Текст книги "Виршевая поэзия (первая половина XVII века)"

Автор книги: Автор неизвестен

Прещение вкратце о лености и нерадении

всякому бываемому во учении,

и поучение о любомудренном постижении

от некоего нарочита дидоскала,

чтобы во уме память не престала

всякому во учении бываемому

и от божия благодати назираемому,

и яко добро есть учение во младости,

нежели во старости.

 
Аще и двоестрочием слогается,
но обаче от того же божественнаго писания избирается.
Того ради достоит сие поучение почасту прочитати,
чтобы ко учению крепостне прилежати
и леность и нерадение от себя отревати,
яко леность и нерадение всякое благое дело,
паче же всего губит душу и тело.
Бодрость же и тщание много добра сотворяет,
понеже сию бесмертную нашу царицу горе возвышает.
Зде же тебе, зримому нами ученику,
и всем таяжде всякому возрасту реку:
Подобает вам учение любити,
аки сладкую реку пити,
понеже учение добро и похвално есть при всех,
аще получиши его во младых ноктех.
Того ради достоит ти о сем не нерадети,
но упразднившемуся прилежания мудрости не умети.
Како и что учнем писати к твоей младости?
Не тако бо бывает лепо учение в старости.
Яко же и мяхкому воску чисто печать воображается,
зело и учение от младых ноктей крепостне во ум вкореняется.
И юность и младость тобою владеет,
многу же спону изобилство деет.
И ничто же дражас мудроумного учения,
хотя кто и много имеет в себе телеснаго наслаждения.
Аще еси и изобилен всем,
да не будеши ленив и при всем,
леность паки и нерадение добра не сотворяет,
ум же и мысли на зло дело претворяет.
Ныне молим изрядное твое прирожение,
иже бы тебе держати в себе крепкоумное разумение.
Како же паки напишем к твоему младому возрастению,
иже бы тебе прилежати к сему доброму разумению?
Тул во время рати избавляет от телеснаго уязвления,
и твое бы уразумение избавило тя от словесного посрамления.
Честь и бесчестие мужу во устех,
юность же и младость разумная преудивит всех.
Червит виссон багры царския,
есть же и учение попремногу украшает те же чины государския.
Реки и источники вся животная напаяют,
не менее же того и мудрии мужи учением своим всех наслаждают.
Ей, ей, неложно тебе от грешных устен своих изнесем,
церковнаго же великаго светилника глаголы привнесем.
Свет убо есть и разум доброе учение[257]257
  Свет убо есть и разум доброе учение... – См. примеч. 2 на с. 425.


[Закрыть],
аще будет у тебе к нему крепкое рьвение,
и воистинну паки похвален будеши от всех,
а и ныне остроумие твое похвално есть при инех.
Токмо отрини от себе леность и нерадение,
иже погубляют доброе разумение.
И зрим, что еси к учению остроумен,
радуемся, что ты в то во учебное время был единоумен.
Аще надеешися на то свое остроумие,
дерзо же паки рцем: леность погубляет и самое благоразумие.
Око нездраво ни чисто к солнцу зрит,
вемы же: не всякий младый ум крепостне ко учению прилежит.
Аще бог тя таковым даром обогатил,
телесное же твое благолепие велми украсил,
и тебе бы всего того леностию своею не потеряти,
со многим радением ко учению сему прилежати,
яко сладкое вкушати ядение <...>
и отческаго повеления слушати,
аки семидална хлеба с сахары кушати.
И аще не восхощеш послушания имети,
то не можеш великия мудрости имети.
Прочее буди со здравием многолетен
и противу вопросов учинися быти ответен.
Во веки веком аминь,
а нас от своего жалавания не отринь.
А в том на нас гнева и досады не держи,
но в разумении своем положи,
что пишя к тебе якобы претително,
чтобы было тебе разумително,
лиха же тебе не хотим,
токмо младый ум твой крепим,
чтобы ты был мужествен и разумен во всем
и не посрамлен был ни в чем.
Аще ли ти ныне и тяжко мнится,
но последи ум твой и сердце возвеселится,
зря в себе тако все доброе учение,
аки паки некое сладкое вкушение.
И ныне пишем к тебе акы к полному леты,
чтобы тебе и днесь перенимати разумныя советы
и вышереченную ту леность от себе отревати
и децкому игранию не внимати.
А мы, грешнии, рождъшаго тя и твоему желанию жадни,
и по вашему велению ради приходити к вам по вся дни,
и по своей силе убозей тебя учити,
чтобы тебе настоящее сие учение получити.
Вящши сего не имам что к тебе писати
младаго и колеблющаго ума с нуждею наказати.
И подобает ти сие писанейцо блюсти до своего живота,
чтобы твоя всегда назирала разумичная острота,
лености и нерадению тебе не вдаватися
и против них крепостне вооружатися.
Аще научиши себе в вышереченной той младости,
то и велия честь и хвала ти будет в старости.
Паки писано есть: учение – свет,
понеже приводит в мудрых совет.
А неучение нарицается тма,
понеже от мудрых посрамляется весма.
Адамант камык тяжек есть измерением,
тако же и любомудростный муж драг есть своим разумением.
И паки наказанный мудрости
и исполненный умной глупости,
аки злат сосуд, бисера наполнен,
или яко некий источник, сладкия воды исполнен.
А неученому горе, аки сосуд скуделний пуст[258]258
  ...вки злат сосуд, бисера наполнен... аки сосуд скуделний пуст... – парафраз выражения из Второго послания апостола Павла к Тимофею (II, 20-21).


[Закрыть],
понеже ничто не может добра изнести от своих уст.
И всегда ходят во своем неразумии
и не размышляют о своем безумии.
Токмо обычай ему мудрых укоряти
и сердца их раздражати,
и свое безумие утешати,
и чтобы никому ничего не знати.
И ты сего деяния не внимай,
но лучшее от всего избирай
и на уме своем полагай,
а нас, грешных, в памяти своей не забывай.
И сему писанейцу конец,
а всем наставник и учитель общий наш творец,
ему же слава и держава во веки веком,
а кроме его не тако жити ни о ком.
Прочее буди паки покровен вышняго десницею,
да воздаст ти разума и смысла сторицею.
Азбука отпускная тебе, моему ученику.
Истинно и неложно тебе изреку,
яко не печалуюся тако ни о ком,
понеже не зрю такого рачения ни в ком,
яко же тебе господь бог подаровал.
Мню, яко от чрева матерня таковым даром тебе назнаменовал.
Звание же твое тезоименито <...>
 

Азбука – пропись. ГБЛ, ф. 178, № 704, XVII в., л. 4.

 
И тебе бы то даное от бога разумение всегда на памяти своей держати,
И никако же ти отбывати,
и выну ему, Христу своему и богу, молитися,
и в том даннем тебе от него даре трезвитися.
И обагатил тя аки неким драгим богатством,
сииречь изрядным калигравством[259]259
  ...изрядным калигравством... – В условиях России XVII в. владение каллиграфией (греч.) – искусством изящного начертания слов – имело большое практическое значение, но подлинными его мастерами становились немногие из тех, кто выработал в ученических штудиях красивый почерк.


[Закрыть],
еще же к тому и зелным тем великим рачением,
всяка убо добро бывает божественным мановением,
без него же паки ничто же благодарится,
всяк бо, моляйся ему, просимого от него не лишится.
Дает бо молящемся ему независтны своя дары,
яко же пресладкаго пития налияны златыя чары.
Слогает же ся сие тебе посланейцо по алфавиту,
чтобы ти от бога по сему своему умению быти имениту.
Еще же и двоестрочием счиняется,
обаче и твое остроумие тому да научается.
Аз бо, многогрешный имярек, твой дидоскал,
много тебе от своих си калигравственных словес писал.
Божиею благодатию научил тебя своему умению,
и тебе бы держати к нему ревность велию,
всегда бы тебе на памяти своей держати,
и децкое бы тебе мудрование от себя отревати.
Грубо воистинну и неразумно, еже нашед – погубити,
и многия труды ни во что же не положити.
Добро убо есть о всяком таковом любомудрии упражнятися
и пустошных игр отвращатися.
Ей, ничто же учения дражайши,
некогда же бывает сребра и злата множайши.
Жити бо во младости всякому человеку без учения нелепо,
яко же неученому коню ходити будет свирепо.
Зело убо есть непохвално неученому не учену быти
и недобрым именованием слыти.
Зря тя ныне в таковем учении ведми разумна,
да не услышу тя никогда леностию твоею и нерадением безумна.
Ничто же честнее в человецех учения,
и тебе бы не преслушати сего нашего к тебе речения.
И аще не восхощеши сих наших словес себе слышати,
то не будеш семидална хлеба с сахары кушати.
Красно убо есть воистинну учена мужа зрети,
яко злата сосуда подобает его имети.
Ленивых же и нерадивых о себе охуждают
и не умеющих же ничего велми не похваляют.
Муж мудр хвалим есть от всех,
яко же и выше сего о сем рех.
Никако же не мози ленитися.
всегда бы тебе о досужестве своем трезвитися,
отроческому бы и детцкому обычаю не внимати
и их мудрование далече от себе отревати.
Похвала молодым и старым – учение,
того ради подобает ти о сем имети много рачение.
Ревность конная на рати познавается,
а мудроумный муж от своего досуга похваляется.
Срам есть мужу ничто не умети,
глупо же и неразумно мудра себе имети.
Терние и волчец подавляет пшеницу,
леность же и нерадение погубляет и хитротворную десницу.
Учение паче злата и сребра бывает,
понеже хитростию своею всех удивляет,
филосовския обычаи и нравы научит,
о всякой хитрости прилежно нам упражнятися велит.
Хитрость бо науки любит прилежание,
понеже от того бывает многое притяжание,
от лености же и нерадения добра не бывает,
но и паче много добро погибает.
Царския дворы изрядне устрояются от разумных,
хощу и тебе видети во многоумных.
Честно и славно в человецех богатство,
похвално же велми бывает и хитроумное изрядство.
Щелковидное ухищрение дивно есть зрети,
не менее же того и калигравство чистое кому имети.
Щедрый господь наш бог Исус Христос,
его же учение в святей божии церкви божественный дискос[260]260
  Дискос (греч.) – круглое блюдо с крышкой, используемое в церковном ритуале символического пресуществления святых даров (Причастия).


[Закрыть],
на <...> и пречистое тело пологается,
и всяк достойный ему да причащается,
и на всех на нас милостию своею призирает,
и комуждо по своей милости таланты раздавает.
Тако же и на тебя своею милостию призрил,
чтобы ты данный той талант от него вразумил,
и тако тя таковым даром обогатил,
а яз, грешный, по его же велицей милости тебя научил.
И тебе бы паки о сем не ленитися,
и всегда бы тебе о том трезвитися.
И будеши похвален в велицем сем государстве,
да сподобит тя господь быти в небесном царстве.
Вящи же того не имею что к тебе писати,
глаголю: паче и многими словесы не наказати,
разумный же и о малых словесех научится
и всегда о добром учении тщится.
Тако бо еси и ты к тому своему разумению тако же был рачитель,
и к нам зельною своею добротою был любитель,
и никако же щадиши своего сребра,
да не лишит тя господь всякого добра,
и не токмо единаго сребра своего не щадишь,
но и за вся потребная нам не стоиш.
И за то паки велик ти дар от бога будет,
и паки мног разум во уме твоем преизбудет.
Прочее буди покровен десницею херувимъскаго владыки,
да причтет тя во свое время со избранными своими лики,
и во веки веком аминь.
 

Алексей Романчуков

 
Аз же отгоним бываю сего света,
лишаются дние мои и кончаютца лета,
Ерихона животнаго стены разрушаются[261]261
  Ерихона животнаго стены разрушаются... – О падении стен древнего Иерихона от звука труб израильских воинов рассказывает библейская легенда. В толкованиях христианских апологетов и отцов церкви это событие приобрело характер многозначного символа; в данном случае имеется в виду «разрушение» человеческой плоти, тела.


[Закрыть],
шумения гласящих труб на торжищи приближаются.
К сим же и два мелющия преставают,
а друзи и искреннии дале отставают,
рыдающии бо на торжищи расходятся,
а царица от места своего яко пленница изводится.
Мгла уже прочее обтече повсюды,
а животныя исторгаются уды.
Ныне убо, видяще мя, удалишася друзи,
часто летающая же нападоша мнози прузи[262]262
  Прузи – саранча (образ не лишен эсхатологического оттенка).


[Закрыть].
Уже и тебе лишихся, искренняго моего,
к нему же имех упование всегда много.
От скорби же сея утешителя не имею разве Христа,
всех бо он исцелитель, ты же мене удалися, благая верста.
Аще и многих у себе друзей присных имею,
точна же тя како имети кого довлею?
Еще и малым чем тобою отраду себе улучю,
в день помраченный света видети получю.
Ей, обща трапеза и общий покой нам да будут,
и никоторому дурну нравы наши причастны да не будут.
И порутчика в том вседержителя представлю,
что слова своего выстинне николи не преставлю.
Аще ли мыслию своею тебе возмнится,
что клятва моя преступна к тебе учинится, —
бог таковым паче всех мститель,
горши бо и самых убийц таковый злотворитель.
Клятвы ради преступления и гордости мнози цари погибоша,
даже и фригийския претвердыя стены падоша[263]263
  ...даже и фригийския претвердыя стены падоша... – Фригия – древнее государство в центральной Малой Азии. Здесь идет речь либо о завоевании Фригии войсками Александра Македонского (334-333 до н. э.), либо о ее превращении в римскую провинцию (ок. 25 до н. э.).


[Закрыть],
а от прочих ли кто в твердости без порухи будет,
ей, без наказания от бога таковый не пребудет.
Хранити ж вся неложно обещаваю,
аще что от тебе приимоваю,
и ныне молю твою к себе благость,
лукава да не будет твоя правость.
 

 
Не дивно во благополучении возгоржение,
едина добродетель – всех благих совершение.
Дом благий пущает до себя всякаго человека,
и исполняет благостыню до скончания века.
Вина всяким добродетелей – любовь,
не проливает бо ся от нея никогда кровь.
О благий мой друже, приими сие в памятный дом своего сердца,
о Христе юных люби яко братию, а старых почитай яко отца.
 

Нафанаил

 
Не прииди душа моя по твой совет,
аще не разориши злообещанный завет.
Фараона бо, веси, господь потопи за гордость,
а тебе не постигнет таковая же злобность.
Не веси бо о себе, яже совещаеши,
аще и многим творити от сего завещаеши.
И ныне молюся: преже о себе испытовай,
любов же духовную чистотою снабдевай.
 

Мартирий

 
Меча гневнаго аще не поверзеши,
аще копия посредственнаго не преломиши,
радование дияволу подаси завистнику,
твердонырному поработавши прелестнику.
И прелесть сего всякого зла злейши,
расколы же его на любов паче всего жесточаиши.
Иисусовым именем сей токмо побеждается[264]264
  Иисусовым именем сей токмо побеждается... – Ср. слова Иоанна Лествичника: «Иисусовым именем бий ратникы, крепчайши бо сего оружия несть».


[Закрыть]
и духовною еже любовию прогоняется.
 

Мардарий

 
Милованием и любовию нрав твой знаменуется,
апостольскою проповедию подтверждается,
руце бо утвердил еси к подателности,
добродетель же духовную исполнявши в приятности.
Аз убо слышах твоя таковая благости,
ревную от тебе прияти сердечныя правости,
и ныне всю мою совесть к тебе привлекох
и к твоему благоутробию без лести притекох.
 

Михаил Злобин

 
Влечет мя и реет помысл к твоей милости притещи,
А не вем, како по своему недоразумию к тебе, государю своему, рещи.
Смущает ми ся ум от великия нищеты
И отбывает умныя своея остроты.
Люто есть, воистинну, люто целынь со оцтом пити
И, не мнее того, нищетное житие проходити.
Юзами же вес<ь> змийножными одержим,
Лютыми волнами в потоплении всюду обносим.
Ветри велицы воздвизают бурю нужну,
Обременения же печалми и бедами улучают жизнь нужну.
Власть и владычества дар от бога на земли преизряден устроевается
И сих паки свыше нрав милостив в ком содевается.
Что приобретение кому или прибыток и богатство,
Юже кто презирает всегда неимущее бра<т>ство?
Множае паче лучьши тем злата и всякого изобилия доволства,
Иже кто к бедным нрав имеет доброхотьства.
Христос бо, бог наш, повеле всем благочестивым тако быти,
А не оставляет безпомощных тем никого погубити.
Любяй же кого всячески наказует,
К сим же и милость свою потом показует.
Он бо, содетел<ь>, весть вся полезная устрояти,
Злы же, немилостивыя не тако к себе присвояти.
Любы мира сего аще не погрешни, воистинну глаголю, в человецех;
Омакая кто с кем руку в солило в сих вецех[265]265
  Омакая кто с кем руку в солило... – выражение из библ. Книги премудростей Иисуса сына Сирахова (XXXI, 16).


[Закрыть].
Блажен, воистинну, и треблажен,
Иже хлеб свой раздробляй с неимущими, всегда имеет предложен.
Несть бо ничто честнее и болши паче любви быти,
Чтущим же веру Христову во благочестии жити.
Ел бо вес<ь> закон и пророцы вершатся,
Любящии же бога вси тоя крепце держатся.
О сем же в пространственном речении умолю,
Милость же твою потом не вем, како улучю.
Бог дай справит твое душевное бремя,
Иже аще нас пожалует, призриш в нынешнее время.
Ей, да воздаст ти господь в сем и в будущем веце милость свою попремногу.
Той сподобит тя небесному своему чертогу.
Аминь.
Ныне же что еще имам к твоей честности писати,
чтобы тебе, государю моему, милость свою на ны излияти
в нынешней нашей настоящей скорби и печали?
И сам, государь мой, зриши, что тяшки времена настали.
К тому же грехом моимь постигла конечная бедность,
и не имеем, кто бы показал к нам сердечную свою ревность,
напитал бы нас умяхченною своею браждою
и напоил аки в знойный день студеною водою,
и подал бы нам поне малу отраду,
негли и сам бы был сподоблень от бога небесному винограду.
Ничто же тако приятно Христу нашему и богу,
иже кто творит к нему добродетел свою попремногу,
паче же в скорби и во бедех брата своего не презирает
и, елико мощно, тако ему и помогает.
Сего ради на землю себе пометая
и слезы своя пред тобою проливая,
молим твое честное достояние,
тезоименито бо высоте твое звание[266]266
  ...тезоименито бо высоте твое звание... – Василий (греч.) – царственный; здесь – в перенос, смысле: высочайший.


[Закрыть]:
Буди, государь, помощник и заступник в тковей нашей тузе,
не обретаем бо такова помощника ни в котором своем друзе,
яко же твое благоутробие прежде сего нам бывало,
а ныне, не вем, почему сердце твое кабы далече от нас поостало.
Судит бог некоторому человеку – лиходею,
чтобы ему своему помыслити добродею.
Чем тебе, государю моему, неправедно нас огласил
и добродеяние твое от нас отщетил,
сердце твое к нам ожесточил,
а нас до конца таковым злодейством оскорбил?
Бог ему судия и пречистая его мати,
а ума, государь, его и устен не уняти:
что хощет, то и глаголет,
понеже сердце его всегда завистью колет.
Ненавистником бо и зависцом не своя им злая зла,
но чюжая благая, та им паче удареннаго жезла.
И ты, государь, не ими веру лживу слову,
по великому апостолу Иоанну Богослову, —
не всякому духу верити повелевает,
но паче искушати духи с расмотрением подобает[267]267
  ...не всякому духу верити повелевает, но паче искушати... подобает – парафраз изречения Иоанна Богослова (Первое Соборное послание, IV, 1).


[Закрыть].
По Давиду, – погубит господь вся, глаголющая лжу[268]268
  ...погубит господь вся, глаголющая лжу... – цитата из Псалтыри (V, 6).


[Закрыть],
таковаго бывает плод душевный его во лжу.
Лжа убо истинне всегда супротивляется
и, имея ю, едва в рай вселяется.
Бог таковому судиа и воздател;
злый же доброму никогда бывает приятел;
всегда поощряется зло творити,
чем бы брата своего погубити.
И не брату своему зло сотворяет,
но душу свою во ад посылает.
Писано есть: злаго зло постигнет,
а избранных и добродетелных мужей места не достигнет.
И почто нам о том слово продолжати
и твоя честная ушеса отягчати?!
И уже нам время о настоящей нашей скорби ныне рещи
и доброразсудное твое сердце на милость себе привлещи,
да некли милостивый твой фиял[269]269
  Фиял (греч.) – чаша, бокал с широким дном.


[Закрыть] на нас излиется
и яко благодатною водою душа наша напиется.
Мнози бо твоею добродетелию и жалованием хвалятся,
понеже в добрых путех от тебе ставятся,
и того ради похваляют твой благодатный нрав,
аки некий цвет от различных трав,
тем и припадая ко общей нашей матери-земли.
Вемы бо паки, яко многим ты людем помогавши велми.
Тако же и аз, грешный, не престая слезами землю моча,
глад бо уязвляет не мнее меча!
Со женишком и з детишками гладом помираю,
а крепкаго помощника не обретаю,
и яко руб при пути от всех попираем,
и яко изверг бездушен поверзаем,
и яко трость ветром колеблема,
или яко лоза стояща при пути объемлема;
и совершение, рещи, ни от кого не брегом, —
токмо радость и поношение всегда бываю сопостатом своим и врагом;
и во дни аки в нощи пребываю,
и разумишка своего отбываю
от великия своея нищеты и скудости.
Не пребывает бо смущенный ум в разумной мудрости
и всегда ходит в велицем забвении,
яко не в коем темном помрачении.
Того ради хапаюся твоих честных стоп.
Услыши, государь, мой сердечный вопль!
Аще не в слух тебе, государю, вопию,
но болезненным сердцем аки пелынь со оцтом пию.
Промысли, государь, моею грешною главою,
да и сам воздарен будеш от бога многою мздою, —
где бы, государь мой благий, в местечко сести, —
нужно бо есть, воистинну, нужно неимущему безо мзды влести,
где бы мне, бедному, глава своя прекормити
и женишко бы, и детишек скудостию и гладом, себе и их, не поморити.
Вся бо тебе возможна сия сотворити
и конечной моей бедности пособити,
аще восхощеши явити ко мне свою милость
и учинити мне человеческую свою милость;
понеже имееш у себя жалователя велика,
предстояща всегда у самого того царского лика,
на нем же многое бремя от царя-государя положено
и велия паки честь урядства наложено.
Той тя по своему жалованию не оскорбляет
и твоего словеси мало пременяет.
Аще ли недостойнии и не имамы что тебе воздати,
и ты, государь, от бога многу мзду имаши прияти.
Бог бо любит таковых нравы,
которыя ищут вечныя славы
и бедным и беззаступным помогают,
и никогда же в скорбех их и в печалех презирают.
Любит бо господь бог в нас таковое деяние
и подает нам злато многое – свое мздовоздаяние,
и в царство небесное вселяет,
и комуждо, по мере добродетелей, обители своя разделяет.
Ты же, государь мой, добродею, сему словеси внемли.
Добро бы, аще таковых много было на земли,
то бы не отпадали великие божии надежды,
и да не дремали бы выну наши грешныя вежды.
Паки, государь мой, внимай добрым тем нравом,
а не ревнуй погибающим славам;
и тако по премногу помилован будеши от владыки Христа,
и да неосужденно сподобишися видети онамо знамение честнаго креста.
И впредь нас буди жаловат своим милосердием,
и не отгониши от себя никоторым прилучным жестосердием.
И что имам вящши того к тебе писати
и многими словесы воздух наполняти? —
Аще сердечная твоя нива умягчится,
тогда малыми словесы благодать твоя к нам явится.
Аще и аер наполнити словес,
а к немилостивому сердцу не доспеет в перевес.
Милостивии же и малыми словесы услаждаются,
и к неимущим и бедным простираются.
Милостивии бо паки помиловани будут,
а немилостивии в таковых обителех не будут.
Протчее же, государь мой, буди покровен вышняго десницею,
и воздаст ти господь многократною сторицею.
Аминь.
Своего жалования от нас не отринь.
Еще молю, государь, твое доброродие,
да не зазриши на наше грубоумие,
да не положиши в забвение нашего к тебе моления
и сам да сподобишися от бога вечного селения!
Вем бо, государь, яко свои тя суеты и мятежи пошибают
и дружию скорбь памятовати забывляют.
И ты, государь мой, крепися и мужайся,
и противу мыслей своих вооружайся,
и стой умом своим крепце
противу находящих своих в сем веце.
И того ради на доброй своей памяти подержи,
а учат нас доброразумныя вожи,
что повелевают другу о друзе болети
и забвения о нем не имети,
и дружню скорбь аки свою вменяти,
и таковое дело на себя переняти.
И вящши того ино что не имамы к тебе рещи.
И како милосердие твое к себе привлещи? —
Уже ми устал ум и мысли:
и ветрило, и весла свисли.
Токмо молю: господа ради, государь мой, не забуди!
И со всеми своими ближними приятели здрав буди.
И впредь своего жалования от меня не отринь.
Во веки веков, аминь.
Днесь слову соблюдающему.