Текст книги "Дотла (СИ)"
Автор книги: Balrosme
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
Всегда буду верен тебе, Рей, как стрелка компаса верна северу.
Бен иногда говорил так красиво, словно не вырос, как и она, в одном из самых неблагополучных районов Сан-Диего. Может быть, ей свести татуировку? Пусть больно, пусть останется шрам, она потом набьет новую, перечеркнет старую жизнь, откроет новую страницу. Почему же она, глупая, не сделала этого раньше! Ну почему?! Рей пристально смотрела на картинку на руке, казалось, что стрелка компаса дрожит, насмехаясь над девушкой и ее надеждами. Ничего она не сделает! Просто не сможет, покуда она такая безвольная и слабая.
Внезапный звонок телефона вырвал Рей из задумчивости, девушка вздрогнула, быстро одернула рукав рубашки, словно звонивший мог увидеть ее. На экране высветилось имя Киры, сейчас сестра была последним человеком на земле, с которым Рей хотела бы разговаривать.
Впрочем, они уже очень давно не виделись. И уж тем более они крайне редко звонили друг другу. Общей повинностью было навещать родителей раз в два-три месяца, чаще и не хотелось, потому что выслушивать фальшивые причитания матери о том, как она скучает, да упреки отчима о том, что со своим доходом дочери могли бы помогать родителям интенсивнее. И все сводилось к тому, что денег, которые дед давал родителям за то, что забрал к себе внучек, отцу было мало. Вот только у Рей не было никакого сверхбольшого дохода. Впрочем, об этом отцу было знать вовсе не обязательно. Раз и навсегда установленная сумма, за которую родители продали Киру и Рей деду, выплачивалась ежемесячно. Конечно, отчим ныл об инфляции, говорил, что дочери могли бы добавить из своего кармана, но ни Рей, ни ее сестра на это не велись. Кира потому что не знала жалости и любви к родителям, Рей потому что была глубоко на них обижена, а еще обе понимали, что деньги пойдут на выпивку и бесконечные гулянки в их доме. Спонсировать алкогольный угар своих родителей Рей не намеревалась.
– Да, – Рей поднесла трубку к уху. Как бы ей ни не хотелось отвечать, но подлая мысль червяком точила мозг: а что, если что-то случилось. Ведь Кира никогда не звонила просто так.
– Привет, сестренка! – голос сестры звучал весело, – как дела?
– Серьезно? – насмешливо отозвалась Рей. Она не готова была сегодня и сейчас играть в понимающую старшую сестру. Хватит с нее! Она и так пожертвовала слишком многим, не задумываясь тогда о последствиях, результаты чего и пожинает теперь, – ты позвонила узнать, как у меня дела?
– Ну ты же моя любимая старшая сестра, – рассмеялась Кира.
– Я твоя единственная сестра, – устало отпарировала Рей, – не трать мое время попусту, Кира. Что случилось?
– Дедушка устраивает прием в субботу по случаю первого миллионного тиража газеты, очень хочет видеть тебя, – ответила девушка.
Рей прикрыла глаза. С дедом она встречалась редко. После того, как поняла, что Шив Палпатин в обмен на опеку и достойную жизнь будет контролировать каждый их с Кирой шаг, после того, как поняла, что свободы в его доме в Ла Хойя ей не будет, после того, как ушла, хлопнув дверью. Во время редких встреч, дед встречал ее неизменно с улыбкой, всегда был ласков, но в его серых глазах всегда были настороженность и жестокая насмешка над тем, как Рей справляется сама. Рей всегда была вежлива: она поздравляла деда на Рождество и День Благодарения, не забывала о его дне рождения, и даже получала подарки на свой, но крайне редко появлялась на устраиваемых дедом приемах, да и он также редко приглашал ее. Выход миллионного тиража The San Diego Time, владельцем и бессменным редактором которой был дед, видимо, относился к тем редким случаям, когда Шив Палпатин хотел видеть непокорную старшую внучку в своем доме. Не иначе, чтобы продемонстрировать всему городу, какая у него крепкая семья.
– Нет, – не раздумывая, ответила Рей, – я не хочу.
– Да брось, Рей, – занудила сестра, – будет весело.
– Сомневаюсь, – процедила девушка, представив скучный банкет, напыщенных и высокомерных партнеров и союзников деда, и не менее напыщенных их жен и любовниц.
– Твоего По он уже пригласил, – безмятежно произнесла Кира, заставив Рей вздрогнуть, с шумом втянуть носом воздух.
– Что? – холодно спросила девушка.
– Ну он же весьма благосклонен к нему, ты же помнишь, – хихикнула сестра, – впрочем, скорее благосклонен к его родителям. Кто они там?
Рей тяжело вздохнула. Кес Дэмерон был крупным банкиром, его жена – миссис Шара Дэмерон в юности была стюардессой в Pan Am, где, как говорили, и подцепила в бизнес-классе будущего мужа. И после свадьбы не работала ни дня, устраивая светские рауты, иногда от скуки занимаясь благотворительностью да делая вид, что воспитывает сына. Судя по той безобразной сцене, которую устроил По сегодня, воспитала она его плохо.
– Кира, – почти умоляюще произнесла Рей, – я не хочу.
– Ты часть нашей семьи, – неожиданно жесткий тон сестры напомнил Рей деда, – ты носишь фамилию Палпатин, и смею напомнить тебе, что она открыла тебе в свое время двери, в которые ты до сих пор бы стучалась, сбивая руки в кровь, если бы была все еще Рей Платт. Будь немного благодарнее! Дедушка не просит ни о чем невозможном – всего лишь один вечер, где ты будешь улыбаться и делать вид, что трепетно и нежно любишь его.
Оторопев от этой отповеди, в которой слышались жесткие и властные нотки ее деда, которые никогда не были присущи самой Кире, Рей молчала.
– А иначе? – прошептала тихо, размышляя только над тем, что же деду нужно от нее и почему он не позвонил сам.
– А иначе, – выдохнула Кира, – а иначе…, – она, казалось, не могла договорить.
Что же, ее сестра, какой бы легкомысленной она ни была, никогда не была жестокой или решительной, как Шив Палпатин, как сама Рей. Наверное, поэтому дед был так обижен на Рей, ведь от него ушла наиболее ценная внучка, как признавал он сам. И от этого цинизма до сих пор брала оторопь, и тошнота мутной волной подкатывала к горлу.
– А иначе дедушка примет меры, – тихо закончила за сестру Рей.
– Рей, пожалуйста, – отозвалась Кира, – ты же знаешь его. Он может быть очень жесток. Ради меня.
Уж кто-кто, а Рей это знала слишком хорошо. Нет, Шив Палпатин и пальцем никогда не тронул своих внучек, у него были другие методы воспитания.
– Ради тебя, – эхом отозвалась Рей, вызвал у сестры вздох облегчения.
Не в силах больше продолжать этот разговор, Рей нажала кнопку сброса.
Через пару минут пришло письмо на электронную почту с вложенным приглашением на светский раут, устраиваемый редактором The San Diego Time Шивом Палпатином. Рей разглядывала яркое приглашение с индивидуальным номером, переливающееся на экране. Ей, может, его распечатать на стареньком черно-белом принтере? Фыркнув от неожиданной мысли, Рей со вздохом закрыла окно браузера.
Конечно, приглашение было пустой формальностью, ее бы пустили в дом деда без всякого приглашения и в любое время. В конце концов, она была Рей Палпатин, старшей внучкой влиятельного Шива Палпатина, его потенциальной наследницей, как кричали желтые таблоиды Сан-Диего, пытаясь узнать хоть немного больше о таинственной Рей Палпатин, которая в отличие от младшей сестры не появлялась на страницах модных журналов, не строила блестящую карьеру журналистки, обучаясь в Калифорнийском университете Сан-Диего, не появлялась на закрытых показах последних коллекций Дерека Лама или Кельвина Кляйна. Рей иногда так и подмывало спросить деда, сколько же он платит владельцам других газет, чтобы они не печатали о Рей ту немногую информацию, что удавалось узнать, или где он нашел людей, которые всем желающим поинтересоваться жизнью его старшей внучки намекали о том, что делать этого не следует. Но, конечно, Рей не спрашивала. Она была бы рада и сменить фамилию, но когда ушла из дома деда, этого не сделала, а теперь по прошествии трех лет делать это было уже попросту глупо.
Кем она вновь станет? Рей Платт? Эта фамилия прочно ассоциировалась с Лемон Гров, ночными работами в автомастерской отчима, пьяными выходками матери, которую, не скрываясь, соседи в глаза называли шлюхой; потому что, когда женщина зарабатывала своим телом, это в Лемон Гров понимали и принимали, ведь нужно было кормить детей, а зачастую еще и непутевого мужа. Но когда женщина изменяла мужу, потому что не могла держать себя в узде, это в их районе порицалось. Такой была Глэдис Платт. Сколько вытерпели Рей с сестрой за это на улицах и в школе, и вспоминать не хотелось. Доставалось не только от одноклассников, но и от учителей. Сколько же было ругательств, издевательств и несправедливых оценок! Большая часть учительниц жила в Лемон Гров. С некоторыми из их мужей Глэдис спала. А расплачивались за это Рей и Кира, вот такая вот арифметика жизни.
Ну и кто же она тогда? Рей Дэмерон? Девушка фыркнула. Еще чего не хватало. Замуж за По она не собиралась ни в коем случае, тут его родители могли бы не волноваться. Хотя иногда Рей задумывалась, чем же она так не угодила Кесу и Шаре, в конце концов, она была Палпатин, хоть и отказалась от наследия деда. Наверное, этим и не угодила. Сама по себе Рей не имела никакой цены.
Кстати о цене, следовало подумать о вещах более прозаичных: ее наряд на прием. Достаточно дорогого платья у Рей не было, как не было и свободных денег на его покупку. Рей прикусила ноготь, раздумывая. Конечно, велико было желание вообще заявиться в джинсах на мероприятие, в пригласительном на которое стояла пометка Black Tie, но это было неуместное подростковое бунтарство, которое Рей давным-давно благополучно прошла. А значит, стоило либо вытаскивать из глубин шкафа старое вечернее платье в пол, единственное, которое у нее было, и молиться, чтобы она не поправилась и не похудела за тот год, когда в последний раз его надевала. Или же занять денег, например, у Гвендолин, и приобрести себе что-то новое и, по возможности, не очень дорогое. Тратить деньги на наряд, который она потом не наденет еще очень долго, Рей совсем не хотелось.
Рей тяжело вздохнула и написала Фазме смс. В конце концов, она благоразумная старшая сестра. Она Рей Палпатин, которая умеет держать лицо и улыбаться на светских мероприятиях, целуя деда в щеку почти с искренней нежностью.
___________________________________________
1. 95 градусов по Фаренгейту = 35 градусов по Цельсию
========== 2. ==========
Комментарий к 2.
Визуал: https://a.radikal.ru/a29/2010/87/359acbbef9e8.jpg
Когда Фазма полушутливо заявила, что отправится с Рей, дабы проследить, как Палпатин использует ее вложения, Рей только порадовалась. Шопинг не был ее любимым делом, было в нем нечто раздражающее. Рей никогда не везло с покупкой нарядов. Если нравился цвет, то не фасон, если фасон был хорош, то не подходил размер, если устраивало все, то не устраивала цена. И, быть может, это было общей бедой, но терпения на то, чтобы искать подходящие и цвет, и фасон, и размер, и цену, у Рей не было никогда. Ей не доставляла удовольствия и бесконечная примерка нарядов, прикосновение к коже чужой ткани, которая еще не легла по твоей фигуре, не пропиталась твоим запахом, не стала частью тебя, вызывало почти физические страдания. Рей была очень чувствительным кинестетиком. И именно это ее сейчас заставляла делать Фаз. Бесконечно мерить.
На улице немного тянуло прохладой от реки неподалеку, но внутри торгового центра, было невыносимо душно и невыносимо много людей, охочих до распродаж, которые проводились то тут, то там, привлекая к себе толпы людей, которые и вовсе пришли сюда за другим товаром, но увидев низкую цену, бежали к ней.
Рей поджимала губы и ворчала каждый раз, когда Фазма говорила: «нет, не то!» И с каждым категоричным восклицанием подруги, девушка становилась все мрачнее. Ей это уже порядком надоело. Ей не нужен был этот прием, а необходимость терпеть бесконечную примерку нарядов из-за категоричного условия ее деда, и вовсе не создавала необходимый для выбора платья настрой. К концу второго часа Рей понимала, что озверела и устала. И на все восклицания неутомимой Гвендолин отвечала сухим и коротким, недовольным и мрачным: «угу».
– Ладно, – наконец, сжалилась блондинка, – еще раз зеленое, и мы остановимся.
Рей, приготовившаяся спорить, засияла радостной улыбкой.
– Обещаешь, что мы выберем что-то из этого, – она указала на ворох вещей на кушетке, – и, наконец, уйдем отсюда?
Фазма насмешливо фыркнула, пробормотала что-то о том, что всегда забывает, что Рей, отнюдь, не Кайдел, обожающая шататься по магазинам, и уверила подругу, что от слова своего не отказывается. Рей только что не взвизгнула радостно от облегчения. И снова облачилась в зеленое платье в пол с открытыми плечами и не очень пышной юбкой.
– Его, – коротко произнесла Фазма.
Рей посмотрела на себя в зеркало, она была бы и рада признать, что платье красивое, и сама Рей в нем хороша, тем более, что это так и было, но вот беда – встрепанный вид, красное от духоты лицо и кое-где размазавшая подводка образ портили, поэтому Рей лишь покорно вздохнула. Это зеленое, так это зеленое, хороший вариант, ей даже нравится. Наверное.
Наконец, они расположились в каком-то уличном кафе под навесом, налетел порыв прохладного ветра со стороны Тихуаны, и Рей блаженно улыбнувшись, заказала себе кортадо со сгущенным молоком. И весело смотрела на уплетающую обед Фазму, сама Рей из-за жары не могла заставить себя съесть ни кусочка. Или не из-за жары.
В голове до сих пор, где-то там, на краю сознания, все маячила мысль о том, что Бен вышел из тюрьмы. И мысль эта будоражила, отнюдь, не радостью. Девушка со вздохом перемешала кофе, пристально разглядывая напиток, словно хотела там увидеть ответ на вопрос: что же ей делать, если Бен действительно захочет отомстить? А, может быть, ей этого хочется? Чтобы, наконец, перестало давить мучительное чувство вины, из-за которого она даже спустя шесть лет не могла спокойно спать по ночам. Может быть, ей стоит получить по заслугам? И тогда она успокоится. Перестанет корить себя, изводить, размышлять правильно ли поступила. Перестанет мучиться совестью, которая съедала заживо, мерзко хихикая. Может, ей всего этого хочется? Стать, наконец, жертвой, а не виновной? Рей поджала губы, хмуро уставилась в чашку с кофе.
– Слушай, Рей, – вдруг произнесла Фазма, – мы никогда не спрашивали, но почему ты от деда ушла?
Рей удивленно вскинула голову. Да, когда она ушла от деда и приползла к Фазме, у которой на тот момент уже была своя небольшая квартирка в Лемон Гров, подруги были удивительно деликатны. Фаз выделила ей диван на кухне, скрипучий, старый и продавленный, а Кайдел подарила пижаму, но они никогда ни о чем ее не спрашивали.
– Он хотел меня замуж выдать, – пожала плечами Рей.
– Чего? – хмыкнула Гвендолин.
– Да, – кивнула девушка, – прямо династический брак, с владельцем какого-то издательства, которое дед хотел себе. Издательство он, кстати, все равно потом получил, разорив их, но сначала хотел сделать все, скажем так, мирным путем. Я на тот момент уже задолбалась, если честно, что он контролирует всю мою жизнь. Едва переломила его недовольство тем, что не стала учиться на журфаке. Но вроде лингвистика его по итогу тоже устроила, хотя я и выслушивала постоянно о бесполезности своей профессии. Ну а потом зашла речь о замужестве. И я не выдержала.
Говорить о том, что дед постоянно напоминал ей о том, что она подлая предательница, ловкая манипуляторша и о каких чувствах она говорит, если эти самые чувства она охотно предала, ради денег и лучшей жизни, Рей не стала. До сих пор было неприятно об этом вспоминать.
Зазвонил телефон, Рей бегло глянула на экран и сбросила звонок, поморщившись при этом, что не укрылось от взгляда внимательной Фазмы.
– Ты же его даже не любишь, – покачала головой подруга, – зачем терпишь?
Рей промолчала. Зато она любила Бена. Боже! Как же она его любила, до боли в сердце, до дрожи в коленках, до этих долбанных пресловутых бабочек в животе, до мурашек и искусанных губ. А потом эту любовь предала. Предала Бена Соло. Нет уж. Не надо ей больше никого любить, она только несчастья людям приносит своей любовью.
– С По не всегда было плохо, – пожала плечами Рей.
Дэмерон названивал все утро, видимо, хотел извиниться за вчерашнее, но Рей, испуганная появлением Бена в ее жизни, разозленная необходимостью идти на прием к деду и расстроенная тем, что придется тратить деньги и время на платье, не отвечала.
– Даже хорошо, – продолжила Палпатин, – он раздолбай, конечно, но с ним легко. Не надо думать и заморачиваться.
И чувствовать тоже не надо, но об этом Рей умолчала, снова нахмурившись. Ведь в последнее время, когда ее парень увлекся наркотиками, стало совсем не легко. Рей понимала, откуда эта тяга к забытью. У него не складывалось в бизнесе, в нем не было деловой хватки отца, а По так хотел, чтобы Кес Дэмерон им гордился. Мать давила на него, чтобы он расстался с Рей, а Дэмерон, кажется, был искренне влюблен. И срывался на той, что была рядом. Как долго еще Рей позволит ему срываться, она не знала. Девушка привязалась к Дэмерону, и, как ни странно, не хотела прерывать эти отношения, полагая, что По перебесится, перестанет употреблять наркотики, много пить, наладит работу кафе. Но вот теперь нежданно-негаданно появился Бен Соло, новая переменная в уравнении, которое составила Рей. И это меняло конечный результат. И наверняка не в лучшую сторону.
– Но пока я не хочу с ним разговаривать, – призналась Рей, – хотя я должна узнать, что у него за дела с…– девушка запнулась на мгновение и продолжила, – он сменил имя, ты знаешь?
Не было нужды уточнять, кто он. Все и так было ясно. В серых глазах Фазмы мелькнула жалость.
– Знаю, – вздохнула Фазма, – Кайло Рен, – и вдруг смутилась. – Рей, послушай, есть кое-что, что ты должна знать.
Рей напряглась, пристально посмотрела на подругу.
– Например, откуда ты знаешь его новое имя? – произнесла медленно.
Гвен отвела взгляд. И Рей вдруг поняла, догадка заставила ее похолодеть, а потом вздрогнуть от злости. Палпатин аккуратно отодвинула от себя чашку подальше. Нет, она никогда не била посуду, но сейчас была очень зла, не хотелось неловко взмахнуть руками, потому Рей сцепила пальцы в замок и сложила кисти на коленях.
– Ты виделась с ним?
Не глядя на подругу, Гвен кивнула.
– Когда? – сухо спросила Рей.
– Неделю назад, – нехотя ответила Фазма.
Рей выдохнула сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как по коже побежали злые и колкие мурашки, на всякий случай девушка отодвинула чашку с кортадо еще дальше, бросила на подругу мрачный взгляд.
– Слушай, Рей, – зачастила Фаз, что с ней случалось нечасто, – ты же знаешь, что Красавчика замели, и «Полночь» осталась без постоянного дилера, а Кайло вышел на Хакса, предложил хороший товар. Арми не стал отказываться.
Рей смотрела на подругу с открытым ртом. Да это же было, блядь, просто невозможно!
Да, она знала, что Красавчика замели. Смазливый блондин с пухлыми губами и картинно падающей на лоб прядью волос был любим в Лемон Гров. Он был сутенером и дилером. Девочки любили его за то, что никогда не был жесток, охотно поставлял им дурь со скидкой, а в клуб Хакса рекой текли кокаин, экстази и марихуана хорошего качества. Да, Рей знала, что на прошлой неделе Красавчика взяли. Но она и подумать не могла, что Хакс так скоро найдет нового дилера. И кого! Девушка прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.
– Он что, – холодно спросила, – теперь будет появляться в «Полуночи»?
Фазма виновато вздохнула. Нет, это было просто невозможно. Цирк какой-то! Блядский, сука, цирк! Вот только ей совсем не смешно.
«Полночь» всегда была любимым местом Рей, местом безопасным, там, где ей всегда были рады, вне зависимости от времени суток. Клуб Хакса, которым твердой рукой управляла Фазма, не был идеалом, но был почти вторым домом для Рей, а теперь что же? Ей идти домой и бояться столкнуться там с Беном?
– Прости, подруга, – тихо произнесла Гвен, – ничего личного…
– Только бизнес, – открыла глаза Рей, – я все понимаю, – она внимательно посмотрела на Фазму и скривила губы, – и убери уже эту жалость со своего лица! Я справлюсь!
Рей легко поднялась, бросила на стол деньги.
– Идем.
– Куда? – растеряно спросила Фаз.
– В «Полночь», конечно, – пожала плечами Рей, – сегодня же вторая пятница. А вторая и четвертая пятница священны, помнишь? – слабо улыбнулась Палпатин.
Нет уж! Черта с два она будет прятаться!
***
Попивая уже третью свою «Маргариту», Рей мрачным взглядом сверлила мужчину и женщину у барной стойки, что, не скрываясь, обнимались на глазах у всего клуба. На них бросали заинтересованные и многозначительные взгляды, но это было бы полбеды. Гораздо хуже, что скоро взгляды станут бросать на Кай, приторно и притворно жалостливые, а потом точно найдется доброжелатель, который обязательно раскроет Кайдел глаза. Как будто и без посторонних любителей вмешиваться в чужую жизнь Кай не знала обо всех интрижках Армитажа. Но еще ни одна интрижка не была такой затяжной, как с Пейдж Тико. И еще ни с одной девкой Арми не обнимался на глазах у других.
– Ты скоро прожжешь в них дыру своим взглядом, – подошедшая Фазма притащила на подносе еще коктейлей.
Рей залпом допила «Маргариту» и схватила еще одну.
– Да я борюсь с желанием оттаскать эту шлюху за волосы на глазах у всего клуба, – мрачно процедила Рей.
– По-моему, тебе хватит, – хмыкнула Фазма, – если ты склонна к чему-то тебе совершенно не свойственному, то ты уже пьяна.
Рей и так знала, что пьяна. Немного шумело в голове, мир приобрел яркие и четкие краски, а вот звуки наоборот стали будто бы глуше. Да, это был верный признак опьянения. Но хватит ли ей на сегодня? Рей знала, почему пьет. Знала, что боится столкнуться здесь с Беном, хоть и отчаянно это отрицала, храбрилась и тему Кайло Рена больше не поднимала. Но она была пьяна и очень зла, в первую очередь на себя за свой страх. И за свой стыд. Вот оно, да. Рей было очень стыдно посмотреть Бену в глаза. Стыдно за свое предательство. А теперь, когда внутренние барьеры пали под воздействием алкоголя, еще и за ту отвратительную сцену в El Queso.
– Нет, ну как он может? – Рей круто развернулась к устроившейся рядом на диванчике подруге, – да, Арми был верен Кайдел едва ли пару месяцев после свадьбы. Да, она слишком его любит и закрывает глаза на все его шалости. А он, я знаю, тоже любит ее и никогда не бросит. Но раньше он хотя бы не выставлял своих любовниц напоказ! Все в Лемон Гров знали, кого конкретно сейчас трахает Армитаж Хакс, но, прости меня, никто не был этому свидетелем!
Рей снова мрачно посмотрела на парочку. Пейдж запрокинув голову, смеялась, Хакс скользил губами по подставленной шее.
– Ну все, – произнесла Рей, отставляя бокал, – с меня хватит!
Девушка начала подниматься.
– Сиди, – Фаз резко дернула ее за руку, – я сама. А ты отвлеки Кайдел.
Фазма не спеша, протискиваясь сквозь танцующие тела, отправилась к бару, а Рей постаралась максимально невинно улыбнуться подлетевшей к столику Кай. Подруга выглядела потрясающе в светло-голубом платье с широкой юбкой.
– Как дела? – Кайдел склонилась, обдавая ее запахом сладких духов, сахарная вата и шоколад.
Рей обожала этот запах, и подругу свою обожала. И от этого еще сильнее злилась на Кайдел, такую хрупкую, милую и нежную, домашнюю. По-женски мудрую. Рей на ее месте давно бы ушла от Хакса, как бы его ни любила.
– Лучше не бывает, – отсалютовала Рей бокалом, – я же здесь. И ты здесь.
– А где Фаз? – Кайдел закрутила головой по сторонам.
– Разбирается с поставкой какого-то алкоголя, – Рей буквально под нос сунула Кайдел ее любимую «Пина коладу», такую же сладкую, как духи девушки, – давай выпьем за встречу.
В ответ Кай вдруг смущенно улыбнулась, заправила за ухо выбившийся из сложной прически локон, бокал взяла, но поставила на стол, не спеша пить.
– Кайди? – Рей чуть подалась вперед, – что-то не так?
В ответ Кай посмотрела на нее сияющим взглядом карих глаз, мерцавших в ярких вспышках светомузыки.
– Я не буду, – произнесла девушка серьезно.
И если бы не счастье в ее глазах, то Рей испугалась бы, надумав себе всего. Но она слишком давно знала свою подругу и сразу сложила два и два.
– Кайди, – Рей подалась назад, прижимая руки к губам.
– Два месяца, – гордо возвестила Кайдел, – готовься стать крестной.
Рей почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– О Кай! – он вскочила, чуть пошатываясь, а потом склонилась к подруге, крепко обнимая, – это такая чудесная новость!
Новость была восхитительной. Уж Рей-то знала, как ее подруга хочет детей, словно бы без них их с Хаксом семья была неполноценной, ненастоящей. За шесть лет брака Кайдел проходила стадии от надежды к отчаянию и обратно. Она и Хакс были здоровы, но ребенок никак не получался. У Рей мелькнула мысль о том, что если бы Хакс чаще трахал жену, а не левых баб, то, может быть, она увидела бы это выражение безмерного счастья на лице подруги гораздо раньше.
– О! – к ним подошла Гвен, – ты уже рассказала.
– Почему мне ты не рассказала! – Рей обвиняюще ткнула в подругу пальцем, а сама посмотрела ей за спину.
Армитажа и Пейдж возле барной стойки уже не было.
– Я хотела сама! – широко улыбнулась Кайдел, – ты же не откажешься от моего предложения? Я серьезно, Рей, я хочу, чтобы ты была крестной этому ребенку.
Рей почувствовала, как на глаза навернулись слезы, она смахнула их быстрым движением. Это все чертова «Маргарита».
– Конечно, Кайди, – она тепло сжала руку подруги, – я была бы очень этому рада.
– Что же! – Фазма подняла свой стакан с виски, – за нового члена нашей дружной компании!
– Ура! – в голос выкрикнула Рей, а Кайдел счастливо расхохоталась, салютуя подругам яблочным соком.
Только сейчас Рей заметила, что он был на подносе, который принесла Фазма.
– Очень надеюсь, что это будет девочка, – жуя какую-то гренку произнесла Фаз.
Рей хмыкнула.
– Арми вообще очень хочет сына, – потупилась Кайдел.
– Пффф, – фыркнула Гвен, – кого вообще волнует мнение Арми.
Рей захихикала, отпивая коктейль. Взгляд Кайдел стал строгим и даже каким-то печальным, но читать им лекцию о том, что муж – глава в семье, и его мнение – это главное, не стала. За долгие годы дружбы Кайдел знала, что ни Рей, ни Гвен с ее мнением не согласятся.
– А что это вы такое купили? – Кайдел кивнула на пакет из магазина.
– Платье для Рей, – пропела Фазма, – она идет на прием ее деда по случаю…чего там случилось?
– Миллионный тираж его газеты, – вздохнула Рей. Улыбка, вызванная хорошей новостью от Кайдел, тут же погасла, когда девушка вспомнила о том, что ей предстоит уже завтра.
И там напиться не получится. И отсидеться в уголке тоже. Дед протащит ее по всему дому, представит всем гостям и обязательно сделает фото для выпуска газеты.
– Ты не хочешь идти? – чуткая Кайдел даже не совсем вопрос задавала.
– Не будем об этом говорить, ладно? – Рей передернула плечами.
Девушка отвела взгляд, посмотрела на танцующих людей, заскользила взглядом по барной стойке, потом к выходу из клуба и вздрогнула всем телом.
– Какого хера? – процедила сквозь зубы, а затем резко поднялась.
– Рей? – удивленно посмотрела на нее Кай.
– Я сейчас, – бросила девушка и нетвердой походкой направилась к По, который озирался, стоя возле двери.
Он был здесь чужим, на его дорогую одежду и позолоченный Ролекс на запястье уже засматривались. Дэмерон мог бы сойти за своего в дорогущем клубе, где обретались такие же мажоры, но не здесь на окраине Лемон Гров, где публика была на порядок беднее, а еще на порядок отчаяннее. Четвертая «Маргарита» была лишней, но сейчас идя к своему парню, Рей хотела бы выпить еще. И еще. И какого вообще черта?
Именно этот вопрос Рей и задала Дэмерону, едва оказалась прямо перед ним.
– Какого черта, По? Что ты здесь делаешь?
Парень внимательно посмотрел на Рей, окинул взглядом рваные джинсы и босоножки на тонком каблуке вызывающего красного цвета, ее черный топ, задержался на серебряном кулоне в виде алжирского узелка, наконец, посмотрел в глаза.
– Ты не отвечала на мои звонки, – произнес тихо, а потом поморщился, – мы можем поговорить не…здесь?
Он презрительным взглядом обвел клуб, разозлив Рей. Ах, это место недостаточно хорошее для замечательного По Дэмерона! Злость и обида, круто замешанные на алкоголе, заставили Рей стиснуть зубы, чтобы только не послать парня далеко и надолго.
– Выйдем на улицу, – кивнула Рей, сдерживаясь, и, как ей казалось, уверенно зашагала к выходу, цокая каблуками.
На улице было людно и шумно: главный вход «Полуночи» смотрел на оживленную Массачусетс-Авеню. Миновав толпу, что рвалась в клуб, Рей прошла дальше по улице, чувствуя, как вечерний воздух холодит потную кожу. Она и не замечала, как душно было в клубе, пока не вышла оттуда. Наконец, остановилась возле какого-то фонаря, прислонилась к нему чуть покачиваясь.
– Так чего ты хотел?
Дэмерон смотрел внимательно, Рей видела, как потемнел его взгляд, как потяжелело дыхание.
– Вообще хотел извиниться, – процедил По.
На извинение походило мало. Походило скорее на претензию, но Рей решила проигнорировать. В конце концов, сегодня такой хороший вечер. Кайдел беременна, Рей с подругами в любимом клубе, а в крови бурлит «Маргарита», так что еще надо? Парень, стоящий напротив, в эту картинку не вписывался. Вообще. Совсем. Как и его позолоченный Ролекс, привлекающий ненужные взгляды.
– Извинения приняты, – кивнула Рей, не желая ни усугублять конфликт, ни продолжать разговор, – и если у тебя все, то я пойду.
Девушка сделала шаг по направлению к «Полуночи».
– Значит, вот куда ты сбегаешь два раза в месяц, – задумчиво произнес Дэмерон, заставляя Рей остановиться и ощетиниться, как кошка, которая увидела собаку.
– Я не сбегаю, – процедила Рей, – я прихожу к своим друзьям!
– Тебе давно следовало бы позабыть дорогу в эту дыру, – неожиданно произнес Дэмерон, – я знаю, что ты выросла здесь, но…
– Но это не твое дело, По! А тебе следовало бы бросить употреблять наркотики, но я же молчу об этом!
Дэмерон нахмурился. Ну вот, она сказала это. Взаимные упреки и выяснение отношений со своим парнем не входили в планы на этот пятничный вечер, но кажется все ее планы летели нахуй. Да какого ж хера?! Хотелось прокричать этот вопрос в пространство шумной улицы, Рей запрокинула голову, разглядывая подсвеченное фонарями ночное небо, потом перевела взгляд на мрачного Дэмерона.
– Ты скатываешься все ниже, По! – раз уж начала, теперь глупо было останавливаться.
– А ты не поднимаешься, продолжая появляться на этой помойке! – парировал Дэмерон.
Рей поджала губы, скрипнула зубами. Да, она сама иногда ненавидела Лемон Гров, ненавидела нищету и отчаяние, что здесь царили, ненавидела ту кричащую и безвкусную роскошь, которая здесь появлялась, стоило только кому-то из местных разбогатеть, но это был ее дом, все еще.
