Текст книги "Дотла (СИ)"
Автор книги: Balrosme
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
Поэтому распрощавшись с подругой, Рей побрела домой. Улицы были пустынны, редкие прохожие спешили прочь, стараясь друг на друга не смотреть, – никогда не знаешь, кто будет опасен, где-то вдалеке гремела музыка, проезжали редкие машины, то тут, то там не горели фонари. Рей старалась идти бодрым шагом, не срываться на бег, чтобы не привлекать излишнего внимания, но и не медлить. Все же прогулка по ночному Лемон Гров не была безопасной авантюрой, в чем Рей и убедилась, когда до дома оставался квартал. Дорогу ей заступили три тени.
– Рей! – она узнала своего одноклассника – Джима, – привет! Как дела?
Девушка попятилась, смерив парня недоверчивым взглядом.
– Здорово встретить тебя! – продолжал улыбаться Джим, глаза которого горели лихорадочным блеском то ли алкоголя, то ли наркотиков.
Один из его приятелей двинулся за спину девушки, второй оказался слева, зажимая ее между собой и стеной дома. Рей застыла.
– И тебе добрый вечер, Джим, – постаралась говорить спокойно, прикидывая, сможет ли она обогнуть парня и сбежать.
– Слушай, тут неподалеку вечеринка, пошли с нами, а? – Джим потянулся, намереваясь схватить девушку, которая ловко увернулась.
– Нет, спасибо, – вежливо ответила Рей, мысленно ругая себя на все корки за безрассудство, – мне нужно быть дома. И так задержалась.
– Да брось, Рей, – голос за ее спиной принадлежал парню из параллельного класса – Алекс? Алек? Она не помнила, – будет весело!
– Нет, – процедила Рей, двинулась вперед и чуть в сторону, намереваясь проскочить между парнями и бежать, но была остановлена грубыми руками.
– А я говорю – да! – ухмыльнулся третий.
Рей запаниковала, попыталась дернуться, вырваться, проехалась ногтями по чьей-то руке и получила крепкую затрещину.
– Ах ты, сука!
Ее грубо встряхнули, Рей лягалась и брыкалась, пытаясь вырваться. И вдруг все прекратилось. Девушка осознала, что стоит, прижавшись лопатками с кирпичной стене многоквартирного дома, а Джим, над которым застыл Траджен, валятся на асфальте и зажимает разбитый нос рукой, его дружок скулит, зажимая пах, а парень из параллели валяется на земле, методично избиваемый Кардо.
– Да ты, – начал парень, распрямляясь, с ненавистью глядя на Траджена, – ты хоть знаешь, кто мой отец?
– Мне похеру, – процедил Траджен, в руках у него сверкнул пистолет, парень попятился, – свалили нахуй отсюда! И только попробуйте снова приблизиться к девчонке! – он полуобернулся, – Кардо, заканчивай. Пусть валят.
Кардо последний раз пнул парня и не спеша подошел к другу. Застывшая Рей почти с ужасом смотрела на эту картину, не зная, то ли благодарить ей друзей Бена, то ли возмущаться.
Когда троица, матерясь и стеная, скрылась за поворотом, Кардо шагнул ближе к Рей.
– Все в порядке?
Девушка медленно кивнула, не глядя на парня, все смотрела на блестящий пистолет в руке Траджена. Друг Бена хмыкнул, проследив ее взгляд, и спрятал пистолет за поясом джинс.
– Пошли, Рей, мы проводим тебя домой.
Какое-то время шли молча. Когда уже подходили к дому, Рей не выдержала.
– Вы что же, следили за мной?
– Нет, Рей, – искренне улыбнулся Кардо, – мы просто рядом оказались.
Девушка смерила его недоверчивым взглядом. Конечно, ей хотелось возмутиться, заявить, что не надо за ней присматривать, и она способна сама за себя постоять. Но вообще оказалось, что не способна. И хоть Рей не нравилось быть должной и не нравилось, что друзья Бена следят за ней, но они спасли ее от этих мудаков, а значит, стоило быть хоть чуточку благодарной. Воинственно вскинутый подбородок девушки опустился.
– Спасибо, – пробормотала она неловко.
– Да не за что, – пожал плечами Траджен.
– Не гуляй больше так поздно одна, лады? – заглянул в глаза Кардо.
Рей оставалось только кивнуть.
***
В конце мая, когда закончились занятия, отвлечься было не на что, стало совсем невыносимо. Иногда Рей сама не понимала, как она пережила эти месяцы без Бена. Сначала мрачнела день ото дня, потеряла интерес к окружающему миру, автоматически ела, спала, ходила в школу, выполняла домашние задания, помогала сестре, решала домашние проблемы, мирила мать и отчима.
А потом вдруг словно очнулась, просто одним январским днем встала, долго глядела на солнце за окном, на дом напротив, думала, думала, думала и, стиснув зубы, решила, что будет жить дальше. Набрала себе дополнительных занятий, факультативы по испанскому и французскому, по истории и культуре Испании, начала читать де Вегу в оригинале, едва продираясь через стихотворный испанский семнадцатого века, но это помогало занять голову и не думать о том, что своим дурным характером все испортила, потеряла из-за своей гордости единственного человека, которого любила. И любит до сих пор.
В последний учебный день в школе царил дух свободы и отчасти хаоса, одноклассники наперебой делились планами на лето, Рей молча пряталась за учебником по испанскому. Теперь, когда у нее не будет занятий, ей стоит придумать их себе. Девушка уже отмечала учебные заведения, куда могла бы поступить. И так как родители никогда не дадут ей денег на колледж, ей стоит рассматривать только те места, где она может получить стипендию. И готовиться усиленно, чтобы блестяще сдать выпускные экзамены. А еще она нашла подработку на лето в магазинчике на заправке. Оставалось надеяться, что за обыденными жизненными мелочами скучать ей не придется
Выйдя из школы, Рей остановилась на мгновение почти в растерянности, занятия закончились так рано, идти домой совсем не хотелось. Мать опять лишилась работы, сидела дома и злилась на весь свет, а Ункар перебирал очередную машину вместе с мистером Соло. Видеть его Рей была не в силах. Ее так и подмывало спросить, когда же выйдет Бен, но она молчала, лишь здоровалась и убегала к себе. Во взгляде мистера Хана не было осуждения или злости, но понимание и грусть, тлевшие в глубине его глаз, были почти невыносимы. И Рей избегала всяческого общения.
Что ж, яркое солнце припекало жарко, в рюкзаке была новая книга – на этот раз Томас Харди, впереди было целое лето, которое она посвятит работе и занятиям, а значит, сейчас отправится в любимый парк.
Девушка кивнула себе, сделала пару шагов, скользя равнодушным взглядом по толпе учеников, весело гомонящих и предвкушающих каникулы, и вдруг увидела его.
Бен Соло, стоял, прислонившись к отцовской машине, и смотрел прямо на Рей. Девушка застыла, замерла, заморгала часто-часто. В последнее время, когда занятий становилось все меньше в преддверии отдыха, она все чаще думала о Бене Соло, так, может быть, сейчас ей мерещится? Этого же не может быть. Он же…в тюрьме? Рей начала шептать, считая месяцы, которые тянулись невыносимо долго и вдруг закончились. Она смешно загибала пальцы, сбивалась и снова начинала счет. Да, Бен уже должен был выйти. Но что он делает здесь? Они же вроде как расстались. Или нет?
Сердце совершило немыслимый кульбит, дыхание перехватило, Рей кусала губы, идя навстречу парню, который, не двигаясь, стоял возле машины. На лбу у Бена пролегла хмурая складка, которую так хотелось стереть ласковым прикосновением, губы, которые не терпелось поцеловать, были поджаты. Черт! Ведь она может его коснуться сейчас! После всех месяцев, когда они были разделены холодным стеклом, а потом гордостью и взаимной неуступчивостью, она может, наконец, его коснуться! Ощутить тепло кожи, поцеловать, обнять, прижать к себе! От осознания этого упоительно кружилась голова. Рей все ускоряла шаг и в итоге сорвалась на бег. На мгновение забыла о ссоре, об условиях, о том, что не виделись столько времени. Забыла о том, что они больше вроде как и не вместе. И о том, что она ему не нужна. Об обиде, унижении и страхе. Обо всем на свете забыла, только увидев Бена, осознав, что он не сон, не плод ее больного, истерзанного воображения. Он – реален. И он здесь. И впереди у них целое лето! И когда уже готова была кинуться к нему в объятия, раскрыла руки, Бен эти самые руки перехватил, останавливая девушку на полпути, не позволяя ни коснуться, ни тем более обнять.
– Поговорим, Рей?
Девушка растеряно захлопала ресницами. В его прикосновении не было ни нежности, ни страсти, а во взгляде не горело былой любви. По телу разлился мертвенный холод, руки, отпущенные Беном, повисли безвольными плетьми. Рей отвела взгляд, закусила губу, чувствуя, что сейчас расплачется снова, опять зальет своими слезами все вокруг.
– Садись! – Бен резко распахнул перед ней дверцу машины и, когда Рей скользнула внутрь, захлопнул ту с такой силой, что задребезжало стекло.
Фалькон сорвался с места, взвизгнув шинами, набирая скорость едва ли соответствующую рамкам закона. В салоне разлился мертвенный холод, тишина давила на уши, злость Бена прижимала Рей к сиденью, заставляла кусать губы, кожа зудела от ярости парня, что пропитывала все вокруг, ледяной волной накатывала на девушку, заставляя нервы звенеть от напряжения. Мимо стремительно проносились улицы Лемон Гров, и Рей не выдержала.
– Бен, пожалуйста, сбавь скорость, – решилась все же подать голос, говорила тихо, чтобы еще больше не разозлить.
В ответ Соло только сильнее вдавил педаль газа в пол.
– Бен, – коснулась руки, самыми кончиками пальцев, – пожалуйста, – повторила с нажимом.
Стрелка спидометра поползла вниз, постепенно опускаясь до разрешенных тридцати пяти миль в час.
– Довольна? – процедил Бен, дергая рукой, чтобы сбросить ее пальцы.
– Спасибо, – выдохнула девушка.
Пальцы жгло. Это было поразительно: прикоснуться к нему после восьми месяцев разлуки. Всего лишь прикосновение пальцев к запястью, а у нее уже закружилась голова, сердце в груди застучало быстрее, на щеках вспыхнул румянец. Хотелось большего, соприкоснуться обнаженной кожей, поцеловать, обхватить ногами бедра и…Рей судорожно вздохнула, сжимая руку в кулак, страх куда-то делся, на мгновение девушка забылась, представила, что они просто встретились, наконец, что ей можно и касаться, и целовать, и ласкать, представила, что они едут…а куда, кстати, они едут?
Это был все еще Лемон Гров, но они, определенно, удалялись от дома Соло. Рей бросила вопросительный взгляд на хмурого Бена, но спросить так и не решилась, опасаясь разозлить еще больше. Какое там ласкать и целовать! Ей вряд ли было можно даже касаться его самыми кончиками пальцев.
Наконец, они подъехали к многоквартирному дому на окраине района, Рей вылезла первой, огляделась с любопытством, поймала на себе такие же любопытные взгляды играющих прямо посреди дороги детей и робко улыбнулась. Маленькая девочка в ответ растянула в щербатой улыбке губы и даже помахала ей рукой.
– Идем! – буркнул Бен.
Улыбка Рей померкла, она махнула напоследок девчушке и поспешила за парнем. Они поднялись на предпоследний этаж, Бен открыл потрепанную дверь с цифрой сто пятьдесят восемь и махнул рукой пропуская Рей вперед. Девушка вошла и с любопытством огляделась.
Небольшая квартира состояла из крохотного коридорчика, который вел в единственную комнату, совмещенную с кухней. Здесь все было не новое, но чистое и крепкое, Рей робко двинулась вперед, с интересом оглядывая большой диван и пару кресел, крохотный столик и старенький телевизор, шкафчики в кухне ужасного коричневого цвета, небольшой стол, несколько стульев, в приоткрытое окно задувал легкий ветерок, колыхая старые жалюзи. Ярким пятном смотрелся букет фиолетовых и желтых ирисов в старой вазе из мутного от времени стекла со сколотым краем.
Рей подошла к вазе, провела пальцами по нежным лепесткам, вдохнула запах.
– Нравится? – раздался позади голос Бена.
Непонятно было, к чему конкретно парень задал этот вопрос. Нравится – что? Район? Квартира? Цветы? Рей помолчала немного, поглаживая лепестки, а потом, не поворачиваясь, все же решилась задать ответный вопрос.
– Чья это квартира?
– Моя, – последовал незамедлительный ответ.
Девушка круто развернулась, скрестила руки на груди.
– В тюрьме теперь можно заработать на квартиру? – вскинула подбородок.
– Если знать, как, – передернул плечами Бен, не глядя на нее.
И Рей вдруг подумала, что лучше бы она не знала, как. Честно слово: лучше бы она делала вид, что она дура, ни о чем даже не догадывается, и никакого бы конфликта между ней и Беном тогда бы не было. Она бы ходила к нему в тюрьму, передавала бы конфеты и спокойно бы ждала окончания его срока. Прав был Фицджеральд, когда писал, что в «нашей жизни для женщины самое лучшее быть хорошенькой дурочкой». Рей, может, и была хорошенькой, вон Фазма даже сказала, что красивой, но не дурочкой. И сейчас очень пожалела об этом, потому что разрывалась на части, желая плюнуть на все, обнять Бена, извиниться и снова просто быть вместе и желая докопаться до правды, чтобы потом с этой правдой как-то жить, как именно Рей представляла с трудом.
– Почему ты не приходила? – спросил Бен, видимо, решив не продолжать разговор о деньгах.
Рей подняла на Соло возмущенный взгляд.
– Ты сказал, что не хочешь меня видеть!
– Но ты даже не попыталась снова, – тихо ответил Бен, заставив ее почувствовать себя виноватой.
– Я, – растеряно пробормотала Рей, обвела взглядом квартиру, стараясь только не смотреть на парня, темной фигурой застывшего у двери, – я просто…– а потом вскинулась, пойдя в наступление, – если ты так хотел меня видеть, ты мог попросить кого угодно из своих друзей или мистера Хана передать мне, что…
– Ну давай еще отца или моих друзей втянем в наши отношения и в наши ссоры! – раздраженно перебил ее Бен, – знаешь, хватило того, что я, как дурак, спрашивал у них о тебе! Получая, кстати, ответы о том, что вот ты обо мне и не спрашивала, Рей!
И ей стало еще гаже. Не спрашивала их и не пришла сама. Трусливая и гордая. И вот к чему это гремучее сочетание привело. Рей почувствовала себя сейчас очень-очень несчастной, вот прям настолько, что едва сдерживала слезы. И вдруг решилась. Ну какая ей разница уже. Она выскажется, а потом уйдет. В конце концов, в ее любимых книгах герои всегда раздражали Рей тем, что не могли нормально поговорить и искренне объяснить, что у них на душе.
– Я думала, что тебе не нужна, – тихо произнесла девушка, глядя куда-то в пол, – я решила, что мы больше не вместе.
Повисла тишина, с улицы доносились крики играющих детей, позвякивали жалюзи, одуряющее пахли ирисы.
– Я каждый день думал о тебе в тюрьме, – зло произнес Бен, – каждый гребаный день! А ты решила, что мы больше не вместе?! – он повысил голос.
– Это ты так решил! – крикнула в ответ Рей, все же посмотрев на парня.
– И когда я так решил, а? Почему я не знаю о собственном решении? – скрестил руки на груди Бен.
– Когда сказал, что не хочешь меня видеть, – упрямо повторила девушка.
Бен только глаза в ответ закатил.
– То есть тебе можно мне ультиматумы ставить, а мне проявить гордость никак нельзя, так, Рей? Ты удивишься, но она тоже у меня есть. А еще я умею принимать решения, которые тебя не касаются, и ты в них лезть не должна.
От его жесткого тона, от того, как зло сверкнули его глаза, Рей вздрогнула.
– Но они меня касаются, Бен. Когда тебя в очередной раз посадят, они снова меня коснуться.
– Не посадят, – легкомысленно мотнул головой Соло, – и если мои решения тебя коснутся, то только хорошей стороной. Посмотри, – он обвел рукой квартиру, – эта квартира – последствие моих решений. И твои любимые ирисы на столе, между прочим, тоже. И если ты захочешь, то будешь тут хозяйкой, можешь переделать здесь все по своему вкусу, все, что захочешь, можешь сделать.
– Бен, – растеряно прошептала девушка, осознавая, что для нее это действительно великий дар, место, которое может стать ее домом, может стать их домом, где никогда не будет скандалов и жестокости, и алкоголя, льющегося рекой. Это будет дом семьи Соло, любящей семьи.
– Ты не хочешь? – исподлобья посмотрела на нее парень.
– Хочу! – поспешно ответила Рей, – но я никогда не смогу забыть, на какие деньги это все куплено.
Но, кажется, Бен услышал только ее «хочу». Он широко улыбнулся и медленно двинулся вперед.
– Рей, – сделал осторожный шаг, – Рей, Рей, Рей, – ему словно доставляло удовольствие произносить ее имя, – малыш, не думай об этом. Не думай, – он навис над нею, – представь, что, – обнял за талию, притягивая к себе, очертил пальцем скулу, спустился к линии челюсти, прошелся по губам, – да все, что угодно представь. Пусть будет бизнес в автосервисе, – склонился, целуя, – автомойка, – еще один нежный поцелуй, заставляющий мир вокруг кружиться, – представь, что я получил наследство от родственников матери, – поцелуй в шею, которую Рей радостно подставила, понимая, что не в силах противостоять. Выгнулась покорно, притягивая парня ближе, зарываясь рукой в волосы, а второй сжимая твердое плечо, – все, что угодно представь, лишь бы мы были вместе.
Он снова поцеловал ее в губы, от былой нежности и следа не осталось, агрессивно исследовал ее рот языком, прикусывал губы, бормотал что-то неразборчивое, пока Рей тянула его за волосы, ногтями впивалась в плечи и едва ли не падала от слабости в ногах.
– Я так соскучилась! – выпалила, едва только Бен оторвался от нее, – я хотела прийти, – посмотрела в шальные глаза, – честно. Правда. Я очень хотела. Но я так боялась, боялась…я думала…, – лепетала неразборчиво, пока он снова целовал шею и плечи, скользил губами по ключицам, – я решила…
Думать и говорить становилось совершенно невозможно.
– Бен! – попыталась отстранить от себя парня, – да выслушай же меня!
– Не хочу! – он вдруг подхватил ее на руки, – и не стану! Все, что ни скажешь, все глупости, – заявил, делая два шага к дивану, – все, что меня сейчас интересует, достаточно ли этот диван хорош, – произнес, нависая над девушкой.
Рей сдалась.
***
– Куда мы идем? – Рей держала Бена за руку, поминутно они останавливались и целовались, а потом шли дальше. Все обещания мистеру Хану об осторожности были забыты. Невозможно было быть осторожной и сдержанной, когда Бен наконец-то был рядом, сжимал ее руку так крепко, целовал так пылко и обнимал так сильно.
Ярко светило летнее солнце, заставляя щуриться и улыбаться. От улыбок уже болели щеки. Рей была по-настоящему счастлива. Она решила на время отложить все разговоры о наркотиках и тюрьме. Девушка решила, что все равно добьется своего, но со временем, постепенно, исподволь. А сейчас позволила себе ни о чем плохом не думать.
– Ребята решили устроить вечеринку по поводу окончания моего срока, – Бен снова притормозил, чмокнул Рей в уголок губ, – мы и так уже опаздываем.
Конечно, они опаздывали, потому что проверили не только, насколько хорош диван, но еще и кресло, и стол, и даже тумбочка в коридоре. Все тело ныло, а на шее красовался засос, который Рей не знала, как прикрыть. Бен только хохотал в ответ на ее возмущение.
– Ну и пусть все видят, что ты моя!
– Я и так твоя, – успокаивающе ответила девушка, – вовсе незачем это демонстрировать…так.
– Викрул снял какой-то бар, говорит, будет весело.
Рей притормозила.
– Викрул?
– Я помню, помню, – Бен обнял ее за плечи, – что он тебе не нравится, но он все еще мой друг, поэтому постарайся быть…любезной?
Рей недовольно поджала губы, Бен вздохнул, взлохматил волосы.
– Ну хорошо, – кивнул сам себе, – постарайся хотя бы не грубить ему. Ну вообще с ним не разговаривай. Мы же обойдемся в этом случае без ультиматумов, да, малыш?
Девушка только вздохнула. Еще долго ей будет аукаться тот разговор в тюрьме. Ей стало стыдно. Вот как теперь Бен о ней думает, и не без основания. Поэтому она лишь коротко кивнула и поспешила прижаться к парню покрепче. Она постарается быть любезной с Викрулом. Изо всех сил постарается.
Бар находился в закоулках Лемон Гров, зажатый между двумя многоквартирными домами, выглядел скорее, как притон с покосившейся от времени дверью и наполовину не горевшей вывеской, носил звучное и странное название «Кантина», что бы это ни значило. Когда они вошли внутрь, их встретил приветственный гул голосов. Они явились последними.
– Ну наконец-то! – прогудел Траджен, – мы уж думали вы потерялись по дороге.
– Скорее где-то в постели, – заржал Ушар, глядя прямо на шею Рей.
Девушка дернулась, покраснела и теснее прижалась к Бену, показавшему средний палец другу.
– Проходите скорее! – подал голос Кардо, – что налить? Бен? Пиво? Что покрепче? Рей?
Рей растеряно передернула плечами, улыбалась неловко, пытаясь показать, как ей весело, хотя весело почему-то не было. Было чувство растерянности, какой-то грусти из-за повода, по которому они собрались, неловкость, – в компании друзей Бена она бывала редко. Да и в барах тоже никогда не была. А зная пагубное влияние алкоголя не понаслышке, не очень-то хотела и пить. Но все же из вежливости пригубила красноватое пиво, которое поставил перед ней Кардо, подмигнув задорно, и даже оценила сладкий черешневый вкус, было не противно по крайне мере.
– А где Вик? – громко спросил Бен.
– Здесь мы! Здесь! – вышел откуда-то Вик, обнимая за талию…Киру.
Рей едва не подавилась пивом, глядя на сестру, которую прижимал к себе Викрул, ошарашено глядела во все глаза на чуть смущенную, но довольную девушку, и чувствовала, как волна ярости грозит смыть ее с безопасного берега, ломая весь мирный настрой.
– Малявка! Привет! – Вик отпустил все же Киру, кинулся к Рей с таким видом, словно она была самым дорогим гостем тут, словно именно в ее честь сегодняшний праздник. Он обнял ее, заставив охнуть.
– Эй, полегче! – полушутливо ткнул кулаком в бок Викрула Бен, в глазах его тлела едва заметная яростная ревность.
– Ты что, Бенни! – Вик отпрянул назад, шутливо поднял руки вверх раскрытыми ладонями, словно сдавался, – не подумай чего! Малявка мне как сестра! Она ж теперь в курсе всех дел, а?
Он гадко рассмеялся, взгляд его пристальный и серьезный, скользил по Рей, словно Викрул оценивал, насколько Рей можно доверять, будет ли она молчать, будет ли вести себя благоразумно.
– Да, – вынужденно улыбнулась Рей, – мы с Викрулом большие друзья, – она кинула злой взгляд на сестру, которая мгновенно съежилась, – почти семья теперь!
– Воооот! – загудел Викрул, – вот это дело! Выпьем, малявка! – у него в руках откуда-то появилась стопка с текилой, – за мир в семье! – он чокнулся с Рей так сильно, что расплескал текилу, выматерился, вызвав взрыв смеха.
Рей выскользнула из объятий Бена, улыбнулась в ответ на его вопросительный взгляд, проходя мимо сестры, потянула ее за руку, сделала большие глаза. Кира покорно встала, следуя за Рей.
Они вышли на улицу.
– Ты с ума сошла! – тут же налетела на Киру Рей, – ты что, теперь с Викрулом?
Сестра посмотрела исподлобья.
– Он старше тебя на пять лет! Кира! Тебе еще нет восемнадцати! – Рей стиснула руки.
– И что? – вскинула подбородок сестра, – Бен старше тебя на два года, и тебе тоже еще нет восемнадцати!
Рей только руками всплеснула.
– Он бандит! Он…
– Твой Бен только что вышел из тюрьмы, смею напомнить! – бросила сестра.
– Да причем тут Бен! – топнула ногой Рей, – какого черта, Кира! Он использует тебя, он выбросит тебя, он…
– Я люблю его, – тихо произнесла сестра, выбивая у Рей почву из-под ног.
Она стояла, не в силах поверить в то, что услышала. Готова была бежать в бар, с кулаками броситься на Викрула, требовать, чтобы он отстал от ее сестры, чтобы даже приближаться к ней не смел. И понимала, что ничего она поделать не сможет. Она может только на Киру давить, но упрямый огонек в глазах сестры слишком напоминал собственный. Рей прекрасно знала этот блеск в глазах, означавший, что сестра приняла решение и не отступит теперь.
– Кира, прекрати, – досадливо поморщилась, – тебе всего шестнадцать.
– Когда тебе было шестнадцать, ты уже два года встречалась с Беном! – бросила Кира, – почему мне нельзя?
– Да хватит! – заорала Рей, пугая прохожих, – я не ты, а Бен не Викрул! Ты должна прекратить! – она схватила сестру за плечи, – ты должна…
– Не трогай меня! – Кира вырвалась, отскочила назад, – ничего я тебе не должна! Что ты злая опять, а?! Вышел уже твой Бен! Вышел! Хватит срываться на мне! Надоело!
Расширившимися глазами Рей смотрела на сестру, не в силах поверить, что перед ней ее любимая Кира, она ее не узнавала.
– Что тут происходит? – ленивый голос Викрула вклинился между ними, заставив Рей вздрогнуть, круто развернуться к парню.
Она была готова высказать все, что она думает. Но не успела. Между ними скользнула Кира, взяла Викрула за руку.
– Ничего, сладкий, – улыбнулась, – просто у кого-то восьмимесячный недотрах. Идем,– она увела ухмыляющегося парня внутрь, даже не оглянувшись на сестру.
Рей осталась стоять на улице с приоткрытым от изумления ртом, дрожа от злости, глядя вслед удаляющейся сестре, что прильнула всем телом к парню.
Девушка так и осталась на улице, возвращаться внутрь, откуда доносились взрывы смеха, гул голосов, звон стаканов, не хотелось. Рей размышляла, как уйти. Достала телефон, чтобы написать Бену, что плохо себя чувствует, но не успела, – в дверях показалась массивная фигура Соло. Он радостно улыбался, вот его взгляд остановился на ней, и парень тут же нахмурился. Рей вымученно улыбнулась, не желая портить парню праздник.
– Малыш? Ты чего тут одна? Тебя уже все потеряли там.
Ей бы хотелось зло сказать, что никто ее не терял, даже родная сестра, что неправда это все, но не смогла. В конце концов, Бен только вышел, в конце концов, его друзья действительно хотели порадовать его, устроить праздник, и ей никак нельзя все портить. Ради Бена она согласна потерпеть.
– Показалось, что телефон звонит, – девушка взмахнула аппаратом, как бы показывая, что вот он, вот, она не врет, – ты же знаешь, мама…
– Ничего не хочу слышать о твоей матери, – Бен протянул руку, – идем.
Рей ничего не оставалось, как вложить свою руку в его и последовать внутрь.
========== 10. ==========
Комментарий к 10.
Визуал: https://ibb.co/nkY6vGY
https://ibb.co/Tbs4L80
Восемь лет назад
Вообще Рей представляла себе это, как в сопливом подростковом кино: вот они сидят в соседних креслах, держась за руки, смеются и целуются, а вот уже на их руках красуется черно-белый рисунок. На деле же их развели по разным кабинетам тату-салона, где играла приятная легкая музыка? и пахло антисептиком.
– В первый раз делаете татуировку? – спросила миловидная девушка с розовыми волосами и пирсингом в носу, ее руки были увиты диковинными цветами, которыми Рей залюбовалась.
– Да, – кивнула Рей.
Идея сделать парную татуировку пришла спонтанно, просто вдруг появилась в ее голове, и Рей пристала к Бену, которого и уговаривать не пришлось. Он пришел в восторг, это стало бы еще одним символом их любви на века. Они долго спорили, выбирали рисунок, который подошел бы обоим. И, наконец, остановились на компасе. В тату-салоне долго обсуждали эскиз, отвергая один вариант за другим, спорили и не соглашались, но в итоге все же выбрали один из вариантов. В тот день, когда у нее закончилось последнее в ее жизни занятие в школе, они пошли в тату-салон.
Рей уложила руку на небольшой столик, поерзала, устраиваясь в кресле, стараясь сдержать нервную дрожь, – все же ей рассказывали, что татуировка – это больно. Но спросить об этом мастера прямо Рей постеснялась.
– Я сейчас прикоснусь к вам иголкой, – произнесла девушка, – просто поставлю точку, чтобы вы понимали, какими будут ощущения.
Рей кивнула, постаралась расслабить руку, хотя сама внутренне напряглась. Под жужжание машинки ее руки коснулась иголка. Рей едва не передернула плечами от облегчения: странно, немного неприятно, но не больно.
– Готовы?
– Да, – уверенно кивнула Рей.
И в следующий час поняла, что все же ошиблась. Мимолетный укол не шел ни в какое сравнение с болезненными ощущениями, которые испытывала девушка, когда мастер рисовала длинные линии или штриховала рисунок.
– Как ощущения? – поинтересовалась мастер, и поскольку Рей замешкалась с ответом, продолжила, – все описывают по-разному: кто-то говорит, что похоже на лезвие ножа, кто-то описывает жжение, кому-то и не больно совсем. Но вам больно, я вижу, постарайтесь меньше напрягать руку.
Рей, в который раз невольно задержавшая дыхание, постаралась расслабить предплечье, она думала о том, что был бы здесь Бен, ей все-таки было бы легче. Где там сопливые фильмы? Бену-то, наверное, и не больно вовсе. Рей не знала наверняка, но уже позавидовала парню.
– Ощущение, как будто к тебе прикасается игла, – хмыкнула Рей, – как на самом деле и есть.
Ее мастер заливисто рассмеялась. Рей невольно улыбнулась в ответ, и следующие полтора часа они болтали о том, о сем. О татуировках, нелепых эскизах клиентов, смешных случаях в салоне. На рисунок Рей посмотрела только, когда он был закончен. И тут ее тоже не ждало ничего общего с тем, что показывали в кино: воспаленная, красная кожа, вспухшая вокруг линий, безусловно, красивого рисунка, но оценить всю красоту сейчас не было никакой возможности.
– Сделаем сейчас вашу первую перевязку, – мастер внимательно наблюдала за девушкой.
– Так…необычно, – вырвалось у Рей, бросила быстрый взгляд на девушку, – мне нравится, правда! Это очень красиво. Но так странно осознавать, что это на всю жизнь.
– И даже дольше, – с самым серьезным лицом произнесла мастер.
Рей дико посмотрела на нее, а потом расхохоталась.
– И даже дольше, – произнесла задумчиво.
На века и даже дольше, как и их с Беном любовь.
Они вышли на улицу, держась за руки. Рей улыбалась Бену, щурилась на ярком солнце. Руку, конечно, тянуло ноющей болью, поэтому Рей старалась лишний раз не шевелить предплечьем.
– Когда ты перевезешь свои вещи к нам? – спросил Бен, пока она ела заслуженное мороженое, крем-брюле в рожке.
– Как будто там еще есть, что перевозить, – фыркнула Рей.
За прошедший год ее вещи каким-то парадоксальным образом постепенно перекочевали в квартиру Бена. Их квартиру, в которую Рей время от времени что-нибудь покупала, то новые тарелки с цветочным орнаментом, то рулонные шторы, взамен жалюзи, то теплый плед на диван, даже фиалку сорта Джорджия. Бен фыркал, закатывал глаза и постоянно говорил, что Рей должна, как можно, скорее переехать, иначе ее Джорджия не выживет с ним одним. Она банально засохнет, потому что он забудет ее полить, нежные листья покроются пылью, она зачахнет от тоски и скуки. Тогда, смеясь, Рей спросила, он о фиалке говорит или о себе. В ответ Бен ее поцеловал. Но девушка была непреклонна: никакого переезда до окончания школы. В идеале, она бы вообще хотела дождаться ответов из колледжей, куда послала документы. Но здесь уже Бен встал в позу: это слишком долго. И Рей пошла на компромисс, указав адресом для корреспонденции квартиру Бена. Их квартиру.
Они смотрели какой-то не особенно запоминающийся фильм, часы показывали одиннадцать вечера. Рей лежала, привалившись спиной к груди Бена, а парень бездумно поглаживал ее живот под футболкой. Кожу от его прикосновений сладко стягивало. Как только Бен, задумавшись, останавливал движение кисти, Рей недовольно ерзала, движение возобновлялось вновь.
