свои умения определять. Но она сказала, что все в свой черед.

– Ну вот черед и настал. Взгляни-ка сюда, – он подтолкнул ко мне деревянный ящичек, – да не бойся ты, – добавил мастер, заметив мою нерешительность, – никто тебе здесь вреда не причинит. Расслабься, не думай. Смотри, трогай. И запоминай ощущения.

Я, повинуясь его требовательному взгляду, заглянул в ящик. И пропал.

Там лежали драгоценные камни. Разноцветной искрящейся грудой, переливающейся всеми оттенками цветов, даже в глазах зарябило. Проморгавшись, я стал перебирать их, сначало осторожно, потом все смелее.

Доставал один за другим, расматривал, клал обратно. Расхрабрившись, взял горсть и пропустил ее через пальцы, повторил. Радужный водопад послушно тёк из моей лапы. Это было… невероятно.

Только смешок мастера привел меня в чувство.

– Смотри-ка, освоился. Нравится? – Я кивнул, не в силах оторваться от зрелища. – А теперь сюда глянь.

Он подвинул ко мне другой ящик, я глянул: серые кристаллики… б-р-р, точно морозной иглой прошило. Вроде бы такие же камни, тот же блеск… только трогать их не хочется.

– Не нравятся? – Я замотал головой. – Хорошо. Смотри вот эти.

Старый сфинкс пододвигал ко мне ящик за ящиком, говорил названия камней. Одни были знакомы, другие я слышал впервые: эвклаз, таффеит, диаспор, родолит – звучало как музыка. Я трогал, прислушивался, одни притягивали, другие отталкивали, третьи не вызывали никаких эмоций.

На ящике с жемчугом я вновь завис, его блики и переливы завораживали. Различные оттенки белого, розового, серого, зеленого. Были даже черные и золотые жемчужины – по словам мастера, редкие цвета.

– Видишь, – говорил он, покачивая ниткой сиреневого жемчуга, – на первый взгляд вроде бы одинаковые, а стоит поднести к лампе, сразу понятно откуда они. Первые жемчужины, самые бледные, привезены с севера, а те, что посередине, добывали на юге, в Карберране. Заметил разницу?

– Да, – отозвался я, разглядывая горошины на свет. Они и в самом деле были разные.

– А теперь смотри, – мастер положил нитку на стеклянный круг с подсветкой, добавил к ней несколько золотых жемчужин. Я сморгнул – теперь все бусинки были одинаковыми. – А еще можно вот так…

Золотой жемчуг сменялся белым, черным, голубым, основа послушно окрашивалась нужными оттенками, я шалел от творящегося волшебства. Решившись, попробовал сам – жемчужины то сверкали острыми лучиками, то мерцали как звезды в облачную ночь, сплетались затейливым узором, разбегались паутинкой…

В общем, очнулся я только от внезапно ударившего в нос запаха еды.

– А я уже думал, тебя за хвост оттаскивать придется, – мастер улыбался, – понравилось?

Я кивнул – говорить не хотелось.

Ели молча. Мои пальцы все еще грело тепло, шедшее от жемчуга, а в душе прочно поселилось ощущение чуда. Чуда, которое может быть моим – только лапу протяни.

Может? Нет, будет моим.

– Ну что, пойдешь ко мне в ученики? – нарушил тишину мастер Альдес.

– Да, – я ответил не раздумывая. – А как быть с Академией? Я же только на первом курсе.

– Одно другому не мешает, – фыркнул сфинкс. – Будешь приходить, скажем, два раза в неделю, для начала. Домашних заданий я тебе давать не буду, дай тебе Божественная запомнить то, что получишь на занятиях. Еще дам несколько методик, чтобы чутье развивать.

– Чутье? – не понял я.

– Твой дар, разве ты еще не понял? Ты чувствуешь камни. Воспринимаешь их свойства, их силу, вон как от раухов отшатнулся, – он кивнул на ящик с серыми камнями. – Из камней много чего можно сотворить. Иной раз глянешь, вроде бы простенькая брошь, а удачу к себе притягивает – на всю жизнь хватит. А раз чувствуешь, значит, можешь работать с ними по-настоящему.

– Как вы?

– Как я. Такой дар, как у нас с тобой, редкость невероятная. И не говори об этом никому, даже близким, пока я не разрешу. Договорились?

Секунду помедлив, я кивнул. Да. Договорились.

В себя я пришел только на мосту Странников, когда уже начало темнеть.

Божественная, вот что же я натворил. Вот что теперь делать? Джелла же предупреждала, просила не торопиться с выбором.

…У каждого сфинкса есть дар, котенок, иногда даже несколько. Что-то получается лучше чем у остальных, что-то не получается совсем. Главное – найти свой и не ошибиться. Не торопись, пробуй себя в разных искусствах, говори с мастерами, только не торопись, не хватайся за первый же предложенный шанс. Сначала попробуй.

– А мне его предложат, этот шанс?

– Обязательно. Только не торопись, не говори да, пока не попробуешь все. У тебя есть несколько лет, чтобы определиться…

Голову вдруг пронзило острой болью – Ракеш. Как он отреагирует на это? Я ведь расскажу ему, не могу не рассказать. А вдруг он запретит занятия с мастером Альдесом, и что я тогда буду делать?

Он же просил меня не делать глупостей и ни во что не ввязываться. А я? И если рассказать про мастера, значит, придется рассказывать и про тайны сфинксов. А этого делать ни в коем случае нельзя, Джелла много раз это говорила.

Достал комм, набрал номер Ракеша, услышал в ответ: «Абонент вне зоны доступа», значит, где-то в дороге. Нет, лучше сначала поговорить с Джеллой, пусть отругает, пусть ударит, пусть хоть что. Только бы не эта неопределенность.

И я решительно повернул к старому парку.

========== Глава 53 Предчувствие ==========

Тагир:

Отправиться на ночь глядя в храм было не самой блестящей идеей. Но поговорить со жрицей очень хотелось, иначе, увидев дома Ракеша, я не выдержу первого же прямого взгляда и сознаюсь во всем. И Старший неодобрительно на меня посмотрит, и покачает головой и ничего не скажет.

В том, что он не поднимет на меня лапу, я ничуть не сомневался, но есть в мире вещи и пострашнее – например, когда самый дорогой кот смотрит на тебя с разочарованием.

А в последнее время у меня накопилось слишком много тайн. Я не мог рассказать Старшему всего о случае с Верой. Не знал, что делать со своей способностью слышать ложь. Теперь ещё эта необъяснимая тяга к камням, будь она неладна.

Нужно было во что бы то ни стало получить совет от разумного кота. А не рассчитывать на собственный куцый хвост, который, кажется, только и делал, что притягивал неприятности с успехом антенны, ловящей телеканал.

Позади хрустнула ветка. Я вздрогнул и судорожно оглянулся.

Никого. Показалось, наверное. Это просто птица или мелкий зверёк, обитающий в корневище старых деревьев. И всё же сердце застучало быстрее, поторапливая переставлять лапы, а не пялиться в темноту.

Света недавно вспыхнувших звёзд хватало, чтобы не сбиться с пути, но, помня, как я умудрялся заплутать даже днём, твёрдой уверенности в том, что я направляюсь прямиком к храму не было.

Снова хруст за спиной, и вспуганная птица, оглушительно захлопавшая крыльями, растаяла в густом сумраке.

«Ракеш», – захотелось позвать мне, но от страха стучали зубы, и я уже подпрыгивал на кочках, бросая судорожные взгляды назад. Только сейчас меня осенило, что в этой части парка, где не находилось ничего кроме храма, который давно закрыл двери для посетителей, деревья и кусты особенно густые, а тени пугающе длинные. И если кот не хотел уединения, то делать ему здесь было абсолютно нечего.

Мне это только кажется или позади меня раздаются глухие шаги?

Оглушительный щелчок очередной переломившейся пополам ветки толкнул сердце к горлу. От испуга я выронил зажатый в лапах комм, так и не успев набрать номер Старшего и повиниться во всех грехах.

Кусок пластика отлетел в сторону, я шагнул чтобы поднять его, когда чёрная тень хищно выплыла из-за дерева и замерла.

Нас разделяло не более пятидесяти шагов. Острые уши медленно опустились к голове, и я наконец понял, что всё это время меня преследовали, а я, как последний дурак, сам выбрал идеальное место для нападения.

Встрепенувшись, я развернулся и, зацепляясь острыми когтями за деревья, чтобы не упасть на сырую землю, бросился наутёк. Рюкзак соскользнул с плеча и остался лежать там же, где и уроненный комм. Только когда я стал задыхаться, не зная, сумею ли добраться до храма или уже в следующий миг меня схватят за шкирку, я вспомнил о шокере, купленном после нападения на Веру.

Вместо того, чтобы всё сразу рассказать Ракешу, я решил, что обойдусь небольшим прибором, который я носил с собой в рюкзаке. В рюкзаке, брошенном далеко позади.

«Божественная!» – взмолился я, мечтая не споткнуться. Так страшно мне ещё никогда не было.

Отчего-то я был полностью уверен, что Грас не оставит меня так просто, как Веру. Думать о том, что он мог со мной сделать, было ещё ужасней, и я просто летел вперёд, уворачиваясь от стволов и перепрыгивая через крючковатые сети выступавших на поверхность корней. Стоит мне только зацепиться и я…