Текст книги "Дотла (СИ)"
Автор книги: Balrosme
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)
– Да ты издеваешься! – зашипела вышедшему Кардо Рей, – что в слове «нахер» тебе не понятно, а?!
– Рей, – Кардо поднял руки, развернув ладони к девушке, – успокойся, ладно? Да, я действительно здесь, потому что сегодня день свиданий, и Кайло просил присмотреть за тобой. И я решил, что могу тебя подвезти. Смотри, дождь собирается, ветер холодный, а ты недавно переболела. Рей, – он подошел ближе к насупившейся и все еще плачущей девушке, – садись. Мы поедем домой. И поговорим. Просто поболтаем по-дружески.
На голову упала первая капля дождя, а особенно злой порыв сырого ветра заставил закашляться.
– Давай, – Кардо приобнял ее за плечи, подталкивая к автомобилю, – садись.
Рей скользнула в машину, села и отрешенно уставилась в окно. Истерика постепенно стихала, оставляя после себя опустошение, горечь и стыд.
– Вы поругались? – спросил Кардо, когда они выехали на шоссе, ведущее к городу.
– Да, – ответила Рей.
– Из-за, – Кардо замешкался, прибавил тепла в машине.
– Наркоты, которую передал Викрул! – зло выплюнула Рей, – из-за того, что Бен не хочет перестать, пока не поздно!
– Но уже поздно, Рей, – мягко произнес парень, заставив девушку похолодеть от этих слов.
– Но…
– Рей, ты, кажется, не совсем понимаешь, что связавшись с наркобизнесом нельзя перестать. Бен уже знает слишком много, чтобы его просто так отпустили. Мистер Сноук не делает подобных ошибок.
– Мистер…Сноук? – пробормотала Рей, – кто это?
Кардо помолчал, а потом ответил нехотя:
– Очень влиятельный человек. Он не отпустит Бена просто так. Никого из нас не отпустит.
Рей часто-часто задышала, чтобы только не разрыдаться от безнадежности этих слов, от страха, что сковал все тело, от стыда за злые слова, что сказала Бену. И оттого, что упрямо и эгоистично все равно не собиралась сдавать свои позиции. Она или наркотики. Бену придется выбирать, хочет он того или нет! И ей плевать на всех этих влиятельных людей!
– Бен ведь делает это и ради тебя тоже, – продолжил тем временем парень, – он очень тебя любит.
– Нет! – яростно сверкнула глазами девушка, – не надо говорить, что это ради меня! Это прежде всего он делает для себя! Потому что это легко и просто! Потому что он считает, что станет богатым и не отдаст взамен ничего! Но это далеко не так! Опасностей на этом пути гораздо больше, чем выгоды! И я не хочу иметь с этой гадостью ничего общего! Нет!
– Готова бросить его?
Рей закусила губу. Не готова. Не готова. Не готова! Черт! Она же любит его так сильно, так невыносимо остро, что задыхается вдали от него. Она так соскучилась по его улыбкам, по его голосу, по его сильным рукам. Но он гробит свою жизнь! Он гробит их будущее!
– Да! – хотела сказать уверено, а получилось надтреснуто и жалобно.
И слезы снова потекли по щекам.
Кардо лишь вздохнул в ответ. Остаток пути они проделали в молчании.
– Спасибо, что подвез, – тихо произнесла девушка, с ненавистью глядя на отчий дом.
– Всегда пожалуйста, – пожал плечами Кардо, – Рей, я прошу тебя только об одном: не принимай поспешных решений.
Девушка бросила на парня быстрый взгляд и стремительно выскочила из машины.
__________________________________________________________
1. Рей и Бен вспоминают 56 сонет У.Шекспира. Автор цитирует в переводе С.Я. Маршака
========== 7. ==========
Комментарий к 7.
Визуал: https://ibb.co/frGNbMP
https://ibb.co/JB9JcDp
Наверное, здесь уместно предупредить, что мораль Рей в этой главе может вызвать ряд вопросов. Я ее не оправдываю, но в принципе могу понять ее жесткость, доходящую до жестокости. Помним, где Рей выросла и что видела перед глазами все детство и юность. Приятного прочтения)
Рабочий день перевалил за вторую половину, когда это случилось. Подобно приливной волне между сотрудниками пробежал шепоток, наконец, достигая Рей, которая думала о чем угодно, только не о переводах.
Позавчера в обеденный перерыв она долго разговаривала с Фазмой. Подруга называла их с Кайдел кубинскими партизанками времен Че Гевары, спрашивала, почему они не рассказали ей, и сказала, что сама съездила к Пейдж.
– И что? – поинтересовалась Рей, уже по интонации Фаз понимала, что ничего.
– Ничего, – процедила подруга, – эта сучка при поддержке своей сестры пела мне, как она любит Армитажа и их ребенка.
– Чушь, – мгновенно отреагировала Рей, – ты же понимаешь, что чушь. Она хочет вытянуть из Хакса, как можно, больше денег, когда родится ребенок. На что только она рассчитывает, мне совершенно непонятно. Это же не первый ублюдок, рожденный в Лемон Гров, Хакс и не посмотрит в его сторону.
– А вот тут ты не совсем права, – вздохнула Гвен, – Хакс вырос все же в чуть более благополучном, чем мы квартале.
– Ой, только не говори мне, что это повлияло на его мировоззрение! – воскликнула Рей.
– Тем не менее, это так, – отозвалась подруга, – ему, конечно, плевать на Тико, но ребенок…
– Да у него скоро будет свой! – не выдержала Рей и повысила голос, – свой, Фаз! Да Кайдел с ума сойдет просто, если Хакс будет разрываться между их ребенком и этим ублюдком. Она же каждый день мне звонит, знаешь?
– Знаю, – вздохнула Фазма, – я тоже приезжаю к ней каждый день.
Подруга помолчала, а потом продолжила.
– Надо что-то решать.
– Предложить ей денег, – отрезала Рей, – за то, что не просто бросит Хакса, но и избавится от ребенка. И накинуть еще сверху, чтобы даже близко не подходила к Арми и его семье.
– Отказывается, – ответила Фаз.
– Угрожать, – в тон ей бросила Палпатин и продолжила, – Фаз, ты же наверняка знаешь нужных людей. Пусть поговорят с Пейдж, хорошенько объяснят сучке, что так не делается, что ее жизнь особенно много не стоит, и если она хочет эту жизнь сохранить, то должна быть покладистой.
– Я попробую, – ответила подруга, – не знаю, что из этого получится, но я попробую.
Два дня от Фазмы не было никаких новостей, Кайдел все так же звонила и тихо плакала в трубку, а Рей не знала, чем еще помочь подруге.
И вот теперь, оторвавшись от экрана компьютера, Рей с удивлением увидела двух полицейских. Они шли через офис, вызывая шепот, напоминающий угрожающее шипение змеи, шуршание сбрасываемой чешуйчатой кожи. Рей передернула плечами, не совсем понимая, что могло понадобиться полиции в офисе издательства. Наконец, они остановились рядом с ее столом, заставив девушку замереть. Краем глаза она видела любопытные лица коллег, слышала, как они шепчутся о чем-то, с удивлением уловила среди шепота свое имя.
– Мисс Рей Палпатин? – поинтересовался один из полицейских.
– Да, – кивнула девушка, – это я.
– Сержант Мюррей, – он продемонстрировал жетон, – вы арестованы по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений мисс Пейдж Тико.
Рей заморгала, недоверчиво уставившись на мужчину, подумала на мгновение, что ослышалась, что ей кажется, но полицейский был предельно серьезен, демонстрируя ей ордер на арест, в котором черным по белому было написано о том, что Рей Палпатин подлежит аресту.
– Но, – пробормотала Рей, поднимаясь – это, должно быть…
Договорить ей не дали.
– Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права? – перебил ее второй полицейский.
Ошеломленная, совершенно дезориентированная Рей могла лишь кивнуть, покорно подставляя руки, на которых тут же защелкнулись наручники. Шепот коллег превратился в оглушающий гул, хотелось заткнуть уши, зажмуриться и поверить в то, что это какой-то дурной сон. А потом проснуться в своей квартире с бешено колотящимся сердцем. Но это была реальность, где Рей Палпатин под любопытными взглядами коллег, закованная в наручники шла к выходу из издательства. Отчего-то в голове билась мысль о том, что работу она точно теперь потеряла. Какая работа! Она потеряет скоро свободу. Но она же, черт подери, и пальцем не трогала Пейдж! Что еще за новые фокусы этой сучки? Ей нужно позвонить, совершенно точно нужно позвонить. Но кому?
Дэмерона она отмела сразу: По удар хватит, когда он узнает, что девушка попала под стражу, того и гляди отзовет свое предложение руки и сердца. Но не это главное, главное то, что тратить драгоценный звонок на Дэмерона Рей не собиралась, парень будет абсолютно бесполезен. Нет, в этом случае По ей не помощник.
Если она позвонит Кире, то уже через час в участке будет дед со свитой из адвокатов, и, возможно, Рей даже выпустят под залог, но как она потом расплачиваться будет с дедушкой, не хочется и думать. Нет, сестра тоже не помощница в этом деле.
Оставались Кайдел и Фазма, но шокировать и без того нервную в последнее врем Кай, Рей не собиралась, а значит, ей нужен звонок Фаз, которая обладает достаточно устойчивой психикой, связями и деньгами, которые позволят Рей получить не государственного, абсолютно бесполезного, адвоката, а нормального защитника. И Фазме денежный долг девушка сможет отдавать постепенно и по частям, не говоря уже о том, что подруга никогда ей не напомнит о том, что Рей должна.
– Я могу позвонить? – спросила Рей, сев в полицейскую машину, больше из вежливости, не желая настраивать против себя служителей порядка. Свои права она знала.
– У вас будет право на три телефонных звонка , – кивнул сержант Мюррей, – как только мы окажемся в участке.
Рей кивнула, показав, что понимает. И замолчала, отвернувшись к окну, за которым проплывали солнечные улицы Сан-Диего, вне которых она уже была. Словно бы больше не принадлежала тому миру в окне, враз став чужой. Ей все еще казалось, что это какой-то дурной сон, что вот-вот она проснется. В голове крутилось слово ошибка. Но слишком уж все совпало: ее угрозы Тико тем субботним утром, разговор Пейдж и Кайдел, ее собственный разговор с Фазмой по поводу того, как решить ситуацию, и Кайло, который…Стоп. Рей похолодела. Злой шепот, как наяву, вдруг ворвался в уши: я спалю твой чертов мир дотла. Могло ли это быть ходом Рена? Было ли это его изощренной местью – посадить ее в тюрьму, чтобы она на своей шкуре прочувствовала, каково это? Да нет. Рей помотала головой, отгоняя эти мысли. Даже если так, то это как-то мелковато для Кайло. В конце концов, за побои ей много не дадут. Или дадут? Что там сказали полицейские? Тяжкие телесные повреждения? Насколько тяжкие? Она помнила, как Бена посадили на восемь месяцев, но как сравнивать два случая, которые могут оказаться совершенно разными? Вот же черт. И что ей теперь делать?
В участке у нее отобрали личные вещи, и дали стационарный телефон. Рей с трудом вспомнила номер мобильного Фазмы, начала набирать, сбилась, повторила снова. Пальцы слушались с трудом, атмосфера полицейского участка давила на девушку, заставляя руки трястись. Рей никогда не думала, что ее так просто выбить из колеи, считала себя человеком с крепкой нервной системой. Но, кажется, ошиблась. Слушая равнодушные гудки, Рей едва не шептала: пожалуйста, ну, Фаз! Ответь! Фазма так и не ответила, Рей положила трубку и с мгновение стояла, глядя в стену. А потом повернулась к полицейским.
– Я закончила, – произнесла тихо.
Ее отвели в камеру, железная дверь закрылась с тяжелым лязгом, заставив девушку вздрогнуть. Она замерла на пороге, в растерянности оглядывая небольшое помещение, где три койки пустовали, а на самой дальней сидели две девицы легкого поведения: одна постарше гладила другую помоложе по голове и что-то тихо говорила ей. На шум двери девицы повернули головы в сторону Рей, которая могла разглядеть, что та, что постарше уже лет сорока и первые морщины избороздили ее лицо, а вторая – совсем юная, быть может, моложе самой Рей. Проститутки были ярко накрашены и вызывающе одеты.
– Привет, милочка, – улыбнулась старшая, демонстрируя выбитый зуб, – проходи, не стесняйся.
Рей сделала робкий шаг вперед и снова замерла, оглядываясь настороженно.
– Не бойся, – продолжала старшая, – я Бетти, а это – Лиззи
Молодая махнула рукой и тоже улыбнулась.
– Привет, за что ты здесь?
Рей передернула плечами. Сказать, что ни за что, что это все большая ошибка, что скоро она отсюда выйдет…сколько таких речей слышали эти мрачные ободранные стены? Не стоило сотрясать воздух. Но ведь она действительно ничего не сделала! А они не живут в дурной антиутопии будущего, где наказывают только за мысль и желание. Будь воля Рей, она бы вообще убила упрямую сучку Пейдж Тико, только бы больше не плакала Кайдел! Но не убила же! А за мысли не сажают в тюрьму!
– Не хочешь, не говори, – произнесла Бетти, понимающе кивая, – хочешь сигаретку? – она дружелюбно протянула Рей пачку.
Палпатин никогда не курила, но отказываться не стала, вдруг засмущавшись этого искреннего жеста, посчитала, сколько невежливо будет отклонить предложение. Поэтому, все же подойдя ближе, приняла и сигарету, и предложенную зажигалку, закурила неловко, ощущая противную горечь во рту, сглотнула вязкую слюну, вдохнула дым, поперхнулась на мгновение так, что перехватило дыхание, стала хватать ртом воздух и снова затянулась до головокружения.
– Садись, – Бетти похлопала рукой рядом с собой.
Рей опустилась на койку, ощущая, как пружины впились в зад, поморщилась.
– Меня Рей зовут, – произнесла хрипло.
– Это ж вроде мужское имя, – хихикнула Лиззи.
– Пишется по-другому, – мирно ответила Палпатин и снова затянулась сигаретой, начиная понимать, что в этой забаве находят другие.
Некстати вспомнила, что и Бен теперь курит. И все же, он или нет организовал ее арест? Подставил ее. Потому что ее явно кто-то подставил, может, и сама Пейдж. Побили ее люди Фазмы, а сучка решила использовать это на пользу себе и во вред Рей. И такое тоже могло быть. Вопрос только теперь в том, как самой Рей выпутываться из этой ситуации.
Ночью она практически не спала. Каким-то немыслимым образом, несмотря на то, что на улице было шестьдесят шесть градусов, в камере было холодно и как будто бы сыро, а еще гулко и вода, капающая из неисправного крана, громко ударялась о раковину, заставляя ту дребезжать. Бетти и Лиззи сладко посапывали, а Рей крутилась на узкой койке, слушала скрип пружин, терзала тонкое одеяло, вглядываясь во тьму, слушая чужеродные и пугающие звуки полицейского участка. Завтра ее поведут на допрос. И что же ей говорить? Правду? Всю и до конца? В том числе и ту, где она угрожала Пейдж Тико, где обсуждала с Фазмой, как лучше напугать девчонку? Или этого говорить нельзя? Да, Рей выросла в Лемон Гров, но она всегда была по ту сторону стекла. Это Бен сидел в тюрьме, это Бен знает, как нужно общаться с полицейскими и вести себя на допросе. Она же всегда старалась держаться, как можно, дальше от криминала. И вот все равно оказалась здесь. Какая злая ирония.
Под утро Рей все же забылась тяжелым сном, в котором мелькали образы заплаканной Кайдел и ее разрушенной гостиной, печальный Хакс и улыбчивый По с его кольцом, где сияла ослепительным розовым светом жемчужина, а еще злой Кайло, который обнимал ее, улыбаясь улыбкой Бена Соло, теплой и понимающей. Проснулась девушка от грохота двери.
– Палпатин, на выход! – рявкнул полицейский.
Рей села на кровати, схватившись за голову, которая нещадно болела, а еще ломило все тело, во рту прочно поселился горький привкус дешевых сигарет.
– Тебе дважды повторять надо? – послышался злобный вопль.
И Рей кое-как встала на ноги, пошатываясь побрела к двери, покорно подставила руки для наручников, которые уже знакомо щелкнули. От этого пробежал холодок по спине, Рей так быстро привыкла к тюремным звукам, что, пожалуй, на следующую ночь станет и спать крепко в этом гадюшнике. Все тело ощущалось грязным, одежда была мятой, а на голове наверняка творилось черт, знает что, Рей попыталась пригладить волосы скованными руками, но была остановлена грубым окриком. Ну нельзя, так нельзя.
Ее втолкнули в допросную – безликую комнату без окон, Рей села на указанный стул и замерла в ожидании. Руки неприятно саднило от холодного металла, хотелось пить, есть и в туалет. Тишина комнаты давила на нее. И это вчера ей казалось, что она исключена из окружающего мира? О нет! Вчера она еще была полноценным кусочком в общем паззле мироздания, а вот теперь ощущала себя пустым местом. Темные стены словно сдвигались, на мгновение Рей ощутила приступ неконтролируемой паники, хотя клаустрофобией никогда не страдала. Палпатин задышала часто-часто, стараясь успокоить себя. Она, черт подери, ни в чем не виновата! Вот только, к сожалению, ее слов недостаточно, как недостаточно и ее невиновности. Снова раздался лязг двери. Право слово, этот звук будет являться ей в страшных снах!
В допросную вошел пожилой мужчина, окинул Рей внимательным взглядом и сел напротив, на стол перед собой положил тонкую папку.
– Здравствуйте, мисс Палпатин, – он слегка улыбнулся, – я майор Калуан Иматт.
– Здравствуйте, – настороженно ответила Рей, – а где…
– Ваш адвокат? – почти отечески улыбнулся майор.
Рей кивнула.
– Вы встретитесь с ним в суде, через семьдесят два часа, когда судья будет выносить вердикт о вашем дальнейшем пребывании в наших гостеприимных стенах.
Рей нервно сглотнула. Ситуация становилась еще страшнее, чем она себе представляла.
– Итак, мисс Палпатин, – продолжал улыбаться Иматт, – начнем. С самого простого. Знакомы ли вы с мисс Пейдж Тико?
– Да, – кивнула Рей.
– Давно?
Рей передернула плечами, пытаясь подсчитать.
– Около двадцати лет.
– Так много? – делано удивился мужчина.
– Росли в одном районе, – ответила девушка, – ходили в одну школу.
– В одном районе, – пробормотал Калуан, – Лемон Гров, верно? – в голосе его появилось легкое отвращение.
– Верно, – Рей постаралась не выдать мгновенно охватившее ее раздражение.
– Когда в последний раз вы видели мисс Тико?
– Десятого сентября, в прошлую субботу, – ответила Рей.
– Вы знали о ее связи с мистером Армитажем Хаксом?
– Знала.
– Миссис Хакс – ваша подруга, верно?
– Верно.
Рей подтверждала то, что Иматт и так, очевидно, знал, но все равно спрашивал, записывая.
– Мисс Пейдж не первая любовница мистера Хакса?
– Да, – кивнула Рей.
– Но именно она вызвала вашу ничем не обоснованную агрессию, приведшую к трагедии.
– Я не, – начала было девушка.
– Не отпирайтесь! – вдруг рявкнул Иматт и вынул два листа, – вот это – заявление мисс Тико о том, что вы жестоко избили ее, пользуясь ее плохим самочувствием в связи с беременностью. А это – заключение врача, в котором говорится, что именно нанесенные травмы привели к прерыванию беременности и тяжелому состоянию мисс Тико, которая сейчас находится в больнице в Хиллкресте.
– Не самое дешевое место, – зачем-то пробормотала Рей, изучая документы и к своему стыду ощущая странное злорадное облегчение от того, что ребенка Пейдж больше нет. Ей не было жаль девушку, не жаль нерожденное дитя, она лишь думала о том, что сучке больше нечем шантажировать Хакса, что теперь Кайдел может спокойно продолжать закрывать глаза на интрижки мужа. Она чудовище, Рей знала это, но не могла найти в себе даже капли сочувствия к Тико.
– А это – свидетельство сестры мисс Пейдж – миссис Роуз Джонсон – о том, как вы, мисс Рей, ворвались в ее квартиру и совершили противоправные действия.
Иматт улыбался довольно, глядя, как Рей растеряно рассматривает документы, которые говорили: она виновна. Но ведь это не так! Это неправда! Не могло быть никакого свидетельства, никакого абсолютно! Она ни в чем не виновата. Пальцем не трогала Пейдж. Как же так. Как так получилось? Кто так удачно ее подставил?
Рей загнанно дышала, по вискам стекали капли пота, воздуха отчаянно не хватало, хотелось рвануть пуговицы на блузке, что сжимала грудь. Черт подери, когда она успела так вляпаться?!
– Так что, мисс Палпатин, вам не отпереться, – почти ласково продолжил Калуан Иматт, – давайте-ка мы быстро подпишем чистосердечное признание, и ваш срок существенно уменьшится. Сотрудничество со следствием – благое дело.
Рей молчала, не поднимая взгляда от бумаг, глядя на них так пристально, словно одним взглядом собиралась заставить их исчезнуть. В висках стучали молоточки бешено разогнавшегося пульса, а в голове было пусто, ни одной идеи, как ей быть и что делать. Одно Рей знала точно: все ее существо сопротивлялось признанию.
– Мисс Палпатин, – продолжал Иматт, – не следует упрямиться. Все улики указывают на вас и…
Договорить Иматт не успел, за дверью послышался какой-то шум, ожесточенный спор, а потом дверь распахнулась так резко, словно ее открыли пинком. В кабинет вошла седовласая дама в строгом брючном костюме. И Рей с облегчением, граничащим с паникой, узнала адвоката дедушки – мисс Натаси Даалу. Подумать, почему она здесь, как дедушка узнал о том, что у Рей неприятности, не было времени. Натаси же сразу пошла в наступление.
– Мистер Иматт, – холодно улыбнулась Натаси, – подать ли мне иск о том, что вы допрашивали мою клиентку без присутствия адвоката? О, я уверена, что судья оценит этот ваш проступок. И давайте-ка заранее обозначим: что бы мы мисс Палпатин, – Даала послала теплую улыбку растерявшейся девушке, а потом снова перевела взгляд на майора, и улыбка тут же превратилась в холодный оскал, – тут ни говорила и даже вдруг подписала, все это не имеет никакой цены для следствия. Вот, – она вытащила какие-то документы, – постановление судьи о домашнем аресте мисс Палпатин в доме ее деда, сумма залога обозначена здесь же. Поэтому, с вашего позволения, я прерываю этот противозаконный допрос, увожу мисс Палпатин и жду официального приглашения для дачи показаний. Но, – Натаси подняла вверх указательный палец, – только в моем присутствии, – она круто развернулась к Рей, – мисс Палпатин, идемте!
И не дожидаясь, пока медленно соображающая, ошарашенная Рей, вернет себе контроль над своим телом, неловко поднимаясь со стула, пока с нее снимут наручники, вылетела из допросной, оставляя за собой аромат дорогих духов. На побледневшего Иматта было приятно смотреть. Но Рей некогда было наслаждаться потерянным видом растерявшегося майора, она поспешила вслед за адвокатом деда. Словно бы проснувшийся мозг уже пытался просчитать, что ей будет стоить освобождение, ведь дед никогда и ничего не делал бесплатно.
– Натаси, – Рей удалось догнать адвоката уже на выходе из участка.
– Вещи получила? – отрывисто спросила Даала.
– Да, – кивнула Рей, рассматривая на экране мобильника семь пропущенных от Фазмы, четыре от Кайдел и один от По.
– Чудно, идем.
– Натаси, – снова начала Рей.
– Помолчи, – властно приказала женщина, – все разговоры не здесь, – и добавила уже тише, – и не со мной.
Рей лишь обреченно вздохнула, увидев у входа в участок припаркованный черный Кадиллак деда. Натаси послала девушке сочувственный взгляд.
– Держись, – хмыкнула и, закурив, пошла к своей машине.
Кадиллак приветственно мигнул фарами, Рей покорно скользнула в прохладу салона. Дед, изучавший газету, даже не повернул головы в ее сторону, лишь стукнул в перегородку, и машина тронулась с места. Рей постаралась подавить тяжелый вздох, недовольство деда разлилось в воздухе, забираясь под кожу, заставляя девушку вздрогнуть.
– Изучаешь продукцию конкурентов? – попыталась неловко пошутить девушка.
– Смотри, – дед протянул ей газету.
Рей взглянула на обложку и похолодела. Там было ее фото, ее растерянную и жалкую в наручниках выводили из офиса издательства, кричащий заголовок говорил об аресте Рей Палпатин. Девушка нервно сглотнула, ощутив, как пересохло во рту.
– Тебе повезло, милая, что твой дедушка не последний человек в этом городе, – обманчиво мирно произнес Шив, – это, – он брезгливо ткнул пальцем в бумагу, сминая ее, – никогда не увидит свет.
– Спасибо, – прошептала Рей.
– Думаешь это ради тебя, никчемная девчонка?! – повысил голос Палпатин, – кто под тебя копает? Кому ты перешла дорогу в своем гадюшнике?!
– Я уже давно не живу в Лемон Гров, – зачем-то попыталась оправдаться Рей, хотя знала, что никаких оправданий дед слушать не станет.
– Но постоянно там крутишься! – рявкнул дедушка, – ты не стоишь ни цента, что я в тебя вложил! И ты себе не представляешь, чего стоило не пустить это в печать! Чего стоило вытащить тебя из тюрьмы!
– Я все отдам, – каждое слово давалось с трудом. Рей комкала злосчастную газету в руке, чувствуя себя снова той Рей шестилетней давности, которой дед всегда был недоволен.
Шив Палпатин зло рассмеялся.
– Дело не в деньгах, девочка моя! Да и у тебя таких денег никогда не будет!
Он резко схватил ее за подбородок, больно запрокинул голову, заставив посмотреть в глаза. Рей застыла от серого свинцового холода, которым обдал ее взгляд деда.
– Значит так, ты слушаешь меня и делаешь, как я скажу, а иначе вернешься за решетку, поняла меня?
Рей сумела только кивнуть. Дед отпустил ее подбородок, побарабанил пальцем по колену.
– Я решу вопрос с девчонкой, но ты ведешь себя, как послушная и любящая внучка. Ты принимаешь предложение мистера Сноука, переезжаешь в нормальный район города, ты не ездишь попусту в Лемон Гров и выходишь замуж за По Дэмерона, ты не компрометируешь меня ни словом, ни делом, ни даже взглядом! А иначе ты отправишься за решетку на столь долгий срок, который и не предполагает этот жалкий следователишка – Калуан Иматт. Ты меня поняла?
Рей застыла, замерла, желая превратиться в статую, исчезнуть, раствориться в прохладе салона, стать газетной страницей, которую разорвут на части, все равно ее уже рвали. Условия деда втаптывали в грязь все ее планы и мечты, превращали всю ее так тщательно выстраиваемую последние четыре с половиной года жизнь в пыль, которая развеялась под жарким солнцем Сан-Диего.
– Дедушка, – обреченно прошептала Рей.
– Не желаю ничего слушать, кроме твоего согласия, – процедил Палпатин, вбивая последний гвоздь в крышку ее гроба, потому что это, черт подери, будет не жизнь! – ты опозорила меня, – шипел рассерженной гремучей змеей Палпатин, – я не собираюсь больше вытаскивать тебя из тюрьмы или откуда еще похуже. Не позволю, чтобы ты позорила мою фамилию! Ты выполнишь все условия, иначе прощайся со своей свободой! Все. Не желаю ничего слушать. Мы едем молча!
– Я еще не дала своего согласия, – зачем-то прошептала Рей.
На мгновение повисло молчание.
– Серьезно, Рей? – дед аж подскочил на сидении, – готова вернуться в тюрьму? Окончательно загубить свою жизнь? Правда? – мужчина нехорошо улыбнулся.
Рей стиснула зубы. Кого она обманывает? Деда? Себя? Иногда Рей ненавидела себя за то, что не могла быть гордой до конца, той особенной, болезненной гордостью, которая не видит границ и не принимает никаких рамок, которая идет напролом, сметая прочь все на своем пути, руша собственную жизнь. Рушить свою жизнь Рей не хотела, и она очень хорошо умела приспосабливаться. И дед это прекрасно знал, поэтому даже не воспринял всерьез ее выпад.
– Вот и умница, – почти ласково произнес Палпатин в ответ на ее молчание, – сейчас мы едем домой, ты приводишь себя в порядок, вечером приходит Кира. Я бы сказал, что ей не обязательно знать о том, что происходит, но ты ведь все равно расскажешь. Да впрочем, это и неважно, а потом, моя девочка, мы подыскиваем тебе квартиру. А хочешь, так можешь остаться у меня. Нет? – покосился на молчавшую Рей мужчина, – ну хорошо, нет так нет. Квартира, работа. И можешь начинать планировать идеальную свадьбу, это так волнительно и приятно для любой девушки, – Палпатин сощурился довольно.
Рей захотелось его ударить, Рей захотелось завизжать от бессилия, устроить отвратительный бесполезный скандал. Но вместо этого девушка отвернулась к окну, в которое уставилась с мрачной злобой, граничащей с обреченностью.
Как только они подъехали к дому, Рей, не дожидаясь деда, выскочила из машины и почти бегом кинулась к дому. Ей жизненно необходимо было сейчас остаться одной. Не подумать, что делать дальше, но хотя бы осознать, что уже произошло. Она бегом миновала холл, едва выдавила улыбку радушно улыбнувшейся экономке – миссис Бенико, взлетела по лестнице и буквально ворвалась в свою комнату. Остановилась посреди, а потом истерически рассмеялась. Дед, конечно, знал, что она согласится на его условия, – все здесь было приготовлено к ее приезду. Да и нет у нее теперь выбора до постановления суда, – она заперта в этом проклятом доме! С рычанием девушка схватила лежащий на кровати халат и отправилась в душ. Ей нужно было смыть с себя запахи тюрьмы, осознать, что она на воле. Господи. Ей хватило меньше суток, чтобы тюрьма оставила в ее душе след. Как же Бен пережил целых шесть лет?! Рей скользнула под теплые струи воды. Почему она снова думает о Бене? Его нет! Больше нет! Девушка ударила кулаком в стену, и еще раз, и еще. Слезы все же потекли по щекам. Она уже задыхается в этом доме. Говорить, что это хуже тюрьмы, – глупо. Здесь прекрасные, комфортные условия. Если она пожелает, здесь выполнят любой ее каприз, стоит лишь сказать. Но меньше всего Рей хотелось выказывать капризы или пожелания. Ей хотелось оказаться в своей дешевой квартирке с соседями-алкоголиками. И никогда больше не видеть этот роскошный дом в Ла Хойя. Девушка горько разрыдалась, давая выход накопившемуся за последние дни напряжению. Где-то ее жизнь свернула не туда. Возможно, даже в тот день, когда она согласилась обменять свободу Бена на свободу для Киры, на деньги и роскошь. И это мучает ее вот уже шесть лет!
От обеда Рей отказалась, одевшись, ушла на берег океана, где сидела под жарким сентябрьским солнцем, слушая шуршание волн, накатывающих не берег. Ей, конечно, придется выполнить условия деда. Как он разберется с Пейдж, Рей мало интересовало. Пусть хоть убьет Тико – наплевать! А вот что делать ей? Как жить дальше не своей жизнью? Рей зажмурилась, закусила губу, чтобы только не закричать. Сжала в руках песок, пропуская сквозь пальцы. И еще раз, и снова. Это всегда ее успокаивало. Она справится. Она выполнит все условия деда, а дальше будет играть по-своему. Она не сдастся. Что-нибудь обязательно придумает! Ведь должен же быть, черт подери, какой-то выход! Девушка рвано задышала, чтобы только не расплакаться. Нет. Не в этом доме, который, как ей иногда казалось, словно энергетический вампир питался их с Кирой слезами, расцветая, становясь все роскошнее, даря здоровье и молодость своему хозяину. Рей нужно отвлечься. Срочно! Девушка набрала Фазму.
– Где ты была?! – ворвался в ухо возмущенный голос подруги.
– Меня арестовали, – тихо ответила Рей.
Ответом ей было молчание.
– Ты шутишь? – наконец, напряженно ответила подруга.
– Какие уж тут шутки, – вздохнула Рей, уткнувшись взглядом в землю, снова стала перебирать песок, глядя, как песчинки переливаются на солнце, – якобы я избила Пейдж, а она потеряла ребенка. Тико заявила на меня, а ее сестрица дала свидетельские показания. Это твои люди обработали девчонку? – прямо спросила Палпатин.
