Текст книги "Виршевая поэзия (первая половина XVII века)"
Автор книги: Автор неизвестен
Жанр:
Древнерусская литература
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)
«Бунташный» XVII в. произвел решительные перемены во взглядах и самой психологии русского общества; он вызвал к жизни идею «ценности человеческой личности самой по себе, вне зависимости от ее официального положения» (Д. С. Лихачев). Одним из проявлений возрастания личностного начала в русской литературе этого времени явилось более активное приобщение к литературному труду женщин. Среди них особо выделяется «смоленская» поэтесса Евфимия – едва ли не первая русская женщина, показавшая свой бесспорный талант в виршевом стихотворстве. Сведения о Евфимии крайне скудны. Жена священника, мать троих детей, она в 1654 г. оказалась разлученной с любимым супругом, после того как Смоленск был взят войсками царя Алексея Михайловича и многие его исконные жители насильственно разосланы по другим городам России. Правда, сама Евфимия, судя по ее словам, была родом не из Смоленска (ср.: «во граде, где не родися...»). Стремясь вызволить мужа из плена, она написала пронизанную неподдельным лиризмом «Молитву господу богу... и песнь плачевную», которая могла адресоваться либо царю и патриарху, либо кому-то из их приближенных. «Молитва» свидетельствует о высокой образованности Евфимии, ее хорошем знакомстве не только с традиционной книжностью и духовной поэзией, но и с некоторыми приемами западного – схоластического искусства (в частности, со школьными диалогами и декламациями). Как сложилась судьба Евфимии и ее семейства в дальнейшем, ие известно.
Молитва Господу Богу благодарная и песнь плачевная
В жанровом отношении данное произведение неординарно: оно сочетает в себе литературную молитву «о разлучении супружества» (ср. у С. И. Шаховского), традиционную форму плача и элементы театрального диалога (или декламации), непременными участниками которого являются «отроки». «Детская речь способна вызывать особое умиление у слушателей», – отмечали теоретики школьного театра, и Евфимия могла знать подобные суждения. В рукописи последней трети XVII в. ГБЛ (собр. Н. С. Тпхонравова, No 249) «Молитва» Евфимии (л. 266 об. – 271 об.) читается в общем корпусе произведений, посвященных взятию в сентябре 1654 г. Смоленска войсками царя Алексея Михайловича.
Текст «Молитвы» печатается впервые, по указанному списку.
АЛЕКСЕЙ ОНУФРИЕВАлексей Захарьевич Онуфриев был сыном дьяка Казенного приказа, «пожалованного» в эту должность из торговых людей. Сам Алексей в 50-е годы XVII в. служил подьячим в приказе Большого дворца. По своему служебному статусу он мог иметь деловые связи с Книжной справой. Однако если это еще нуждается в подтверждении, то его творческие связи с московским центром стихотворства, каким в те годы оставалась Книжная справа, почти не вызывают сомнения.
Стихи двоестрочни о книзе сей...
Стихи кресту господню похвалии двоестрочни
Ини стихи веечестному и животворящему кресту господню...
Молитва честному и животворящему кресту
Цикл стихотворений, по мнению его исследователя С. И. Николаева, был написан Онуфриевым по случаю основания патриархом Никоном (1652-1667) в 1656 г. на о. Кие на Белом море Крестного монастыря в память о своем спасении от бури на этом острове еще в 30-е гг. По-видимому, стихи предназначались в качестве предисловия для книги, излагавшей историю создания монастыря, известной под названием «Сказание о святем и животворящем кресте господни, что в Крестном монастыри». «Ини стихи...» содержат акростих: СЛОЗИ ПРИКАЗУ БОЛШАГО ДВОРЦА ПОДИАЧЕГО АЛЕКСИЯ ЗАХАРИЕВА СИНА АНОФРИЕВА ПЕРВОЕ ПИСАСЯ В СЛАВУ КРЕСТУ.
Печатается по изд.: Николаев Е. И. Два стихотворца XVII века // ТОДРЛ. – Л., 1985. – Т. XXXIX. – С. 373-376 (по рукописи ГПБ, Q. XVII. 227, л. 23-27; «Молитва» – по рукописи ГПБ, Погодинское собр., No 1583, л. 21-22).
Анонимное стихотворство
В этот раздел включены произведения виршевой поэзии, авторская принадлежность которых не установлена. Некоторые из них обнаруживают частичные текстовые совпадения с прокомментированными выше авторскими стихотворениями, но это не дает оснований приписать их соответствующим авторам: гораздо вероятнее, что аноним просто заимствовал отдельные мотивы или даже целые фрагменты текста из известных ему памятников – ситуация, вполне характерная для древнерусской литературы. В целом же по своему жанровому составу и художественному уровню «безымянное» виршеписание мало чем отличается от «именитого».
Послание дворительное недругу
Литературная пародия сатирического содержания в форме «послания» возникла, по-видимому, в начале XVII в. под влиянием широко бытовавших в это время «письмовников», или «формулярников», которые рекомендовали примеры письменного обращения к людям, занимавшим различное социальное положение в обществе. Автор «Послания дворительного недругу», подражая образцам такого типа, использует разнообразные стилевые формы народной сатиры (близкие пословицам и поговоркам фразеологические обороты, особое построение фразы, когда вторая ее часть комически не соответствует содержанию первой, и пр.).
Текст послания печатается по изд.: Адрианова-Перетц В. П. Русская демократическая сатира XVII века.
Обличительное послание подьячему Семену Горяинову
О подьячем Горяинове, адресате обличительного послания, известно, что в 30-40-е гг. он служил при архиерейском доме в Вологде, имел в Москве свой двор.
Текст печатается по публикации: Судаков Г. В. Из вологодской поэзии XVII в. // Русская литература. – 1987. – No 4. – С. 223.
Сатира на духовенство
Памятник относится к первой трети XVII в., в нем обличается чревоугодие, «высокоумие», стяжательство и нравственная распущенность духовенства. Содержание этой стихотворной сатиры позволяет утверждать, что ее автор выступает с позиций «ревнителей древлего благочестия», ставивших своей целью поднять религиозный и нравственный уровень духовенства. Обобщенный сатирический образ духовного пастыря, нарисованный автором, отчасти предвосхищает сатирические портреты никонианского духовенства в сочинениях протопопа Аввакума.
Текст печатается по изд.: Сатира XI-XVII веков. – С. 380-384.
Предисловие к книге «Лабиринт»
«Сие слово двоестрочием сложено и от великия сея книги вкратце объявлено» – памятник представляет собой стихотворное предисловие к книге великого чешского философа и педагога Яна Амоса Коменского и относится к 30-м гг. XVII в., свидетельствуя о раннем знакомстве русской культуры с его сочинением «Лабиринт мира и рай сердца» (впервые издано в 1631 г.), которое русский поэт называет «книгой Лавиринф». Традиционный мотив лабиринта связан у Коменского одновременно с концепцией мира, в котором человек обречен блуждать и заблуждаться, и с впечатлениями от схоластической науки, в которой так трудно разобраться и так легко запутаться. Если дальнейшая жизнь Коменского (ум. в 1660 г.) сопряжена с плодотворными поисками выхода из этого «лабиринта» схоластики, то его русский почитатель, автор публикуемого предисловия, отразил лишь первоначальную настроенность молодого чешского ученого, схоластику еще не преодолевшего.
Текст публикуется впервые по рукописному сборнику ГИМ, Муз. собр., No 2936, л. 183 об. – 195.
Вирши, или согласный стишки о человечестем естестве
Философски-нравоучительное сочинение, одобряющее смиренномудрие и осуждающее греховное высокоумие. Автор провозглашает идеал праведной русской самобытности – в противовес переимчивости «ляхов» с их стремлением ко всему чужеземному (по-видимому, отголосок русско-польских военных конфликтов в начале XVII в.), живописует адские муки, ожидающие грешников, напоминает о необходимости выбора между добром и злом, ратуя за добро.
Текст публикуется впервые, по рукописи ГБЛ, собр. М. С. Тихонравова, ф. 299, No 233, л. 15-17 (список конца XVII в.).
Сказание и написание к разумным
Апология честной бедности, которая избегает богатых, сторонится их. Бесполезно, полагает автор «Сказания», учить их добру и безрассудно ждать от них добра. Здесь желание автора сочетается с христианским принципом «блаженны убогие».
Текст публикуется впервые, по рукописному сборнику ГБЛ, собр. А. П. Гранкова, ф. 711, No 98 (список последней трети XVII в., л. 291 – 292 об.).
Предисловие к Хронографу 1627 г.
Хронограф (в переводе с греч. – летопись) – монументальное сочинение, претендующее на охват истории от сотворения мира до текущего года. О русских памятниках этого жанра см.: О. В. Творогов. Древнерусские хронографы. – Л., 1975. Публикуемое предисловие к одной из редакций хронографа восхваляет эту «преславную книгу» и приглашает читателя насладиться ею.
Текст предисловия публикуется впервые, по рукописи ГБЛ, собр. Егорова, ф. 98, No 1979, л. 34-35 (список последней трети XVII в.; другой список, хранящийся в Болгарии, представлен в кн.: Б. Цонев. Опис на рукописите и старопечатните книги на Народната библиотека в София. – София, 1910. – Т. 1. С. 442-443).
Предисловия многоразлична
Это цикл предисловии к разным памятникам, относящимся к разным жанрам, эпохам и восходящим к разным национальным культурам.
Предисловие к «Шестодневу». Шестодневы – сочинения, излагающие библейский рассказ о сотворении мира в шесть дней. Принадлежали греческим авторам, переводились на славянский, в частности Иоанном экзархом Болгарским (X в.), чей труд оказался «распространенным произведением на Руси» (Баранкова Г. С. Шестодневы повествовательные // Методические рекомендации по описанию славянорусских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. – Вып. 2. – Ч. 1. – М., 1976. – С. 170). Именно к этому памятнику и написал стихотворное предисловие русский поэт.
Предисловие к Истории о Варлааме и Иоасафе. «История» явилась одной из древнейших по времени своего появления у нас византийских повестей, переведенных, видимо, непосредственно на Руси» (Гудзий Н. К. История древней русской литературы. – М., 1956. С. 160). «История» повествует о том, что сын индийского царя Авенира Иоасаф, увлекаемый примером пустынника Варлаама, принимает христианство вопреки воле отца, который, впрочем, впоследствии тоже стал христианином; герои ведут праведную жизнь и достойно, по-христиански, встречают смерть в старости. Автор предисловия изложил этот сюжет в стихах.
Предисловие на еретики. Судя по тексту, это предисловие к богословскому трактату антилютеранской направленности, перекликается с сочинениями Ивана Наседки (Шевелева) – см. комментарий к ним. Свидетельствует об актуальности полемики с лютеранами, сопровождавшей оживление русско-датских исторических связей в 20-е гг. XVII в.
Предисловие на книгу прений Григория Амиритского, Византийский церковный деятель архиепископ Григорий Амиритский жил в VI в. Одержал верх в богословском споре с иудейским проповедником Ерваном, даже обратил его в христианство. Автор публикуемого предисловия видит в этом прежде всего неотразимую победительность христианской веры.
Предисловие Песней Песнем. Песнь Песней, включенная в канон Библии (17-я книга), приписывалась царю Соломону. Восславила чувственную любовь, культивировала эротическую символику, налет которой ощущается и в тексте публикуемого стихотворного предисловия, хотя в большей мере оно пропитано духом христианства и новозаветными реминисценциями.
Предисловие в Лествицу. В древнерусской литературе бытовали произведения с названиями типа «Лествица к небеси» (см., например: Силлабика. – С. 322-347). Лествица (лестница) – как бы средство сообщения земли с небом, путь праведного восхождения мирян из земной юдоли в рай, и долг христианина – найти при жизни начало этой лестницы и подниматься по ней, не увлекаясь посторонними соблазнами.
Надписание или приповедь. Это переделка «Виршей на Езопа» Ф. К. Гозвинского (см. комментарий к ним).
Предисловие к Царьственной книге, сиречь к Гранографу. Гранограф – здесь: Хронограф (см. предыдущий комментарий). Но гравографами называли и описания границ, «границ землемерных писания». В XVII в. наиболее осведомленные книжники предостерегали против смешения этих слов: «Ино бо есть гранограф, и ино хронограф» (см. Словарь русского языка XI-XVII вв. – Т. 4. – М., 1977. – С. 124). Автор стихотворного предисловия к Царственной книге, называя – видимо, вслед за ее переписчиком – хронограф гранографом, т. е. как бы повторяя «ошибку» переписчика, в то же время вводит в это предисловие мотив границы (между градом и предградием, книгой и предисловием), подсказанный словом «гранограф».
Все «Предисловия многоразлична» печатаются по изд.: Былинин В. К. «Предисловия многоразлична» в рукописях первой половины XVII в. // Записки Отд. рукописей ГБЛ. – М., 1983. – Вып. 44. – С. 19-37.
Из книги «Пчела»
«Пчела» – сборник поучительных изречений, афоризмов, почерпнутых из разных памятников церковной и светской литературы. Популярность этой книги была долговечной: имеются ее списки, относящиеся даже к XIX в. (Щеглова Ф. А. Пчела: По рукописям Киевских библиотек // Памятники древней письменности и искусства. – CXXV. – Спб., 1910. – С. 50-51).
Текст стихотворной записи в книге «Пчела» печатается по указ. изд.
Предисловие «Первоучебней сей малей книжице Азбуце»
В 1637 г. в Москве была издана «Азбука» – учебное пособив для детей и отроков, которое обычно называют «Азбукой» В. Ф. Бурцева. Нужно, однако, заметить, что Бурцев был лишь печатником, но не автором книги. Автор неизвестен. Вполне вероятно, что неизвестный автор сочинил и стихотворное предисловие к ней.
Текст предисловия печатается по изд. 1637 г., л. 6 об. – 10.
Предисловие книги сея добрый читателю
Трудно судить о том, к какой именно книге было составлено публикуемое предисловие, равно как и предполагать, соответствует ли его тон и содержание характеру и содержанию книги. Автор предисловия вложил в него мысль о парадоксальности человеческого существования: не утонешь в море – утонешь в луже, и т. п.
Текст публикуется впервые, по сборнику ГИМ, Чудовское собр., No 359, л. 4 (рукопись 50-60-х гг. XVII в.).
Предисловие
Как и предыдущее предисловие, публикуемое не указывает на ту книгу, которой оно должно быть предпослано. Основная мысль автора созвучна пословице «Не рой яму ближнему – сам в нее попадешь».
Текст публикуется впервые по сборнику ГИМ, Чудовское собр., No 359, л. 16-16 об.
Стихотворные подписи к «Соборнику» 1647 г.
«Соборник» – сборник поучительных слов и бесед отцов церкви из 71-го Слова. Эти слова и беседы приурочены к датам церковного календаря. «Соборник» был издан в 1647 г. в Москве. Стихотворные подписи к каждому тексту «Соборника» предназначались для печати, но напечатаны не были.
В период подготовки «Соборника» к печати в Книжной справе трудились такие известные поэты, как Савватий, Иван Наседка, Михаил Рогов и др. Но кто конкретно был автором этих стихотворений, сказать сложно. Не исключено и то, что весь стихотворный цикл явился плодом коллективных усилий. Также неясной остается пока причина, по которой стихи не были изданы в 1647 г. вместе с основными текстами «Соборника». По-видимому, в Москве нашлись достаточно влиятельные силы (может быть, благочестивый патриарх Иосиф?), которые воспрепятствовали их публикации. Скорее всего неприятие у церковной цензуры вызвал сам факт соединения в единый комплекс выдающихся творений отцов церкви (многие из которых были давно известны древнерусским читателям по таким популярным на Руси поучительным сборникам, как «Измарагд», «Златоструй», «Златая цепь») с «новомодными» неравносложными виршами. Ведь последние в первой половине XVII в. еще не так часто появлялись на страницах старопечатных, преимущественно церковных, книг. А когда их (стихи) всетаки удавалось издать, они вызывали резкие нападки или серьезные нарекания со стороны многих «ревнителей» буквы и духа Св. писания – как это было, например, со стихотворным предисловием М. С. Рогова к «Кирилловой книге», вышедшей в свет всего лишь за три года до издания «Соборника».
Предназначенный для него стихотворный цикл состоит из 67 отдельных частей. Судя по форме и содержанию этих частей, в общей композиции книги им отводилась неодинаковая функция. Одни стихотворения (например, «Кирилла архиепископа Алсксандриискаго, от еуаггельскаго указания», «Златоустаго, на умовение ног», «Златоустаго, в Великий Пяток») выглядят как поэтические заглавия либо же эпиграфы к учительным Словам; другие (например, «Иоанна Дамаскина, о иже в вере усопших», «Григория Богослова в неделю мясопустную» и пр.) – как стихотворные предисловия или послесловия; наконец, третьи (вроде стихов, озаглавленных «Мучение святаго Феодора Тирона» или «Григория папы Римскаго, ко Лву царю Исаврянину») напоминают стихотворные вставки внутри соответствующих прозаических сочинений. Такие стихотворные вставки «в прозу» в данный период уже были общим местом для украинской и белорусской старопечатной литературы; в России они получат широкое применение несколько позднее – во второй половине XVII в.
Четыре Слова «Соборника» 1647 г. из семидесяти одного оставлены автором (или авторами) стихотворных приложений к нему без внимания. Это – Похвала Иоанна Златоуста «о четверодневном Лазаре» (гл. 38), апокрифическое «Слово Евсевия Самосадскаго о сошествии Иоанна Предтечи во ад» (гл. 48), «Слово Иоанна Златоуста о страсти Христове и о положении во гроб» (гл. 57) и «Слово Епнфания Кипрского о погребении тела Христова» (гл. 59).
В остальных случаях виршевые приложения соответствуют следующим текстам (условным главам) старопечатного «Соборника» (цифрой вначале помечается порядковый номер стихотворения в публикуемом цикле):
1 – Слову Иоанна Златоуста о мытаре и фарисее (гл. 1, л. 1 – 5 об.),
2 – Толкованию Григория Двоеслова евангельской притчи о блудном сыне (гл. 3, л. 7 об. – 9 об.),
3 – Слову Кирилла Александрийского «От евангельскаго указания евангелиста Луки» (гл. 2, л. 6-7 об.),
4 – Слову Иоанна Златоуста «в неделю о блудном сыне» (гл. 4, л. 9 об. – 17 об.),
5 – Слову Иоанна Златоуста «еже о умерших не скорбети» (гл. 5, л. 18-30),
6 – Слову Иоанна Дамаскина «о иже в вере усопших, яко о них бываемыя службы и благотворения пользует их» (гл. 6, л. 30 об. 45),
7 – Слову Григория Богослова «о нищелюбии» (гл. 7, л. 45 об. 108),
8 – Слову Кирилла Александрийского «о исходе души от тела и о втором пришествии» (гл. 8, л. 108 об. – 119 об.),
9 – Слову Ипполита Римского «о скончании мира и о антихристех и о втором пришествии господа нашего Иисуса Христа» (гл. 9, л. 120-140),
10 – Слову Палладия мниха «о втором пришествии Христове и о страшном суде и о будущей муце и о умилении души» (гл. 10, л. 140 об. 158),
11 – Беседе Василия Великого «о благодарении в понеделник сырный» (гл. II, л. 158-167),
12 – Слову Василия Великого «о еже внимай себе» (гл. 12, л. 167-176 об.),
13 – Слову Василия Великого «о утвержении мира и совершении духовней» (гл. 13, л. 176 об. – 187 об.),
14 – Слову Василия Великого о посте (гл. 14, л. 188-194 об.),
15 – Слову Иоанна Златоуста «от евангельских святых указаний» (гл. 15, л. 195-202 об.),
16 – Слову Анастасия Синайского о 6-м псалме (гл. 16, л. 203-216 об.),
17 – Слову Василия Великого о посте (гл. 17, л. 217-226 об.),
18 – Похвале Анастасия Синайского «о отшедших отцех» (гл. 18, л. 227-231 об.),
19 – Похвальному слову Григория мниха «древле в посте просиявшим преподобным отцем» (гл. 19, л. 232-256),
20 – Слову Григория Богослова «о отце молчаще язвы ради града» (гл. 20, л. 256-291 об.),
21 – «Мучению» Феодора Тирона (гл. 21, л. 291 об. – 295 об.),
22 – «Исповеданию» Нектария Константинопольского о памяти Феодору Тирону (гл. 22, л. 295 об. – 301),
23 – «Епистолии» Григория Двоеслова к царю Льву об иконах (гл. 23, л. 301-307),
24 – «Епистолии» Григория Двоеслова к царю Льву об иконах (гл. 24, л. 307-313 об.),
25 – Слову Германа Константинопольского о кресте, иконах «и на еретики» (гл. 25, л. 313 об. – 321 об.),
26 – Слову Иоанна Дамаскина об иконах и «на вся иконоборцы» (гл. 26, л. 322-338),
27 – «Сказанию известному» о чудесах иконы Богородицы, «нже и Римляныни нарицатися обыкши» (гл. 27, л. 338 об. – 359),
28 – Статье «О покланянии на восток и о кланяющихъся на восток» из книги Иоанна Дамаскина «Небеса» (гл. 28, л. 359 об. – 360),
29 – «Многосложному свитку» патриархов к греческому царю Феофилу об иконах (гл. 29, л. 360 об. – 392),
30 – Слову Иоанна Златоуста о покаянии и о Авеле, пророке Данииле, царе Ахаве и пр. (гл. 30, л. 392 об. – 398 об.),
31 – Слову Иосифа Фессалоникийского на поклонение кресту (гл. 31, л. 399-403),
32 – Слову Феодора Студийского на поклонение кресту (гл. 32, л. 403-406 об.),
33 – Слову Иоанна Златоуста о покаянии, «в нем же воспомяну и вся страсти человеческий» (гл. 33, л. 407 – 436 об.),
34 – Слову Кирилла Туровского «о души человечестей и телеси» (гл. 34, л. 436 об. – 447 об.),
35 – Слову Иоанна Златоуста «како с разумом искати спасения» (гл. 35, л. 448-452),
36 – «Повести душеполезней в чину притчи о дворе и о змии и что есть житье сие настоящее всякого человека» Иоанна Златоуста (гл. 36, л. 452 об. – 460),
37 – Слову Тимофея Иерусалимского «о востании еже от мертвых четверодневнаго Лазаря» (гл. 37, л. 461 – 465 об.),
38 – Слову Кирилла Александрийского «во святую неделю цветоносную» (гл. 39, л. 467 об. – 476),
39 – Слову Тита Всторского о просвещении Лазаря (гл. 40, л. 476 об. – 483),
40 – Слову Кирилла Туровского «от сказания евангельскаго» (гл. 41, л. 483-486),
41 – Слову Иоанна Златоуста «в неделю цветоносную» (гл. 42, л. 486 об. – 489 об.),
42 – Слову Иоанна Златоуста об иссохшей смоковнице (гл. 43, л. 490-493 об.),
43 – Слову «о смокви и о жене блуднице и беседе ея лестней и о змии» без автора (гл. 44, л. 493 об. – 495),
44 – Слову Иоанна Златоуста «о речением: «Отче, аще мощно, чаша си да прейдет от мене» (гл. 45, л. 495-501 об.),
45 – Слову Иоанна Златоуста о собрании евреев на Христа (гл. 46, л. 501 об. – 504 об.),
46 – Слову Иоанна Златоуста «о десяти девах и о милостыни и о покаянии и о молитве» (гл. 47, л. 504 об. – 514 об.),
47 – Слову Иоанна Златоуста о зависти (гл. 49, л. 523 об. – 528 об.),
48 – Слову Ефрема Сирина о блуднице (гл. 50, л. 528 об. – 536 об.),
49 – Слову Иоанна Златоуста о покаянии и умилении, «в нем же повесть о Арааве блуднице» (гл. 51, л. 537-550 об.),
50 – Слову Иоанна Златоуста о предательстве Иуды «и еже не поминати зла» (гл. 52, л. 551-561),
51 – Слову Иоанна Златоуста «егды умы Христос нозе учеником своим на вечери» (гл. 53, л. 561 – 564 об.),
52 – Слову Иоанна Златоуста «о кресте и о отвержени Петрове» (гл. 54, л. 564 об. – 569 об.),
53 – Слову Георгия Никомидийского «о еже стояху при кресте Иисусове мати его и сестра матери его» (гл. 55, л. 569 об. – 586 об.),
54 – Слову Иоанна Златоуста о распятии Христовом и похвале кресту (гл. 56, л. 587 – 593 об.),
55 – Слову Иоанна Златоуста «во святую и Великую суботу» (гл. 58, л. 598 об. – 601 об.),
56 – Слову Григория Богослова на Паеху «и на опождение» (гл. 60, л. 616-631),
57 – Слову Григория Богослова на Пасху (гл. 61, л. 631 – 737),
58 – Слову Григория Богослова о весне, о мученике Мамонте и о обновлении (гл. 62, л. 737 – 766),
59 – Слову Кирилла Туровского о снятии тела Христова со креста и о мироносицах и похвале Иосифу (гл. 63, л. 766 об. – 774),
60 – Слову Иоанна Златоуста «о разслабленом и еже не судити на лица» (гл. 64, л. 774 об, – 780),
61 – Слову Иоанна Златоуста «о жене самаряныни» (гл. 65, л. 780-783 об.),
62 – Слову Иоанна Златоуста об исцелени слепца Христом (гл. 66, л. 784-800),
63 – Слову Иоанна Златоуста на вознесение Христа (гл. 67, л. 800-802 об.),
64 – Слову Кирплла Туровского «о воскресении всероднаго Адама из ада» (гл. 68, л. 803-807),
65 – Слову Кирилла Туровского на собор 380 отцов и похвале отцам Никейского собора (гл. 69, л. 807-813),
66 – Слову Григория Богослова «на святую пятъдесятницу» (гл. 70, л. 813 об. – 863 об.),
67 – Похвале Иоанна Златоуста всем святым (гл. 71, л. 864874 об.).
Итак, тексты «Соборника» охватывают широкий круг важнейших религиозно-нравственных, канонических и догматических вопросов православного вероучения. Особое место в книге принадлежит сочинениям, посвященным раскрытию глубокого смысла поклонения святым, святому и животворящему кресту, а также защите иконописи и иконопочетания. Интерес к этой проблематике мог быть вызван, в частности, в связи с заметно обострившейся к середине «переходного столетия» полемикой русской церкви с протестантами.
Подписи публикуются впервые, по рукописи ГИМ, Чудовское собр., No 359, л. 238-282 об.
Посланейце
Образцовое просительное послание. Адресат неизвестен.
Текст печатается впервые, по рукописи ГИМ, Чудовское собр., No 359, л. 289-290.
Послание с покаянием от духовнаго сына ко отцу духовному
Послание выдержано в традиционной форме, характерной для данной жанровой разновидности. Имеются отдельные текстовые переклички с «Виршевым Домостроем» и «Посланием от сына ко своему отцу» (Стефану Горчаку). Акростиха (краегранесия) нет, на что указывает сам автор.
Текст печатается впервые, по рукописи ГБЛ, собр. А. П. Гранкова, ф. 711, No 98, л. 302 об. – 305.
Стишки согласный что есть человек...
Стихотворение написано неизвестным автором, вероятно, в 50-е годы XVII в., когда в русской литературе с особой силой зазвучала тревога «ревнителей» старинных нравственных устоев и обычаев за их «порушение», призывавших своих читателей крепить веру, «за благочестие головы складати». Своеобразна композиция этого назидательнообличительного сочинения: она состоит из двух монологов, первый ведется от лица Бога, второй, заключительный, – от лица самого автора. Такая форма повествования широко использовалась в древнерусской гимнографии, а также в учительной литературе.
Текст стихотворения печатается впервые по рукописи последней трети XVII в. ГБЛ, собр. Н. С. Тихонравова, ф. 299, No 233, л. 611 об.
Молитва на вирш ко Господу Богу
Стихотворение ориентировано на традиционный жанр азбучной молитвы, на что указывают следующие слова: «Имать же краегранесие по алвафитным словесем». Оно включает предисловие и собственно «Молитву и покаяние» по азбуке.
Азбучная молитва является одной из наиболее древних форм древнерусской книжной поэзии. Ранние образцы азбучной молитвы построены на основе так называемого молитвословного стиха. К примеру:
Аз есмь всему миру свет.
Бог есмь прежде всех век.
Вижу всю тайну человеческую.
Глаголю же вам, сыном человеческим:
Добро есть верующим въ имя мое...
В данном же случае азбучная молитва написана неравносложным рифмованным стихом. По своему содержанию это – исповедальная молитва. Вряд ли она имела мнемоническую функцию, т. е. предназначалась для запоминания азбуки при одновременном усвоении основных христианских догматов. Однако полностью исключать такое ее прочтение нельзя. Молитвенная форма в русской поэзии первой половины XVII в. отнюдь не случайное явление. Она не просто традиционна – молитва была наиболее привычной и наиболее естественной формой религиозно-лирического самовыражения древнерусского человека. С молитвы начинался его день (чин утренних молитв), в течение которого он обращался к молитве неоднократно – когда шел в храм, когда принимался за какое-либо дело, за трапезу и т. д. до тех нор, пока не наступало время приготовления ко сну (чин вечерних молитв). Молитва не делала его пассивным, напротив, она воспринималась им как дарованное свыше сильнейшее оружие против греховности и зла. Молитва не делала его своекорыстным и самолюбивым, ибо воспитывала в нем любовь ко всему творению и к ближним. Не о своем личном спасении заботились предки наши, вознося денно и нощно пламенные молитвы. В этом они следовали заветам Христа и отцов церкви, многим были хорошо памятны слова Иоанна Златоуста: «Вам предоставлено молиться и о вселенной, и о Церкви, распространенной до концов земли...» (Беседа вторая о неясности пророчеств).
Таким образом, в первой половине XVII в. сам дух молитвы, молитвенные этикет и этика заметно отобразились в поэтическом творчестве русских виршеписцев. И не только в жанре литературной молитвы, а и в ведущем жанре поэзии этого периода – в стихотворном послании. Недаром в содержании многих виршевых посланий, как мы видели, похвалы адресату и прошения о помощи являются доминирующими темами. Причем нередко прошения в них поданы в очень экспрессивной, эмоциональной форме, звучат как настойчивые требования – что и полагалось делать во время сердечной молитвы и, безусловно, не должно было восприниматься ни тем, кто просил, ни тем, у кого просили, как-то негативно. На «молитвенную» настроенность авторов виршевых посланий указывало и частое упоминание ими своего «окаянства» и греховности, а также подчеркивание того обстоятельства, что к написанию стихов их подвигла верность «союзу духовней любви».
Текст печатается впервые, по рукописи ГБЛ, собр. А. П. Гранкова, ф. 711, No 98, л. 270-279.
